Магазин шаговой недоступности

Госпожа Ём собиралась что-то возразить, но передумала. В конце концов, он защищал ее. Она горько улыбнулась и посмотрела на Токко:

– Спасибо. Хочу поблагодарить вас.

– Можно едой?

– Конечно. А почему вы вдруг пришли?

– Слышал, что в-вы работаете по ночам. Не мог уснуть, беспокоился… вот и пришел.

– Ох. Я тоже за вас переживала.

Токко почесал затылок, будто смутившись, а потом снова принялся за еду.

– Вы так смело дали им отпор. Похоже, много дрались в детстве. Но я не ожидала, что вы умеете так хорошо уклоняться. К счастью, полиция подоспела, иначе они могли бы ранить вас.

– Это я в-вызвал.

– Вы?

– Тут рядом есть т-таксофон. Я увидел, что тут проблемы, и с-сразу позвонил. Но не стал драться, знал, что полиция приедет.

Госпожа Ём от изумления открыла рот. Токко не только ответственный, но и умный. Ходил возле магазина, наблюдал, а потом вступился за нее. Его поступок тронул ее и восхитил. Он снова почесал голову и принялся за суп.

– Может, закажем выпить?

– Вы серьезно? – Маленькие глаза Токко округлились.

– Но это последняя. Пообещайте. И с этих пор начнете присматривать за магазином?

– Я?

– Вы сможете. Сейчас холодает, будете проводить ночи в тепле. И денег заработаете. Красота.

Госпожа Ём смотрела в глаза Токко и ждала ответа. Он глянул в сторону и в замешательстве стиснул зубы, а потом его маленькие глаза снова обратились к ней.

– Почему вы так д-добры ко мне?

– Так и вы ко мне тоже. К тому же я боюсь одна работать по ночам. Можете мне помочь.

– Вы ведь д-даже не знаете, кто я.

– Как же? Знаю. Тот, кто меня вытащил из беды.

– Да я и сам не знаю, кто я… Как вы сможете мне доверять?

– До ухода на пенсию я работала учительницей в старшей школе, за это время повстречала десятки тысяч учеников. Я разбираюсь в людях. Вам надо только бросить пить, и все будет хорошо.

Некоторое время Токко сидел, чесал бороду и кусал губы. Да, предложение неожиданное, но было бы неприлично отказаться. Госпоже Ём так и хотелось сказать, чтобы он перестал трогать лицо и скорее дал ответ.

Наконец Токко взглянул на нее, по-видимому приняв решение:

– Тогда м-можно еще одну? А то обидно бросать пить после одной бутылки.

– Так и быть. После еды сходите в баню, вымоетесь, побреетесь. Я заплачу. И одежду вам купим. А вечером приходите в магазин.

– С-спасибо.

Госпожа Ём заказала две бутылки сочжу. Откупорив первую, она протянула ее Токко, затем наполнила свою рюмку.

Когда они подняли рюмки, договор был заключен.

Глава 2

Как общаться с проблемными покупателями

Незаметно круглосуточный магазин стал последней из многочисленных подработок Сихён. Она сама часто делала покупки в таких магазинах, поэтому приспособилась легко, а навыки, полученные на предыдущих местах, пришлись кстати. В салоне красоты Сихён научилась обслуживать посетителей и работать на кассе. В компании по доставке – сортировать товары, что помогало ей теперь расставлять их по полкам. В сетевой кофейне изучила руководство по общению с проблемными покупателями, которых все сокращенно называли «ПП». А в закусочной-барбекю отработала эти навыки на посетителях, которые иногда обвиняли ее в том, что она пережарила мясо.

В магазине все эти навыки найдут применение, поэтому, когда она пришла на собеседование, ее в тот же день взяли на работу. Девушка работала ежедневно по восемь часов – с двух до десяти, а в оставшееся время готовилась к экзаменам на государственную службу. Главная причина, по которой она задержалась в этом магазине, – хорошая начальница. Ведь это самое важное. Госпожа Ём, которая ушла на пенсию с должности учителя истории в старшей школе, стала для нее не просто руководителем: она заставляла девушку размышлять.

Вдобавок большинство круглосуточных магазинов не берет сотрудников на пятидневную подработку, чтобы не платить еженедельное пособие. Обычно нанимают на две-три смены в неделю. Но здесь все работали пять дней. Кроме того, госпожа Ём тщательно определяла круг обязанностей каждого, уважительно относилась к работникам и была для всех примером.

