Павел Николаевич Корнев
Книги автора: Павел Николаевич Корнев
Мир, расколотый на части. Железные дороги, пронзающие саму Вечность. Город, пойманный в плен бесконечной осени. Дождь, слякоть, грязь. А еще – яркие витрины магазинов, неоновые вывески казино и вереницы дорогих автомобилей. Город Осень не спит никогд…
Мир, расколотый на части. Железные дороги, пронзающие саму Вечность. Город, пойманный в плен бесконечной осени. Дождь, слякоть, грязь. А еще – яркие витрины магазинов, неоновые вывески казино и вереницы дорогих автомобилей. Город Осень не спит никогд…
Мир, расколотый на части, и связывают их лишь железные дороги. Поезда, мчащиеся напрямик через застывшее время. Алхимические фабрики, перерабатывающие и пережигающие в энергию саму Вечность. Странные и страшные сущности, иной раз проникающие в города…
Мир, расколотый на части, и связывают их лишь железные дороги. Поезда, мчащиеся напрямик через застывшее время. Алхимические фабрики, перерабатывающие и пережигающие в энергию саму Вечность. Странные и страшные сущности, иной раз проникающие в города…
«Самое сложное в работе сторожа – не свихнуться со скуки. Нет, конечно, не заснуть в ночь тоже дорого стоит, но тут уж ничего не поделать: подрядился на сутки через двое – терпи. Ты в свободное время не по кабакам шляйся, а дома отсыпайся. А на работ…
«Самое сложное в работе сторожа – не свихнуться со скуки. Нет, конечно, не заснуть в ночь тоже дорого стоит, но тут уж ничего не поделать: подрядился на сутки через двое – терпи. Ты в свободное время не по кабакам шляйся, а дома отсыпайся. А на работ…
«Зависший над горизонтом багровый шар вечернего солнца нашел-таки прореху в затянувших край неба облаках и злорадно слепил глаза. Полозья саней весело хрустели свежевыпавшим снегом, а разгулявшийся с приближением сумерек мороз кусал щеки и нос. Еще и…
«Зависший над горизонтом багровый шар вечернего солнца нашел-таки прореху в затянувших край неба облаках и злорадно слепил глаза. Полозья саней весело хрустели свежевыпавшим снегом, а разгулявшийся с приближением сумерек мороз кусал щеки и нос. Еще и…
Прошлое не отпускает. Если полжизни резал глотки во имя интересов Короны, от него не укрыться, какую личину ни нацепи.
Себастьян Март теперь известен как Себастьян Шило, один из заправил преступного сообщества Акраи. Но проблемы, как и прежде, ходят …
Прошлое не отпускает. Если полжизни резал глотки во имя интересов Короны, от него не укрыться, какую личину ни нацепи.
Себастьян Март теперь известен как Себастьян Шило, один из заправил преступного сообщества Акраи. Но проблемы, как и прежде, ходят …
«Таверна «Якорная цепь», двухэтажной развалюхой приткнувшаяся к каменной ограде порта, пользовалась у городских стражников дурной репутацией. Разбавленное пиво, скисшее вино, мягко говоря – несвежая рыба… К тому же частенько заканчивающиеся поножовщи…
«Таверна «Якорная цепь», двухэтажной развалюхой приткнувшаяся к каменной ограде порта, пользовалась у городских стражников дурной репутацией. Разбавленное пиво, скисшее вино, мягко говоря – несвежая рыба… К тому же частенько заканчивающиеся поножовщи…
Приграничье – несколько областей, вырванных из нашего мира в края вечной стужи. А Форт – это одновременно и сердце Приграничья, и его дно. Промороженная насквозь клоака, в которой обитают не самые дружелюбные люди, ценность человеческой жизни для кот…
Приграничье – несколько областей, вырванных из нашего мира в края вечной стужи. А Форт – это одновременно и сердце Приграничья, и его дно. Промороженная насквозь клоака, в которой обитают не самые дружелюбные люди, ценность человеческой жизни для кот…
В этом мире Средние века были не темными, а кровавыми. В этом мире люди всякий раз замирали от ужаса, когда небосвод затмевали крылья падших. В этом мире наука вернула человечеству свободу, и от океана до океана раскинулась Вторая Империя, империя лю…
В этом мире Средние века были не темными, а кровавыми. В этом мире люди всякий раз замирали от ужаса, когда небосвод затмевали крылья падших. В этом мире наука вернула человечеству свободу, и от океана до океана раскинулась Вторая Империя, империя лю…
Некогда в этом мире властвовали падшие, но люди сбросили их тиранию и создали могучую империю с колониями, раскинутыми по всему свету. Власть метрополии сильна как никогда, но ее прошлое темно, а будущее смутно. Старые тайны способны в один миг уничт…
