Сплав'

О'Шадри

Сплав'

юморная повесть

© О. А. Шадрин, 2019

© РИЦ «ИнфорЭМ», 2019

©Издательство «Aegitas», 2020

Выражаю благодарность за выпуск книги «Деды в индиго»:

издательскому сервису Aegitas,

лично Эрнсту Хачатуряну.

* * *

– А зачем шуба-то? – удивился Кисельков.

– В пещере, знаешь, как холодно? Или ночью в палатке? Кол-л-л-отун! – уверенно мотивировал наличие шубы Бычков.

– Фу, а я думал, у вас спальники заготовлены. Да к тому же разгар лета…

Интересное предложение

Не вышло и трех дней, как Шуре Киселькову, отбарабанившему в июне одномесячные лагерные сборы, понадобилось наведаться в отделение «Дуби-банка», что на проспекте: подснять с банковской карты немного денег. И надо случиться, встретил он в тех же местах своего бывшего одноклассника Жорика-Жореса Бычкова.

– Какими течениями к нам? – обрадовался появлению старого знакомого Бычков.

– Деньжат вынуть для летнего отдыха. С родительского картофана.

– Сам где? – поинтересовался Жорик.

– В университете. Ты?

– После армии здесь тружусь, в банке, охранником… Слушай, а где думаешь отдохнуть летом?

– Пока н'знаю, – замялся Шура. – Вероятно, настроюсь на Питер – ни разу не был. У Лехи-старшего, моего кореша-одногруппника, там тетка живет.

– Э-э-э, не там ищешь. Не там! Святой Пит подождет. Он стоял триста лет, еще три тыщи стоять будет, а вот сплав по уральским рекам в июле – это да! Наши там уже четыре года барахтаются и в диких восторгах. Пока еще вода чистая.

– Пожалуй, ты прав! – неожиданно загорелся Кисельков. – Мы-то с Лехой-старшим и Андрюковым в августе в Северную Пальмиру собрались, а в июле, стало быть, делать нечего.

– Короче, готовь бабки – всего по пятерке с носа! и ты в команде. Поспособствую. Давай телефон.

Шура записал на клочке бумаги номер своего мобильника и адрес электронной почты.

– О'кей, – тряхнул головой Жорик, пряча в карман бумажку. – Кто где из наших? Сеньку «Отважного» не видел?

– Слышал, что Важник окончил профлицей по специальности швея-моторист, а далее поступил на работу в кулинарный колледж. Но самого не встречал.

– А Иришку Скорцову?

– Классную фотомодель? Говорят, в Москве или Лондоне. Одно из трех…

В это время к крыльцу подъехал черный внедор и Жорик опрометью бросился открывать заднюю пассажирскую дверь.

– Всё, пока, созвон! – сымитировал он пальцами телефонную трубку у уха…

Ровно через пару дней Бычков набрал Шуру:

– Как? Готов к всплытию?

– В целом, да. Родители подмогли. В целом.

– Тогда слушай сюда! Экипировка по списку. Список на электрошке. Нашел? Йес? Зачитал?

– А зачем шуба-то? – удивился Кисельков.

– В пещере, знаешь, как холодно? Или ночью в палатке? Кол-л-л-отун! – уверенно мотивировал наличие шубы Бычков.

– Фу, я думал, у вас спальники заготовлены. Да к тому же разгар лета.

– Харэ. Шубу вычеркни, – дал задний ход Жорик. – Это по весне сплавлялись… тогда… в прошлом году… без меня. Вместо нее возьми накидку. Непромокаемую. Вот так… Хотя нет, шубу тоже оставь.

– ??

– Да для понту, в конце-то концов! Для новичков ритуал такой!

– А как я с шубой таскаться по скалам буду. Туристов пугать? Глядишь, еще пристрелят какие-нибудь охотнички, приняв за медведя.

– За то не волнуйся: оставишь до окончания сплава в автобусе! На обратном пути заберешь.

– А еду? Еду брать?

– Уймись ты! Еды и напитков будет немеряно! Турфирма в купе с банком обеспечит от пуза… Не забудь накидку! – еще раз напомнил Бычков. – …И шубу! Покажи себя. Изобрети что-нибудь хлесткое. Влейся в компанию!

Распечатав список, Шура бросился по магазинам спортинвентаря. Там, естественно, как обычно: лежит всякий неликвид, а что нужно – днем с огнем не сыщешь.

– Накидки есть?

– У нас все по оптовым ценам, никаких накидок, – обиделась продавщица.

