Фанатки #2

Она быстро поцеловала его, взъерошила темные волосы, зная, что Арти будет бурчать, и бросилась вниз – завтракать и краснеть перед миссис Бэгтон. В стенах этого дома она действительно была очень счастлива. Вот бы ей не приходилось выходить, встречаться с реальностью, пытаться помочь безнадежно сломанным людям. Но, пока она просила личного Бэтмена снять маску, ее внутренний Супермен надевал плащ и спешил везде, где она могла пригодиться. Некоторые супергерои умеют гораздо больше, чем спасать мир: поддержать, помолчать и позволить чьему-то личному миру сровняться с землей, чтобы из пыли и осколков возвести новый.

* * *

Вернуться в Стоквуд было плохой идеей. Безрассудной, идиотской, болезненной и оттого – очень нужной. Джо раз сорок сказала Трою, что все хорошо. Что она не устроит скандал, не напьется, не причинит никому вред – себе в первую очередь, – а просто заберет Крошку Би и вернется домой. И нет, с ней ехать не нужно. И уж тем более нет никакой нужды ехать вместо нее. Она справится, в этом нет ничего такого.

Но в этом было много «такого». В том, что она пыталась быть где угодно, только не дома. Родители слетели с катушек, Эмма изображала из себя предмет мебели, а у нее не было сил, чтобы со всем этим сражаться. Ей хотелось днями лежать в постели и пытаться согреться. Не то чтобы в Калифорнии были холодные зимы, но внутренняя пустота не грела ни капельки. А еще она просто не могла смотреть в глаза сестре, ведь родители были правы. Она виновата. Она не усмотрела за Эмс – вечно болеющей, такой эмоциональной и ранимой. Она втянула ее во все это – возможно, не подступи Джо так близко, Эмма тоже не вляпалась бы по самое горло. Не потеряла бы веру в людей. Да и чему может научить старшая сестра, когда она – никто. Отец прав, пора завязывать с идиотскими мечтами и решать, что делать после колледжа – выпуск вот-вот, подкрался, пока она изображала из себя почти-менеджера и девушку рок-звезды.

А еще Джордан хотелось вернуться – как мазохисту за новой порцией боли. Теперь, когда маски сорваны и все горькие слова брошены в лицо, ее безудержно тянуло обратно. Посмотреть на базу иным взглядом, вспомнить все без помех влюбленности. Не то чтобы она смогла разлюбить за четыре дня. Просто казалось, что тот человек, что прыгал на задних лапках перед отчаявшимися дамами, что целовал Эву и посылал в ад саму Джо, был чужим и незнакомым. Словно все это время она любила какого-то другого Лео, но он ушел, пропал, а вместо него – вот эта бездушная копия. С которой Джо не была знакома и не горела желанием это изменить.

Она впервые добиралась до Стоквуда на автобусе. Недельный отпуск, наспех взятый по телефону у Криса, подходил к концу, поэтому забрать Крошку Би необходимо. Но Джо знала, что в любом случае придумала бы повод, чтобы отправиться в город разбитых иллюзий. Нет, она не надеялась увидеть там Лео, скорее, найти хоть какие-нибудь ответы. Может, даже внутри себя. Потому что вопросы убивали. Так люди сходят с ума: кружат над какой-то мыслью, плачут, паникуют, пытаются разобраться, зацикливаются, затихают и погибают. И Джо погибала. Она прокручивала каждый взгляд, каждое слово, чтобы понять, когда она свернула не туда, когда пустила под откос свои принципы и чувства. Это Скай всегда вертела парнями, Эмс отчаянно влюблялась каждый месяц, а она… Она глубоко уходила в чувства, в отношения, может, именно поэтому у нее никогда и не было нормальных, серьезных и стоящих романов. А в Лео она просто утонула – казалось, что она мало отдает, что не так ярко любит, как возможно… Но Джо всегда знала: все, что она делала, говорила, ощущала, было искренним и настоящим. И пусть сейчас хотелось умереть, ей не стыдно – она не играла. Но позволила играть, не заметила подмены – и в этом ее вина.

