Викентий Викентьевич Вересаев
Книги автора: Викентий Викентьевич Вересаев
«Мы третий день косили в Опасовском лесу. Был вечер, солнце село. Наш табор расположился на полянке, около лощины. Старики отбивали косы, костры трещали, и синий дым медленно стлался между кустами. Дальние полянки дымились легким туманом…»
«Мы третий день косили в Опасовском лесу. Был вечер, солнце село. Наш табор расположился на полянке, около лощины. Старики отбивали косы, костры трещали, и синий дым медленно стлался между кустами. Дальние полянки дымились легким туманом…»
«Это случилось в давние времена, в далеком, неведомом краю.
Над краем царила вечная, черная ночь. Гнилые туманы поднимались над болотистою землею и стлались в воздухе. Люди рождались, росли, любили и умирали в сыром мраке…»
«Это случилось в давние времена, в далеком, неведомом краю.
Над краем царила вечная, черная ночь. Гнилые туманы поднимались над болотистою землею и стлались в воздухе. Люди рождались, росли, любили и умирали в сыром мраке…»
«Я ушел далеко за город. В широкой котловине тускло светились огни го рода, оттуда доносился смутный шум, грохот дрожек и обрывки музыки; был праздник, над окутанным пылью городом взвивались ракеты и римские свечи. А кругом была тишина. По краям доро…
«Я ушел далеко за город. В широкой котловине тускло светились огни го рода, оттуда доносился смутный шум, грохот дрожек и обрывки музыки; был праздник, над окутанным пылью городом взвивались ракеты и римские свечи. А кругом была тишина. По краям доро…
«У крыльца дома, под липами, Татьяна Сергеевна варила варенье из зеленого крыжовника. Бабушка в синей блузе и очках чистила малину, а тетя Соня ничего не делала, держала в руке заложенную зеленой веточкой книжку „Русской мысли“ и ела с блюда чищеные …
«У крыльца дома, под липами, Татьяна Сергеевна варила варенье из зеленого крыжовника. Бабушка в синей блузе и очках чистила малину, а тетя Соня ничего не делала, держала в руке заложенную зеленой веточкой книжку „Русской мысли“ и ела с блюда чищеные …
«Большая зала была ярко освещена. На широкой эстраде за столиком с двумя свечами сидел писатель Осокин и, напрягая слабый голос, читал по книге отрывок из своего рассказа. Зала была переполнена публикою, но в ней было тихо, как в безветренную сентябр…
«Большая зала была ярко освещена. На широкой эстраде за столиком с двумя свечами сидел писатель Осокин и, напрягая слабый голос, читал по книге отрывок из своего рассказа. Зала была переполнена публикою, но в ней было тихо, как в безветренную сентябр…
«Воронецкий сидел на скамейке в боковой аллее Александровского сада и читал „Новое время“. Солнце сильно клонилось к западу, но в воздухе было знойно и душно; пыльные садовые деревья не шевелились ни листиком; от Невского тянуло противным запахом изв…
«Воронецкий сидел на скамейке в боковой аллее Александровского сада и читал „Новое время“. Солнце сильно клонилось к западу, но в воздухе было знойно и душно; пыльные садовые деревья не шевелились ни листиком; от Невского тянуло противным запахом изв…
Молодой земский врач Дмитрий Чеканов, правдивый и чистый душевно идеалист и сторонник «малых дел», искренне старается улучшить жизнь своих пациентов-крестьян. Однако, даже рискнув жизнью, чтобы помочь больным холерой, он не получает ни благодарности,…
Молодой земский врач Дмитрий Чеканов, правдивый и чистый душевно идеалист и сторонник «малых дел», искренне старается улучшить жизнь своих пациентов-крестьян. Однако, даже рискнув жизнью, чтобы помочь больным холерой, он не получает ни благодарности,…
«Я ушел далеко за город. В широкой котловине тускло светились огни го рода, оттуда доносился смутный шум, грохот дрожек и обрывки музыки; был праздник, над окутанным пылью городом взвивались ракеты и римские свечи. А кругом была тишина. По краям доро…
«Я ушел далеко за город. В широкой котловине тускло светились огни го рода, оттуда доносился смутный шум, грохот дрожек и обрывки музыки; был праздник, над окутанным пылью городом взвивались ракеты и римские свечи. А кругом была тишина. По краям доро…
«Товарно-пассажирский поезд медленно полз по направлению к Москве. Вечерело, было очень жарко и душно. В вагоне нашем царствовала сонная скука и молчаливость; пассажиры – все больше из „серой“ публики – спали на скамейках и на пыльном, заплеванном по…
«Товарно-пассажирский поезд медленно полз по направлению к Москве. Вечерело, было очень жарко и душно. В вагоне нашем царствовала сонная скука и молчаливость; пассажиры – все больше из „серой“ публики – спали на скамейках и на пыльном, заплеванном по…
«Изморенный ходьбою и зноем, я сидел с Михайлой на пороге его убогой, крытой соломою сторожки.
Вдали, где степь сливалась с сверкавшим небом, дымились трубы шахт, громыхали товарные поезда. Кругом же все дышало покоем и запустением. За лощинкою, под …
«Изморенный ходьбою и зноем, я сидел с Михайлой на пороге его убогой, крытой соломою сторожки.
