Радение богатырей

– Алеша, не хотел бы ты да с нами богатырским делом заниматься, силушку копить да ее примерять. Князь мне обещал и землю, и от податей освободить. Землицу возле Киева получим, дома построим. Тебя неволить не буду. Если хочешь, будешь плотничать, как прежде. Умелый ты плотник. Хоромы строишь, взгляд радуется, когда снизу-вверх на них смотришь.

Вздохнул Алеша, на меня искоса поглядывает да все щурится, не знает, что сказать. Я его с ответом не тороплю. Подумал Алеша и возвестил:

– Сказать тебе сейчас ничего не могу. Думать буду. Тебя по имени отчеству как зовут?

– Власий Мелетьевич.

Алеша усмехнулся и говорит:

– Нет, Илья из Муромы, стало быть, – прищурился Алеша, что-то для себя прикидывая, и изрек: – Илья Муромец. Для киевлян и здешнего люда ты Илья. По-иному тебя не зовут. Меня лихо ты положил.

– Так сноровки тебе не хватило.

– Я думал, что положит тебя Бирсак. Все никак не могу понять, почему ты не перенес поединок? Я бы так сделал. Еще проще было при всем честном народе отказаться от княжьей милости. Тебя бы поняли. Никто бы ни в чем тебя бы не упрекнул. Нечестно это, против бойца такого уровня и свежего, тебе выходить.

– Если бы я так не поступил, то не выиграл бы, а раз так, то и с тобой здесь не говорил.

– И кого еще ты к себе приглашаешь? – усмехнулся Алеша, с хитринкой на меня поглядывая. – Чую, что не я один тебе приглянулся.

– Надо будет по Киеву походить, с нужными людьми, силу любящими, поговорить, отроков найти и к себе перевести. Князь уверил через своего посланника, его Варгуном зовут, что землю даст. Слышал о таком?

Алеша кивнул и сразу же посоветовал:

– С Добрушей переговори, с Полуяном. Никита также силен, да и среди кожевников силачи есть. Все кожи жмут. Валуша, говорят, силой немалой обладает, Ставра ты знаешь. Еще есть. Надобно и с ними речь повести…

– С нами, стало быть? – широко усмехнулся я.

– Ты пока делай дело, за которое взялся, а я посмотрю, что из этого выйдет.

– Хитер ты. А мне не поможешь?

– Правда, что ты ученик волхва?

– Кудес мой друг. Благодаря ему я на ноги второй раз встал и ходить начал. Он для меня больше, чем отец.

Алеша только лишь вздохнул и проговорил:

– Ты хочешь, чтобы я тебе прямо сказал да или нет, а что это меняет?

Я выдержал паузу, а потом ответил, к Алеше приглядываясь:

– Ты думай пока. Вижу, что склоняешься к тому, чтобы мое предложение принять.

– Если князь не передумает землицу дать и от податей, как ты говорил, освободить. Только вряд ли он это сделает, – вслух поразмыслил Алеша.

– Почему так считаешь?

– Киевляне не поймут, даже варяги не поддержат. Сила решала, решает и все решит сейчас и в будущем. А как же без силы?

Алеша, сказав эти слова, усмехался мне. Я и себе усмехнулся. Уже тогда я понял, что Алеша согласен, хотя прямо он этого и не говорил.

Вторым мужем, с которым я переговорил, был Полуян. Он также с радостью меня принял, выслушал, что я ему сказал, а потом и говорит:

– Дело вроде бы стоящее, но я привык грузы носить и этим зарабатывать. Семья у меня, сам видишь, четверо детей. Всех кормить надо. Если князь не поскупится, с вами пойду. Если нет, мне другого промысла, кроме как грузы носить и этим на жизнь зарабатывать, нет.

Примерно также ответил мне и Добруша. От него не отстал и Никита, который, глядя на меня, сразу сказал:

– А я знал, что ты придешь. Сон мне приснился, что добрая сила по домам ходит и приглашает к себе в гости. Я только поначалу не понял значения сна. Теперь разумею. Если князь не отступится от своего, буду с вами.

