Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни

Правда, еще удалось узнать, что подобные практические занятия оказались нововведением для целителей и на нашем факультете магистр преподавал впервые. До этого такие выезды были нормой исключительно для следователей, иногда для боевых магов. Нашему курсу «повезло» попасть под волну экспериментов в академии.

Чего ожидать от занятия в целом и преподавателя в частности, никто не представлял, поэтому в зал стационарных переходов группа спускалась с крайней настороженностью и предвкушением проблем. Зал оказался пуст, но крайняя арка портала была активирована, переливаясь серебристым светом.

– Поторопитесь, господа адепты! – громко позвал из-за сверкающей завесы мужской голос. – Время занятий ограниченно. Не хотите заниматься сами, не лишайте остальную часть группы удовольствия получить новые знания.

Настрой преподавателя уже настораживал – кем-кем, а лентяями и неучами нас еще не называли. Недовольно нахмурившись, мы поспешили исполнить указания. Глубоко вздохнув и мысленно приготовившись к возможным проблемам с новым преподавателем, я переглянулась с погрустневшей Риной и смело шагнула в портал.

– Не задерживайтесь на входе, подходите ближе, – холодно заметил голос где-то впереди. – Я магистр Дамиан Бриар, и я буду вести у вас практические занятия, – коротко представился он. – На этом закончим со знакомствами, прошу всех взглянуть на мизансцену.

Группа быстро собралась в центре большой кухни, куда нас привел переход. Нас с Риной, как самых маленьких и единственных представительниц прекрасного пола в группе, вытолкнули прямо в первые ряды. Вот ведь… добрые люди! Почему, когда не просят, в них резко просыпается благородство? Хотя им тут как раз и не пахнет. Явно решили спрятаться за девичьими спинами от преподавательского гнева и причуд. Впрочем, вид на место убийства нам и правда достался отличный. Как и на преподавателя.

Высокий, на голову выше меня, на вид лет тридцати с лишним, но он маг, так что может быть и все сто тридцать. Крепкая фигура, затянутая в плотную черную форму дознавателя, уверенный разворот широких плеч, темные волосы, собранные в низкий хвост на затылке, – пожалуй, я могла понять, почему новый преподаватель вызвал ажиотаж среди женской части академии. Хотя, на мой взгляд, выглядел он мрачновато, если не пугающе. А уж стоило поймать его взгляд… Внимательный, острый, чуть ли не препарирующий, четко выхватывающий каждую деталь и жест, без тени насмешки, присутствующей в его словах и легкой полуулыбке.

С таким взглядом только в морге работать. Посмотрел и уже примерился, что отрезать и в каком порядке. Хотя в образ дознавателя тоже отлично вписывается. Посмотрел один раз на подозреваемого – и он сразу во всем признался. А если еще и вглядеться чуть пристальней, то и в том, чего не совершал, преступник тоже сознается, просто на всякий случай.

Магистр тем временем закончил осмотр нашей небольшой компании будущих криминалистов и увиденным, кажется, остался не слишком доволен. В оценивающем взгляде промелькнула тень разочарования. А мы с Риной в длинных ученических платьях в пол и с длинными косами, к тому же нервно теребящие тетради для записей в руках, и вовсе вызывали чуть ли не обреченность.

Не отставали от преподавателя и стоящие по другую сторону от тела девушки из группы боевиков. Стройные, затянутые в плотные кожаные костюмы, коротко стриженные, как было нынче модно среди боевых магичек, – на нас с подругой они смотрели, не скрывая превосходства. Все, как я вчера предполагала. А вот взгляды мужской половины наших новых сокурсников даже настораживали. Мы явно были определены в трепетные, нежные создания, и сезон охоты был уже открыт.

Магистр, похоже, тоже заранее поставил на нас крест. Но всех их ожидало глубокое разочарование, а не обмороки и рыдания испуганных девиц. В конце концов, мы же не с цветами все годы учебы возились. Нас готовили к совершенно определенному виду работы, и наш внешний вид никак не мог определять наши способности.

