СК-88

На вечерней прогулке, я заметил слежку двух якобы случайно идущих мимо солдат. Сначала незнакомец с сером утром в кафе, теперь вот это. Буря интриг разворачивалась у меня на глазах. Они разговаривали и натянуто говорили между собой о «своём». Я слишком хорошо научился различать такие вещи. Так что ночью, когда тётя легла спать. Я оделся в зимний гражданский вариант одежды. Взял с собой только немного денег (остальное скромное жалование я оставлял тёте). Ну и естественно взял пистолет Glock 17 ещё первого поколения, да нож Glock FM78. Без них я уже совсем никуда не хожу.

Окна моей комнаты выходили на внутренний сад. Заснеженный и безлюдный. С кухни и из зала я мог созерцать пустую улицу с одинокими далеко расположенными друг от друга фонарями. Занятно, что именно сегодня машин стояло мало. Будто соседи намеренно припарковались подальше от дома. Случайность ли? А почти полное отсутствие людей? Тоже подозрительно. Несмотря на ночь, в любой час можно заметить либо проходящего человека, либо проезжающее такси. А сейчас пусто. Лишь медленно падающий, редкий-редкий снег, да на градуснике -1 по Цельсию.

Выйти через парадный вход на рассвете – всё равно, что приговорить себя к аресту. После короткой перестрелки или без, не важно. Скорее всего, на той стороне улицы уже есть стрелок, о котором я не знаю. Возможно даже два. Они караулят мои окна, с самого начала ночи. Я бы поступил так же – выставил двух лучших стрелков. А на самых дальних концах улицы, поставил бы по машине с молодцами, в качестве двух хорошо вооружённых штурмовых групп для прямого захвата цели.

Личность я скромная по меркам разведки, но если им нужен козёл отпущения, да к тому же живым, то сил можно привлечь и побольше. Чтобы всё выглядело естественно.

Если бы дело было чистым, меня бы привлекли к ответственности и опросу ещё в части. Или дождались бы моего прибытия. Чтобы наверняка. Чтобы я пришёл сам. Не зная о предстоящем захвате и аресте. Но нет, меня будут брать, словно я уже преступник, а это очень подозрительно. Значит всё уже решено. А некто в сером, по имени Гюнтер – действительно не желает мне зла. По крайней мере, сердце моё так думает тоже, а не только холодный расчёт разума.

Ведь если повесить на меня международный шпионаж, то и опасность выходит от меня исходит высочайшая и степень важности поимки такого кадра, тоже растёт автоматически. Как и награда за вычисление и поимку с поличным. Но я не стану облегчать задачу и банально не подставлюсь. И даже через задний двор не пойду, потому что, мне уже начали казаться там чьи-то следы, которых не было. Следы на снегу это от детей или вполне себе взрослых вооружённых солдат, уже не важно. Бинокля всё равно нет. Я принципиально избрал иной путь для побега.

Не мелькая с самого наступления ночи у окон, я вышел и посмотрел в глазок на, коридор площадки перед дверью. Конечно, никого не видно. Дождавшись полной темноты и раннего утра, в 3:45 я плавно открыл окно в своей комнате и пользуясь полной темнотой, вылез на край фигурной кирпичной кладки. В детстве я так любил сбегать из своего углового окна со второго этажа, когда тётя оставляла меня запертым одного в квартире, без дурных намерений естественно. Однако на старый дуб я не перелез, а продолжил карабкаться по выступам в самом углу, у соседней стены. За белыми кронами раскидистого дерева и широкой, старинной водосточной трубой меня совершенно не будет видно, даже если смотреть с внутреннего двора, но там сейчас никого нет. Все ждут утра, когда я отправлюсь на службу.

Ну, хорошо что есть хоть такие «добрые» люди как этот незнакомец в сером. Если всё не так как он сказал, я успею придумать отмазку, а если всё так, как и подсказывает мне нутро, то я поступаю правильно. Потому что быть легко замешанным в политических интригах и банально получить пожизненное, в лучшем случае – перспектива так себе. Скользкий красный кирпич при отрицательной температуре, присыпанный снежком – выступ так себе. Но мои горячие руки топили снег и лёд от первого же прикосновения. Так что я уверенно добрался до третьего, а потом четвёртого этажа на чердак и открыл его, практически без шума.

