Знакомство с убийцей

Жертва: Пэк Хёнги. Служил в сеульской полиции в отделе по борьбе с преступностью и вел расследование по организованным преступным группам и увеселительным заведениям Каннама, самого богатого столичного района, отвечал за выявление коррупционных связей между бандитами и полицейскими. Когда одно из расследований было в самом разгаре, тело инспектора Пэк Хёнги неожиданно обнаружили в окрестностях горы Кванаксан. А через несколько дней полиция объявила, что это было самоубийство, и приостановила внутреннее расследование. Причиной смерти назвали огромные долги по кредитам и затяжную депрессию, от которой страдал инспектор.

Кёнсу работал в отделе по экспертизе подобных происшествий полиции Сеула, когда получил это дело на рассмотрение. Случай самоубийства действующего сотрудника полиции выглядел весьма странно, но при этом внутренняя реакция в управлении была на удивление спокойной. Такая неестественная тишина вызывала подозрения. Кёнсу чувствовал, что кто-то постарался закрыть рот отделу внутренних расследований. Не прошло и несколько дней, как он понял – предчувствие его не подвело. В материалах по вскрытию тела Пэк Хёнги обнаружилось нечто, не укладывающееся в голове.

Именно это привело к тому, что он проявил настоящий интерес к смерти инспектора. С этого момента Кёнсу задался вопросом, где и что делал лейтенант Сон Чонмун, сослуживец Пэк Хёнги и заодно последний свидетель, который видел его живым. Вскоре он заподозрил, что алиби лейтенанта могло быть сфабриковано, а также отметил, что действия начальника, отдавшего приказ о завершении данного расследования, были без надобности поспешными.

Но высшему начальству не понравилось, что То Кёнсу копается в деталях и всюду лезет. На его действия наложили ограничения, и он не смог довести дело до конца. Кёнсу четко понимал, что кто-то невидимый, но могущественный из закулисья мешает ему. С тех пор, как он в двадцать девять лет стал психологом-криминалистом, Кёнсу несколько раз сталкивался с чем-то неподвластным ему. Но каждый раз он убеждал себя, что лучше смириться. Но то дело стало решающим, и Кёнсу бросил свою десятилетнюю карьеру в полиции и решил заняться преподаванием.

Через год после того происшествия лейтенант Сон Чонмун неожиданно ушел в отставку. Уехал домой и стал помогать с бизнесом своему старшему брату. Сейчас он один из довольно известных предпринимателей в регионе. Но несмотря на это, каждый раз, когда Кёнсу упоминал в СМИ случай самоубийства инспектора, он всегда косвенно касался подозрительных действий лейтенанта Сон Чонмуна и руководства отдела, подогревая сомнения в обществе.

Уже несколько лет люди, связанные с Сон Чонмуном, периодически наведывались к Кёнсу и угрожали засудить его за клевету. Но Кёнсу продолжал игнорировать их угрозы и проявлял все больше интереса к тому инциденту. А в прошлом году он с родителями погибшего инспектора Пэк Хёнги обратился к прокурору с ходатайством о возобновлении расследования. В день обращения от Сон Чонмуна пришло сообщение с угрозой. Он так и написал, что его терпению пришел конец.

Чу Ёниль

Второй сын председателя чеболя[2] Чу Сувона, пять лет назад заказавший убийство молодого мужчины.

Тело мужчины было обнаружено в водоеме в пригороде города Хаан. Тело, согнутое в три погибели, находилось в огромном мешке из-под риса. Личность жертвы установили в течение часа. Мужчина по фамилии Чхве, возраст чуть более двадцати. Полиция принялась проверять, где находился и с кем разговаривал по телефону погибший. Главной подозреваемой назвали женщину, которая проживала с ним в гражданском браке.

Этой женщиной оказалась Ким Дарэ, бывшая супруга председателя чеболя Чу Сувона, который управлял несколькими заводами в Хаане. К тому моменту она уже развелась с мужем, разница в возрасте с которым составляла двадцать лет.

Жертва Чхве и Ким Дарэ встречались около года, но потом расстались. За несколько дней до происшествия Чхве потребовал солидную сумму денег от Ким Дарэ за сохранение их связи в секрете. Полиция посчитала это существенным мотивом для убийства, но у Ким Дарэ было неопровержимое алиби, и, несмотря на усиленное расследование, новые улики не появились.