Джордан достала из рюкзака наушники, покрутила в руках, раздумывая, что включить. Плей-лист с недавних пор стал минным полем. Кроме самих «LADE», конечно, там были каверы, песни, которые ей сбрасывал Лео, и те, что она отправляла ему; треки, под которые дурачились ребята на съемках и играли для распевки… Почти любая песня в ее библиотеке рассказывала историю – обязательно о той жизни. Даже ее собственный плеер, музыка – и те предали ее! Джо дрожащими пальцами вставила наушники в разъем и включила радио – пусть эту дорогу скрасят популярные и незамысловатые треки, иначе она разрыдается прямо в автобусе.

Но судьба не собиралась давать ей поблажку – знакомые ноты выбили воздух из легких. Джо уже и забыла, что у этой песни есть оригинал – в наушниках звучала «Squad» в исполнении «Tricksters», но легче не становилось. Именно эти строчки перепели «LADE», и это сделало их популярными, с этой песни все началось – и для них, и для Джо. Но она не смогла переключить, словно боялась предать то, о чем думала пару минут назад. Если она струсит, то было ли все правдой на самом деле? Поэтому Джо с извращенной сладкой болью слушала песню, вспоминая, как Эмма впервые показала ей видео. Тогда все было просто, понятно, привычно. Как они умудрились оказаться вот здесь?

Джордан вышла на вокзале в Стоквуде и огляделась. Так оглядываются те, кто планирует побег и ищет самый незаметный маршрут. Или же причину, которая смогла бы оправдать сверкающие пятки и зажмуренные до ярких кругов перед глазами веки. Но ни того ни другого не наблюдалось – в таких городках любое слишком эмоциональное действие не может остаться незамеченным, – поэтому Джо скрестила руки на груди, опустила голову вниз и упрямо пошла в сторону базы.

Крошка Би одиноко стояла на небольшой парковке. Джо подумала, что, знай фанаты, кто сжег базу ребят, ее машине ой как досталось бы. Прямо как ей самой в Сети – нападки продолжались. А благодаря парочке грустных твиттов и строчек из песен многие начали злорадствовать, мол, Лео ее бросил и… были чертовски правы. Он бросил ее сейчас, бросил, когда ей нужна была поддержка, он бросил ее в самом начале, решив, что может поиграть и оставить. Джо присела на асфальт, опираясь спиной на машину, и принялась разглядывать последствия своих эмоций. Базе досталось: темные одинокие проемы окон, пятна сажи – словно кто-то огромным языком лизал стены – и беспросветная чернота. Джордан даже почувствовала некую связь с бедным зданием – если бы ее душу можно было увидеть, она бы выглядела в точности так же.

В голове бесконечным потоком проносились сцены из прошлого, и Джо на мгновение испугалась, услышав за спиной знакомый голос:

– Тянет на место преступления?

Понадобилось несколько секунд, чтобы отличить реальность от воспоминаний, чтобы понять – голос хоть и знакомый, но не тот. И действительно, рядом с ней опустился никак не Лео. Но тоже – человек из прошлого.

– Хочу посмотреть, за что придется отвечать перед судом.

– Не придется, – уверенно ответил Итан.

– Ты еще не знаешь, что это моих рук дело? – Джо посмотрела на свои пальцы, словно на них могли остаться следы сажи. – Или Честен не поделился своими планами по поводу меня и суда?

– У Рокстеров дядя – коп. Мы с Домом убедили его замять дело. Так что это несчастный случай и встречу с Лео придется отложить до ада.

Итан пожал плечами, словно это был самый обычный разговор.

