Любовь – это выбор. Пять языков любви в действии

ЛЮБОВЬ – ЭТО ВЫБОР

У вас есть родитель, брат или сестра, с которым у вас нет эмоциональной близости? Вам кажется, что это отчуждение непоправимо? Вы опустили руки и уверовали в то, что ситуация никогда не изменится? Надеюсь, история Ребекки побудит вас больше не позволять болезненным эмоциям контролировать ваше поведение. Вы готовы с Божьей помощью начать разговаривать с этим человеком на одном или нескольких языках любви? Помните слова: «Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1-е послание Иоанна 4:19). Тот же принцип верен и для человеческих взаимоотношений. Беря на себя инициативу любить человека, который, как кажется, не любит вас, вы можете сделать первый шаг к тому, чтобы снести эмоциональный барьер.

Меж горными ручьями и морскими побережьями. Шейла Фармер

Солнце было в зените. Я пыталась читать, но раз за разом сбивалась и перечитывала одно и то же предложение. Вместо того чтобы сосредоточиться на тексте, я не могла перестать думать: «Да как он смеет?!»

Всего в нескольких шагах от машины стоял мой муж – забрасывал леску в озеро и в ус не дул.

Легкая дымка витала над водой, а голоса певчих птичек, уток, лягушек и кузнечиков сливались в идеальный хор. Даже всплески, которые порой создавала игравшая в воде рыба, вписывались в эту гармонию.

Марвин был живым воплощением безмятежности, стоя на берегу озера с выставленной вперед удочкой. Пока я дулась в машине, он имел наглость наслаждаться, не замечая, насколько я несчастна.

Это было в начале нашего брака – брака, который вплоть до того момента казался мне больше похожим на волшебную сказку, еще не столкнувшуюся с реальностью. Мы были у Сплит-Рок в горах Поконо, одном из самых потрясающих и романтичных мест, что я видела в своей жизни.

Обстановка побуждала меня вспомнить все любовные истории, о которых я когда-либо читала, и все романтические фильмы, какие я успела посмотреть, воображая в главных ролях себя и своего мужа. В моих фантазиях мы держались за руки, совершали долгие прогулки, тепло обнимались и просто абстрагировались от остального мира. Я жаждала ощутить страсть и близость супругов, настолько глубоко любящих друг друга, что они могли бы обменяться кожей – и тогда им показалось бы, что они все еще недостаточно близки.

К сожалению, мой муж представлял себе эту поездку совсем не так. В ту годовщину семейной жизни я еще не поняла, что индивидуальная свобода важна не меньше совместных занятий.

С годами я начала понимать, что такое компромисс и баланс между «брать» и «давать», которые необходимы для успешных отношений. Один из самых существенных уроков пришелся на тот отпуск, когда мы с Марвином поехали с детьми в знаменитый курортный городок Оушен-сити, штат Мэриленд.

Я с радостью встала на рассвете и пошла гулять по пляжу. Я упивалась каждым звуком – от шума прибоя до пронзительных криков чаек – и наблюдала, как оживает берег, когда поднимается солнце. Дельфины, резвившиеся небольшими стаями, словно сопровождали меня, куда бы я ни шла. А на самом горизонте – казалось, на краю земли – плыл огромный океанский лайнер, казавшийся с берега крохотной медлительной черточкой.

Свой утренний моцион я совершала не одна, были и другие ранние пташки: рыбаки, вышедшие за утренней добычей, и молодые пары, которые гуляли в обнимку, любуясь встающим солнцем.

Когда проснулась моя семья, я сопровождала на пляж детей, которые наперегонки бежали к океану. Шла я быстро, поскольку горячий песок обжигал стопы.

– Иди сюда, мам! – завопили дети, плескаясь на мелководье.

– Вода холодная? – крикнула я в ответ.

– Нет, мам, отличная! Иди скорей!

Ступив в воду, показавшуюся мне ледяной, я невольно задержала дыхание. Чем глубже я заходила, тем усерднее волны пытались опрокинуть меня, а от холода по моему телу словно пробегали электрические разряды. Померзнув пару минут, я с чувством выполненного долга вышла на берег и стала наслаждаться солоноватым воздухом, в то время как солнце согревало меня, а дети – зарывали в горячий песок.