Совсем скоро полиция обнаружила новых подозреваемых. Это были два иностранных рабочих, трудившихся раньше на третьем заводе огромного предприятия, но они уже успели вернуться к себе на родину. Благодаря содействию международного розыска в течение нескольких месяцев полиции удалось их арестовать и добиться признания.

Преступники признались, что они спрятали тело убитого Чхве, чтобы скрыть следы автомобильной аварии, случившейся ночью. Они полностью отрицали заказной характер преступления. Полиция упорно старалась отыскать связь между ними и Ким Дарэ, но так и не смогла найти доказательства.

Получив материалы дела от бюро расследований, Кёнсу внимательно проанализировал содержание написанных признаний. С виду все было гладко, но ему не давало покоя чувство какого-то несоответствия между признаниями. Через некоторое время Кёнсу понял, что слова и выражения, использованные обвиняемыми в своих признаниях, отличаются от их повседневной лексики, и тогда он предположил, что в деле присутствует третья сторона.

Кёнсу провел дополнительное расследование по делу супруга Ким Дарэ, председателя Чу Сувона. Ее бывший муж был известен как добропорядочный бизнесмен, всю жизнь посвятивший своему делу. Большинство сотрудников благодаря его преданному отношению к работе и великодушию верили и следовали за ним. Вскоре подтвердилось, что преданность подозреваемых своему начальнику была безоговорочной.

Как только Кёнсу предложил полиции версию заказного убийства от председателя Чу, они сразу же изменили стратегию допроса подозреваемых, благодаря чему всплыло несколько важных фактов, неизвестных до этого.

Через несколько дней подтвердилась информация, что господин Чу действительно переводил деньги иностранному брокеру. Полиция предъявила полученные доказательства и начала давить на подозреваемых, а те сразу признались, что босс вынудил их пойти на это. В результате слушания всем троим было вынесено пожизненное тюремное заключение.

Убийство, заказанное известным бизнесменом, долгое время оставалось предметом всеобщих обсуждений. Газетные сводки и новостные программы, освещая совершенное преступление, каждый раз упоминали интервью с Кёнсу. После этого происшествия лицо и имя Кёнсу стали широко известны в массах.

Было объявлено о начале банкротства компании Чу Сувона. А однажды, когда уже больше никаких новостей об этом преступлении не всплывало по телевизору, в кампусе университета, в котором работал Кёнсу, его нагнал один мужчина. Это был второй сын председателя Чу Сувона, Чу Ёниль. В отличие от первого сына, получившего профессиональное образование в области менеджмента и ставшего главой семейного бизнеса, второй сын Чу Ёниль владел подпольными развлекательными заведениями и проходил по нескольким делам в полиции.

Чу Ёниль сообщил ему об ухудшении здоровья отца в тюрьме и самоубийстве Ким Дарэ. Он явно пришел сообщить не только об этом. С холодной усмешкой и вызовом посмотрев на Кён-су, он пожелал всего хорошего его семье и удалился.

Чи Сонан

Отец преступника по имени Чи Вонхак, убившего девочку примерно семь лет назад возле горы Пхальбонсан у города Хаан.

Город Хаан находится на юге провинции Кёнгидо, с 2010 года там началась активная модернизация, что должно было поспособствовать развитию столичного района и мегаполиса. С тех пор в городе появились госучреждения и крупный бизнес. Как грибы после дождя стали строиться различные культурные объекты и инфраструктура для проживания растущего населения.

Это началось шесть лет назад, как раз когда Кёнсу обосновался в этом городе и устроился работать на кафедру в местный университет. В день, когда Кёнсу прошел финальное собеседование с ректором университета, прежде чем направиться в свою будущую новую квартиру, он решил прогуляться и осмотреть гору Пхальбонсан.

Год назад в ее окрестностях полиция нашла труп девочки. Жертва была обнаружена без одежды между большими отвесными валунами чуть поодаль от проторенной тропинки. На теле виднелись следы сексуального насилия, после которого преступник вымыл все тело хлором. Убийца смыл все отпечатки, но, к счастью, ДНК мужчины смогли обнаружить в мельчайших частицах тканей, которые остались на волосах ребенка.