– Я про плащевую накидку, – настаивал на своем Кисельков.

– А, вона че! Нема твоих накидок, бери «пончик».

Цена, правда, кусается, но делать нечего. Шура взял пончо. Непромокаемое. Из синтетической ткани.

В остальном экипировка была завершена: сланцы по острым камням прыгать, кепарик, чтобы голову не напекло, солнцезащитные очки, крем для и от загара, плавки, шорты, еще шорты и еще шорты. Одним словом, «шорт-лист». Насчет шубы тоже появилась одна идейка.

Отъезд

В означенное время два новеньких автобуса-«Мерседеса» ждали туристов на парковочной площадке, у центрального офиса «Дуби-банка». Подле них выстроилась разношерстная масса гражданских лиц в окружении рюкзаков, чемоданов, баулов и сумок. В центре толпы стояла представительница турагентства «Уральский змеелов», организатора сплава, миловидная девушка в мини и черных очках на пол-лица.

В руках она держала планшет со списком, в котором отмечала присутствующих согласно купленным путевкам.

– Господа, соблюдаем порядок погрузки! Очередность, господа!

Следуя этому «порядку», в салон первой машины охранники сначала втиснули четыре ящика водки.

– Не маловато будет? – зачесал репу завхоз Семыч и сам себе ответил. – Если что, позвонят по мобиле, пересечемся.

Еще четыре ящика закантарили пассажиры. Затем туристы стали заносить свое снаряжение. По нему сразу было видно, что сотрудники финансового учреждения – матерые волки-сплавщики.

А где охрана? Вот и она. Подъехал бронированный «Фольксваген» с надписью «инкассация».

С лязгом откатилась дверь, из которой гуськом выползли дюжие мужички. Они-то и выволокли из спецмашины сейф, а уже оттуда со всеми почестями, точнее, «по частям», выудили начальника охраны – «отсыпался после тревожного дежурства». Одет он был в дорогой черный костюм, а в руках окоченело сжимал пистолет. Профессионал! Одно слово!

– Куда его?

– Лучше на крышу. Пусть проветрится и в себя придет к началу сплава.

Сказано-сделано.

Начальника подняли на крышу одного из микроавтобусов и там надежно зафиксировали транспортировочными ремнями.

– Оружие где? – на секунду очнулся главный охранник и приподнял лохматую голову.

– В руках держишь, – успокоили товарищи, после чего их шеф повторно отключился.

Теперь, кажется, все туристы в сборе.

Миловидная девушка в мини пересчитала присутствующих, задорно сверкнула крутыми загорелыми бедрами (сама-то, небось, на Ямайке чалилась):

– По ведомости двадцать девять, в наличии – двадцать восемь. Кого-то нет. Что ж, придется еще немного подождать. Теперь можете рассаживаться по своим местам. Или постойте на улице, подышите воздухом.

– Раз надо – потерпим чуток, – согласился Гогуа Ревазович, профессор медакадемии, глядя на стройные формы симпатяшки, после чего вплотную приблизился к сотруднице «Уральского змеелова».

– Позвольте, мадемаузель, ваш личный телефончик. Запишите вот здесь в уголке, – вкрадчиво зашептал он.

– Зачем вам?

– Благодарность хочу написать. Адресно. Конкретно. За прекрасно исполненную работу.

Девушка черкнула номер.

– Имя?

– Лучше назовите вслух, у меня прекрасная память.

– Наталья.

– Уже запомнил! До встречи-и-и, – игриво произнес Гогуа и отошел в сторонку, приписав на бумажке: «ПериНАТАЛЬнаЯ пупочная грыжа, очень операбельна! Середина июля».

Немногочисленные провожающие давали напутствия:

– Ты смотри там по скалам не ползай, а то сорвешься, знаю я тебя верхолаза.

– Позванивай.

– Не переедай…

– Если утонешь, лучше на глаза не показывайся!

– Да там мелко. К тому же все в спасательных жилетах… Ты даже, когда я цветы поливаю на балконе, привязываешь меня бельевой веревкой к радиатору отопления!

Время перевалило одиннадцать часов и неумолимо приближалось к отметке 11.10.

– Всё, давай, поехали, – теребили сотрудники водителей.

– Одного же нет!

– Семеро на четыре одного не ждут!

– Надоело стоять на жаре!

– Еще секундочку, – умоляюще просил Жорик.

– Кто так опаздывает? – негодовали банковские работники.