Всех приключений и общений не описываю. Нет нужды. Я устал столько много говорить, заходя с разных боков. Кудесу после обхода жаловался, что всякий ко мне пристаёт, что нет прохода от киевлян. Вроде бы и не красна девица, а как узрят, сразу же ко мне так и липнут. Что это такое? Я тишины хочу, а ко мне с просьбами и приглашениями. Отказывать буду. Это что же такое получается? Мне не жить, а только пировать или по гостям ходить. Я так не могу.

Кудес меня слушал, да только в усы усмехался. А что он мог сказать? Такова обратная сторона известности и славы. Хуже было то, что с некоторого времени я один по Киеву не ходил. Два, а то и три дюжих молодца за мной по пятам шли. Силантий своего не упускал. Я и с ним, и с Кудесом говорил, мол, сам за себя постою, но никого из моих друзей мои слова не волновали. Так было нужно, хотя лично я поначалу не видел для такой охраны никаких предпосылок. Тем не менее, случай неприятный со мной все-таки произошел. И где, в Киеве, когда я возвращался в темноте, хрустя снежком, домой. Двое теней, поджидавших меня, ринулись резко из-за покосившейся избы. В руках были мечи. Еще двое следовали за ними. Расчет был на резкое применение оружия. Мне пришлось применить навыки. Я стоял тогда над распростертыми телами, а мужи, сопровождающие меня, сразу же бросились за остальными.

В общем, как выяснилось, это были проделки Руфия. Он подговорил людей пришлых, связанных с варягами, не киевлян, атаковать меня. Хорошо, что я взял с собой палку по совету Кудеса. Возмущался я даже слегка, но Кудес так и сказал: «Или меч или палка». Я выбрал длинный посох, который в умелых руках был грозным оружием, поэтому смог отбиться. Скажу, что порезы от мечей все же были, но неглубокие. Мои сопроводители нападающих не догнали, прыткие те были, заскочили куда-то в избу, где их ждали. А на дворе сумерки и ночь уже вот-вот наступала. Где искать? Куда бежать? Вернулись други, а я над двумя поверженными татями стою. Тут, сам не знаю как, Силантий оказался. Сверхчутье у него после того случая, когда он после поединка с Бирсаком не успел мне прийти на помощь, стало проявляться с необычайной силой.

Так что разбойничков мы притащили к себе домой, чтобы расспросить, кто же их нанял. Кудес, глядя на заезжих молодцев своими добрыми глазами, сразу же взял дело в свои руки. Отпираться они, конечно, отпирались, но Кудес нашел подход, понажимав точки на лице и на голове, после чего в татей влили питье, специально подготовленное для того, чтобы язык развязать. Сопротивлялись Неждан и Прокша недолго. Все, как есть рассказали, как на духу. Многого они, конечно, не знали. Заказчика указали. Им был варяг Вельфид. В варяжской дружине Вельфид был сотником, но злые языки сказывали, что кроме этого Вельфид являлся близким другом и правой рукой Руфия. Так что ниточка тянулась к нему. Это был первый звоночек для меня. Именно тогда я понял, что в отношении меня не остановятся некоторые людни ни перед чем.

Отпустили, конечно, татей. Не убивать же их. Кудес с них слово взял, а сами они на крови поклялись самой страшной клятвой, что больше против меня и моих друзей руки не поднимут. Правда, помяли их еще други мои, как привели, но то по делу. Я хоть и заступался, но плечистые и дюжие молодцы, которые по распоряжению Силантия за мной присматривали, на мои уговоры никак не отреагировали, а татям так и сказали: «Повезло вам, что за вас Илья заступился, да киевляне не узнали, а то так бы и легли здесь отдыхать навечно». Сами же они чувствовали, что мало надавали. Все никак не укладывалось в голове у родичей, как это можно вот так просто руку поднять на победителя. Это, как я потом четко осознал, было самым большим поруганием и оскорблением даже не меня, а того самого дорого, что есть у родичей. И мои уговоры здесь никого не интересовали. Нутро русское протестовало против такой несправедливости. Могли в сердцах и насмерть зашибить. Кулаки у молодцев тяжелые были.

