Этот несносный Джеффри

– Боже, Сара, что?..

Мисс Уилсон, спустившись с лестницы, тут же замолчала, заметив Нэта. Он преданно стоял возле меня, неловко опустив голову.

– Что здесь делает этот джентльмен?

Я с удивлением посмотрела на экономку. В ее голосе, обычно таком бодром и жизнерадостном, вдруг прозвенели странные железные нотки. Что это с ней?

– Нэт помог мне дойти до дома, – ответила я, снова поднимаясь на ноги.

Мисс Уилсон медленно кивнула, смотря на смущенного Нэта. Я надеялась, что мне не показалось, что из ее глаз исчезла злость.

– Прошу простить за это неожиданное вторжение, – негромко извинился Нэт. – Я сейчас же уйду. Просто я хотел убедиться, что мисс Кэмпбелл благополучно доберется до дома.

– Вы показали ей город?

– Да, мисс.

Джейн Уилсон молчала, смотря на него, и эта тишина словно тяжело ложилась на наши плечи, заставляя сутулиться и опускать голову. Я думала, что она так ничего и не скажет, но тут экономка негромко и быстро произнесла:

– Вам лучше уйти. Джеффри придет в ярость, если узнает, что вы тут.

Противный Джеффри! Если бы не он, то я обязательно бы попросила Нэта остаться на чай. Он лишь понимающе кивнул, но я заметила, как он отвернулся в другую сторону, пряча взгляд. Мне стало его жаль. Он же не виноват, что у его семьи проблемы с финансами и он оказался на более нижней ступени, чем Фригсы!

Он ободряюще улыбнулся мне и слегка пожал пальцы левой руки, а затем тихо попрощался с мисс Уилсон и быстро ушел. Мне стало грустно и неудобно, словно мы прогнали его.

Но экономка, кажется, облегченно вздохнула, едва за юношей закрылась дверь. Она перевела на меня взгляд и указала на босоножки.

– Сломался каблук?

– Да, к несчастью, – коротко ответила я. – Простите, что я пропустила чай.

– Нет, ничего страшного. Я тоже иногда на него не успеваю, – отстраненно пробормотала мисс Уилсон.

Мы помолчали. Я стояла, держа в руке подаренный цветок и чувствуя, как плитка пола приятно холодит горячую кожу ступней.

– Почему вам не нравится Нэт Эвэрс? – тихо спросила я.

Мисс Уилсон, разглядывая мои искалеченные босоножки, тут же выпрямилась, став почти вдвое меня выше.

– Кто сказал, что он мне не нравится? – Она выдавила из себя бесцветную улыбку. – Он… хороший мальчик. Только…

– Из-за того, что они обанкротились?

Кажется, мой голос прозвучал резко. Да мне было неважно! Джейн шумно вздохнула.

– Кто вам про это рассказал?

– Джеффри. А что, это великая тайна?

– Нет. Просто это нежелательная тема для разговоров в этом доме, – с твердостью произнесла она. – Прошу вас, не упоминайте об Эвэрсах при мистере и миссис Фригс. Идите к себе в комнату. Я пока займусь вашей обувью.

Я ничего не стала отвечать на это. Только сделала пару шагов к лестнице, но тут же остановилась, кое-что вспомнив.

– Где Джеффри?

– Был в саду, когда я видела его в последний раз. Надеюсь, мистер Эвэрс не встретится с ним. Ему же будет хуже, – мне показалось или в голосе мисс Уилсон скользнули злорадные нотки? Это было невозможно себе представить, но…

Я решительно повернула обратно, передала розу Джейн и вышла на улицу прямо так – босиком. Экономка приоткрыла дверь и напоследок предупредила:

– Не советую сейчас идти к нему – он злится на вас!

