О ней

Новое для Саши чувство воспринималось им крайне негативно. Если это и было тем, что называют любовью, то она скорее походила на болезнь. К слову, еще античные поэты мелики [1] характеризовали любовь именно как болезнь.

И правда, ноги подкашиваются, язык немеет, кости ломит, а глаза туманятся. Ну чем не болезнь?

Совершенно разбитый, Саша коротал вечера на кровати. Он ненавидел город, ненавидел весну, что лезет к нему даже сквозь решетки на окнах. Словно обескровленный и измученный, он отчаянно ждал спасения. Каждый раз ему хотелось забыться дремучим сном на закате, и пусть потом обязательно будет трещать башка, но это лучше, чем маяться от душевного плача.

В конце концов, крепость пала и гарнизон был снят. Все убеждения, касательно иллюзорности и вымышленности любви разломились и распались. Саша презирал любовь, а теперь сам стал ее пленником, хоть и не желая окончательно мириться с этим фактом. Необратимый процесс был запущен.

4

Любовь – это совсем не окрыленность и не воздушность. Любовь – это тяжкое бремя, сопряженное с постоянной самоотдачей. Она непредсказуема, и самая чистая, искренняя любовь приходит из самой глубины души, где таилась еще с рождения. Сначала маленького человека переполняет чувство привязанности к родителям, к маме, в частности. Через некоторое время, после взросления, человек начинает иначе присматриваться к окружающим. Всему свое время, и однажды он найдет новый объект симпатии, который и станет новой, уже взрослой основой любви. Осознание придет позже. А впрочем, любить надо сердцем, не задумываясь о каких-то рациональных мелочах, что навязывают с детства. Любовь нельзя прогнать или намеренно вызвать, в данной сфере сам человек абсолютно беспомощен. Любовь просто приходит, а как жить с ней дальше – уже другой вопрос, и, наверное, риторический.

Как же быстро наступил тот день, когда выпускники начали тянуться к школе в торжественных нарядах. Их грудь украшали ленты, а в руках то и дело появлялись цветы.

Саша волновался, но внутренний голос перебивал его напряжение. Класс наполнился уже не совсем детьми, но пока что школьниками. Их родители робко кучковались в дальнем углу, переговариваясь о чем-то своем. Светило солнце, и за окном было красиво.

Саша сидел на своем привычном месте – на первой парте первого ряда, и с безучастностью в глазах посматривал на одноклассников. Наконец, пришла Аня. Она была в черном платье и ажурном белом фартучке – символе всех выпускниц. Она пришла достаточно поздно, и некоторая растерянность всплывала на личике, немного скрытым двумя спадающими локонами. Саша обрадовался, увидев Аню, словно какой-то частицей себя боялся, что она не придет. Девочка села на придвинутую к стенке скамейку и положила на колени сумку. Саша отвернулся и попытался скрыть улыбку.

Первая, неторжественная часть длилась достаточно долго и утомительно. Первоклассники во главе со своей учительницей приготовили различные задания, которые умудренные опытом выпускники должны были выполнять. Были здесь и задания на составление букв из различных элементов, и чтение юмористических стишков. Это был самый последний урок в жизни одиннадцатиклассников, и он прошел с веселой искоркой.

Стрелки часов устремились вверх. Классная руководительница поблагодарила первоклассников и начала собирать своих «детей» на непосредственно торжественную линейку. Ребята встали парами и спустя некоторое время двинулись единой колонной по коридору. Их уже встречали младшие классы и просто любопытные лица. Здесь же были и родители. Каждой паре был выдан букет, который по сценарию следовало вручить конкретному учителю. У самого актового зала колонна остановилась, дожидаясь, когда же их позовут. Уже все началось, и громкая музыка доносилась из распахнутых дверей. Выпускники шумели, фотографировались и просто нетерпеливо топтались на месте.

«Я должен собраться. Когда еще, если не в такой праздничный день, я подойду к Ане? Да, она стоит здесь, рядом со мной, но я должен решиться. Лучшего момента и не придумаешь. Я приглашу ее погулять после праздника, сделаю это прямо здесь, в колонне, держа букет».

Не успел Саша закончить свою мысль, как колонна двинулась вперед. Недоумевая, юноша стал бормотать в голове: «Ну вот, прямо сейчас! Пока не зашли в зал». Неуверенность пересилила, и Саша промолчал. Дурак.