– Вот-вот должен подойти, – смущенно ответствовал Бычков.

– Видать, начальница отдела пластиковых карт обещала? – шушукались туристы. – Или второй зам? Вечные тормозилы.

Внезапно из-за угла двадцатиэтажного офиса банка стремительно вынырнул Шура в полной экипировке.

Все открыли рты от изумления:

– Это что за чучело?!

Сборы

Собираясь в дорогу, Кисельков долго осмысливал предложение Бычкова «показать себя». Тот советовал появиться перед остальными туристами в шубе. Но где ее взять: «У брата? Мала. Не влезу. У маменьки? Норковую? Исключено: скандала не избежать. Пуховик отца? Сочтут за неадеквата. Шуба-шуба-шуба… О, есть одна идейка!»

И Шура рысцой направился комнату деда. Тот в молодости был археологом-полярником. В качестве бесценного трофея у деда на стене висела волосатая шкура карликового мамонта «Димы». С бивнями. Буро-рыжего цвета. Но, сдается, то была тонкая имитация из нейлона. Какая, впрочем, разница! Дед любовно называл ее «Киргиляша».

Летом дед пропадал на даче, поэтому отсутствие экспоната никак бы не отразилось на эмоциональном и физическом состоянии Шуры.

Чтобы шкура не спала, Кисельков подпоясал ее солдатским ремнем, которым его нещадно лупцевал в детстве за непослушание тот же самый дед. Вызвал такси к самому подъезду – не соседей же пугать. При выходе сверху накинул пончо, которое тут же сбросил в салоне.

– На карнавал-маскарад, – озвучил он легенду водителю, – по случаю Всемирного дня уфолога. Буду пришельца изображать.

Таксист на всякий случай принял успокоительное (китайскую курительную смесь). Всегда держал под рукой. Пассажиры разные бывают.

Слегка придя в себя после шока, водитель недоверчиво покосился на Киселькова:

– Ты, часом, не из краеведческого музея сбежал? Чучелом там не работаешь?… Живым? А то разные промоутеры по улицам шастают и буклеты раздают: кто самоваром нарядится, кто ботинком, кто градусником. И вообще, по городу ездить – одни нервные расстройства. Не далее как в прошлом месяце ко мне питон из террариума приблудился. Заполз, гад такой, в багажник. Я на смене. Ночной. Проколол шину. Поставил запаску. Накачал через компрессор. Поработал еще часа три, потом домой. Утром выяснилось – змея на ободе. А я-то думаю: «Почему машину ведет?» Хотел уже поехать на «развал-схождение»… За попорченную шкуру питона (ободрал при резком торможении) вычли из премиальных. Всей конторы!

– Я же сказал: еду на карнавал-маскарад! – упрямо повторил Шуран.

– Вещиц у тебя, смотрю, немного, – окончательно успокоившись, продолжил разговор таксист. – Держи сумку на коленях. В багажнике битком, под завязку. Кстати, не сильно торопишься, если заедем в одно место? По пути разгрузиться надо. Развожу гостей после свадьбы: двое – в багажнике калачиком; трое – поперек в районе заднего сиденья лежат.

– Успеем к одиннадцати?

– Само собой!

И таксист газанул по прямой.

Минут через пять он вырулил в чей-то двор. Там уже его с нетерпением поджидала разномастная толпа.

– Где мой жених?! – рыдала невеста.

– Кажись, там, – почесал затылок водитель.

Жениха вытащили из багажника.

– Упал туда сам, пока грузил своего свидетеля, – вспомнил таксист.

Из салона изъяли тестя и двух совершенно посторонних мужчин (вероятно, нахалявщиков).

Пока выясняли личности пассажиров, Шура решил проветриться. Выскользнул со своего места наружу. Толпа при виде живого мамонтенка разбежалась кто-куда… Оставив тестя, невесту, жениха и обоих свидетелей бездыханно лежащими на газоне.

Произведенным эффектом Шура остался доволен…

Презентация

– Это что за чучело?

– Кто такое?

– Снежный человечек, – показала эрудицию Элеонора Тушканчикова.

– Так перепить!

– Наш человек!

– Замэрз-з-з, эскимос! – одобрительно похлопал Шуру по плечу персональный водитель вице-президента Симон Вехотко, утирая пот с шеи, слезы с глаз.

– Тебе не холодно? – подмигнул мужчина в жокейке с гитарой наперевес и буцкнул аккорд.

– Не думал, что ты всё поймешь буквально, – восхитился Жорик.