Кудес же тогда меня только разве что не поздравил. Так и сказал после инцидента:

– Вот тебе, Илюша, и награда за труды. Руфию ты уже попрёк горла стоишь. Надо бы князя и его предупредить, подумать надо только, как это сделать.

Я не согласен тогда с Кудесом был. Высказал слегка сгоряча свое мнение, что, мол, жаловаться не привык, на что Кудес резонно ответил:

– А кто говорит о жалобе? Предупредим и скажем, что во второй раз так легко тати не отделаются. Тут меру знать надо: где промолчать, а где, – Кудес слегка грустно усмехнулся, – о себе напомнить. К Варгуну завтра пойдёшь. Есть повод для беседы.

– И что я ему скажу?

– Что во второй раз так не повезет татям. Еще заявишь, так дела не делаются. Войну нам объявили, правда, противник наш поторопился, паузу не выдержал. А это значит что? – волхв устремил свой светлый взгляд на меня, побуждая к размышлению, – и сам себе ответил, видя, что я мыслю где-то так же, как и он: – Лишь то, что ты кому-то, я даже знаю кому, очень сильно мешаешь. И лучше с тобой управиться пораньше, пока ты в силу не вошел. Вот и спешат-торопятся людни, все думают, что не успеют дело сделать вовремя.

– Так не Руфий, стало быть, это?

– Для него слишком просто. Я недавно и сам так думал, но, скорее всего, кто-то из варягов, может даже, – Кудес вздохнул, призадумался и объявил: – Ильгун или Гадрих, или Вальгий. Ильгуну, как главе княжих дружней и Вальгию, как главе варяжской дружины, есть особый смысл тебя жизни лишить. Руфий, конечно, о деле знает, но к нему прямо, как заказчик, непричастен. Вельфид, скорее всего, заручившись поддержкой Руфия, действовал по указке тех лиц, которые я тебе назвал. Твоя смерть ему на руку, но Руфий слишком хитер и искушен в делах тайных. Его и так не слишком почитают на Подоле, а тут, если его след объявится, могут и вовсе врагом посчитать. К тому же вражьи дети явно поторопились, слишком простое действие выбрали, даже стрелу отравленную не пустили, только лишь на силу и на сумерки рассчитывали. А что за бойцы?

– Уровень ниже среднего.

– Так я и думал. Тем не менее, тебя все же оцарапали.

– Помрачение какое-то нашло. Сразу не приметил…

– Вот! – поднял указательный перст Кудес. – Вот тут, Илюша, самое главное. Темная сила к тебе подбиралась. Мечи-то, как и сами тати, заговоренные. Начали ворожбиты против нас работу. На тебя повлияли так, что ты не сразу сориентировался. Признавайся, что почувствовал накануне?

– Как сонливость на меня нашла, когда солнце за горизонт клонилось.

– Я так и думал. Осталось выяснить, кто чары и порчу наводит.

– Это тоже по указке?

Кудес кивнул, вздохнул и призадумался. Дело, как я видел, принимало совсем дурной оборот. Кудес в отличие от меня четко разбирался в ситуации. По жизни ему не единожды приходилось выяснять отношения и с ворожбитами, и с магами, и с чародеями, падшими волхвами.

– Ладно, придумаем что-то, – вырвалось у Кудеса после размышления, а на меня посмотрели озорные и веселые глаза. – Надо будет кое-кого слегка проучить. Хуже, что эти людни пользуются покровительством высоких лиц, а ты слабо защищен от самых разных воздействий. Это меня, если честно, больше всего беспокоит. Ладно, тати недостаточно умелые попались. Если бы стрелу пустили отравленную или что-то еще придумали, ты мог бы всерьез пострадать. Этого для нашего дела я не могу допустить.

– Стрелу вряд ли. Темно было. Куда же стрелять?

– С десяти шагов вряд ли бы промазали. Как напали?

– Со спины из-за избы выбежали, когда я уже прошел. Я вовремя обернулся, почуяв неладное.