Полиция стала искать совпадения по имеющейся базе, но безрезультатно. Следователям пришлось попотеть в поисках подозреваемого. Только их усилия опять не увенчались успехом. Оставалось лишь ждать, что появится свидетель. К сожалению, никто не видел предполагаемого убийцу, в тот день оказавшегося в горах.

Через год после этого преступления в городе произошло еще одно убийство ребенка. На этот раз тело девочки обнаружили на горе Муаксан на северной границе города, весьма далеко от Пхальбонсан. Следов сексуального насилия не нашли, но жертва вновь была без одежды, и на теле также имелись явные следы хлора.

Ни ДНК, ни отпечатков пальцев. Никаких улик. Полиция посчитала, что оба преступления совершены одним и тем же человеком, но и на этот раз результаты поисков были нулевые.

Как-то через два года задержали мужчину, который пытался похитить девочку, гуляющую на улице в районе Вонсундона. Его звали Чи Вонхак, на тот момент ему было тридцать лет. За два дня, которые задержанный провел в камере предварительного заключения за попытку похищения, вся страна всколыхнулась и ополчилась против него.

ДНК Чи Вонхака совпала с данными, обнаруженными на горе Пхальбонсан. Полиция тут же предъявила ему обвинение по двум убийствам.

Адвокат отрицал причастность подопечного не только к убийству на горе Муаксан, где никакой ДНК не было обнаружено, но и к первому убийству тоже. Судебные слушания длились целый год, и в конце концов за Чи Вонхаком признали только убийство на горе Пхальбонсан. За недостатком доказательств он был признан невиновным в убийстве на горе Муаксан.

Работая над материалами дела Чи Вонхака, Кёнсу выявил в личности подозреваемого чувство неполноценности и склонность к педофилии, которые, похоже, сформировались еще в подростковые годы. Это стало убедительным мотивом, а выяснив, что в повседневной жизни подозреваемый не раз демонстрировал симптомы обсессивно-компульсивного расстройства, Кёнсу выдвинул предположение, что орудия преступления и одежда жертв могут храниться где-то в тайном месте.

Анализ Кёнсу совершенно точно совпал с действительностью. Одежда девочек была обнаружена под деревянным настилом веранды в загородном доме его бабушки и дедушки, где Чи Вонхак провел свое детство. Среди этих вещей также находились одежда и обувь На Сонгён, убитой на горе Муаксан.

Кёнсу встречался с отцом подозреваемого Чи Сонаном. Мужчина работал начальником судоверфи и никак не мог поверить в то, что совершил его сын. Он яростно все отрицал, крича, что полиция специально повесила это дело на его безвинного сына и все, что обнаружил Кёнсу, тоже полностью сфабриковано. Он открыто угрожал, заявляя, что просто так это не оставит, обязательно придет к нему на работу и перед всеми выведет на чистую воду.

Кёнсу вздрогнул от холодка, пробежавшего по спине, и открыл глаза. По телевизору по-прежнему шла какая-то программа.

Кто же с ним так поступил? Он совершенно не представлял. Нужна была дополнительная информация. Требовалось хоть с кем-то поговорить. Только добыв еще сведений, можно определиться с личностью преступника.

Подняв голову, Кёнсу внимательно посмотрел в темный зрачок камеры видеонаблюдения. Хотелось заорать во весь голос, но он стерпел, сжав зубы. Чтобы победить в этой схватке, нельзя показывать свою слабость и надломленность перед теми, кто его держит взаперти. Он решил набраться терпения и ждать, как себя проявят похитители.

От нечего делать Кёнсу с апатией смотрел в телевизор, забывшись на время. Шум передачи звучал фоном, а сам он в мыслях снова возвращался в прошлое: когда и при каких обстоятельствах ему приходилось сталкиваться с теми, кого он определил как потенциальных подозреваемых.

Прошло немало времени. Сколько точно, он сказать не мог, но по телевизору успело смениться не менее трех передач. Кёнсу то садился на кровать, то снова вставал. Чтоб как-то развеять скуку, он время от времени маленькими глотками пил воду. Время тянулось долго – вдруг его уши уловили звук.

Кто-то снова приближался к двери. Кёнсу, пригнувшись, сел на пол и стал ждать. Как только окошко открылось, он прильнул к нему и протараторил:

– За что вы держите меня здесь?

Ответа не последовало. Он продолжил:

– Можете не отвечать. Подождите…

Кёнсу прильнул всем лицом к отверстию размером с ладонь, но перед глазами предстала лишь кромешная тьма.