Например, Рина – очаровательная, улыбчивая брюнетка, на первый взгляд ничего тяжелее серебряной ложечки в руках не державшая, и правда не любит занятия по анатомии (конечно, ведь такие тонкие натуры вообще не переносят насилия). Что не мешает ей быть одной из лучших по этому предмету. У нее прекрасные оценки и почти стальные нервы. Вид Рины, с абсолютно безразличным и даже слегка меланхоличным выражением лица вскрывающей труп и метр за метром вынимающей кишечник, у некоторых из ее парней вызывал настоящий ужас. Собственно, после такого они зачастую и становились бывшими.

Впрочем, борьба со стереотипами нашей задачей не является. Пусть думают что хотят. На практике потом будет видно, кто чего стоит. А пока стоило успеть хоть немного оглядеться, прежде чем мы приступим к разбору задания. Все же на месте преступления мне доводилось быть впервые, и что-то подсказывало – важной может оказаться любая мелочь.

Сценой для убийства оказалась большая добротная кухня-гостиная в каком-то среднезажиточном доме. У одной стены – длинная рабочая стойка и множество шкафчиков для посуды. На соседней стенке стройными рядами висели связки трав и приправ на сушку. Кое-где на стенах были развешаны охотничьи трофеи в виде рогов, а на одной стене разместилась целая медвежья шкура. Но нас, конечно, больше интересовало то, что располагалось по центру комнаты, – обеденный стол, накрытый на две персоны, чуть тронутые тарелки с едой, початая бутылка вина, ну и труп крупного мужчины рядом на полу. Видимо, это и есть причина нашего здесь пребывания и сегодняшнее задание.

– Все осмотрелись? – уточнил магистр Бриар, отметив, что все взгляды снова обратились к нему. – Тогда начнем. Погибший – Каниас Вирне, глава гильдии охотников. В два часа дня прибыл домой вместе со своим заместителем, Андиром Пасторне, чтобы пообедать. Гость принес с собой в подарок хозяину бутылку вина. Госпожа Вирне накрыла на стол и удалилась в гостиную. Через несколько минут, услышав звон стекла и грохот, она прибежала в столовую и увидела, что муж лежит на полу в припадке, а гость мечется рядом. Буквально тут же господин Вирне скончался. Это была присказка, – холодно улыбнулся он. – А вот сказку мне расскажете вы. И от того, насколько хорошо сработает фантазия рассказчика, будет зависеть ваша оценка за занятие. Задание следующее, – посерьезнел магистр и сначала обернулся к боевикам, – разбиться на пары и опросить присутствующих – родственников жертвы, зама и близких друзей. После – осмотреть место преступления, но без излишнего рвения. Надо же оставить хоть какую-нибудь работу вашим коллегам, – небольшой кивок в нашу сторону. – После мы выслушаем ваши предположения. У вас есть час. Свободны.

Боевики быстро подобрались и ушли допрашивать свидетелей, оставив нас наедине с преподавателем. Строгий взгляд магистра обратился к нам.

– Итак, адепты, – скептично осмотрел нашу компанию, – место преступления и тело в вашем распоряжении. Удивите меня. Времени столько же, работаете тоже в парах. Вперед, – дал он нам отмашку рукой и стремительным шагом покинул помещение. Почти тут же в комнату скользнул худощавый мужчина в форме, явно из стражи, и, прислонившись к стене, остался наблюдать за нами.

Мы с Риной, переглянувшись, кивнули друг другу и быстро разошлись в разные стороны. Парами нас ставили работать часто, поэтому схема была отработана. Рина отправилась изучать тело – как бы ни не любила подруга это дело, но явный талант к анатомии никуда не денешь. Правда, за право поколдовать над трупом ей еще придется побороться с Курсо и Далином, двумя наиболее дотошными и занудными представителями нашего курса. Я же была более внимательна к деталям и больше тяготела к криминалистике, поэтому взялась за осмотр комнаты. Заодно и поразмышляю немного над ситуацией в целом.

Основная версия очевидна – заместитель отравил Вирне вином. Впрочем, мое дело искать не подтверждения или опровержения, а просто изложить все факты. С личностью убийцы будут разбираться следователи или в данном случае – боевики.

