Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах

Опережая хронологию повествования, скажем, что строительство канала началось только в 1859 г., и завершилось через 10 лет, уже после смерти Саида-паши. Для проведения работ в принудительном порядке набирали рабочих из феллахов – ежемесячно по 60 тыс. человек. В общей сложности к земляным работам в течение 10 лет привлекли 1,5 млн. человек. К 1862 г. прорыли 72 километра. За время сооружения канала от жутких условий труда и эпидемий погибло, по сведениям египетских историков, 120 тысяч человек; для Египта «проект Лессепса» обошелся в 450 млн. фр.

Англия, боясь утратить монополию на транспортировку грузов между Красным и Средиземным морями по принадлежавшей ей железной дороге Александрия-Каир-Суэц, всячески противилась вначале «проекту Лессепса». Опасалась, что Суэцкий канал поставит Египет под контроль Франции, отдаст в ее руки кратчайший отрезок товарного пути в Индию и создаст плацдарм для наступления Франции из Сирии и Египта на позиции Великобритании в Месопотамии. Но затем подключилась к проекту и стала, наряду с Францией, его главным кредитором. Приобретя со временем пакет акций приблизительно в 45% от общего акционерного капитала компании по строительству Суэцкого канала, начала помышлять о включении Египта в состав Британской империи в качестве одной из колоний. Ко времени ухода из жизни Саида-паши (1863) государственный долг Египта составлял 16 млн. ф. ст.; на выплату только процентов по займам уходила значительная часть доходов страны.

Архивы времени свидетельствуют, что древнейшая в мире рукотворная судоходная артерия, известная сегодня как Суэцкий канал, неоднократно меняла свое название и даже русло. Первым, кто замыслил соединить Нил с Красным морем, был фараон Сенусерт III (правил около 1879–1841 до н. э.). Задумку его реализовал фараон Сети I (правил 1290–1279). Канал, проложенный им, именовался Каналом фараонов. После смерти Сети I канал был заброшен и занесен песками. Восстановить канал пытались фараоны Рамсес II (1289–1213) и Нехо II (правил 610–595). Сделать это они не сумели или не успели; точно неизвестно. По словам Геродота, вмешались жрецы, заявившие, что подобные действия гневят богов.

Сотворил чудо, «оживил Канал фараонов», воинственный персидский царь Дарий I (правил 521–486). Стремясь связать покоренные им земли Египта с метрополией «сквозной водной магистралью», он распорядился Канал фараонов восстановить (заработал в 500 г. до н. э.; по словам Геродота, длиной канал был «в четыре дня пути» и ширины такой, что «две триеры могли плыть рядом»). В целях прокладки оптимального для судов маршрута отправил к «берегам арабов Аравии» специальную морскую экспедицию во главе с состоявшим у него на службе греческим мореходом и географом Скилаком Кариандским. При проведении восстановительных работ погибли тысячи египтян. И поэтому Канал фараонов долго еще в народе называли Кровавым каналом. Сохранилась памятная надпись Дария I, оставленная на каменном столбе-стеле, установленном по случаю открытия канала. В ней говорится: «Повелел я копать канал от реки Пирав (Нил), текущей по Египту, к морю. … И его прорыли…, и корабли двинулись по нему из Египта в Персию, как и была на то моя воля …». Но по истечении какого-то времени Дарий I приказал канал забросить. Он опасался, что каналом могли воспользоваться – для похода на Персию – «вездесущие греки». Боялся он и того, как выяснилось позже, что воды Красного моря, которые, как тогда полагали, находились выше уровня вод в Средиземном море, могли при соединении обоих морей «пустить Египет под воду», и лишить персов солидного источника доходов.

В III в. до н. э. работы по восстановлению канала проводил Птолемей II Филадельф (правитель Египта из династии Птолемеев, властвовал 283–246/245 до н. э.).

Спустя какое-то время канал в очередной раз забросили. И вновь восстановили, углубили и ввели в строй при императоре Траяне (правил 98–117); и он стал называться Рекой Траяна.

