Дом Волков

Я нахмурилась. Мои плечи поникли под тяжестью, оставшейся после видения.

– Почему ты помогаешь мне? Я ведь никогда не была добра к тебе, Холт.

Он пожал плечами.

– Будь я ранен, он бы и меня понес. Правда же, Холт? – сказал Чейз с натянутой улыбкой, обнимая приятеля за широкие плечи.

Игнорируя их, я сделала шаг и зашипела, когда камни открыли раны на моих ступнях. Я быстро осознала, что нуждаюсь в помощи, даже если и не желаю этого. Обернувшись и посмотрев на Холта через плечо, я поморщилась.

– Уверен, что не возражаешь?

Не говоря больше ни слова, он кивнул и подхватил меня на руки.

Холт не проронил ни слова всю обратную дорогу до Дома Волков.

И, что удивительно, Ред и Чейз тоже молчали.

Все три волка изучали лес, как будто он мог в одно мгновение измениться для них так же, как сделал это для меня. Стая поверила мне, даже если их вожак сомневался.

Когда мы пришли, Нур и Келум ждали перед Домом. Моя сестра поморщилась и стала белой, словно пепел, когда увидела мою окровавленную кожу.

Она прижала руку к животу.

– Берон предупреждал, но… после случившегося я предпочитаю никогда больше не видеть, как ты истекаешь кровью.

Я бы тоже не хотела этого видеть.

– Я только что усвоила очень ценный урок, сестра, – сообщила я.

– Какой же?

– Пока что я еще не могу бегать с волками.

Ред попытался усмехнуться, но получилось у него это вымученно.

Огромная тень взмыла над нашими головами. Сфинкс была здесь.

Я бросила быстрый взгляд на Нур.

– Мне нужно, чтобы ты ненадолго вернулась со мной в Гелиос, – сказала она. – Сфинкс будет охранять нас. Она спустится на землю, когда ты будешь готова. Я могу промыть раны и помочь тебе переодеться, если хочешь, – любезно предложила младшая сестра.

– Думаю, я справлюсь сама.

Она изогнула бровь, глядя на мои окровавленные ступни.

– Ладно, – вздохнула я, – возможно, мне не помешает твоя помощь.

– Подожди-подожди – ты сказала, что Сфинкс спустится на землю? Здесь? – уточнил Чейз, возбуждение вспыхнуло в его темно-синих глазах.

Келум рассмеялся.

– Ей совсем не нравится Берон. Так что будь готов, что из тебя она приготовит жаркое, Чейз.

Ред проследил за полетом львицы по тускнеющему небу. Сол постепенно удалялась от Люмины в сторону Гелиоса. Она встретит нас там, а по пути присмотрит за мной и Нур.

– Берон внутри, – сказала Нур, кивая в сторону двери Дома Волков.

– Знаю, – ответ вырвался наружу раньше, чем я успела о нем подумать. Каким-то образом я знала, что Берон внутри, все еще сердитый на меня, несмотря на то что я совсем не хотела его пугать. Может, он не поверил мне, когда я рассказала о своем видении. – Я хочу увидеть Рейана, прежде чем мы уйдем, – сказала я Нур.

Сестра придержала дверь для Холта, который перенес меня через порог, изо всех сил стараясь не задеть мной дверной косяк. Рейан, положив голову на колени Падрена, спал на одном из шезлонгов, стоящих у пылающего камина. При виде меня Падрен приоткрыл рот.

– Все в порядке, – прошептала я. – Просто упала. Чувствуя себя неловко, он кивнул.

На другом конце комнаты Малия дремала, запрокинув голову назад.

Холт отнес меня наверх, где осторожно усадил на стул. Вошел Ред с чистыми тряпками и большим тазом воды. Он кивнул мне на прощание, когда они с Холтом вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. Я пододвинулась вперед на мягком сиденье, стараясь прикасаться к нему как можно меньше, чтобы не испачкать своей кровью.

– Я не знаю, с чего начать, – призналась Нур. Она опустилась передо мной на колени и окунула тряпку в теплую воду. Сестра взяла меня за руку, повернула ее ладонью вверх и начала счищать каменистый песок с моей разорванной плоти.

– Атон не должен ни перед кем преклонять колени, – сказала я, надеясь поднять ей настроение, но все же имея в виду каждое слово.

– Атон обязан служить своему народу. Он становится на колени, когда считает это необходимым. – Убедившись, что моя правая ладонь чиста, Нур очень осторожно промыла левую. – Берон сказал, что ты чуть не бросилась вниз со скалы.