Первым на очереди у меня был, конечно, стол. Осмотрела стакан с вином, оставшийся целым, чей собрат осколками лежал в красноватой лужице рядом с телом. Выглядел он совершенно нетронутым – плюс к теории, что убийца Пасторне. Запах вина показался странным. Оглядевшись, я убедилась, что все заняты и не обращают на меня внимания, быстро обмакнула палец в вино и лизнула – немного рискованно, но мне, как целителю, вряд ли что-то грозит. Горчит и немного пощипывает язык. Странно, для широко распространенного цианида это не характерно. Скорее для… Сделав себе заметку, я с возросшим интересом обратила свой взгляд к мясу на тарелках. И чем дольше присматривалась, тем меньше мне это нравилось. Не знаю, решил ли так нас проверить новый преподаватель, но что-то тут нечисто. И это я уже не столько про убийство.

Через несколько минут, закончив повторный осмотр заинтересовавших меня деталей, я, притаившись в уголке, пыталась тщательно осмыслить все найденное. Довольно скоро ко мне присоединилась Рина и рассказала, что удалось узнать ей. И пока все факты лишь подтверждали основную версию. Я тоже поделилась найденными уликами, но все же далеко не всеми. Немного стыдно, что пришлось утаить от подруги информацию, но втягивать в проблемы ее не хотелось. А я подозревала, что именно этим моя излишняя осведомленность и закончится. Оставалось надеяться, что боевики окажутся более удачливыми. Иначе мне придется выкладывать собственные суждения магистру, причем наедине, и такая перспектива не радовала.

– Кто готов первым поделиться информацией? – заставил меня вздрогнуть от неожиданности голос преподавателя. Задумавшись над этой непростой ситуацией, я не заметила его возвращения, как и остальной группы, снова собравшейся в центре у тела. Но я предпочла остаться в углу, голос магистра был прекрасно слышен и здесь, зато можно избежать его пристального взгляда.

– Позвольте? – донесся женский голос со стороны боевиков.

– Прошу, – в голосе преподавателя мне почудилась насмешка, намекающая на то, что от боевиков Бриар тоже много не ожидал. – Адептка?

– Флора Вегерос. По показаниям представителей гильдии, в последнее время убитый и подозреваемый часто ругались. По предположениям охотников, господин Вирне собирался покинуть пост главы гильдии и выбирал себе преемника. На это место претендовали двое: господин Пасторне и сын убитого. Госпожа Вирне подтверждает, что муж планировал передать управление гильдией сыну. Господин Пасторне, по-видимому, был с этим не согласен. Очевидцы утверждают, что сегодня Пасторне и Вирне имели продолжительный разговор в кабинете последнего, после чего вместе направились к главе домой. Госпожа Вирне рассказала, что мужчины явились в хорошем расположении духа. Пасторне прямо на пороге презентовал хозяйке бутылку и хотел сразу уйти. Но хозяева настояли, чтобы он присоединился к ним за обедом. От вина Пасторне отказался под предлогом плохого самочувствия, – бодро отрапортовала невидимая мне за спинами однокурсников девушка. – Версия убийства кем-то из родственников была рассмотрена, но отброшена за отсутствием мотива – соседи утверждают, что чета Вирне была счастливой парой. Никто ни разу не видел, чтобы они ругались. Отношения с сыном тоже были прекрасными.

– Ваш окончательный вердикт? – спросил магистр Бриар.

– Убийца – заместитель главы гильдии охотников, господин Пасторне, – твердо ответила она.

– У кого-то есть дополнения или, возможно, другие версии? – уточнил преподаватель.

В душе еще теплилась надежда, что кто-то тщательно отработал другие версии и мне не придется влезать в это дело. Не в моих интересах привлекать к себе внимание. Лучше тихонько пересидеть в сторонке, если могут разобраться без меня. Но мне опять не повезло. Боевики дружно проголосовали за виновность заместителя – все более чем очевидно. Для них сегодняшнее занятие лишь отработка навыков допроса – убийство даже не магическое, выяснять специфику воздействия и вид заклинания не надо.

Не дождавшись от боевиков никаких дополнений, магистр обратил строгий взгляд на нашу группу:

– Каково заключение криминалистов?

Вперед тут же вылез Курсо.

