Чаша Герострата

С другой стороны, наверное, в такой дотошности и заключается терапевтический эффект его метода…

– Что же, нужно все начинать сначала?

– Нет, почему же. Как раз начало вы продумали хорошо: выбрали место преступления, придумали, как незаметно туда проникнуть… а теперь подумайте вот о чем: чтобы безопасно скрыться, вам нужно сделать так, чтобы труп нашли не сразу. Лучше всего – через несколько часов, а то и дней, и уж обязательно – после того, как вы уже уйдете из бассейна и будете в безопасности. Нет, утопить ее в бассейне – это, конечно, соблазнительно, но слишком рискованно. Подумайте еще…

Черт, да мне все это уже надоело! Бесконечно обсуждать подробности убийства, так можно вообще с ума сдвинуться!

Хотя… за последнее время замечаю за собой какую-то активность. И даже Лизавета Павловна, которая вообще никому ничего хорошего в жизни не скажет, вдруг отвесила мне комплимент. «Ты, – сказала, – Полинка, какая-то шустрая стала, оживленная, то ходила как сонная муха, а теперь прямо летаешь…»

Так, может, и правда метод коуча работает?

– Да, и вот еще что, – продолжал Леонид. – Главное в моем методе терапии – придуманный вами сценарий должен быть реальным, выполнимым. На самом деле вы придумали не то, как можно проникнуть в бассейн. Вы вспомнили, как можно было незаметно проникнуть в него много лет назад. Но не факт, что сейчас этот метод осуществим. За эти годы здание бассейна могли перестроить, изменить, и того прохода, который вы помните, может уже не быть. Так что, кроме разработки остальных деталей задуманной операции, вы должны проверить, что в бассейн все еще можно попасть тем путем, который вы запомнили.

Я вышла от коуча в задумчивости.

Вроде уже все придумала и так гордилась собой – а Леонид вылил на меня ушат холодной воды…

Придется начинать все сначала…

Я отправилась домой, глубоко задумавшись.

И вдруг в метро села не на свою ветку, а поехала на станцию, где находится тот самый бассейн. Сделала я это абсолютно машинально, так что осознала, где нахожусь, уже возле бассейна.

Того самого бассейна, куда ходила в детстве. Того бассейна, куда по утрам ходит Александра. Того бассейна, где я должна убить ее в своем сценарии.

Видимо, меня привело сюда подсознание.

Я вспомнила, что коуч велел проверить, существует ли еще тот проход, которым я воспользовалась много лет назад.

Ну что ж, раз уж я оказалась здесь, почему не попробовать это выяснить.

Бассейн занимал отдельное двухэтажное здание, окруженное садом. Сад – это, конечно, громко сказано, на самом деле там было одно высокое раскидистое дерево, несколько кустов и клумба с засыхающими георгинами. Ворота сада были открыты.

Около главного входа толпилась группа подростков, они громко болтали и смеялись.

Мне туда не нужно.

Я обошла здание сбоку и нашла неприметную боковую дверку. Ту самую дверку.

Как и прежде, она была заперта, но я помнила, как Танька Лисина, та девчонка, которая показала мне этот вход, открыла ее.

Ее мама работала в бассейне уборщицей, она часто забывала ключ и научилась открывать ее без ключа.

Замок старый, сказала Танька, и открыть его – не проблема. Нужно прижать дверь плечом, крепко ухватить дверную ручку, поднять ее и повернуть…

Я сделала все как тогда: навалилась плечом на дверь, взялась за дверную ручку, подняла ее и повернула…

И можете представить – дверь открылась!

То ли за прошедшие годы никто не удосужился поменять или отремонтировать старый замок, то ли новый замок унаследовал свойства старого…

Так или иначе, но я оказалась внутри здания.

Я прошла по короткому коридору, к счастью никого не встретив, открыла дверь кладовки (эта дверь никогда не запиралась).

Здесь тоже ничего не изменилось – разве что марки моющих средств и строительных смесей, которые занимали все полки.

Я пробралась в дальний угол кладовки, отодвинула большую коробку с составом для мытья кафеля – и увидела за ней неприметную дверку.

Дверка эта была закрыта на обычную задвижку.

Я открыла ее.

Из дверного проема на меня дохнуло влажным жаром.

Я выглянула – и увидела, что дверь ведет в душевую.

Девчонка лет пятнадцати стояла под душем с намыленной головой и что-то вполголоса самозабвенно напевала.