«Если начальник не уважает сотрудников, то и они его не станут уважать», – хорошо усвоила Сихён, выросшая в семье рестораторов. В магазине тоже работают люди. И если начальник не уважает сотрудников, а они – покупателей, то результат предсказуем: разорение. Уже благодаря этому магазин в Чхонпхадоне не обанкротится. Конечно, торговля шла плохо. В окрестностях появились два конкурента, а среди местных были в основном пожилые люди, которые предпочитали закупаться на рынках. И хотя есть еще студентки из Сунмёна, магазин стоял не совсем по пути в университет. Так что оставались только те, кто жил отдельно или снимал комнату в хостелах с пансионом.

Зато в таких условиях Сихён работалось спокойно. Как она могла уйти из круглосуточного, который был ей так удобен? Чувствуя лишь какую-то необъяснимую вину перед госпожой Ём, девушка встречала посетителей со всем дружелюбием. Ведь магазин до сих пор держался на плаву только благодаря постоянным посетителям.

И все же даже у такой подготовленной к проблемным покупателям сотрудницы, как Сихён, нашелся один, которого она не выносила. Худощавый мужчина лет сорока пяти с противно выпученными глазами сразу стал обращаться к ней на «ты», бросал деньги на кассу, чем очень ее злил. Он относился к Сихён как к аппарату, на котором можно выбрать товар и получить чек. Спорить с ним не было смысла, потому что он тут же указывал ей на ошибки, отчего девушке становилось еще обиднее. Однажды он принес на кассу две упаковки печенья по акции 1+1. Но когда она объяснила ему, что акция закончилась накануне, он окинул ее подозрительным взглядом и сказал:

– Почему тогда не сняла объявление? Я мучился, выбирал, а теперь, значит, все впустую? Попробуй еще раз.

– Не получится. На объявлении указаны сроки акции. Если вы посмотрите…

– У меня дальнозоркость. Как я должен разобрать эти крохотные буквы? Мне уже за сорок, в этом возрасте мы все плохо видим вблизи, так что надо было крупнее писать! Что это за дискриминация? В качестве извинения пробивай мне два по цене одного.

– Прошу прощения, но это невозможно.

– Я вообще не ем печенье. Сигареты тогда.

– Какие вам?

– Как обычно. Я каждый день беру одни и те же, а ты все никак не запомнишь? Что за отношение к постоянным клиентам? Пф-ф.

Сначала обвинил девушку в том, что не сняла объявление об акции, затем тут же пристыдил, когда она осмелилась спросить, какие ему нужны сигареты, хотя прекрасно знала. На самом деле первого бы не случилось, не будь он дальнозорким, а второе не такая уж и ошибка. Но этот мужчина, казалось, использовал любую возможность, чтобы поскандалить и выместить гнев.

Он кинул ей деньги на кассу, взял сдачу, сел за стол возле магазина и закурил сигарету. Очевидно, надпись «Курение запрещено» его нисколько не смущала. Кинув окурок на землю, мужчина удалился. Он будто наслаждался своим хамским поведением, постоянно указывая на чужие ошибки, которые и ошибками-то не были. Здесь Сихён столкнулась с самым проблемным покупателем из всех, кого знала. Настоящим ПП.

С восьми до девяти – обычно мужчина наведывался в это время – на душе у Сихён всегда становилось неспокойно. Когда звенел колокольчик и перед ней появлялось лицо этого мужчины с выпученными, как у рыбы-молота, глазами, ее сердце начинало бешено колотиться и успокаивалось только после его ухода. Каждый раз Сихён переживала, гадая, из-за чего он решит повозмущаться сегодня… Благо в остальное время все было спокойно. Сихён говорила себе, что многие так живут, например те, кому не повезло с соседями, с которыми иногда приходится встречаться против воли.

* * *

Холодным осенним вечером госпожа Ём пришла в магазин с каким-то мужчиной. Сихён открыла рот от изумления. Она не сразу поняла, кто перед ней, ведь раньше значительную часть его лица скрывала борода. Прежде это лицо напоминало неухоженный луг с сорняками, торчащими в разные стороны, но теперь мужчина выглядел не как бездомный, вызывающий отторжение, а как приличный дальний родственник. Токко постригли, а вместо старой куртки и хлопчатобумажных брюк, которые будто стирали в канаве, на нем была широкая рубашка и джинсы. Перед Сихён стоял совсем другой человек. Хотя глаза Токко казались маленькими, выразительный нос и волевой подбородок делали его мужественным. Еще больше внушительности этому облику придавала осанка, широкие плечи и спина, которые обращали на себя внимание, едва он переставал сутулиться.