В детстве единожды я уже так лазил, правда был замечен тётей, отчего чуть не последовал самый страшный выговор, в итоге за что получил билет на занятия альпинизмом, ведь там хотя бы это происходило со страховкой. Потерять единственного родного человека ребёнком, не входило в планы тёти. А теперь не входило и в мои – потерять её. Но оставлять записку было бы глупо. Я смогу навестить её позже. Через пару тройку лет, например. Почему нет, тоже лучше перспективы не увидеться никогда. Или через окошко в решётку, строго редко и для посетителей военных заключённых.

Пройдя по чердаку почти в полной темноте, я добрался до самого края дома и оттуда прикинул шансы, перелезть на крышу другого, разница всего в двух метрах. Просмотрев как следует оба направления, я вылез из окна и держась сразу за несколько скруток проводов, достиг нужной стены. Окно правда было закрыто изнутри. Этого следовало ожидать, потому я перелез на крышу и уже оттуда вновь попал на чердак, так как там лестничная клетка, ведущая на крышу была открыта. Вена это такое место, где люди чувствуют себя расслабленными 365 дней в году. Вот и я расслабился, когда дошёл до конца чердака. А потом по пожарной лестнице, спокойно спустился вниз. И легко перепрыгивая маленькие заборы до уровня груди, вышел на нужную мне улицу. Это была вторая возможная точка эвакуации. Но тут, у края парка никого не было. Ни машины, ни незнакомца в сером.

Выбрав место для перебежки в парк, я вдруг заметил там тени. Вот так внезапно. Прячась в тёмном палисаднике со стриженными бортами из плотных кустов, я так напряг привыкшее к темноте зрение, что пожалуй стал видеть не хуже совы или волка. Точно, стоят двое. Кажется обыкновенная полиция. Но что они там делают? Скорее всего, были привлечены для массовки. Не зря я сравнил себя с волком – загнать меня хотят как зверя. Потому что знают – я просто так не сдамся. И раз обвинения мне ещё не предъявили, а они воспринялись бы мной в штыки как абсурдные, то похоже моё сопротивление заранее просчитали и на него теперь надеялись. Ведь чем не шпион – раз сопротивляется внезапному аресту, который им и нужен, сам же себя выдал бегством от правосудия. А в случае если меня застрелят случайно, хотя скорее всего такой команды нет на 90%, то ничего страшного тоже не произойдёт. Ведь с кем не бывает, особенно когда за дело берётся городская полиция.

Чтобы не накручивать себя я принялся перебираться гуськом и дальше палисадниками. Пока мимо не проехала машина, так что мне пришлось залечь. Машина подъехала к двум полицейским. Они перекинулись несколькими фразами, которые я не расслышал. Зато пользуясь заминкой я быстро по темноте перебежал в парк. И вроде меня даже не заметили. Несясь как зверь зимой, я добрался то точки первой эвакуации, но там не было ни Гюнтера, ни его машины. Только четыре полицейских дежуривших в закрытой беседке рядом с пешеходной мостовой. Не слишком ли много полиции для рождественской ночи?!

Пробежав с пол небольшого квартала, я пересёк быстро закончившийся парк. Последнее место была дальше всех и я надеялся на него больше всего. Одинокий сквер в аллее памяти, памятники патриотам и гранитные статуи в снегу. Гюнтер отзовись! Я досконально изучил всё вокруг, но кроме патрульной машины и трёх сидящих там полицаев, других вариантов побега не обнаружил. Приехали.

Неужели Гюнтер скомпрометировал мой побег, чтобы меня поймали на все сто процентов. Зачем тогда такая сложная схема? Для того же, чтобы потом он выступил как свидетель, а нашу встречу с разведчиком и шпионом зафиксировали свидетели? Всё равно не понимаю, зачем так усложнять и без того простую схему ареста, простого солдата.

Вдруг мимо стало проезжать такси. Оно остановилось рядом с аллеей, из неё вышла весёлая девушка в шубе. Тут же она пошла к полицейским и между ними развязалась явно не менее весёлая беседа. Пока беседа не закончилась арестом, девушку пошёл унимать её проницательный молодой человек, извиняясь перед сотрудниками власти, что беспокоит их в столь ранний час. На моих часах уже было 4:15.

С 4:30 до 5:00, по времени указанному в записке, меня должны были забрать. Я заметил, что всё это время сидевший ровно водитель такси, вышел и под предлогом отойти отлить, стал высматривать окрестности. Он не заметил меня, но несколько раз сделал приветствие рукой. Точно ждал моего ответа. Я не выдержал и помахал в ответ. Тогда он быстро стал манить меня рукой к себе. А затем словно медлительно закуривая, стал меня ждать, присев на свой багажник.