Я снова закрыла дверь.

Дело сделано, я убедилась, что в бассейн по-прежнему можно проникнуть незаметно через служебный вход и кладовку.

Осталась еще одна важная задача: как сделать так, чтобы труп Александры нашли не сразу, чтобы мне хватило времени покинуть место преступления…

Я поймала себя на том, что уже без внутренней дрожи, хотя и мысленно, произношу это страшное словосочетание – «место преступления»…

Весь вечер я думала над этой чертовой задачей – и ничего не придумала. Но эти размышления отвлекли меня от прежних черных мыслей. Значит, не зря я плачу деньги коучу, его метод работает! Вот, кстати, и аппетит появился, а пока в бассейн ездила, забыла в магазин зайти.

Пришлось заказать пиццу, и я съела ее всю одна.

Вечером я легла спать в смутной надежде, что во сне увижу идеальное решение.

Но это, конечно, смешно и глупо – надеяться, что разгадка, над которой безуспешно бьешься весь день, придет во сне…

На работу я едва не проспала и так неслась, что, заметив Александру, которая снова была в паре с Катаевым, я просто пробежала мимо, и ничего не дрогнуло внутри. То есть я, конечно, ее ненавижу по-прежнему, но перестала бояться и впадать в ступор.

В офисе я первым делом столкнулась с секретаршей начальника Викой.

Вика у нас девушка своеобразная, чересчур задумчивая и очень мечтательная. Для секретаря эти качества не очень подходят, так что мы долго не понимали, за что ее держит начальник, пока вездесущая Лизавета Павловна не проговорилась, что Вика какая-то его родственница: не то двоюродная племянница, не то троюродная сестра, – в общем, седьмая вода на киселе, но начальник пригрел все же родную кровь.

– Ты представляешь, какая я балда и растяпа? – проговорила Вика трагическим тоном.

– Из уважения к тебе не смею возражать, – отшутилась я и хотела пройти на свое рабочее место, но Вика меня не пускала, ей непременно хотелось с кем-то поделиться.

– Прикинь, вчера в обед ходила в магазин за продуктами, все купила, но забыла сахар и что-нибудь к чаю. Хорошо, что в том магазине есть ячейки хранения. Положила все покупки в ячейку, купила сахар и печенье… хорошее такое печенье, вкусное, но некалорийное…

– Не отвлекайся! – я демонстративно взглянула на часы.

– Вот-вот, и я о том же! Значит, я купила сахар и печенье, еще конфет прихватила, вышла, а тут мне позвонила Алиска – ты ее не знаешь, мы с ней в школе вместе учились, – значит, позвонила мне и говорит, что выходит замуж! А мне даже сесть не на что! Ну, я такая: когда, да кто, да все прочее? Так за разговором и дошла до работы.

И только в конце рабочего дня вспомнила о продуктах в ячейке! Представляешь себе? Когда уже домой пошла, подумала про ужин – тут и вспомнила! А там и сыр, и ветчина, и йогурты…

– И что? – осведомилась я уже с интересом.

– Ну, пришла в тот магазин, достала все из ячейки… и вот как ты думаешь: можно это есть, после того как все пролежало полдня в ячейке? Или лучше все выбросить?

– Ну, на вид как – не испортилось?

– На вид – нет и не пахнет, но я все же как-то сомневаюсь.

– Ну, если сомневаешься – выброси, а то тебе от одних сомнений плохо будет.

– Это так, но жалко же! Главное, ветчина моя любимая…

– Ну уж ветчину точно выброси. Еще сыр и йогурт могли сохраниться, но ветчина…

И тут я замолчала на полуслове и уставилась на Вику.

А потом выпалила:

– Спасибо тебе! Ты мне очень помогла!

– Чем это? – Вика захлопала ресницами.

– Да так, это я о своем…

Не могла же я сказать Вике, что она помогла мне придумать план идеального убийства!

– Так ты считаешь, что ветчину лучше выбросить?

– А у тебя нет знакомой кошки? Если есть – скорми ей ветчину. Кошка будет тебе очень благодарна. И несвежее точно есть не станет.

– Кошке? – задумчиво повторила Вика. – Пожалуй, это мысль… а сыр, значит, можно самой съесть?

– Думаю, можно… – ответила я машинально.

Думала я о своем – о том, что мне пришло в голову после Викиного рассказа.

Вика оставила продукты в ячейке хранения магазина – и никто их не трогал, пока она за ними не пришла.

И запаха никто не почувствовал.

Так что если оставить в такой ячейке труп – его тоже долго никто не заметит.

Конечно, в магазинную ячейку труп не запихнешь, но в раздевалке бассейна большие металлические шкафчики, и туда не слишком большой труп вполне поместится.

И вообще, раздевалка – это отличное место преступления.

Там и днем-то никогда не бывает много людей, а рано утром и вовсе ни души.

Я заметила, что уже легко произношу это ужасное словосочетание – «место преступления». Только мысленно, но это о чем-то говорит. Я меняюсь…

Но это уже не важно. Важно, что я решила задачку, которую подкинул мне коуч.

Сказать, что я едва досидела до конца рабочего дня – значит ничего не сказать. Я ерзала на стуле, беспрерывно смотрела на часы, выбегала в коридор, так что Лизавета не преминула поинтересоваться, все ли у меня в порядке со здоровьем, а то, может, капель успокоительных накапать или же, вот, у нее хорошее есть средство от поноса.

Говорила уже, что наша Лизавета Павловна за словом в карман не лезет и всегда называет вещи своими именами.

В общем, стрелки на часах издевались надо мной как могли, но все же подошли к нужному времени, и я помчалась к коучу.

И сразу с порога, не успев даже сесть в красное кресло, выпалила:

– Я знаю! Я знаю, как ее нужно убить! Вернее, где!

– Здравствуйте, Полина! – осадил меня Леонид строгим неодобрительным голосом.

– А, да… извините… здравствуйте!

– Присядьте. Итак, что вы придумали?

– Ее нужно убить не в бассейне. То есть в бассейне…

– Так в бассейне или нет?

– В бассейне – в смысле, в здании бассейна, потому что я могу туда попасть незамеченной, через служебный вход, но не в воде, а в раздевалке. И запихнуть ее в шкафчик. Там ее никто не найдет, по крайней мере до вечера…

– А само убийство? Как вы его представляете?

Тут я задумалась.

Я так обрадовалась, что придумала, как спрятать тело, что упустила такой важный момент.

– Нож? – проговорила я задумчиво.

– Слишком много крови.

Да, действительно… я представила, как иду по коридорам бассейна вся в крови…

А что, если я кого-то встречу?

Нет, это не годится.

Нужно сделать это бескровно…

И тут я словно увидела фрагмент криминального фильма с собой в главной роли.

Теперь я точно знала, что нужно сделать, и начала уверенно излагать свой план Леониду.

– Нужно застать ее, когда она будет одна в раздевалке, оглушить чем-нибудь тяжелым…

– Чем? – деловито уточнил Леонид.

И тут я вспомнила кладовку, через которую можно проникнуть в бассейн. Вспомнила пакеты со строительной смесью на полках. Тяжелые такие пакеты…

– Упаковкой строительной смеси. Взять ее в той кладовке, о которой я говорила.

– Что потом сделать с этой упаковкой?

– Оставить в шкафчике вместе с трупом.

– Отпечатки пальцев?

– Положить упаковку со смесью в полиэтиленовый пакет, его унести с собой.

– А что потом, после того, как вы ее оглушите?

– Второй пакет надеть ей на голову и дождаться, пока она не перестанет дышать.

– Что ж, хорошо… – проговорил Леонид каким-то скучным, полусонным голосом. – Думаю, вы решили задачу. И я со своей стороны решил свою задачу: на мой взгляд, вы выглядите гораздо лучше, чем когда пришли ко мне первый раз. У вас нет характерных признаков клинической депрессии.

Он быстро взглянул на меня и добавил:

– И карандаши вы больше не ломаете – ни красный, ни остальные. Значит, это наша с вами последняя встреча, больше вы в моих услугах не нуждаетесь…

– Последняя? – переспросила я с долей разочарования. Я уже успела привыкнуть к этим странным разговорам.

– Да, я считаю свою задачу выполненной.

В этот день я возвращалась домой со странным чувством.

Мне как будто чего-то не хватало.

Ну да, я привыкла обдумывать идеальное убийство и теперь в моей жизни образовалась какая-то пустота…

Но зато когда я видела издали в офисном центре Александру, я смотрела на нее без внутренней дрожи. Как будто я победила ее, выдернула, как больной зуб…

Впрочем, вскоре она мне перестала попадаться.

