Отчаянный разум

– Как дела? – Макс вышел из душа и увидел Кирилла, напевающего весёлую мелодию со сковородой в руках.

– Приветик, – просиял блондин довольной улыбкой. – Всё супер!

– Ты чего такой накофеиненый?

Нахмурившись, Кирилл попытался стать серьёзным, но рассмеялся от своих же действий.

– Не всем же ходить с такой кислой миной, как у тебя. Ты пугаешь людей. – Макс закатил глаза и повесил полотенце на голое плечо. – Во сколько едем?

Макс поднял растерянные глаза.

– Куда?

– К следователю. Ты сказал, в субботу узнаем о деле моих родителей.

Диджей состроил усталую физиономию.

– Ты уверен, что тебе сейчас это нужно?

– Издеваешься? – выпалил Кирилл. Сияющая улыбка растворилась на бледноватом лице, а плечи поползли вверх. – Ладно, я могу сходить один.

– Ты подумай хорошенько. Может лучше уже всё забыть?

– Забыть, что мою семью скинул в реку какой-то недоумок? – Кирилл сжал в руках горячую сковородку, стоя над другом, отчего Макс отшатнулся в сторону.

– Зачем это тебе?

– Я хочу знать кто их убил. – возмутился Кирилл.

– Для чего? Может быть это и правда несчастный случай. Может этот человек тоже не виноват.

– Именно поэтому, мне и нужно посмотреть дело. – проговорил блондин размеренным голосом.

– Да кто даст тебе материалы полицейского расследования? Ты совсем дурак?

Кирилл озадаченно потёр затылок и уселся за стол.

– Думаю, да. Не был бы я дураком, наплевал бы на память родителей. – лицо Кирилла потускнело. Он тяжело вдохнул, отчего слова, что готовились вырваться у Макса растворились в мыслях. – Я не могу перестать думать о том, как они умирали в ледяной воде.

– Быстро. – моментально ответил Макс.

– Хм, этим ты пытаешься меня успокоить? Я уже давно не ребёнок. Ты ещё скажи, что они сейчас расслабляются в райском саду и наблюдают за мной.

Макс раздражённо отломил хлеб и уставился на свои руки.

– Главное, чтобы ты глупостей не натворил. И так уже встрял с этим мажором.

– Слушай, не делай из меня идиота. Я могу себя контролировать.

– Уверен? – пробасил диджей. – А то сынок губернаторский так бы не сказал. Ты тронул золотого мальчика, и теперь его папаша тебе кишки выпустит.

– Ничего он не сделает… – рука беззаботно пригладила белую шевелюру.

Макс слабо стукнул по столу. Тарелка с его яичницей зазвенела.

– Не понимаю, как ты можешь так легкомысленно относиться к своей жизни?

– Я уже привык. Всегда так жил.

– Я не привык. Ты избил человека. Тебе нужна терапия!

– У меня все в порядке! – прозвучал убедительный и твердый голос Кирилла.

Макс замолчал. Устало вздохнув, он посмотрел в окно, где ветер трепал желтеющие листья. Он пытался придумать новые аргументы, но его внутренний голос молчал, оставляя крупицу надежды на правоту лучшего друга, продолжающего бороться с собой.

Кирилл долго стоял перед окном, скрестив руки на груди. Чувство лёгкости на его лице пропало. Карие глаза с обычной расслабленностью смотрели на шелестящие на ветру деревья.

Может быть, единственный способ защитить его – это сказать правду, которая ему так нужна? И будь, что будет… ведь этот парень заслуживает знать…

– Я договорился с помощником следователя. Он мой знакомый из интерната, и может найти то, что тебе нужно. – Кирилл наконец оторвал взгляд от окна. – Мы встретимся с ним сегодня в пять.

– Отлично. – воодушевился блондин.

– Я собирался встретиться с ним один.

– Начинается…

– Тебе не надо беспокоиться. Я всё узнаю сам.

– Я что, выгляжу как беременная женщина? Я уже беспокоюсь. Я хочу понять, что произошло с моей семьей.

– Ты всегда только обещаешь, что будешь слушать меня. Почему тебе так сложно просто выполнить просьбу?

– Я понимаю, что тебе сложно мне верить. – начал Кирилл. – Я чувствую, когда со мной происходят изменения. Поэтому поверь, пожалуйста, когда говорю, что со мной все в порядке. Думаешь, мне стоило пройти мимо в клубе? – спросил Кир, встречая взгляд друга, не с упреком, а просто желая услышать мнение.