Смех девушки нарастал и полиция начала требовать их убраться, пока они не забрали их с собой. Парень схватил её в охапку и стал уводить. Я к тому времени нырнул на заднее сиденье открытой машины и таксист, дождавшись когда сядет молодая пара, плавно двинулся дальше. Полулёжа я сидел рядом с молодой невесткой, она махала рукой полиции из открытого окна. Молодой человек сидевший впереди с таксистом старательно делали вид, что ничего не происходит. Только мы отъехали, девушка достала фотографию и сверилась с моим лицом.

– Это он? – спросил парень, на правильном австрийском.

– Сейчас спросим, – сказала девушка на чистом русском. – Вадим, ты?

– Я, – сглотнул я.

– Отлично, – ответила девушка. – Сеня рули в зону «Д».

– Нельзя, там перекрыто. Диспетчер только что предупредил тоновым вызовом. Едем в «Г».

– В «Г» так в «Г», – спокойно отреагировал её «жених».

– Ладно, – я заметил у неё под шубкой «Cкоорпион» Vs-61, она заметила мой взгляд, парень же держал в руках CZ-75. – Оружие есть? – серьёзно спросила она.

– Да, пистолет, – я достал пистолет, предохранитель на нём был снят, с самого момента, как я покинул комнату.

– Хватит, – помахала она рукой, чтобы я убрал оружие.

Водитель завёз нас под старый мост у реки. Там стоял старый серый седан «Jaguar» начала 80-х. В нём сидел единственный мужчина в шляпе. Я узнал в нём Гюнтера. Держа неприкрыто пистолет в руке, я дождался когда парень вышел из машины первым. Он подошёл к Гюнтеру и на чистом австрийском доложил ему, что я доставлен. После чего Гюнтер махнул мне рукой садиться к нему.

Я огляделся, вышел и сел к Гюнтеру на переднее сиденье. Мы плавно поехали дальше, а в зеркала заднего вида я заметил, как мои трои бывших спутников, толкают машину и она плавно заезжая в воду тонет. Затем они растворились в темноте.

– Привет Вадим. Как добрался?

– Третье место для сбора. Там была полиция. Но они разыграли спектакль и я чудом пробрался в машину.

– Молодец. Остался последний штрих. Веди себя естественно. Вот твои временные документы. Теперь ты Ганс Отто Штруден. Мой научный помощник. Мы покидаем страну через полчаса. Старые документы при тебе?

– Оставил дома.

– Хорошо. Они тебе больше никогда не пригодятся. Забудь о своей прошлой жизни и больше не вспоминай.

– Мы едем в аэропорт?

– Нет. Поезд останавливается через двадцать минут на загородной станции на три минуты, мы уедем на нём.

Пока мы ехали по трассе, по одной стороне которой был лес, а по другой поле, мимо нас проехали две полицейские машины. Гюнтер даже не моргнул, я тоже оставался спокоен. Он внушал спокойствие и безопасность. На станции мы передали машину, ждавшему нас там человеку, а сами будучи единственными на ночной станции, дождавшись через минуту поезда, зашли в вагон, предъявив проводнику паспорта и билеты, которые были у Гюнтера. Поезд тронулся, а проводник проводил нас в просторное купе 1-го класса.

– Так куда мы едем Гюнтер?

– Ещё не догадался? – сказал на чистом русском мой попутчик и по легенде учёный.

– В Россию?

– Да. Кстати, меня зовут Михаил, – нажав на кнопку у двери он вызвал проводника. – Это моё настоящее имя.

– Хорошо, Михаил, – в дверь тот момент постучались.

– Да, Михаил Алексеевич, что желаете?

– Мы будем завтракать, – открыл дверь Михаил. – Мой друг очень голоден. Прошу вас подать нам, плотный завтрак.

– Сию минуту, – проводник скрылся и прикрыл за собой раздвижную дверь.

– Оружие при тебе?

– Да. Пистолет и нож.

– Пистолет поставь на предохранитель, – снял Михаил своё серое пальто и белый шарф, затем повесил в шкаф, оставшись в белой рубашке и тёмно серой клетчатой жилетке под цвет брюк, с тёмно синим галстуком-бабочкой, по цвет глубоких синих глаз. – Пальто можешь тоже снять. Нам ехать весь день. Успеешь выспаться. Если хочешь. Или я расскажу тебе всё о месте, в котором ты теперь будешь работать под моим чутким руководством.