Я поерзала на месте. Было неловко даже вспоминать об этом.

– Он рассказал тебе о том, что я видела?

Нур покачала головой.

– Он был слишком расстроен, чтобы сказать что-то еще. Хотя я знаю, что ты не собиралась прыгать. Сол не могла пробиться через мрак. Тем не менее, даже если богиня не видела его, она почувствовала тьму. К тому же я уверена, что ты ни за что бы не рассталась с Рейаном.

Мои плечи расслабились. Сестра верила мне.

Я рассказала ей, что видела и чувствовала. Нур отошла, чтобы взять свежую тряпку и полотенце для моих ног. Когда она вернулась, ее рука задрожала на моих ранах – не от страха, а от гнева. Это проявилось в напряженном взгляде, несгибаемых плечах и в том, как она поджала губы.

– Ты веришь, что он воскрес из мертвых? – спросила она.

– Не знаю. Остальное ведь было видением. Может, и он тоже. – Новой тряпкой сестра вытерла мои колени и голени. – Куда мы отправимся, Нур?

– Сфинкс требует, чтобы мы отправились в дюны и избавились от тела отца.

Это не может быть простым совпадением. Львица была предсказательницей, но мне было интересно, застало ли возвращение отца врасплох даже ее. Она не предупредила меня об этом. Или, возможно, провидица была бы только рада, нырни я головой вниз с утеса.

– Сол здесь, – возразила я. – Мы не можем вернуться в Гелиос. Нур покачала головой.

– Она присоединится к нам.

Я надеялась, что Сол превратит каждый дюйм тела отца в пепел и кости, а затем развеет их по ветру.

– Ситали, – позвала Нур, проводя прохладной тканью по моим голеням. – Думаю, после того, как мы вернемся, тебе следует поговорить с Бероном. Он очень потрясен.

Я покачала головой. Теперь, когда у меня появилось время подумать о его поведении, обида быстро превратилась в раздражение.

– Я рассказала ему, что видела. Пыталась доказать, что не собиралась покончить с собой. Я знаю, он мне не поверил.

Нур обвязала мои ноги полосками ткани, закрепив их наверху узлом, как это делали жрецы, отважившиеся войти в песок. Нур не остановилась, пока каждый дюйм моей израненной кожи не был забинтован. Я сомневалась, что даже песчинка сможет пробиться сквозь ее аккуратную работу.

– В глубине души он знает, что ты не солгала. Но прямо сейчас ему необходимо убедиться, что с тобой все в порядке. Сфинкс поможет нам. Я поговорила с ней и с моей матерью. Есть способ защитить Падрена, Малию и Рейана и избежать еще одной встречи с темным богом.

– А что насчет волков? – добавила я. Они тоже нуждались в защите. Нур кивнула. – Даже Берон? Волку тоже нужна защита?

Младшая сестра понимающе улыбнулась.

– Да, даже несмотря на то что он очень силен. Сол проследит, чтобы его охраняли. Как и ты, судя по всему.

– Он спас мне жизнь, – объяснила я, слегка пожав плечами. Я была обязана предоставить ему любую защиту, на которую Нур, Сол, Сфинкс и я были способны.

– Тогда, должно быть, мне только показалось, что в Доме Сумерек ты бросала на него томные взгляды. Да и он не отставал.

Я выпрямилась.

– Тогда тебе стоит вспомнить, что в Доме Луны мы готовы были глотки друг другу перегрызть. Не говоря уже о том, что некоторое время я пыталась соблазнить его брата. Думаешь, томные взгляды каким-то образом отменяют тот факт, что он ненавидит меня?

– Он не стал бы тебя спасать, если бы ненавидел, Ситали.

Я покачала головой. Я знала, почему он спас меня: ради Рейана. Потому что, несмотря на то как я вела себя, Берон хотел, чтобы у моего сына была мать.

Потому что брат Люмина был хорошим человеком.

Нур встала, пересекла комнату и начала копаться в моих сундуках.

– Хочешь надеть что-то конкретное?

– Что-нибудь легкое.

Если Сол горела достаточно яростно, чтобы сжечь останки нашего отца, я почувствую этот жар, даже если он не принесет мне никакого вреда. Нур выбрала тонкое темно-синее платье с крошечными бретельками и тканью, которая смягчила, насколько это возможно, тепло Сол.

– Берон останется здесь? Я хочу, чтобы Рейана охраняли, – сказала я, меняя свое испорченное платье на новое.

Нур кивнула.

