Камергерский переулок

На книги Владимира Орлова я подсел, как и многие, начиная с Альтиста Данилова. Роман Камергерский Переулок меня нисколько не разочаровал. Не хочется повторяться и поэтому прежде всего отошлю вас к тщательной рецензии baroni http://www.livelib.ru/review/15377, которую я только дополню в той части с которой не согласен. Baroni считает, что в романе слишком много второстепенных персонажей, как ружей, которые не выстреливают в конце пьесы. Иногда создается впечатление, что роман просто шатается под тяжестью второстепенных персонажей, причудливо извивающихся побочных сюжетных линий. В результате детективно-криминальная составляющая «Камергерского переулка» не получает достаточно внятного развития и достойного завершения. Автор задвигает ее в дальний угол своего текста, словно любимую, но вышедшую из моды мебель. Многие персонажи кажутся лишними — они не несут существенной смысловой нагрузки, и появляются только ради того, чтобы рассказать анекдот или вставить удачную остроту.

Мне же кажется, что доведение всех сюжетных линий (кроме главной оси Соломатина - Прокопьева) и не требовалось. Обилие же второстепенных персонажей и повторяющиеся ходы (например мужик с бараниной возникает в романе раз 10) совершенно необходимы для воссоздания атмосферы Старого и Нового миров Камергерского. Вот к этим второстепенным героям я прикипел даже больше чем к главным героям. Сантехник Каморзин, самородный- старомодный исследователь Есенина, в отчаянии сокрушается, что поэту пришлось выбросить в окно тяжелую бочку с керосином, предназначенную матери: "Мне бы тогда быть с ними!". По моему, это - гениально! Все мы в школе учили понятие "собирательный образ" - литературный персонаж, не прототип кого-то конкретного, а некий усредненный портрет "данного типа" с чертами разных людей. Здесь же Орлов выдал не усредненный наиболее типичными чертами собирательный образ русского человека, вероятно не слишком "продвинутого" самородка с непрестижной профессией и трогательным, всепоглощающим увлечением. Здесь какой-то совершенно иной прием. Вместо усредненно-собирательной солянки "типичных представителей", у Орлова - почти фантасмагорическая гипербола, подсветка каким-то неземным светом! Каморзин - совершенно особенный и даже исключительный, а вместе с тем, возникает чувство что вы знаете не мало таких каморзиных (зайдите на книжный развал).

Непростое и неоднозначное произведение, действие которого проходит, в основном, в центре Москвы. Своего рода сатира на современное общество. Читается с интересом. Здесь есть все: и любовь, и мистика, и сцены из жизни так называемой элиты и ностальгия по доступным ранее обычным людям маленьким радостям даже в виде закусочной. Стоит того, чтобы почитать.

Камергерский переулок» — новая московская фантасмагория от Владимира Орлова, связанная уже не с милым орловскому сердцу Останкиным, а с самым, что ни на есть, центром Москвы. Там, в Камергерском, располагается знамнитый Московский Художественный Театр (МХТ), каковому автор отводит весма значительную роль в своем повествовании.Камергерский переулок в романе В. Орлова — это, одновременно, и своеобразный микрокосм, в котором отражаются практически все светлые и темные стороны совремнной столичной жизни, и настоящая «ось мира», вокруг которой вращается вселенная орловского романа. В Камергерском переулке гибнут и безследно исчезают люди. Да что там люди — внезапно пропадают (как будто там их никогда и не было!) целые здания. Например, дом № 3 — здание МХТ, — исчез со всем содержимым: сценой, зрительным залом, буфетными, артистическими, и даже с новейшим поворотным кругом, сконструированном умельцами из Германии... Но «загадка дома № 3» — всего лишь одна из многих тайн (тайна весьма существенная, но не самая главная), которые хранит «Камергерский переулок»....В Камергерском также существует свой центр мира. «Центр мира» — это безымянная закусочная, располагавшаяся по соседству с бывшей «Педкнигой» и Школой-студией МХТ. Закусочная эта славилась дешевым и вполне приличным пивом, демократической (по цене, по цене) водкой из подмосковной Черноголовки, обжигающей фирменной солянкой, а также прекрасной буфетчицей Дашей, прибывшей в Москву на поиски счастья из заграничной ныне Херсонщины. (Совершенно реальное, надо сказать, место описывает Орлов. Самолично в этой закусочной неоднократно бывал, пиво-водку пил, и солянкой той наслаждался...). Трагическая история закрытия закусочной, каковую решил прибрать к рукам олигарх-«миллионщик» (такое вот словцо, позаимствованное из произведений А.Островского использует В.Орлов) и является тем самым маховиком, что раскручивает сюжетный механизм «Камергерского переулка».Новая книга Орлова оказалась одновременно похожей и не похожей на романы из знаменитого«Останкинского триптиха». Похожей — фирменным орловским искусством плетения словес, непередаваемой интонацией московского разговора, авторским умением передать фантасмагорическую атмосферу московских переулков, дворов, распивгочных... Автор мастерски вплетает современные городские легенды в сюжетную ткань своего романа (вот у кого фантасту Панову следовало бы поучиться), случайный анекдот обретает у Орлова глубину мифа... И, вместе с тем, в «Камергерском переулке» почти не найдешь и следов той былой, веселой легкости, которой буквально дышал текст «Альтиста Данилова». «Камергерский переулок» временами даже просто физически тяжело читать. Иногда создается впечатление, что роман просто шатается под тяжестью второстепенных персонажей, причудливо извивающихся побочных сюжетных линий. В результате детективно-криминальная составляющая «Камергерского переулка» не получает достаточно внятного оразвития и достойного завешения. Автор задвигает ее в дальний угол своего текста, словно любимую, но вышедшую из моды мебель. Многие персонажи кажутся лишними — они не несут существенной смысловой нагрузки, и появляются только ради того, чтобы рассказать анекдот или вставить удачную остроту. Но все перечисленные недостатки романа оказываются с лихвой искуплены успехом главной темы. И здесь я позволю себе еще одно маленькое отступление.Я уверен, что критики будут сравнивать «Камергерский переулок» с произведениями Гоголя и Булгакова — особенно по части сатиры и фантасмагорий. Однако, новый роман Орлова, на мой взгляд, весьма неождиданно коррелируется с романами Достоевского и, особенно, с «Преступлением и наказанием» (на него имеются специальные отсылки в тексте). Главные герои «Камергерского...» решают для себя тот самый вопрос, который так мучил Родиона Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая, или право имею». Разумеется, решают они этот вопрос уже с учетом современных, постсоветских реалий. Все самые сильные стороны романа сконцентрированы именно в двух главных героях — Соломатине и Прокопьеве. Именно их автор заставляет сделать свой выбор между подлинной и мнимой свободой, между осознанной этической позицией и нравственным релятивизмом. И, главное, попытаться дать ответ на вопрос: почему ровесники, принадлежащие к одному социальному кругу, имеющие, в принципе, очень схожий «бэкграунд» выбирают именно то, что выбирают? и что вообще действительно подлинное остается в нашей жизни?...Непростой. неоднозначный роман Владимира Орлова, не лишенный весьма существенных недостатков... Но, тем не менее, все-таки это событие.