– Нет… – спокойно ответил Макс.

– Дело вообще не в моей голове, а в том, что девушка действительно была в опасности. Не мог же я на это просто смотреть?

– Конечно… ты прав. – согласился Макс. Кирилл с облегченным видом снова уставился в окно.

– Но ты не из-за самого поступка разозлился, верно?

– Тебе вообще было пофиг, когда ты понял кого избиваешь?

Тут Кирилл не стал ничего отвечать. Знал бы Макс в какой душевной петле из-за этого поступка сейчас на самом деле находится Кирилл, он бы, наверное, просто взрывался гневом.

– И откуда взялась эта тёлка? – прорычал Макс, и блондин взглянул на него с презрением. – Кстати, куда вы ходили вчера?

– Никуда. Я отвез ее домой.

– Кажется, она хотела тебя отблагодарить. – широко улыбнулся Макс.

– Она сказала "спасибо".

– Ты хоть пригласил ее куда-нибудь?

– Зачем? – диджей непонимающе вытянул лицо.

– Да если бы на меня так девушки прыгали, я бы пользовался каждой возможностью. А ты упускаешь свой шанс.

– Не с ней.

– Почему?

– Потому.

– Почему "потому"? – Макс ещё сильнее растянул губы.

– Она…, кажется, хорошая девушка.

Макс рассмеялся.

– Ты то откуда знаешь?

– Знаю. Больше не хочу говорить о ней.

– А что, она так сильно тебя волнует?

Глава

3

Алекс

Яркое солнце проникало сквозь щели в синих шторах и светило прямо в лицо, заставляя с трудом открыть глаза. В горле пересохло, а тело болело так сильно, что даже шевельнуться казалось испытанием. Голова раскалывалась. Лежа на животе, Алекс задумался о том, что было бы неплохо возвратиться ко сну и забыть о боли. Перекатившись на спину, он сжал глаза от солнечных лучей. Глубоко вздохнув, посмотрел в потолок своей большой комнаты. В воздухе витал запах алкоголя и пота, и Алекс поморщился осознав, что это благовоние исходит от него самого. Когда снова закрыл глаза, в памяти мелькнули фрагменты прошлой ночи. В ватной голове перемешались короткие обрывки ночной жизни: сомнительные приятели, наркотики, клуб, громкая музыка. Это был привычный вечер Александра Гордова. В его воспоминаниях возник образ девушки и ее пронзительный крик. Парень мгновенно забыл о боли и поднялся с кровати, вызвав у себя головокружение, пытаясь вспомнить больше, чем мелкие обрывки из женского туалета.

Отец меня отмажет… ради репутации, так точно…

Страх скрутил все внутренности, ведь теперь ему предстояло поговорить с Губернатором…

С трудом собрав свои болезненные кости, Алекс направился к шкафу с зеркалом. От вида своего отражения, парень отпустил проклятие: нос и бровь разбиты, а левый глаз вздулся и заплыл.

Папа не обрадуется…

Хотя, скорее всего ничего не может заставить Губернатора еще больше ненавидеть собственного сына.

После прохладного душа Алекс переоделся и спустился в столовую по широкой лестнице с резными перилами. Домработница расхаживала по кухне, накрывая ужин, а отец сидел за столом, уткнувшись в ноутбук и попивая минеральную воду. Он словно не замечал сына, пока тот не подошёл к столу и с грохотом не отодвинул стул. Тогда губернатор поднял глаза, посмотрел на Алекса и спокойно выпил глоток воды.

– Почему я не удивлен? – спросил мужчина, указывая на лицо парня, а затем вернул взгляд к экрану.

– Почему я не удивлен, что тебе плевать? – ответил Алекс и сел за стол.

Сейчас его единственным желанием было, чтобы отец подавился надеждами на достойного наследника.

Домработница закончила накрывать стол и ушла в гостиную.

– Только с тобой могло случиться такое. Хотя… наркотики скоро тебя окончательно добьют.

Внутри Алекса кипела ярость. Он хотел бросить в отца самую большую тарелку, чтобы она разбилась о его голову, но боялся даже представить, что произойдёт с ним в этом случае. Несколькими нервными движением парень положил себе отбивную и пару запеченных помидоров.

– Ты, скорее всего, ни капли не расстроишься, папа.

– Меня расстраивает только то, что мой сын – слабак. Было бы проще думать, что ты приемный.