Потом, в который уже раз, канал опять забросили, и снова «вернули к жизни» при халифе ‘Умаре (правил 634–644). Дело в том, что неурожай в Хиджазе, случившийся в 641 г. и вызвавший повальный голод среди местного населения, напомнил арабам Аравии об этом канале как о наиболее скором пути доставки пшеницы из Египта в Хиджаз. И халиф отдал соответствующий приказ своему наместнику в Египте, ‘Амру ибн аль-‘Асу. Канал в срочном порядке восстановили. Выполнив приказ халифа, ‘Амр назвал канал Рекой повелителя правоверных. И уже в первый год его работы по нему в Джидду пришло 20 судов с зерном из Египта.

И вновь неожиданный поворот в судьбе канала – халиф ал-Мансур (правил 754–763), второй халиф из династии ‘Аббасидов (750–1258), повелел канал закрыть. Причиной тому – опасения халифа насчет возможного проникновения через него к берегам «колыбели ислама» вездесущего флота Византии. Надо сказать, что опасения халифа не были лишены оснований. Византийцы, действительно, упорно стремились к тому, чтобы установить контроль над судоходством в Красном море и прибрать к рукам богатую морскую торговлю царств Южной Аравии с Индией и Китаем.

В XVI–XVIII веках о восстановлении канала помышляли Венеция, Османская империя и Франция. Во время Египетской экспедиции Наполеона Бонапарта его инженеры успели даже сделать соответствующие расчеты. Творцом канала, повторимся, стал Фердинанд Мари Лессепс. Открытие Суэцкого канала состоялось 17 ноября 1869 года120. Так, английской железной дороге в Египте (по маршруту Александрия-Каир-Суэц), игравшей важную роль в торговле этой страны, французы в противоборстве с бриттами за доминирование в Египте противопоставили Суэцкий канал.

С прорытием Суэцкого канала, говорится в документах Архива внешней политики Российской империи, «Европа обратила серьезное внимание на Красное море и на вход в него с юга. Англия акцентировала внимание на Египте и на Баб-эль-Мандебском проливе, дабы владеть обоими входами в Красном море», а значит – и возможностью «запирать таковые во всякое нужное для нее время»121.

В 1854 г. Саид-паша, дабы сбалансировать, как говорил, позиции Франции и Англии в Египте, выдал англичанам две концессии – на прокладку телеграфной линии (Восточной телеграфной компании) и на учреждение Банка Египта.

Часть XII

Николай Карлович Гирс, генеральный консул Российской империи в Египте в 1856–1858 гг

Голограмма памяти

Пост генерального консула Российской империи в Египте в 1856–1858 гг. занимал Николай Карлович Гирс (1820–1895), уроженец Волынской губернии, представитель шведского дворянского рода, перешедшего на русскую службу в середине XVIII века. По окончании Царскосельского лицея в 1838 г. он поступил в Азиатский департамент Министерства иностранных дел. До командировки в Египет состоял (с 1841 г.) младшим драгоманом (переводчиком) при российском консульстве в Яссах, а в 1848–1850 гг. – дипломатическим чиновником при командовании русских войск в Трансильвании. В 1850 г. получил назначение на должность 1-го секретаря российской миссии в Константинополе. В 1851–1853 гг. управлял российским консульством в Молдове. В 1853–1854 гг. являлся директором канцелярии полномочного комиссара в княжествах Молдова и Валахия. В 1855-1856 гг. находился при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе. После Египта служил генеральным консулом в Молдове и Валахии (1858–1863), чрезвычайным посланником и полномочным министром в Тегеране (1863–1869), Берне (1869– 1872) и Стокгольме (1872–1875). В 1875 г. возглавил Азиатский департамент МИД, стал сенатором и товарищем министра иностранных дел, одним из ближайших соратников князя А. М. Горчакова (был женат на племяннице канцлера). С 1879 г. – статс-секретарь Е. И. В. (в 1878 г. получил чин действительного тайного советника). 28.03.1882 г. занял пост министра иностранных дел. По воспоминаниям современников, отличался сдержанностью, крайней осторожностью и склонностью к поиску компромиссных решений. «Не любил ставить точки над i и применять четкие формулировки». Выступал за продвижение российской внешней политики в Азии. Являлся сторонником участия России в строительстве Суэцкого канала. Скончался 14 января 1895 г. в Санкт-Петербурге, на 75-м году жизни. На панихиде, отслуженной в его квартире 15 января, присутствовали император Николай II и еще несколько членов Дома Романовых. Похоронили Николая Карловича Гирса в фамильном склепе в Сергиевой пустыни122.