Госпожа Ём с гордостью представила обновленного Токко, будто демонстрировала свое изобретение, и сказала, что теперь он будет работать в ночные смены. Ну и ну! Внезапно удивление Сихён сменилось раздражением, тучи сгущались: вдруг хозяйка поручит обучать его всему? Только не это! Хотя в просьбе ведь можно и отказать…

Сихён сказала, что у госпожи Ём больше опыта в этом вопросе, но ее замечание осталось без внимания. По мнению хозяйки, у девушки лучше получится объяснить, как общаться с клиентами и работать с кассой, а сама она научит принимать товар и расставлять его на полки. Ничего не поделаешь, пришлось согласиться. И Сихён, и госпожа Ём должны помочь Токко влиться в работу как можно быстрее: хозяйка не могла все время выходить в ночные смены.

По правде говоря, Сихён не отличалась ни приветливостью, ни заботливостью. Она скорее одиночка, так что друзей у нее было немного. Вдобавок училась не блестяще, окончила университет и готовилась сдавать экзамен на чиновника девятого разряда. Ей светила весьма посредственная работа, под стать характеру. Вот только проблема в том, что в последнее время госслужащим решил стать едва ли не каждый. Все ее целеустремленные друзья, которые со своими прекрасными резюме могли бы достичь куда большего, ринулись сдавать этот экзамен, потому что госслужба обещает надежность. Конкуренция возникла огромная.

«Вы же так хорошо умеете налаживать связи, учились за границей – и все равно отказываетесь от перспектив ради какой-то скучной госслужбы? Можно оставить эту рутину мне, я-то привыкла жить посредственно», – размышляла Сихён.

Благодаря круглосуточному магазину она представила, что ждет ее в будущем. Окончив университет и не найдя работу, девушка испробовала себя в разных местах, пока не обосновалась тут. Только теперь в ее жизнь вошла размеренность: утром – занятия, потом она ехала на метро до станции «Намён», работала в магазине и возвращалась в Садандон. Родители не понимали, почему нельзя найти подработку в своем районе, но ей претила даже мысль о том, что знакомые и друзья увидят ее за кассой. К тому же в Чхонпхадоне жил молодой человек, в которого она была тайно влюблена. Вместе с ним она несколько раз здесь гуляла, и теперь с этим районом у нее связаны приятные воспоминания: кафе «Вафл хаус» со вкусным клубничным мороженым, их встречи, отдаленно напоминавшие свидания… Однако внезапно он уехал в Австралию на лето по студенческой программе «Работай и путешествуй». Прошло уже несколько лет, а он все еще не вернулся. Может, женился на какой-нибудь крупной австралийской женщине или решил посвятить свою жизнь спасению кенгуру, пока на подработках подкармливал их.

Как бы то ни было, круглосуточный магазин на углу одного из переулков Чхонпхадона казался ей самым надежным местом. У нее и мысли не возникало бросить его, во всяком случае пока она не сдаст экзамен. Сихён еще больше утвердилась в своих намерениях, когда рухнули ее планы на стажировку в Японии. Она ведь тоже задумала уехать, после того как молодой человек покинул ее и больше не писал. Конечно, выбор пал на эту страну, потому что она отучилась на отделении японской литературы и обожала аниме. Но поездку Сихён всячески откладывала… А в июне этого года пришли неутешительные новости: торговые войны сильно ухудшили корейско-японские отношения. Ее план Б потерпел крах вместе с мечтами о том, как она, став госслужащей, по выходным сможет путешествовать по японским провинциям.

Только когда от поездок пришлось отказаться, Сихён почувствовала себя частью корейского общества. Раньше ей казалось, что она далека от тех, кто выходит на демонстрации со свечами[15], добиваясь отставки президента, или на главной площади болеет за национальную сборную по футболу. Каждый ее день проходил перед монитором в углу собственной комнаты. «Нетфликса» и соцсетей вполне хватало, чтобы соприкасаться с миром и наслаждаться жизнью. Такое же спокойствие Сихён нашла в теплице под названием «Все для вас». Возможно, поэтому в голову стала закрадываться мысль бросить идею с госслужбой и остаться здесь. Ведь, если подумать, госслужба – тот же магазин, только размером побольше. А привычное убежище во что бы то ни стало нужно защищать. Поэтому в круглосуточном магазине она искала общий язык с ПП, стремясь сделать жизнь комфортнее для всех…

И именно поэтому Сихён помогала Токко измениться. Принося ему просроченный «Сытный обед», она радовалась, что совершает добрый поступок. И все-таки ей не очень хотелось заниматься его обучением и сближаться. Нужно было привыкнуть к тому, что он заикается, приспособиться к его медлительности. Да, он вымылся, но от него все равно тянуло запахом бездомного.

Токко с усердием внимал всему, что говорила ему Сихён. В непонятно откуда взявшейся тетрадке он, вытирая размазавшиеся чернила, записывал, как надо встречать покупателей, и даже зарисовал схему раскладки товаров. Видя его старания, Сихён набиралась терпения и продолжала обучать нового сотрудника. Когда посетители здоровались, девушка толкала локтем замешкавшегося Токко, и он тихо приветствовал их чем-то наподобие «Д-добрый…». Всякий раз людям казалось, что он просто общается с Сихён, она же, тяжело вздохнув, вела его к кассе и не торопясь показывала, что делать там. А он стоял рядом и по-прежнему внимательно смотрел, пока не смея повторить за ней.

– Сегодня тебе поможет хозяйка, но с завтрашнего дня уже будешь работать один. Так что запоминай.

– Ясно… Почему за два товара одна цена?

– Доверь это компьютеру. В программе есть все. Товар приходит, и база данных сразу обновляется. Тебе нужно просто поднести штрих-код к сканеру.

– Поднести его и отсканировать.

– Повторим. Что нужно отсканировать?

– Т-товар.

– Какую часть?

– Эту, с линиями, штрих-док.

– Штрих-код. Просто подносишь и сканируешь. Все. Понял?

– П-понял.

Эта новая обязанность изрядно докучала Сихён, а с другой стороны, ей нравилось давать указания мужчине, который был старше ее лет на двадцать. Так что она даже гордилась собой. В глазах госпожи Ём, которая болтала с подругами за столиком и временами бросала на нее взгляд, тоже читалось удовлетворение. Сихён любила свою начальницу. Быть может, повстречайся госпожа Ём ей в школьные годы, она бы обожала историю, а не аниме.

Но сегодня девушка решила любыми силами поставить этого заикающегося, неуклюжего вчерашнего бездомного перед кассой. Она бросила сердитый взгляд на Токко, который зачем-то зарисовывал в своей тетрадке штрих-коды.

* * *

На следующий день, когда Сихён после занятий пришла в магазин, навстречу тут же вышла госпожа О и укоризненно спросила:

– Сихён, что этот медведь забыл у нас?

Казалось, прозвище подходило новому работнику как нельзя лучше. Вот только слова госпожи О звучали так, будто это Сихён привела его в магазин. Хотя она всегда так общается. Может, дело в характере, а может, все из-за проблем с сыном, но госпожа О со всеми разговаривала резко. Даже с покупателями.

– Нечего улыбаться, отвечай на вопрос. Это твой знакомый? Кто он вообще такой? Ничего не понимает, когда ему говоришь, только бубнит что-то под нос.

– Это не мой знакомый. Его привела хозяйка, – серьезно ответила Сихён и, не желая продолжать этот разговор, направилась в подсобку.

Нотки уважения в голосе госпожи О появлялись только в общении с одним человеком – собственной начальницей. Они жили неподалеку и ходили в одну церковь, и госпожа О всегда прислушивалась к ее словам. Но на этом все. Женщина считала, что обладает железным характером, хотя на самом деле была холодной, сварливой и совершенно не подходила для работы в сфере услуг. Единственное, чем она могла похвастаться, – это трудолюбие и преданность хозяйке, которая приняла ее на работу.

Надев форменную жилетку и выйдя из подсобки, Сихён снова попала в сети госпожи О.

– Где хозяйка вообще его откопала? – заворчала женщина. – Даже ничего не сказала… Если знаешь что-то, давай рассказывай.

– Я тоже ничего не знаю.

Скажи она, что он бездомный, и госпожа О, вместо того чтобы спокойно пойти домой, прилипнет к ней и поднимет такой вой, будто развалилась целая страна. Сихён тяжело вздохнула. Желая лишь наконец приступить к работе, она молча ждала, когда госпожа О уже закончит болтать.

– Похоже, хозяйке трудно самой выходить по ночам, вот и выбрала первого попавшегося. По мне, так он еще доставит нам проблем. Поругается с каким-нибудь пьяным, посчитает не так или, чего хуже, украдет деньги… Может, скажем хозяйке, что мы против?