Аня такая красивая стояла рядом с ним, ее волосы сзади украшал аккуратный бантик, а этот дурак промолчал. Теперь было поздно. Пока не закончится весь праздник, другой возможности подойти к объекту своей симпатии у него не будет.

Саша чувствовал, как под рубашкой у него бежит пот. Смахивая его со лба, он сильно устал: и то ли во всем была виновата душная зала, то ли долгое и пустое стояние на месте. Рука, в которой он сжимал букет, начала неметь, а ведь еще предстояло танцевать и читать стих.

Мучительные минуты определенно стоили того. Кружась в отрепетированном танце, Саша впервые за долгие месяцы ощутил прилив радости. Он смотрел на Аню и видел в ней совершенно другого человека: и не одноклассницу, сидевшую за партой, и не ту девочку с репетиций. Поднимая Аню в очередной поддержке, юноша прижался к ней и услышал, как бьется ее сердце – быстро-быстро, но так трепетно. Этот момент он будет очень часто вспоминать в дальнейшем, ибо теперь стук того сердечка пульсировал в голове. Прекрасное чувство.

Вальс закончился, а вместе с ним и ушли месяцы репетиций. Все те дни, когда Саша поднимался по лестнице пустой школы, сжимая в руке пакет со сменной обувью, быстро пролетели где-то в мыслях и растаяли подобно солнцу на закате. Окончание танца было чертой, разрубившей жизнь мальчика на две совершенно разные и непропорциональные половины. Дело здесь было в Ане, ведь Саша так любил те моменты, когда видел ее не обремененное учебой лицо и светлые глаза. Она порхала, расцветая в лучших годах юности.

Взяв в руку микрофон, Саша со страхом понял, что рука настолько устала от букета, что теперь просто дрожала, не в силах удержать даже небольшой вес. Да и голос звучал несколько утробно, на что сказалась общая напряженная атмосфера и невероятная духота. К слову, стих Саша читал до заветного вальса, а не после него.

Очередные напутственные фразы и очень, очень долгое зачитывание допущенных к экзаменам учеников, давило на плечи с новой силой. Как же сильно было растянуто все это мероприятие, хоть оно и должно было стать очень лирическим.

Все закончилось.

Мысли опять вернулись к Саше и начали его донимать. Все высыпались из ненавистной школы на крыльцо и принялись фотографироваться. Юноша грустил. Он смотрел на Аню, одиноко стоявшую на исписанном мелом бетоне, и колебался.

«Все. Именно сейчас. Подойди к ней и пригласи погулять. Сходите куда-нибудь в центр, на плотинку. Повеселитесь, наконец. Чего же ты тянешь? Такой момент нельзя упускать, ведь вы выпускники, как и написано на лентах. Ну, давай же. Вон она стоит совершенно одна… эх, уже не одна. Она будто бы ждет. Ждет, пока ты решишься. Даже смотрит иногда в твою сторону. Ну, вот сейчас, еще минутку похожу по траве, поболтаю и сразу к ней подойду».

Аня то и дело вливалась в компанию девочек, фотографировалась, но потом снова оставалась одна. Закапал мелкий дождик. Где-то вдали начал греметь гром.

Вдруг Саша пришел в настоящий ужас, когда увидел, как Аня переговаривается со своей мамой на крыльце и собирается уходить. Именно! Они уже двинулись в сторону маленьких боковых ворот!

Доля секунды прошла с того момента, как Саша сорвался в школу, в свой класс, где лежала его сумка. В дверях перед ним встала классная руководительница.

− О, Саша! Мы тут хотим собраться с ребятами и сходить погулять. Присоединяйся!

− Да, да хорошо, − мямлил юноша и спешил убежать.

− Подходи к трем часам. Там будут…

Последняя фраза, где, очевидно, перечислялись одноклассники Саши, утонула за спиной. Юноша, перепрыгивая через две ступеньки, ворвался в открытый кабинет и, схватив сумку, пулей полетел на улицу.

«Лишь бы не опоздать…»

В тот момент он не успел как следует подумать и оценить ситуацию. (Это и к лучшему, скажу я). Все перемешалось внутри: и отчаяние и убийственная уверенность.

«Аня уходит».

Как же так? Такая отличная атмосфера: весна, прощай, школа, весело, все дела. Упустил. Ани с мамой уже не было. И тут Саша вскидывает сумку на плечо и несется к воротам, оставляя позади беззаботные крики одноклассников. Листья шуршат в зеленых кронах, теплый свежий ветер треплет волосы.

