Янтарные бусы

Новогоднюю ночь Люба намеревалась провести дома, как и раньше. Вместе с мамой и бабушкой они готовили праздничное угощение, а дед Иван еще неделю назад принес из лесу пушистую зеленую елочку.

– Ну, Любашка, когда кавалер твой придет? На ужин-то поспеет? – дед Иван прищуривался на Любу, которая то и дело поглядывала в окно, на освещенный лампочкой над крылечком дворик.

– Они сегодня должны с концерта вернуться, – ответила деду Люба. – Вот я и волнуюсь: сегодня такой мороз…

– Ничего, ребята крепкие, шофер опытный, нормально доберутся, – ответил Иван Савельевич, понимая переживания внучки. – Я слыхал, их Тихонов сам повез, а уж он за рулем почитай что двадцать лет.

Опасения Любаши и вправду оказались напрасными – совсем скоро калитка стукнула и на крылечке раздались торопливые шаги. Любашино сердце отчего-то дрогнуло… а ведь до этого момента она думала, что ничего такого особенного к парню и не испытывает… что еще рано это чувство дружеской привязанности называть как-то по-иному.

– Добрый вечер! С наступающим! – веселый голос Олега раздался у двери в клубах морозного пара, ворвавшегося с ним с улицы. – Ух, там мороз какой ударил, у меня ноги промерзли и руки.

– Давай, проходи скорее, грейся! – пригласила гостя Евдокия Ивановна. – Сейчас стол накрывать будем, все горячее!

– Любаш, а мы на новогодний вечер в Дом культуры пойдем? Меня ребята звали, сказали, сейчас все дома полночь встретят, а потом на танцы. Может быть, и мы сходим?

– Конечно, сходите, что же дома-то сидеть всю ночь новогоднюю, – поддержала его Екатерина Прохоровна. – Ксюшка вчера забегала, тоже сказала, что пойдут с Алексеем.

– С Алексеем? Это не Никитиной ли Клавдии внук нашу Ксюшку себе присмотрел? – усмехнулась Евдокия Ивановна. – Если так, то красивая пара они.

– Он и есть, Никитин Алешка, – кивнула в ответ бабушка. – И правда, пара красивая. Что, Любаш, не говорила ещ подруженька твоя, не пора к свадьбе готовиться?

– Нет, не говорила, – рассмеялась Люба. – Ну что вы, в самом деле, они просто дружат, ничего такого. А вы уж сразу – свадьба.

Все засмеялись, обсуждая, что дело это молодое, и раз уж сладилось, значит, свадьбе скорее всего быть. Стол уже был накрыт нарядной праздничной скатертью, из серванта были извлечены и натерты до блеска хрустальные бокалы для шампанского, а хитрый Васька уже сидел под столом в ожидании того момента, когда добрая Люба станет угощать его кусочками бабушкиной буженины.

– Олег, а что, к родителям своим с поздравлениями уже ездил или после собираешься? – дед Иван поставил в центр стола тарелку с аппетитно румяной курицей.

– Мои уехали к старшей сестре в гости на Новый год, – с сожалением покачал головой Олег. – Да и у меня концерт за концертом, с ними не поедешь. Решили, что я к ним второго числа, в воскресенье с поздравлениями приеду… то есть приедем вместе с Любой, если, конечно, она захочет… Мама приглашала нас вместе, да и отец был бы рад, сестра средняя Вика сейчас дома, приехала на месяц. Думаю, было бы здорово познакомиться всем поближе…

– Второго? – задумчиво ответила Люба, тайно похолодев сердцем от такого приглашения. – Я как раз после дежурства буду, наверное, это не очень будет удобно… У всех веселье, поздравления, и я сонная.

– Ничего страшного, все понимают, что у тебя работа очень важная и ответственная. Мы недолго побудем, я попрошу отца, чтобы к вечеру отвез нас обратно, и ты сможешь отдохнуть.