– Даже не знаю. Он… не похож на плохого человека.

– Кто же похож сразу? У тебя просто мало опыта. С виду безобидные всегда себе на уме. Хозяйка, кроме школы, нигде не работала, вот и не встречала таких.

– Мне тоже пришлось нелегко: я учила его работать с кассой. Но что поделать? В ночные смены выходить некому.

– А у тебя знакомых нет?

Напрасно Сихён сболтнула лишнего. От расспросов теперь никуда не деться.

– Я почти ни с кем не общаюсь.

– Как это так? Ты же молодая. У тебя должно быть много друзей.

Что? Она хочет поругаться? Не выдавая своего раздражения, Сихён невозмутимо продолжила:

– А ваш сын? Вы говорили, он целыми днями сидит дома и играет на компьютере.

– Ой, он с таким не справится. Готовится сдавать экзамен на госслужбу… Хотя я ему говорю, что надо попробовать себя хотя бы в дипломатии. Госслужба не его уровень. Он же у меня смышленый.

Сихён уже пожалела, что напомнила ей о сыне. Все равно эта женщина любого переспорит.

– Дипломат – это тоже госслужащий, – пробормотала девушка и уставилась в монитор кассы, притворившись, что занята.

Тем временем собеседница снова завела свою шарманку о неуклюжем медведе, подчеркнув, что без госпожи О магазин так совсем пропадет.

«Ну и шла бы к хозяйке с этими вопросами, чего мне жаловаться? Может, приревновала? Последнее время госпожа Ём ко мне очень добра. Хотя мы все равно работаем в разные смены, чего ревновать-то?» – подумала девушка.

Сихён твердо решила, что уйдет из магазина, когда справится с экзаменом. А про себя усмехнулась, что сыну-то госпожи О придется с дипломатией куда сложнее.

Наконец женщина пожелала ей хорошего дня и испарилась. Не успела Сихён выдохнуть, как зашли посетители. Появление веселых студенток заметно разбавило серую атмосферу магазина.

«Хорошее у них время. Но осталось недолго. Вскоре они, как и я, выпустятся и устроятся куда-нибудь за самую низкую почасовую оплату, пока готовятся к чему-нибудь посерьезнее, – подумала она и тут же расстроилась: – Говорю так, будто уже состарилась!»

Ни работы, ни денег, ни молодого человека – в ее-то двадцать семь лет. Уже скоро двадцать восемь… А там еще пара лет – и тридцать. Тогда придется навсегда смириться с тем, что молодость прошла.

– Посчитайте, пожалуйста.

Сихён вдруг очнулась от размышлений и увидела, что три студентки выложили покупки на прилавок и пристально смотрят на нее. Пришлось оторваться от подсчетов своих лет и рассчитать покупателей.

* * *

К вечеру появился неуклюжий медведь. За окном почти зима. Для бездомного проводить ночи в теплом круглосуточном магазине – настоящая удача. Тут тебе и бесплатная еда, и денег можно заработать – прямо медом намазано. Токко, по-видимому, об этом догадывался и пришел сегодня опрятно одетый и пораньше: на часах было без пяти восемь.

До десяти вечера, пока не закончится смена, ей снова предстоит обучать мужчину, как обслуживать посетителей и обращаться с кассой. А потом придет госпожа Ём и покажет, что делать в ночную смену. Сегодня только второй день его обучения – успевает ли он все усвоить?

Из уважения к хозяйке Сихён ответственно выполняла порученную ей задачу, однако еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть стресс на этого неуклюжего медведя. Он работает здесь всего сутки, а уже, едва придя и поздоровавшись, нырнул в подсобку за кофе и уселся наслаждаться им у окна! И не просто дешевый растворимый, а «Кану блек»! Его пила только хозяйка, а Сихён с госпожой О к нему даже не притрагивались. Нашелся, тоже мне, ценитель… Ужас какой-то.

– По ночам… с-слишком сильно хочется спать… Поэтому пью кофе… Этот – л-лучший, – внезапно ответил он на ее молчаливое возмущение.

Сихён усмехнулась и посчитала нужным все же отчитать его:

– «Кану блек» пьет только госпожа Ём: у нее диабет.

Токко покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. Неужели выругался?

– Что ты сказал?

– Это х-хозяйка п-посоветовала.

– Да?

– Диабет у-у бездомных ч-часто бывает.

– Что?