– О, он и это рассказал, – всхлипнула Джо. Остатки здравого рассудка все-таки переживали по поводу возможных последствий, так что новости принесли огромное облегчение. – Зачем? То есть я очень вам благодарна, но вы же пострадали из-за меня…

– Ты невероятно права, – Итан развернулся к Джо, и ей стало стыдно – ведь в огне сгорели не только воспоминания, но и инструменты, важные и дорогие вещи. – И я зол на тебя. Очень зол, Джо. Но вся ситуация настолько идиотична и противна, что винить тебя – последнее дело. Тебе досталось больше, чем нашей базе… Я не знал, Джо, правда. Лео не сильно-то посвящал нас в свои отношения с кем-то, так что… Черт, это звучит погано.

– Выглядит так же, – вздохнула Джордан и расплакалась, уткнувшись Итану в плечо.

– Ты пахнешь сигаретами и слезами, – резюмировал тот, обнимая ее за плечи. В этом был весь Итан – прямолинейный, простой и обезоруживающий. Умеющий менять тему, когда не знал, что сказать. Или не хотел.

– А ты – догадливостью.

– Скучал по твоей язвительности, Джей Кей.

Джо усмехнулась сквозь слезы – Итан умел вывести из себя. В хорошем смысле – именно тогда, когда ты готов погрузиться в пучину самоуничижения.

– А я надеялась, что по мне. Ох уж эта частичная любовь, – плакать и смеяться хотелось одновременно, но Джо чувствовала, как от огромной горы на ее плечах откололся камешек и слетел вниз на асфальт – и дышать стало чуть легче.

– Я про любовь ничего не говорил, – в ответ ей усмехнулся Итан. – Но мне будет тебя не хватать, Джо. Я этого никогда не показывал – я не слишком открыт людям, ну ты знаешь. Но я считаю тебя своим другом.

– Даже после того, как я сожгла твои барабаны?

– Не напоминай, – он отвернулся, и Джордан не удивилась бы, смахни он в это мгновение скупую мужскую слезу. – Тебе повезло, что большую часть инструментов я забрал на выступления – не люблю играть на чужих. Но мне все еще больно.

– Прости, я не думала тогда о вас. Я вообще не думала – если быть честной, – Джо неуклюже вытерла лицо, радуясь, что внутреннего желания краситься сегодня утром в ней не обнаружилось. Иначе остатки туши и консилера отвратительными пятнами стекали бы по ее лицу, подобно пятнам-напоминаниям на стенах базы. – Я даже не знаю, что сказать… Я думала, что все по-настоящему, что вы знали о… нас?

– Вы же не заявляли открыто, – Итан пожал плечами. – Я, конечно, подозревал, что между вами что-то есть, но кто я такой, чтобы лезть в вашу жизнь?

– А про Эву?

– Джо, послушай. Я понимаю, что мы все выглядим в твоих глазах подонками, прикрывающими друга, но нет. У нас в группе все добровольно – никто не будет лезть тебе в душу, если ты сам не захочешь рассказать. Лео и Эва часто тусовались вместе, но он никогда не называл ее своей девушкой, а все остальное… Я со свечой не стоял, знаешь ли. Как и в случае с тобой. Лео вообще достаточно тихий – он предпочитает рассказывать постфактум, а не делиться планами. Я не защищаю его – такие игры не по мне. Я просто хочу сказать, что достоверно мы не знали ни о его романах, ни о твоих чувствах. А догадки – так не мне тебе рассказывать, куда это может привести. Читал я теории фанатов и их «аргументированные мнения».

– Дом знал, – тихо проговорила Джо.

– Поэтому ты его игнорируешь? Просто он расстроен так, словно главным героем этого… был он, а не Честен.

– Я не могу, – Джордан достала из сумки сигарету, обещая себе, что вот-вот бросит, и наклонилась к Итану, предлагающему зажигалку.

– Как курильщик со стажем, говорю тебе: прекращай. Не стоит оно того.

