Александр Накул
Книги автора: Александр Накул
В 1970-х он был молодым инспектором по делам несовершеннолетних в токийской полиции. И сполна хлебнул того, что было за изнанкой японского процветания. Но расследование одного убийства навсегда изменило его жизнь, как и жизнь всех тех, кто был в этом…
В 1970-х он был молодым инспектором по делам несовершеннолетних в токийской полиции. И сполна хлебнул того, что было за изнанкой японского процветания. Но расследование одного убийства навсегда изменило его жизнь, как и жизнь всех тех, кто был в этом…
Засушливое лето в Ростове-на-Дону, когда улицы пропитаны смолой и жарой, а закон — понятие гибкое. Бывший прокурор, ставший частным детективом, Роберт Свечин, коротает дни, перечитывая старого-доброго Чандлера и ожидая хоть какой-то работы. Его пусто…
Засушливое лето в Ростове-на-Дону, когда улицы пропитаны смолой и жарой, а закон — понятие гибкое. Бывший прокурор, ставший частным детективом, Роберт Свечин, коротает дни, перечитывая старого-доброго Чандлера и ожидая хоть какой-то работы. Его пусто…
Странные дела творились в ещё польском Бресте перед началом Великой Отечественной. Некая генеральша Крашевская из польского квартала преуспела в алхимии, регулярно репетирует собственные похороны и, как говорят, держит в руках все нити управления гор…
Странные дела творились в ещё польском Бресте перед началом Великой Отечественной. Некая генеральша Крашевская из польского квартала преуспела в алхимии, регулярно репетирует собственные похороны и, как говорят, держит в руках все нити управления гор…
Автобус стоял во дворе и никого не трогал. Но городским властям он чем-то мешал. И начались события самые необычные.
Автобус стоял во дворе и никого не трогал. Но городским властям он чем-то мешал. И начались события самые необычные.
Автобус стоял во дворе и никого не трогал. Но городским властям он чем-то мешал. И начались события самые необычные.
Автобус стоял во дворе и никого не трогал. Но городским властям он чем-то мешал. И начались события самые необычные.
В 1914 молодой, но уже перспективный математик Николай Николаевич Лузин вернулся из Гёттингена в Москву и начал руководить семинаром по теории рядов. В 1915 году они занимались функциональными, а в 1916 году — ортогональными рядами.
А потом наступил …
В 1914 молодой, но уже перспективный математик Николай Николаевич Лузин вернулся из Гёттингена в Москву и начал руководить семинаром по теории рядов. В 1915 году они занимались функциональными, а в 1916 году — ортогональными рядами.
А потом наступил …
В 1914 молодой, но уже перспективный математик Николай Николаевич Лузин вернулся из Гёттингена в Москву и начал руководить семинаром по теории рядов. В 1915 году они занимались функциональными, а в 1916 году — ортогональными рядами.
А потом наступил …
В 1914 молодой, но уже перспективный математик Николай Николаевич Лузин вернулся из Гёттингена в Москву и начал руководить семинаром по теории рядов. В 1915 году они занимались функциональными, а в 1916 году — ортогональными рядами.
А потом наступил …
Крым античных времён, эпоха скифских царств и греческих городов-колоний. Юный и дерзкий скиф-оборотень чудом пережил истребление соплеменников и теперь ищет своё место в мире, которому недолго осталось.
Крым античных времён, эпоха скифских царств и греческих городов-колоний. Юный и дерзкий скиф-оборотень чудом пережил истребление соплеменников и теперь ищет своё место в мире, которому недолго осталось.
Чиновник Чэн Мяо, заведующий одной из столичных тюрем, работает над новым каллиграфическим стилем иероглифов, который должен поставить под контроль магию всех пяти стихий. Но новый заключённый бросает вызов его мастерству.
Чиновник Чэн Мяо, заведующий одной из столичных тюрем, работает над новым каллиграфическим стилем иероглифов, который должен поставить под контроль магию всех пяти стихий. Но новый заключённый бросает вызов его мастерству.
Он медленно погружается в бездну шизофрении, но всё равно не может смириться с преступностью, которая подтапливает некогда благополучный район. Когда становится ясно, что падение в безумие неизбежно, он начинает уничтожать.
Он медленно погружается в бездну шизофрении, но всё равно не может смириться с преступностью, которая подтапливает некогда благополучный район. Когда становится ясно, что падение в безумие неизбежно, он начинает уничтожать.