После долгих солнечных ванн мы приняли душ, переоделись и пошли гулять – вместе с тысячами других отдыхающих. Нагретый за день воздух смешивался с ароматом карамельного попкорна и сахарной ваты, витавшим над двадцатью семью кварталами городка. Смех, разговоры и музыка слышались со всех сторон. На фоне темного ночного неба красовались карнавальные огни. Теплое, уютное ощущение, когда идешь рука об руку с любовью всей своей жизни, вызывало у меня желание быть еще ближе к мужу.

Я повернулась, ожидая увидеть на лице Марвина то же счастье, но вместо этого увидела под бейсболкой мрачную мину и насупленные брови.

– Что-то не так? – забеспокоилась я.

– Все в порядке, – отозвался он.

Дети были на седьмом небе, наслаждаясь всеми радостями, какие есть в мире ребенка: бургерами, жареной картошкой, приготовленной на улице, пирожными «муравейник», играми и призами. Шон и Шэннон могли сколько угодно шуметь, и никто не делал им замечаний. А мой муж молча страдал ради компромисса и счастья своей семьи.

Я знала, что Марвин предпочел бы в свой отпуск отсыпаться или рыбачить, а не гулять по морскому берегу ни свет ни заря. Я знала, что он не любит жару, поэтому он не всегда ходил с нами на пляж. Однако я даже не представляла, насколько сильна неприязнь Марвина ко всему, что связано с пляжным отдыхом.

В ту поездку я узнала, что он ненавидит ощущение песка на коже. Стоило хоть одной песчинке прилипнуть к его телу, как его охватывало навязчивое желание принять душ. Прогулки по набережной, где волей-неволей приходится делить не такое уж большое пространство с сотнями совершенно незнакомых людей, тоже не улучшали его настроение.

Марвин может час за часом рыбачить в пресной воде, испытывая искреннее наслаждение, а я люблю долгие и дальние прогулки. Мне по силам какое-то время посидеть с удочкой, а он способен немного пройтись пешком, но ни один из нас не мог подолгу терпеть неприятную ему деятельность. Для Марвина сходить на почту – это уже практически дальний поход, так что прошагать двадцать семь кварталов (а это не меньше шести миль) чуть ли не плечом к плечу с другими отдыхающими – это, с его точки зрения, то же самое, что для меня рыбалка-марафон. Иначе говоря, му́ка.

Это открытие поразило меня, поскольку, пусть Марвин на пляже не прыгал от счастья, он не демонстрировал и такого неудовольствия, какое открыто выражала я, когда мы поехали к горному озеру в свою первую годовщину.

Наблюдая за Марвином в той поездке к морю, я поняла, что любовь – это в том числе и жертвование своими предпочтениями ради близких. Принцип «брать и давать» – отличная штука, но только когда его придерживаются обе стороны.

Проникнувшись духом компромисса, я даже научилась любить ту часть мира Марвина, в которую прежде меня и силком было не затащить. Теперь я каждый год получаю лицензию на рыбную ловлю и искренне наслаждаюсь нашими поездками на рыбалку к местным прудам и озерам. Я часто смотрю с Марвином телепередачи о рыбалке и охоте. И даже прошла курсы по правилам безопасности на охоте, чтобы иметь возможность ездить вместе с мужем.

В прошлом сезоне он взял меня с собой охотиться на дикую индейку. Первое, что я вынесла из этой поездки, – вставать в три часа ночи тяжело даже такой ранней пташке, как я. Но когда я натянула свою камуфляжную экипировку и вместе с мужем двинулась в путь по лесу, мною одновременно овладели чувства предвкушения и покоя.

Ступая медленно и тихо, мы дошли до места, которое муж присмотрел заранее и сумел отыскать даже в предрассветной темноте. Когда мир вокруг нас начал просыпаться, мы уже неподвижно сидели на двух крохотных треугольных стульчиках в импровизированной палатке. Марвин взял в руки маленькую деревянную коробочку и палочку, несколько раз поскреб ими друг об друга, выдержал паузу, а потом повторил.

Эти резкие звуки царапали слух и громким эхом отдавались в лесу. Затем до нас долетел тихий отзыв. Спина Марвина напряглась, губы сложились особым образом, и он издал громкое клохтанье с помощью манка, который приложил ко рту. Тишина… а затем вдали раздался похожий звук. Марвин ответил на него в том же тоне и ритме.

С каждым обменом звуками между Марвином и невидимой индейкой ее клохтанье приближалось. Я сидела на краю стульчика, затаив дыхание, и мне казалось, что они беседуют на неведомом языке.