Они были уже в ста метрах и вот-вот могли скрыться за поворотом. Схватив быка за рога, юноша со всей максимальной скоростью побежал за двумя удаляющимися силуэтами. Сердце билось о ребра и распускало по венам горячую кровь. Он не думал, что скажет, да на это и не было времени. Может быть, что-то вроде «можно ли пригласить вашу дочь прогуляться?» Ведь там была ее мама.

− А, привет, − задорно обратилась мама Ани к подошедшему мальчику. – Здорово выступил и стих хороший сочинил.

Им было идти в одну сторону, и все бы ничего, но Сашин подъезд был в двадцати метрах.

− Да, стих классный, − поддержала разговор Аня.

− Ну, что уж смог.

Глаза Ани сияли, губы улыбались, а голос был чист и умиротворен. Саша несколько успокоился.

Оставшиеся двадцать метров разговор зашел об экзаменах. Юноша был готов отдать что угодно, лишь бы эта милая беседа продолжалась. Вот Аня с мамой остановились у самого Сашиного подъезда.

− Ну что, пока, − с какой-то особой ноткой вопроса сказала мама девочки.

Полсекунды Саша мялся.

− А можно с вами пройтись… на прощание…

− Давай, − ответила мама и повернулась лицом ко двору.

Саша понятия не имел, где живет Аня, но надеялся, что как можно дальше, ведь тогда появилась бы возможность подольше поговорить. Как Саша узнал из беседы, Аня собиралась поступать на химический факультет и, притом, в тот же самый университет, что и он сам. Опять зашла речь об экзаменах, и юноша в очередной раз рассказал историю о своем покойном дедушке, который окончил физико-математический факультет с красным дипломом.

И тут в сумке Саши зазвонил телефон. На экране высветилось «отец».

«Черт возьми! Как же не вовремя».

Делать нечего. Саша ответил на звонок и стал выслушивать поздравления касательно своего выпуска (хоть и не полного). Говорить ему совершенно не хотелось, ибо рядом теперь уже молча шли более интересные собеседники. В итоге, отделаться от отца Саше удалось только когда троица вышла из двора на перекресток. Половина пути была потеряна. Они перешли через дорогу, и мама Ани остановилась под аркой, что вела в другой двор, где Саша и не был никогда. Пришло время прощаться. Короткая дорога и такой короткий разговор.

Аня улыбнулась и помахала рукой, почти прошептав «пока».

− Ты пойдешь в три часа на прогулку? – неожиданно спросила мама, − там ваши собираются.

Честно говоря, само приглашение Саша получил минут шесть назад и, конечно же, даже не успел его обдумать.

− Иду.

«А Аня идет?» – хотел добавить юноша, но промолчал.

Спутницы Саши развернулись и скрылись в полумраке кирпичной арки. Сам же мальчик радостный побежал в сторону дома.

«Почему она спросила? Может быть, Аня тоже пойдет».

Не стоило Саше проговаривать про себя этот вопрос. До назначенной встречи у школы был еще целый час, который он потратил на самотерзания касательно Ани и ее участия в прогулке.

«А если не пойдет?»

Дома мама поздравила Сашу с последним звонком и сказала, что хочет сходить в честь такого случая в какую-нибудь кафешку.

− Мы пойдем с классом.

− Да? И кто идет? – разочарованно спросила мама.

− Я толком не знаю, но неплохие ребята. С нами и Елена Викторовна будет.

− Ну хорошо. Тогда поешь перед тем, как выйти.

Саша сел за стол и попытался затолкать в себя куриную отбивную с каким-то невнятным гарниром. Было очень даже вкусно, но в горло кусок не лез от переживаний. Оставшиеся полчаса юноша просидел за столом в какой-то растерянности, а потом и вовсе принялся ходить по квартире.

− Да сядь уже нормально.

− Ай, ладно. Пойду пораньше.

Переодевшись, мальчик, переполненный тревогой и ожиданием, затолкал в карман своей ветровки немного денег и вышел из дома.

Тот дождик, что начинался часом ранее, теперь перерос в настоящий весенний ливень. Стало свежо, даже почти прохладно. Асфальтовая дорожка и площадка перед школой приобрели темно-серый оттенок, на котором слабо выделялась фраза «любимые учителя». Здесь, у школы, уже никого не было. Особо активные одноклассники Саши сразу же после фотосессии уехали в коттедж, дабы продолжить праздновать, но уже веселее. Конечно же, Аня не относилась к той компании, а значит шанс, что она все же придет, возрастал.