Вдали, где степь сливалась с сверкавшим небом, дымились трубы шахт, громыхали товарные поезда. Кругом же все дышало покоем и запустением. За лощинкою, под …
Перед вами – новое издание хорошо известной книги замечательного русского писателя В. В. Вересаева (1867–1945) «Записки врача». В ней он открыто и беспристрастно описывает случаи из практики и переживания молодого врача, поднимает вопросы о профессио…
Перед вами – новое издание хорошо известной книги замечательного русского писателя В. В. Вересаева (1867–1945) «Записки врача». В ней он открыто и беспристрастно описывает случаи из практики и переживания молодого врача, поднимает вопросы о профессио…
«Звали его Иван Михайлович. Фельдшер приемного покоя больницы, где я тогда работал ординатором. Редкие усы и бородка, держится солидно, с большим достоинством. Вид глубокомысленный, на жизнь и людей смотрит свысока, с затаенною в глазах сожалеющею ус…
«Звали его Иван Михайлович. Фельдшер приемного покоя больницы, где я тогда работал ординатором. Редкие усы и бородка, держится солидно, с большим достоинством. Вид глубокомысленный, на жизнь и людей смотрит свысока, с затаенною в глазах сожалеющею ус…
«В Москве, между Солянкой и Яузским бульваром, находился до революции широко известный Хитров рынок. Днем там толокся народ, продавал и покупал всякое барахло, в толпе мелькали босяки с жуликоватыми глазами. Вечером тускло светились окна ночлежных до…
«В Москве, между Солянкой и Яузским бульваром, находился до революции широко известный Хитров рынок. Днем там толокся народ, продавал и покупал всякое барахло, в толпе мелькали босяки с жуликоватыми глазами. Вечером тускло светились окна ночлежных до…
«Однажды вечером я сидел на крылечке избы моего приятеля Гаврилы и беседовал с его старухой матерью Дарьей. Шел покос, народ был на лугах. Из соседнего проулка выехал на деревенскую улицу незнакомый лохматый мужик. Он огляделся, завидев нас, повернул…
«Однажды вечером я сидел на крылечке избы моего приятеля Гаврилы и беседовал с его старухой матерью Дарьей. Шел покос, народ был на лугах. Из соседнего проулка выехал на деревенскую улицу незнакомый лохматый мужик. Он огляделся, завидев нас, повернул…
В.Вересаева называют «художником-историком русской интеллигенции». И действительно, в своем творчестве шаг за шагом он отражает историю развития интеллигенции в России. У вас есть возможность проследить за этими этапами, прослушав аудиоверсию избранн…
В.Вересаева называют «художником-историком русской интеллигенции». И действительно, в своем творчестве шаг за шагом он отражает историю развития интеллигенции в России. У вас есть возможность проследить за этими этапами, прослушав аудиоверсию избранн…
«В газетах появились огромные объявления. Иллюстрированный, еженедельник „Окно в будущее“ сообщал читателям сенсационную новинку: в бумагах, оставшихся после Льва Толстого, найдена рукописная, совершенно отделанная глава из „Анны Карениной“; глава то…
«В газетах появились огромные объявления. Иллюстрированный, еженедельник „Окно в будущее“ сообщал читателям сенсационную новинку: в бумагах, оставшихся после Льва Толстого, найдена рукописная, совершенно отделанная глава из „Анны Карениной“; глава то…
«Была глубокая ночь. Ярко и молчаливо сверкали звезды. По широкой тропинке, протоптанной поперек каолиновых грядок, вереницею шли солдаты, Они шли тихо, затаив дыхание, а со всех сторон была густая темнота и тишина. Рота шла на смену в передовой люне…
«Была глубокая ночь. Ярко и молчаливо сверкали звезды. По широкой тропинке, протоптанной поперек каолиновых грядок, вереницею шли солдаты, Они шли тихо, затаив дыхание, а со всех сторон была густая темнота и тишина. Рота шла на смену в передовой люне…
«Дмитрий Сучков был паренек горячий и наивный, но очень талантливый. Из деревни. Работал токарем по металлу на заводе. Много читал. Попал в нелегальный социал-демократический кружок, но пробыл там всего месяц: призвали в солдаты.
Время было жаркое. О…
«Дмитрий Сучков был паренек горячий и наивный, но очень талантливый. Из деревни. Работал токарем по металлу на заводе. Много читал. Попал в нелегальный социал-демократический кружок, но пробыл там всего месяц: призвали в солдаты.
Время было жаркое. О…
«Это случилось в давние времена, в далеком, неведомом краю.
Над краем царила вечная, черная ночь. Гнилые туманы поднимались над болотистою землею и стлались в воздухе. Люди рождались, росли, любили и умирали в сыром мраке…»
«Это случилось в давние времена, в далеком, неведомом краю.
Над краем царила вечная, черная ночь. Гнилые туманы поднимались над болотистою землею и стлались в воздухе. Люди рождались, росли, любили и умирали в сыром мраке…»
«Пассажирский поезд остановился у маленькой степной станции. Солнце жгло, было жарко и душно. Немногочисленные пассажиры вяло переговаривались или дремали, закутав головы от мух.
Дали второй звонок…»
«Пассажирский поезд остановился у маленькой степной станции. Солнце жгло, было жарко и душно. Немногочисленные пассажиры вяло переговаривались или дремали, закутав головы от мух.
Дали второй звонок…»