Евдокии Ивановне, да и бабушке с дедом такое отношение парня к их Любаше очень понравилось. Дед одобрительно крякнул и подмигнул внучке, у которой от этого разговора загорелись румянцем щеки. И отказаться от поездки в гости было уже как-то неудобно…

После полуночи молодежь оделась потеплее, намереваясь пойти на танцы, и вскоре во дворе раздались веселые голоса Ксюши и Алексея, Нины с младшей сестрой Валей, они махали руками и кричали поздравления деду Ивану, глядевшему на них из окна.

– Любаш, ты там… осторожно, мало ли, кто нетрезвый будет, – негромко говорила дочери Евдокия. – Вместе все там держитесь. Да и долго не задерживайся.

– Что ты, мать, ведь взрослая у нас уже девчонка-то, – выговаривал Евдокии дед Иван, когда шумная компания молодежи улетела со двора. – И так у нас Любашка кроме работы ничего почти и не видит, все в больнице своей. Пусть ходит и в клуб, и на танцы! На то она и молодость! Да и не одна она, с парнем.

– Не доверяю я ему, какой бы золотой ни был, – вздохнула Евдокия. – К матери вот своей повезет, к отцу… а мне все кажется – вдруг кто ее там обидит, а меня рядом не будет? Страшно.

– Что уж ты, Дуся, так нельзя, – покачала головой Екатерина Прохоровна. – Что же страшного? Своя жизнь у Любы будет, не все же ей возле нас сидеть. Она у нас умница. Да и в обиду себя не даст, зря тревожишься. А парень вроде бы и неплохой, заботливый. Вон, подарок ей привез из города, как на концерт ездил… Может, и семья у него хорошая. Да и что ты заранее-то – дружат они, не больно жениться собрались! Вот тогда бы уже и думала, какая там свекровка будет!

А Люба никогда не была на танцах так поздно. Они с Ксюшей, конечно, и раньше ходили, еще в старый клуб, но строго в одиннадцать возвращались домой. А теперь она так непривычно ощущала себя… взрослой, и можно было не беспокоиться, что дома поругают. Алексей от своей Ксюши не отходил ни на шаг, и Люба подумала, что правы ее домашние – может, и быть скорой свадьбе. Нина с сестрой тоже украдкой усмехались по-доброму, глядя, как Ксюша и Леша смотрят друг на друга.

– Люб, пойдем вон там посидим, у меня так ноги устали, – пожаловалась Нина, когда Алексей в очередной раз увел свою красавицу на медленный танец. – Валька моя тоже вон с одноклассником натанцовывает, вот стрекоза. А где у тебя Олег? Что-то я его уже давно не вижу…

– Не знаю, – пожала плечами Люба. – Его друзья из ансамбля позвали, сказал – ненадолго…

Она старалась и вида не подать, что ее очень огорчает этот факт… Олега позвали, а ее – нет, хотя все видели и давно знают, что они вместе. Люба мысленно уговаривала себя, что ничего особенного не произошло. Вот если бы ее позвали коллеги – что в этом такого? Но нет, все равно, как бы она себя ни уговаривала, на душе была обида. Даже не на ребят, позвавших Олега, а на него самого, ведь ушел он уже очень давно.

«Еще немного побуду и пойду домой, – решила Люба. – Что же я тут до утра буду торчать одна, ждать его… Где он там вообще, непонятно. Этот Гена из их ансамбля сказал, что они там в подсобке отмечают… И что? Он будет там отмечать, а я здесь дожидаться?»

Народу в Доме культуры было много: и свои, богородские, и приехавшие в гости незнакомые люди, и какие-то в незнакомой Любе военной форме мужчины с красивыми дамами в городских платьях… ее даже несколько раз приглашали танцевать, но она каждый раз отказывалась. Что же она? Прослывет потом по селу?