Саша встал в тени огромного дерева, укрывшись его кроной от холодных капель дождя. На плече он держал свою серую ветровку и внимательно всматривался в те самые ворота, где не так давно шла Аня со своей мамой. Он так хотел увидеть ее… Мечтал об этом.

Прошло минут пятнадцать, а никто так и не явился к школьному крыльцу.

«Вдруг я что-то перепутал? Да нет же, три часа. Вот, без пяти минут».

По бетонной площадке прошлась Сашина одноклассница, но не увидела его, стоявшего в тени.

И тут… не успел Саша в очередной раз посмотреть на ворота, как в десяти метрах от него пробежала Аня, прикрывая голову курткой. Она спряталась под козырек школы. Сердце пустило теплую волну по телу. Больше смысла стоять под деревом не было, и юноша не спеша поднялся на крыльцо. На этот раз Аня была в легком цветочном платье нежного мятного цвета. Оно сразу понравилось Саше, ибо отлично сочеталось с окружающим весенним настроением. Только юноша хотел поприветствовать Аню, как из ниоткуда вылезла еще одна девочка из класса. Своим появлением она все безнадежно испортила.

Вот и собралось четырнадцать человек. Здесь были не только нынешние одноклассники, но и пара человек, уж как два года покинувших стены школы. Выдвинулись. Почти сразу образовалось три группки, которые растянулись друг от друга метров на двадцать. В каждой разговаривали о своем и вообще мало интересовались разговорами других. Только лишь Саша с Аней шли отдельно, причем друг от друга в том числе.

«Опять судьба дает мне шанс. Она идет одна, и я вполне могу подойти и продолжить наш разговор, прервавшийся у арки. Спрошу, кем она хочет стать после университета».

И снова Саша боится. Казалось бы, просто идеальный момент, так почему он его не использует, а просто идет и хлопает глазами? Он один, она одна. Почему нельзя составить еще одну, четвертую группку? Какой же он неуверенный.

Если в первые минут десять или пятнадцать разговор не состоялся, значит, через час ему точно не бывать. Момент был утерян. Уже в который раз… Судьба будто помогала юноше, ставя его в положения, весьма удачные для налаживания контакта. С каждым тупым игнорированием этого подарка, судьба лишь ударяла себя в лоб, мол, какой дурак,ии снова давала юноше шанс, который, опять же, не использовался.

Будь же ты смелее!

Процессия прошлась по центру города, посидела на лавочке у берега, но все это время Саша молчал. Несколько раз он предпринимал попытки убедить себя не стесняться, собрать все силы в кулак и выговориться, но почему-то все очень быстро затухало.

«Вот сейчас перейдем дорогу, и скажу ей что-нибудь. Спрошу, нравится ли ей город. Да, неплохо. Смогу рассказать о своей учебе заграницей и тамошней архитектуре. Кое-что может ее заинтересовать. Ну, или после другого перекрестка скажу».

И сколько было таких перекрестков?

В очередной раз Саша подумал, что нельзя упускать такой день. Именно сегодня они распрощались со школьной учебой и раскрылись грядущим экзаменам. Именно сегодня нужно решить, кто перейдет с тобой из школьной во взрослую жизнь, кого ты хочешь видеть рядом с собой и дальше, а кто останется просто бывшим одноклассником. Нельзя терять такой день. Нельзя!

Тебе же нравится Аня, так скажи ей об этом. Вы вместе репетировали вальс и уже привыкли друг к другу. Ты держал ее руку и чувствовал ее сердце. Столько всего уже произошло, так чего ты боишься, Саша? Ты изменился и прекрасно это понимаешь. Твоя душа наполнилась цветущим ароматом любви, ты победил себя. Она так прекрасна, но вся эта красота может уйти вместе с ней, если не предпринять хоть что-нибудь. Соверши же, наконец, достойный поступок, и обязательно будешь вознагражден судьбой.