– Накапать французского? – участливо расплылся в широчайшей улыбке весьма плотный человечек в тельняшке без рукавов и белой морской фуражке.

– Мигель Сабантуевич Голясов, – представился он.

– Алехандро Фиестович Кисельков, – в том же ключе ответил Шура.

– А я Глыба! – отрекомендовался мужчина в соломенной шляпе.

– Глыба чего? – уточнил Шура, посмотрев на хилую фигуру мужчины.

– Астролог Глыба, – точнее уточнил мужчина. – Сотрудничаю с валютным отделом и отделом ценных бумаг.

– Результативно? – спросил Кисельков.

– Еще как! – расцвел Голясов. – Тренды определяет безошибочно.

– Лана, – протянула ладошку симпатичная черноволосая девушка – бухгалтер.

– Ладно, Шура, – откорректировал свое имя Кисельков, – студент.

– Симон.

– Шурон.

– Леопольд, – еле заметно повел бровью начальник охраны с крыши.

– Шурольд.

– Гурген.

– Шурен.

– Радик.

– Шурик.

– А что, кроме меня, еще кого-то из аниматоров пригласили? – на всякий случай скуксился массовик-затейник с гитарой Радик (которого впоследствии Бычков окрестил как «Маэстро»).

– Это мой однокашник, – гордо хрюкнул Жорик. – Свой парень! Просто он прикольный!!

– Я тебе почетное место забронировал. Рядом с собой! – хлопнул Бычков по плечу друга.

Шура уселся на переднее сиденье у окна и стал задавать Жорику наводящие вопросы.

– Кто вон тот веселый толстяк? Кажется, Мигель? – повернул голову Шура в сторону здоровяка.

– Вице-президент. Здесь у нас – самая важная персона, – понизил голос Бычков.

– По заданию учредителей или такой же экстремал, как и я? – изрек вопрос Кисельков.

– Долгая история. Потом как-нибудь расскажу, – опасливо завертел головой охранник. – Потом. Всё потом.

Чтобы не подхватить тепловой удар, Шура сбросил свой маскарадный костюм, и тот испустил мощный выброс пара. В салоне автобуса образовался густой туман.

Водитель автобуса подумал, что от жары, пока стояли на солнцепеке, вскипел тосол в радиаторе, и бросился открывать капот.

– Уф, напугал, чертяка! – повернулся он в сторону Киселькова, когда снова уселся за руль.

– Вот теперь все! – пришла в себя после легкого обморока девушка из «Уральского змеелова». – Ровно двадцать девять.

– Трогай! – крикнула она водителям.

Автобусы медленно стали разворачиваться в сторону центрального проспекта. Предстояло проехать практически через весь город. Хорошо, что в воскресный июльский день машин было мало: все на дачах, а кто – просто спит.

Начало пути

Дорога начиналась нормально. В автобусе, в котором ехал Шура с Бычковым, была полная веселуха. Один мужичонка всё время травил анекдоты, Радик бренчал на гитаре какие-то самопальные песни, под которые другой мэн пытался изображать твист, правда, периодически растягивался на полу. После очередной ямы на трассе. Коих было нестерпимо много. Или после резкого торможения перед перебегающими дорогу горожанами.

Трое играли в карты, знамо, на банковские вклады. Судя по отдельным возгласам, особенно, «мизер» (нищета – франц.), клиентам банка в недалеком будущем придется затянуть пояса потуже.

Позади Киселькова, наискосок у окна, сидел какой-то лысый дремучий дедок, враждебно зыркающий оком на всех и вся.

«Видать, почетный акционер банка», – подумал Кисельков и оказался прав.

– Это Иван Поликарпович Кофейня, – пояснил Жорик, – постоянный клиент и эксклюзивный вкладчик.

Сразу за Кофейней астролог Глыба что-то вычислял в своей тетради с помощью логарифмической линейки, вероятно, характеристики звезд: их диспозицию, оппозицию и экспозицию. Возле него устроилась Лана, а справа от нее, через проход, очевидно, ее отец: южный красавец с волнистыми черными волосами, подернутыми легкой сединой, Гогуа Ревазович. Рядом у окна расположилась Настя, дочь персонального водителя вице-президента Симона Вехотко. На голове девушки была огромная соломенная шляпа с полями, из-под которых струились длинные каштановые волосы. Прикрывали лицо большие солнцезащитные очки.

На задних сиденьях раскинулся сам Мигель Сабантуевич: он один занимал сразу два посадочных места. Его охраняли Гурген и еще один крепкий мужчина.

