Разрубить гордиев узел

Сам Дмитрий на детях изначально не настаивал. В конце концов, он был готов жить с любимой женой и без них. Завели бы себе собаку, а деньги поделили бы между его многочисленными племянниками. Но Вера сходила с ума. Она бредила младенцем, а после неудачной операции ситуация стала критичной. Ей понадобилась помощь психиатров, она оказалась на грани самоубийства, а ради любимой жены Дмитрий был готов пойти на все. Даже на ребенка от незнакомой женщины, чью яйцеклетку и утробу им любезно предложили в клинике.

Вначале Дмитрия коробила сама мысль о том, как все происходит. Ему казалось ужасно неправильным, что ребенка собирают словно конструктор, но он не давал себе права на такие мысли. В свои сорок пять он безнадежно отстал от современных технологий и ничего не понимал в том, что и как происходит сейчас в медицине. И в конце концов, если Вера будет счастлива, то какая ему разница? Он сможет полюбить кого угодно, кого любит она. Тем более что технически это его ребенок.

Их жизнь разделилась на две половины в тот день, когда в роддоме Дмитрий взял на руки малышку Агату и заглянул ей в глаза. Свои глаза. А Вера отказалась брать девочку, сославшись на страх перед младенцами и боязнь сделать что-то не так.

И вот теперь Вера уходила.

– Вера, подожди, не надо, – бормотал Дмитрий, следуя за женой по пятам с младенцем на руках, – ты же не можешь бросить нас с ребенком?

– Это не мой ребенок, – тихо ответила Вера, вытаскивая в коридор объемный чемодан.

– Как это не твой? Мы же вдвоем хотели малыша…

– Это твой ребенок, Дима, как ты не понимаешь? Твой и другой женщины. Я никогда не смогу ее полюбить. – Вера накинула легкую куртку и поправила светлые волосы, давно нуждающиеся в мытье.

– Вера, подожди, возможно, тебе снова надо обратиться к психологу?

– Для чего, Дима? – Жена остановилась и посмотрела ему прямо в глаза, а Дмитрий ужаснулся произошедшей в ней перемене. И без того худая, Вера осунулась еще больше, на лице остались лишь лихорадочно горящие глаза. – Ты думаешь, что он настолько промоет мне мозг, что однажды я проснусь и решу, что это моя дочь? Это невозможно, Дима, как ты не понимаешь?

Вера обула босоножки и направилась к двери, взялась за ручку. Дмитрий очень хотел остановить ее, но не мог: дочь сладко спала у него на руках, не обращая внимания на громкий разговор.

– Вера, но как же люди усыновляют совсем чужих детей? Детей пьяниц и наркоманов. Больных детей, в конце концов. Любят их, растят как своих.

– Видимо, у меня не настолько большое сердце, – Вера грустно посмотрела на Дмитрия и открыла дверь. На секунду остановилась, и у Дмитрия вспыхнула надежда: она передумала. Они со всем справятся! – Не думай, что мне легко далось это решение. Надеюсь, что вы с Агатой будете счастливы. Я люблю тебя, Дима, но лучше я уйду до того, как малышка ко мне привяжется и я искалечу ей жизнь. Надеюсь, что ты сможешь найти женщину, которая ее искренне полюбит. Прощай.

И, подхватив чемодан, Вера вышла из квартиры, оставив шокированного Дмитрия стоять посреди коридора с малышкой на руках и смотреть ей вслед.

Он не мог сказать, сколько времени прошло – возможно, минута, а возможно, и час. Малышка заворочалась и начала просыпаться – Дмитрий уже знал, что она сейчас попросит есть. Он аккуратно положил ее в кроватку и прошел на кухню, где стояли простерилизованные бутылочки и пакеты со смесями. В этот момент у него зазвонил телефон.

Первой мыслью было: Вера. Пришла в себя и хочет вернуться. Но бездушный экран показал имя Валерия Мальцева. Человека, благодаря которому на свет появилась его дочь и разрушилась семья.

– Слушаю, – это прозвучало немного резче, чем хотелось. Из комнаты уже начинало раздаваться кряхтение Агаты, и Дмитрий не был расположен к долгим разговорам.