Ветер развевал ее светло-русые волосы и трепал подол цветочного платья. И как только Саша три года не замечал рядом с собой этой набирающей силу красоты. Возможно, подружись они чуть раньше, все было бы совершенно иначе. А впрочем, это не нужно. Пусть все происходит, как должно произойти. Саша был фаталистом и верил в неизбежность судьбы. Он считал, что человек не сам строит свою жизнь, но лишь выбирает пути, по которым идти. Судьба дает возможность совершить перемены, но окончательный выбор – принять этот дар или нет, остается за человеком. Так, судьба свела юношу с Аней, поставив его к ней в пару, поселила их в соседние дворы и привела ее на сегодняшнюю прогулку. Конечно, порой за всем этим стоят вполне конкретные люди. Так, например, кто-то же формировал пары, как-то анализировал будущих танцоров и прикидывал их визуальную сочетаемость. Живет Аня в том дворе, потому что в свое время ее семье выделили квартиру, а на прогулку она пошла, возможно, по совету мамы. Ну, или сама решила. Судьбу творит случай, а судьба творит причудливые совпадения. Это и есть жизнь, она неисповедима, но оттого лишь более интересна.

Все три группки и две одинокие души зашли в огромный торговый центр, еще совсем новый. Там они поднялись на предпоследний этаж и оказались во вполне уютной кафешке. Так как четырнадцать человек надо было куда-то разместить, мальчики сдвинули несколько столов вместе, образовав один большой. Суть таких столов в том, что за ними по сути все сидят вместе, но происходит разделение «по интересам», причем, чаще всего те, кто сидят рядом, волей-неволей становятся собеседниками (пленниками одного горя).

И вот люди стали рассаживаться. Вместо стульев здесь имелись такие двойные диванчики, и так получилось, что Саша оказался на одном диванчике с Аней. Кто-то уже успел сходить за напитками и поставить на каждую часть общего стола по пакету сока. Хоть какое-то воспитание у Саши имелось, и он, прямо как настоящий джентльмен, взял главенство над своей частью стола. Вот только сидело здесь только два человека, включая его самого. Аня достала телефон и безынтересно двигала пальцем по экрану.

− Налить тебе сока? – Саша уже снял крышку и пододвинул к себе пластиковые стаканчики.

Аня пожала плечами:

− Можно.

Усевшись со стаканом апельсинового сока на диванчик, Саша уже был готов к какой-нибудь ламповой беседе. Но Аня продолжала смотреть лишь в телефон, изредка попивая из стакана. И тут Саша понял, что прокололся.

Всеобщим голосованием (четырех человек) было решено всем заказать по шашлыку, который тут же рекламировался на вывеске по суперакции, причем очень дешево. Почему бы и нет. Ожидание затянулось аж на двадцать минут. Все это время Саша мотал головой и смотрел по сторонам, а Аня не проявляла к нему ни малейшего интереса.

Мало того, что шашлык оказался куриным, оттого и таким дешевым, так еще и резать его тем ножом, что предлагался в кафе, было попросту невозможно. Кое-как ковыряясь в тарелке, Саша ободрал шашлык, и даже смог что-то съесть. Аня в этом же плане ненамного преуспела. Уничтожив картошку и раскромсав курицу, Саша с чувством, будто его обманули, принялся пить чай. Себе он принес целых две кружки кипятка, и одну захватил для Ани. Тут мама одноклассника начала приставать с вопросами, будем ли мы пирожное. Саша вежливо отказался, однако даже после этого от него не отстали. Дабы не выслушивать пустые разговоры и упреки в свой адрес, юноша все же пошел посмотреть, что же есть в ассортименте данного заведения.

− Выбрал что-нибудь? – вылезла из-за спины та самая женщина.

− Я еще только подошел.

− А дама хоть что-нибудь будет?

Под словом «дама» подразумевалась Аня, отказавшаяся от десерта.

− Она не хочет, − со всем своим спокойствием ответил утомленный Саша.

− Да вы посмотрите. Ничего они не хотят!

Вернувшись с пустыми руками, еще целый час Саша просидел, созерцая окружающую его жизнь. Кто-то из одноклассников уходил в магазин, затем возвращался, что-то делал, о чем-то говорил. До края одиноких душ не долетало ровным счетом ничего, разве что какие-то невнятные обрывки фраз. Все устали. Не прошло еще и часа, как было принято решение возвращаться к школе. Солнце заходило за крыши высоток. Сколько же они провели в этом кафе, причем совершенно бессмысленно. У Саши устали глаза, спина, ноги и шея, однако, стараясь держаться бодро, он шустро шагал по набережной. Аня еле передвигала ноги и слегка покачивала головой на ступеньках. Уже было восемь часов вечера. Если прикинуть, то с момента выхода из дома, для Саши прошло не меньше шести часов. Конечно, за это время устанешь, а если еще и бестолково сидеть…

Комары нещадно грызли всех без исключения. У воды их было особенно много, но ведь и шла уже одна сбившаяся группа по набережной. В какой-то момент Саша и Аня опять отделились от кучи. Солнце пускало низкие багровые лучи. От усталости Саша даже перестал чего-либо бояться. В голове быстро зародилась неплохая тема для разговора.

