Все средства хороши

У Марты не было сил, чтобы отвечать на несправедливые выпады сестры. Она ещё полностью не отошла от наркоза, у неё болел живот, ей было плохо. Марта просто накрыла подушкой ухо и ещё больше сжалась в комок, не обращая внимание на то, как яростно Майя хлопнула дверью, выскочив из спальни…

К вечеру явился Эдуард. Впервые со времени их свадьбы Марта не встречала его на пороге. Она так и пролежала целый день в спальне, сжавшись в комок, то и дело забываясь в полу-наркотическом сне. Римма Аркадьевна, видимо, подчинившись указаниям сына, не тревожила её. А после визита Майки о ней, похоже, вообще все забыли. Это было одновременно и грустно, и приятно. Наконец-то она была одна, наедине со своими мыслями и своей болью. Ей не надо было никому ничего доказывать и ничего из себя изображать. Она была собой. Измученной, оскорблённой, осквернённой совсем ещё маленькой девочкой. Когда на пороге спальни появился муж, Марта приоткрыла глаза и снова закрыла их, не желая смотреть на его такое красивое жестокое лицо.

– Как ты? – коротко спросил он.

Марте не хотелось ворочать языком. Она только кивнула, давая понять, что жива.

– Умоляю, не драматизируй, пожалуйста, – поморщился Эдуард, – Почти все женщины рано или поздно делают аборт. Срок был совсем небольшой. Всё прошло легко. Так что нечего строить из себя мученицу.

Он, как ни в чём ни бывало, разделся и пошёл в душ.

– Давай-ка. Хочу тебя.

Марта удивлённо распахнула глаза. О чём он? Врач сказал никакой половой жизни. Эдуард закатил глаза и двусмысленно хохотнул:

– О Боже! Всему тебя учить надо!

 ***

– У меня никогда не будет детей, – уверенно заявила Марта Светлане за чашкой кофе.

Подруга нахмурилась.

– Это тебе врач сказал?

Марта покачала головой.

– Не. Это мне муж сказал. Он не хочет детей. Категорически и бесповоротно. Поэтому у меня никогда их не будет.

– А-а-а, – протянула Светлана, – Может, передумает? – она облизнула пенку от капучино.

– Ой, нет, – махнула рукой Марта, – Да, брось, я смирилась. Лучше не думать об этом. Давай по пироженке?

– Подожди, Март, ну что значит, смирилась? Так же нельзя. Конечно, сейчас, возможно, и рано, но чтобы вот так… насовсем… отказаться от детей из-за желания мужика?

– Свет, мне так спокойнее, чем с Эдом и его мамашей воевать. Ну, пусть будет так. Да и девочкам так лучше.

– А девочки-то тут причём? – не поняла Светлана.

Марта вздохнула.

– Ох, Свет, тут вообще бред. Похоже, Майка меня ревнует.

– Ревнует? – Света рассмеялась, – Подожди. Я же прекрасно знаю твоих сестёр: они отличные девчонки! Любят тебя безмерно! Мне всегда казалось, вы – единое целое.

– Мне тоже так всегда казалось, – согласилась Марта, – до прошлого понедельника.

Она пересказала подруге разговор с сестрой. Надо сказать, несмотря на то, что с того времени прошла неделя, Майя так и не остыла, продолжая разговаривать с Мартой сквозь зубы. Юляшка не понимала, отчего та злится, и постоянно спрашивала Марту, из-за чего они поссорились с Майкой. А что ей надо было сказать? Марта отшучивалась, а Майя, похоже, не собиралась щадить ничьи чувства.

– Она больше любит своего муженька, чем нас.

– Вот прям так и заявила? – Светлана была неприятно поражена, – Разве так можно? Юлечка ведь совсем маленькая.

– Я вообще не понимаю, что с ней такое.

– Может, она всё-таки переживает из-за отъезда? – предположила Света, – У подростков такая странная нервная система. Они вечно напридумывают себе какой-нибудь фигни, а потом целую трагедию на пустом месте соорудят. Думаешь, откуда столько суицида среди подростков?

– Слушай, я сама по возрасту недалеко от неё ушла, – сокрушённо покачала головой Марта, – Но ведь я не такая. И не была такой.

– Март, у тебя повода не было. А потом на тебя такая здоровенная ответственность легла, что некогда было рефлексировать.

– Рефлексировать – это что? – Светлану Марта не боялась спрашивать о значении всяких умных слов.

– Ну… типа «загоняться», – доступно объяснила Света.

– А-а-а… Ну да… – согласилась Марта, – И чего мне делать с этим?

– Я вот думаю, может, когда она уедет, соскучится по тебе? Хотя по мне… – Светлана чуть помедлила, – Сейчас не самое лучшее время для отъезда… Вам бы помириться сначала, чтобы она поняла, что всё ещё нужна тебе.

– Да что значит всё ещё?! – воскликнула Марта, – Только она и нужна! И Юляшка. И… и вот ты ещё.