– Конечно… кровь губернатора не может породить такого отброса, – поднял голос Алекс, – А ты получше посмотри на меня. Не ты ли виноват в моём существовании? Возможно, уже пора признать свою вину?

Алекс тяжело дышал. В который раз понимал, что бороться с убеждениями отца бесполезно. Внутри него бушевала ярость от того, что он вырос в богатой, успешной, но скверной семье. Никому из родственников и друзей не было дела до того, что происходило под этой крышей. Его жизнь тянулась медленно, как рогатка, готовая к выстрелу. Аппетит пропал, и тоска начала давить, когда он вновь взглянул на Дмитрия.

– И кто это сделал?

– Не важно.

– Ммм. И сколько ты собираешься быть такой тряпкой? Ты просто трус. Как всегда, боишься что-то предпринять, даже, чтобы защитить себя. Знаешь, я помню: когда ты родился, ты был настолько слабым, что не мог есть. Ты просто не имел желания научиться. В тебе не было даже капли инстинкта выживания. Я уже тогда подозревал, что из тебя не выйдет ничего полезного. Поверь, я не думал, что окажусь прав. – Дмитрий отодвинулся на стуле и начал вытирать руки о салфетку. – Что ж… слишком поздно пытаться тебя исправить. Ты – хозяин своей жизни.

Дмитрий собрался уходить, что взбесило Алекса, ведь он ненавидел, когда отец вот так заканчивал речь, бросив гнилую фразу, как кость собаке. Больше не хотелось посвящать отца во всё, что с ним случилось. Парень встал, громко опрокинув стул, и ушёл прочь из дома.

Солнце начинало прятаться за горизонт, что радовало Алекса: яркий свет раздражал, ведь в темноте было что-то похожее на его порочную жизнь. Как всегда, он направлялся в единственное пристанище для таких забытых отбросов, как он. В маленькой квартире Стаса собиралось много людей и всем им было плевать кто чей сын, кто богат, а кто беден; там не нужно было задумываться над серьезностью разговора и тем более о правильности слов. Можно было смеяться весь день и вести себя как грязное животное, и никто не станет учить правилам жизни. Там было важно лишь количество таблеток и алкоголя. Квартира Стаса находилась в старом полуразрушенном доме неблагополучного района, где жили люди, чья жизнь катилась в пропасть. Зато там редко появлялась полиция или кто-то из «нормальных» людей, что обходили это место стороной.

Алекс поднялся в квартиру, постучав четыре раза с перерывом после двух, как придумал Стас. Парень иногда выдумывал такую ерунду, над которой Алекс только смеялся, ведь полицейские не станут стучать, а просто снесут дверь ко всем чертям.

– Здорова! – открыв дверь, Стас протянул руку, и парни поздоровались, хлопнув ладонями. – Презент есть?

Алекс молча достал из кармана пакетик с таблетками, который оставил про запас прошлой ночью и отдал приятелю.

– Спасибо, брат! Ты лучший. Проходи…

Алекс прошёл в единственную почти свободную комнату, где на маленьком диване сидела целующаяся парочка. Он плюхнулся рядом, надеясь, что те уйдут, но никто из них не отреагировал. Алекс устало откинул голову на спинку дивана, и уже хотел выпихнуть гостей, как вошёл Стас.

– Ну что, мой побитый жизнью друг? Кто это сделал с тобой, отец? – спросил Стас, указывая на его разбитое лицо.

– Он уже давно меня не трогает. Нарвался в клубе.

Алекс сжал в руке пару таблеток, вспоминая свои приключения, и размышляя о том, что он сделает в следующий раз, когда ему будет всё равно. Убьет кого-то? Или его убьют, как и предположил отец?

– Стас! Скажи, ты мог бы ударить девушку?

Приятель задумчиво посмотрел на парня.

– Не знаю, братан. Зависит от того, в чем она провинилась. Я предпочитаю делать с девушками что-то получше. – Стас рассмеялся, и Алекс улыбнулся в ответ. – Хотя, если она страшная, как ведьма… тогда и не жалко.

Теперь они засмеялись громче.

– А если она незнакомая красавица, а ты под кайфом, и тебе кажется, что она… хочет тебя?

К удивлению Алекса, друг помрачнел.

– Слушай, я конечно, не идеал, но еще не настолько конченый. Почему ты спрашиваешь?