– Не уходите. Скажите только одно…

Он не мог понять, где именно стоит человек за дверью. Хоть поначалу и казалось, что там полнейшая темнота, постепенно глаза привыкли, и Кёнсу различил силуэт. Перед ним возвышался человек и совершенно безучастно смотрел вниз.

– Как долго мне еще здесь находиться?

Человек в темноте пошевелился, вытащил что-то из кармана и нажал на кнопку – последовал низкий неприятный звук. Тут же раздался резкий короткий крик боли.

Скорчившись, Кёнсу в конвульсиях упал на пол. Мощный разряд тока пронзил тело так, что конечности затряслись. Еще какое-то время он лежал без движения. Оказывается, устройство металлического цвета на его лодыжках было не совсем тем, чем он предполагал изначально. Оно не просто стесняло движения за счет ощутимого веса, но и было орудием пыток, выпускающим электрический разряд.

Человек в темноте на шаг отступил от двери – через окошко просунули полупрозрачный пластиковый контейнер, влажные салфетки и бутылку с водой.

Получив мощный разряд тока, Кёнсу продолжал лежать на полу, следя глазами, как закрывается окошко. Даже после того, как звук шагов стих в тишине коридора, он еще долго не мог заставить себя встать. Удар током длился всего несколько мгновений, но его остаточное действие все еще ощущалось в мышцах в виде неприятного покалывания, словно острые иглы впивались в нервные клетки по всему телу.

Прошло несколько минут, и он с трудом смог привстать, сев на пол. Кёнсу отпил воды и открыл крышку пластикового контейнера. В нем лежали четыре теплых колобка риса. Тяжело вздохнув, он медленно поднялся на ноги.

Кёнсу взял с пола контейнер, салфетки и сел на кровать. Сначала он протер салфеткой вспотевшие ладони. Потом достал еще две и освежил лицо. На белой поверхности салфеток остался темный слой пыли.

Кёнсу достал один рисовый колобок и откусил половину. Вместе с отварным рисом во рту почувствовался кисловатый привкус. Рот резко наполнился слюной, и Кёнсу тут же закинул в себя оставшуюся половину. Челюсти скрипели, тщательно разжевывая сухой рис. А в это время в голове крутилось то, что он мельком увидел через отверстие двери.

Фигура коренастого мужчины с довольно широкими плечами при росте примерно сто шестьдесят сантиметров, выпирающие скулы и приплюснутый мясистый нос.

Кёнсу взялся за второй рисовой колобок. Казалось, что, тщательно пережевывая пищу, он заодно активизирует работу мозга.

Мужчина, принесший еду, напоминал того, кто подошел к нему сразу после аварии на дороге. Каким бы смутным ни было его сознание в тот момент, он был совершенно уверен в этом. Хватило одного взгляда, чтобы запомнить его глаза, свирепые, как у быка.

Лицо, всплывшее в памяти, и форма глаз удивительно совпадали. В этот момент он понял, что видел мужчину раньше. Кёнсу потянулся за последним колобком риса и положил его в рот. Он долго и непрерывно жевал, а в это время в голове как вспышки проносились воспоминания. У мужчины было загадочно-странное выражение лица.

Даже после еды Кёнсу продолжал думать о незнакомце, но никак не мог понять, когда и где его видел. «Я не могу вспомнить, кто он, хотя точно встречал его». Кёнсу встал с кровати и принялся ходить по кругу в тесном пространстве камеры. Он специально разминал тело, заставляя мозг активно работать. Он во что бы то ни стало хотел вытащить образ этого мужчины из мутного тумана забвения, но тут шумевший телевизор внезапно выключился.

С потолка подул теплый поток воздуха. Кончик носа уловил едкий, но уже ставший привычным запах. Кёнсу постарался задержать дыхание. Если сейчас заснуть, то он уже не сможет вспомнить этого человека. Не продержавшись долго, он глубоко вдохнул.

Ноги сделались ватными – он еле доплелся до кровати и без сил повалился на нее. Образ мужчины, который стал проступать в памяти, исчез, растворившись в густом тумане. Кёнсу усиленно двигал глазами из стороны в сторону, но уже не мог сопротивляться тяжести, его веки казались свинцовыми. Так прошел день в узком белом пенале камеры.