Пусть злится! Пусть хоть весь этот дом сходит с ума от злости – я его не боялась! Кто дал право Фригсам так относиться к Нэту? Что он им сделал? Я решительно шагала прямо к зеленой изгороди. Злость и обида здорово развили мою память, и я была уверена, что смогу без труда дойти до сердца лабиринта. Так это было или нет, мне не удалось узнать – я заметила ярко-красную футболку за поворотом изгороди. Сомневаюсь, что это был скромный мистер Филипс. Я уверенно повернула в ту сторону, по дороге наступила на маленький камушек, но не обратила на это внимания.

Правда, когда я начала подходить ближе, то моя уверенность несколько померкла – я услышала лязг садовых ножниц. Может, садовник тоже был любителем ярких цветов в одежде, а я этого не знала? В любом случае он мог подсказать мне, где именно искать моего драгоценнейшего кузена. Я быстро обошла угол лабиринта.

Это был Джеффри. Он стоял перед высоким кустом – фигура динозавра на задних лапах, – а в руках у него были огромные садовые ножницы. Он уже отрезал динозавру хвост, а теперь, встав на носочки, кромсал ему голову. Услышав мои шаги, он замер, застигнутый на месте преступления. Но его лицо не выражало раскаяния или страха. Оно было злое.

– Что ты делаешь? – воскликнула я, пораженная его поступком.

Мальчик, как ни в чем не бывало, «откусил» ножницами еще кусочек куста. Листья упали на его кроссовки.

– А ты что тут делаешь? – сердито спросил он и ехидно добавил: – Уже нагулялась с этим?

Мне захотелось ударить его. Да Джеффри не стоит и мизинца Нэта!

– Представь себе!

Он насмешливо смерил меня взглядом.

– А где твои каблуки?

– Сломались, радуйся! – процедила я и тут же воскликнула, пока этот придурок и правда не начал радоваться: – Почему твоя семья не любит Эвэрсов? Это из-за того, что они стали беднее вас?

Счастливое лицо мальчишки снова потемнело.

– Он что, нажаловался тебе на нас? – прорычал он, сузив глаза.

– Нет, конечно! Я сама догадалась! Мисс Уилсон попросила, чтобы я не говорила об этом твоим родителям. Несложно понять почему! – У меня чуть слезы не выступили на глазах, а фантазия вдруг заработала с удивительной силой. – Наверное, вы дружили раньше, а потом, когда у них произошло это горе, вы тут же отвернулись от них! Вам стало досадно, что вы теперь знакомы с теми, кто ниже вас по положению, – и разорвали все свои отношения с этой семьей! Это… это… отвратительно!

Джеффри вдруг с силой воткнул садовые ножницы в землю у самых моих ног и крепко схватил меня за плечо, заставив поднять голову и посмотреть на него. Мне стало ужасно страшно от того, что я сгоряча наговорила ему. А если он сейчас так рассердится, что отрежет мне ножницами руку, – наверное, это покажется ему веселее, чем с кустами…

– Ты глупая дура, которая ничего не понимает! – прошипел он мне. – Ты всегда говоришь то, что придумываешь с ходу?

Странно, но вчера он выглядел злее, когда я сказала про его одежду.

– Болтайся дальше с этим Эвэрсом, – фыркнул Джеффри, отпуская меня и вытаскивая из земли ножницы. – Только смотри, чтобы он и близко не подходил к нашему забору. Я его просто убью.

– За что? – воскликнула я, продолжая злиться. – За то, что он беднее тебя?

Я тихо вскрикнула, когда острые ножницы резко повернулись в мою сторону.

– Заткнись! – прошипел он. – И выметайся отсюда.

Я храбро посмотрела ему прямо в глаза. От злости и обиды у меня практически отключилось чувство самосохранения.

– Мне стыдно, что мы в какой-то степени с тобой родственники.

Считаю, что достойно вышла из этого положения. Я развернулась и направилась обратно к дому, гордо задрав голову. С каждым шагом сумасшедшая храбрость во мне таяла, и мне казалось, что в мою спину вот-вот вонзятся садовые ножницы.

