Сыновья Ананси

Как почти все на свете, эта история началась с песни.История первая. В которой Нил Гейман пишет удивительный роман.
Прежде чем начать читать роман Нила Геймана, я ничего о нем не читала. Как глупо построена эта фраза, но тем не менее факт остается - я ничего об этой книге не знала. Когда я рассказывала, какую книгу хочу читать - все меня спрашивали, а читала ли я "Американских богов", как выяснилось, хоть книги не связаны продолжением, они связаны идеей и логичнее было бы узнать начало истории, прежде чем начинать роман. Но мы не идем легким путем!
В своем предисловии, Нил Гейман сказал, что историю сыновей Ананси он придумал гораздо раньше истории про Американских богов, так что мне кажется, я сделала только лучше, что сначала прочитала ее.
Главный герой Чарли живет совершенно непримечательной жизнью, скорее он неудачник и единственное с чем ему повезло - найти прехорошенькую невесту. И все сложилось бы хорошо и возможно, он и дальше в чем то человеческом преуспел - если бы его отец не умер.
О сколько книг начинаются с этого стандартного сюжета. Кто-то из родственников/знакомых главного героя умирает и это кардинально меняет его жизнь. (Интересно бывает ли такое в настоящей жизни). Наверное это работает только с такими дуралеями, как наш Толстяк Чарли. История вторая, где мы узнаем про истинное сотворение мира и Ананси.
"Все началось с песни" - мне нравится такое положение вещей. Мне нравится, когда мир происходит не от бактерий и микробов, а от песен - это красивое сочетание. От песен просыпается мир, когда соловей заливается по утру. От песен рождаются истории, которые ходят по миру. С начала времен мир песен был тесно связан с нашим миров. По мере становления мира, менялись песни от жестоких и безжалостных, к более добрым и теплым.
Одна загадка, которая осталась для меня неразгаданной (возможно ответ в Американских богах), как песни перешли к Ананси. (Ананси или АнАнси?) И как он именно ими распорядился, почему он снова решил сыграть свою "злую" шутку? В общем достойная книга для апрельского шутника, ибо Ананси не просто шутник - он мастер шутки - он придумал шутки - без него шутки ничто!История третья. Где непутевый главный герой становится "героем".
Уже третья книга, которую я читаю у Геймана, и в каждой из них есть главный герой, который просто ничего не стоит в этой жизни, но вдруг - он становится настоящим "Героем". Почему так происходит? Возможно концепт книг Геймана - это сказки. А в сказках Иванушка дурачек становится в конце молодцом и женится на царевне. Но ведь жизнь в книгах Геймана - совершенно не сказка. Она сурова, порой безжалостна. Так почему?
Ответ пришел ко мне в три часа ночи - аудитория.
Как девушки любят читать книги про дурнушек, которые вдруг становятся красавицами и умницами, так и юноши ( я думаю) любят читать про неудачников, которые просыпаются однажды и у них - счастливый день.
Чарли Нанси или Толстяк Чарли, как его окрестил однажды отец - считает, что все в его жизни идет не так из-за отца. Он ругает его, винит во всех бедах, ибо отец все детство издевался и дразнил беднягу Чарли. А что вырастает из мальчиков, которых все дразнят в детстве? О, ну либо он берет в руки пистолет и идет во всех стрелять, либо он просто становится офисным планктоном, у которого нету своего мнения, который во всем полагается на других. (Боже какая я жестокая по отношению к мальчикам, но все понимают, что все меньше и меньше мужчины хотят принимать решения)
А в сказках, Толстяк Чарли прекращается в героя, но опять таки, тем героем, который расхлебывает собственную кашу. Насколько мужчин прельщает становится вторичным героем, не понятно. Но Гейман очень любит таких персонажей. Для мужского желания полезно опережать что-то там - то ли хватать, то ли достигать, то ли чего-то там такоеНо как бы я не ругала эти глупые стереотипы книга вышла действительно прекрасная. История богов, история становления личности Чарли, американская мафия бабушек - я просто умирала от смеха!
Американские боги ждите меня, я скоро к вам приду.Истории - это сети, густые, нить к нити, и вы следуете к центру каждой истории, потому что центр - это финал. А каждый человек - нить.

Если разозлишь Ананси, ни в одну сказку больше не попадёшь.


Я надеюсь, что великий паучок, а также организаторы игры «Долгая прогулка» не слишком разозлятся на меня: я прочла не рекомендованный игровой подборкой перевод В. Гуриева «Сыновья Ананси» , а ругаемый многими перевод А. Комаринец «Дети Ананси». За неимением гербовой пишем на простой, знаете ли, а мне хотелось хоть раз в ДП прочесть бумажную книгу.
Кстати, чтоб потом к этому не возвращаться: перевод Комаринец мне не показался таким уж ужасным. Я не могу сравнить тот и другой с оригиналом, но интуитивно подозреваю, что Комаринец ближе к тексту Геймана, буквальнее, а Гуриев более вольный, приближенный к классическому литературному русскому.Удивительным образом новая для меня долгопрогулочная книга продолжила предыдущую — «Покинутые небеса» Чарльза де Линта. И дело вовсе не в жанре городского фэнтези, судите сами: в романе Геймана — не только магия, властно проникающая в реальный и скучноватый мир, но и зверолюди, и женщина-птица (явно из воронова племени), и близнецы, один из которых когда-то был частью другого…
Но если у де Линта адски многофигурное повествование (прямо-таки батальное полотно) не концентрируется на одном-двух персонажах — они равноправны, — то Гейман, следуя классической канве, сразу выделяет для нас главного героя, Толстого Чарли, Чарли Нанси (а, Нанси!), который в начале книги героем в прямом смысле этого слова вовсе не является, а только начинает свой путь к этому воплощению, что поворачивает и без того причудливый роман-фэнтези ещё одной гранью: романом воспитания, романом взросления.
При этом нельзя сказать, что воспитание это — однозначно со знаком «плюс»: нет, наставники Толстому Чарли попались такие, что скорее уж «плохому научат» :) это его покойный отец (да ладно вам, с кем не бывает!) Ананси и брат-не-очень-то-и-близнец Паук.
На самом деле Ананси — персонаж африканских сказок, откуда он вместе с их носителями перебрался на Карибы, и ей-богу, я эти сказки в детстве читала — во всяком случае, приведённые в тексте романа узнала их все (кроме самой взрослой, оно и понятно, кхм-кхм). Бог-насмешник, демиург-трикстер, в своём бытовом воплощении он невыносим и очарователен. Да, он может превратить вашу жизнь в форменный дурдом, но зато и укажет путь к себе, к той жизни, которой вы сами станете творцом и повелителем.
Он говорил — я сын кометы,
носил в карманах океаны
и мог октябрь достать рукой.© Ален БоскеЭти строчки можно отнести не только к мистеру Нанси-старшему, но и к второму его сыну — Пауку. Персонаж адски завидный, яркий, харизматичный, очень знакомый (разве не таково наше второе «я»?), он на славу удался автору. Да, он явно владеет магией, но основной его метод — подталкивать события: так, чтобы они развивались по желательному для него пути. Кто бы отказался от такой суперспособности?АПАРТ: У меня такая способность есть, только, увы, с обратным знаком, что в реальном мире встречается нередко и даже получило меткое народное прозвище «дурной язык». Стоит выразить вслух (а то и письменно) уверенность в какой-либо определённости дальнейшего хода событий, как они тут же пойдут не так :(( Но пару раз мне удавалось обратить эту гнусную особенность себе на пользу: когда угрожающе наклёвывалось крайне нежелательное событие, я успевала рассказать о нём нескольким людям (и побольше, побольше!..) как о чём-то вполне решённом… и линия жизни, судорожно дёрнувшись, меняла свой ход.
Правду говорю.Что в «Детях Ананси» не привело меня в восторг — слишком интенсивное участие в действии сновидений. К концу 2/3 книги сны главгероев начали раздражать. Может, они входят в понятия о богах, о которых пишет Гейман, но почему бы просто не признать, что существует другой мир?
