Маша Малиновская
Книги автора: Маша Малиновская
Головокружительный курортный роман закончился, и мне пришлось вернуться в серую и холодную Москву к одиночеству и работе. Но, как оказалось, можно сбежать под утро из отеля от случайного мужчины, но нельзя отказать могущественному шейху, которым оказ…
Головокружительный курортный роман закончился, и мне пришлось вернуться в серую и холодную Москву к одиночеству и работе. Но, как оказалось, можно сбежать под утро из отеля от случайного мужчины, но нельзя отказать могущественному шейху, которым оказ…
Головокружительный курортный роман закончился, и мне пришлось вернуться в серую и холодную Москву к одиночеству и работе. Но, как оказалось, можно сбежать под утро из отеля от случайного мужчины, но нельзя отказать могущественному шейху, которым оказ…
Головокружительный курортный роман закончился, и мне пришлось вернуться в серую и холодную Москву к одиночеству и работе. Но, как оказалось, можно сбежать под утро из отеля от случайного мужчины, но нельзя отказать могущественному шейху, которым оказ…
– Итак, – начал вкрадчиво и негромко. – И что это была за фигня, Ни-ку-ля?
Вот же гад, знает, что не люблю, когда меня так называют. Специально же!
– О чём ты? – спросила я невинно, сложив руки на груди в попытке хоть как-то отгородиться от него и пе…
– Итак, – начал вкрадчиво и негромко. – И что это была за фигня, Ни-ку-ля?
Вот же гад, знает, что не люблю, когда меня так называют. Специально же!
– О чём ты? – спросила я невинно, сложив руки на груди в попытке хоть как-то отгородиться от него и пе…
– Итак, – начал вкрадчиво и негромко.
– И что это была за фигня, Ни-ку-ля? Вот же гад, знает, что не люблю, когда меня так называют. Специально же!
– О чём ты? – спросила я невинно, сложив руки на груди в попытке хоть как-то отгородиться от него и пе…
– Итак, – начал вкрадчиво и негромко.
– И что это была за фигня, Ни-ку-ля? Вот же гад, знает, что не люблю, когда меня так называют. Специально же!
– О чём ты? – спросила я невинно, сложив руки на груди в попытке хоть как-то отгородиться от него и пе…
Он – когда-то был трудным ребёнком, и с годами ничего не изменилось. Его жизнь – череда импульсивных решений и громких гитарных рифов. Она – мамина-папина дочка, которая видела только успех рассказанных на табуретке стишков и награды на полочках. Ей …
Он – когда-то был трудным ребёнком, и с годами ничего не изменилось. Его жизнь – череда импульсивных решений и громких гитарных рифов. Она – мамина-папина дочка, которая видела только успех рассказанных на табуретке стишков и награды на полочках. Ей …
Семь лет назад я совершила чудовищную ошибку, бросив влюблённого в меня парня. Жизнь, словно в отместку, закружила, швырнула меня на дно и… свела нас вновь. Только теперь он успешный владелец клуба, а я простая официантка, которая осмелилась попросит…
Семь лет назад я совершила чудовищную ошибку, бросив влюблённого в меня парня. Жизнь, словно в отместку, закружила, швырнула меня на дно и… свела нас вновь. Только теперь он успешный владелец клуба, а я простая официантка, которая осмелилась попросит…
– Вы нарушили условия контракта, Пётр Викторович. Это неприемлемо.
– Что ты, Стас, всё выполнено. Теперь завод весь твой.
– Завод – да. Но вы сами поставили условие – жениться на вашей дочери. А Алиса, насколько я понял, помолвлена, и вы подсовываете…
– Вы нарушили условия контракта, Пётр Викторович. Это неприемлемо.
– Что ты, Стас, всё выполнено. Теперь завод весь твой.
– Завод – да. Но вы сами поставили условие – жениться на вашей дочери. А Алиса, насколько я понял, помолвлена, и вы подсовываете…
– Я купил тебя. Дорого. – От низкого тембра мороз по коже. – И теперь ты будешь делать всё, что я скажу.
– Я человек, а не вещь, – горло пересыхает от страха.
– Вещь. – Мужчина переводит на меня тяжёлый хищный взгляд. – Как и твоё шикарное платье. Ка…
– Я купил тебя. Дорого. – От низкого тембра мороз по коже. – И теперь ты будешь делать всё, что я скажу.
– Я человек, а не вещь, – горло пересыхает от страха.
– Вещь. – Мужчина переводит на меня тяжёлый хищный взгляд. – Как и твоё шикарное платье. Ка…
– Я купил тебя. Дорого. – От низкого тембра мороз по коже. – И теперь ты будешь делать всё, что я скажу.
– Я человек, а не вещь, – горло пересыхает от страха.
– Вещь. – Мужчина переводит на меня тяжёлый хищный взгляд. – Как и твоё шикарное платье. Ка…
– Я купил тебя. Дорого. – От низкого тембра мороз по коже. – И теперь ты будешь делать всё, что я скажу.
– Я человек, а не вещь, – горло пересыхает от страха.