Годы службы Н. К. Гирса в Египте пришлись на время правления там (1854–1863) Мухаммада Саида-паши (1822–1863), четвертого сына Мухаммада Али. Поскольку образование он получил в Париже, то во внешней политике ориентировался на Францию (в 1862 г. совершил поездку в Париж). Внутри страны продолжал реформаторскую политику отца. Много сделал для отмены рабства. Занимался расширением посевных площадей и наращиванием ирригационных систем для хлопководства, а также строительством хлопкоочистительных и сахарных заводов, развитием дорожной сети и телеграфной связи. Закон, изданный им в 1858 г., разрешавший сделки по скупке, продаже и закладу земель, способствовал укреплению частной собственности на землю. Саид-паша провел важную для страны налоговую реформу. Заменил натуральные поставки денежным налогом, а коллективное налоговое обложение деревень – взиманием налогов с индивидуальных крестьянских хозяйств.

В фокусе внимания Н. К. Гирса, помимо внутренней и внешней политики Египта, а также деятельности в этой стране европейских держав, находились вопросы, связанные с налаживанием торговли между Россией и Египтом и состоянием тамошней православной церкви. Он оказывал содействие в возвращении на родину полякам, бежавшим из Царства Польского, в том числе в Египет, после восстания 1830–1831 гг.

Так, в депеше от 05.11.1857 г. Н. К. Гирс уведомлял Азиатский департамент МИД «о просьбе уроженца Варшавы Станислава Квицинского, проживавшего в Каире и занимавшегося обучением французскому языку в Армянской школе, возвратиться на родину». Сообщал, что находился он в Египте с 1844 г.; вел себя тихо и скромно. Ни в чем недостойном замечен не был123.

Отмечал в своих донесениях, что с учреждением в 1856 г. Русского Общества Пароходства и Торговли (РОПиТ), деятельность которого курировал Великий князь Константин Николаевич, интерес русских купцов к «стране пирамид» возрос, наладился регулярный товарооборот между Россией и Египтом. Штаб-квартира РОПиТ, созданного «с целью развития торговли и почтовых сообщений южного края с иностранными и русскими портами», располагалась в Одессе. Первым руководителем РОПиТ являлся капитан 1-го ранга Н. А. Аркос. Другой его руководитель, Адмирал Николай Чихачев, служивший директором-распорядителем РОПиТ с 1862 по 1876 г., возглавлял впоследствии Главный морской штаб и управлял Морским министерством. РОПиТ стало ведущей судоходной компанией по торговле с Турцией и Египтом, а впоследствии – и со странами бассейнов Красного моря и Персидского залива. Занималось также перевозкой паломников, христиан и мусульман, из России в Палестину и Хиджаз.

Из истории учреждения РОПиТ, крупнейшей в Российской империи транспортной компании, известно, что попытки по созданию постоянного пароходного сообщения между портами Новороссийского края и Константинополем в царствование Николая I правительство предпринимало неоднократно. Подавляющая часть российских товаров, как указывают в своих исследованиях, посвященных данному вопросу, Н. А. Кудрявцев, В. П. Германчук и Д. А. Степанов, перевозилась на иностранных судах. Морские порты России, согласно приводимым ими сведениям, «посещало примерно 20 тыс. торговых судов в год, из которых под русским флагом ходило всего 4,5% от общего их числа».

Еще в январе 1856 г., во время подготовки Парижского мирного договора (подписан 18.03.1856), рассказывают исследователи, по которому Россия и Турция лишались права иметь на Черном море военный флот и создавать военно-морские базы, Великий князь Константин Николаевич представил доклад императору Александру II. В этом докладе он высказывался в том плане, что «было бы весьма полезно учредить на Черном море … частное пароходное общество на акциях, которое содержало бы постоянно сколь возможно большое число самых больших пароходов». Строить же их должны «с таким расчетом, чтобы, когда понадобится, правительство могло нанять или купить их для перевозки десанта и обращения в боевые суда».