– А кто этот «танцор диско» в очках? – дернул за рукав футболки Жорика Кисельков.

– Если не ошибаюсь, Алик Фраерман, экономист.

– А юморист?

– Ха, известный кадр, Валера Сутягин, начальник отдела ценных бумаг.

– А вон те игроки?

– Помоложе, – Элеонора Тушканчикова, жена начохра; в яркой блузке – Янина Люциферовна, главбух; а третья, по-моему, Хельга Ивановна, управляющая каким-то филиалом.

– А напротив? Что за мэн?

– Я не всех еще знаю, сам работаю всего-ничего, сдается, из валютного отдела.

Попутчик

Напротив Шуры и Жорика развалился какой-то мужичок с дипломатом.

«Классический топ-менеджер», – подумал Кисельков.

Мужичок веселился со всеми. Пел и пил. От души. Часа через полтора визави внезапно засуетился. Стал озираться по сторонам. Мол, «не узнаю дорогу».

– Где едем? Вдоль реки? Какой? Куда?

– Мы? Направляемся сплавляться по Чусовой, а вы?

– Я? Мне ж в Карагай надо! Позарез! Жена рожает!!

– О, это совсем в другую сторону.

– Ты, друг, в наш автобус приземлился. Ведомственный. Который стоял у дверей «Дуби-банка». Чем смотрел?

– Банк?? А я думал, автовокзал. Народу возле здания много толпилось с кошелками.

– То толкались наши вкладчики, срочно снимали валюту перед возможным дефолтом, а, не исключено, собирались в популярные зарубежные туры. На дворе ведь лето!

– Но у вас за лобовым стеклом торчала вывеска «Пермь-Карагай».

– По всем вероятиям, спрос с водителя, ранее обслуживавшего карагайский маршрут и внезапно снятого с рейса, вывеску с собой таскал, чтобы не дюзнули конкуренты.

– Товарищ, поздно пить боржоми! Расслабься. Доедешь до Чусового, там возьмешь такси и успеешь к самым родам.

Перспектива возвращаться на такси «товарища» как-то особо не вдохновила. Он заскандалил. Хотел изменить маршрут. Принудительным порядком. Пытался завладеть рулевым управлением. Почти удалось. Пока делили с водителем руль, вырванный с мясом из рулевой колонки, автобус чуть не съехал в кювет. Туристы были вынуждены разбудить охрану (с трудом), и та кое-как скрутила дебошира.

Здесь произошла непредвиденная задержка, так как минут тридцать водитель затратил на ремонт микроавтобуса.

Незадачливого попутчика (от слова «попутал») пришлось сначала связать и заткнуть кляпом рот, а впоследствии сдать в медицинский вытрезвитель в Чусовом.

Попутно в данном учреждении останется и один из охранников. Но не для выполнения служебных поручений… Просто местные милиционеры определят у него крайнюю степень опьянения: он не сможет разжать руки после боевого захвата. Кроме того, у него обнаружатся нештатные деньги.

Пикничок

Проехав километров семьдесят-восемьдесят, туристы подустали от дороги и загоношились:

– Пора делать привал! Зеленую остановку. Закусить чего-нибудь. И выпить!.

– Неплохо бы выйти, подышать воздушком! – скульнул Бычков.

– Да, неплохо бы! – согласился Голясов и кинул в перегородку водителя раковину от устрицы. – Эй ты, тормозни!

– Не волнуйтесь, в течение пяти минут я подвезу вас к чудесному местечку! – испугался шофер.

Водитель первого автобуса знал, что скоро будет отворот на Верхнечусовские городки. Прошло три минуты, и он круто свернул вправо на развилке, где болтался указатель «д. Красная горка».

Еще пара минут, и автобус вырулил на травяную площадку, окруженную высокими зарослями.

– Отпадная полянка! – возликовал Шура.

Из дверей «трясогузки» (по определению Валеры Сутягина), как горох, посыпались пассажиры, женская часть с визгом бросилась к кустам борщевика, мужская оседлала колеса.

– Коллективный «вылезд», – заметил скучающий на обочине гражданин.

– Сколько нас всего? – дернул за рукав Шура Бычкова.

– Около тридцати «сабель».

Когда вся толпа распределилась по полянке, Шура хорошенько разглядел туристов. С помощью Жорика вычислилось, что самих банковских было человек двадцать и человек семь баласта типа Шуры, потому что не все работники финансового Олимпа, привыкшие к Гоа и Мальдивам, способны вынести тяготы экстримного отдыха.