– Завтра к оружейникам пойдешь с Силантием. Кольчугу для тебя пусть сделают легкую. Какая-никакая, а защита.

– Я что, в ней буду ходить по Киеву?

– Будешь, коли надо будет. – Кудес сурово сдвинул брови. – Тут до весны немного осталось. С весной, если князь землю даст, сразу же начнем избы строить. Места пустынные. Там к нам подкрасться не так и легко будет, если о защите позаботимся.

– Так что, и к воеводе, и к оружейникам завтра, стало быть, идти?

– С Росицей успеешь еще побыть. Тут безопасность нужна. Я вообще бы посоветовал тебе пока что жить раздельно, но Росица, как я вижу, сметлива и умна, тебе помогает, может спину прикрыть, а это не каждой женщине дано…

Варгун, как только я на следующий день уведомил его о нападении, брови-то сразу же и нахмурил. Задумался воевода, не стал возмущаться, как я рассчитывал, а после дум глубоких, сорвались с его уст следующие слова:

– Мешаешь ты, и крепко, Илюша, некоторым мужам. Догадываюсь я, кто дело затеял. Тати у тебя? Если да, то передай их мне. Во всем сознаются.

– Они заказчика назвали, но он действовал по чьему-то поручению. Как ты с него спросишь? Он скажет, что тати его оговаривают. И чем тут докажешь?

– Да, – пробасил Варгун. – Вельфид точно по чьей-то указке действует. Даже если я князю скажу, он вряд ли с него спросит. Стало быть, шум не хочешь поднимать?

Я кивнул.

– Может, и правильно, только во второй раз хитрее и изворотливее действовать будут. Слишком многим ты мешаешь. С тобой договориться пробовали?

Я помотал головой, а Варгун вздохнул и постановил:

– Значит, жди гонцов. Не верю я, что не попытаются слово молвить и твоей поддержкой и согласием заручиться. Той стороне тоже хлопотно все время мечи точить да стрелы пускать… ты все-таки победитель.

– Это ты о какой стороне говоришь? – сразу же уцепился я за слова Варгуна.

– О варягах. Сам знаешь, что между нами конкуренция. Князь больше варягам доверяет, а от нас отворачивается. Я понимаю, что он долгое время жил в северных землях, но правит-то он на Руси и в Киеве.

Я в свою очередь усмехнулся, чем вызвал вопрос:

– Чем я тебя насмешил?

– Хочешь князя к русичам вернуть, к тому, чтобы на здешних мужей внимание обратил?

– Так по-иному вряд ли может быть. Варяги – люди свободные. Ныне они здесь, а приходит время, уходят в дальнюю сторону.

– Или приживаются так, что местными становятся, как Свенельд.

Варгун при имени могущественного временщика и действительного правителя Руси при Ярополке нахмурился и надолго замолчал, после чего изрек:

– Такого нам надобно не допустить. Свенельда и Блуда еще одного только не хватает. От этих едва избавились, уже другие в двери стучат. И что ты мне посоветуешь сказать о происшествии князю?

К сведению потомков, воевода Блуд после услуги, оказанной князю Владимиру в убийстве Ярополка, при нем не прижился, как на то рассчитывал и ведущее место не занял. Добрыня-Рабий, Фабий, Руфий, другие ближайшие сподвижники князя не захотели делить «тело» князя с еще одним хитрецом, льстецом и предателем. Кто предал раз, тот предаст второй и третий. Блуд хотел вести отдельное дело, как Руфий, быть главой, по сути, тайного княжеского приказа, но здесь Руфий его обыграл. Вышло так, что Блуда подставили его же помощники. Не выполнил он задания, порученного ему князем, после чего попал в опалу. Так что после смерти Ярополка Блуд едва не повторил судьбу Свенельда, только в отличие от могущественного временщика Блуд вовремя отправился в дальние страны якобы по тайному поручению князя, но на самом деле его уход был попросту бегством. И обосновался с семьей Блуд в Византии, где какое-то время оказывал услуги многим значимым лицам, был консультантом, но все-таки на новой родине не прижился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.