Вплотную заняться этим вопросом и стать учредителем и директором задуманного пароходного общества предложили флигель-адъютанту капитану 1-го ранга Николаю Андреевичу Аркасу, служившему (1829–1852) на черноморском флоте и прекрасно знавшему морское дело. В помощники-компаньоны себе он выбрал Николая Александровича Новосельского, занимавшегося прежде учреждением пароходства на Волге.

Предложение о создании нового пароходного общества кабинет министров одобрил 24 апреля 1856 года. 1 ноября 1856 г. состоялось первое собрание акционеров общества, избравшее правление РОПиТ. И 21 мая 1857 г. первым рейсом Одесса – Константинополь, как пишет Д. А. Степанов, общество «положило начало своей более чем шестидесятилетней деятельности»124

Что касается вопроса о наблюдении за «состоянием Православия в Египте», то, согласно указанию МИД, Н. К. Гирсу вменялось в обязанность «доставлять соответствующие сведения» не только Министерству иностранных дел, но и Русской Духовной миссии в Иерусалиме, которую возглавлял (с 1858 г.) епископ Кирилл 125. Из его донесений по данному вопросу особого внимания заслуживают: письмо (от 06.11.1852) директору Азиатского департамента об открытии православной церкви в Александ рии и «Записка о состоянии Православной церкви в Египте» (от 20.05.1858) 126.

«Александрийский патриарх, – говорится в записке, – имеет местопребыванием своим Каир; при Его Блаженстве состоят три епископа: Ливийский, Илиопольский и Фиваидский, и семь других духовных лиц».

Из записки следует, что на момент ее составления «епископ Ливийский находился в Придунайских княжествах, где заведовал управлением принадлежавших там Патриархии имений; епископ Фиваидский – в России, для сбора подаяний в пользу Александрийского Престола; и епископ Илиопольский – на Афонской горе, в ссылке за дурное поведение».

Повествуя о церквях и богоугодных заведениях в Каире, Н. К. Гирс, сообщал, что «главная Патриаршая церковь в Каире – во имя Святого Николая»; выстроена была «пособиями российского правительства, сборами в России, а также частью и пожертвованиями православных в Египте». Отмечал, что имелись тогда в Каире «еще три небольшие и весьма бедные церкви». Одна из них – в Старом Каире (церковь во имя Св. Георгия).

Упоминал также о «двух училищах для православных детей обоего пола и одной больнице» в Каире, состоявших «под управлением особой комиссии» во главе с патриархом. Писал, что школы находились «в довольно удовлетворительном» состоянии, а вот больница – «в дурном».

Численность «православного народонаселения в Каире» составляла на тот момент (1858 г.), как следует из записки Н. К. Гирса, «около 4 500 человек».

Ведя речь о «Синайском подворье в Каире с небольшой церковью во имя Св. Екатерины», Н. К. Гирс рассказывал, что «церковь сия, в которой хранились мощи св. великомученицы Екатерины, была в продолжение более столетия закрыта» – вследствие «распрей между духовенством этой обители и Александрийской Патриархией». Однако в конце 1857 г., «благодаря посредничеству нашему», вновь открылась – «по разрешению покойного патриарха Иерофея».

Отдельная часть записки посвящена церквям и богоугодным заведениям Александрии. «Во время пребывания своего в Александрии, – говорится в ней, – обычно в знойное время года, Блаженный патриарх проживает в древнем монастыре Св. Саввы». Заведует всеми делами обители этой игумен; и «ежегодно уплачивает Патриаршему Престолу 2 500 франков».

С восторгом отзывался Н. К. Гирс о церкви Благовещения в Александрии. Называл ее «самым замечательным по убранству своему» храмом в Египте. Притом «не только между православными, но и между храмами всех других христианских исповеданий». Указывал, что «постройка храма началась в 1846 г.; и усердием местных православных жителей, в особенности … богатого греческого негоцианта Тосицы, который употребил большую часть своего состояния на богоугодные дела», завершена была в 1856 году. Расходы на «постройку и украшение церкви Благовещения», выстроенной на «земле, подаренной г-ном Тосицею», составили «более миллиона франков». При Благовещенской александрийской церкви действовали «школы для детей обоего пола и больница». Школы эти, «для 800 детей», содержались «в прекрасном состоянии»; выстроены были за счет «покойного Тосицы, употребившего на них до 500 тысяч франков». Больницу построили в 1821 г., благодаря «добровольным взносам православных». Содержание оной обходилось в «35 000 франков в год, из которых 7 500 уплачивались патриархом».