Я смотрела на мужа и видела, что его глаза сияют тем же удовольствием, которое испытывала я на берегу моря. Мы были в его стихии, и он наслаждался моим обществом так же, как я наслаждалась его близостью на пляже.

Большинство людей, знавших меня, не могли поверить, что я, до дрожи боящаяся пауков, могла сидеть в лесу в охотничьей засаде. Но такова сила компромисса, вдохновленного любовью: когда мы даем и берем, невероятное становится возможным и даже доставляет радость.

В своих идеалистических фантазиях об отношениях мы иногда исходим из уверенности в том, что цели и радости других людей совпадают с нашими собственными. Неудивительно, что потом мы испытываем настоящее потрясение, выяснив, что вещи, радующие наши сердца (например, прогулки по пляжу), для человека, которого мы любим, – сущая пытка!

Когда эти различия выявляются, перед нами встает выбор. Некоторые люди в отношениях просто занимаются тем, что им нравится, при этом не препятствуя партнеру получать удовольствие по-своему. Это неплохой подход. Но, с другой стороны, то, что каждый из партнеров интересуется лишь тем, что нравится ему, может привести к возникновению проблем в браке.

Как выяснили Шейла и Марвин, другим вариантом может стать компромисс. Они периодически жертвуют своими предпочтениями в той или иной степени, чтобы порадовать друг друга. Каждый из них старается поддерживать интересы другого и участвовать в них в достаточной мере, чтобы понять, какую радость другой получает от любимого занятия. Главное – не концентрироваться на мысли «я это терпеть не могу», а в чем-то уступать, быть гибким и понимающим и демонстрировать готовность поддержать партнера.

Чтобы отношения полноценно росли и развивались, компромисс – не только благая цель, но и необходимость.

ПЯТЬ ЯЗЫКОВ ЛЮБВИ В ДЕЙСТВИИ

Все супружеские пары быстро обнаруживают некоторые различия в интересах. Кому-то нравится симфоническая музыка, а кому-то народная. В примере с Шейлой и Марвином она любила морской пляж, а он – рыбалку в пресноводных водоемах. Как же нам обрести единство и научиться работать вместе как команда? Ключ к решению вопроса – компромисс. Это слово вовсе не имеет негативной коннотации. Его определение в словаре – это «соглашение, заключающееся в достижении взаимопонимания путем обоюдных уступок участвующих сторон». Таким образом, компромисс – это выражение любви. По сути, это акт помощи и способ провести вмести время. Шейла и Марвин помогали друг другу, делая то, что не особенно нравилось каждому из них, потому что оба хотели развивать ощущение эмоциональной близости.

ЛЮБОВЬ – ЭТО ВЫБОР

Если вы состоите в браке или близких отношениях, то какие различия в интересах вы обнаружили? Составьте список этих различий и спросите себя: «Какие усилия прилагает каждый из нас, чтобы не дать этим различиям стать тем, что нас разделяет?» Возможно, ваш супруг или друг пожелает сделать то же самое. После составления списков обсудите их и попытайтесь понять, насколько успешны ваши усилия, в каких областях вам только предстоит найти компромисс и какие шаги к большему единству вы можете предпринять.

Маленькая девочка, которая изменила мою жизнь. Лори А. Перкинс

Когда в соседний дом въехали новые жильцы, я не обратила на это особого внимания, поскольку густо растущие деревья и кусты образуют плотный барьер между нашими участками. Но вскоре мое внимание привлекли их дети… точнее, одна маленькая девочка.

У нас с мужем детей нет, и мы долгие годы живем только вдвоем. Довольно рано уйдя на пенсию (до этого я работала в общественной библиотеке), я по большей части делала что хотела и когда хотела.

Как-то раз днем, пропалывая огородные грядки, я услышала за спиной детский голосок.

– Поиграй со мной!

Обернувшись, я увидела хорошенькую маленькую девочку лет четырех, босоногую, одетую в платьице в цветочек. Ее каштановые волосы были собраны в конский хвост, но часть из них уже выбилась из прически и при каждом движении девочки падала на ее пухлые, как у бурундука, щечки.

– Я занята, – кратко ответила я.

– Я Либби! – представилась малышка.

– А я миссис Перкинс.

– Поиграй со мной! – снова повторила она.

– Как ты сюда попала?