– Я могу попросить его, если хочешь.

– Пожалуйста.

Что бы ни говорила моя сестра, я была уверена, – меня Берон хотел видеть в последнюю очередь.

– Тогда я пойду и поговорю с ним. Встретимся у выхода.

– Как ты думаешь, Рейан испугается Сфинкс? – спросила я с любопытством.

Нур, склонив голову набок, задумалась.

– Скорее всего нет, но я недостаточно хорошо знаю Рейана, чтобы утверждать наверняка.

К сожалению, я тоже не знала сына достаточно хорошо, чтобы утверждать, со страхом или восторгом он отреагирует на провидицу. Чувство неудачи снова ударило меня в грудь.

Нур задержалась у двери.

– Со временем ты узнаешь его лучше. Ни ты, ни он не виноваты в вашей разлуке. Позволь себе немного расслабиться, Ситали. Теперь ты на правильном пути, даже если этот путь полон ям и ухабов.

Я кивнула, в горле застрял комок.

Она была права. Мои отношения с Рейаном, как и с Нур, наконец-то встали на правильный путь. Возможно, со временем все углы сгладятся и станет легче.

– Мои эмоции в последнее время очень быстро меняются, – попыталась объяснить я. – Я постоянно не уверена, реагирую ли я слишком остро или, наоборот, недостаточно. Некоторые вещи кажутся реальными, но таковыми не являются, другие же, вполне реальные, кажутся несуществующими. Мой разум – спутанный клубок золотых нитей.

Нур улыбнулась.

– Что ж, к счастью, у тебя много друзей, которые будут присматривать за тобой, пока ты не распутаешь этот клубок. Я пойду и поговорю с Бероном.

Она вышла за дверь, а я встала, позволяя своим истерзанным ногам привыкнуть к моему весу. На деревянном полу не осталось окровавленных отпечатков, поэтому я спокойно отправилась искать своего сына. Если ему суждено было однажды стать Атоном, Сфинкс не причинит ему вреда. К тому же, если она была готова опуститься на землю, в окружение волков, с ними она сражаться тоже не планировала.

Малия и Рейан не спали, когда я спустилась по лестнице. Я подняла Рейана со стула и убрала его мягкие волосы с лица.

– Рейан, ты бы хотел познакомиться с кем-то очень особенным?

Он энергично кивнул.

– Она не такая, как мы с тобой. Она похожа на львицу. Ты знаешь, как выглядит львица?

Рейан пожал плечами.

– Как очень большая кошка. Но у нее женское лицо. Она – Сфинкс, что присматривает за нами. Сфинкс хорошая.

Бо́льшую часть времени. Если захочет.

Малия и Падрен замерли.

– Сфинкс летит сюда?

Я кивнула.

– Она сопроводит нас с Нур, когда мы отправимся в Гелиос.

– Ты возвращаешься в Гелиос? – спросил Падрен. Я посмотрела на него, сжав губы в извиняющуюся линию. – Это требование Сфинкс?

Я кивнула.

– И Сол тоже. Я вернусь так быстро, как только смогу. А пока мне нужно, чтобы вы оказали мне услугу. Оставайтесь в Доме и держись поближе к Берону.

– Что с тобой случилось на пробежке? – спросил Падрен, указывая в сторону леса. – И не говори, что упала. Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы поверить в подобное?

– Я расскажу вам все, когда вернусь. Клянусь. Но сейчас… – На лужайку перед домом упала чья-то тень. – Она здесь. – Пара полупрозрачных крыльев захлопала перед окном.

– Птица! – взвизгнул Рейан.

Я улыбнулась и поцеловала его в макушку.

– У нее действительно есть крылья, но ты увидишь, что она не птица. Это Сфинкс, львица. – Я посмотрела на Падрена и Малию. – Вам стоит познакомиться с провидицей, но следите за ее зубами.

Они обменялись настороженными взглядами, но все же взялись за руки и последовали за мной. Пока мы шли к выходу, Рейан крутился из стороны в сторону в нетерпении увидеть львицу. Ред, Холт и Чейз стояли рядом с крыльцом. Неподалеку от них я заметила Берона, Келума и Нур.

Пристальный взгляд Берона встретился с моим. Судя по всему, он все еще был в ярости. Ямочка на его щеке испарилась, как капля прохладной воды в дюнах.

Львица гордо восседала, занимая бо́льшую часть поляны перед домом.

Рейан замолчал, с благоговением глядя на нее.