– Ты просто ничего не понимаешь, идиотка! – прокричал мне вслед Джеффри. – Ты даже не знаешь, кто он! Слышишь, Кэмпбелл? Ты просто дура!

Мне вдруг очень сильно захотелось оглянуться. Нет, обзывательства меня не задели – я на них просто не обратила внимания. Но в последнем выкрике Джеффри я вдруг расслышала обиду в его голосе.

Неужели он обиделся на меня? И неужели из-за Нэта?

Над такими вселенскими вопросами мне было даже страшно раздумывать.

Ромео и Сурок

На следующей неделе я виделась с Нэтом еще пару раз. К вопросу об его неприятном положении и к Фригсам мы не возвращались, хотя мне многое хотелось спросить у него. Что самое забавное – на холм мы так и не сходили. Видимо, у судьбы не было в планах дать мне помечтать и представить себя мальчиком Беном.

С Джеффри мы почти перестали общаться, только обменивались колкостями при встречах, но зато больше не ссорились. Мисс Уилсон тоже стала избегать меня, а Софи упрямо молчала на мои расспросы об Эвэрсах. Мистер Моррис в это время переделал бедный куст-динозавр в маленькую пирамидку.

Я понемногу осваивалась в доме и городе. Наконец-то познакомилась с поварихой Фригсов – Джоанной Лепертон. Несмотря на грузное имя и грубоватые черты лица, она была чуть ли не меньше Софи, а еще ужасно застенчивой. В первую же встречу повариха назвала меня «пташкой» и угостила ореховым пирогом. Очень милая женщина. Слава Богу, что в этом доме нормальных людей было больше.

На первом этаже особняка обнаружилась огромная и очень уютная гостиная с настоящим камином, а еще я обследовала библиотеку, но, к своему сожалению, не нашла в ней ничего для себя интересного. Политика, экономика и скучная классика – вот и все. Софи поделилась со мной секретом, что у миссис Фригс есть много любовных романов и она может мне что-нибудь принести, но я отказалась. Мне хватало и того романа, что сейчас разворачивался в моей жизни.

В воскресенье за завтраком повторился тот же самый разговор Джеффри и мистера Фригса. Только Джефф ничего не стал бить в этот раз. Он просто вышел из столовой, хлопнув дверью так, что вздрогнула вся Долина. Я позже узнала, что мистер Фригс уже два месяца обещает поехать с сыном в автосалон, чтобы тот смог выбрать свою собственную машину. Я бы тоже рассердилась, если бы мой отец не сдерживал слово. Но, к счастью, он всегда старается выполнять то, что обещал.

Нэт отправил сообщение, что на неделю уезжает из города, и попросил не скучать. Не скучать! Да мне показалось, что я умру за эту неделю без него! Еще и Алиса завалила мой электронный почтовый ящик письмами с требованиями рассказать все начистоту. А мне не хотелось ничего рассказывать. Мне хотелось просто встретиться с Нэтом.

Я промучилась так целый день, то беря книгу, то начиная что-то писать в дневник, но в основном – просто лежала на кровати и считала удары сердца. Мне казалось или в последнее время оно стало биться чаще?

Миссис Фригс дала мне деньги на новые босоножки, хотя я и сказала, что у меня есть свои. «Каблук ты сломала в нашем городе, значит, его жители должны возместить убытки!» – весело объяснила Тина. По-моему, она потрясающая! Даже немного завидую Джеффри, что у него такая мама, но он, дурак, почти не разговаривает с ней.

Вечером мне вдруг стало ужасно тоскливо. Я приоткрыла окно в своей комнате и долго стояла возле него, вдыхая свежий вечерний воздух и смотря на садовые фонари вокруг лабиринта. Как было бы романтично сейчас пойти с Нэтом на прогулку. Луны, правда, не было, только месяц. Да, в принципе, какая разница? Я что, буду идти, задрав голову к небу? Нет, я бы смотрела только на своего спутника и ни на кого больше. Черт, Сара, неужели ты и в самом деле влюбилась?