– Я знаю, Итан. Но усугублять – мое любимое занятие. А Дом… Он знал о моих чувствах, мы говорили об этом. И он пытался то ли предупредить меня в тот вечер, то ли отговорить – не знаю, что это было. Не знаю, что он знал о той стороне истории. Мне казалось, мы подружились, и если он хотел защитить меня…

– Конечно, хотел! Это же Дом – у него разве что нимба над головой не хватает с вечным чувством вины и желанием всем помочь. Но Лео тоже его друг. И Дом, как и я, не знал подробностей. Тут скорее просто знание Лео как человека сработало.

– Я не знаю… Не могу пока поверить ему. Слишком мало времени прошло, слишком все запутано.

– Может, ты все-таки напишешь ему? Я не говорю о полноценном разговоре или встрече, но хотя бы короткое сообщение. Чтобы он не изводил так себя. Я просто боюсь, что он сломается от всего этого.

– Ты придаешь мне слишком большое значение, – зло бросила Джо. Единственный сломанный человек в этих отношениях – она сама.

– Это ты придаешь себе слишком большое значение, – передразнил ее Итан. – Можешь так не переживать из-за базы – она нам теперь не скоро понадобится.

– Конечно, она же сгорела!

– Ты прямо гордишься этим, как я посмотрю. – Джо поперхнулась дымом и закашлялась. – Мы едем в тур, Джо. В огромный, настоящий тур. Надолго. И я думаю, ты понимаешь, что это не только счастье и позитив. Это будет сложно. Поэтому и переживаю за Дома.

– Вас выбрали «Tricksters», да? Не зря же концерт и все остальное…

– Да. Мы едем с ними. Подписываем контракты с лейблом, менеджментом…

– Это здорово!

– И страшно.

Джо посмотрела на Итана. В очередной раз она оказалась слепой из-за собственных проблем и горя. Итан был дерганым и задумчивым – нервознее, чем обычно, – и сидел тут, утешал ее. А она даже не заметила, что что-то не так. Может, он поспешил назвать ее своим другом?

– Чего ты боишься? Славы, нагрузок, пиара?

– Всего, Джо. Если из нас кто и сломается, то либо я, либо Дом. Да и ты знаешь, я – сам себе. В общем, когда мечта сбывается, всегда страшно – вдруг пойдет не так, не оправдает ожиданий или вообще разочарует.

– Ты справишься, вы справитесь. Я, конечно, имею личные счеты, но ваша музыка достойна огромных площадок и сотен тысяч душ.

– Не знал бы тебя лично, подумал бы, что ты – святая.

– Тогда уж – святая простота.

Они просидели еще около получаса, изредка перекидываясь какими-то шутками или воспоминаниями, раскурили вторую пачку сигарет и намочили толстовку Итана горькими слезами Джо, которых оказалось намного больше, чем должно было уместиться в ее худеньком тельце.

– Спасибо тебе, – Джо поднялась на ноги, отряхнула джинсы и пристально посмотрела на Итана. – Бояться – это нормально. Значит, это важно, тебе не все равно. Я верю в вас.

– Ты такая дура, Джей Кей, – он обнял ее, зная, что Джордан точно поймет его фразу и не обидится.

– Значит, теперь у тебя есть друг-дура. У каждого ведь должен быть, разве нет? Зато ты всегда можешь написать или позвонить…

– Я понял, – улыбнулся Итан. – Будь осторожна.

Джо кивнула и села в Крошку Би. Вечер медленно подбирался к городу, и уезжать отчего-то не хотелось. Словно Итан не дал ей пропитаться горечью настолько, насколько она планировала. Так, чтобы возненавидеть себя. Поэтому, включив песни «LADE», Джо выехала со стоянки. Если уж и быть дурой, то честной с самой собой. Группа все еще была частью ее жизни, ее самой. Она правда радовалась их успеху и ненавидела Лео всей душой. Джордан быстро напечатала новый твит, сделала погромче музыку, открыла окна и стала подпевать, взращивая боль внутри, как редкий и ядовитый цветок.