И тогда львица улыбнулась ему. По какой-то причине это была мягкая улыбка, а не дикая, зубастая, ужасающая ухмылка, которую она любила мне показывать.

– Привет, милашка Рейан, – проворковала она, когда я спустилась по ступенькам.

Мой сын рассматривал крылья львицы, ее мускулистое, пушистое тело и гриву, после чего наконец остановил свой взгляд на ее лице.

– Красивая, – вынес свой вердикт малыш.

Сфинкс грациозно склонила голову.

Кто это существо, и куда оно спрятало свои когти?

Рейан потянулся к Сфинкс.

– Поднеси его поближе, Ситали, – приказала провидица. Когда я заколебалась, она добавила: – Я не причиню ему вреда. Даю тебе слово.

Пройдя мимо собравшихся и оставив Падрена и Малию позади, я вывела Рейана вперед. Он извивался в моих руках.

– Хочешь сам пойти? – тихо спросила я его.

– Пойти! – повторил он, как попугай.

Я опустила малыша на землю и взяла его за руку. Он остановился перед Сфинкс и протянул пухлую ручку к ее лицу. Она поклонилась, чтобы посмотреть Рейану прямо в глаза, после чего наклонила голову набок. Его крошечная ручка медленно потянулась к лицу львицы.

– Все в порядке, Ситали, – снова заверила она. Ее звенящий голос был спокойным и ровным. – Он может коснуться моего лица.

Рейан погладил гриву провидицы, а затем отступил назад.

– Хорошая кошечка.

Сфинкс улыбнулась моему сыну.

– Однажды ты станешь очень могущественным, Рейан. И независимо от твоего выбора, я обещаю присматривать за тобой.

Рейан наблюдал за львицей, когда та снова выпрямилась во весь рост.

– Нам пора идти.

Я присела на корточки перед Рейаном.

– Останешься ненадолго с Падреном и Малией?

Сын покачал головой, его нижняя губа задрожала. Малыш обвил руками мою шею и, разрыдавшись, крепко обнял меня. Я не могла сдержать ответных слез, которые навернулись на глаза. Ком подступил к горлу.

– Я скоро вернусь, – пообещала я.

В скором времени я должна перевоплотиться в волка и стать достаточно сильной, чтобы защитить его. Тогда мы будем вместе навсегда.

Скоро… Совсем скоро…

Мое сердце было подобно сухой земле, которая трескалась от плача моего сына.

– Рейан, мне нужно пойти с Нур и Сфинкс. Я обещаю вернуться как можно скорее.

Он прижался ко мне еще крепче.

Я посмотрела на Берона глазами, полными слез, и Волк двинулся вперед.

– Рейан, – тихо сказал он, успокаивающе положив руку на спину моего сына. Ослабив хватку, Рейан посмотрел на Волка. – Не хочешь зайти внутрь и поиграть, пока Ситали не вернется?

Сын печально посмотрел мне в глаза.

– Ситли.

Я снова обняла его.

– Рейан. Я не задержусь надолго, обещаю тебе. Все будет хорошо, – прохрипела я.

Он посмотрел на Сфинкс, потом снова на меня.

– Хорошо. – Рейан обнял меня еще раз, а затем протянул руку Берону.

Я одними губами сказала «спасибо» Волку, и он с неохотой кивнул. Нур уже поговорила с ним. Берон присмотрит за моим сыном, а также его бабушкой и дедушкой. Он защитит их.

Когда Нур открыла большой портал, Сфинкс выпрямила спину, возвышаясь над нами. Едва пройдя сквозь портал, я оглянулась через плечо и увидела, как мой сын, Берон и Дом Волков исчезают, оставляя только песок вокруг.

Сол помчалась нам навстречу и осветила оранжевый песок, но все же некоторые места так и остались в тени. Я не боялась темноты, но теперь, когда появилась вероятность встретиться с Анубисом, а его темная сила окружала меня… обостряя зрение, обоняние и тревожность, я страшилась того, что скрывалось в тени. Даже среди песка наших дюн, где начиналась и заканчивалась жизнь гелиоанцев.

Нур позвала Сол, потянувшись к светлому лицу матери и быстро притягивая ее к нам по небу. Дюны переливались яркими и темными волнами, пока Сол не прогнала все тени. Наконец-то я почувствовала себя в безопасности. Нур тоже заметно расслабилась, пока не повернулась, чтобы пройтись по песчаным волнам.