– Да так… просто интересно, что ты об этом думаешь. Я, кстати, с тобой согласен. – ответил он Стасу, который уже закрыл глаза и, вероятно, ничего не слышал. Алекс уселся поудобнее. Ему хотелось поскорее избавиться от своих мыслей и уснуть. Почувствовать, как тело становится легким, а голова превращается в огромную планету, и наступает долгожданное облегчение.

Открыв глаза, Алекс закашлялся от густого дыма. Трое курильщиков без маек сидели за столом и громко спорили за игрой в карты. Алекс понял, что лежит на полу, а под ним только старый пыльный матрас и куча тряпок. В углу – на таком же матрасе – спит полураздетая девушка, по пояс накрытая одеялом. Алекс закрыл глаза и вздохнул, из-за чего снова закашлялся.

– Черт возьми! Зачем так накурили?!

Медленно и неуклюже, он поднялся на ноги и пошел к яркому дневному свету, который ослепил глаза.

– Открой окно. – буркнул лохматый парень, держащий дымящую сигарету.

– Спасибо за совет…

Алекс распахнул скрипучие створки, и холодный воздух ворвался в комнату. Голова закружилась, и ему пришлось опереться на облупившийся подоконник. Только сейчас стало понятно, насколько внутри воняет. Чувства резким потоком вернулись в тело: жар и холод атаковали одновременно, во рту стало сухо и мерзко, и Алекс готов был поспорить, что сейчас был похож на зомби из фильма ужасов. Переживая это не в первый раз, парень всегда думал о новом облегчении, которое держало на плаву. Сейчас его состояние оставляло лишь слабую надежду на возможность вернуть жизнь в правильное русло, а он мог думать только о своем поступке.

– Где Стас? – бросил он в толпу ребят, продолжающих курить.

– Пошел раздобыть еду. – ответил гость с выступающими скулами и впалыми глазами, стряхнув пепел в ржавую консервную банку.

– А мы почему не помогаем?

– Он к сестре двинул. Она бы не обрадовалась нашему приходу.

– Действительно… – проворчал Алекс. – Поесть бы точно не дала.

Девушка и родной брат не особо ладили. Но видимо, родственная любовь ещё не умерла, раз она продолжала давать Стасу пакеты с едой, догадываясь, что кормит целую квартиру наркоманов. Хотя, если взять их родителей, то дело обстояло по-другому – зная об этом, они легко могли бы завернуть ему бутерброд с ядом. Бедные люди и слышать не хотят о сыне, будто его никогда и не было на свете.

Алекс вошел в кухню и залпом осушил бутылку воды, стоявшую на столе. Часы в этом доме было трудно найти, но он уже привык, что примерно в обед лучи солнца попадают в центр комнаты, освещая ободранный пол. Желудок страшно скручивался от голода, но ждать Стаса, который сейчас с трудом выпрашивает у сестры еду, было бы эгоистично. Ведь он сын влиятельного и богатого человека. Ни к чему обременять беднягу. Если бы не голод, и не приходил бы домой. Да и не хотелось, чтобы отец случайно наткнулся на этот остров грехов, и отобрал его у остальных. Поэтому иногда нужно было появляться родителю на глаза. Хотя, скорее всего, отец и не стал бы искать.

Глава

4

Отвергнутая

Душные аудитории, пять пар подряд. Ноги уже едва передвигаются по лестнице. Алина спустилась в главный холл, увешанный портретами ученых и преподавателей. Лица на картинах освещали полукруглые лампы, рассеивающие приятный желтый свет. За окнами набирал силу холодный ветер. Погода становилась все хуже. Лето скоро уйдет, не оставив и следа: уже чаще чувствовался запах опавших листьев и сырого асфальта. Алина направилась вниз по ступенькам к парку, но вдруг застыла, услышав за спиной своё имя. Мурашки побежали по коже от знакомого голоса. Она обернулась. На пару ступеней выше стоял блондин, чей облик не покидал ее мысли последние две недели.

– Кирилл? – Он смотрел на нее сияющим взглядом, убрав руки в карманы чёрной куртки, и был настолько привлекательным, что на фоне хмурого неба напоминал образ ангела. Казалось, даже порывы ветра нисколько не тревожат его тело, а лишь нежно треплют белокурые волосы, падающие ему на лоб. – Что ты тут делаешь?

– Зашёл по делу. Тут есть пара знакомых.

Алина смотрела на него с немым вопросом во взгляде. Он спустился на одну ступеньку, оказавшись почти на уровне ее глаз.

– Кажется я должен извиниться за грубость в такси.

– Не нужно извиняться. Ты все понятно объяснил. – Ком застрял у Алины в горле, и ей пришлось откашляться.