– Фух, – выдохнул я впервые, когда нам принесли большой завтрак, серебряный сервиз и два ароматных чая в стаканах и серебряных же подстаканниках.

– Знаешь Вадим, кто самый счастливый человек на свете?

– Тот кто живёт для других.

– Хм… – явно не ожидал такого ответа мой собеседник. – Ну, значит мы сработаемся, – он красиво повесил на грудь небольшой белый фартук. – Но не раньше, чем после завтрака.

Глава 3. Башня на холме

5 июня 1988 я был в центральном штабе.

– Добрый день Михаил Алексеевич.

– Привет Вадим. Ну так как прошли первые пять месяцев профессиональной боевой переподготовки?

– На мой взгляд сумбурно, хотя и успешно судя по базовым оценкам инструкторов, всех тех мест в которых я успел побывать за это время.

– Хорошо. Проходи, вместе с вещами. Давай ко мне на ты – Михаил. Время сокращённое на обращение – высвобождает больше шансов на мою реакцию, а следовательно, повышает шансы на выживание. Не замечал, почему во всех боевых операциях у бойцов позывные, а не имена?

– Есть такое. Так вы не только в офисе сидите? Кроме нашего совместного путешествия в Вене.

– Нет. Вдвойне не верно. Это не офис, а штаб. Главный причём. У нас никто не сидит в штабе. Все на службе и в любую минуту готовы включится в боевую, оперативную или полевую деятельность. Да ты не стой, садись пока. Сумки можешь оставить у входа. Никто не возьмёт.

– Михаил, перед тем как определить меня на постоянное место жительства, вы мне велели зайти к вам.

– Всё верно Вадим. Твоей дальнейшей профессионально-боевой переподготовкой заниматься нам некогда. Обычно она составляет от одного года до трёх и у всех проходит в обязательном порядке, срок зависит от типа специальности. Специальность твоя – тактическо-боевая, оперативно-полевая и разведывательно-диверсионная деятельность. Но, обстоятельства сейчас таковы, что мы размотали очень опасный клубок событий, которые влекут необратимые последствия для всеобщей безопасности. Роковые последствия для большей части человечества, это если тебе нужны детали поясняющие суть.

Потому ты будешь проходить службу и обучение сразу в полевых условиях. Лично под моим наблюдением. Какие уже начались с твоего первого задания в Австрии, с которым ты успешно успел справиться. А значит уже готов. Можно бесконечно долго мотаться по полигонам и научцентрам спецподготовки, а работу в поле они заменить всё равно не смогут. Подсознательно ты всё равно знаешь, что тебя, если что прикроют инструктора. В поле же, реальной обстановке – такая блажь на ум не придёт, там полагаться будешь только на себя. Какие у тебя есть вопросы?

– Чем вызвано прерывание обязательного обучения раньше срока? Я ознакомился со своим спецкурсом подготовки, там очень длинный список.

– Всё верно. Проходить подготовку и переподготовку ты будешь в свободное время и в рамках выполняемых заданий. Потому что сотрудников мало, а работы накопилось запредельно много. Мы не можем ждать, когда все научаться правильно, заполнять анкеты и вести правильные психологические допросы, в то время когда враг стоит не просто у ворот, а бродит между нами незримо.

Твоя относительно высокая боевая подготовка и особый талант к интуитивному выживанию в любых условиях делают тебя лучшим кандидатом на индивидуальное обучение, лично со мной. Думать по-другому я тебя научу. Действовать не типично и нестандартно ты научишься в процессе. Техническая часть придёт в процессе. Сдюжишь?

– Очень на то надеюсь и верю, что оправдаю надежды.

– Ну и славно. Что тут у нас на тебя… – он быстро глянул в раскрытую на середине папку.

– Вадим Витальевич Акгулов, 1965 года рождения. Рост 188 см. Текущий вес 72 кг. Чего так мало?

– До 5-ти месячной подготовки весил 86 кг. Мышцы ушли на сверхизнурительных тренировках.

– Я думал они просто изнурительные. Но видимо тебе инструктора вменили сверхизнурительные, когда узнали в январе, чтобы тебя гоняли вдвое больше, по моей личной просьбе, чтобы ты быстрее втянулся.

– Ну и недосып постоянный.

– А сколько ты спал в день?

– Часа по три.

– Ну это не дело конечно. Будешь теперь спать минимум по четыре-пять. Тебе надо восстанавливаться и мускулатуру неплохо будет нарастить вновь. А-то выглядишь как призрак солдата войны во Вьетнаме, – он вновь посмотрел на меня. – А лучше спи по шесть. А-то лицо впалое стало.

