Иван Созонтович Лукаш
Книги автора: Иван Созонтович Лукаш
«Многовековое мальтийское рыцарство (живое и теперь), с его подвигами и страданиями, с его героической обороной рыцарского острова, с его таинственной соприкосновенностью с Россией, – все это должно волновать русского посетителя в большой и светлой з…
«Многовековое мальтийское рыцарство (живое и теперь), с его подвигами и страданиями, с его героической обороной рыцарского острова, с его таинственной соприкосновенностью с Россией, – все это должно волновать русского посетителя в большой и светлой з…
«…Дверь задрожала, лай смолк.
– Отоприте, отоприте, – навалились, бьют кулаками, треснула створка, дверь распахнулась и рухнули все в темноту, руками вперед. <…>
Они в парадных мундирах, у всех шпаги сзади, по воинскому обряду. Они столпились на поро…
«…Дверь задрожала, лай смолк.
– Отоприте, отоприте, – навалились, бьют кулаками, треснула створка, дверь распахнулась и рухнули все в темноту, руками вперед. <…>
Они в парадных мундирах, у всех шпаги сзади, по воинскому обряду. Они столпились на поро…
«…Петр втянул сквозь ноздри свежесть березняка, сырого песку, сосновых бревен. Над земляными кронверками крепости хлопает на высокой мачте желтый штандарт с черным орлом. Не оглядываясь, Петр пошарил за собою руку Катерины. Взял ее, мягкую, точно бес…
«…Петр втянул сквозь ноздри свежесть березняка, сырого песку, сосновых бревен. Над земляными кронверками крепости хлопает на высокой мачте желтый штандарт с черным орлом. Не оглядываясь, Петр пошарил за собою руку Катерины. Взял ее, мягкую, точно бес…
«…Нелюбимый, затравленный, жалящий, невыносимо-одинокий Лесков острым углом врезается в свою эпоху, уже сошедшую в туманность, и теперь кажется, что именно Лесков был единственно отлитой формой, утверждением и очерченной до конца фигурой той эпохи, к…
«…Нелюбимый, затравленный, жалящий, невыносимо-одинокий Лесков острым углом врезается в свою эпоху, уже сошедшую в туманность, и теперь кажется, что именно Лесков был единственно отлитой формой, утверждением и очерченной до конца фигурой той эпохи, к…
«…С самого начала своего пути Мережковский словно принял на себя обет богопознания: как будто никогда не переживал медового, жадного, свадебного месяца художества, поры немыслящего образа, радости образа ради самого образа. Он никогда не живописал зе…
«…С самого начала своего пути Мережковский словно принял на себя обет богопознания: как будто никогда не переживал медового, жадного, свадебного месяца художества, поры немыслящего образа, радости образа ради самого образа. Он никогда не живописал зе…
«…Старичок-фельдмаршал сказал:
– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?
– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.
– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка …
«…Старичок-фельдмаршал сказал:
– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?
– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.
– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка …
«…– Держись за веревку! – крикнул чернявый – Шар поднялся!
Митрушкин широко раскрыл глаза, дохнул и захлебнулся воздухом. Запел в ушах свежий шум.
Он перегнулся через корзину, глянул вниз: песчаные откосы, ослепительный блеск, колыханье туманов. Церк…
«…– Держись за веревку! – крикнул чернявый – Шар поднялся!
Митрушкин широко раскрыл глаза, дохнул и захлебнулся воздухом. Запел в ушах свежий шум.
Он перегнулся через корзину, глянул вниз: песчаные откосы, ослепительный блеск, колыханье туманов. Церк…
«…Зодчий Трезини был любителем-органистом в церкви на Невской першпективе.
На церковных хорах, в светлых волнах ораторий, ему явилось нежное золотое видение петропавловской стрелы, высокой, сильной, бьющей ввысь, и в небесном ее полете гармоническая …
«…Зодчий Трезини был любителем-органистом в церкви на Невской першпективе.
На церковных хорах, в светлых волнах ораторий, ему явилось нежное золотое видение петропавловской стрелы, высокой, сильной, бьющей ввысь, и в небесном ее полете гармоническая …
«…Зодчий Трезини был любителем-органистом в церкви на Невской першпективе.
На церковных хорах, в светлых волнах ораторий, ему явилось нежное золотое видение петропавловской стрелы, высокой, сильной, бьющей ввысь, и в небесном ее полете гармоническая …
«…Зодчий Трезини был любителем-органистом в церкви на Невской першпективе.
На церковных хорах, в светлых волнах ораторий, ему явилось нежное золотое видение петропавловской стрелы, высокой, сильной, бьющей ввысь, и в небесном ее полете гармоническая …
«…Первые дни Коммуна могла казаться отчасти нелепостью, отчасти смешными пустяками, с десятками всех этих комиссий, финансовых, экономических, иностранных дел, для одного только города, отдаленного от Франции и всего мира.
Но уже 22 марта, через четы…
«…Первые дни Коммуна могла казаться отчасти нелепостью, отчасти смешными пустяками, с десятками всех этих комиссий, финансовых, экономических, иностранных дел, для одного только города, отдаленного от Франции и всего мира.
Но уже 22 марта, через четы…
«…Но Петербург – магический жезл России – стал уже давно погасать в душах. Если еще билось московское сердце, то гений Петербурга мутнел. Вспомните хотя бы, что после Пушкина и Гоголя у нас почти не было ни одного певца Петербурга, а после Толстого н…
«…Но Петербург – магический жезл России – стал уже давно погасать в душах. Если еще билось московское сердце, то гений Петербурга мутнел. Вспомните хотя бы, что после Пушкина и Гоголя у нас почти не было ни одного певца Петербурга, а после Толстого н…
«О графе Брюсе кто не слышал – „сии птенцы гнезда Петрова… И Брюс, и Боур, и Репнин“, но никто и ничего не знает по-настоящему о графе. Не знаю и я.
Только неведомая фигура его, дышащая холодным сумраком, и самое имя, с его странной живучестью, подым…
«О графе Брюсе кто не слышал – „сии птенцы гнезда Петрова… И Брюс, и Боур, и Репнин“, но никто и ничего не знает по-настоящему о графе. Не знаю и я.
Только неведомая фигура его, дышащая холодным сумраком, и самое имя, с его странной живучестью, подым…
«О графе Брюсе кто не слышал – „сии птенцы гнезда Петрова… И Брюс, и Боур, и Репнин“, но никто и ничего не знает по-настоящему о графе. Не знаю и я.
Только неведомая фигура его, дышащая холодным сумраком, и самое имя, с его странной живучестью, подым…
«О графе Брюсе кто не слышал – „сии птенцы гнезда Петрова… И Брюс, и Боур, и Репнин“, но никто и ничего не знает по-настоящему о графе. Не знаю и я.
Только неведомая фигура его, дышащая холодным сумраком, и самое имя, с его странной живучестью, подым…
«В моей дорожной шкатулке есть связки пожелтевших заметок из старинных книг и записок. В заметках я желал сохранить для себя те мелочи, то живое дыхание старины, которое исчезает так же быстро, как след дыхания на стекле. И вот эти беспорядочные заме…
«В моей дорожной шкатулке есть связки пожелтевших заметок из старинных книг и записок. В заметках я желал сохранить для себя те мелочи, то живое дыхание старины, которое исчезает так же быстро, как след дыхания на стекле. И вот эти беспорядочные заме…