Засушливое лето в Ростове-на-Дону, когда улицы пропитаны смолой и жарой, а закон — понятие гибкое. Бывший прокурор, ставший частным детективом, Роберт Свечин, коротает дни, перечитывая старого-доброго Чандлера и ожидая хоть какой-то работы. Его пусто…
Засушливое лето в Ростове-на-Дону, когда улицы пропитаны смолой и жарой, а закон — понятие гибкое. Бывший прокурор, ставший частным детективом, Роберт Свечин, коротает дни, перечитывая старого-доброго Чандлера и ожидая хоть какой-то работы. Его пусто…
Мой школьный друг Максим К. (более известный под псевдонимом Лестат) считал себя настоящим готом. Одним из тех, кто проявляет верность субкультуре не только очень чёрной одеждой и суровым лицом на фотографии, но и самим образом жизни.
К сожалению, эт…
Мой школьный друг Максим К. (более известный под псевдонимом Лестат) считал себя настоящим готом. Одним из тех, кто проявляет верность субкультуре не только очень чёрной одеждой и суровым лицом на фотографии, но и самим образом жизни.
К сожалению, эт…
Школьник Кимитакэ — один из последних знатоков древней каллиграфической магии иероглифов. Но в разгар Второй Мировой войны даже это занятие становится опасным. Его преследуют неведомые радикалы, для родитилей он официально погиб, и его единственный ш…
Школьник Кимитакэ — один из последних знатоков древней каллиграфической магии иероглифов. Но в разгар Второй Мировой войны даже это занятие становится опасным. Его преследуют неведомые радикалы, для родитилей он официально погиб, и его единственный ш…
В разрушенном войной мире не по годам смышлёный школьник узнаёт захватывающую тайну: оказывается, боевые подлодки до сих пор на ходу.
В разрушенном войной мире не по годам смышлёный школьник узнаёт захватывающую тайну: оказывается, боевые подлодки до сих пор на ходу.
Школьник Кимитакэ — один из последних знатоков древней каллиграфической магии иероглифов. Но в разгар Второй Мировой войны даже это занятие становится опасным. Кто-то отрезал голову директору школы, появился призрак монаха, казнённого несколько лет н…
Школьник Кимитакэ — один из последних знатоков древней каллиграфической магии иероглифов. Но в разгар Второй Мировой войны даже это занятие становится опасным. Кто-то отрезал голову директору школы, появился призрак монаха, казнённого несколько лет н…
Побег двух подростков из рабства и их приключения в джунглях. История в духе американских журналов столетней давности.
Побег двух подростков из рабства и их приключения в джунглях. История в духе американских журналов столетней давности.
Он заброшен в мир китайской культуры, магии и боевых искусств. Здесь его знают, как мастера варварских боевых искусств по прозванию Горностай. Между тем, Поднебесная охвачена мятежами и каждый видит в нём врага или добычу.Но есть и те, кто предлагает…
Он заброшен в мир китайской культуры, магии и боевых искусств. Здесь его знают, как мастера варварских боевых искусств по прозванию Горностай. Между тем, Поднебесная охвачена мятежами и каждый видит в нём врага или добычу.Но есть и те, кто предлагает…
Ещё польский Брест-над-Бугом, 1936 год. Гимназист Яцек пытается раскрыть зловещую тайну, в которой замешан загадочный фокусник, называющий себя доктором Кшеминским.
Ещё польский Брест-над-Бугом, 1936 год. Гимназист Яцек пытается раскрыть зловещую тайну, в которой замешан загадочный фокусник, называющий себя доктором Кшеминским.
Ветеран Афганистана пытался найти покой в провинциальной журналистике молодой постсоветской Белоруссии.
Но вокруг него — начало девяностых. Эпоха гнилых политиков, шальных денег и криминального беспредела.
Он наступил на хвост одной из самых крутых и…
Ветеран Афганистана пытался найти покой в провинциальной журналистике молодой постсоветской Белоруссии.
Но вокруг него — начало девяностых. Эпоха гнилых политиков, шальных денег и криминального беспредела.
Он наступил на хвост одной из самых крутых и…
Удивительные истории из жизни города Аберфалиса, где любая неосторожность приводит к разврату.
Это чистой воды эротическая литература, не страдающая ни сложностью сюжета, ни глубинами смысла. Её герои движимы желанием и беспечностью, и им не грозят н…
Удивительные истории из жизни города Аберфалиса, где любая неосторожность приводит к разврату.
Это чистой воды эротическая литература, не страдающая ни сложностью сюжета, ни глубинами смысла. Её герои движимы желанием и беспечностью, и им не грозят н…