– А я бы на твоем месте пошла и потанцевала! – даже добрая Нина уже рассердилась на Олега за его долгое отсутствие. – Вот пусть бы пришел и посмотрел, что ты тут не скучаешь без него!

– Домой нужно идти, – устало сказала Люба, не ответив подруге. У меня тоже уже сил никаких нет, я не знаю, как там Ксюшка еще держится. Давай ей скажем, что мы пошли, и Валюшке тоже, да и по домам. Я уже засыпаю, времени-то три часа!

Ксюша с Алексеем объявили, что они намерены остаться еще ненадолго, и девчонки пожелали им доброй ночи, а сами отправились в гардероб. Уже выходя из зала, Люба вздрогнула от неожиданности… Глянув на танцующих, она увидела, как ее Олег танцует с девушкой… и это была Лена Головина! Лена прямо-таки повисла, прилипла к парню и что-то говорила ему, кокетливо улыбаясь.

Любе стало противно смотреть, будто она подглядывает за кем-то в замочную скважину. Она резко отвернулась и поскорее зашагала догонять Нину и Валю, которые уже одевались у большого зеркала.

– Люб, ты что? Что случилось? – чуткая Нина давно знала свою подругу, чтобы не заметить изменившееся Любино лицо.

– Да ничего. Пойдемте поскорее домой. – Люба не хотела ничего ни с кем обсуждать, сама еще никак не могла поверить в увиденное.

Домой шли быстрым шагом, мороз подгонял усталые ноги, щипал за нос и щеки. Любе хотелось поскорее оказаться дома, снять это дурацкое платье – зачем только наряжалась! Вытащить из волос надоевшие шпильки, умыть лицо и оказаться в своей комнате, одной…

Нина и Валя свернули в переулок, к своему дому, пожелав Любе спокойной ночи, и Люба еще прибавила шаг, когда позади нее раздались торопливые шаги. Кто-то почти бежал, стараясь догнать ее.

– Люба! Любаш, ну ты почему без меня ушла! – ее догнал запыхавшийся Олег. – Мне Ксюша сказала, что вы домой пошли, а я по всему клубу тебя искал.

– Искал? А зачем? Я-то тебе для чего, если ты туда к друзьям пришел, – Люба не сбавила шаг и не смотрела на парня.

– Ты что, обиделась? Ну, я же совсем ненадолго ушел, просто так получилось, мы с ребятами стали обсуждать новый номер, песню… А потом Лена пригласила потанцевать, а то ей было совсем не с кем… что такого, это же наши ребята, друзья…

– Лене не с кем? Ну, хорошо. А сколько танцев ты сегодня со мной танцевал? – Люба устала так, что даже сердиться не могла.

– Я… ну прости, я не заметил, как время пролетело, – виновато повесил голову Олег. – Я виноват, прости меня, пожалуйста!

Люба остановилась у своей калитки. Олег выглядел таким удрученным и виноватым, мороз пробирал его через тонкую рубашку под курткой, и он неловко ежился.

– Второго числа я никуда не поеду с тобой, – отрезала Люба. – У меня ночное дежурство, а после него я буду отдыхать и набираться сил!

– Хорошо… тогда, может быть, в другой раз к моим поедем, – согласно кивнул Олег.

– Спокойной ночи! – сказала Люба и вошла в свой двор, оставив парня на улице. – И… не простудись, застегнись хорошенько и иди домой! У нас и без тебя в стационаре народу хватает!

Глава 7

После такого неудачного новогоднего вечера Любаша крепко задумалась над ее отношением к Олегу. Да и о его отношении к ней самой… тоже было о чем подумать. Своим домашним она ничего не говорила о размолвке, но те и сами видели, что обычно жизнерадостная Любаша все чаще хмурится и задумчиво смотрит в окно. А когда второго января Люба вернулась с ночного дежурства, спокойно переоделась в домашнее и улеглась отдыхать, Евдокия тихонько прошептала своей матери:

– Видать, поссорились в Новый-то год, молодежь наша…

– Ну ничего, это дело такое, – ответила Екатерина Прохоровна. – Пока встречаются, пусть лучше сейчас друг друга характеры узнают. Мало ли, может, и вовсе не судьба.