Значит так, позывной дадим тебе АК. В честь автомата, – я сморщился. – Тогда Акула. С фамилией сочетается, – я повёл глазами вверх и вытянул лицо.

– Шучу, – не страдай раньше времени. – Будем и дальше Вадим называть, – он удержал широкую улыбку и смех. – Чувство юмора смотрю в тебе вытравили. Это плохо, надо будет восстанавливать. Без него в нашей работе нельзя. Крыша раньше поедет. А так посмеялся над ситуацией и проходит стресс.

– Я это понял по первому заданию.

– Так это пустяки… Коллег в свободное время послушай. Они тебе не такое расскажут. Инструктора, что не рассказывали свою молодость боевую?

– Нет. Больше гоняли.

– А ну да, забыл. Я же их просил ускорить твой и без того интенсивный курс, – я глубоко вздохнул, спать хотелось невыносимо. – Таисия, принеси пожалуйста чай и тонизирующие конфеты, спасибо.

Через минуту, цокая каблуками вошла хорошенькая девушка и передо мной на столе оказался блестящий поднос, чашечка крепкого зелёного чая и три шоколадные конфеты в фольге.

– Приятно аппетита, – улыбнулась девушка и мне стало легче на душе. – Видеть последние пять месяцев только суровых бородатых мужиков с оружием в камуфляже в лесу, горах, степи, альпах, пустыне, бункерах и прочих полигонах порядком надоело.

– Угощайся Вадим. Когда последний раз нормально ел?

– Двое суток назад, – я стал раскрывать конфеты и пить с ними чай, уже через минуту, мне стало тепло внутри и хорошо в целом, глаза мои прояснились. – Вкусные конфетки, – приметил я. – Калорийные наверное.

– Ага, это тоже, особая разработка, для таких случаев как раз. Больше трёх не дадим, а то не уснёшь. Так, что у нас дальше… – он вдруг закрыл папку. – Значит, ты хотел в австрийский спецназ?

– Хотел. Но выполнял всё слишком хорошо.

– Да, потому тебе предложили службу более ответственную и перспективную.

– В разведку я не стремился, но всё к ней шло само. Майоры и прочие мужики в погонах, стали предлагать мне разные варианты службы. Пока не решили завернуть меня в разведку.

– Пока всё это не кончилось банальными интригами?

– Да. Обидно.

– Ты знаешь Вадим, я не удивлён, что твоя блестящая карьера за границей так легко оборвалась. У тебя в натальной карте прописана миссия: попасть к нам и служить в самом элитном роде особой службы – в Службе Контроля.

– Серьёзно что-ли?

– Абсолютно, я кого попало, к себе в команду не беру.

– У вас своя команда?

– Да, позже познакомлю. Сейчас пойдёшь в личные апартаменты. Бросишь вещи, сходишь в душ. А то у тебя веточки еловые в волосах застряли, – я быстро сунул руку в порядком отросшие за полгода волосы и действительно достал оттуда еловые сухие иголки. – Потом прямо в апартаменты тебе принесут горячий ужин. Умнёшь весь – ляжешь спать. Спи сколько душа пожелает. Ты мне нужен добрый. Проснёшься, сделай звонок – принесут завтрак. Как будешь готов, сделай ещё один звонок, за тобой придут. Далее увидимся вновь.

– Вопросы?

– Вопросов больше нет.

– Таисия, проводи Вадима, – сказал Вадим в телефон, нажав одну кнопку. – Не буду больше тебя задерживать, можешь быть свободен.

Я был рад, что меня проводит девушка. Жизнерадостная Таисия встретила меня более жизнерадостным после чая.

– Готов идти? – спросила она с прохода.

– Да. Можете меня вести.

– Давай на ты.

– Давай, – я посмотрел на Вадима и держа сумки в руках, на всякий случай, помня суровых инструкторов, спросил. – Разрешите идти?

Вадим просто кивнул, морщась от «вы». Таисия закрыла за нами дверь и мы скрылись в коридоре. Я был выше её ростом примерно в полтора раза. Её рост составлял не более метра пятидесяти пяти. На её фоне и изящной фигуры, даже со сброшенным весом я казался просто громадным. Плюс сумки. Однако просторный отделанный изнутри матовой сталью лифт легко вместил нас.

– Как тебе здание штаба?

– Впечатляет.

– Раньше видел подобное?

– Никогда. Я всё больше в частях дислоцировался… – стал я подбирать слова.