Во всём же остальном это отличная увлекательная книжка, яркая, хулиганская, энергичная, не чуждая парадоксального юмора (отдельное спасибо милахе Гейману за эпизод, где Тигра бесила манера Хорька говорить штампами).
Немного воркотни, к рецензии отношения не имеющей
(подкат)
Возможно, перевод Комаринец действительно не первый сорт. Не следовало бы ей путать «дурашливый» и «дурацкий», «удовлетворительный» и «удовлетворённый», но, в конце концов, на это редактор есть. Фраза же
Но шмыганье переросло в плачь
меня и вовсе убила. «До новых встречь», ога >_<
В книге много опечаток, и все на один лад: пропущенные буквы. Это явно «личная особенность» наборщика, но корректору… ах, простите, корректора-то и нет. Ну да. В выходных данных значатся: редактор, художественный редактор, технический редактор, компьютерная вёрстка (среди людей затесалась, хех) и… младший редактор. Вероятно, это до него корректора повысили. Без ощутимого, впрочем, результата.

Чарли Нанси – трогательный идиотик. В русской литературе он бы непременно носил шинель или, дрожа кишками, попадал бы соплей в лысину важным сановникам, но в условиях современной Англии и немножко – Флориды он просто тихонечко позорится и винит во всем своего папашу, старикана мистера Нанси, который до самой смерти пел в караоке и носил зеленую фетровую шляпу, в которой и свалился с сердечным приступом прямиком в грудь симпатичной туристке. Конечно, Чарли сгорает от стыда, что папаша не мог откинуться потише и, желательно, без привлечения чужой груди, потому что вот он всегда так – то заставит Чарли идти в школу с накладными усами и подушкой-брюшком, то поведет его петь русалкам, а то и вообще окажется богом. А точнее, божком - пауком Ананси, афро-карибским Локи, который прыг-скок – накрутил хвосты доброй половине своих товарищей по анималистическому пантеону, а недобрую половину вообще сварил, например, и съел.
Но, как мы помним, трудно быть не богом, а сыном божьим – чуть что и ты уже святой дух. Вот и Чарли, зарыв мистера Нанси (и по пути выступив с прощальной речью на чужих похоронах), выясняет, что вместо отца у него теперь есть брат, натурально, разлученный с ним в детстве, которому и досталось все, чего никогда не было у Чарли: умение колдовать, полноценный секс, уверенность в себе и кожаная курточка. Нетрудно догадаться, что новый брат вскоре появится в жизни Чарли – с сексом и курточкой – и поставит под угрозу все, что Чарли дорого: карьеру бухгалтера, добродетельную как миссионерская позиция невесту, кошелек и/или жизнь. Чарли придется со всего размаху попасть в сказку, поговорить с лаймом и другими животными, вернуть брату язык и даже спеть.
И вот это все, конечно, очень такое геймановское, понимаете: где-нибудь да свиснет луна из окошка, шумнет водопад и волшебство просочится ровнехонько под закрытую дверь, но сама книжка, что всегда хорошо, она не только про скитания Чарли по сказкам народов Африки (хотя это очень хорошие скитания, годные, с достаточным чувством смешного, которое не позволяет истории впадать в серьезность как волге в лужу), она вообще – про то, как вырасти из родительской шинели и перестать обвинять ремень в том, что болит жопа. Чарли с разбегу начинает хныкать про то, как родители вечно ставят нас в неловкое положение (хотя по мне, если на крест карабкаться не надо, то все ок) и гореть щеками за папину шляпу, танцы и предсмертные сиськи, и хотя делает это он хотя бы геймановским смешным голосом, все равно за ним просматривается удивительная боязнь семейного сходства в области той самой шляпы, которого Чарли никак не избежать. Пока он застревает зубами в восковом яблоке и блюет в караоке, он только глубже напяливает себе на уши то, над чем его собственный родитель с удовольствием посмеялся бы первым - а именно веру в то, что садиться в лужу нас кто-то учит.