– Не нравится мне, уж очень вокруг него девчата вьются, – вздохнула Евдокия. – Артист, постоянно на виду! А наша скромница, не будет она очередь эту локтями расталкивать… трудно ей с таким будет.

– Люба у нас умная девочка, сама во всем разберется и поступит правильно, – ответила бабушка. – Даже не сомневайся. Да и от парня самого много зависит, как себя сейчас покажет, как поведет. У каждого своя судьба.

А Олег нужные выводы сделал и вроде бы даже решил для себя, чего же ему в жизни больше хочется. Уже на следующий день после того самого злополучного «Новогоднего огонька» он пришел к Любе, и они долго разговаривали. Евдокии Ивановне понравилось, что даже если молодежь и имела какие-то претензии друг к другу, то выяснили они все спокойно и без нервов. «Значит, ничего серьезного у них не произошло», – подумала Евдокия и отправилась в кухню готовить ужин.

А между тем разговор, напротив, был серьезный, и ни Любе, ни Олегу удовольствия не доставлял.

– Любаш, ну не сердись на меня… я виноват, знаю. Просто, наверное, я еще не привык жить по-новому. Раньше мы с ребятами подолгу сидели в клубе, обо всем забывали. Вот и в этот раз, как заговорили про новые инструменты, которые скоро должны прийти, про все и позабыли. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? Ведь ты же сама увлеченный человек, сколько раз тебя Людмила Васильевна ругала за то, что ты даже поесть забываешь на работе.

– Не настолько, чтобы я позабыла о тебе, – ответила Люба и отвернулась к окну. – Да, я тоже увлеченный человек, но все же… я не забывала, что ты меня ждешь возле больницы. А как же остальное? Лена, к примеру? На меня ты времени не нашел…

– Да Лена эта, я уже выходил, она тут как тут, схватила за руку, неудобно даже стало. Все на нас смотрели, я хотел уйти, но не получилось. Любаш, это девушке легко: сказала не пойду танцевать – и все… А парням сложнее, вроде бы нехорошо девушку при всем народе от себя отталкивать. Да и Лена – она мне просто товарищ, часто ездим все вместе на концерты. А ты… ты для меня значишь совсем другое, очень многое…

Люба смотрела в искренние глаза парня и вроде бы все понимала, все его оправдания. И в самом деле, хоть она и не призналась Олегу, но она и вправду много раз так увлекалась делами на работе, особенно когда главный врач собирал молодых сотрудников, чтобы на практике объяснить какой-нибудь случай. В такие моменты Люба забывала про все на свете, даже про Олега. А Лена, ну а что Лена? Все село давно уже знает, что она не упустит ни одного момента, чтобы не выразить свою симпатию Олегу. Сама Лена всем своим подружкам говорит, что Олег непременно будет ее. Потому Люба посчитала, что слова Олега вполне правдивы…

И только упорная Ксюша никак не могла пересилить своего негативного отношения к Олегу и продолжала утверждать, что неподходящая он для Любаши пара. Хотя, будучи человеком правдивым, она сама потом и подтвердила слова Олега.

– Ну да, мы с Лешей сами видели тогда, как эта Головина висла на нем! – рассказывала Ксюша, когда девчонки в очередной раз собрались поболтать у Нины дома. – Он только в зал вышел, видимо, тебя, Люба, стал искать, так она за руки его хватает, хохочет! Все на них поворачиваются, смотрят, а ей все равно, тащит его: «Давай потанцуем, Олежка!» И как только не стыдно так себя вести при всем народе!

– Лена никогда на чужое мнение внимания не обращала, – сказала Нина, наливая подружкам чаю. – И всегда так себя вела, что тут удивляться. Но вот Олег, конечно, меня удивил. Мог бы просто уйти – и все, а не идти за Леной, как собачка на поводке.