На вершине одного из гребней появилась фигура. Жрец Киран ждал Атона. Он бросил на меня короткий взгляд, но тут же продолжил смотреть на Нур. Его ноги, как и мои, были перевязаны, хотя песок оказался не таким уж горячим. Люмос наполнил пустыню своей успокаивающей прохладой, которая все еще оставалась в песчаных зернах.

Килт Кирана трепетал на ветру.

– Атон, – поприветствовал он. – Ситали.

– Спасибо, Киран, – любезно ответила моя сестра.

Я же смогла выдавить из себя только насмешливое «жрец».

– Его тело нетронутым лежит в соседней долине, – сообщил жрец, махнув рукой в нужном направлении.

Нур жестом велела Кирану отвести нас к трупу мужчины. Я последовала за младшей сестрой в дюны. Подол моего платья переплетался с ее из-за ревущего ветра, который каким-то образом не потревожил даже песчинку.

Отец лежал, как и указал Киран, на дне долины. Глаза выедены, кожа увяла. Но именно вид его шеи заставил меня схватиться за свою. Она была уже высохшей, а с левой стороны мясистые, растянутые и слишком тонкие ленты плоти обнажили белые кости.

Сол не теряла времени даром, позволяя погоде и небесным созданиям разъедать его труп.

Нур присела на корточки рядом с телом. Я встала напротив нее. Киран опустился на колени у изголовья, закрыл глаза и обратил свое лицо к Сол.

Язык отца сморщился и приобрел цвет смолы, соответствующий впадинам его глаз, где плоть все еще покрывала глазницы. Кожа на его бритой голове сходила слоями. Ресницы трепетали на ветру. Даже его ногти отделились от кожи. Ноги отца были подогнуты.

– Именно в такой позе ты его и оставил? – спросила Нур Кирана.

Жрец прочистил горло.

– Ваш отец лежит в том же месте, но раньше его ноги не были подогнуты. Когда мы оставили его, он лежал безвольно, широко раскинув руки и ноги. Возможно, его пошевелило какое-то животное или ветер, – предположил Киран в неудачной попытке успокоить нас.

Все, что касалось отца, никогда не было случайным.

Я посмотрела на Нур.

– В моем видении его горло выглядело точно так же.

– Думаешь, это действительно был он?

– Если на самом деле это был не отец, кто-то использовал его внешность, а значит, – точно знал, как он выглядит.

А также знал, что когда я увижу его…

Казалось, это расстроило мою всегда уравновешенную сестру. Расстроило, но только на секунду, после чего она пришла в ярость. На ее лице появилось выражение расчетливой задумчивости.

– Мы уничтожим его тело. Тогда, если темный бог снова попытается использовать образ отца, ты будешь знать, что подобное невозможно.

Я кивнула, искренне желая увидеть, как отец сгорит дотла. Чтобы никогда больше не смотреть на его злобное лицо и не бояться, что Анубис воскресил его, чтобы мучить нас.

– Тебе лучше отойти, – предупредила Нур.

Киран и я попятились. Нур не нужно было призывать Сол. Богиня солнца спустилась сама и излила на тело отца свое пламя. Огонь охватил труп почти мгновенно. Ярость Сол была настолько сильной, что, когда она закончила, не осталось даже осколков костей.

Отец превратился в ничто.

Теперь он никому не мог причинить вреда.

Нур ждала, пока Сол поднимется выше в небо. Киран начал неловко переминаться с ноги на ногу. Песок вокруг снова стал обжигающе горячим.

Я не знала, будет ли в Гелиосе меньше песка теперь, когда Люмос приносил с собой ночную прохладу, или все останется по-прежнему. Песчаные дюны не станут больше, но и не уменьшатся. Стоило только получить шрам, как кожа навсегда менялась. Некоторые повреждения никогда не могут быть устранены.

Я уставилась на то место, где раньше лежал отец, чтобы убедиться, что там не осталось ничего, что темный бог мог бы собрать и использовать против меня.

Голос Нур вернул меня к реальности.

– Прогуляешься со мной, Ситали? Хочу тебе кое-что показать.

Я кивнула.

– Конечно.

Она посмотрела на ноги Кирана.

– Тебе следует вернуться, пока не стало хуже.

Он поклонился Атону, и она позволила ему уйти, как будто они никогда не были друзьями или чем-то бо́льшим.

Нур зашагала прочь от того места, где был брошен, а затем сожжен дотла отец. Когда жрец не мог нас услышать, младшая сестра взглянула на меня.

– Тебе ведь любопытно, какие отношения связывают меня с Кираном?

– Я видела, как он коснулся твоей руки возле Дома Сумерек, – призналась я.