Можно было подумать, что она поняла, что утратила свою власть надо мной… Если бы…

Я шла задумавшись, и тут меня отвлек звук гудевшей машины. Ну гудит и гудит, мне-то что, я по тротуару иду. Но ужасно знакомый голос закричал из машины:

– Полька, Полька! Ты что, не слышишь?

И выскочила из машины шикарная такая деваха, в которой я с трудом, но все же узнала Ленку Мелехову.

– Ленка! – ахнула я. – Да что с тобой такое? Машина, шмотки фирменные, откуда что взялось?

– Садись! – Она почти силой втянула меня в машину. – Тут стоять нельзя! Жутко рада тебя видеть! – говорила Ленка, трогая машину с места. – Вот все хотела позвонить, да закрутилась совершенно.

Я посмотрела на нее искоса и поняла, что Ленка не врет и не преувеличивает, что она и правда искренне рада меня видеть, и более того – я тоже рада. Вот так, говорила уже, что с пятнадцати лет у меня нету близких подруг, но все же с Ленкой мы хорошо общались. И она знала маму…

– А куда мы едем? – спросила я, оглядываясь.

– Вот и я тоже думаю: куда? – рассмеялась Ленка. – Слушай, я вообще-то к маме еду, раз в неделю ее навещаю, а то как-то не привыкла одна жить.

– Ой, у тебя и квартира своя теперь? Ленка, колись, откуда на тебя богатство свалилось! Выглядишь прекрасно, энергия из тебя так и прет, волосы выкрасила удачно, тебе идет!

И правда, Ленка от природы была брюнеткой, а теперь ее шикарные волосы были рыже-каштановыми. Здорово!

– Да какое богатство! – Ленка замахала руками, но тут же опомнилась и вцепилась в руль. – Слушай, надо поговорить спокойно! Я бы в кафе посидела, но мама ждать будет. А поехали к нам? У матери никого, она накормит…

Да, Ленкина мама, тетя Тома, была известна в нашем дворе как замечательная кулинарша, помню, мама меня к ней посылала за рецептами какими-то.

– Поедем, мать рада будет! – говорила Ленка. – Посидим, поболтаем, я потом тебя до дома довезу.

Я представила, как проведу долгий вечер в своей пустой квартире, и в магазин снова не успела зайти, и пицца уже надоела до чертиков… и согласилась.

По дороге Ленка рассказала, что сменила работу, теперь она в риелторской конторе. И уже провернула две удачные сделки, машину вот купила. А квартира у нее и раньше была, бабушка оставила, только денег на ремонт не было, а теперь вот…

– Поздравляю, – искренне сказала я. – Рада за тебя.

Тут мы подъехали к ее дому, так что мне не пришлось рассказывать, как я живу, – было бы о чем говорить.

– Мам, а кого я привела! – заорала Ленка, открыв дверь квартиры своим ключом.

– Полинка! – ахнула тетя Тома, вглядевшись в меня, и тут же кинулась обнимать.

А потом замахала руками, чтобы мыли руки и бежали за стол, а то она уже три раза подогревала.

А стол был весь заставлен разными вкусностями, как будто тетя Тамара ждала не одну дочку, а целую футбольную команду.

И мы ели и разговаривали, вспоминали наше с Ленкой детство, перебирали знакомых и бывших соседей, кто где, и тетя Тома выставила на стол бутылку замечательной домашней наливки, а Ленка сказала, что ей нельзя, она же должна еще меня домой отвезти, и они обе посмотрели на меня, и тетя Тома сказала, что я заночую у них, квартира большая, места хватит.

И я согласилась, потому что ужасно не хотелось уходить из этого теплого и гостеприимного дома. Давно уже мне не было так хорошо и спокойно.

Мы проговорили до глубокой ночи, потом мне постелили в гостиной на диване, и я спала крепко и без сновидений.

А утром тетя Тома приготовила блинчики с творогом, точно такие, как делала мама («Ну да, это же мой рецепт», – сказала тетя Тома), а потом мы с Ленкой напились кофе и она отвезла меня на работу.

– Спасибо тебе! – сказала я. – Как-то мне полегчало…

– Звони. – Ленка сунула мне визитку. – Не пропадай!

Прошло дня три или больше, за это время ничего особенного не произошло, за исключением того, что Вика завела кошку. По моей рекомендации она вышла во двор, держа в руках упаковку той самой ветчины, и сказала: «Кис-кис».

И к ней вышла очень симпатичная кошечка, совершенно белая и пушистая. То есть белой она была когда-то, а сейчас казалась довольно грязной, потому что питалась на помойке и за это ее даже били дворовые коты.

Вика у нас девушка сердобольная, увидев, как жадно кошка набросилась на еду, она прослезилась и решила взять ее домой. Кошка, разумеется, согласилась. В квартире она даже позволила себя выкупать и благосклонно воспользовалась лотком, который Вика по совету соседа тут же приобрела в магазине.

Я упоминаю об этом, потому что разговоров о кошке хватило в офисе дня на три, даже начальник подключился и дал Вике телефон знакомого ветеринара.

То есть в офисе было все тихо, даже Лизавета Павловна ни к кому не цеплялась. Настроение у меня было неплохое: не то помогли эксперименты коуча, не то вечер у Ленкиной мамы – во всяком случае, спала я хорошо, засыпала быстро и не просыпалась от кошмаров.

Александра мне навстречу не попадалась, я уж понадеялась, что она уволилась, и решила забыть все минувшее.

Сколько можно возвращаться к тому, что было полгода назад? Было бы что вспоминать…

И на третью ночь, когда я почти убедила себя, что мне удалось все же прийти в норму, мне снова приснился сон.

На этот раз мне снилось, что я крадусь по облицованному кафелем коридору, сжимая в руке какой-то увесистый пакет…

Да это же коридор бассейна!

Выходит, я прошла через служебный коридор, кладовку и душевую…

А пакет в моей руке – строительная смесь, которую я прихватила в кладовке…

А вот и вход в женскую раздевалку!

Я проскользнула внутрь.

Там не было ни души.

Я притаилась за шкафчиком и приготовилась долго ждать…

Во сне время редко тянется медленно, и вот уже дверь раздевалки открылась, и в нее вошла Александра – в мокром купальнике и резиновой шапочке.

Она подошла к своему шкафчику, открыла его…

Тут же я выскользнула из своего укрытия, подкралась к ней…

Я двигалась медленно и плавно, словно под водой, как это бывает только во сне.

Медленно и плавно я подняла руку с тяжелым пакетом… и обрушила этот пакет на голову Александры.

Она даже не вскрикнула – только беззвучно раскрыла рот. Медленно и плавно она опустилась на пол.

Я наклонилась над ней, все так же медленно надела ей на голову прозрачный пакет, затянула его на шее, немного подождала.

Александра несколько раз судорожно дернулась и окончательно затихла.

Я все же еще немного подождала, а потом подняла ее (она оказалась неожиданно легкой) и затолкала в открытый шкафчик.

Левая нога никак не помещалась.

Я уперлась коленом и с трудом запихала непослушную ногу, захлопнула шкафчик и заперла его на ключ…

И проснулась.

Я была вся в поту – то ли от жары, то ли от пережитого во сне кошмара.

И я очень хорошо помнила свой сон.

Свой ужасный сон.

Я до сих пор отчетливо видела безжизненное лицо Александры, отделенное от меня прозрачным пакетом, ощущала ее последние предсмертные судороги…

Господи, только я подумала, что избавилась от своего наваждения, – и вместо прежнего на меня свалилось другое, еще худшее!

Неужели я теперь обречена каждую ночь, ночь за ночью, убивать Александру? Вот спасибо коучу-то за все хорошее!

А я-то думала, что он и правда помог мне стать нормальным человеком! Нет, этот его метод мне явно не подходит… И вот что теперь делать?

Я пошла под душ – и прохладные струи постепенно смыли с меня ужасный сон.

Я закуталась в мамин еще халат и постояла некоторое время у раскрытого окна. Ночной холодный воздух подействовал благотворно, я успокоилась настолько, что могла думать о своем сне без дрожи.

Немудрено, что мне приснилось такое после того, как я день за днем обдумывала сценарий идеального убийства!

Вот я и увидела это убийство во сне…

Но больше этот сон не повторится! Я стану, стану нормальной!

С этими мыслями я встретила рассвет, потом выпила кофе, потом (вы не поверите!) перемыла всю посуду, накопившуюся в раковине за три дня, затем приготовила сытный завтрак, после снова напилась кофе и отправилась на работу.

В нашей комнате я застала Лизавету Павловну. Собственно, в этом не было ничего удивительного, странным был Лизаветин вид. Она выглядела почему-то очень довольной и вещала своим громогласным, выразительным, хорошо поставленным голосом:

– Вот вы все помешаны на здоровом образе жизни, на спорте и этом, как его… фитнесе! – последнее слово она произнесла с особенной неприязнью.

– А что вы имеете против спорта и фитнеса? – осведомилась Вика. – Уж вреда от них точно никакого.

– А вот не скажи! – Лизавета таинственно понизила голос, как бывает, когда человек хочет сообщить сенсационную новость. – Знаешь, у Катаева в фирме работала такая интересная девица? Всегда в красном… то ли Алевтина, то ли Альбина…

– Александра, – уточнила Вика.

Я насторожилась.

– Ну да, точно, Александра. Так вот, она каждое утро перед работой ходила в бассейн…

– Как хорошо! – мечтательно протянула Вика. – Поплавать с утра… прямо зависть берет. Но только это же как рано нужно вставать… нет, тяжело…

– Ты подожди завидовать! Доплавалась эта Александра! Убили ее! Прямо там, в бассейне!

Мне показалось, что из комнаты внезапно выкачали весь воздух. Я пыталась вдохнуть – и не могла.

– Как?! – удивленно переспросила Вика. – Не может быть! Что вы такое говорите!

– Ну вот, сразу «не может быть»! Ты меня знаешь, я попусту не болтаю! Не имею такой привычки! Если я что говорю – значит, так и есть! Говорю тебе: убили! – припечатала Лизавета.

– Может, с сердцем плохо стало и утонула? – Вика все еще пыталась найти событиям более привычное объяснение.

Но Лизавета Павловна стояла на своем:

– Ага, утонула! Какое там! Ее в раздевалке нашли, в шкафчике. Кто-то ей на голову пакет надел полиэтиленовый и в шкафчик запихнул… так целый день она в шкафу и пролежала, нашли только вечером, когда раздевалку перед закрытием проверяли. Смотрят – вроде никого нету, а шкафчик один закрыт. Ну, непорядок, конечно, так что ключи запасные взяли, открывают… – Лизавета сделала драматическую паузу, – а на них труп вываливается! Эта самая… как ты говоришь… Ангелина в голом виде! То есть в купальнике.

Тут Лизавета Павловна повернулась ко мне и сочувственно проговорила:

– Что с тобой, Королькова? На тебе прямо лица нет! Это ты все так близко к сердцу принимаешь? Ты ведь эту Алевтину даже не знала! Кто она тебе…

– Александру, – поправила ее Вика.

– Что?

– Не Алевтину, а Александру.

– Это без разницы.

– Что-то мне нехорошо… – проговорила я, с трудом справившись с голосом. – Душно здесь… я выйду в коридор…

– До чего же вы, молодежь, слабые… от этого вашего фитнеса никакого толку. Вот мы в вашем возрасте…

Я не дослушала.

Вышла в коридор на подгибающихся ногах, дошла до кулера, выпила холодной воды, но мне не стало легче.

В ушах все звучали слова Лизаветы Павловны:

«Кто-то ей на голову пакет надел полиэтиленовый и в шкафчик запихнул…»

В точности так, как в моем сегодняшнем сне… и так, как в том сценарии идеального убийства, который я придумала по заданию коуча Леонида…

Я снова вспомнила свой сон.

До чего же он был подробный и отчетливый!

А что, если это был вовсе не сон?

Что, если я действительно в состоянии умопомрачения пошла в бассейн и убила Александру?

Говорят, при некоторых душевных болезнях такое бывает…

Значит, я сошла с ума? Рехнулась от своей ненависти и воспоминаний! Так на меня подействовало появление Александры в нашем бизнес-центре. А что, сидела себе тихой мышкой, никто меня не замечал, а тут эта стерва снова возникла на моем пути, вот я и сбрендила!

Да, хорошо же на меня подействовали сеансы этого коуча!

И ведь это он подсказал мне, как можно убить Александру, велел все продумать, без него я бы не сообразила. Он-то думал небось, что я таким образом выпущу отрицательные эмоции и успокоюсь, а я вот… Но только я ничего не помню, и проснулась я в собственной постели…

Я стояла в коридоре с потерянным видом. Ко мне подошла знакомая девица из отдела компьютерного дизайна, что-то спросила.