Глава 3

Наступил третий день с тех пор, как Кёнсу попал сюда.

С потолка ярко и назойливо бил яркий свет – он открыл глаза. Окошко недавно открывали: на полу стоял ежедневный паек. По утрам это был просто белый рис, вечером – рисовые колобки, а иногда в качестве десерта давали пирожное «Чокопай».

Телевизор включали в тот момент, как он заканчивал утренний прием пищи. Каждый день на экране мелькала новая программа.

Даже после еды в теле чувствовалась тяжесть, а голова гудела. Видимо, это побочный эффект от чрезмерного использования усыпляющего средства.

Каждый раз, когда мужчина приносил ему еду или просто проходил мимо, Кёнсу сразу пытался заговорить с ним. Но незнакомец так ни разу не ответил. Не сдержавшись, днем ранее Кёнсу тарабанил что было сил по запертой железной двери. Он в кровь разбил себе пальцы и содрал кожу, но получил лишь мучительный разряд электрического тока, начавшийся от лодыжки и в мгновение охвативший все тело.

Кёнсу думал о том мужчине целый день. Кто он и когда Кёнсу его видел? Но вспомнить не получалось, все по-прежнему было словно в тумане. Как бы он ни старался, ясности не прибавлялось. Чем больше проходило времени, тем явственнее замедлялся ход его мыслей.

Кёнсу растерянно стоял посреди комнаты и дожевывал рис. Сделав последний глоток воды, он смял бутылку. У стены накопилась уже целая гора пустых бутылок и контейнеров. Он в очередной раз постарался навести порядок и сел смотреть телевизор.

Кёнсу надеялся, что время играет против тех, кто удерживает его здесь силой. На этой неделе у него запланировано несколько интервью и рабочих встреч с коллегами по университету. Стоит кому-то из них заметить его отсутствие и сообщить об этом в полицию, как его быстро найдут.

Такая надежда грела мысли Кёнсу, но недолго. Вдруг он вспомнил, что у похитителей его мобильный телефон, и от этого стало не по себе. Они могут запросто написать сообщение от его имени, придумав любую причину отсутствия. Например, отправить стандартное письмо, объясняющее, почему он вынужден отменить встречу или почему на некоторое время ему придется выпасть из графика – никто и не заподозрит ничего странного.

Кёнсу схватился за правое плечо. Лицо сморщилось от резкой боли. Он быстро опустил голову и согнулся, чтобы скрыть недомогание. На лбу выступил пот. Кёнсу начал глубоко дышать, стараясь прогнать напряжение из тела и медленно расслабить правую руку.

После того как он вчера разошелся, неистово барабаня по железной двери, время от времени его стала мучить боль. Все из-за давления на связки правого плеча, которое уже шло на поправку.

Кёнсу подумал, а не пожаловаться ли на усилившуюся боль, может, тогда получится встретиться с теми, кто его сюда засадил. Но тут он вспомнил день, проведенный в больничной палате, и решил промолчать. Что бы ни произошло, они это проигнорируют. Даже если он прибегнет к крайним мерам и попытается убить себя, они все равно останутся в стороне. А может, все-таки стоит попробовать? Невозможно ничего с уверенностью предсказать, раз он не знает их истинных намерений.

Посмотрев украдкой на камеру видеонаблюдения, Кёнсу встал с кровати, будто ему стало скучно. Не отрывая взгляда от телевизора, он понемногу разминал тело, стараясь держать мышцы в тонусе. Затем приступил к отжиманиям.

Он что было сил напряг правую руку и продолжил повторять упражнение. Плечо неистово заныло, его бросило в пот. Стиснув зубы, Кёнсу продолжал двигать плечом.

Сегодня ночью он отсюда выберется. Больше такого шанса не представится. Сегодня последний день, когда можно предпринять попытку побега. Прокручивая одну и ту же мысль в голове, он продолжал терпеть накатившую боль.

Внезапно в помещении погас свет, сообщая, что настало время отбоя. Из-под потолка снова подул воздух.

Кёнсу уже лежал в кровати, как будто привыкнув к установленному распорядку. Плечо все больше горело от боли. Он уткнулся лицом в подушку, пытаясь удержать себя в сознании. Холодный пот, пропитавший одежду, высох, вокруг веяло прохладой. Он притянул к себе зеленое шерстяное одеяло и полностью в него завернулся. Все его тело съежилось так, что Кёнсу чувствовал даже дрожь внутри живота.