Нур наклонила голову.

– Почему ты не рассказала об этом отцу?

– Я думала об этом, ведь Кирану не следовало прикасаться к тебе. Но в конце концов решила не рассказывать. Отец убил бы жреца, а это разозлило бы Сол. Я не хотела давать ему еще один шанс вырвать чью-то душу из тела. Духи народа Сол подпитывают ее огонь, но убийство давало отцу ощущение вседозволенности. Сила и страх подобного рода подпитывали его.

– Киран и я всегда были друзьями, – начала Нур. – Он повел меня в дюны, чтобы предать останки Джобы песку. С ним я часто давала своим мыслям волю. Мне не следовало этого делать. Я знала, что это неправильно, но все же часто размышляла, могли бы мы стать чем-то бо́льшим, не принеси он клятву верности Сол. Теперь я знаю, почему богиня выбрала его. Мне суждено было встретить Келума. Киран же должен направлять меня духовно.

Какое-то время мы шли молча, внимательно разглядывая друг друга. Странное перемирие, воцарившееся между нами, было все еще шатким. Да, мы сделали шаг навстречу друг другу. Тем не менее, старые раны не затянулись, даже если Нур не хотела этого признавать. Младшая сестра все еще относилась ко мне с настороженностью, как и я к ней.

Мы шли по дюнам, пока не добрались до вершины самой высокой, с которой открывался вид на ее величественного двойника. Сперва ветер дул нам в спину, задувая наши платья вперед, но после стих в пропасти между дюнами. Удивительно, но песок так и не сдвинулся с места. Единственная цепочка следов вела на вершину, где изогнутая линия сложенных костей цеплялась за гребень самой высокой в поле зрения дюны. Я сразу поняла, что это следы Нур. Сестра указала на самую дальнюю кучу останков и присела на песок. Когда она похлопала по месту рядом с собой, я приняла приглашение.

– Это все, что осталось от плоти моей матери, – сказала она, указывая на лежащие рядом кости. Затем, указывая на другую груду костей, оставшихся от Мины, сестра сосчитала жен и жизни, которые отец забрал после смерти Сол. Лираен. Эрлет. Никка. Джоба.

Всю дорогу сюда она несла останки своей матери?

Нур была так молода, всего семь лет, когда Сол снова покинула землю и вернулась на небо. Я задавалась вопросом, как богиня смогла сделать подобное. Как ей удалось найти в себе силы уйти от Нур? Я не могла забыть Рейана. Даже когда меня не было рядом, я посылала кого-то проверить, все ли в порядке. Конечно, богиня все еще могла присматривать за своей дочерью издалека, а также защищать ее. Я много раз была тому свидетелем. Но расстояние и угрозы отца связывали руки Сол.

– Зачем ты привела меня сюда? – прохрипела я.

– Потому что это священное и безопасное место. Даже магия темного бога не смогла остаться под этими песками.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я, стараясь не ерзать. Я хотела вернуться к своему сыну, но что-то удерживало меня на месте. Нур? Или все же Сол?

– Я хочу показать тебе кое-что, но думаю, тебе будет неприятно на это смотреть.

– Что бы это ни было, я переживала и похуже, – заявила я.

– Едва ли, – прошептала Нур.

Она взмахнула рукой перед нами, и дюны исчезли, сменившись моей комнатой в Доме Солнца. Я смотрела на происходящее глазами Нур. Ощущала то, что чувствовала она. Огонь Сол горел в ее сердце и руках. Он лился с ее лица и глаз.

Этим вечером она заняла место Атона. Я полагала, что Нур должна быть в восторге, но вместо этого страх бежал по ее венам, подгоняя торопливые шаги и мысли. Мысли сестры тоже стали моими. Мы будто слились в единое целое. Как будто я больше не сидела на песке рядом с некоторыми живыми и уже умершими, а мчалась сквозь пространство и время, пока ноги мои не коснулись холодного камня, липкого от крови моей сестры.

Мое сердце лихорадочно забилось.

Я поскользнулась на ярком кровавом пятне на полу. Я продвигалась неуверенно, боясь упасть. Берон склонился над ней. Его широкая фигура загораживала Ситали.

Рука сестры безжизненно лежала рядом с ним, напоминая щепку среди тонких ножек расколотого стола. Ее ноги были раскинуты и неподвижны.

– О, великий Люмос, – выдохнул Келум прямо у меня за спиной.

– Берон? – мой голос сорвался, когда я обогнула его, чтобы увидеть Ситали.