«Дура как она есть».

* * *

– Вещи я собрала, бумаги – как взрослой девочке – тебе принесут в течение получаса. И домой!

Скай бросила сумку на пол и забралась на кресло с ногами – медсестра сперва ругала, но потом поняла, что правила для Винтеро пишет только она сама, так что махнула рукой и лишь недовольно хмурилась, заходя в палату. Никки была безгранично рада уехать домой. А еще тому, что забирает ее именно Скай – мама принялась бы плакать, суетиться, а этого ей и дома хватит с лихвой. Скайлар вообще провела последние несколько дней здесь, уезжая по делам и возвращаясь к Никки с разными вкусностями, новостями из внешнего мира и неизменной улыбкой. Она и сама-то могла любому фору дать в умении скрывать чувства и казаться счастливой, но Винтеро определенно отточила этот навык до совершенства. Когда все разъехались по домам после Нового года, Скай осталась в Сан-Франциско по делам, а заодно и отпустила маму Никки, обещая приглядеть за нерадивой дочкой. Было только одно условие – никаких разговоров о Трое и о том, что случилось. Николь и сама не особо хотела влезать во все это, а компания Скай ее более чем устраивала, так что она тут же согласилась.

– Что, статус звезды не радует? – Скай ехидно улыбнулась, глядя на то, как хмурится Никки, глядя в телефон.

– Сама-то не лучше.

– Ну, по крайней мере никто не пишет, что я нанятая актриса, чтобы разыграть шумиху к выходу альбома «Tricksters».

Никки взвыла. За пару дней Нового года она действительно успела почувствовать себя звездой. Она и до этого довольно часто мелькала в фандоме, но теперь ей только что оставалось завести блог и начать зарабатывать на внезапной популярности. То, что половина этого внимания пропитана ненавистью, завистью и откровенным идиотизмом, думать не хотелось.

– Уже и такие теории пошли в ход? Может, я еще чья-нибудь дочь?

– Кузина. Этой, Кейси вроде. Пробиваешь себе путь в мир шоу-биза, – Скай что-то искала в своем телефоне, постоянно убирая с лица непослушные пряди. – Вот, они даже хэштег для тебя придумали: #разоблачениесукиН!

– Зашибись!

– Есть, конечно, и движение в противовес – многие тебя защищают, но это не так забавно читать!

– Ну ты и стерва, Винтеро. Мне вот совсем не забавно – я вчера полвечера смотрела ролики, в которых якобы раскрывался замысел ребят или то, как они создали себе имидж благодаря бедной девочке-калеке!

– Ты уже и калека? Как быстро меняется твоя жизнь, – Скай и бровью не повела в сторону жалости или поддержки. – Пошумят и забудут, поверь мне.

– Но нужно что-то делать! – взорвалась Никки. «Tricksters» показали себя с самой лучшей стороны в ситуации с ней, а она позорно молчала, пока их смешивали с грязью.

– Забить нужно, вот и все. Твои красавцы не в первый раз сталкиваются с идиотами и фаплом[5]. А ты ничего не изменишь.

– Да, тут ты права. Выступи я в защиту – скажут, что покрываю и получаю за это деньги. Промолчу – что меня раскрыли и нечем защищаться. Люди всегда найдут то, что хотят там, где этого и подавно нет.

– А больница сделала из тебя философа, – Никки в ответ лишь раздраженно показала подруге средний палец. – Фандомы – то еще дно. Столько потрясающих идей и людей остаются незамеченными, потому что все пространство занимает белый шум особо ярких представителей класса идиотов. Я вон вчера получила письмо с угрозами от какой-то больной, которая считает, что я собираюсь замуж за Энди.

– Чем грозит?