Надо еще немного потерпеть. Стоит подождать, пока те, кто за ним следят, потеряют бдительность. Если не сегодня, то никогда. Повторяя шепотом эти слова, он не позволял себе отключиться.

Пребывая в таком состоянии, Кёнсу терпел до последнего. Сколько точно прошло времени – неизвестно, может, час или два. Он поднес руку ко лбу – похоже, у него был жар. Затем ощупал правое плечо: оно довольно сильно опухло. Больше он терпеть не мог.

Как можно дальше Кёнсу засунул в горло указательный и средний пальцы левой руки. Его сразу начало мутить – по горлу поднималась рвота. Он вытащил пальцы изо рта, выскочил из кровати, и его затошнило.

На пол полилась светлая рвотная масса. Упав рядом с лужей рвоты, Кёнсу сдавленно простонал. Его охватил озноб, все тело дрожало. Он повернул к камере лицо, перекошенное от боли. Вскоре на потолке зажегся свет, еще через какое-то время за железной дверью послышались шаги.

Запертая в течение трех дней на засов дверь наконец-то открылась. Кто-то вошел, захлопнул дверь и, стоя перед Кёнсу, внимательно стал разглядывать его. Через щелки глаз Кёнсу постарался рассмотреть гостя. Перед ним стоял мужчина в черной куртке и темно-синих брюках униформы охранника.

Кёнсу сфокусировал взгляд на его лице. Мясистый подбородок, выпирающие скулы, а в глазах неприятные красные прожилки. Очков в толстой оправе не было. Видимо, из-за этого его глаза навыкате казались еще более свирепыми.

Мужчина недолго осматривал Кёнсу, затем взял телефон и набрал номер. Кёнсу хрипло простонал для пущей убедительности. Левой рукой приподнял правую и закричал от боли. Изначально он планировал притвориться, будто лежит без сознания, затем резко встать и повалить мужчину, но шансы на успех были невелики. Он решил выждать подходящий момент. Вскоре послышался еще чей-то голос. Это была женщина.

– Ему плохо?

– Я думал, он спит. И тут внезапно это…

– Дайте я взгляну.

Мужчина отступил от железной двери, и в помещение вошла женщина. Она была одета в голубую пижаму, а половину лица скрывала медицинская маска. Над маской поблескивали большие выразительные глаза. Эту женщину он видел тогда в больничной палате.

Она присела на корточки в одном шаге от Кёнсу.

– Поверните его лицом ко мне, – попросила женщина.

Мужчина подошел и развернул лежащего на боку Кёнсу. Женщина расстегнула верхнюю пуговицу на потной больничной одежде и приспустила рукав, чтобы было видно плечо. Рука с силой дотронулась до очага боли, и Кёнсу вскрикнул.

– Что происходило вечером?

– Ничего особенного…

Эти двое стояли и спокойно беседовали всего в шаге от Кёнсу. Разговор пошел о повторном повреждении связок и о том, как Кёнсу терпел эту боль. Женщина открыла свою сумочку и что-то вытащила из нее. По шуршанию пакета Кёнсу догадался, что она задумала. Он собрал все свои силы и сжал пальцы в кулак.

– Подержите его.

Эти слова, как предупреждающий знак, говорили о том, что последует дальше. Кёнсу представил, что и как сделают эти двое. Интуиция подсказывала – действовать надо сейчас.

Он оттолкнулся руками от пола, подскочил на ноги и кинулся на женщину. Сидя на корточках, она собиралась встать, но Кёнсу набросился на нее. Схватил и крепко притянул к себе, левой рукой сразу же обвив за горло. С той же силой, с какой он сдавливал шею, накатывала боль в плече, но надо было терпеть. Правой рукой Кёнсу выхватил у нее из рук шприц и поднес иглу к ее шее.

– Не двигайся!

Увидев, как они сплелись в единое целое, мужчина в униформе замер. Кёнсу, внимательно наблюдая за его движениями, медленно поднялся на ноги. Часть его тела все еще была приклеена к женщине, и он ощутил, как она оказывает сопротивление. До того как она извернулась, кончик иглы проник в ее шею. Вынув иглу, Кёнсу заметил, как из микроскопического отверстия показалась капля крови.