Число православных в Александрии, по сведениям, собранным Н. Г. Гирсом, составляло в 1858 г. «до 6 тысяч человек». Усердием их, писал Н. К. Гирс, совершено было «много доброго и полезного»; и в этом отношении «служить они могли примером всем единоверцам своим на Востоке».

Из записки Н. К. Гирса следует, что церкви православные имелись также в городах Суэц, Дамиетта (Думьята/Думйата) и Розетта, но находились «в весьма бедном положении». Содержались за счет прихожан, «без всякого содействия Патриархии».

Весьма желательно было бы, докладывал Н. К. Гирс, «поставить также церковь и в городе Эль-Мансуре, где число жителей православного вероисповедания» заметно к тому времени увеличилось.

Численность православного народонаселения и духовенства во всем Египте в 1858 г. составляла, согласно сведениям, приведенным Н. К. Гирсом в его записке, «до 12 тысяч православных, 9 церквей и 18 священников, из которых только 7 получали жалование из патриаршей кассы, а остальные содержались прихожанами».

Суммарные доходы Патриархии оценивались в 300 000 франков в год, а расходы – в 21 250 франков. «К сожалению, – подчеркивал Н. К. Гирс, – дела Патриархии … так дурно управляемы были, что, несмотря на столь значительный доход, Патриархия почти постоянно нуждалась в деньгах».

Что касается помощи, поступавшей из России, то, как явствует из записки Н. К. Гирса, «независимо от значительных даров, полученных разновременно Александрийским патриархом от щедрот российских монархов и состоявших из церковных облачений, образов и других предметов», предоставлялись ежегодно еще и пособия в пользу школ. Кроме этого, «Блаженному патриарху Иерофею разрешено было императором российским в 1851 г. отправить в Россию епископа Фиваидского Никанора для сбора подаяний в пользу Патриаршего Престола». И собрал он «более 50 000 рублей серебром». Думается, резюмировал Н. К. Гирс, что при новом «главе Египетской Православной Церкви, пользующимся славой человека столь же рассудительного и образованного, сколь и замечательного по истинно христианским своим правилам», употребление пожертвованных денег будет правильным. И распри по этому вопросу, случавшиеся между паствой и Патриаршим Престолом при слабохарактерном покойном патриархе Иерофеи, не повторятся127.

Часть XIII

Александр Ефимович Лаговской, генеральный консул Российской империи в Египте в 1858–1866 гг

Панорамный взгляд на Египет 1850–1860-х годов

Александр Ефимович Лаговской, уроженец села Большие Соли Костромской губернии, сын коллежского асессора Е. Ф. Лаговского, служившего письмоводителем Костромской губернской посреднической комиссии и секретарем дворянского депутатского собрания. Поступив на службу в МИД, занимал должности старшего драгомана генерального консульства в Египте (1849–1853), затем старшего секретаря миссии в Персии и генерального консула в Египте (1856–1866). Известно, что и брат его, Алексей Ефимович, также состоял в штате МИД и работал в наших генеральных консульствах на Востоке128.

Служба А. Е. Лаговского в Египте проходила во времена правления Саида-паши (1854–1863) и Исмаила-паши (1863–1879). О первом из них мы уже рассказывали в предыдущей части исследования. Что касается Исмаила-паши, третьего сына Ибрагима-паши, то человек этот, как отзываются о нем хронисты, получив образование во Франции, мечтал модернизировать страну настолько, чтобы сделать ее «частью Европы». При нем произошло становление начального образования в Египте. Открыли двери более четырех с половиной тысяч школ, в том числе для девочек (число школ увеличилось с 185 в 1863 г. до 4 685 в 1875 г; число учеников в 1875 г. достигло 10 тысяч). Для того чтобы реализовать свои планы, он прибегал к займам у европейских держав. Использовал их достаточно эффективно. С помощью этих денег власти страны смогли проложить несколько тысяч километров телеграфных линий, соорудить десятки новых ирригационных систем и более десяти мостов через Нил, прорыть около 13 тыс. километров оросительных каналов, переоборудовать порты, построить волнорез в Александрии и новые маяки в Александрии и Суэце. Были усовершенствованы государственная система управления и таможенная служба, открыто почтовое отделение (1865), реорганизованы военные школы. Он учредил (1866) Представительную палату, состоявшую из нотаблей Египта и имевшую совещательные функции, – Маджлис шура’ ан-нувваб. При нем «Египет, – по выражению А. И. Герцена, – въехал на верблюде в эру парламентаризма». В 1867 г. султан Османской империи присвоил Исмаилу-паше титул хедива (вице-короля). До этого все правители Египта, начиная с Мухаммада Али, титуловались наместниками (вали). Сделал это султан после того, как Исмаил-паша обязался повысить ежегодную дань Порте с 376 тыс. фунтов стерлингов до 720 тысяч. В годы его правления завершилось строительство Суэцкого канала (1869), открылись Каирский оперный театр (1869) и египетская Национальная библиотека (1870), была проведена реконструкция Булакского музея, Музея древностей в каирском районе Булак, основанного в 1858 г. французским египтологом Огюстом Мариэттом. Появились научные общества и первое в Египте высшее учебное заведение – «Дом наук». Начали выходить газеты и журналы. В январе 1863 г. Исмаил-паша издал фирман о запрещении принудительного труда на строительстве Суэцкого канала и ограничении земельных владений компании по его эксплуатации двухсотметровой зоной по обе стороны от русла канала. За пересмотр условий договора ему пришлось заплатить Лессепсу неустойку в размере 14 млн. франков. Канал, и это следует отметить особо, построили в основном за счет материальных ресурсов Египта и руками египтян. Государственный долг Египта по состоянию на 1863 г. составлял 16 млн. ф. стерлингов. Первые два кредита на строительство канала взял (у Франции) еще Саид-паша: в 1860 г. – частный заем на 28 млн. фр., и в 1862 г. – государственный заем на 60 млн. фр. (2,4 млн. ф. ст.).

Большое внимание в годы службы в Египте А. Е. Лаговской, как и его предшественники, уделял вопросам, связанным с православием в Египте и паломничеством россиян в Святую Землю.

После распада в XV веке Византийской империи именно Россия взяла на себя опеку православной веры. Увеличился поток паломников-россиян к Святым местам в Палестине, а также в монастырь Святой Екатерины на Синайском полуострове, коим издревле владели правители Египта. Первым россиянином, посетившим монастырь Святой Екатерины, хроники называют, повторимся, архимандрита смоленский Авраамиевой обители Агрефения (ок. 1370 г.). Побывавший в том монастыре в 1420 г., во время хождения в Царьград и Иерусалим в 1419–1922 гг., дьякон Троице-Сергиева монастыря Зосима, написал и издал в Петербурге увлекательную книгу «Странник», ставшую, как отмечают многие отечественные исследователи православия на Востоке, своего рода путеводителем для паломников-россиян, хаживавших на Синай в последующие годы. О русских паломниках, шедших на поклонение к Святым местам, презирая лишения и неудобства, рассказывал в своей книге «Путь к Синаю» известный русский путешественник А. Елисеев.

Из истории связей Русской Православной Церкви с высокочтимой православными россиянами синайской обителью, древнейшим на Синае монастырем Святой Екатерины, следует, что в 1860 г. русские принцессы подарили этому монастырю золотую крышку на саркофаг погребенной там Святой Екатерины. В 1871 г. сделали еще один подарок – в виде 9 чугунных колоколов. Известен этот монастырь и тем, что среди его 2000 старинных икон есть и русские. Речь идет об иконах «Богоматерь Иверская» и «Господь Вседержатель», датированных 21 декабря 1754 года. Славится монастырь и своей библиотекой, хранящей 3,5 тысяч манускриптов и 5 тысяч старинных книг.

В 1865 г., во время службы в Египте А. Е. Лаговского, в монастыре этом обнаружили рукопись (на греческом языке) Ветхого и Нового Заветов, датированную учеными IV веком. По месту ее находки рукопись назвали Синайской. По просьбе России, финансировавшей изыскания в монастыре, рукопись поступила в Санкт-Петербург, где ее и издали. В благодарность за это император Александр II пожаловал монастырю 9 000 рублей серебром.