– Физической расправой. Мне, моему коту и парню, – Скай отвела взгляд, понимая, что сама нарушила условия их совместного времяпрепровождения. Она горько усмехнулась, но тут же попыталась вернуть себе маску равнодушия. Так себе попытка, по мнению Никки. – Она, видимо, не знает, что парень бывший и Бретти все еще живет у него.

– А где живешь ты? – в лоб спросила Никки. У них со Скайлар была одна общая черта – жесткая прямолинейность. Они обе отлично умели делать больно своими вопросами или шутками. – Я, конечно, очень благодарна тебе за все, но мы едем в Иствуд. Куда вернешься ты?

– Не знаю. Трой просил забрать вещи, дома мама, которая родит от радости, что оказалась права. А я не хочу ни первого, ни второго. Думаю, может, стоит перебраться сюда – ближе к Энди, дальше от прошлого…

– Скай, ты себя вообще слышишь? У тебя вся жизнь в Иствуде. Никогда бы не подумала, что такая, как ты, умеет сдаваться.

Скайлар посмотрела на Никки так, что какая-нибудь Мейси на ее месте самоустранилась бы в течение секунды. Не будь Николь на больничной койке, Винтеро запросто отправила бы ей туда.

– Я никогда не сдаюсь, – по слогам произнесла она так, что голос с металлическим скрежетом отскакивал от стен. – Запомни это. Но Трой – не трофей и не цель. Я больше не хочу делать ему больно. Да, я виновата. Даже такие стервы, как я, умеют признавать вину. Я не сдаюсь, я делаю то, что будет лучше для человека, которого люблю.

– Вот это и ключевое – ты любишь его. И он тебя. Просто попробуй поговорить. Сделать шаг.

– Я пробовала. Когда он привез сюда Джо… – Скай не смогла продолжить.

– И он отшил тебя. Конечно, а чего ты хотела? Но он же все время, что был тут, украдкой глядел на тебя – с моего ракурса многое заметно, поверь. Но не проверяй. Он смотрел, как смотрит побитый пес – все еще обиженный на своего хозяина, но скучающий по любимым рукам.

– Красноречие – не твой конек.

– Согласна, – Никки приподняла руки, сдаваясь. – Но просто попробуй. Поедешь за вещами – заведи разговор. О рамке для фото или лампе, что вы вместе купили, не знаю! О чем-то мелком, но совместном, покажи ему, что до твоего провала было много хорошего.

– Было ли…

Скай, возможно, разрыдалась бы или поделилась с подругой тем, что их с Троем отношения дали трещину задолго до злополучного вечера. Но в палату, как всегда хмуро сверля взглядом Скай, вошла медсестра.

– Мисс Фостер. Вот все, что нужно подписать, – она протянула планшет со стопкой бумаг на нем. – И ваша карта. Если что – сразу обращайтесь в местную больницу. Все-таки риск остается.

– Так, может, – быстро утерев слезы, подскочила Скай, – я оставлю вам ее еще на пару деньков?

Медсестра и Никки бросили в нее несколько мысленных камней: первая – за неуместную наглость, вторая – за вечную игру на публику.

– Да ладно, – она хлопнула медсестру по плечу, отчего та стиснула зубы, – я пошутила. Расслабьтесь, я не настолько жестока, чтобы обрекать вас на продолжение мучений с этой «очаровашкой». Пойду отнесу вещи!

И Скай вышла из палаты до того, как медсестра успела высказать свое мнение о мучениях и их источнике. Или пока Никки не продолжила разговор о Трое и она окончательно не расклеилась. Теперь у нее есть пара лишних минут прорыдаться в машине и вернуться в больницу, словно ничего не разрывает ее изнутри. Скай отлично научилась не показывать свою слабость, иначе давно стала бы кормом для безжалостных стерв. Вот только слезы были так же горьки и у них – она это знала по себе, ведь никакая маска стервы не сможет излечить израненное нутро.