– Дмитрий, это Валерий Мальцев. Я бы хотел нанять вас в качестве адвоката. Стоимость услуг не имеет значения, – всегда спокойный и доброжелательный Валерий, казалось, был по-настоящему взволнован.

– Что случилось?

– Ольгу Александровну арестовали по подозрению в убийстве.

– Так. – Дмитрию понадобилось несколько мгновений, чтобы переварить информацию. Холодную красавицу Ольгу обвиняли в убийстве? Ну что же, такая вполне способна перерезать кому-нибудь горло скальпелем.

– И кого же она убила? – Дмитрий включил чайник и взглянул на часы: через тридцать секунд надо выключить, иначе вода перегреется.

– Она никого не убивала. И вы должны это доказать. Ее задержали на трое суток.

Дмитрий готов был сказать: «Выезжаю», но тут же вспомнил, что ему не с кем оставить ребенка. И едва не засмеялся от нелепости ситуации. Теперь он отец-одиночка, какая ирония! Как это могло с ним произойти?

– Я бы очень хотел помочь Ольге Александровне, но не могу, к сожалению. Должен заниматься ребенком.

– Попросите вашу супругу подменить вас на время. – Валерий, казалось, был удивлен таким поворотом событий.

– А у меня больше нет супруги, – с залихватской удалью сообщил Дмитрий Валерию.

– Напишите мне адрес, я приеду и сам займусь вашим ребенком. По первому образованию я педиатр. – Валерию было плевать на семейные драмы Дмитрия. Ему нужно было, чтобы Ольгой занялся самый лучший адвокат. И ради этого он готов был совершить путешествие в ад.

Ольга

На улице уже смеркалось, когда Дмитрий и Ольга вышли на крыльцо участка.

– Закурить не найдется? – поинтересовалась Ольга, с жадностью вдыхая свежий воздух. Днем прошел дождь, немного прибивший к земле пыль. Ольга обожала этот аромат, каждый раз вдыхая его полной грудью, и не могла надышаться. Недоумевала: почему никому еще не пришло в голову сделать такой парфюм? Сырая земля после дождя. Самый лучший запах, символизирующий начало новой жизни. После Африки она полюбила дождь особенной любовью.

– Нет, я не курю и вам не советую, – покачал головой Дмитрий, бросая взгляд на часы: Валерий не звонил, и он переживал за малышку – как она там? Ему завтра же надо найти няню. Очевидно, что работу он бросить не сможет, иначе как они с Агатой будут жить, а таскаться с малышкой по злачным местам не представлялось возможным. – Пожалуйста, никуда не уезжайте из города и дайте мне всю возможную информацию об этом Гоше. Вы помните дом, в который он вас привез?

– А вы хорошо что-то помните после шести или семи алкогольных коктейлей? – поинтересовалась Ольга.

– Ольга Александровна, вы алкоголичка? – с интересом посмотрел на нее Дмитрий.

Обычно алкоголиков он распознавал с половины оборота – слишком уж часто ему приходилось их вытаскивать из различных передряг, да и собственный опыт у него был. Ольга, замороженная, словно треска, вовсе не походила на любительницу выпить, но жизнь приучила Дмитрия, что ни в чем нельзя быть уверенным, даже в собственной жене.

– Нет, просто день выдался тяжелый, – покачала головой Ольга, ничуть не задетая его вопросом. – Вы сможете подвезти меня до дома?

– Я бы с удовольствием, – он кинул взгляд на часы, – но у меня дома ребенок один, точнее, с ним остался Валерий Николаевич.

– А где ваша жена? – удивилась Ольга.

– Похоже, у меня больше нет жены, – усмехнулся Дмитрий, и вдруг на него накатил беспричинный страх: он не справится. Это невозможно. Он же мужчина, а не женщина, он не может посвятить всего себя ребенку. Он не умеет. Девочке нужна мать…

– Только не паникуйте, – Ольга словно прочитала его мысли.

– С чего вы…

– Я не первый год в профессии и видела разное. Ребенок – это испытание для любой семьи. Ребенок от суррогатной матери – еще большее испытание. А ребенок, рожденный из яйцеклетки другой женщины суррогатной матерью, – это вообще не для слабых духом.

