Психолог, который калечит

Психолог, который калечит

Наталия Порывай

© Наталия Порывай, 2025

ISBN 978-5-0068-1145-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Доверить кому-то свою боль – один из самых мужественных поступков. Но что, если вместо помощи ты получаешь удар в спину? Если тот, кто должен был стать проводником к свету, заводит тебя в ещё более тёмный лабиринт?

Эта книга – не просто роман. Это исследование хрупкой границы между психологией как наукой исцеления и её тёмной имитацией, где диплом становится ширмой для манипуляций. Разбор случаев, когда неквалифицированные «специалисты» усугубляли депрессию, разжигали тревогу и даже толкали к роковым решениям.

Но важно понять: проблема – не в психологии как таковой. Настоящие профессионалы – те, кто годами учится, соблюдает этику и не обещает «волшебных исцелений» – спасают жизни. Их работа требует мужества: признавать свои ошибки, сомневаться, расти. В отличие от шарлатанов, которые уверенно калечат, прикрываясь терминами.

Через судьбы героев – Лены, её сестры-психолога Лизы и её клиентов – я пыталась показать, как важен осознанный выбор специалиста. Но главное в этой истории – глубокое исследование человеческих отношений, которые могут стать либо спасительным якорем, либо тяжким грузом новых травм.

История сестёр Лены и Лизы – это пронзительный рассказ о любви сквозь непонимание. Две девушки, выросшие в одной семье, но пошедшие совершенно разными дорогами. Лиза бессознательно ищет в мужчинах «идеального отца», которого так не хватало в детстве, в то время как Лена выбирает партнёров, подтверждающих её глубинную установку: «Я недостойна любви». Возможно ли разорвать этот порочный круг, когда семья одновременно является и источником боли, и единственным местом, где тебя ждут?

Супружеские отношения Лизы и Сергея представлены как пример здорового союза, где есть место и конфликтам, и взаимной поддержке. Но даже в этих гармоничных отношениях появляются трещины: ревность, страх измены, сложности в воспитании детей. Этот контраст с токсичными связями Лены, где любовь неотделима от насилия, особенно ярко показывает: настоящая близость возможна только там, где есть право на честность.

История Алисы, дочери Лизы, – мастер-класс о том, как говорить с подростками о сексе, предательстве, первой любви. Её конфликты в школе, попытки самоутверждения и сложные вопросы к родителям – повод задуматься: все ли мы делаем правильно, пытаясь уберечь детей от ошибок?

Младший сын Саша вносит в семейную историю особый акцент. Его детские вопросы, наивные и одновременно такие важные, становятся зеркалом, отражающим все невысказанные тревоги семьи. Когда он молча спрашивает: «Вы меня ещё любите?» – это звучит громче любых взрослых слов. Через его образ книга показывает, как важно сохранять доверие в отношениях с детьми, не обесценивая их переживания.

Еще один важный персонаж – Диккенс – немецкая овчарка Лены – становится её самым верным и чутким спутником. Этот умный пёс безошибочно чувствует опасность и фальшь. В моменты отчаяния именно он остаётся единственным, кому Лена может доверить свои страхи. Диккенс – живое воплощение безусловной любви и преданности. Его молчаливая поддержка и природная чуткость помогают Лене сохранять связь с реальностью, даже когда она готова окончательно в ней разувериться.

Эта книга для тех, кто хочет:

Распознать признаки некомпетентных специалистов, понять, какой должна быть настоящая терапия, осознать свои права как клиента.

Узнать механизмы повторения токсичных сценариев, понять семейные корни проблем. Понять, как детские роли влияют на взрослую жизнь, почему сестры/братья могут стать чужими, как разорвать цикл семейных травм.

Узнать: как говорить с детьми на сложные темы, как подготовить ребенка к появлению брата/сестры, как сохранить доверие с подростком.

Разобраться в вопросах доверия, ревности и баланса между близостью и личными границами в супружеских отношениях.

Но настоящее исцеление начинается с умения отличить ложную помощь от истинной – будь то в профессиональной терапии или в личных отношениях. Доверие – это риск, но без него невозможно обрести свободу от травм прошлого. Иногда опору можно найти в самых неожиданных местах: в сестринской любви, в профессиональной этике психолога или в преданном взгляде собаки.

Основано на реальных событиях.

Все герои и события вымышлены, любые совпадения случайны.

Часть первая. Кукла кукловода

Глава 1. Лена

Лену вызвали к шефу ровно в 10:03.

Она взглянула на часы, и в животе неприятно ёкнуло. «Опять?» Длинные русые волосы скользнули по плечу, когда она резко подняла голову – это был уже третий вызов за неделю в редакции местного информационного канала, где она с недавнего времени работала. Хотя… может, она просто параноик? В Москве на неё бы уже давно орали, а здесь шеф лишь вежливо просил зайти. Она машинально пододвинула ногу, коснувшись теплого бока собаки, дремавшей у ног.

Немецкая овчарка по кличке Диккенс – её друг, её защитник. Он всегда был рядом – дома, на улице, даже здесь, в редакции, где руководство снисходительно разрешило его присутствие, а сотрудники с улыбкой поглядывали на необычного «коллегу». Воспитанный, умный – он никогда не создавал проблем, в отличие от своей хозяйки, которая вечно спорила с начальством, доказывая, что можно сделать лучше.

Стул скрипнул, когда она откинулась назад. В груди знакомо заныло – не страх, а это противное предчувствие, будто вот-вот случится что-то плохое. «Чёрт бы подрал эту тревогу!» – мысленно выругалась она, пытаясь глубоко вдохнуть. – Всё будет хорошо».

Диккенс тут же поднял голову. Его уши – острые, чуткие, напряглись, а тёмные глаза, словно покрытые чёрной маской, уставились на неё безмолвным вопросом. Он всегда знал раньше, когда что-то не так. Когда она сама ещё не осознавала, что уже на грани.

– Всё нормально, – прошептала она, протянув руку к его холке.

Пальцы погрузились в густую шерсть, ощущая под ней твёрдые мышцы, готовые в любой миг броситься вперёд. Диккенс не дрогнул, но его дыхание стало чуть глубже, чуть медленнее.

«Он чувствует меня лучше, чем я сама», – мелькнуло в голове девушки.

– Жди тут! – скомандовала она овчарке, которая послушно улеглась у двери, когда хозяйка покинула помещение.

Кабинет шефа. Стеклянный аквариум, но не клетка – скорее прозрачная граница между его миром и остальной редакцией. Лена знала, что за этими стенами её не разорвут на части, а наоборот – дадут пространство для манёвра. «Москвичка» – это прозвище здесь звучало почти ласково, с оттенком уважения к её столичному опыту. Хотя настоящей москвичкой она так и не стала – 13 лет в том бетонном муравейнике лишь доказали, что провинциальная закваска в ней крепче любых амбиций.

Она вошла без стука – за две недели работы это уже стало их негласным договором. Шеф, сутулясь над бумагами, лишь махнул рукой в сторону стула, не отрываясь от документов.

– Садись, – его голос звучал устало, но без привычной начальственной строгости.

Она опустилась в кресло, – зелёные глаза сразу нашли точку на стене, куда можно смотреть, чтобы не встречаться с начальственным взглядом.

– Видео с этой девушкой уже везде прошло, – главный редактор наконец оторвался от бумаг и выглянул из-за ноутбука. – Надо дать материал. Но, Лен… – он провел рукой по щетине, и она узнала этот жест – значит, бюджет снова урезали. – Без твоих фирменных копаний, ладно? Просто поговори с родней, возьми цитаты с ролика.

Горло сжалось, но не от злости – от досады. Она знала, что он прав.

– То есть, просто пересказать, что уже есть? – спросила Лена, и в голосе невольно прозвучало разочарование.

Шеф посмотрел на неё – темные глаза под густыми бровями стали мягче.

– Я же знаю, как ты умеешь, видел твои прошлые работы, – он даже улыбнулся уголком рта. – Но тут не Москва. Времени нет, денег тем более. Интервью с семьей и хватит.

Лена глубоко вдохнула, разминая пальцы. Просто сжимала и разжимала кулаки – привычка, оставшаяся с московских времен.

– Хорошо, – кивнула она.

Шеф задержал на ней взгляд, будто проверяя, не затаила ли обиду. Потом ткнул пальцем в ноутбук:

– Файлы прислал. – В его тоне слышалась не приказная интонация, а скорее просьба старого товарища: «Сделай, как прошу, просто поверь мне». И в этом было что-то такое… почти отеческое.

Она кивнула и поспешила обратно в свой кабинет. Маленький. Без окон. Но её личный. Единственное место, где она могла не притворяться «командным игроком». Где не надо было улыбаться, не надо было сдерживаться. Где можно было быть собой – колючей, резкой, неудобной.

Диккенс ждал у двери, как всегда.

Как только она переступила порог, он встал, потянулся всем своим мощным телом и медленно подошел, тыкаясь холодным носом в её сжатые кулаки. «Без твоих фирменных копаний, ладно? Просто поговори с родней… Тут не Москва. Времени нет, денег тем более», – роем крутились в голове слова редактора.

– Всё нормально, – садясь в рабочее кресло, пробормотала Лена, но пёс не купился.

Он положил морду ей на колени, дожидаясь, пока она не разожмет пальцы и не вцепится в его шерсть. Теплую. Грубую. Настоящую.

– Место, – прозвучала привычная для собаки команда, и он, подчинившись, лег рядом с брошенным на пол поводком.

Лена открыла файл. Первое же фото погибшей девушки Яны – заставило её замереть. Слишком молодая. Слишком… знакомая. В глазах Яны стояло то же выражение, которое она видела в зеркале каждое утро.

«Я не хочу так больше».

Диккенс тяжело вздохнул и переместился к её ногам и лег, прижавшись боком к сапогам. Тяжелый, живой.

Лена пролистала документ. Сухие факты: «Обвинила психолога… покончила с собой… видео в сети…»

«Чёрт, – резко нажала на красный крестик она. – Шеф хотел просто статью». Но «просто» – это не про неё.

Диккенс поднял голову, уловив изменение ритма её дыхания.

– Всё в порядке, – провела рукой по клавиатуре, второй – автоматически расправила складки на водолазке, подчёркивавшей её хрупкую фигуру. – Мы же любим копать глубже, да?

Пёс не ответил. Но ей и не нужно было. Она уже запускала браузер.

Глава 2. Яна

Экран монитора мерцал в полутёмном кабинете. Лена наклонилась ближе, пальцы судорожно сжимали мышку.

«…он сказал, что я сама во всём виновата. Что если бы я была нормальной, он бы не…»

На видео девушка – Яна, юная, со светлыми волосами, собранными в небрежный хвост, будто она совсем недавно перестала за собой следить. Её лицо было бледным, почти прозрачным, а под глазами синеватые тени, словно она не спала несколько ночей подряд. Но больше всего Лену поразили её глаза – большие, неестественно яркие, цвета летнего неба, в которых теперь не осталось ничего, кроме пустоты. Они смотрели в камеру, но казалось, что девушка не видит никого, будто уже простилась с этим миром.

Говорила она тихо, почти без интонации, словно читала чужой текст. Губы слегка дрожали, но слёз не было. Только ровный, мёртвый голос и этот взгляд – будто она смотрела не в объектив, а куда-то далеко, за пределы экрана, туда, где её уже никто не достанет.

«Психолог сказал, что мы не подходим друг другу… Он меня не слышит… И я его бросила… А теперь не знаю, как жить дальше… Я больше не могу. Я всё потеряла…»

Лена резко нажала на паузу.

Слишком знакомый взгляд. Слишком знакомые слова.

Москва. Месяц назад. Андрей стоял в коридоре квартиры, где они так много времени провели вдвоем. Лена собиралась уходить.

– Давай оставим все как есть? – его голос был пака еще мягким. – Чем тебя не устраивают свободные отношения?

– Свободные? – её собственный, дрожащий, как у затравленного зверька. – Чтобы ты мог гулять с кем хочешь?

– Нет, Лен. Просто без брака.

Он пытался убедить ее, что официальный статус ничего не изменит. Не убедил. А потом началась ссора, где он кричал, что она пытается его переделать, пытается им управлять.

– Это твой психолог тебе наговорила? Как она там говорит? Я непоследовательная и неуравновешенная?

– Взбалмошная, – добавил он. – И советует мне с тобой прекратить общение…

– Так и спи с ней!

Лена пристально посмотрела на девушку в мониторе… И снова погрузилась в воспоминания, которые вспышкой ударили в висках.

– Я устала! Оставь меня уже в покое! – на прощание бросила она.

– Ну и иди! Надоело! Ты сама всё портишь! – в след крикнул он.

Лена моргнула – и снова увидела экран. Яна смотрела на неё тем же взглядом. Пустым. Без надежды. «Я тоже так смотрела», – мелькнуло в голове.

Хлопок дверью. Тишина. Потом – пустота.

Тревога. Лена потянулась за кофе, не глядя – рука сама нашла единственное свободное место на захламленном столе. Странно, как этот хаос из бумаг и папок уживался с её маниакальной потребностью расставлять книги по алфавиту. Пёс, лежавший рядом, преданно наблюдал за её попытками не смотреть на экран.

Она вдруг осознала, что дышит слишком часто, а ладони стали липкими. Диккенс поднял голову, уловив перемену, и ткнулся носом в её колено.

Лена машинально потянулась к нему, пальцы вцепились в шерсть.

– Не сейчас. Только не сейчас, – пытаясь отмахнуться от подкатывающей волны эмоций, прошептала она. Но тело не слушалось. Ком в горле. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу.

К жизни её вернул телефонный звонок. Резкий, пронзительный, как удар током. Лена вздрогнула, чуть не опрокинув чашку с кофе. На экране высветилось: «Лиза».

– Алло? – прозвучало хрипло, будто она только что проснулась.

– Ты вообще нормальная? – раздался в трубке резкий, но с нотками обиды голос сестры. Она говорила слишком громко, будто хотела докричаться до неё сквозь годы молчания. – Две недели как приехала, а мне даже не позвонила!

Лена сжала телефон. «Она не понимает. Никто не понимает».

– Я работаю, – выдавила она.

– Боже, да хватит уже прятаться! – Лиза взорвалась. – Ты снова в своей яме и никому не позволяешь себе помочь! Вечером приезжай. Или я сама приеду и вытащу тебя за шкирку!

– Хорошо.

– И не вздумай сбежать!

Лена положила телефон и глубоко вдохнула. «Немец» внимательно смотрел на неё, будто спрашивал: «Ты справишься?»

– Спокойно, – она провела ладонью по его голове. – Всё хорошо.

Но это была ложь.

Лена резко закрыла видео. Но Яна не исчезла. Её лицо всплыло в темноте экрана – бледное, искаженное отражением.

«Ты следующая», – шепнуло эхо в её голове.

Диккенс зарычал. Тихо. Будто почуял то, чего она ещё не видела.

Глава 3. Психологический сеанс

Лиза сбросила вызов и тяжело вздохнула, поправляя бежевую блузку, идеально сидевшую на ее точеной фигуре. «Она снова убегает», – пронеслось в голове, и пальцы с аккуратным маникюром сами собой потянулись поправить лежащую ручку. Лена уже две недели была в городе. Две недели. И даже не потрудилась сообщить. О приезде сестры Лиза узнала случайно от мамы, когда забежала за забытым пакетом с вещами младшего сына, Александра. «Лена приехала, – услышала она, зайдя в когда-то их с сестрой комнату и увидев ее вещи. – Не сложилось у нее в Москве…» Будто так и должно быть. Будто это не странно – молча вернулась после стольких лет в столице и затаилась в детской, как испуганный зверь.

Лиза провела ладонью по лицу, ощущая, как под пальцами напрягаются мышцы. Черная юбка до колен мягко зашуршала, когда она села за стол.

Кабинет был безупречен – ни пылинки, ни лишней бумажки. Блокнот с рабочими записями, рядом ручка, открытый ноутбук с вытертым до блеска экраном. Она не была перфекционисткой, как Лена, но…

«Хотя бы здесь все должно быть под контролем, – думала, замечая, как ее взгляд снова и снова возвращается к телефону. – Почему она не сказала? Что случилось на этот раз?»

В дверь постучали.

– Проходите, – голос Лизы прозвучал ровно, хотя губы, подкрашенные нейтральным блеском, упрямо не хотели складываться в улыбку.

Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка. Высокая, с каштановыми волосами, уложенными в идеальные волны, и холодными, изучающими глазами. Она не спешила садиться – сначала медленно обвела взглядом помещение, будто оценивая обстановку, затем взгляд скользнул по Лизе: от аккуратно собранных волос до кончиков туфель.

– Даша, – наконец представилась она, опускаясь в кресло с грацией хищницы. Голос звучал ровно, но в уголках губ играла едва уловимая усмешка.

– Лиза, – ответила психолог, поправляя непослушную прядь русых волос, чуть спадавших на лицо. – Рада знакомству.

Она сделала паузу, давая клиентке освоиться, затем продолжила профессионально ровным тоном:

– Для создания доверительной атмосферы предлагаю перейти на «ты», если вам это комфортно.

Даша слегка приподняла бровь, но кивнула.

– На наших встречах ты можешь говорить обо всём, что считаешь важным, – продолжала Лиза, складывая руки на столе. – Я здесь, чтобы слушать и помогать тебе разбираться в вопросах, которые ты захочешь обсудить.

В кабинете повисла лёгкая пауза. Девушка удобнее устроилась в кресле, её пальцы принялись теребить ремешок дорогой кожаной сумки.

– Расскажи, с чем пришла? – мягко спросила Лиза, ловя её настороженный взгляд.

Даша откинулась на спинку кресла, пальцы начали теребить прядь волос.

– Мне кажется, я влюбилась, – произнесла она, но в ее тоне не было ни восторга, ни смятения. Скорее… вызов.

– Влюбленность может быть непростым переживанием, – осторожно начала Лиза. – Хочешь рассказать подробнее?

Девушка задержала взгляд на психологе, будто проверяя реакцию.

– Он старше. Намного. И… он мой преподаватель.

Лиза кивнула, не меняя выражения лица.

– Такие чувства могут быть сложными, особенно когда есть разница в статусе. Что тебя больше всего беспокоит в этой ситуации?

Даша вдруг наклонилась вперед, глаза сверкнули.

– А как бы ты поступила на моем месте? – Она подчеркнула «ты», будто подбрасывая психологу горячий уголь. – Если бы влюбилась в того, кто… ну, знаешь, не должен отвечать взаимностью?

Лиза почувствовала легкое напряжение в плечах. Клиенты иногда задавали такие вопросы, но обычно – позже, когда уже было установлено доверие.

– Моя роль – не давать советов, а помочь тебе разобраться в своих чувствах, – мягко ответила она. – Но если тебе важно знать… Я бы, наверное, задумалась, что именно меня привлекает в этом человеке.

Даша засмеялась – коротко, без радости.

– О, я знаю, что меня привлекает. Вопрос в другом – что ему нужно от меня? – Она снова скользнула взглядом по Лизе, оценивающе. – Ты замужем?

– Давай вернемся к твоей ситуации, – психолог слегка нахмурилась, но голос оставался ровным. – Ты говоришь, он твой преподаватель. Как он реагирует на твои чувства?

– Он… – Даша закусила губу, но в глазах не было ни смущения, ни боли – только расчет. – Он не говорит «нет». Но и не говорит «да».

– То есть ты не получаешь четкого ответа?

– Он ведет себя… двусмысленно. Смотрит дольше, чем нужно. Остается после пар. – Она вдруг улыбнулась, и в этой улыбке было что-то хищное. – Ты же понимаешь, о чем я?

Лиза почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Вопрос был явно о личном.

– Даша, я чувствую, что тебе важно обсудить именно эти моменты – его поведение, твои ожидания. Давай попробуем разобраться, что для тебя значат эти знаки внимания?

– Знаки внимания? – Девушка фыркнула. – Ты говоришь, как учебник.

– А как бы ты хотела, чтобы я говорила?

Даша замерла, затем медленно провела языком по губам.

– Честно. – Она наклонилась еще ближе. – Вот представь: ты – это я. Молодая, красивая. Перед тобой мужчина, который точно хочет тебя, но не признается. Что бы ты сделала?

Лиза ощутила, как сжимаются ее пальцы на блокноте.

– Я бы спросила себя: зачем мне человек, который не может сказать «да»?

Даша откинулась назад, разочарованно выдохнув.

– Ну, конечно. Ты же психолог. У тебя на все есть правильный ответ.

– Нет правильных ответов, Даша. Есть твои чувства и твои решения.

Девушка вдруг встала, резким движением поправив юбку.

– А твой муж тоже преподаватель? Мне показалось, что для тебя моя история пахнет чем-то личным.

Сердце Лизы едва заметно дрогнуло, но лицо осталось невозмутимым.

– Мы здесь, чтобы говорить о тебе, Даша.

Девушка усмехнулась и продолжила свою игру, в которой не столько хотела рассказать о своих проблемах, сколько прощупать проблемы психолога. Но Лиза за годы работы в психологическом центре не раз сталкивалась с подобными манипуляциями и умела профессионально держать границы. Хотя в этот раз, в ней словно что-то треснуло. Но все же она выдержала.

Когда дверь за клиенткой закрылась, она уронила голову на руки, чтобы дать себе передышку. Следующий клиент должен быть только через час, а пока…

Глава 4. Алиса

Лиза только закрыла глаза, когда дверь с треском распахнулась.

– Мам, можно я сегодня у Маши останусь ночевать? – Вопрос прозвучал как выстрел. Алиса остановилась перед столом, переминаясь с ноги на ногу в своих ярких кроссовках.

Лиза медленно подняла взгляд, отмечая каждую деталь дочернего облика. Широкие джинсы с потертостями на коленях. Черная толстовка с вызывающей надписью. Небрежный хвост, из которого выбивались русые пряди. Те же голубые глаза, что и у нее самой, но с совершенно другим выражением – дерзким, вызывающим.

«Боже правый, она точная копия меня в ее возрасте. Только я носила рваные колготки и черную подводку, а она – эти мешковатые джинсы и толстовки», – пронеслось в голове у Лизы. Она почувствовала, как в висках застучало – знакомое чувство, когда эмоции начинали перевешивать разум.

«Отпустить или нет? С одной стороны – важно давать ребенку свободу, возможность социализироваться, учиться самостоятельности. С другой – тревожно: вдруг что-то пойдет не так? – пронесся анализ ситуации в голове не матери, а психолога. – Что бы я сказала клиенту в такой ситуации?

Первое, на что стоит обратить внимание – семья подруги. Знаю ли я ее родителей? Какая у них атмосфера дома? Если есть малейшие сомнения в их ответственности – лучше подождать. Второе – моя дочь. Готова ли она эмоционально? У нее ранее не было ночевок вне дома, а значит, лучше начать с вечера, а на ночь забрать.

Обязательно обсудить с ней правила: что будут делать, смотреть. И главное – как себя вести, если станет некомфортно. Важно, чтобы она знала – я всегда на ее стороне, и она может позвонить в любое время, и мы решим проблему без осуждения.

Если все сходится – доверие к семье, готовность ребенка, четкие договоренности – почему бы и нет?»

– У какой Маши? – спросила Лиза, намеренно делая паузу между словами. Ее пальцы сжали ручку чуть сильнее, чем нужно.

– Ну ма-ам! – Алиса плюхнулась в кресло напротив стола и закатила глаза с преувеличенным драматизмом. – Из моего класса. Я же рассказывала!

«Рассказывала? Когда? В тот ужин на прошлой неделе, когда ты обмолвилась, что в вашем классе появилась новенькая?» – хотелось выпалить Лизе, но она лишь глубже вжалась в кресло, чувствуя, как напрягаются мышцы спины.

– Это новенькая? Я даже незнакома с ее родителями, – голос прозвучал ровнее, чем она ожидала. Внутри все сжималось – страх, беспокойство, досада.

Алиса шумно вздохнула, демонстративно скрестив руки на груди.

– Папа разрешил.

Два слова. Всего два слова, и Лиза почувствовала, как по спине пробежали мурашки. «Разрешил? Не спросив меня? Как будто я вообще не участвую в воспитании собственного ребенка».

Она закрыла глаза на секунду, собираясь с мыслями. «Но я не знакома ни с девочкой, ни с ее семьей. Спокойно. Не срывайся. Найди правильные слова. Стоит предложить альтернативу. Главное – не из страха ограничивать, а из разумной заботы создавать безопасные условия для ее взросления».

– Солнышко, – начала Лиза, разжимая пальцы и кладя руки на стол ладонями вверх – жест открытости, которому она учила своих клиентов. – Давай поговорим об этом спокойно… Ты знаешь, почему я волнуюсь?

– Потому что ты всегда волнуешься! – дочь развела руками. – Сашу отпускаешь к друзьям, а мне всегда нет да нет!

Лиза почувствовала, как сжимается сердце. «Она действительно так думает? Что я ее в чем-то ограничиваю?» Она провела языком по пересохшим губам, собираясь с мыслями.

– Саша ходит к Мише, с чьими родителями мы знакомы пять лет, – тихо сказала Лиза. – А я даже не знаю, как выглядит мама Маши, как и сама Маша, в прочем.