– Да! Вот здесь я согласна с Ниной, – кивнула Ксюша. – Вообще, Любашка, я считаю, зря ты на него только время тратишь. Привык он, что мама ему говорит, как жить, заботится о нем… вот он и ведет себя до сих пор, как мальчишка. Я бы не простила, если бы, к примеру, Лешка с какой-то девушкой танцевал!

– Ксюша, ты слишком категорична, – не согласилась Нина. – И про маму его откуда такие выводы? Он вполне самостоятельно живет, работает. То, что у него хорошие отношения с родителями и он их уважает, так это его только украшает. И про танец этот… По-моему, вы обе слишком большое значение этому придаете. Лена не только Олега танцевать приглашала в Новый год, даже женатого Игнатьева утащила, у которого жена недавно двойняшек родила! Такой она человек, и мало ли, сколько таких Лен еще в жизни встретится, главное, что Олег сказал Любе. Сказал, что Люба много значит для него.

– Да непонятный он какой-то, – покачала головой Ксюша. – А сказать можно все что угодно. И что, когда он теперь тебя приглашает к своим, в Калиновку?

– Решили, что поедем на Восьмое марта, познакомимся и поздравим маму и его сестер. Хотя старшая, Марина, живет далеко и скорее всего не приедет. А вот Вика, средняя, вернулась домой после института, в школе работает учителем, – Люба вдруг поймала себя на мысли, что ей неприятно слушать, как осуждают Олега, и ей очень хочется, чтобы все его слова были искренними и правдивыми.

Ксюша поняла подругу, по глазам или по лицу, но с того самого дня она прекратила свои резкие высказывания про Олега, в конце концов, Любаша сама разберется, что за человек этот Олег.

Ранней весной, когда природа радостно встречала каждый день, по минуткам прибавляющий себе времени, когда солнышко уже топило снега на колхозных полях, обнажая пригорки, в дом Любы постучалось горе…

– Любашка, Любашка, ты дома? – свежим весенним вечером в их двор влетела бледная и запыхавшаяся соседка Тамара Полякова. – Катерина Прохоровна, кто дома есть, хозяева!

У Любы как раз был выходной, она только утром сменилась с ночного дежурства и сейчас готовила ужин, ожидая, когда ее мама, Евдокия Ивановна, вернется с работы. Крик соседки переполошил всех в доме. Люба, как была в домашнем, выскочила на крыльцо, за ней, бросив клубок и спицы, спешила, прихрамывая, Екатерина Прохоровна. А дед Иван, заслышав переполох, заставший его на заднем дворе, отложил топорик и бросился к калитке.

– Тамара, что случилось?! Ты что кричишь, будто что горит! – дед Иван увидел соседку, которая тяжело дышала и снимала с головы платок, прислонившись к забору.

– Дусю вашу… Евдокию… машина зашибла, насмерть! Ох, Катя, что же это!

Гром грянул над головой Любаши, и она не услышала даже, как позади нее, хватаясь ослабевшей рукой за дверной косяк, сползла на пол бабушка.

Вот так, в один день, осиротела Любаша, осиротел дом, потеряв сразу же двух своих обитателей. Остались Люба и дед Иван вдвоем…

Евдокия Ивановна возвращалась домой после работы, когда навстречу ей из-за поворота выскочил неисправный ЗИЛ с бледным и перепуганным водителем за рулем. Все случилось так быстро, что даже сидевшие на завалинке ближайшего дома старушки не успели и вскрикнуть. Грузовик, который мотало из стороны в сторону, сшиб женщину и, пролетев еще несколько метров, ткнулся в столб и завалился набок… Оказывать помощь было уже напрасно: от страшного удара Евдокия Ивановна погибла мгновенно.