– Австрии. Я в курсе. Но по корням ты русский да?

– Да.

– Читала досье на тебя. Не парься. У нас так принято. Всё знать друг про друга.

– Ты из команды Михаила, да?

– Да. Теперь ты тоже.

– Большая у нас команда?

– Не маленькая, – она стала смеяться. – приехали. Выходи, а то я не перепрыгну через твои сумки. Кстати чего они у тебя такие большие?

– Да разное, с собой. Всё что накопил за долгие пять месяцев, переезжая из одного места в другое. Оставлять ничего своего было нельзя, нигде. Вот и таскаю всё.

– Ясно, – она откровенно смеялась, придерживая лицо рукой, чтобы ещё пуще не смеяться.

– Чего ты смеёшься Таисия?

– Выражение лица, вид… Ты что жил в лесу? Вадим, ты смешной, – с таким юмором посмотрела она мне в глаза, что я впервые за последние полгода улыбнулся сам – Вот что значит общество симпатичной девушки.

– Всякое бывало…

– В общем, это твоё обиталище, – вошла она открыв электронным ключом дверь. – Комфортное, большое и чистое. Ключ оставлю у входа на тумбе. Не потеряй. Единственный экземпляр. Бросай там же сумки, покажу всё, – я поставил тяжёлые сумки на пол и прошёл за ней. – Это кухня. Холодильник если что полный. Но можешь всегда пользоваться телефоном, если что надо. Он в зале есть. Единица – это я, по всем рабочим и специальным вопросам, буду твоей связной. Двойка это любые другие вопросы организации быта. Тройка – кухня и заказ еды.

Там душ. Там туалет. Там спальня. В зале есть балкон – вид закачаешься. Потом посмотришь. А то упадёшь. Там гардеробная – отдельная комната. Там же сейф под личное оружие и прочие шкафы, комоды, полки. Что ещё… – она осмотрелась. – Домашних животных нельзя. Уровень пока не позволяет. Вопросы?

– Ужин заказать или итак принесут? Чтобы мне сразу два не принесли просто.

– Уже несут, – только она сказала это, как в дверь постучались, на табло в прихожей, перед входом справа я увидел китайца в белом, с большим подносом еды на перекатном столе с колёсиками. – Входите! – громко сказала она и китаец молча вкатил стол, оставил еду и поклонившись слегка в знак прощания вышел, укатив пустой столик. – Ладно. Располагайся, инструкция от Вадима у тебя к дальнейшей жизни пока есть. Если что набирай единицу, я расскажу дальше.

– На чай можно тебя пригласить как-нибудь?

– Вадим, – она засмеялась, – Спасибо конечно. Но пока приходи в себя. Успеем ещё чай попить.

– Хорошо. Спасибо Таисия.

– Ну, пока, – она пошла на выход и задержалась в дверях. – Ты обращайся если что, не стесняйся, раз новенький, – я кивнул, а она, порхнув светло-бежевой юбкой до колена и соломенными волосами, быстро вышла, закрыв за собой дверь.

Я подошёл к двери. Повернул ручку, закрыта. Выкрутил замок и она открылась, выглянул на ружу в пустой коридор – тихо и никого нет. Хлопнул дверь и замок опять автоматически закрылся. Ещё закрылся на дополнительный замок и цепочку. Привычка блин…

Быстро сбегал в душ. Забыл уже что такое. Всё холодный бассейн, прорубь, река, озеро, ведро воды… дождь. В общем, всё что угодно, кроме человеческих условий. Будто мало мне было спецназа в Австрии… Хотя сравнивать нельзя, в Службе Контроля подготовка раз в пять была уровнем выше. Если не в семь. От одной только бескончной рукопашки и стрельбы – дёргаться всё никак не перестанут мышцы… Так я ещё не допрошёл её получается… Что же там ещё было уготовано мне?

Ужин увёл мои мысли. Сначала в сторону кровати и спальни, затем в сторону Таисии, о которой я с улыбкой вспомнил вновь. А когда засыпал – кроме тысячи инструкций вбитых мне в голову, вспомнил улыбку тёти. Как она интересно там?

Я проснулся от пения птиц. Не сразу понял, что это не тревога. Солнце светило в спальню, сквозь полупрозрачные занавески окна. Не сразу понял, что это не сигнальный свет. Тут же я скатился и упал на пол, попутно вытащил из-под подушки пистолет и взяв в прицел окно. Но вспомнив, что я не на полигоне и сплю не в поле, сразу успокоился.