– По результатам осмотра тела можно заявить, что смерть произошла от остановки сердца, возникшей из-за поражения центральной нервной системы ядом. Предположительно аконитом. Он был обнаружен в вине. Цветки аконита распространяются торговой и лекарственной гильдиями только по специальной лицензии, которую представителю гильдии охотников выдать не могли. Но данное растение произрастает в лесах вокруг столицы, хоть его и довольно трудно найти. Думаю, что для охотника, хорошо знакомого с местными лесами, обнаружить его представляется возможным, – крайне нудным голосом зачитал свои записи адепт. Таким же голосом старая метресса читала нам лекции по истории.

– Значит, вы подтверждаете, что наиболее вероятным подозреваемым является господин Пасторне? – в голосе магистра послышались такие интонации, что мне даже захотелось выползти из своего уголка и рассмотреть выражение его лица.

Все-таки я права – это проверка. Или нет? Боги Безмирья, и как понять? Стоит ли вмешаться, рискнуть и привлечь к себе внимание или и без меня разберутся? Кто я такая, в конце концов, чтобы считать, что опытные дознаватели не раскроют без меня такое пустяковое дело? Вдруг я вообще ошиблась? И тут же себя одернула – может, я не права в выводах, но факты не опровергнуть. Не зря же я столько занималась, как бы ни ругался на меня Хран. Да и книги, что побывали в моих руках, простыми не назовешь, как и полученные из них знания.

– Да, – немного помявшись, все же согласился с выводами боевиков Курсо.

– Кому-то есть чем дополнить? – вновь поинтересовался преподаватель. Никто из однокурсников не откликнулся на мой мысленный призыв выразить хоть какие-то сомнения. И мне оставалось лишь, горько вздохнув, покачать головой. Неужели придется после окончания занятия идти к магистру и признаваться?

– Вы с чем-то не согласны? – раздался неожиданный вопрос, а я резко огляделась, обрадовавшись и одновременно пытаясь понять, к кому он обращается.

Кажется, ко мне. Вот ведь, как разглядел-то!

– Да, я к вам обращаюсь, адептка, – сухо кивнул он, поймав мой взгляд.

Как же не хочется выставляться. Но совесть не давала покоя, так что я не могла не уточнить.

– Можно узнать, окончательное решение по делу будет выноситься по итогам заключения специалистов управления, а не на основании наших выводов, ведь так?

Конечно, такое вряд ли случится. Но все же управление внутренних дел не внушало мне доверия. С них станется записать результаты поверхностного осмотра группы недоучек и посадить невиновного, ведь это слишком мелкое и простое дело, чтобы привлекать дополнительных специалистов.

– Выйдите вперед и представьтесь, – потребовал преподаватель, а мне тут же захотелось сжаться и спрятаться.

Не успела, добрые сокурсники тут же вытолкнули меня на передний план. Оторвав взгляд от собственных, нервно сцепленных рук, я попала в стальную хватку внимательных и оценивающих глаз магистра Бриара.

– Кастодия Серас, третий курс, факультет алхимии и целительства, – сглотнув, выдавила я из себя.

– Итак, адептка Серас, что же вам не понравилось в полученных вашими коллегами выводах? Сомневаетесь в собственной компетенции или способностях остальных учеников? – вопросительно приподнял он бровь.

– Во всем, – призналась я, отводя взгляд и надеясь, что сокурсники меня поймут. Вряд ли им самим хочется стать причиной чужого несправедливого заключения. А мы все же только учимся, и не стоит полагаться лишь на наше мнение.

– Неправильный ответ, адептка, – заставил меня вздрогнуть жесткий ответ. – Вы не следователь, вы криминалист. Задача следователя сомневаться в полученной информации и собственных домыслах, а также рассматривать все возможные варианты. В конце концов, большинство сведений он получает при допросах людей, которые могут ошибиться, забыть что-то или просто соврать. Вы криминалист. Вы должны представить точные факты и сведения, основанные на научных данных, а не выстраивать версии. Это понятно?

– Да, – пробормотала я, буквально кожей чувствуя ехидные взгляды боевичек. Они даже не скрывали презрительные смешки.

– Не вам тут улыбаться, адептка Вегерос, – внезапно одернул он одну из девушек, рыжую, единственную обладательницу такой же длинной косы, как у меня. – Вы только что вынесли приговор человеку, опросив лишь нескольких приближенных к убитому людей, и даже не задумались о возможности предварительного сговора свидетелей. Страшно представить, что творилось бы в нашей стране, если бы все расследования проводились столь же «тщательно», – заметил магистр поджавшей губы адептке и снова обратился ко мне: – Так что нет, адептка Серас, казнить никого из-за ваших решений не будут. Наши специалисты уже все осмотрели и взяли пробы на анализы, а свидетели были опрошены опытным следователем, причем куда более тщательно, чем это проделали ваши коллеги, – скептически посмотрел он на насупившихся боевиков. – Вы здесь, чтобы научиться работать на следствии, а обвинения будут выносить профессионалы на основе данных опытных специалистов, а не недоучившихся адептов. Но все же поделитесь, что заставило вас усомниться в основной версии убийства?

А ведь я так надеялась отмолчаться после прилюдной отповеди. Но нет, догадался же, что интересовалась я не просто из опаски взять ответственность за судьбу невиновного.

– Господин Вирне, как представитель гильдии охотников, не мог отравиться аконитом. Точнее, почти никто в столице не может отравиться аконитом. Во всяком случае, не той малой дозой, что присутствовала в вине, – заявила я, все же подняв взгляд и твердо посмотрев преподавателю в глаза. Раз уж взялась рассказывать, придется отвечать за свои слова.

Лицо осталось непроницаемым, но взгляд… показалось или он действительно доволен?

– Обоснуйте.

Сделав глубокий вдох, я представила в голове ту книгу по особенностям флоры и фауны столичного региона и взялась за пересказ:

– Аконит является распространенным растением в нашем регионе. Предпочитает тенистую местность, располагается чаще всего в дальних областях леса. В малых дозах является природным лекарством для большинства представителей местной фауны, поэтому в крови и мясе большинства животных нашего края присутствует слабая доза аконита. Так как дичь любого вида является фирменным блюдом столичной кухни, за годы жизни у местных жителей вырабатывается иммунитет. Возможны некоторые последствия от принятия чистого яда в виде галлюцинаций или рвоты, но смертельный исход практически невозможен. Доза, что была в вине, не могла вызвать даже головную боль, – вздохнув, закончила я с самыми простыми доказательствами, понадеявшись, что этим и удастся ограничиться.

– Тогда что, по-вашему, стало причиной смерти? – с легкой улыбкой продолжил расспросы преподаватель, как-то догадавшись, что это не все, что мне удалось найти.

– В приправе к мясу, поданному на обед, мной были обнаружены частицы растения, – на мгновение я замялась, понимая, как странно это прозвучит, – довольно резко реагирующего на присутствие аконита в крови. В результате их взаимодействия выделяется вещество, поражающее нервную систему, что и вызвало остановку сердца.

– Что за растение? – чуть нахмурившись, уточнил у меня магистр Бриар.

– Малоизвестный подвид чашелистного лютика, – выдала в ответ первое, что пришло в голову – столь опасное растение вслух лучше не называть. Преподаватель бросил на меня подозрительный взгляд, словно поняв, что я о чем-то умолчала, но все же кивнул и продолжил расспросы:

– Тогда что произошло? Несчастный случай?

– Нет, – уверенно отвергла предположение я. – Данное растение не используется как приправа, в наших краях не произрастает и крайне редко встречается на рынке, – сознательно умолчала, про какой именно рынок говорю.

– Занятно… Все еще уверены в личности подозреваемого? – пристально осмотрел мужчина нахмурившихся адептов и снова обернулся ко мне: – Но ведь и это еще не все, не так ли, адептка Серас?

Просто пугающая догадливость. Вот как он это понял? Отмалчиваться уже поздно, раньше надо было думать. Бросив на преподавателя взгляд исподлобья, нехотя продолжила:

– Боюсь, что сведения о счастливой семейной паре тоже недостоверны.

– Доказательства? – уже с нескрываемым интересом слушал меня магистр.

– Благоцвет, – указала я на связки трав, висевших на стене. – Крайне чувствителен к словам и окружающей эмоциональной атмосфере, за что и получил свое название. Когда окружающая атмосфера спокойна и доброжелательна, его листья будут оставаться белыми. Если же рядом с растением, даже срезанным и засушенным, часто ругаются или произносят проклятия, то оно чернеет. Букет на стене весь почернел, а кое-где даже плесень видна. Значит, на кухне часто ругались, возможно, проклинали друг друга, – наконец закончила я, рассказав уже все, что удалось узнать. И кто тут собирался не привлекать внимания?

– Как доказательство это не используешь, но заставит присмотреться к отношениям в семье, – с одобрением заметил мужчина. – Есть что добавить?

– Нет.

И так уже лишнего наговорила, чего тут добавишь. Вот чего мне стоило промолчать, ведь разобрались бы и без меня. Страшная все же вещь – синдром отличника…

Чуть усмехнувшись, словно почувствовав мое недовольство произошедшим, магистр кивнул мне и обернулся к остальным адептам, не спускающим с меня оценивающего взгляда:

– Делаем выводы, господа адепты. Запомните на будущее – не спешите с заключением. Прежде чем выносить кому-то обвинение, соберите как можно больше сведений и перепроверьте их. От вас не требовалось сразу указать на преступника – вы должны были поделиться полученными сведениями и наметить направления для дальнейшего расследования. А теперь поблагодарим адептку Серас за широкий кругозор и внимание к деталям, а также за то, что до вечера вся группа получает увольнительную. Итогами этого расследования я поделюсь с вами на следующем занятии, так что у вас еще будет время поразмышлять над личностью убийцы. Все, свободны. Можете погулять по городу. Но до комендантского часа все должны вернуться на территорию академии. Марш отсюда, – кивнул нам на дверь преподаватель.

Радостно загудев, толпа адептов поспешила к двери, не забыв вразнобой попрощаться с магистром. Рина выловила меня в толпе, застрявшей на выходе из комнаты, и шепнула, что убегает на свидание с боевиком, не забыв попенять, что я далеко не все рассказала ей о задании. Я опасалась, что подруга обидится, решив, что я просто хотела выставиться перед новым преподавателем, но та словно и не заметила случившегося. Видимо, целиком и полностью поглощена предстоящей встречей. Махнув напоследок рукой, она ловко растворилась в толпе. А я вот на выход пока не спешила, догадываясь, что меня и не отпустят. Наконец шум за дверью стих, оставив меня наедине с магистром и мужчиной, который следил за нами во время осмотра. Он остался у двери и с интересом рассматривал меня, при этом не вмешиваясь в организованный мне допрос.

– Так что же за растение вы не пожелали называть при сокурсниках? – задумчиво вглядывался в меня преподаватель.

И вот именно здесь начинались проблемы. Причем в большей степени даже не для меня.

– Голубой лотос, – назвала я один из самых опасных и печально известных наркотических цветов.

Оба представителя стражи нахмурились и, переглянувшись, с настороженностью взглянули на меня.

– Вы уверены? – подался вперед мужчина у двери и подошел к нам.

– Да.

– Откуда вы знаете про это растение? Как определили его наличие в еде? – холодным оценивающим взглядом окинул меня магистр Бриар. Только не говорите, что он подумал, будто я его употребляла.

– Личное свойство дара, – выдала уже привычную отговорку, хорошо известную в академии. – Могу определить любое растение, если видела его или про него читала.

В общем-то пусть и не слишком распространенный, но вполне стандартный дар травницы. Характерный для целителей. Куда понятнее и проще, чем неведомое истинное зрение, проявившееся у меня необычным образом.

Магистр сухо кивнул мне, кажется, приняв мое объяснение без сомнений, и о чем-то задумался. Еще бы, тут было над чем подумать.

В империи с распространением этого наркотика боролись давно, и казалось, что успешно. Насколько я знала, последнее громкое дело, связанное с ним, было лет десять назад, после чего наконец удалось пресечь его распространение благодаря новым артефакторским разработкам. У нас этот цветок не рос, а на границах теперь все грузы проходили особый магический досмотр, чтобы пресечь ввоз.

И вдруг такая редкая гадость – и в обеде какого-то охотника, пусть и главы гильдии. Получается, кто-то сумел обойти артефакт на границе или найти тайный путь для ввоза. И если началось его активное распространение, грядут большие неприятности. Поэтому я не стала называть растение – как бы не потянуло адептов на подвиги и изыскания. Да и вообще, чем меньше народу будет знать о появлении наркотика на территории империи, тем лучше.