– Прошла во-о-н там… – И она указала на просвет между деревьями и дорожку, огибавшую кусты сирени: идеальный путь из соседского переднего двора в мой задний.

– Твоя мама знает, что ты здесь? – строго спросила я.

– Она сказала: «Иди во двор играть», – вздохнула девочка. – Поиграешь со мной?

Во мне вспыхнуло раздражение. У меня было столько дел, какие тут игры!

– Во что ты хочешь играть?

– В «дочки-матери»!

Я стянула с рук перчатки и пошла за девочкой, которая легко нырнула под сосны, разделявшие наши участки. Малышка уже весело болтала о том, где у нас будет гостиная, а где кухня и что она хотела играть роль матери, а мне досталась роль ее маленькой дочки…

– Знаешь, мне надо работать, – наконец сказала я Либби, с трудом выбираясь из-под дерева. Мне было жарко, я вспотела, в волосы набились сосновые иголки. – Наверное, тебе тоже пора домой.

Я думала, на этом все и кончится, но ошиблась. Это было только начало визитов Либби, которая могла нагрянуть в любое время дня.

Однажды, возясь на кухне, я услышала, как в кухонную дверь стучит маленький кулачок. Глубокий вздох – и я поворачиваюсь к незваной гостье.

– А что ты делаешь? – поинтересовалась она.

– Готовлю еду.

– Можно я помогу?

– Нет.

– Пожалуйста! Может, я что-нибудь размешаю?

– А почему ты не помогаешь готовить маме?

– Она работает.

– А кто за тобой присматривает?

– Нянечка.

– Ладно, – сдаюсь я, раздраженно тряхнув головой, и протягиваю ей чашку. – Помешай вот это.

И так день за днем. Заслышав малейший шум, я напрягалась… прислушивалась… Смогу ли я продолжить делать то, чем занимаюсь, или мне помешают? Каждый раз, собираясь выйти из дома, чтобы поработать в саду или во дворе, я сначала осторожно выглядывала из окна, дабы удостовериться, что рядом не маячит Либби, а потом перемещалась в сад перебежками, пригибаясь, как солдат на поле боя, чтобы маленькая проныра меня не заметила.

Стоило услышать привычное «а что ты делаешь?», как у меня падало сердце и я понимала: что бы я ни делала, это придется временно прекратить. А после терзалась чувством вины и просила Бога простить мне дурное отношение. Я твердила себе: «Эта маленькая девочка важнее, чем мои занятия. Почему я так эгоистично жалею для нее немного времени?»

В один прекрасный день Либби обнаружила, что мне нравится рассказывать истории.

– А что ты делаешь?

– Читаю.

– Почитаешь мне?

– Моя книга тебе вряд ли понравится.

– А тогда расскажешь мне историю?

Я со вздохом отложила книгу.

– Какую историю?

– Историю обо мне… – Либби замялась. – И о тебе.

– Жила-была однажды маленькая девочка, – нараспев начала я, – у которой была подруга. Они путешествовали по миру со своими неразлучными спутниками, Обезьянкой и Орлом…

На сердце у меня немного потеплело, когда я увидела, как жадно малышка меня слушает.

История о Либби, миссис Перкинс и их друзьях-животных была нескончаемой – она обрастала все новыми приключениями в пещерах, на островах, на склонах вулканов, и все это в самых разных частях света. Мы с Либби устраивались на садовых качелях, и я спрашивала ее:

– Ну что, куда теперь отправимся?

Она всегда знала, в какое место хочет отправиться. И мне постепенно полюбилось наше совместное времяпрепровождение.

Когда Либби начала ходить в школу, ее визиты плавно перенеслись на вторую половину дня. Мой муж повесил беспроводной звонок рядом с кухонной дверью, чтобы она могла оповещать о своем приходе. Однажды я показала ей, как менять мелодии, которые он играет. Я никогда не знала, какого звонка ожидать, особенно потому, что один из вариантов совпадал с трелью звонка нашей входной двери. Наконец мы с Либби решили, что ее собственным фирменным мотивом будет бой курантов Биг-Бена.

Однажды днем через заросли сосен в мой двор прорвалась старшая сестра Либби, Кэти, с вопросом, не видела ли я младшенькую.

– Нет, – ответила я. – А что?

– Она разозлилась на меня и убежала. Вы можете помочь мне найти ее?

– Ваша мама дома?

– Нет. Я должна была присмотреть за Либби, но мы поссорились, – вздохнула Кэти.

– Куда она побежала?

Оказалось, Либби успела преодолеть несколько соседских дворов. И это с босыми-то ногами! Я прошла через них вслед за Кэти, и мы приступили к поискам.

– Вот она! – в какой-то момент указала Кэти на маленькую фигурку, мелькнувшую между двумя домами.

– Либби! – закричала я. Девочка со всех ног помчалась прочь от нас.

Я снова окликнула ее и бросилась следом. Когда мне, наконец, удалось догнать малышку, я увидела, что она плакала.

– Либби… – задыхаясь, проговорила я, – мы о тебе беспокоились! Позволь мне отвести тебя домой.

– Я не хочу идти домой! – прорыдала девочка.

Затем нас нагнала и Кэти, которая тут же обняла младшую сестренку.

– Прости меня, Либби!

Я наклонилась, заглядывая в лицо Либби, и взяла ее за руки.

– Либби! Когда в следующий раз тебе захочется убежать… убегай лучше ко мне домой.

И она послушалась. Так прошло еще несколько лет. Порой Либби в расстроенных чувствах убегала ко мне, появляясь на пороге в слезах. Мы с ней садились в гостиной, и она рассказывала мне, что стало причиной ее печали или гнева.

– У моей подружки есть крестная, – сказала она мне однажды. – Будешь моей крестной?

Мое сердце растаяло.

– Да, конечно!

Ни одна из нас не знала толком, что это означает, поскольку в наших семьях ни у кого не было крестных родителей. Но мы обе понимали, что эти отношения предполагают какое-то особое обещание, данное друг другу.

Время летело, и вскоре, стоило зазвонить Биг-Бену, я была готова отставить в сторону все свои дела, предвкушая неожиданности, которые готовил мне новый день. Каждый раз, расставаясь, мы с Либби обнимались на прощание.

– Ты уже почти доросла до меня, – порой говорила я ей.

– Я пока тебе только по плечо, но скоро дорасту и до подбородка! – хвасталась Либби.

Достичь этой цели ей было нетрудно: мой рост чуть больше полутора метров.

– О, я доросла тебе до подбородка! – воскликнула она однажды. – Скоро буду выше тебя!

Пришло время, когда мы стали одинакового роста. Не успела я оглянуться, как Либби уже могла смотреть на меня сверху вниз. Она добилась поставленной цели.

Бывало, мы вместе ходили в местное кафе-мороженое и играли в игры. Нашей любимой была настольная игра «Sorry!»[2], в которую мы играли со скоростью света.

Мы вместе отмечали праздники, и самыми любимыми из них были Рождество и Пасха. Я сшила для Либби большой рождественский чулок с ее любимым животным – свинкой. Каждый год я доставала его к Рождеству и наполняла ее любимыми сладостями. В субботу перед праздником мы покупали друг для друга рождественские подарки, вместе обедали в ресторане, потом возвращались каждая к себе домой и упаковывали свои сюрпризы в оберточную бумагу. Пару часов спустя Либби приходила ко мне, и мы устраивали свой отдельный маленький праздник с десертами из мороженого, горячим шоколадом и обменом подарками.

На Пасху я наполняла пасхальную корзинку и прятала ее в каком-нибудь укромном месте в гостиной, чтобы Либби ее искала. Потом мы по очереди прятали друг для друга пластиковые яйца, «фаршированные» сладостями.

Каждый год Либби все больше загружалась учебой, друзьями и семьей. Вместо того чтобы видеться каждый день или вечер, как раньше, мы стали встречаться раз в неделю, а то и реже, специально договариваясь провести время вместе. Мы ездили на пляж в Мэн, где Либби с удовольствием плавала в ледяной воде, наслаждаясь каждой минутой, а я дрожала от холода на берегу, дожидаясь ее. Еще как-то раз мы поехали в Мэн, чтобы осмотреть старинную крепость, и ели мороженое в «Голденроде» в Йорк-Бич.

Иногда особые вечера проходили и у меня дома.

– Миссис Перкинс, а давайте вместе приготовим еду и нарядимся, как будто идем на званый ужин?

Какие замечательные идеи порой возникали у Либби! Весь тот день мы провели, изучая мои кулинарные книги и решая, что будем готовить. Выбрав дату, мы встретились в моей кухне.

– Вот твой фартук, Либби, – сказала я, протягивая ей темно-синий фартук в белую полоску. Я надела свой, красно-белый, и мы принялись за работу.

– Я хочу готовить десерты, – решительно заявила Либби.

Я же приступила к основному блюду.

Когда все было готово, Либби выставила блюда и тарелки на мою праздничную кружевную скатерть, зажгла на концах стола свечи и составила в вазе красивую композицию с тунбергиями.

– Ну что, пора наряжаться, – сказала я.

– Вернусь через пару минут! – воскликнула Либби, торопливо выбегая из кухни. Пока ее не было, я переоделась в кружевное платье цвета слоновой кости, повесила на шею длинные белые бусы и отыскала свой винтажный веер. Либби вернулась в простом белом платье по фигуре и розовом ожерелье.

Я важно обмахнулась веером.

– Не желаете ли присесть, дорогая моя?

Моя гостья приняла приглашение с легким кивком, картинно задрав нос к небу.

– Благодарю вас.

Это был один из самых элегантных ужинов в моей жизни!

Вскоре после того замечательного вечера Либби загорелась новой идеей. Она принесла с собой целую охапку старой одежды, обрезков тканей и лист бумаги с наброском юбки.

– Можешь помочь мне сшить вот эту юбку? – Она указала на рисунок. – Любую вещь из того, что я принесла, можно разрезать.

– Ты сама это рисовала? – уточнила я.

– Ага. Я хочу юбку, сделанную точно по моему эскизу.

– Без выкройки?

– Конечно!

Ее самоуверенность бросала мне вызов. Я нашла большой лист желтоватой газетной бумаги, и мы нарисовали будущую юбку в полный размер. Вскоре Либби уже резала ткань, а я шила. В тот день моя соседка отправилась домой в юбке своей мечты.

Когда Либби поступила в колледж, ее семья переехала в другое место. Больше не было рядом босоногой девочки, пробиравшейся в мой двор между деревьями. Ее визиты стали нечастыми. Если она на каникулы приезжала к родителям, а ко мне не заглядывала, меня захлестывали грусть и разочарование. Временами возникал соблазн позвонить ей и попросить: «Поиграй со мной!»

И вот настал тот день, когда я заметалась по дому, наводя порядок и убирая вещи, сваленные на столик для игр. Вытащив из шкафа коробку со старой игрой «Sorry!», я с ностальгией смотрела на потускневшую желтую крышку, затертую детскими ручками, с уголками, заклеенными скотчем. Внутри коробки лежали все нужные для игры детали. Почти год миновал с тех пор, как она в последний раз попадалась мне на глаза.

Я ждала, волнуясь и надеясь. Когда прозвучал звонок, я подскочила и со всех ног бросилась вниз по лестнице. Распахивая дверь, я знала, что на лице у меня дурацкая улыбка до ушей, но сдержать ее было выше моих сил. С какой любовью смотрела я на свою гостью! Какой красивой она была с длинными каштановыми волосами и в простом сарафане! Теперь Либби на голову переросла меня.

– Привет, Либби!

– Привет, миссис Перкинс!

Мы обнялись, и я повела свою двадцатилетнюю крестницу наверх, чтобы всласть наговориться… и наиграться в «Sorry!».

Иногда любовь приходит к нам в неожиданной «упаковке», в неожиданном месте и даже в неудобный момент. Порой велико искушение отреагировать раздражением и даже грубостью. Но все это далеко от реакции любящего сердца.

Как обнаружила для себя Лори, один из ключей к обретению долговечной привязанности – готовность в первую очередь без агрессии принять вторжение в свои планы. Раскрывая свой ум – и сердце – для возможных отношений, мы можем получить дары и блага, о которых прежде не могли и мечтать. И – кто знает? – возможно, вскоре мы обнаружим, что наша жизнь приятно изменилась.

ПЯТЬ ЯЗЫКОВ ЛЮБВИ В ДЕЙСТВИИ

Читая эту историю, вы, возможно, ощутили такие же сильные эмоции, что возникли у меня. Как прекрасно видеть, что смиренное принятие помехи превращается в возможность любить ребенка! Это потребует времени? Да, причем не однократно, а в течение многих лет. Однако это не просто время, это время, проведенное вместе. Миссис Перкинс снова и снова отдавала свое безраздельное внимание Либби. Уверен, сейчас она сказала бы, что это было «хорошее вложение».