– Откуда вы знаете? У вас есть дети? – неожиданно огрызнулся Дмитрий, хотя понимал, что Ольга тут совсем ни при чем.

– Большое видится со стороны, – ушла от ответа Ольга. – Знаете, ваша малышка не первая и не последняя. Кто-то сразу отстраняется и передает заботу о таких детях персоналу. Это тоже вариант. Ребенок вырастет, и дальше ему помогут психологи. Или не помогут. Кто-то не справляется категорически. А кого-то любовь накрывает через некоторое время, и чужой становится более любимым, чем собственный. Вы никогда не узнаете, если не попробуете.

– Да, – кивнул Дмитрий, – наверное, вы правы. Так что насчет адреса этого Гоши?

– Простите, но я совершенно не помню, – вздохнула Ольга. – Это где-то в новых домах, что построили возле набережной. Я даже не знала, что они столько всего там нагородили. В этой так называемой элитной застройке стоят типовые дома, они с виду все абсолютно одинаковы. Их еще и разместили в рядочек и под углом, тут и трезвый запутается, а у меня сознание было затуманено.

– Вы когда-нибудь раньше встречались с этим молодым человеком?

– Нет. И надеюсь, больше не встречусь.

– Зря, он ваше алиби.

– Это алиби само посадить надо за домогательства, – пожаловалась Ольга.

– Можете подать заявление, и я этим займусь, – предложил Дмитрий, снова кидая взгляд на часы. – А пока надо его просто найти. Описать его можете?

– Высокий, симпатичный, темноволосый. Волосы, кажется, немного вьются. Одет хорошо. Такой, знаете, вроде модельки средней руки. Или наркодилера мелкого. Вроде он на что-то такое намекал.

– А вы отважная женщина, Ольга Александровна, – не сдержался Дмитрий. – Отправиться ночью в нетрезвом состоянии к незнакомому мужчине, который может быть наркодилером.

– Давайте обсудим мой моральный облик позже, – скривилась Ольга. – Вас, кажется, ребенок дома ждет.

– Да, точно, – кивнул Дмитрий. – Завтра я отправлю людей на поиски вашего алиби.

– Чудесно. А я тогда прогуляюсь до дома, если не возражаете, – Ольга начала спускаться по ступенькам.

– Не возражаю. Главное, не делайте больше никаких глупостей, – не удержался Дмитрий.

– Я никогда их не делаю. Хорошего вечера, – махнув ему рукой, Ольга направилась к проспекту, расположенному за углом от управления. Дмитрий уставился ей вслед. Бедный Валерий: любить такую – не для слабых духом.

Немного отойдя от управления, Ольга набрала номер Надежды, начальницы кадрового отдела, и попросила прислать ей адрес Светланы.

– Хочу принести свои соболезнования, – сообщила она шокированной женщине.

Наверняка на работе уже все в курсе, что Светлана погибла у нее во дворе, сбитая ее собственной машиной, и уверены, что убийца бедной девушки (Ольга Александровна, кто же еще?) находится в тюрьме. Поэтому звонок начальницы застал Надежду врасплох.

– Х-хорошо, Ольга Александровна, – срывающимся голосом пообещала та.

Скорее всего, сегодняшний вечер она проведет в кругу семьи, обсуждая ревнивых баб, взяточников-ментов и ушлых адвокатов. Ольга лениво подумала о том, чтобы уволить всех, кто будет косо смотреть в ее направлении, но затем отказалась от этой мысли. Так бы следовало поступить виноватому человеку, а она ничего не сделала. Ее единственная вина – это неосмотрительное знакомство и амнезия, вызванная алкоголем.

Спустя две минуты ей на телефон прилетел адрес Светланы. Та жила на Шпалерной улице. Ольга понятия не имела, где это, и даже не знала, что такая улица существует в их городе. Воображение немедленно нарисовало мрачное индустриальное место, из которого хочется вырваться при первой же возможности, и ради этого можно пойти на любую глупость.

Она вызвала такси и зачем-то спросила таксиста: