Генеральный дьявол

– Извините.

– На ты, Майя.

К Кайсарову на ты?

Что-то я не уверена….

– Ну же, Майя. Просто Тимур.

– Тимур Робертович…

– Тимур и на ты.

Генеральный говорит безапелляционно, тоном не терпящим отказа.

– Хорошо, – соглашаюсь, робея.

Этот мужчина для меня настоящая загадка. Он то ледяной и застывший, то горячий и страстный, властный и в то же время готовый извиниться если не прав. Я все время теряюсь, не понимая каким он будет дальше. С Кайсаровым как все равно по минному полю ходишь.

Официант приносит вино. Перед тем как разлить по бокалам, дает Тимуру Робертовичу попробовать. И тот делает все прямо как в фильмах – нюхает с закрытыми глазами, немного пробует на язык, хмурится.

Пока он раздумывает достаточно хорошо ли вино, официант натягивается по струнке. Кайсаров одобрительно кивает и тот расслабляется.

Делаю небольшой глоток из своего бокала и морщусь. Я к вкусу алкоголя не привыкла, мне кисло, слишком терпко и отдает спиртом.

– Не понравилось?

– Нет, – запиваю водой из стакана рядом.

– Можешь выбрать любое.

Тимур Робертович, неужели непонятно, что я вообще не разбираюсь? Ни в блюдах, многие названия которых прочла в меню впервые. Ни уж тем более в здешних винах. Тут бутылка, как моя зарплата стоит, не меньше.

Реальных цен я не знаю, потому что в меню не было указано ни одной*.

Это потому что такие как Тимур Робертович, а вернее Тимур, денег не считают?

– Можно мне сок? Яблочный.

Взгляд между тем все время цепляется за Дементьевых. Мне хочется понять почему Инга предпочла Романа.

По сравнению с Кайсаровым тот определенно проигрывает. Он немного ниже, не такой мощный. Я бы даже назвала его внешность слегка женственной. Идеально постриженная бородка, уложенные волосы, узкое лицо.

– И как? – Тимур усмехается.

– Что как?

– Раз уж разглядываешь ты Романа, интересно твое мнение.

– Он мне не нравится.

– Ну конечно…

– Серьезно, вы намного интереснее, – краснею и прикусываю губу. Я сейчас в своей симпатии призналась, да? Он же теперь может решить, что я заигрываю. А я не заигрываю. Это факт вот и все.

– Ты так мило краснеешь.

– Спасибо.

– И еще, ты Майя очень красивая женщина, – его ладони накрывают мои, сплетая наши пальцы. Кайсаров ловит мой взгляд и не отпускает, смотрит пронзительно. Я таю как наивная дурочка, позволяя себе эту небольшую слабость. Совесть острым шипом колет, но мне так хорошо.

– Timur, – сверху раздается картавое покашливание. Перед нами невысокий плотный мужчина с животиков в белоснежной форме и колпаке. Даже усики есть, – Quelle belle fleur tu as apporté avec toi. Je suis conquis.**

– Bonsoir, Paul. Ne touchez pas, la fleur m'appartient.** – Кайсаров отвечает по французский.

–Quel dommage. Mais au moins je vais y jeter un oeil. – Улыбчивый француз оборачивается ко мне. – Des pétoncles pour une belle princesse. C'est le meilleur aphrodisiaque***

Из всего я поняла только «принцесса»

– Поль не говорит по-русски? – радуюсь, что у меня появилась возможность переключиться с опасной темы на что-то отвлеченное.

– За два года так и не хватило терпения выучить.

Мне звонит Нина и я сбегаю от Кайсарова поговорить с ней и припудрить носик. В огромном зеркале дамской комнаты не узнаю своих расширенных счастливых глаз. К щекам прилип предательский румянец.

– Я буду через час или два. На работе задержалась, – отчитываюсь обеспокоенной сестре. Она пришла с учебы раньше и не застала меня дома, – ты покушала? Не тошнит?

– Тошнит, – Нина устало вздыхает, – ладно, пойду приму ванну. Думала вместе поужинать, но теперь вообще не буду.

– Нина, ешь. Так и до обморока недалеко.

Понижаю голос, когда замечаю девушку вошедшую в дамскую комнату следом за мной. Инга проходит к умывальнику и становится рядом. Насмешливо оценивает меня в зеркале.

– Мне нужно идти, Нина. Пока.

Вешаю трубку, так же рассматривая бывшую жену Кайсарова в ответ.

Не выдерживаю первой:

– Вы что-то хотели?

– Познакомиться, – она притворно вздыхает, – Тимур так долго был один после развода, страдал бедный. Шлюхи, алкоголь, – пухлые губы изламываются в победной улыбке. Ей явно нравится, что она стала причиной страданий своего бывшего мужа, – я надеялась, что в конце концов он найдет себе кого-нибудь и успокоится. Кого-нибудь достойного его внимания. Но видимо вкус у него совсем испортился.

Она брезгливо кривится, рассматривая мой дешевый костюм и волосы, связанные в хвост. Всем своим видом показывает, что я не ровня ей, а человек второго сорта.

– Не хочу тебя обидеть…

Хочет, еще как.

– Но с мужчинами уровня Тимура и Романа нужно лучше о своей внешности заботиться. Так выглядеть в приличном месте моветон и оскорбление для своего мужчины. Попроси у Кайсаров денег хотя бы салон красоты.

– Да пошла ты, – вырвалось из меня неконтролируемо.

– Советую быть поосторожнее в выражениях, милочка. Я жена уважаемого человека этого города, а ты временная подстилка моего бывшего мужа, который до сих пор меня не забыл. Ты Тимуру по-настоящему даже неинтересна, раз он в тебя не вкладывается. Будешь дерзить – устрою тебе такие проблемы, что в жизни не расхлебаешься, – красивое лицо исказила гримаса злости.

____

*Одна из европейских традиций. Мужчинам дают полноценное меню. А женщинам, которые пришли с ними, вручают меню, в котором не указаны цены на еду и напитки.

*Гребешок – известный афродизиак. Он не только повышает сексуальное влечение между партнерами, но и улучшает работу репродуктивной системы организма.

** Quelle belle fleur tu as apporté avec toi. Je suis conquis (фр.) – Какой прекрасный цветок ты привел с собой. Я покорен.

** Bonsoir, Paul. Ne touchez pas, la fleur m'appartient (фр) – Добрый вечер, Поль. Руки прочь, цветочек принадлежит мне.

*** Quel dommage. Mais au moins je vais y jeter un oeil. Des pétoncles pour une belle princesse. C'est le meilleur aphrodisiaque (фр.) – Какая жалость. Но я хотя бы посмотрю. Гребешки для прекрасной принцессы. Это самый лучший афродизиак.

Глава 5

Инга хлопнула дверью, оставляя меня одну. Внутри всю колотило от напряжения.

Сука, вот она кто. Нет у меня приличных слов для бывшей жены Тимура Робертовича.

Как он вообще с ней жил?

Возвращаюсь обратно за столик, где Кайсаров скучает.

Он рассеянно смотрит перед собой. Не замечает меня, пока не сажусь напротив.

– Я долго?

– Нет… но с бывшим другом перекинуться парой слов успел.

Вижу по Кайсарову, что настроение его окончательно испорчено.

Роман с Ингой поднимаются из-за столика и направляются на выход, мне достается финальный презрительный взгляд от бывшей жены Кайсарова.

Тимур Робертович в их сторону даже не посмотрел. Я тоже отвернулась.

Кошмарная парочка, надеюсь они когда-нибудь получат по заслугам за все, что творят.

– А ты читала последнюю статью обо мне? – вдруг спрашивает он.