– Я не должен был быть таким грубым. Может… позволишь угостить тебя кофе? Как раз давно не был в "Маге".

Алина могла бы отказаться и уйти домой, лечь спать совершенно одна в пустой квартире, но ноги так гудели, что мысль о теплом кафе поблизости, горячем кофе и ароматной выпечке вызывала восторг. Парень легко увлек ее за собой, сжав ладонь тёплой, мягкой рукой. Незнакомые чувства наполняли её, и пробыв рядом с ним каких-то десять минут, Алина ощутила долгожданный покой, как будто всё это время в ней не хватало маленького кусочка пазла.

Они вошли в кафе, заставив звенеть колокольчик на стеклянной двери. В нос ударил сладкий аромат булочек с корицей. Голые ноги Алины обдало теплом. Ее одежда подходила к утренней тёплой погоде, а сейчас за окном начинался дождь. Алина подумала, что было бы здорово остаться тут до утра, но к сожалению, кафе закрывалось в девять. Аля села у окна на один из мягких бежевых диванчиков, расположенных по обе стороны стола. Кирилл взял у стойки чай и два пирога с курицей, который заказала Алина.

– Согрелась? – спросил парень, одарив её милой улыбкой. Каждый раз глядя на него, она не могла понять, как простая человеческая улыбка может передавать такое множество оттенков.

– Да. Кажется, мы тут теперь застряли. – сказала Алина, кивая на густой ливень, начавшийся за окном, и улыбнулась даже несмотря на дикую усталость во всём теле и вялость ума.

– Неплохое место для ловушки. Я бы остался тут на пару недель. Ты, наверное, с утра ничего не ела? Помню, что такое универ.

– Я стараюсь питаться нормально.

– Это заметно. Очень хорошо выглядишь. – Их глаза встретились. Алина почти физически ощутила, как от его взгляда в голове зажигаются искры. – Как учеба? – спросил он после неловкого молчания.

– Отлично. Пока справляюсь.

Она убрала прядь волос за ухо, и Кирилл, не глядя слабо растянул губы, будто наблюдал за ней даже опущенными глазами.

– А ты где учишься?

– Уже не учусь. Был студентом инженерного факультета. Сейчас, как ты знаешь, работаю в клубе.

– И как тебя занесло в клуб?

– Это всё Макс. Он начал заниматься музыкой ещё в интернате. Умудрялся учиться. А вообще, клуб – это временно. Хочу найти работу поспокойнее.

Кирилл опустил взгляд, понимая, что, возможно, никогда не сможет рассказать Алине о настоящей причине своей безработицы.

– Ты знаешь, я тоже занимаюсь не совсем тем, чем должна. – Кирилл вопросительно поднял брови. – Вся моя семья – адвокаты. Даже приемный брат. Все очень удивились, когда я поступила на медицинский.

– Представляю… – усмехнулся Кирилл.

– В конце концов папа сказал, что это только мой выбор… Я решила стать психиатром, и мне все равно, что от меня ожидают другие.

– Мой отец тоже был психиатром.

– Правда?

Парень подтверждающее кивнул.

– Как-нибудь потом расскажу о нём. – отмахнулся блондин, сразу же переведя тему. – Немногие могут так точно определиться в… кстати, тебе сколько лет?

– Двадцать… почти. А… твоя семья…? – Алина замерла, припоминая, что Кирилл вырос в интернате. Но у него же должен быть кто-то еще, верно? – В смысле… – замешкалась девушка.

– Мои родители погибли. – без тени грусти ответил парень, наливая в чашку зелёный чай из белоснежного чайничка. – Когда мне исполнилось двенадцать. Так я и попал в интернат.

– Но… у тебя же есть еще родственники?

Кирилл спокойно покачал головой. Ему приходилось слишком часто слышать подобные вопросы.

– У меня были только родители… и… – парень запнулся, уставившись в чашку с чаем. – Мамин отец умер молодым, и бабушка сильно заболела. Долго лечилась, но после смерти дочери, так и не встала на ноги. Умерла через два года. А родители отца… – парень вздохнул с отвращением. – Живут где-то на другом конце страны. Им нет до меня дела. Они просто не захотели заботиться… – он снова запнулся, почёсывая подбородок, и что-то рассматривая в окне. – О чужом ребенке.