* * *

Говорят, что родные стены лечат, что дом помогает затянуть любые раны, что там возвращается покой и мысли становятся на место, но Джо могла оспорить любое из этих утверждений. Поездка в Стоквуд выдалась тяжелая – по-другому и быть не могло, но, припарковав у дома Крошку Би, Джордан меньше всего хотела возвращаться туда. Дом – это ведь не всегда то место, где ты живешь. Это место, где твоему сердцу хорошо и спокойно. Раньше их было много – уголков, где она чувствовала себя как дома: ее комната с вечным творческим беспорядком, кучей бумаг и блокнотов, увешанная фотографиями и мотивирующими фразами; бассейн Скай, у которого они собирались так часто, что Джо забывала, что это не часть ее собственного дома; база в Стоквуде, где она проводила много времени, дурачилась, снимала фильм, целовалась и прощалась с иллюзиями… Теперь ни одно из них не дарило ощущения покоя, ни в одном из этих мест к ней больше не приходило вдохновение, не возвращались силы, не снились добрые сны. Словно во всей вселенной не было пристанища для такой идиотки, как она.

Дождавшись, пока желание плакать немного поутихнет, а руки перестанут трястись – Крошка Би сама по себе копилка воспоминаний, а еще и под аккомпанемент «LADE» – так и вовсе инструмент самодобивания высшей категории, – Джордан все-таки собралась с силами и вошла в дом. Чтобы тут же встретиться с матерью.

– Где ты опять была?

Джо посмотрела на маму, не замечая ее настроения и тона. Ей внезапно так захотелось обнять ее, лечь головой на колени и рассказать о том, что творится в ее жизни, почувствовать тепло рук и поддержку… Она почти решилась, сделала шаг ближе, чтобы попробовать излечиться материнской любовью, но мама вернула ее в реальность.

– Ты опять бросила Эмму. Я нашла ее рыдающей на полу, одну!

– Я забирала машину… Что с ней?

– Она спит сейчас. У нее была истерика!

– Мам, у нее нервный срыв – это так просто не проходит.

– Поэтому ты снова доводишь ее?! – Мама смотрела на Джо так, словно она была виновата во всем. Может, она права? – Для тебя какие-то дурацкие вещи важнее сестры? Ты довела ее тогда, оставляешь одну сейчас! Тебе нет до нее дела!

– А до меня кому-нибудь есть дело? – Джо взорвалась, хотя это скорее была защитная реакция – очень сложно признавать свою вину. Может, именно поэтому она и не могла простить Скай: не только потому, что та сделала больно Трою и им всем, но и потому, что Джо видела во всей этой истории себя – она тоже утонула в фанатской жизни, оставляя позади сестру и друзей. А люди всегда громче всех винят тех, в чьих грехах видят себя.

– Почему ты выросла такой эгоисткой? Мир не вертится вокруг тебя и твоих желаний, Джордан.

– Поэтому я должна наплевать на себя и выстроить свою жизнь вокруг остальных? Ну уж нет!

– Джордан!

Но она не слушала: выбежав из дома, Джо бросилась к машине. Она не знала, куда ехать, но только бы не быть здесь. Она устала. Она так сильно устала от всего и всех, что хотелось исчезнуть, уснуть, пока все раны не затянутся, пока желание плакать из-за любого слова, песни, воспоминания не оставит ее. К счастью, в этот раз вселенная сжалилась над ней и подкинула решение проблемы хотя бы на ближайший вечер.

Как прошла поездка? Все хорошо? Где ты?

Трой. Сломанный друг, которому можно улечься на колени и молчать – он ничего не ждет, не требует, он так же страдает.

Все нормально. Я приеду к тебе, ладно?

Джо завела мотор еще до того, как пришел ответ – она и так знала, что Трой ей не откажет. Почему она не могла влюбиться в кого-то такого, как Келлет? Надежного, простого и любящего? Почему он отдал всего себя той, кто это не ценит? Джо все-таки посмотрела на экран телефона – мало ли, вдруг что-то не так. Но Трой не мог подвести: