Бывшая и браслет силы

Елена Северская

Бывшая и браслет силы

ПРОЛОГ. Новая эпоха

Стадион ревел.

Почти сто тысяч глоток сливались в единый, оглушительный рёв, от которого дрожал воздух и вибрировали трибуны. Восемьдесят восьмая минута матча. Счёт 2:2. Угловой. Вратарь противника выбежал к штрафной, оставив ворота пустыми. Мяч взмыл в воздух.

И застыл.

Просто повис в воздухе на высоте метров двадцать, медленно вращаясь вокруг своей оси.

Рёв оборвался. На секунду воцарилась абсолютная, неестественная тишина – тишина, которая возникает, когда девяносто семь тысяч человек одновременно затаили дыхание.

Игроки на поле замерли, задрав головы. Судья выронил свисток. Комментатор в кабине осёкся на полуслове.

А потом воздух над центром поля начал сгущаться.

Не дымом. Не туманом. Это было нечто большее – субстанция, которая не подчинялась законам физики. Она клубилась, переливалась, образуя вихри и спирали. Холодное сияние пробивалось изнутри, отбрасывая на поле призрачные тени.

Из этого вихря медленно, торжественно, будто прорываясь из-за завесы между мирами, выступила голова.

Огромная. Размером с двухэтажный дом. Лишённая тела, она парила над полем, словно отрубленная гильотиной и забытая на постаменте. Черты лица были чёткими, почти классически красивыми – высокий лоб, прямой нос, губы, застывшие в холодной усмешке. Но глаза… глаза были пустыми провалами, из которых сочилась та же призрачная дымка.

Трибуны взорвались криками. Паника покатилась волной. Кто-то бросился к выходам, давя друг друга. Кто-то застыл, не в силах сдвинуться с места. Тысячи смартфонов взлетели вверх, камеры лихорадочно запечатлевали невозможное.

А вокруг головы, образуя правильный круг, возникли фигуры.

Двенадцать. Одетые в длинные балахоны цвета пепла, с масками, скрывающими лица. Маски были одинаковыми – гладкими, белыми, с прорезями для глаз и застывшей улыбкой. Они стояли неподвижно, как статуи, их руки были скрещены на груди.

Голова открыла рот.

Звук, который вырвался из этого рта, невозможно было назвать голосом. Это был гул, идущий откуда-то из самых недр земли, усиленный магией до такой степени, что он пронизывал кости, заставляя вибрировать рёбра и сжиматься сердце. Он не был громким – он был везде.

– Люди.

Слово раскатилось по стадиону, заставив самых стойких согнуться.

– Века вы жили во лжи. Века вам говорили, что вы одни в этом мире. Что магия – выдумка. Что чудеса – иллюзия.

Пауза. Голова медленно повернулась, будто обозревая трибуны.

– Но ложь кончилась. Сегодня вы видите правду. Магия реальна. Мы реальны. И мы больше не будем скрываться.

Один из замаскированных поднял руку. Из его ладони вырвался столб пламени, взметнувшийся к небу на десятки метров. Огонь не обжигал, не дымил – он просто горел, ярко-красный, невозможный.

Другой взмахнул рукой, и вода из поливальных шлангов под полем взмыла вверх, формируя огромную, переливающуюся сферу, внутри которой плавали светящиеся рыбы.

Третий топнул ногой, и земля под трибунами дрогнула. Не сильно. Просто напоминание о том, что законы природы здесь больше не работали.

– Старый мир умирает, – голос головы гудел, как колокол. – Приходит новая эпоха. Эпоха, когда магия выйдет из тени. Когда сильные займут своё место. Когда слабые… склонятся.

Паника на трибунах достигла апогея. Толпа металась, как загнанное стадо. Охрана пыталась восстановить порядок, но сами охранники были в шоке.

А камеры продолжали снимать. Десятки тысяч прямых трансляций шли в интернет. Миллионы глаз по всему миру смотрели на это невозможное зрелище.

– Запомните этот день, – голова медленно начала растворяться, её черты размывались, как акварель под дождём. – Запомните, что вы видели. И готовьтесь. Маг-Демон возвращается. И с ним – новый мир.

Последнее слово прозвучало как удар гонга.

Голова исчезла. Замаскированные фигуры растворились в воздухе, будто их и не было. Мяч упал на газон с глухим стуком. Тишина длилась ещё несколько секунд.

А потом стадион взорвался криками, плачем, истерикой.

На идеально подстриженном газоне, прямо в центре поля, где только что парила голова, остался выжженный символ. Огромный, чёткий, видный даже с верхних трибун.

Око в треугольнике.

Камеры зафиксировали его. Через пять минут изображение разлетелось по всему миру. Через десять – его обсуждали на всех новостных каналах. Через час – экстренные заседания правительств начались в двадцати странах.

А где-то в тёмном, скрытом от глаз убежище, человек в тёмном плаще усмехнулся, глядя на экран, где повторялась запись с матча.

– Началось, – прошептал он. – Наконец-то началось.

Рядом с ним призрачная фигура, едва различимая в сумраке, издала довольный, почти детский смех.

– Да, – прошелестело эхо. – Пусть мир узнает. Пусть готовится. Маг-Демон идёт.

И в этот момент, в другом конце города, в скромной двушке, женщина средних лет стояла у телевизора, сжимая в руке пульт. По экрану шла запись с матча. Снова и снова. Голова, маски, символ.

Светлана Гордеева смотрела на всё это и чувствовала, как холод расползается по её телу.

Она знала этот символ. Она видела его когда-то давно, в другой жизни.

И она знала, что покой, за который она так долго цеплялась, только что закончился.

– Маркиз, – тихо позвала она. – Кажется, началось.

Кот, растянувшийся на диване, открыл один жёлтый глаз.

– Что именно?

Светлана не ответила. Она продолжала смотреть на экран, где символ выжигал сетчатку.

Она ещё не знала, что через несколько часов за ней приедет лимузин. Что её вызовут в Магистрат. Что ей дадут невыполнимое задание.

Но она уже чувствовала: война, которую она считала законченной, только начиналась.

И на этот раз ставки были выше, чем она могла представить.

Глава 1. Месяц тишины

Тридцать два дня.

Светлана знала точно, потому что считала каждый. Тридцать два дня с тех пор, как она узнала правду. С тех пор, как память вернулась к ней той страшной, ослепительной вспышкой, расколов её мир пополам.

У неё был сын.

Эти четыре слова звучали в её голове постоянно – утром, когда она просыпалась и несколько секунд не могла понять, почему на душе так тяжело; днём, когда она пыталась заниматься чем-то обыденным и бессмысленным; ночью, когда сон не шёл, и она лежала, уставившись в потолок.

У неё был сын. Эр-Танион. Первый.

И она не знала, где он.

Светлана стояла у окна своей двушки, сжимая в руке чашку с остывшим чаем. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, превращавший город в размытое серое пятно. Она не видела его. Она смотрела на своё отражение в стекле – на лицо женщины, которая постарела ещё на десять лет за этот месяц.

– Опять считаешь дни? – раздался с дивана ленивый голос.

Маркиз лежал, растянувшись во всю длину, его хвост лениво подрагивал. Он наблюдал за ней жёлтыми глазами, в которых читалась не насмешка, а что-то похожее на беспокойство.

– Тридцать два, – тихо ответила Светлана, не отрываясь от окна.

– Тридцать два дня ты ходишь, как привидение. Тридцать два дня пытаешься дозвониться до своего ледяного бога. Тридцать два дня получаешь отказ. – Маркиз зевнул, обнажив острые клыки. – Может, пора принять очевидное? Он не хочет с тобой разговаривать.

– Он обязан, – голос Светланы прозвучал глухо. – Это его сын. Наш сын.

– И именно поэтому он не хочет разговаривать, – парировал кот. – Ты же видела его глаза тогда, в парке. Там была боль. И просьба оставить всё как есть.

Светлана развернулась, её взгляд был полон ярости и отчаяния.

– Как я могу оставить? Я не помнила его пятнадцать лет! Пятнадцать лет мой сын был где-то там, а я даже не знала о его существовании! И теперь, когда я узнала… – голос сорвался. – Теперь Артём просто игнорирует меня?

– Он не игнорирует. Он защищает, – мягко заметил Маркиз. – По-своему. Как умеет.

– Защищает от меня? От его собственной матери?

– Возможно, от мира. Возможно, от того, что ты потащишь за собой. Ты же не обычная мать, Света. Ты – центр магнитной бури. Куда бы ты ни пошла, за тобой тянется хаос.

Светлана сжала чашку так сильно, что фарфор треснул. Она посмотрела на осколок, упавший на пол, на каплю крови на пальце. Боль была отдалённой, почти нереальной.

– Я не хочу хаоса, – прошептала она. – Я просто хочу знать. Знать, что он в порядке. Что ему ничего не угрожает. Хотя бы это.

Маркиз спрыгнул с дивана и подошёл к ней, потёршись о ногу.

– Тогда, может, стоит попробовать в последний раз? – предложил он. – Один последний звонок. Одна последняя попытка встретиться. И если откажет… ну что ж. Значит, будешь искать другие пути.

Светлана посмотрела на телефон, лежащий на столе. Она звонила Артёму каждый день. Иногда по нескольку раз. Первую неделю он брал трубку, но молчал, слушая её мольбы и требования, а потом просто клал трубку. Вторую неделю он перестал брать вообще. Третью неделю его секретарь вежливо, но твёрдо сообщал, что «господин Артём занят и не может принять звонок». На четвёртой неделе её номер просто заблокировали.

Она пыталась прийти в Магистрат. Её вежливо разворачивали у входа. «У вас нет назначенной встречи, госпожа Гордеева». Она пыталась подкараулить его у дома. Он выходил через другой выход, всегда окружённый охраной.

Артём уклонялся от неё так же мастерски, как когда-то уклонялся от вражеских заклинаний.

– Последний раз, – согласилась она, взяв телефон.

Набрала знакомый номер. Личный, который он дал ей когда-то давно, в другой жизни. Тот, который она не использовала годами.

Длинные гудки. Раз. Два. Три.

– Алло? – голос был холодным, усталым. Знакомым до боли.

Светлана замерла, не ожидав, что он всё-таки возьмёт трубку.

– Артём, – выдавила она. – Нам нужно поговорить.

Молчание. Она слышала его дыхание. Ровное, контролируемое.

– Нам не о чем говорить, Светлана, – наконец произнёс он. Каждое слово было выверенным, лишённым эмоций.

– О нашем сыне! – она не сдержалась, голос повысился. – О Эр-Танионе! Я помню! Я помню ритуал, я помню, как ты забрал его! Ты обязан мне объяснить!

– Я не обязан тебе ничего, – отрезал он, и в его голосе впервые прозвучала эмоция – боль, глубокая и старая. – Ты сделала свой выбор пятнадцать лет назад. Ты пожертвовала собой ради него. Этого достаточно.

– Где он? – голос Светланы дрожал. – Артём, пожалуйста. Просто скажи мне, что он в порядке. Что ему ничего не угрожает.

Пауза была долгой, мучительной.

– Он в порядке, – тихо сказал Артём. – Он в безопасности. И он должен таким остаться. А для этого ты должна прекратить искать его.

– Я его мать!

– Ты была его матерью, – жёстко поправил он. – Пятнадцать лет назад. Теперь ты – чужая для него женщина. И так безопаснее. Для него. Для тебя. Для всех.

– Ты не имеешь права решать за меня!

– Я имею право решать за него, – Артём повысил голос впервые за весь разговор. – Я защищал его все эти годы! Я прятал его! Я отказался от всего, чтобы он мог жить! И я не позволю тебе разрушить это сейчас!

Светлана почувствовала, как слёзы катятся по щекам.

– Артём… я просто хочу знать…

– Нет, – он прервал её, и голос снова стал ледяным, непробиваемым. – Ты не можешь просто знать. С тобой это никогда не работает. Ты захочешь увидеть. Потом – поговорить. Потом – забрать. И тогда на него обрушится всё. Весь тот кошмар, от которого я защищал его пятнадцать лет.

– Какой кошмар? – выдохнула она. – О чём ты?

Молчание.

– Артём, пожалуйста…

– Прощай, Светлана, – его голос прозвучал окончательно. – Не звони мне больше.

– Подожди…

Гудки. Он положил трубку.

Светлана стояла, сжимая телефон, и смотрела в никуда. По её лицу текли слёзы, но она их не вытирала.

– Ну? – осторожно спросил Маркиз. – Последняя попытка?

– Последняя, – глухо повторила она.

– И что теперь?

Светлана медленно опустилась на стул. Телефон выпал из её пальцев на стол. Она чувствовала пустоту, огромную и холодную, расползающуюся внутри.

– Теперь… – она вытерла слёзы тыльной стороной ладони. – Теперь я найду другой путь.

– Какой?

– Не знаю, – честно призналась она. – Но я не остановлюсь. Он мой сын, Маркиз. Мой. И я имею право знать, жив ли он, где он, в безопасности ли.

– Даже если Артём прав? – тихо спросил кот. – Даже если твои поиски приведут к нему… тех, от кого он прячется?

Светлана посмотрела на него долгим, тяжёлым взглядом.

– Тогда я защищу его, – сказала она просто. – Как защитила пятнадцать лет назад. Даже ценой всего.

Маркиз вздохнул, но не стал спорить. Он знал эту женщину слишком хорошо. Когда она принимала решение, её невозможно было остановить.

– Ладно, – он запрыгнул обратно на диван. – Тогда хоть поешь. Ты третий день питаешься одним чаем и отчаянием.

Светлана посмотрела на остывшую чашку в своей руке и поставила её на стол.

– Потом.

Она подошла к шкафу, открыла его и достала небольшую шкатулку. Внутри лежала фотография.

«Первый».

Она провела пальцем по выцветшему изображению юноши с тёмными глазами.

– Эр-Танион, – прошептала она. – Где бы ты ни был… я найду тебя. Обещаю.

За окном дождь усилился, барабаня по стеклу. Город тонул в сером мареве. А Светлана Гордеева стояла посреди своей маленькой квартиры и клялась себе, что не остановится.

Потому что у неё был сын.

И это было единственное, что имело значение.

Глава 2. Посылка-загадка

Стук в дверь прозвучал ровно в три часа дня.

Светлана вздрогнула, оторвавшись от фотографии, которую разглядывала уже который час. Маркиз поднял голову, его уши насторожённо дёрнулись.

– Ждёшь кого-то? – спросил он.

– Нет.

Стук повторился. Три чётких удара. Не грубых, не требовательных. Скорее официальных.

Светлана поднялась, спрятав шкатулку обратно в шкаф, и подошла к двери. Заглянула в глазок. На площадке стоял молодой человек в форменной куртке курьерской службы. В руках он держал небольшую, элегантно упакованную коробку.

Она открыла дверь, оставив цепочку.

– Да?

– Светлана Алексеевна Гордеева? – курьер улыбнулся профессиональной, отработанной улыбкой.

– Я.

– Посылка для вас. – Он протянул ей планшет. – Распишитесь, пожалуйста.

Светлана нахмурилась.

– От кого?

– Отправитель не указан. Анонимная доставка. – Курьер пожал плечами. – Оплачено заранее, адрес верный. Вам просто нужно расписаться.

Она медлила, изучая коробку. Та была обёрнута в дорогую бумагу цвета слоновой кости, перевязана шёлковой лентой. Никаких надписей, никаких опознавательных знаков.

– А если я откажусь?

Курьер моргнул, немного сбитый с толку.

– Э-э-э… тогда я верну её отправителю. Но, честно говоря, обратного адреса тоже нет. Так что она просто осядет на складе.

Светлана колебалась ещё несколько секунд. Подарки без адреса в её жизни обычно не предвещали ничего хорошего. С другой стороны, если кто-то хотел ей навредить, вряд ли стал бы использовать официальную курьерскую службу.

– Ладно. – Она сняла цепочку, взяла планшет и небрежно нацарапала подпись. – Спасибо.

– Хорошего дня! – Курьер развернулся и зашагал к лестнице, насвистывая что-то весёлое.

Светлана закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, разглядывая коробку. Та была лёгкой, но не пустой. Внутри что-то тихо позвякивало.

– Ну? – Маркиз спрыгнул с дивана и подошёл к ней. – Будешь открывать или будешь стоять и пялиться на неё до вечера?

– Осторожность никогда не помешает.

– Осторожность – это когда ты проверяешь, не отравлена ли еда. А это просто коробка.

– Просто коробка может взорваться.

– Ты параноик.

– Я реалист.

Маркиз фыркнул, но отошёл на безопасное расстояние. Светлана отнесла коробку на стол, осторожно развязала ленту и сняла крышку.

Внутри, на подушке из бархата тёмно-синего цвета, лежал браслет.

Светлана замерла, не касаясь его. Браслет был массивным, будто его сделали для мужской руки, но изящным. Металл – что-то среднее между серебром и платиной – переливался матовым блеском. Но главным в нём был камень.

Кристалл. Огромный, размером с перепелиное яйцо, огранённый в форме идеального ромба. Он был мутно-белым, почти молочным, но в его глубине переливались радужные искры, как в опале. И от него исходило едва уловимое тепло.

– Это… – Маркиз подошёл ближе, принюхался. – Это кристалл силы.

Светлана осторожно подняла браслет. Он был тяжелее, чем казалось. Металл приятно холодил кожу.

– Кристалл силы, – повторила она задумчиво. – Для немагов.

Кристаллы силы были редкостью, дорогой и не слишком популярной. Их создавали маги-ремесленники, закачивая в специально обработанный камень магическую энергию. Любой человек, даже лишённый дара, мог использовать такой кристалл – достаточно было мысленно активировать его.

Но была проблема. Кристаллы были… тупыми. Они делали только одно, заложенное в них действие. Один мог создавать щит. Другой – стрелять огнём. Третий – исцелять мелкие раны. Их нельзя было перенастроить, они не подстраивались под ситуацию. Это были магические костыли для тех, кто хотел играть в войну магов, не имея на то способностей.

– Вопрос в том, – Маркиз обошёл вокруг браслета, – что этот делает?

– И кто его прислал, – добавила Светлана.

Она перевернула коробку, надеясь найти хоть какую-то записку, но там не было ничего. Только бархатная подушка и сам браслет.

– Может, это подарок от твоего таинственного благодетеля? – предположил кот. – Того, кто присылал тебе артефакты в прошлый раз?

Светлана нахмурилась. Да, был такой. Неизвестный покровитель, который снабжал её инструментами для выживания – Гребнем для маскировки, информацией, наводками. Она так и не узнала, кто это. И это не давало ей покоя.

– Возможно. – Она надела браслет на запястье. Тот идеально подошёл, будто был создан специально для неё. – Но зачем?

– Может, потому что ты снова влипла в неприятности? Или вот-вот влипнешь?

Светлана не ответила. Она смотрела на кристалл, пытаясь понять, как его активировать. Кристаллы силы обычно реагировали на мысленный приказ, но нужно было знать, что именно приказывать.

– Ладно, – она глубоко вдохнула. – Попробуем.

– Эй, подожди! – Маркиз отпрыгнул за диван. – А вдруг он взорвётся?!

– Тогда ты первым узнаешь.

Она сконцентрировалась, мысленно представляя, как энергия течёт из кристалла. Ничего не произошло. Она попробовала снова, на этот раз представив огонь. Тоже ничего.

– Может, нужно произнести заклинание? – предложил Маркиз из-за дивана.

– Кристаллы силы не требуют заклинаний. Только намерение.

Она попробовала ещё раз. На этот раз просто сфокусировалась на идее «действия». Выброса энергии. Удара.

Кристалл вспыхнул.

Из него вырвался луч – тонкий, ослепительно-белый, с лёгким голубоватым оттенком. Он просуществовал долю секунды, но этого хватило.

Кресло, стоявшее у противоположной стены, взорвалось.

Не сгорело. Не рассыпалось. Именно взорвалось – обивка разлетелась клочьями, набивка фонтаном взметнулась к потолку, деревянный каркас треснул и рухнул на пол с оглушительным грохотом.

Светлана застыла, вытянув руку с браслетом, из которого ещё поднимался лёгкий дымок.

Маркиз высунул голову из-за дивана, уставился на обломки кресла и медленно перевёл взгляд на Светлану.

– Ты… – он сглотнул. – Ты только что уничтожила моё любимое кресло.

– Я тестировала браслет.

– На моём любимом кресле!

– Марк…

– Там был идеальный прогиб! Идеальная высота! Я мог спать там часами! – Кот был искренне возмущён. – А теперь от него осталась груда тряпок и щепок!

Светлана опустила руку, рассматривая браслет. Кристалл потемнел, но не погас. Значит, в нём ещё оставалась энергия.

– Это… – она медленно покрутила запястьем. – Это оружие.

– Нет, правда? – язвительно откликнулся Маркиз. – А я-то думал, это украшение!

Она проигнорировала его сарказм. Её мозг лихорадочно работал. Кристалл силы. Направленный разрушительный луч. Грубый, прямолинейный, но смертельно эффективный. Это был магический эквивалент пистолета. Или даже базуки, судя по тому, что осталось от кресла.

У неё был Гребень для маскировки. Теперь у неё было оружие.

Вопрос был – зачем? Кто прислал это? И, что ещё важнее, от чего или от кого ей предстояло защищаться?

– Кто бы это ни был, – медленно произнесла она, – он знает, что мне это понадобится.

– Или хочет, чтобы ты влезла во что-то опасное, – мрачно заметил Маркиз. – Вооружённые люди склонны искать применение оружию.

– Или он просто пытается уравнять шансы.

Она сняла браслет, положила его на стол и долго смотрела на него. По запястью расползалось неприятное покалывание – отдача от использования. Или подзарядка кристалла. Не сильная, но ощутимая. Значит, у этой силы была цена.

– Что теперь? – спросил Маркиз, с грустью обходя обломки кресла.

– Теперь… – Светлана посмотрела на окно, за которым сгущались сумерки. – Теперь я жду.

– Чего?

– Второго ботинка.

Маркиз непонимающе моргнул.

– Это метафора?

– Старая поговорка. Когда падает первый ботинок, ты всегда ждёшь второй.

Кот покачал головой.

– Люди и их странные поговорки.

Он вернулся на диван, демонстративно отвернувшись от останков кресла. Светлана же продолжала стоять у стола, глядя на браслет.

Кто-то вооружил её. Кто-то ждал, что ей понадобится защита. Или нападение.

И это было… тревожно.

Она взяла браслет, спрятала его в шкаф, рядом со шкатулкой с детскими вещами. Два артефакта. Два подарка от неизвестного благодетеля.

– Если это ты, – прошептала она в пустоту, – если ты пытаешься мне помочь… Спасибо. Но я бы предпочла знать, против чего мне предстоит сражаться.

Ответа, конечно, не последовало.

Светлана закрыла шкаф и вернулась к окну. За ним город тонул в вечерних сумерках, огни фонарей один за другим вспыхивали в серой мгле.

Она не знала, что второй ботинок упадёт уже завтра.

Но даже если бы знала, вряд ли стала бы спать спокойнее.

Потому что в глубине души она понимала: покой закончился.

И начиналось нечто большее, страшнее и опаснее, чем всё, с чем она сталкивалась раньше.

Глава 3. В логове

Убежище культа не походило на мрачное подземелье из страшных сказок. Это был особняк – старый, заброшенный, затерянный в промышленном районе среди пустых складов и ржавых ангаров. Снаружи он выглядел как все остальные умирающие здания этого района. Внутри же…

Внутри царила тьма, разбавленная лишь десятками свечей. Чёрные, толстые, они горели ровным пламенем, отбрасывая на стены причудливые тени. Воздух был густым от ладана и чего-то ещё – чего-то холодного и древнего, что заставляло кожу покрываться мурашками.

В центре большого зала, на возвышении из чёрного мрамора, стоял Валериан.

Он был высоким, изящным мужчиной лет пятидесяти – на вид. На самом деле ему было далеко за сотню, но магия сохраняла его молодость и силу. Седые волосы были зачёсаны назад, открывая аристократичное лицо с тонкими чертами. Глаза – серые, холодные, как зимнее небо. Одет он был просто, но дорого – чёрный костюм безупречного кроя, белая рубашка, никаких украшений.

Но главным в нём была аура. Не магическая – психологическая. Аура человека, который привык подчинять, манипулировать, контролировать. Аура того, кто никогда не сомневался в своём праве на власть.

Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вверх.

Над ним, в воздухе, парила… субстанция.

Это сложно было назвать существом. Скорее, это был сгусток тумана, мерцающий тусклым зеленоватым светом. Но внутри этого тумана угадывались очертания – голова, плечи, руки. Лицо проступало нечётко, будто кто-то пытался нарисовать его на воде. Единственное, что было ясным и пугающим, – глаза. Два провала бездонной тьмы, из которых сочился холод небытия.

Маг-Демон.

Вернее, то, что от него осталось после тысячелетий заточения в бездне.

– Где моё тело?! – голос был не звуком, а вибрацией в воздухе, заставлявшей содрогаться стены. – Ты обещал! Ты сказал, что вернёшь мне моё тело!

Валериан не вздрогнул. Он лишь слегка наклонил голову, его лицо осталось бесстрастным.

– Величайший, – его голос был мягким, почти подобострастным, – мы работаем над этим. Но тело… это требует времени.

– ВРЕМЕНИ?! – туман взметнулся, увеличиваясь в размерах, заполняя половину зала. – Я провёл тысячу лет в бездне! Тысячу лет небытия! И ты говоришь мне о времени?!

– Величайший, прошу, успокойтесь. – Валериан сделал шаг вперёд, поднимая руки в примиряющем жесте. – Ваше тело… было утрачено. Разрушено в той битве, что отправила вас в заточение. Нам нужно найти… носителя. Того, кто сможет принять вашу суть.