− Ну как впечатление от прогулки? – с попыткой отразить радость в голосе спросил юноша идущую рядом Аню.

Та лишь тяжело вздохнула и неопределенно мотнула головой. В этот самый момент Саша окончательно скис и мысленно вылился в реку, по берегу которой шел. Что-то оборвалось внутри. День был испорчен, и последний шанс сделать шаг навстречу Ане был потрачен. А ведь неплохая попытка, только вот поздно. Конечно же, не надо было тянуть до того момента, когда никаких сил: ни физических, ни духовных, уже не осталось.

«Все устали».

Кто-то по дороге обратно отделился, и в итоге до школы дошло около десятка человек. Солнце вот-вот было готово нырнуть в горизонт, но до той поры раскидывало повсюду свой красный цвет. Этот цвет отражался в зеркальном покрытии какого-то продуктового киоска и темным золотом слепил глаза. Не было смысла идти прямо до школы, разделяться стали уже на подходе. Люди потихоньку прощались друг с другом и уходили. Настал черед Ани и Саши. Они жили в трех минутах друг от друга, и идти им было в одну сторону.

Классная руководительница, обратив на них внимание, одобрительно кивнула.

− Проводишь Аню? – обратилась она к Саше.

Юноша кивнул.

Идти было не далеко – от силы метров двести по прямой дорожке. И снова весна, снова теплый воздух, закат. Отличная обстановка. Саша резко решил все высказать, не заводить долгую беседу, а прямо в лоб рассказать, и будь что будет. Аня ускорила шаг, Саша стремительно сокращал разрыв. Закинув на плечо ветровку, он уже собрался открыть рот, как у нее зазвонил телефон. По всей видимости, мама. Время тает, как и оставшаяся дорожка. Юноша дошел до своего поворота, но даже не подумал свернуть. Намеренно продолжив идти рядом, он отчаянно ждал окончания телефонного разговора. Вот и второй поворот, что вел в Сашин двор, его последний поворот.

Саша собрался с силами и сказал…

− Ну что, тебе прямо, мне – направо. Пока.

− Ага.

И не замедляясь, Аня ушла дальше.

Вернувшись домой, юноша чувствовал себя полностью разбитым. Все надежды, что он возлагал на сегодняшний день, так и не осуществились. Отмахиваясь от маминых расспросов, Саша упал на кровать и попытался заснуть.

Все потрачено. Не продвинувшись ни на шаг, юноша скорее отдалился от Ани.

«А нужно ли это все? Не проще ли отпустить ее? Или можно написать сообщение… нет, оно не заменит живого общения с глазу на глаз. Все просто устали. Посмотрим, что будет дальше. В конце концов, у нас впереди еще выпускной, а значит так или иначе, но я увижу Аню. Что же будет…»

5

А ведь как было раньше.

В школе существовала такая традиция – проводить в конце учебного года ярмарку детских поделок. Суть этой ярмарки была в том, что ученики делали своими руками различные поделки, которые позже продавались родителям и всем гостям школы. Свои творения, как правило, приносили младшеклассники, а продавали их всегда выпускники. Вот и на этот раз традиция продолжилась. Конечно, инициативу рвались проявлять немногие. Классная руководительница сама назначала надежных, по ее мнению, людей и особо не донимала остальных.

Изначально Саша не принимал в ярмарке никакого участия. Весь детский товар был оценен девочками из класса и распределен на нескольких столах. Эти же девочки должны были торговать. Помимо того, был назначен ответственный за обмен валют, ибо покупали поделки не за реальные деньги, а условные. Стандартная система.

Саша даже не думал о том, чтобы не прийти. По какому-то непонятному ему самому рвению, он пришел едва ли не самым первым. По этажам были развешаны рисунки, стенгазеты, плакаты, и Саша с любопытством рассматривал их. Наконец, спустившись на торговую площадку, юноша сразу наткнулся на классную руководительницу, занимающуюся последними организаторскими делами.