Как и Екатерина Прохоровна, услышавшая о гибели единственной своей дочери… Сердце пожилой женщины не выдержало, и бросившаяся к ней Люба хоть и кричала соседке, чтоб та скорее вызывала скорую, но понимала – все бесполезно… У бабушки и так были проблемы с сердцем, и такое потрясение убило ее.

Что было потом, Любе плохо запомнилось. Запомнила только, что одним из первых в их двор прибежал Олег, видимо, от сельчан услышав о случившемся. И все заботы в тот вечер он взял на себя, да и после, когда наступили тяжелые и скорбные хлопоты, он тоже все организовывал сам.

– Любаша, я все сам сделаю, уже договорился, – объяснял он, обнимая Любу. – А ты сама держись, да и дедушке твоему нужна помощь. Человек он немолодой, такое трудно перенести… Ты присматривай, может быть, лекарства какие нужны, так ты скажи, я достану! У мамы есть знакомые в городе, и отец тоже поможет, у него брат двоюродный в областной больнице работает. Ни о чем не беспокойся, я с тобой.

Олег тогда стал спасением для семьи, оплакивающей такую страшную потерю. И Люба, вспоминая все их прошлые недоразумения и обиды, думала теперь, какие же это все были глупости. А вот сейчас, в настоящем горе, так неожиданно свалившемся на них всех, Олег оказался рядом…

Мир померк для Любы, но она старалась найти в себе силы, чтобы поддержать дедушку, который от горя осунулся и частенько сам держался за сердце. Взяв на работе небольшой отпуск, который ей с пониманием предоставили, Люба старалась все время проводить с дедушкой.

Тихо и пусто стало теперь в доме, где еще недавно не умолкали смех и веселые голоса. Корзинка с разноцветными клубками, спицами и неоконченным вязанием так и стояла в углу на маленьком столике, будто ожидая возвращения своей хозяйки…

И сидя за столом в комнате, Люба закрывала глаза, пытаясь представить, что все это сон… что вот сейчас мама выглянет из кухни и скажет, что пора пить чай, и бабушка отложит в сторонку свои очки…

– Что ж, Любаня, так вот Бог управил, а нам с тобой надо дальше жить! Пойдем, внученька, чайник поставим, скоро Олег с работы придет, хоть его ужином покормим.

Дед Иван крепился, как мог, ради внучки, понимая, что ей сейчас как никогда нужна поддержка. Он послушно пил все таблетки, которые Люба утром складывала в маленькое блюдце, вечером же первый собирался, чтобы пойти гулять по рекомендации главврача Борисова, у которого он недавно побывал на приеме.

– Любаш, ты кофту потеплее накинь, там прохладно, – звал он внучку, хотя самому ему хотелось лечь в кровать и дать волю накопившемуся горю.

Так, поддерживая себя ради друг друга, дед и внучка не давали горю сломить их. Олег приходил каждый вечер, хоть Люба и видела иногда, что он устал после работы, но парень все равно отказывался пойти домой отдыхать и проводил вечера с ними.

– У тебя же репетиция сегодня, скоро майский концерт, – говорила она Олегу, когда они стояли у калитки. – А ты снова к нам! Ты зря беспокоишься, мы с дедушкой нормально, ты и так очень много для нас сделал.

– Репетиция, ну и что! – отмахивался Олег. – Я могу вовсе не ходить, ребята знают, что я занят. Успею еще, отрепетирую. Да и вообще, какой концерт, когда такое горе в семье…

Люба невольно улыбнулась… Приятно, что Олег считал их семьей. Вообще, он очень переменился за это скорбное время, как будто повзрослел, когда ему самому пришлось заботиться о ком-то. Такой Олег еще больше нравился Любе…

Глава 8

Почти полтора года прошло с того скорбного момента, время текло, как вода, оставляя позади горькие воспоминания, а жизнь шла своим чередом.