– Мы едим… ч-что попало. П-почки тоже отказывают.

– Кто это сказал?

– Утром… утром по телевизору ведущий. Н-на Сеульском вокзале есть телевизор, оттуда и узнал.

– Ясно. Тогда береги себя!

Сихён в очередной раз пожалела, что заговорила с ним. Госпожа О болтает без умолку, Токко бубнит, так что общение с ними не складывалось.

«Вот бы работать с нормальными людьми, с кем можно поговорить! И почему из всех вокруг меня понимает только госпожа Ём? Наверное, потому, что учительница? Или потому, что ходит в церковь? А может, просто с возрастом все такими становятся?»

Прозвенел колокольчик, и Сихён взглядом показала Токко встретить посетителя. После запоздалого «Добро-о» тот громко глотнул кофе и направился к кассе. Сихён подвинулась, собираясь понаблюдать за Токко, как вдруг заметила, что нагрянул самый проблемный из всех проблемных покупателей. Она не видела его несколько дней и уже вздохнула с облегчением, но надо же было ему прийти, когда тут Токко… Наклонившись к уху сотрудника, Сихён прошептала:

– Это ПП. Аккуратно.

– Что? Какой… ПП?

– Проблемный покупатель. Их называют «ПП».

– Ясно. А где этот проблемный покупатель?

– Тише. Услышит еще. Черт.

Будто и вправду услышав их разговор, мужчина невозмутимо подошел к кассе. Прежде чем Сихён успела ответить Токко, он бросил на столик несколько упаковок печенья. Токко неловко взял сканер, будто шимпанзе – смартфон, и погрузился в поиски штрих-кода среди красочных картинок на упаковке.

«Неправильно. Нужно было сначала спросить, нужен ли пакет. Ну ладно». – Сихён решила просто наблюдать.

Справившись наконец со штрих-кодом, Токко пробормотал цену. Мужчина взглянул на девушку и усмехнулся: видимо, понял, что девушка обучает нового сотрудника.

– Сигареты.

– Не курю, – покачал головой Токко, глядя на него.

– Я прошу сигареты…

– А-а, сигареты… Какие?

– Что это за манера говорить? Тебе сколько лет?

– Н-не знаю.

– Пф. Смешно. Совсем дурак, что ли?

– Нет… Какие сигареты?

Проблемный покупатель хмыкнул и повернулся к Сихён. Она тут же потянулась к полке с сигаретами, но он жестом остановил ее и, пристально глядя на Токко, сказал:

– Сейчас увидим, дурак ты или нет. «Эссе эксчейндж», четыре миллиграмма. И побыстрее!

Видов «Эссе» существовало очень много, особенно серии «эксчейндж»: обычные, «эксчейндж ап», «эксчейндж лин», «эксчейндж бинг», «эксчейндж гималаи». Сихён помнила, как трудно было ей, некурящей, обслуживать клиентов, когда они приходили за этими сигаретами. ПП же обычно курил «Эссе» по шесть миллиграммов, но специально попросил у Токко другие, более редкие.

Ко всеобщему удивлению, Токко легко нашел нужную пачку и пробил штрих-код. Мужчина с азартом кинул ему под нос карту, и тот аккуратно взял ее, провел операцию и вернул хозяину.

– Пакет? – испытующе спросил покупатель.

Сихён по-прежнему старалась не вмешиваться. Токко перевел взгляд с мужчины на его покупки и, улыбнувшись, сказал:

– Так донести сможете. П-пакет из полиэтилена… Вредно для окружающей среды.

На этот раз покупатель разозлился и подался ближе к Токко:

– Я живу далеко. Как я донесу все это без пакета?

– Ну… купи.

– Надо было заранее спрашивать. И сколько еще раз мне вытаскивать карту, не подскажешь? Давай просто так.

– В-вам ее так трудно достать?

– Нет. Но ты причинил мне неудобства и должен это как-то возместить. Вы называетесь «Все для вас» – а что для нас-то? – высокомерно спросил ПП.

В его напряженном тоне слышалась и насмешка, и угроза. Дело плохо. Сихён уже хотела встрять, как внезапно Токко хлопнул в ладоши. А пока девушка с мужчиной замерли в замешательстве, сбегал в подсобку за своей потертой экосумкой с логотипом какой-то волонтерской организации и вывалил возле кассы все, что в ней принес: ручку, тетрадку и старый сэндвич. После этого Токко принялся складывать внутрь покупки ПП, который уставился на него, словно на животное из Красной книги.