Я вытащила пуфик из-за ширмы, поставила его возле окна и села, открыв книгу, которую я захватила из семейной библиотеки Фригсов. «Ромео и Джульетта» – я даже сама не поняла, как книжка оказалась в моих руках, пока я проходила мимо полки с английскими классиками. Может, мое сердце захотело перечитать именно эту историю? А что, она как раз была о том, что сейчас происходило в моей жизни: я была из Капулетти, Нэт из Монтекки, наши семьи враждовали, а нас тянуло друг к другу больше всего на свете. Я быстренько нашла свою любимую сцену – где Джульетта признается в любви Ромео, стоя на балконе. Под едва различимый шелест листьев в саду и шум фонтана я перечитала этот диалог, воспринимая его совсем по-новому.

Говорят, что любовь делает все вокруг совершенно другим, все кажется в ином цвете, окружающий мир даже слышится не так, как раньше. Говорят, она окрыляет человека, и он может совершать глупые поступки. Говорят много такого, что кажется невозможным тому, кто никогда не влюблялся.

Похоже, что эта самая «любовь» решила оторваться по полной и уничтожила последние крупицы моего здравого смысла.

Я быстро постучала, но не стала ждать ответа и зашла сама. Торопилась, потому что опасалась, что вот-вот мои храбрость и романтический настрой бесследно испарятся и я с воплем убегу и спрячусь под одеялом. Поэтому я решительным шагом зашла в комнату Джеффри и тут же указала на балкон.

– Можно?

Мальчишка лежал на кровати и удивленно смотрел на меня, опешив от такой наглости. Рядом с ним валялся айпод, в ушах были наушники. Я снова помахала рукой, указывая на балкон.

– Можно? Я ненадолго.

Джеффри продолжал таращиться на меня, наверное, даже не услышав из-за музыки. Приняв его ошарашенное молчание за знак согласия, я поспешно открыла дверь и вышла на балкон.

Вечерний ветерок приятно окутал меня свежей прохладой, и я слегка поежилась в футболке и шортах. Отсюда хорошо было видно весь сад – фонтан со светящимися струями, лабиринт и подсвеченные светильниками вырезанные из деревьев фигуры. За прошедшую неделю садовнику пришлось поработать над еще одним изрезанным кустом. Узнала об этом от мисс Уилсон, которая обмолвилась об этом так, словно это я испортила работу мистера Филипса.

Я облокотилась о мраморную балюстраду и посмотрела вниз. Я очень боялась высоты. Папа шутил, что я такая маленькая, потому что испугалась вырасти повыше. Наверное, это была самая остроумная шутка про мой рост.

Интересно, а что бы я почувствовала, если бы вслух призналась в своих чувствах к любимому, который все это услышал, стоя в кустах? Я бы умерла от стыда на месте! А если бы он ответил взаимностью?.. Все равно бы умерла! Джульетта из меня никудышная. Но все-таки я прикрыла глаза и попыталась представить себе это. Вот я на балконе, уверенная, что рядом никого нет, а внизу спрятался мой возлюбленный, который пришел лишь затем, чтобы увидеть меня хоть одним глазком, хотя бы издалека. Я набрала полную грудь воздуха, готовясь рассказать о своих чувствах этой тихой ночи и не подозревая, что у меня будет еще один слушатель. Я почувствовала, как нужные слова, похожие на монолог Джульетты, вот-вот сорвутся с моих губ…

– И что ты делаешь?

Я едва не упала с балкона от неожиданности, уже успев позабыть, что я здесь не одна. Вот только посетитель оказался не под балконом, а за моей спиной. Я быстро повернулась, лихорадорочно пытаясь сообразить, сколько времени уже нахожусь тут.