Было много молодых девушек, примерно столько же женщин и с десяток разновозрастных мужчин. Соотношение 3:1. Впрочем, это банк, а не милиция, хотя и там с такими темпами феминизации в недалеком будущем также возможно подобное соотношение полов.

Затем Кисельков огляделся вокруг. Место живописное. Впереди в километре на горе высились строения женского монастыря.

Охранники вынесли из автобусов накрытые салфетками подносы и предложили всем бутерброды с черной икрой.

«Неплохое начало, – подумал Шура. – Если так будут весь поход кормить – выпишем благодарность Жорику».

После опустошения первых подносов появились следующие: тарталетки с морепродуктами и прочие всяко-разные деликатесы. Само собой сухое винцо в хрустальных фужерах.

Мигель Сабантуевич взял с персонального подноса холеной рукой с большущим переливающимся всеми красками радуги перстнем на мизинце бокал с французским коньяком и протянул студенту.

Кисельков замялся, так как кроме пива и то по праздникам спиртного не употреблял.

– Я в завязке. Временной, – нашелся он.

Голясов вежливо не поверил, но после паузы выпил предложенный бокал сам.

При этом он умудрился настучать по рукам Жорика Бычкова, собиравшегося тоже откушать «Мартель» со словами:

– А кто нас охранять будет? Дядя Вася? То-то.

Жорик обиженно надул губы, но стал старательно поворачивать голову во все стороны, пытаясь обнаружить невидимого врага, и даже подбежал к кустикам, которые якобы подозрительно шевелились.

– Всё чисто – отрапортовал Бычков.

– Продолжай вести скрытое наблюдение! – приказал Мигель.

– Он у нас ваще строгий, – шепнул Жорик приятелю…

После фуршета Шура слегка заморил червячка и решил для себя: «До реки дотяну».

– Крутой у вас банк, – завороженно обвел взглядом Кисельков всю компанию.

– А то!

Вынув кляп, напоили и накормили «отца-попутчика», не ровен час, подавится слюной, наблюдая за пиршеством!

После кормления «с ручки» кляп затолкали обратно:

– Не бузи!

…Только сейчас Шуран заметил, что на крыше первого автобуса, кроме начальника охраны (он даже не проснулся!), была горизонтально закреплена какая-то деревянная мачта, похоже, армейская антенна. На самом конце ее висел красный флажок. Всё правильно – меры дорожной безопасности.

Шура вспомнил, как недоумевали обгоняющие микроавтобус водители: «Что за лесовоз?» Очевидно, антенна была предназначена для экспресс-связи вице-президента с головным офисом банка, чтобы оперативно осуществлять финансовый мониторинг валютных операций в учреждении или для передачи информации о координатах, самочувствии Голясова или же для получения прогнозов погоды.

Подойдя поближе, Кисельков обнаружил, что на антенне болтался замызганный бельевой шнур, корковая пробка от портвейна, стограммовая гирька и согнутый гвоздь. Всё это вызывало невольные ассоциации с рыбацкой удочкой.

– Что за цацка? – обратился Шура к Бычкову.

– Ах, это? Удочка Кофейни. Он без нее никуда. Сделана из цельного ствола осины.

Действительно, при дальнейшем приближении Шуран обнаружил, что рядом с удилищем пристроился гигантский подсачник. Не иначе, на кита.

– Что поделаешь? – пожал плечами Жорик. – У каждого здесь свои странности.

Диалог однокашников прервал зычный голос затейника.

– Господа, недалеко отсюда имеется родниковая купель. Предлагаю всем пройтись пешочком и там очиститься от городских соблазнов! – широко улыбнулся Радик.

Идея аниматора понравилась всем.

Банковские дамы дружно бросились в купель, несмотря на температуру воды близкую к нулю, причем без лишнего ханжества (т. е. одежды).

Напротив купели, справа, на горе красовались белоснежные строения «Женской пустыни».

– Мне бы туда! – мечтательно закатила глаза Элеонора Тушканчикова.

– И мне! и мне! – послышались женские голоса.

Радик, выполнявший одновременно роль главного экскурсовода, не на шутку испугался за сохранность коллектива.

– Монастырь временно не работает, – нашел он весомый аргумент. – Ремонт. Приезжайте сюда ближе к осени.

– А вон послушницы ходят! – ткнула пальцем Хельга Ивановна в толпу девушек в монашеском облачении.