Август в этом году выдался теплый, как будто лето еще и не собиралось покидать эти края. Любаша была в отпуске и готовилась к своей свадьбе в грядущие выходные. А три недели назад они с Олегом были гостями на веселой свадьбе Ксюши и Алексея – такое вот «урожайное» выдалось лето.

Люба была счастлива… Олег был таким, каким ей мечталось, умным, веселым, заботливым. Немного огорчало будущую невесту то, что не очень теплые у нее сложились отношения с сестрами жениха. Особенно со средней, Викой… Первое их знакомство состоялось еще год назад, и с самой первой встречи Люба поняла, что дружить с сестрой мужа у нее вряд ли получится. Вика отнеслась к подруге брата заносчиво, встречая все ее фразы насмешками. Впрочем, вела себя Вика очень хитро и при брате старалась не задирать гостью.

А вот Галина Николаевна визиту Любы была рада, хотя даже если и замечала недостойное поведение своей дочери по отношению к Любе, то предпочитала не вмешиваться и не обращать на выпады Вики внимания.

Андрей Игнатьевич, отец Олега, человеком был строгим, и Люба даже побаивалась знакомиться с ним, но страхи оказались напрасными. Андрей Игнатьевич за семейным обедом подробно расспрашивал Любу о работе, что ей нравится, а что нет в работе фельдшера, и не думает ли она в будущем продолжить свое обучение.

– Зачем, в деревне фельдшер – очень уважаемая фигура, – со скрытой насмешкой ответила за Любу Вика.

– Я спросил не у тебя. Очень невежливо влезать в разговор таким вот образом! – строго взглянув на дочь, сказал отец и повторил свой вопрос, обращаясь к Любе.

В общем, Андрей Игнатьевич Любе понравился, с ним ей было все легко и понятно, без подвоха. Хотя, надо сказать, что встреча эта была недолгой – едва мужчина закончил обед, как за ним приехала машины и он отбыл по какой-то служебной надобности. Как поняла Люба, он вообще мало бывал дома, такая уж у него была должность. А поэтому и дом, и воспитание детей, и все остальные бытовые вопросы были целиком на Галине Николаевне.

Люба ничего не сказала тогда Олегу, но для себя решила, что частой гостьей в этом доме она не станет. И вот теперь, когда их с Олегом свадьба была так близко, она радовалась тому, что жить они будут здесь, в Богородском. Им уже выделили жилье в новом доме на четыре квартиры, каких построили целую улицу, и теперь они делали там ремонт.

Так что мало ли какое там к ней отношение, в семье Олега, ведь не за них она замуж идет, а за него самого. А между ними все было гладко и хорошо, и когда они вместе клеили обои в новой своей комнате, и когда ездили за ними в райцентр. Только одно огорчало Любу – как же оставит она здесь деда Ивана одного…

– Да что ты, Любонька, я ведь не маленький, да и не один я останусь – вон у меня товарищ полосатый! – дед Иван кивнул на Ваську, который сидел на подоконнике и умывал усы, наевшись сметаны. – Да и вы с Олегом совсем недалече будете, в любой момент можно прийти. Ты, Любонька, не думай, шагай своей жизнью, так и должно быть! А нам с василием скоро и правнучков станете приводить нянькаться!

Хоть немного и утешили Любашу эти дедовы слова, а только все равно – нет-нет, да и сжимал сердечко страх своей холодной рукою… Как будет дед один, да и сама она как оставит дом, где провела всю свою жизнь? Но глядя на то, как все складно у Ксюши и Алексея, которые уже переехали в новое свое жилье, через два дома от Любы и Олега, Любаша улыбалась – у них тоже будет все так же, дружно и весело! И к дедушке она будет заходить каждый раз, когда будет возвращаться с работы, – как раз по пути! И потому все эти страхи напрасны, впереди у них светлая и хорошая жизнь.

И даже злые слова Лены, сказанные Любе незадолго до свадьбы, когда они случайно встретились возле магазина, не омрачили Любиных ожиданий.