Джеффри стоял в дверях и разгадывал меня, как будто впервые увидел. Его бело-голубая футболка была мятая, а волосы растрепаны, словно он только что проснулся. Не хватало только заспанной мордашки и игрушечного медведя под мышкой.

– Ничего, – негромко ответила я. – Просто смотрю на сад. Это ведь не преступление?

– Не знаю. – Джеффри громко зевнул, как будто и правда после сна. – Наверное, нет. Ведь ты неспособна нарушить ни одно из всех существующих дурацких правил.

Я фыркнула, но даже обижаться на него не было настроения. Я просто отвернулась обратно к саду. Может, он уйдет? Пожалуйста, пусть он оставит меня одну!

Разумеется, он никуда не стал уходить. Джеффри подошел ко мне и тоже перевесился через балюстраду.

– Однажды я попробовал сбежать, – неожиданно ляпнул он, как будто всю жизнь мечтал поделиться со мной этой историей. – Связал простыни – все как в фильме, – спрыгнул на землю. Было около трех часов ночи, все спали. Я думал рвануть в город, сесть на утренний автобус и уехать на другой конец страны.

– Но?..

– Но сработала сигна, – поморщился он. – Я совсем забыл про нее.

– Что?

– Сигнализация – ею весь забор оцеплен. Отец выскочил со своей пушкой, а Софи орала как резаная. Я не сбежал, но все равно было весело.

Я невольно улыбнулась, представив себе эту картину. Не Шекспир, но, должно быть, тоже интересная сцена.

– Родители, наверное, здорово наругали тебя, а потом еще неделю держали балкон под замком.

– Вообще-то нет, – фыркнул мальчишка, тут же нахмурившись. – Они вообще ничего не стали делать. Обрадовались, что это был не вор, потом рассердились, что это был не вор, – «что, у нас совсем нет ничего ценного?!» – и напрочь про меня забыли. Только Уилли немного погудела насчет того, что так делать нельзя, и все.

Я была удивлена. Если бы Джеффри был моим родным братом, то мои родители наказали бы его по полной программе. Но я уже успела понять, что мистер и миссис Фригс не подходили под разряд «обыкновенных родителей». Обыкновенные родители видятся со своими детьми хоть немного больше, чем пара часов один раз в неделю.

– А завтра, – вдруг снова заговорил Джеффри, пиная носком кроссовка по балясине, – ты опять пойдешь с этим недоумком на свидание?

– Первое, он не недоумок! – нахмурилась я. – Второе, это не свидание. – Хотя мне ужасно нравилось, как это звучало! – И третье: нет. Он уехал из города на неделю.

– Ммм… – только и промычал на это Джефф.

Я рассчитывала на более эмоциональную реакцию. А может, он даже не услышал мой ответ?

Я поежилась. Становилось холоднее, а все розовые мечты испарились в воздухе с приходом младшего Фригса. Я не хотела торчать тут и болтать с Джеффри до тех пор, пока ему опять что-нибудь не понравится и он не сбросит меня вниз с балкона.

– Доброй ночи, – буркнула я, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Значит, завтра ты свободна? – вдруг уточнил мальчишка.

Я остановилась в дверях. Ох, не понравилось мне это.

– Свободна, – подтвердила я. – А что?

– Ничего. У тебя есть кроссовки? Или вообще хоть что-нибудь без этих идиотских каблуков? – Теперь Джеффри уже обернулся ко мне. Свет из комнаты отражался в его глазах, и они странно блестели.

– А зачем?

– Есть или нет?

Я нахмурилась. Меня насторожил этот разговор, ведь и ежу ясно: что бы ни было в голове у Джеффри – это не приведет ни к чему хорошему.

– Есть, кеды. Подойдет?

– Подойдет.