– Кстати… ты знал, что в наш институт приехал известный профессор? – начала Алина, понимая, что парень углубляется в неприятные воспоминания. – Он набирает студентов на кафедру для обучения, которые в будущем станут его помощниками. Готовится проводить исследование. Мы с подругой очень хотим у него учиться.

Кирилл внимательно слушал девушку. В каждом ее слове читалась самоуверенность, стремление к успеху и желание сделать мир лучше. Ее история всё больше подводила к тому, что они совсем не подходят друг другу. Такая высота для него была недостижима, ведь он привык разрушать любые мечты. Для него она слишком «нормальная».

– Здорово.

Парень закатил рукав рубашки, чтобы откусить пирог, и на его руке в области запястья показалась цветная татуировка в виде птицы. Второе крыло уходило на скрытую сторону, лежащую на столе, поэтому Алина не могла рассмотреть картину полностью.

– Что это за рисунок, птица? – с интересом спросила девушка.

Блондин замер. Даже на мгновение перестал жевать. Потом запил остатки пищи горячим чаем и растерянно задержал взгляд на её лице.

– Сокол. – ответил парень, собираясь опустить рукав.

– Можно… посмотреть?

– Ты испугаешься.

– Почему?

Его глаза забегали по её лицу, будто он пытается решиться на решающий бросок. Парень скосил уголок губ и закатив ткань кофты, протянул ей руку. Алина дотронулась до рисунка, который показался ей настоящим произведением. Сокол, расправивший крылья на запястье мускулистой руки, где было выведено чёрными и красными чернилами каждое пёрышко. Её пальцы проехались по грубым рубцам, которые и прикрывала татуировка.

– Это что… шрамы? – опешила Алина.

– Я же говорил – испугаешься. – Кирилл забрал руку и спустил рукав.

– Я не испугалась. – постаралась убедить его Алина.

– Случился со мной как-то один глупый, несчастный случай. – объяснился парень, хлебнув из своей чашки.

– В интернате?

– Ага.

Повисло молчание. Кирилл смотрел на девушку, будто ожидая чего-то привычного.

– Ты сказал… что нам лучше не встречаться… – внезапно вспомнила девушка.

– Правда? – нахмурился Кирилл. – Я уже говорил, что я – дурак?

Его яркая улыбочка снова заставила улыбнуться в ответ, хотя на самом деле на душе стоял серьёзный вопрос.

– Это… из-за шрамов? – Алина сглотнула и потёрла ладони о тонкую юбку. – Боялся меня напугать? Или всё-таки я тебе не подхожу?

Кирилл замер. На его физиономии всего на секунду заиграла серьёзная тень. Похоже, откровенное беспокойство девушки немного напрягло. В его голове боролись совершенно противоречивые мысли.

«А может плюнуть на все и просто сказать правду? Пусть сама решает, что делать.

Но страх где-то глубоко в груди останавливал. Он чувствовал, что эта девушка вызывает в нем что-то особенное.

«Дурак! Тебе не на что надеяться. Она слишком умна, чтобы связываться с психом вроде тебя. Слишком целеустремленная, чтобы позволить уничтожить свою мечту».

Кирилл хотел быть откровенным, но страх полностью поборол его дар речи. Он внезапно отвернулся к окну. Люди за стеклом бежали по тротуарам, укрываясь от дождя под зонтами. Мальчик в синих сапогах весело прыгал по лужам, держась за руку молодой женщины.

– Ты в порядке?

– Конечно. – хрипло ответил Кирилл. – Просто я – безработный парень, бросивший институт, и, наверное, лучше тебе присмотреться к своему другу.

Алина удивлённо засмеялась. Какая глупость! У неё и в мыслях не было примерить к себе Юру в качестве пары. Кирилл, ожидая от неё ответа, стал на удивление серьёзным, утихомирив все свои эмоции.

– Юра для меня как брат. – зачем-то оправдывалась Алина. – Между нами ничего не может быть.

Блондин расплылся в довольной улыбке.

– Отлично. Значит у нас с ним не должно быть проблем.

Кирилл провожал Алину домой, когда уже стемнело. Они сидели в кафе до закрытия, ели пирог, а затем пошли через парк к дому Алины. Стало холодно. Ветровка Кирилла на плечах девушки не грела так, как его прикосновение. Её маленькая ладошка слабо скользила в его руке – такой горячей, что, прикоснувшись лишь пальцем можно было зажечь всё тело. Оба молчали. Алина не хотела давить на парня расспросами, а Кирилл думал лишь о том, чтобы ничем не напугать спутницу, зная, что этого всё равно не избежать.