– Вещь. – Мужчина переводит на меня тяжёлый хищный взгляд. – Как и твоё шикарное платье. Ка…
Константин Макарский – известный бизнесмен. Он из тех, кто считает, что купить можно всё, стоит лишь предложить правильную цену. Я – простая учительница, пришедшая недавно из института с мечтами нести доброе-вечное. Мы из разных миров. Наша встреча –…
Константин Макарский – известный бизнесмен. Он из тех, кто считает, что купить можно всё, стоит лишь предложить правильную цену. Я – простая учительница, пришедшая недавно из института с мечтами нести доброе-вечное. Мы из разных миров. Наша встреча –…
Я всегда считала себя способной пробить любую стену, пока не столкнулась с ним. Роман Должанов – избалованный мажор и мой школьный кошмар. Однажды он уже пошатнул мою веру в себя, но судьба столкнула нас вновь. Лбами. И теперь Должанов – мой начальни…
Я всегда считала себя способной пробить любую стену, пока не столкнулась с ним. Роман Должанов – избалованный мажор и мой школьный кошмар. Однажды он уже пошатнул мою веру в себя, но судьба столкнула нас вновь. Лбами. И теперь Должанов – мой начальни…
Легко ли сломать человека? Если растоптать его мечты… унизить и опозорить… неоднократно. Когда надежды рушатся, успев только показаться. Сводный брат. Это тот случай, когда мечтаешь о старшем друге и защитнике, а получаешь злейшего врага в собственно…
Легко ли сломать человека? Если растоптать его мечты… унизить и опозорить… неоднократно. Когда надежды рушатся, успев только показаться. Сводный брат. Это тот случай, когда мечтаешь о старшем друге и защитнике, а получаешь злейшего врага в собственно…
Когда-то он сломал мои крылья, заставив сердце осколками осыпаться у его ног. Мой сводный брат… Я пыталась забыть… Но он снова ворвался в мою жизнь, снова заставил тонуть в его тьме. Бежать куда подальше или попытаться идти навстречу? Может, если ныр…
Когда-то он сломал мои крылья, заставив сердце осколками осыпаться у его ног. Мой сводный брат… Я пыталась забыть… Но он снова ворвался в мою жизнь, снова заставил тонуть в его тьме. Бежать куда подальше или попытаться идти навстречу? Может, если ныр…
Десять лет назад наша первая любовь разбилась о незрелость и неспособность противостоять обстоятельствам. Сегодня он – жёсткий и неподкупный служитель закона, а я жена человека, обвиняемого в ужасных преступлениях. Я верила своему мужу и была готова …
Десять лет назад наша первая любовь разбилась о незрелость и неспособность противостоять обстоятельствам. Сегодня он – жёсткий и неподкупный служитель закона, а я жена человека, обвиняемого в ужасных преступлениях. Я верила своему мужу и была готова …
– Лучше тебе пойти спать, девочка, – басит он, оборачивая бёдра полотенцем и хмуро глядя на меня.
– Я… да, конечно, – делаю шаг назад, смотрю на него, не отрываясь, – я просто…
– Иди, – давит голосом и взглядом, и я подчиняюсь.
Забегаю к себе в комна…
– Лучше тебе пойти спать, девочка, – басит он, оборачивая бёдра полотенцем и хмуро глядя на меня.
– Я… да, конечно, – делаю шаг назад, смотрю на него, не отрываясь, – я просто…
– Иди, – давит голосом и взглядом, и я подчиняюсь.
Забегаю к себе в комна…
Кирилл – студент, у которого всё замечательно: учёба, спорт, семья, девушки. Только одно обстоятельство в последнее время напрягает – новая молодая кураторша, что перевелась в их колледж. Правильная моралистка, чёрт её дери. Между ними – раздражение …
Кирилл – студент, у которого всё замечательно: учёба, спорт, семья, девушки. Только одно обстоятельство в последнее время напрягает – новая молодая кураторша, что перевелась в их колледж. Правильная моралистка, чёрт её дери. Между ними – раздражение …
Он – когда-то был трудным ребёнком, и с годами ничего не изменилось. Его жизнь – череда импульсивных решений и громких гитарных рифов. Она – мамина-папина дочка, которая видела только успех рассказанных на табуретке стишков и награды на полочках. Ей …
Он – когда-то был трудным ребёнком, и с годами ничего не изменилось. Его жизнь – череда импульсивных решений и громких гитарных рифов. Она – мамина-папина дочка, которая видела только успех рассказанных на табуретке стишков и награды на полочках. Ей …
– Я чувствую, как ты дрожишь, – его руки по-хозяйски ползут по моему телу, а горячий шёпот обжигает кожу на шее. – Признайся, ты ждала этой встречи. Как и всех предыдущих.
– Ложь, – шепчу севшим голосом.
– Ты хочешь меня, – горячие губы скользят от з…
– Я чувствую, как ты дрожишь, – его руки по-хозяйски ползут по моему телу, а горячий шёпот обжигает кожу на шее. – Признайся, ты ждала этой встречи. Как и всех предыдущих.
– Ложь, – шепчу севшим голосом.
– Ты хочешь меня, – горячие губы скользят от з…
– Вы нарушили условия контракта, Пётр Викторович. Это неприемлемо.
– Что ты, Стас, всё выполнено. Теперь завод весь твой.
– Завод – да. Но вы сами поставили условие – жениться на вашей дочери. А Алиса, насколько я понял, помолвлена, и вы подсовываете…
– Вы нарушили условия контракта, Пётр Викторович. Это неприемлемо.
– Что ты, Стас, всё выполнено. Теперь завод весь твой.
– Завод – да. Но вы сами поставили условие – жениться на вашей дочери. А Алиса, насколько я понял, помолвлена, и вы подсовываете…
Десять лет назад наша первая любовь разбилась о незрелость и неспособность противостоять обстоятельствам. Сегодня он – жёсткий и неподкупный служитель закона, а я жена человека, обвиняемого в ужасных преступлениях. Я верила своему мужу и была готова …
Десять лет назад наша первая любовь разбилась о незрелость и неспособность противостоять обстоятельствам. Сегодня он – жёсткий и неподкупный служитель закона, а я жена человека, обвиняемого в ужасных преступлениях. Я верила своему мужу и была готова …