– Ну спасибо, подруга, – рассмеялась Светлана, – Это радует.

Марта бережно отламывала кусочек от воздушного муссового пирожного и краем глаза наблюдала за Светой. Даже странно, что у её мужа есть такая замечательная знакомая. Без неё непонятно было бы как вообще жить. Удивительно милая в своей неброской красоте, Светлана излучала тепло и доброжелательность. Круглое личико, чуть вздёрнутый носик, пепельные волосы, собранные в хвост – пожалуй, слишком просто для дочки богатенького папеньки, но Света привлекала внимание совсем другим: искренностью взгляда светло-голубых глаз, неуловимым обаянием улыбки, естественной манерой держать себя. Марте с ней было легко быть откровенной, смеяться над дурацкими шутками и плакать над наивными сценами мелодрам, обсуждать совсем личное и тайком стервозно сплетничать о других.

– Чего ты на меня уставилась? – спросила Света, – Следишь, чтобы я твоё пирожное не съела.

– Угу, за тобой глаз да глаз.

***

Девочки уехали двадцать пятого августа. В памяти Марты этот день остался навсегда. Она вспоминала потом каждое слово, сказанное при прощании, каждый взгляд, каждое объятие. Майка, проигнорировав предложение помощи от Марты, стащила вниз свою здоровенную сумку. Юляшка уткнулась носом в живот Марты и тихо сопела, изо всех сил стараясь быть взрослой и смелой.

– Ты ведь не плачешь, правда? – спрашивала Марта, гладя её по голове, сама едва сдерживая душившие её слёзы.

Юля молчала, только мотала головой, размазывая сопли по сестриной футболке. Марта села на корточки и прижала малышку к себе.

– Ты такая отважная, – шепнула она ей, – Я бы ни за что не смогла поехать учиться в другой город. Знаешь, я обязательно скоро приеду и посмотрю, как ты устроилась. Петербург – это совсем близко.

– Ты сначала спроси, отпустит ли тебя муженёк, – услышав Марту, ехидно заметила Майка.

– Прекрати дерзить, девочка, – строго сделала замечание Римма Аркадьевна. – Надеюсь, в школе тебя научат хорошо себя вести.

– Май, пожалуйста, давай не будем ссориться, – попросила Марта, поднялась и, взяв сестру за плечи, развернула её к себе.

– Ну-ка посмотри на меня, – Майя, как бы нехотя, подняла глаза, – Сделай так, чтобы Юляшка не чувствовала себя одинокой, хорошо? – Майка кивнула, – Вы – самое дорогое, что у меня есть. Я вас очень люблю.

Римма Аркадьевна взялась сама проводить девочек на вокзал и посадить на «Сапсан» до Питера, где их должны были встретить представители школы.

– Ты должна ждать мужа дома, – строго наказала она Марте.

А у той разрывалось сердце, когда она видела, как её родные девочки садились в такси и уезжали в чужой город. Невыносимая тоска охватывала её с ног до головы, сковывала тело, замораживала душу. «Всё будет хорошо, всё будет хорошо», – твердила себе Марта, продолжая стоять на крыльце, хотя машина давно уехала. Плечи её содрогались от рыданий, носового платка, как всегда, не было, и Марта размазывала слёзы вперемешку с тушью по щекам, не заботясь о своём внешнем виде. Она убеждала себя, что её отчаяние – это горечь расставания, а не предчувствие беды. Ох, если бы она была права!

То, что случилось дальше, не поддавалось никакому объяснению, никакой логике. Как такое вообще могло произойти при той организации, какая была принята в той понтовской школе для избранных детей?

Римма Аркадьевна вернулась в прекрасном настроении. Рассказала, что посадила девочек на поезд, чётко объяснила Майе, где будут их ждать встречающие, строго наказала не выходить на станциях, не разговаривать с посторонними, никуда не отходить от вагона по прибытии в Санкт-Петербург. Увидев отчаяние в глазах Марты, она заверила, что девочки перестали грустить, что их вдохновила идея путешествия и причин для переживаний у Марты нет. Эдуард, казалось, тоже воспрял духом после отъезда сестёр Марты. Девушку это расстраивало: неужели девочки, и впрямь, настолько ему мешали? Тревога никак не покидала её. Она без конца смотрела на часы, ожидая, что девочки позвонят и скажут, что всё в порядке. Так и не дождавшись, она решила, что горячий душ её успокоит. Вот и пропустила такой важный звонок.

– Мама сказала, что ей позвонили из школы. Девочки благополучно добрались, – сообщил ей Эдуард.

– Как же так! – в отчаянии воскликнула Марта, – Почему они мне не сообщили сами?!

– Мама говорит, у них там забирают телефоны. Выдают только по графику. В остальное время связь через воспитателей, – муж необычайно нежно обнял её, – Не переживай. Согласись, это разумно. Иначе дети будут круглосуточно сидеть в телефонах.