Некогда в этом мире властвовали падшие, но люди сбросили их тиранию и создали могучую империю с колониями, раскинутыми по всему свету. Власть метрополии сильна как никогда, но ее прошлое темно, а будущее смутно. Старые тайны способны в один миг уничт…
В этом мире в чести пар и электричество, наука подменила собой религию, а магия – удел немногочисленных изгоев. Но граница между реальностью и преисподней там чрезвычайно тонка, и адептам научного знания с величайшим трудом удается сдерживать натиск …
В этом мире в чести пар и электричество, наука подменила собой религию, а магия – удел немногочисленных изгоев. Но граница между реальностью и преисподней там чрезвычайно тонка, и адептам научного знания с величайшим трудом удается сдерживать натиск …
"Бессердечный" – фантастический роман Павла Корнева, вторая книга из цикла «Всеблагое электричество». В этом мире в чести пар и электричество, наука подменила собой религию, а магия – удел немногочисленных изгоев. Но граница реальности и преисподней …
"Бессердечный" – фантастический роман Павла Корнева, вторая книга из цикла «Всеблагое электричество». В этом мире в чести пар и электричество, наука подменила собой религию, а магия – удел немногочисленных изгоев. Но граница реальности и преисподней …
"Зомби не летают" – фантастический рассказ Павла Корнева, жанр боевая фантастика.
Зомби могут ходить, бегать, убивать. Но летать им не дано, и это оставляет героям рассказа призрачный шанс на спасение. Очень призрачный шанс…
© Корнев Павел Николаевич…
"Зомби не летают" – фантастический рассказ Павла Корнева, жанр боевая фантастика.
Зомби могут ходить, бегать, убивать. Но летать им не дано, и это оставляет героям рассказа призрачный шанс на спасение. Очень призрачный шанс…
© Корнев Павел Николаевич…
Приграничье – место, уже не принадлежащее нашему миру, но еще не ставшее частью другого. Здесь круглый год царит холод, а в волчьих стаях верховодят оборотни. В этом не самом дружелюбном месте большинство проблем разрешается при помощи свинца и колдо…
Приграничье – место, уже не принадлежащее нашему миру, но еще не ставшее частью другого. Здесь круглый год царит холод, а в волчьих стаях верховодят оборотни. В этом не самом дружелюбном месте большинство проблем разрешается при помощи свинца и колдо…
Приграничье – вырванный в края вечной стужи кусок нашего мира. Угодить туда может любой, достаточно просто оказаться не в том месте и не в то время, а вот выбраться обратно не под силу ни простым людям, ни сильнейшим колдунам. Но что, если обычный ми…
Приграничье – вырванный в края вечной стужи кусок нашего мира. Угодить туда может любой, достаточно просто оказаться не в том месте и не в то время, а вот выбраться обратно не под силу ни простым людям, ни сильнейшим колдунам. Но что, если обычный ми…
Оболганный сослуживцем, едва не угодив под трибунал, бывший капитан российского подводного спецназа Федор Матвеев бежит с территории, которую российская администрация контролирует в разрушенной Америке. Теперь он известен в криминальном мире Лас-Вега…
Оболганный сослуживцем, едва не угодив под трибунал, бывший капитан российского подводного спецназа Федор Матвеев бежит с территории, которую российская администрация контролирует в разрушенной Америке. Теперь он известен в криминальном мире Лас-Вега…
Он не тот, за кого себя выдает, и настолько привык притворяться кем-то иным, что давно позабыл, как выглядит собственное лицо. Он не любит причинять людям боль, но не расстается с кастетом и выкидным стилетом. Он – Петр, Пьер, Пьетро и Питер, но никт…
Он не тот, за кого себя выдает, и настолько привык притворяться кем-то иным, что давно позабыл, как выглядит собственное лицо. Он не любит причинять людям боль, но не расстается с кастетом и выкидным стилетом. Он – Петр, Пьер, Пьетро и Питер, но никт…
Небесный эфир пронизывает все сущее, и знающие люди способны прикасаться к нему, сплетать в заклинания, использовать в собственных целях. И отнюдь не всегда – во благо окружающим. Присягнувшие князьям запределья чернокнижники готовы принести в жертву…
Небесный эфир пронизывает все сущее, и знающие люди способны прикасаться к нему, сплетать в заклинания, использовать в собственных целях. И отнюдь не всегда – во благо окружающим. Присягнувшие князьям запределья чернокнижники готовы принести в жертву…