Соседская вечеринка

Теперь, размышляя о недавних событиях, я готова поспорить, что Райли не оставила прошлое в прошлом. Узнав мое родимое пятно на фотографии с камеры наблюдения, она увидела возможность для небольшого возмездия. Вся эта история с президентом школьного совета просто дала ей хорошее прикрытие, чтобы сдать меня. И я уверена, она знала, признаваясь в этом Дилану, что он мне расскажет. В конце концов, мы семья. Нет, Райли хотела, чтобы мне стало известно имя крысы.

Волна гнева захлестывает меня при воспоминании ее самодовольной улыбки, когда она рассказала школьной администрации все, что знала. Из-за нее мне пришлось пережить позорное отстранение от занятий в школе, что может повлиять на мои перспективы в колледже! Конечно, я была неправа, портя школьную собственность, но этот дресс-код совершенно нелеп. Нужно было что-то делать. Если бы я хоть на секунду подумала, что у Райли благородные мотивы, я могла бы все это забыть. Но поскольку Райли затаила обиду, то какое, к черту, благородство? Это была расплата. Что ж, расплата – это дорога с двусторонним движением, сучка! Я выхожу на улицу, пересекаю Олтон-роуд и направляюсь туда, где Джей переносит коробки из машины в дом. Его родителей поблизости нет, так что мы можем поговорить наедине.

Джей подходит с важным видом, широко улыбаясь, демонстрируя ямочки на щеках.

– Как дела, Летти? – спрашивает он. – Рад снова тебя видеть.

Встретиться с ним взглядом оказалось труднее, чем я думала.

– Да ничего, – отвечаю я. – Как продвигается переезд?

– Хорошо, – говорит Джей.

Ну что ж, я не ожидала, что разговор на этом закончится. Не понимаю, куда подевалась моя уверенность в себе? Иррационально, но я виню во всем игру в вышибалы в четвертом классе. Меня беспокоит выражение моего лица, которое говорит о том, что я такая же мрачная и задумчивая, как и моя одежда, или что еще хуже – на мне тот же наряд, что и в день вечеринки.

Я делаю глубокий вдох. На выдохе наконец обретаю дар речи.

– Помнишь, ты говорил о том, что месть – это то, чем можно наслаждаться?

– Конечно, – кивает Джей, в его глазах пляшут лукавые огоньки.

– Думаю, мне понадобится твоя помощь кое в чем.

Улыбка Джея становится шире, обретая слегка зловещие оттенки. Я чувствую озноб, несмотря на теплый день.

– Рад, что ты обратилась ко мне, Летти, – говорит он. – С удовольствием помогу.

– Итак, с чего начнем? – спрашиваю я.

Джей не задумывается ни на секунду:

– Сначала мы должны узнать о твоей соседке все что сможем: куда она ходит, чем занимается, с кем общается и тому подобное.

– Зачем?

– Потому что у каждого есть секреты.

День поминовения (наши дни). Страница онлайн-сообщества Мидоубрук.

Росс Вайнбреннер

Я предлагаю поработать в обратном направлении и выяснить, кого арестовали.

Лора Боллвелл

Может просто позволим полиции делать свою работу?

Сюзанна Хортон

Как насчет того, чтобы не указывать другим, что делать, потому что, знаете ли, «Америка».

Кристина Додди

Все это так странно. Я имею в виду – в Мидоубруке не бывало убийств.

Ответ от Росса Вайнбреннера

Что ж, теперь есть, Кристина Додди. У кого на этой улице были проблемы в браке? Вот с чего я бы начал поиски. Тебя всегда подводит самый близкий тебе человек.

Ответ от Эда Каллахана

Это «Отчаянные домохозяйки из Мидоубрука»? Ха-ха!

Ответ от Джанет Пинкхэм

О, как я люблю этот сериал! Он еще идет? Они снимают у нас?

Ответ от Эда Каллахана

Джанет Пинкхэм, пожалуйста, примите свои таблетки.

Росс Вайнбреннер

Я серьезно. Напряженный брак подобен пропитанной бензином стопке дров. Все, что нужно – одна маленькая искра, и все вспыхнет. Итак, у каких пар на Олтон-роуд были проблемы в браке?

Ответ от Кристины Додди

Проще сказать, у кого их не было.

Лето

Глава 6

Ясным утром во вторник Алекс шла по Олтон-роуд после двухмильной прогулки. Зои семенила рядом с гордым выражением на морде, виляя хвостом и свесив язык.

Алекс знала, что ей необходим свежий воздух и физические упражнения, но вместе с тем чувствовала давление своего плотного графика. Это Летти должна была вывести Зои на прогулку, однако Алекс была не в настроении спорить с дочерью. Вспомнилась критика Ника по поводу того, что она позволяла Летти слишком много. Алекс не нуждалась в советах «кабинетного родителя». Сам Ник тоже мог бы надавить немного сильнее, но зачем создавать трения с дочерью, когда ответственность можно переложить на кого-то другого.

Ну что ж. Поскольку именно ей пришлось выгуливать Зои, Алекс решила извлечь максимум пользы из этой прогулки, благодаря которой у нее появилась редкая за целую неделю возможность в буквальном смысле остановиться и понюхать розы. Несколько ее соседей были опытными садоводами, поэтому она не торопилась, любуясь ослепительным разнообразием цветов, которые прорастали из невероятно крошечных семян.

Сегодняшнее утро ознаменовало начало еще одного безумного дня, который включал в себя довольно спорное дело о разводе – на этот раз с участием отца, позволившего своей тринадцатилетней дочери разъезжать на его машине по кварталу. Остановившись перед пышной клумбой, наслаждаясь простым процессом вдыхания насыщенного аромата лилий, она, пусть всего на мгновение, забыла о том, что мир полон неверных решений.

Выбор Алекс нового карьерного пути не входил в их число. Три года назад, будучи семейным адвокатом, она дошла до критической точки. Это было сложно, и подготовка к суду сделала Пепто-Бисмол[11] ее лучшим другом. Переход на должность посредника при разводе превратил Алекс в более добрую, терпеливую, менее измотанную версию самой себя.

Ей нравилось изучать юриспруденцию, но заниматься юридической практикой было совсем не то же самое, что находиться в классе. Теперь вместо того чтобы пытаться победить, заставить своих оппонентов подчиниться, заключить выгодную сделку для своих клиентов, она сосредоточилась на том, чтобы обе стороны чувствовали себя и победителями, и проигравшими. Так зачем же в таком случае, спрашивала себя Алекс, ей ночью понадобилось вино? Был ли Ник прав насчет того, что уход Летти через год вызвал какие-то скрытые эмоции? Или она боялась того, на что может быть похожа жизнь родителя без ребенка в доме?

Они с Ником годами говорили о том, что будут делать, когда освободятся от повседневных родительских обязанностей. Однако теперь, когда они находились в затяжной ссоре, огрызались друг на друга, испытывали недостаток любви, тепла и т. д., идея проводить больше времени наедине с мужем казалась ей менее привлекательной. Неужели они идут по пути ее клиентов? Алекс до недавнего времени так не думала. В эти дни Ник был очень встревожен, но, возможно, он, как и Алекс, переживал, что скоро его единственный ребенок вылетит из гнезда.

В конце концов Алекс оказалась перед домом Кумаров. Зои подняла ногу, отмечая свою территорию на великолепном, пышно цветущем розовом кусте. Кратковременный покой, которым наслаждалась Алекс, вскоре уступил место мыслям об Эмили, вызвав новые опасения по поводу того, как ее сестра приспосабливается к присутствию Мэнди Кумар по соседству. Запаха креветок не чувствовалось, это уже был хороший знак.

Насколько Алекс знала, с того дня, как Кумары переехали сюда, все было тихо. Это не означало, что Эмили чувствовала себя спокойно. Проблема с изменниками заключалась в том, что они были изворотливы, как ужи, и умели незаметно проворочивать свои скользкие дела. А Кен, по крайней мере на каком-то этапе своей жизни, был настолько змееподобен, насколько это возможно.

– Алекс, у тебя найдется минутка? – Встревоженный голос Уиллоу Томпсон ворвался в мысли Алекс. Женщина пересекла улицу и сразу же перешла к сути: – Мне нужен твой совет. Я заметила, что с текущего счета снимаются большие суммы наличных, и я начинаю паниковать.

Алекс переключилась в профессиональный режим, словно супергерой, надевающий плащ.

– Ты официально подала на развод?

На лице Уиллоу отразилось смущение.

– Я собиралась, но Эван продолжает настаивать, чтобы мы подождали до конца следующего учебного года. Меньше потрясений для Райли, говорит он.

Алекс сумела сдержать стон, думая при этом: «Как вроде бы умные люди могут быть такими тупыми?»

– Думаю, я могу понять его точку зрения, – произнесла Алекс размеренным тоном. – Но воздержаться даже от подачи документов? – Она выглядела сбитой с толку. – Это вносит неразбериху в финансовые отношения – и это только начало. Вам обоим нужно установить четкие границы и начать все планировать. Ты связывалась с кем-нибудь из юристов, которых я рекомендовала?

– Пока нет, – призналась Уиллоу. – Я собирался это сделать, но кое-что помешало.

Что сейчас может быть важнее этого?! Алекс хотелось закричать.

– Послушай, милая, я не пытаюсь тебя напугать. – Алекс положила руку на плечо Уиллоу. – Но тебе нужен кто-то, кто всегда будет на твоей стороне, кто будет бороться за тебя, когда возникнут проблемы.

– Так он может просто снимать деньги со счета? – спросила Уиллоу, будто не слышала ни единого слова из того, что только что сказала Алекс.

– Пока ты не подашь заявление и не будут приняты судебные решения, ничто не помешает вам обоим использовать деньги на ваших совместных счетах. Я не понимаю, почему бы тебе просто не нанять адвоката и не подать заявление. Ты даже можешь подать его без адвоката. Все, что тебе нужно, – это бланки и нотариус, которым я, кстати, являюсь. Я с радостью помогу тебе, это действительно не проблема.

Уиллоу казалась неуверенной. У Алекс не было времени убеждать ее.

– Не думаю, что мне следует это делать, – сказала Уиллоу, немного подумав. Ее бегающий взгляд и напряженное выражение лица говорили о том, что она не все рассказала. – Эван угрожает мне брачным контрактом. Сначала он разумно относился к деньгам, сказал, что понимает мою ситуацию, ценит то, чем я пожертвовала ради нашей семьи, но когда я сейчас спросила про деньги, он взбесился. Ты не поверишь, как он разозлился.

Алекс видела брачный контракт Уиллоу достаточно много раз, чтобы частично запомнить его. Студент второго курса юридического факультета мог бы сказать, что эта чертова штука была железной. Состоятельная семья Эвана позаботилась об этом. Уиллоу не следовало подписывать его, но юная любовь и наивность сочетаются так же хорошо, как печенье с молоком.

– О, дорогая, мне так жаль. – Алекс сжала руку своей соседки. Она не таила обиды ни на Уиллоу, ни, собственно говоря, на Райли. Вся эта дребедень со школьными разборками осталась в прошлом, и в сердце Алекс было достаточно места для сострадания.

Алекс часто забывала, какой молодой была Уиллоу по сравнению с остальными мамами на Олтон-роуд. Райли семнадцать, столько же, сколько Летти, а это означало, что Уиллоу было всего двадцать, когда родилась ее дочь. Насколько Алекс знала, Уиллоу так и не получила диплом. Поэтому найти работу, которая позволяла бы выплачивать ипотеку в Мидоубруке, было непросто.

Но Эван справлялся. Он хвастался своими семейными деньгами так, как будто сам их заработал. Насколько он был старше Уиллоу? На пять лет? Шесть? Алекс знала, что Уиллоу училась в колледже, а Эван уже был профессиональным фотографом, когда они встретились на художественной выставке. Как бы то ни было, он должен быть благодарен Уиллоу. Она всю себя посвятила Райли, пока он мотался по всему миру из-за своей гламурной работы.

– Итак, каков вердикт, может ли он так делать? Просто брать деньги? – спросила Уиллоу, нахмурив брови.

Алекс показалось, что она выглядит скорее обеспокоенной, чем сердитой.

– О какой сумме идет речь?

– Я бы сказала – лишняя тысяча.

– В месяц?

– В неделю, – уточнила Уиллоу.

– Господи, – пробормотала Алекс. Если бы у нее завалялась лишняя тысяча, она отправила бы на счет обучения Летти в колледже, а не какой-нибудь привлекательной модели, на которых, вероятно, Эван и тратил свои деньги. – Заявление. Сейчас же, – настаивала Алекс. – Ты не останешься без средств к существованию.

Уиллоу покачала головой:

– Этой зимой Райли исполняется восемнадцать, и брачный контракт ограничивает размер алиментов пятнадцатью сотнями в месяц. Я не смогу жить в Мидоубруке на такие деньги, ты вообще видела нынешние цены на аренду? Вероятно, мне понадобится соседка по комнате. Представь себе объявление на Craigslist[12]: тридцатисемилетняя разведенная женщина ищет некурящую соседку по комнате, терпимую к кошкам, потому что ее озлобленный, инфантильный, вороватый бывший муж, любитель шлюховатых моделей, поступил с ней непорядочно после того, как она восемнадцать лет была его преданной женой. Я уверена, что мой почтовый ящик будет завален ответами.

– Уиллоу, у тебя нет кошки, – возразила Алекс, пытаясь немного разрядить момент.

– Пока нет. Это на будущее. Я не сомневаюсь, что мне понадобится эмоциональная поддержка.

– Как насчет того, чтобы переехать к Брук на время? Она одинока. Я уверена, она была бы рада компании.

– Брук Бейли? – Уиллоу произнесла это так, словно никогда не встречала свою соседку. – Она слишком совершенна, слишком великолепна, и я буду чувствовать себя неполноценной. И кроме того, она не одинока, она вдова. Есть разница, и… Ну, ты знаешь.

В голосе Уиллоу появились мрачные нотки, а ее бровь приподнялась – оба едва уловимых намека на давний слух среди соседей о том, что случайная смерть Джерри Бейли была не такой уж случайной, и роль скорбящей вдовы, возможно, была для Брук чем-то вроде спектакля.

– Возможно, тебе придется устроиться на работу, – продолжала Алекс. – Райли собирается поступать в колледж. Сейчас самое подходящее время для знакомства с Уиллоу 2.0.

Уиллоу откинула голову назад и издала сардонический смешок:

– Я обязательно добавлю побольше карамели в твой макиато.

– До этого не дойдет, – отмахнулась Алекс, отмечая про себя, что до этого вполне может дойти.

– Ты, как всегда, была потрясающей. – Уиллоу приблизилась, чтобы быстро чмокнуть Алекс в щеку. – Спасибо за совет. Я сообщу, чем всё закончится.

Развернувшись на каблуках, Уиллоу поспешила домой, где, как подозревала Алекс, она не станет делиться с Эваном своими опасениями или звонить адвокату.

Алекс продолжила путь и, проходя мимо особняка Кумаров, уловила сзади странный шелестящий звук. Зои тоже услышала его и предупредительно рявкнула. Повернувшись, Алекс сосредоточила взгляд на роще в дальнем конце лужайки за жилищем Кумаров. Она ожидала увидеть какое-нибудь животное – скорее всего, оленя, но, к ее удивлению, вдалеке мелькнула, несомненно, фигура человека, явно крадущегося со двора Кумаров в лес, двигающегося, как спецназовец на ночном задании.

Сердце Алекс пропустило несколько ударов при мысли о том, что поблизости может быть грабитель, но вскоре смятение сменилось страхом. Даже несмотря на приличное расстояние, она могла сказать, кто крадется по тропинке, проходившей за домом Кумаров и ведущей к частному озеру в четверти мили отсюда.

Это был ее шурин, Кен Эдер.

Глава 7. Летти

С тех пор как Джей предложил помощь в разработке плана мести Райли, от него не было никаких вестей. Мне интересно, что такого он готовит? И если честно, я нервничаю из-за этого. Не хочу предпринимать ничего слишком радикального – просто намереваюсь слегка отплатить, чтобы чувствовать себя лучше в моем нынешнем положении.

Находиться под домашним арестом целых шесть недель, как раз в начале лета! Это похоже на пожизненное заключение. Я никогда особо не задумывалась о практике изоляции людей, пока это не затронуло меня лично. И это довольно иронично, учитывая тот факт, что в комитете по климатическому кризису мы обсуждали проблему такого ограниченного мышления. Пока вокруг вашего дома не разбушуется пожар, не поднимутся паводковые воды или не высохнет колодец, изменение климата не кажется такой уж большой проблемой. А потом вдруг – БАЦ! – ты попал.

И прямо сейчас попала я – одинокая, лишенная общения, жалеющая себя, сходящая с ума от скуки, впервые в жизни задумавшаяся о бедственном положении заключенных. В каком-то смысле мне кажется, что я наткнулась на метафорическую кирпичную стену. В одну минуту я мчусь на полной скорости, заканчивая выпускной класс на высокой ноте, делаю один абсолютно безобидный выбор детали гардероба и внезапно оказываюсь запертой, как Квазимодо.

Конечно, я сплю на плюшевом матрасе, а не на полу в колокольне, но ощущение изолированности и одиночества от этого не меньше. По крайней мере, мне так кажется. Я провожу свои дни в окружении одних и тех же голосов, одних и тех же звуков и запахов, не говоря уже об очевидной напряженности в отношениях между моими родителями. Я уловила фрагменты их споров. Не уверена, что до конца понимаю их смысл, но то, что мама покупает вино в пластике, не может быть хорошим знаком.

По крайней мере, мои друзья поддерживают меня, точнее – поддерживали. Они отмечали меня на «СВОБОДУ ЛЕТТИ» мемах, которые распространялись в социальных сетях, присылали мне забавные сообщения и короткие видеоролики с парковки Target, где большинство собираются в пятницу вечером. (В Мидоубруке нечем увлечься и особо нечем заняться).

«Мы любим тебя, Летти! – кричали они хором в камеру. – Нам тебя не хватает! Возвращайся скорее!»

Спустя какое-то время это им наскучило, и послания прекратились. В последнее время я почти ничего о них не слышу. В одну минуту ты герой школы, любимый мститель, олицетворение свободы слова, а в следующую – вчерашний модный хэштег.

Все это возвращает меня в мою спальню, где я смотрю в окно, ожидая в любой момент увидеть Джея Кумара, проезжающего по улице. Неужели я одержима им? Разве что слегка. Но я не прям одержима-одержима. В смысле, я бы не шпионила, если бы не моя изоляция.

Я так часто наблюдала за ним, что заметила в его действиях определенную закономерность. Каждое утро, около половины одиннадцатого, он уезжает и возвращается через двадцать минут с кофе и выпечкой из «Старбакса».

Вот почему я выглядываю из своего окна в 10:45 утра и жду, когда он появится. И действительно, слышно, как по Олтон-роуд едет машина, и неудивительно, что это его «Субару». Автомобиль останавливается, Джей выходит из него, держа в одной руке стаканчик с кофе, а в другой коричневый пакет. Что он предпочитает – датское печенье или маффины? Это основной вопрос, над которым я размышляю, по сути, шпионя за своим новым соседом.

Я сопротивлялась желанию отправить ему сообщение с тех пор, как мы обменялись номерами. Не хочу казаться отчаявшейся, хотя так оно и есть… ну, совсем немного. Джей, наверное, совсем забыл и обо мне, и о моей жажде мести.

Как только я об этом задумываюсь, он поднимает взгляд к моему окну и слегка машет рукой. Я не могу устоять перед желанием пригнуться, точно прячусь от копов. Ложусь плашмя на своей кровати, тяжело дыша, боясь снова выглянуть в окно.

Тут звонит мой телефон. Поднимаю его, не меняя своего положения. Это Джей. Черт. Я отвечаю.

– Привет, Летти, – говорит он. – Свалилась со своего насеста? – У меня совершенно пересыхает в горле. Как будто я потеряла способность говорить. – Почему бы тебе не выйти? Нам нужно поговорить. – продолжает он.

– Хорошо, спущусь через минуту.

– У меня есть лишний круассан, если хочешь.

Любитель круассанов? Никогда бы не подумала.

Я мчусь вниз по лестнице. Выйдя на улицу, щурюсь от утреннего солнца, шагая по выложенной красным кирпичом дорожке, одновременно сожалея, что не надела солнцезащитные очки и более симпатичный наряд. Однако времени что-то менять уже нет.

– Ты все еще под домашним арестом? – спрашивает Джей.

– Ага, – отвечаю я, оценивая идеальное сочетание его растрепанной шевелюры и чистой смуглой кожи.

Джей достает из кармана джинсов свой вейп, предлагает его мне, но я качаю головой.

– О, я забыл, – картинно спохватывается он. – Ты же не куришь.

Я чувствую прилив возбуждения, наблюдая, как он затягивается.

– А твои родители не возражают? – Я указываю на облако пара. – Типа есть более полезные варианты завтрака.

Его лицо светлеет, но он не то чтобы смеется. Внезапно я чувствую себя довольно маленькой.

– Они? – Он указывает большим пальцем за спину, в сторону своего дома. – Они возражают всегда, что бы я ни делал.

– Да, – многозначительно киваю я, будто у нас очень много общего. Хотя быть наказанным – это не совсем то же самое, что быть выгнанным из колледжа. – Как тебе наш район? – спрашиваю я, ненавидя дрожь в своем голосе.

– То же самое дерьмо, но на другой улице, – говорит он после очередной затяжки. – Думаю, моему отцу здесь немного хуже.

– Хуже?! В смысле – «хуже»?

– Скажем так, существует некий «путь Кумара», и я ему не следую. Моя мама – психолог, поэтому она диагностировала мои «проблемы», а папа – психиатр, так что у него есть препарат, чтобы меня лечить. Самая кошмарная родительская комбинация, которую вообще можно представить. Но именно мой отец очень старается помочь мне наладить свою жизнь.

У меня так много вопросов, но мне неловко совать нос в чужую семью.

– Чем ты занимаешься весь день? – спрашиваю я, засовывая руки в карманы. – Просто пьешь кофе и гуляешь?

Джей заглядывает мне через плечо. Его пристальный взгляд скользит к окну моей спальни. Я вздрагиваю. Не подозревала раньше, что смущение на самом деле может причинять боль.

– Ты что, шпионила за мной? – спрашивает он. На его лице появляется лукавая усмешка. – Меня захлестывает гнетущее чувство стыда. Слова, которые я хотела произнести, казалось, соскальзывают из моего рта вниз, в желудок. – Не переживай. Если бы я был наказан, то искал бы любой источник развлечений. Извини, что не делаю ничего интересного.

Мне хочется возразить, что он самый интересный человек в Мидоубруке, может быть, самый интересный человек, которого я когда-либо встречала, но мне удается сохранить некоторую сдержанность.

– Ты ездишь в «Старбакс» и, похоже, больше ничем не занимаешься. Это все, что я знаю. – Я говорю расплывчато, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы заставить его заговорить.

Джей одаривает меня небрежной улыбкой.

– Я пишу код. Весь день. Каждый день. Вот чем я занимаюсь.

– Ого, что кодишь?

– Нечто, что сделает меня миллиардером.

Мои глаза расширяются.

– На миллиард можно купить очень много Juul`а, – говорю я ему, и он смеется. – Ты делаешь какое-то приложение? В наши дни все создают приложения.

– Если бы я сказал тебе…

– …тебе пришлось бы убить меня, – заканчиваю я мысль за него. Наказана я или нет, уверена, что моя мама не хотела бы, чтобы я подружилась с бросившим колледж и вейпящим красавчиком старше себя.

Словно читая мои мысли, Джей поворачивает голову, когда затягивается, выпуская пар в сторону своего дома, с таким видом, словно делает заявление, возможно, означающее вопиющее проявление неуважения к своим родителям.

Он убирает свой Juul и достает телефон.

– Я хочу кое-что тебе показать.

Он запускает видеоролик. Я узнаю человека в кадре – это отец Джея, его широкое лицо крупным планом, во весь экран.

«Я не собираюсь позволять ему просто болтаться весь день в подвале, растрачивая попусту свою жизнь и время», – говорит отец Джея кому-то, но я не вижу, кому именно.

Джей останавливает воспроизведение большим пальцем.

– Он разговаривает с моей мамой, – поясняет юноша. – Они часто так делают – жалуются друг другу на меня.

– И ты… записал это? – Я задыхаюсь, затем понижаю голос. – Это у них в спальне? Ты записывал, как они… делают это? Потому что если это так, то у тебя серьезные проблемы.

Джей делает такое лицо, будто его сейчас стошнит.

– Черт возьми, нет. Мои родители не занимаются сексом. Мой отец уже три года не выписывал рецепт на виагру.

– Ты знаешь, что твой отец принимает виагру?

– Я же говорил тебе, Летти, у каждого есть секреты… а секреты в наше время трудно хранить. – Джей склоняет голову набок. – Итак, ты готова узнать секрет Райли? Я со своей стороны всё подготовил.

Я неуверенно мнусь, прежде чем заговорить.

– Все готово? Что всё? Что ты хочешь этим сказать? – Мое сердце трепещет, у меня немного кружится голова.

– Райли. Твой грандиозный план мести, – поясняет он. – Ты сама напросилась на это, Летти. – В голосе Джея появляется резкость, которой я раньше не слышала. – Ты отказываешься от моей помощи? Я приложил столько усилий, чтобы получить то, что тебе нужно! Только не говори мне, что теперь ты струсила!

Я слышу подтекст громко и ясно: отступи – и между нами все кончено. Он никогда больше не заговорит со мной. В его глазах я буду просто глупой маленькой девочкой. Я думаю обо всем, что перенесла из-за Райли. Небольшая расплата не повредит, верно?