И он опять отвернулся к саду, позабыв про меня. Я еще немного постояла, ожидая продолжения или хоть какого-нибудь разъяснения. Но нет – Джеффри любил преподносить сюрпризы. Озадаченная на всю голову, я ушла к себе, надеясь только на то, что я своим ответом не развязала новую войну с ним.

Королева скейтборда

На следующее утро, едва я закончила разговаривать с родителями – наши скайп-встречи становились все короче и однотипнее, – послышался тихий и робкий стук в дверь.

– Открыто! – объявила я, закрывая ноутбук и поднимаясь с кровати.

Ко мне заглянула Софи, похожая на маленькую испуганную мышку.

– Я не буду передавать дословно, но Джеффри ждет вас в прихожей и уже начинает злиться, – пропищала она.

Больше, чем мое имя, мне нравилось, как Софи произносит имя Джеффри. Ну почему я не француженка?

Но из всего остального я ничего не поняла.

– Меня? Ждет? Куда?

Горничная отчаянно замотала головой.

– Я не знаю! Лучше сами спросите у него. Но он злится!

Это было произнесено таким роковым голосом, что и я поняла – ради всеобщего блага стоит поспешить, иначе в прихожей мало что останется в целости. Я уже вышла за дверь и вдруг вспомнила о нашем вчерашнем разговоре. Быстро вернулась, достала из шкафа кеды и переобулась. Иногда лучше ничего не спрашивать, а просто делать то, что сказали. Даже если ты ровным счетом ничего не понимаешь.

Я сбежала вниз по лестнице, приготовившись выслушать крики, ругань и прочие атрибуты злости Джеффри Фригса, но была весьма удивлена. Ужас всего дома сидел на пуфике и с самым невинным видом смотрел по сторонам, точно ребенок в детском саду, за которым вот-вот должны зайти родители. Я робко остановилась на последней ступеньке, не рискуя подойти ближе. Увидев меня, Джеффри неторопливо встал и довольно кивнул, опустив взгляд на мои ноги.

– Отлично. Пошли.

– Куда?

– Сурок, неужели ты не можешь хотя бы раз в жизни обойтись без своих дурацких вопросов? – с раздражением бросил мне Джеффри, открывая дверь.

Я еще немного помедлила, но любопытство пересилило осторожность. Я поспешила за мальчишкой на улицу.

– И все-таки, что… – я не успела договорить.

Джеффри ждал меня на крыльце, а возле его ног стояли два скейтборда. Он что, совсем рехнулся? Мне даже думать не хотелось о том, что он задумал!

– Т-ты… ты что… ты…

– Я решил научить тебя кататься на скейте, – спокойно объявил он, точно хозяин своей собаке.

– Что?!

– Что слышала! Вот, это твоя доска, – он ногой подтолкнул ко мне желто-голубой скейтборд. – И защита, – он протянул ко мне ворох каких-то вещей черно-оранжевых цветов. – И пошевеливайся, мы и так потеряли кучу времени.

Я ошеломленно уставилась на все эти «подарки».

– Что ты задумал? Если это еще одна шутка, то мне совсем не весело.

Джеффри устало закатил глаза и сердито посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты можешь просто сделать то, что тебе говорят, не задавая вопросов? Или это слишком сложная для тебя задача?

Я нехотя взяла защиту и с недоумением посмотрела на нее. Никогда в жизни не каталась на скейтборде, роликах или даже велосипеде. Я всегда считала это очень опасным – зачем переходить на неустойчивые колеса, если я и на ногах не всегда крепко держусь?

Джеффри проявил чудеса терпеливости и спокойствия. Он помог мне надеть наколенники, налокотники, специальные перчатки и шлем. Это все было тяжелым, неудобным, и я почувствовала себя настоящим рыцарем в доспехах. Но все равно это не внушало мне доверия и спокойствия.

В саду Фригсов не было ровного асфальта – дорожки здесь каменные, и ездить по ним было нельзя. Мы пошли в городской парк, хотя я замирала от ужаса при мысли, что кто-нибудь увидит меня во всем этом обмундировании и то, как я пробую стоять на доске. Я же просто умру от стыда! Это еще хуже, чем открытое признание в любви!

Но в парке почти никого не было. Мы нашли совершенно безлюдный уголок, где был гладкий как масло асфальт. Джеффри опустил возле меня скейт.

– Давай. Просто встань на него.

– С какой ноги?

– С какой хочешь.

Я поморщилась, но все же осторожно ступила правой ногой на неустойчивую опору, левой опираясь на асфальт. Джеффри что-то довольно буркнул и скомандовал:

– Теперь отталкивайся, и как только обе ноги будут на доске, немного присядь, чтобы удержать равновесие.

Я медлила. Боялась покидать надежную и устойчивую землю. Но возразить, а тем более бросить это все и уйти я не рискнула. Поэтому глубоко вздохнула, убедив себя, что в случае моей смерти виноват будет только Джеффри, и слегка оттолкнулась левой ногой от асфальта. Я испытала настоящий ужас, когда скейтборд поехал вперед, и я вместе с ним! Я замахала руками и тут же переставила ногу на землю, остановив чудовищный агрегат на колесах. Сердце стучало очень быстро и громко. Но я была еще жива!

– Давай еще раз. Но отталкивайся чуть сильнее.

Интересно, когда у Джеффри закончится терпение, он накричит на меня и оставит в покое? Мне хотелось думать, что уже скоро.

– Это какая-то плохая доска, – пожаловалась я. – Она неустойчивая.

– Это доска для новичков. Попробуй покататься, а потом просто найдешь идеальное положение для равновесия. Ну, – он ненадолго задумался, – это как на велике. В какой-то момент понимаешь, что нужно делать, и после этого катаешься всю жизнь.

– Я не умею кататься на велосипеде, – пискнула я.

– Чего? – Джеффри был поражен этой новостью. – И на нем тоже нет? А что ты вообще тогда умеешь?

Я молчала, ожидая, что сейчас он окончательно разозлится, мы поссоримся, и я смогу пойти домой. Но Джеффри удалось быстро взять себя в руки.

– Ладно, неважно. Тогда ты точно должна научиться кататься хоть на чем-нибудь.

Я сердито вздохнула. Кто бы мог подумать, что ему понравится быть моим учителем! Я несмело оттолкнулась левой ногой, в этот раз посильнее, но не смогла удержать равновесие на внезапно ожившей доске и упала вперед. Больно не было – защита на ладонях и коленях уберегла мои и без того бедные руки и ноги. Поднимаясь, я весьма озадачилась этим открытием, что можно падать и не разбивать конечности в кровь.

– Не ушиблась?

Я помотала головой, разглядывая защиту. Интересно, а можно ли всегда ходить в ней?

– Тогда вставай на доску и попробуй еще раз.

Странно, но как раз после такого безболезненного падения я оттолкнулась ногой смелее и смогла быстро сохранить равновесие. Скейтборд прокатился почти до самого конца дорожки, а потом съехал в траву. Я успела спрыгнуть.

– Левую ногу ставь сразу за правой, а не рядом. Теперь езжай в другую сторону.

Это заняло много времени. Я размахивала руками, чтобы не упасть, едва сдвинув скейтборд с места. Потом возвращала съехавшую с тропинки доску и повторяла все заново. Я часто останавливалась и озиралась по сторонам – если хоть кто-нибудь увидит меня, то я просто умру от стыда. Когда я задумалась над этим и одновременно покатилась вперед, то тут же потеряла под ногами опору и грохнулась навзничь.

Это оказалось намного больнее, чем упасть вперед. Голову защитил шлем, но спина и пятая точка просто взвыли от встречи с жестким асфальтом. Я закряхтела, пытаясь подняться, и крепко вцепилась в протянутую руку Джеффри.