– Мммм, да, – неловко улыбаюсь. Был ли в этого городе человек, который ее вообще не читал?

– И что думаешь?

Смотрю в нетронутую тарелку с гребешками. Тяжелый взгляд Кайсарова выдержать не могу.

– Ваша жизнь, имеете права делать, что хотите, – отвечаю обтекаемо.

– Опять на вы? – он усмехается. – И это не ответ. Что ты думаешь на самом деле?

– Мне жаль, что после развода вы разочарованы в женщинах, – отвечаю после некоторых раздумий.

– Тебе меня жаль? – мужчина хмыкает, – Не стоит, Майя, не стоит.

Между нами повисает молчание.

– Я могу спросить? – решаюсь узнать о важном.

– Да, давай.

– Почему вы не хотите детей?

– Дети должны расти в любви, – высекает он ледяным тоном, – меня она не интересует.

– Вот как? – Разочарованно охаю.

– Деньги и работа, вот все, что мне интересно. Остальное просто фон, – он вздыхает, сжимая переносицу. Слегка отклоняется на стуле, – ты не против, если мы уедем? Хочу убраться отсюда и спокойно отдохнуть.

– Да, конечно, – с готовностью киваю.

Сейчас Кайсаров открылся мне с новой стороны и она мне совсем не нравится. Да, все мы обжигаемся. Кого-то бросают, кого-то просто не замечают годами, у некоторых любимые даже умирают.

Боль – это часть жизни.

Со временем она утихает и нет ничего плохого в том, чтобы попробовать снова.

Кайсаров же слишком категоричен.

На парковке Тимур Робертович открывает для меня пассажирское сиденье:

– Я отпустил водителя, не хочу больше видеть сегодня лишних людей.

– Я могу уехать на такси.

– Нет, садись, – он помогает мне забраться внутрь и захлопывает дверь.

Когда мы отъезжаем, называю свой адрес. Однако машина проезжает всего одну улицу и въезжает на охраняемую территорию фешенебельной высотки.

– Где мы? – с тревогой смотрю через ветровое стекло на освещенную дверь подъезда.

– Майя, – Кайсаров разворачивается ко мне, – я хочу сделать тебе предложение.

– Какое? – я уже все прекрасно понимаю, но все равно спрашиваю.

– Ты красивая женщина, я богатый мужчина.

Качаю головой в разные стороны не в силах на Тимура Робертовича смотреть.

Черт, зачем он так со мной?

Разве я похожа на такую?

– Щедрый, Майя. У меня нет ни времени, ни желания прыгать вокруг тебя.

– И не надо, – пальцы впиваются в сумочку на коленях до побелевших костяшек.

– Содержание миллион в месяц. Ты делаешь мне приятно в постели, начинаешь ухаживать за собой как положено и не ебешь больше мозг своими играми.

Похоже, все то хорошее, что я нашла в Кайсарове – существовало лишь в моей голове.

Вот дурочка.

Он именно такой, каким его описали в той статье. Да сам во всем признался.

Его не интересуют нормальные отношения, семья и дети.

Он не способен любить.

Все, что он хочет – это покупать себе кукол, которые будут делать что и как он хочет. Он не нужен мне со своим предложением, он не нужен Нине и ее ребенку.

Мы обе как-нибудь без его денег обойдемся!

– Мне это не интересно, – тянусь к ремню безопасности и отстегиваю его. Дергаю за ручку двери, но та оказывается закрытой, – выпустите меня пожалуйста.

– Как с тобой сложно, – Кайсаров хватает меня за руку и дергает на себя. Сминает мои губы жестким поцелуем, не позволяя больше возмущаться. Игнорирует удары кулаком в грудь, – сладкая, пиздец, – его нос скользит по моей шее, зубы нетерпеливо чиркают по мочке уха, – сколько, Маяй? Лям триста? Пусть будет полтора.

– Немедленно отпустите! – во мне начинает клокотать ярость. Ублюдок. Да что он ко мне прицепился?

Руки Кайсарова перестают меня держать и я забиваюсь на сиденье у двери. Он шумно дышит через ноздри, сверлит меня злым голодным взглядом.

– Я всегда получаю то, что хочу, Майя, – голос мужчины отливает металлом.

– Не в этот раз, Тимур Робертович. Вы сами в интервью заявили, что интересуетесь исключительно проститутками. Вот к ним и катитесь.

– Сука.

– Открой дверь! – ударяю в нее локтем.

Центральный замок щелкает и я вываливаюсь из машины. Без оглядки убегаю прочь через охранный пост, едва не падая на высоких каблуках.

Завтра же напишу заявление на увольнение. Компания Кайсарова не единственная в городе, где нужны бухгалтера. На первое время перебьюсь подработкой. Вроде наклевывается еще одна фирмочка.

– Черт! – стираю со щек слезы и оглядываюсь по сторонам. Он предупредил, что получается все, что хочет. Чем это может мне грозить? Он же не может меня заставить?

А если узнает про беременность Нины, что с ней будет страшно подумать.

Чтобы успокоиться иду пару улиц пешком, потом вызываю такси. По дороге в машине тщательно вытираю растекшуюся по лицу тушь и припудриваю лицо. Не хватало только, чтобы Нина стала меня расспрашивать.

В мыслях постоянно повторяю:

«Майя, спокойно»

«Майя, спокойно!»

«Майя, спокойно, твою мать!!!»

Но мне неспокойно.

Слишком много произошло за этот вечер – угрозы Инги, угрозы Кайсарова. Хорошо хоть Роману Дементьеву на меня плевать было.

Как я так вляпалась?

Дома тихонько сбрасываю туфли в темной прихожей. Света в квартире нет, так что Нина спит. На кухне обнаруживаю на столе ужин с запиской «тебе я сделала нормальный»

На столе тарелка с паровой котлетой и салат из помидоров. Рядом вишневый компот. Все еще теплое, но аппетита нет.

Принимаю горячий душ и заворачиваюсь в махровый халат. В кухне завариваю себе успокоительный чай с ромашкой. Из верхнего ящика в пожелтевшем кухонном гарнитуре вынимаю мятую пачку сигарет.

Нина покуривала и думала я не знаю.

Наивная…

Теперь точно не курит. В пачке как было три штуки, так и осталось.

Включаю вытяжку над плитой и пытаюсь потихоньку затянуться. Где-то я прочитала, что курение успокаивает нервы. Мне сейчас как раз надо.

– Куришь? – растрепанная, в пижаме со спанчбобом в проеме появляется Нина.

Я закашливаюсь.

Застукала, блин…

– А чего им пропадать, ты-то теперь не куришь, – не могу не подколоть.

– Это не мои, – Нина невозмутимо садится за стол напротив и принимается есть остывшую котлету, – от хозяев остались.

– Ну да, – затягиваюсь еще раз. В голове начинает плыть, во рту неприятное ощущение, будто кошки там нагадили. Не уверена, что курево расслабляет, скорее оно отвлекает от проблем, – отвратительно.

– Согласна, – сестра с завистью смотрит на сигарету.

Выбрасываю окурок в урну, грустно вздыхаю:

– Меня, скорее всего, уволят с основной работы.

– Почему? – глаза Нины округляются.

– Ну… – неопределенно взмахиваю рукой, – не сошлась с начальством. Но не страшно, у меня сейчас три фирмы левые, плюс будет еще одна. Справимся.

– Мне нужно срочно выходить на работу.

– Нет, тебе нужно доучиться, – нажимаю я.

– Маюша…

– Что Маюша? Ты об этом мечтала.

И я мечтала, но не получила.

Папа был хирургом. Его в городе уважали, я даже стопку статей о нем собрала. В детстве бредила, что буду как он. Книжки по биологии читала, химию штудировала. Моя мечта уперлась в невыносимые условия жизни с теткой, дневную форму обучения и отсутствие возможности подрабатывать хоть как-то. Можно было выбить общежитие, стипендию, но это означало оставить Нину с теткой и ее ублюдошным любовником. Я так поступить не могла.

Поэтому окончила курсы бухгалтеров, отложив мечту подальше. А потом просто отдала свой шанс Нине.

И я не переживу, если она его упустит.

Просто не переживу.

Папа бы хотел, я знаю.

Родители бы гордились.

– Но академ брать все равно придется, – сестра кладет руку на живот, нежно трогает.

– На год, когда родишь. Возьмем тебе репетитора, чтобы программу не забыла, я помогать с малышом буду.

– Помогать, – Нина опускает голову, – а сама когда жить будешь?

– Потом… я успею, – поднимаюсь на ноги, – пойду спать. На работу завтра, мне еще заявление писать.

Совершенно не выспавшись, спешу утром в офис. Заявление в сумочке, настроение несмотря ни на что боевое.

Вика нагоняет меня на выходе из метро.

– Мая, ну расскажи, – канючит она, все пытаясь выведать информацию про тайного поклонника.

– Нет, – вынимаю из ее рук книгу с закладкой, видимо читала, пока ехала, – ого.

– Жесть там у них, конечно была, – она обмахивается сумочкой, – Кайсаров такой жестокий, бедная Инга. Если хочешь, возьми почитать, я почти закончила.

– Возьму.

Что Кайсаров жестокий, я уже хорошо на себе прочувствовала. Но и Инга далеко не бедная овечка.

– «Сквозь розовые очки», Инга Дементьева. Блогер, балерина, женщина, – цитирую обложку.

– Он же ее из балета заставил уйти, – Вика размахивает руками, – из дома не выпускал, ревновал страшно. У Инги просто выхода не было, она сбежала. И правильно, Роман Дементьев прекрасный мужчина, благородный.

– Это ты тоже в книге вычитала? – иронично усмехаюсь.

– Да, она очень откровенно обо всем рассказывает, – Вика отвечает на полном серьезе, – ты почитай.

Мы проходим через холл бизнес-центра и вызываем лифт. В кабину следом за нами входят Кравцов и Кайсаров.

– Доброе утро, красотки.

– Здравствуйте, Адам Русланович, – Вика мгновенно включает милую кошечку. Адам у нас не женат, в серьезных отношениях не замечен. Бабник, но Вика считает для мужчины это плюс. Выгуляется, потом в браке верным будет. К тому же, учитывая должность, Кравцов для нее очень хорошая партия.

Парочка смещается немного в сторону, обмениваясь комплиментами и мы с Кайсаровым остаемся друг напротив друга. Флешбеки из машины начинают вспыхивать в голове.

Его жадные губы, властные руки. Нетерпение, с которым он меня касался. И грязные слова – «пусть будет полтора». Очень дорого оценил меня Кайсаров. Я такие деньги почти год зарабатывать у него в должности бухгалтера буду.

– И как? – его равнодушный взгляд отрывается от моего лица и опускается на книгу.

– Пока не читала.

– Ммм … буду ждать отзыв, Майя.

Даже веселая парочка поняла, что что-то не так, затихла. Вика, когда поняла о чем мы говорим, задушено всхлипнула.

– Обязательно поделюсь, Тимур Робертович.

Он хмыкает, пропуская меня на выход из лифта. Бледная Вика семенит следом за мной.

– Прости, прости, – нашептывает на ухо, – надо было ее в газету завернуть. Он так смотрел, ужас!!! Боже, Майя, он же исчадие ада, – Вика выхватывает у меня из рук книгу и бросает ее в урну, – что теперь будет?

Глава 6

Майя

За книгу мне не было ничего, так же, как и за отказ стать содержанкой. В свете последних событий в «СтройДом» Кайсарову вообще было не меня.

Тут и там слышались шепотки о сливах инсайдерской информации. От нас отказался крупный заказчик. По слухам заключение важного контракта было под угрозой. Все понимали, что положение компании стало шатким.

На этаж к начальству без серьезного повода подниматься не хотел никто.

Анна Павловна не выдержала и слегла с сердцем в больнице.

– Надо искать новую работу, – Леля без аппетита ковыряла салат.

Мы девочками выбрались пообедать и проветриться от наших душных стен. Обстановка в офисе была слишком накаленной.

– Может все еще наладится? – С надеждой сказала Вика, – мне тут нравилось.

– А может нас просто купят? Дементьев точно захочет, – вставила Юля, – ну там рейдерские захваты, поглощения конкурентов. Какая нам разница, кто в кресле генерального сидит, главное, чтобы зарплату платили вовремя.

Я в разговоре не участвовала. Голова от цифр слишком опухла, голос от постоянных звонков и разговоров прилично подсел.

Обязанности главбуха кому-то исполнять надо было, работу поделили. Но Леля с Юлей и так были заняты под завязку своей работой, у них конец квартала, так что ушли в полный отказ. Тамара Сергеевна сломала руку, засела дома. Вика задавала миллион вопросов. Как-то так получилось, что основную часть работы переложили на меня, как на самую опытную.

Хотя кому я вру, на саму безотказную.

За неделю дважды была на совещании у Тимофея Денисовича на ковре, он же у нас финдиректор. И я поняла, почему Анна Петровна вечно белой от него приходила.

Гадлевкий тиран и педант, который не терпит ошибок. Он отчитывает, давит, требует. Ни о каких обстоятельствах слушать не хочет.

Что Кайсаров, что он – оба психи от которых стоит держаться подальше.

– Майя, ты как? – Вика сочувственно улыбнулась.

– Норм, – я опустила голову еще ниже в свой салат. Спать хочу, не могу. Подработка горит, там тоже отчеты. Тут я за себя и за всех.

Я сама скоро слягу в больнице с истощением и нервным срывом.

– Молодец, может тебя повысят по результатам. Ты справляешься, – ободряюще говорит Леля.

– Угу…

– А Дементьев ничего, – Юля оглядывается вокруг, чтобы никто за другими столиками не слышал и понижает голос до шепота, – я смотрела интервью с ним, говорит толковые вещи. И он достойный, ну знаете женат и очень Ингу любит, говорил много о семье, ребенка хочет. Планирует от прибыли своей компании один процент переводить различным социальным проектам.

– Да, – подхватывает Вика, – я про него еще в книге у Инги читала – он очень благородный.

– Не то что наши, – Леля поджимает губы – один по проституткам шатается, второй вообще непонятный, я его с женщиной ни разу не видела, вечно вылизанный, ухоженный. Может он вообще из этих, ну вы знаете…

– Гадлевский натурал, – Вика цокнула, – его Галя из планового видела, как он из гостиницы с какой-то женщиной выходил. Говорит, та очень красивая была.

– У Гали зрение минус три, – не сдается Леля.

– Она носит линзы, а Гадлевский гетеро, – подаю я голос.

Гадлевский обычный мужчина, злой, нервный, себе на уме, но с нормальной ориентацией. Он на меня смотрит по-мужски и это напрягает. В лифте, когда пересекались раньше не знала куда глаза деть, на обоих совещаниях, куда вместо Анны Петровны ходила, смотрел тоже неправильно, раздевающе. Орал и взглядом раздевал. Потом еще спросил не встречались мы где-то, а то лицо у меня какое-то слишком знакомое.

Псих! Я бы встречу с ним вне работы точно запомнила, об этом ему и сказала. Только психом благоразумно не назвала.

После обеда опять зарываюсь в бумагах с головой, параллельно готовлюсь к проверке. У нас в отделе, как и во всех ключевых будет внутренний аудит – посмотрят компьютеры, бумаги. Знаю, у нас чисто и ничего не найдут, но я все равно ненавижу проверки.

– Девочки, – Вика вскрикивает за своим столом. Трясет зажатым в руках телефоном, – кошмар! Вы только посмотрите.

Все быстро сбежались к ней и обступили вокруг.

– Не зря мы думали, что с ним что-то неладно, – Вика пролистывает статью до самого верха, – подождите, тут ссылка есть на саму запись.

– Что за запись? – Леля нависла над Викиным плечом. Я среди девчонок даже голову всунуть не могу.

– Сейчас, вот, – Вика переходит по ссылке и включает запись.

На экране появляется заплаканное лицо молодой девушки. Она затравленно смотрит в камеру и касается разбитого лица.

– Боже, – у меня по всему телу разбегаются колючие мурашки, – кто ее так.

– Я не могу молчать, – по щеке девушки катится слеза, она стирает ее ладонью и всхлипывает. Видно, ей тяжело, она собирается с мыслями, – вчера вечером ко мне в дом пришел Тимофей Гадлевский, он был другом нашей семьи и я его впустила. Он занялся со мной сексом против моей воли, а потом избил, – девушка срывается и рыдает, – всю ночь я проплакала, мне было стыдно и страшно. Но сегодня поняла, я не могу молчать! Ведь кроме меня могут пострадать и другие женщины.

– Какой кошмар! – ошеломленно перевожу взгляд на девчонок.

– Насильник, – Леля качает головой, – лучше бы он педиком был.

– А эта девушка кто вообще? – не успокаивается Юля.

– Ольга Мишина написано, что жена какого-то Егора Мишина, который на данный момент находится под следствием за махинации с инвестициями. Получается Гадлевский вломился к ней, пока муж в тюрьме. Вот урод.

– Теперь нам точно конец, – Юля возвращается к себе за стол, – с нами больше работать никто не будет. «СтройДом» закроют.

Телефон на столе оповещает о входящем звонке от Нины. Она в истерике, через рыдания не слышно нормально слов.

Пытаюсь вслушаться, но почти ничего не понимаю. На мой требовательный вопрос – где сестра находится, Нина выдавила – дома.

Это немного успокоило.

Я повесила трубку, собрала вещи и предупредила девчонок, что нужно съездить домой. Учитывая ситуацию с Гадлевским, начальство к нам сегодня уже не сунется.

От офиса взяла такси, чтобы доехать быстрее. Нина беспокоила, проблема была связана с Тимуром, то есть Тимом для Нины. Она плакала, что в шоке от его поступка, что отец ее ребенка не может быть таким.

Неужели Кайсаров Нину нашел? Где он ее встретил? Что сказал?

На беременных гормонах истерика Нины была совершенно неуправляемой. Я очень надеялась, что она преувеличивает и все не так страшно на самом деле.

У дома расплачиваюсь за поездку и бегу в квартиру. Нина в позе эмбриона сжалась на диване, плечи подрагивают. Пока я доехала, истерика утихла.

– Я не могу поверить, что он такой. А если бы я тогда сказала нет, со мной так же поступил бы? – Нина садится на диване.

– Ничего не понимаю, – сбрасываю с ног туфли про которые забыла, – ты Тимура Робертовича встретила где-то? Он тебе угрожал? Что он сказал? Нина, ты можешь спокойно все рассказать, а то я ничего не поняла по телефону. С работы сорвалась, а у нас там проблемы, проверки. Жуть просто.

Нина непонимающе смотрит на меня, хлопая мокрыми ресницами:

– Тимур Робертович?

– Кайсаров, – киваю на Нинин живот.

Она качает головой.

– Какой Кайсаров?

– Нина, не шути так, – нервно улыбаюсь.

– Тимофей.

Тим, Тимур, Тимофей. Что происходит?