Шейх. Добыча Жестокого

Ульяна Соболева

Шейх. Добыча Жестокого

ШЕЙХ. ДОБЫЧА ЖЕСТОКОГО

Ульяна Соболева

Аннотация:

Я сбежала от отца и матери с парнем из сайта знакомств. Мечтала о свободе, новых городах, о жизни, где никто не будет держать меня за горло. А оказалась на аукционе. С номером на шее. В другой стране. В другом мире. Он купил меня, как вещь. Асад ан-Нахар. Лев. Шейх. Маньяк в шелках. У него гарем, камеры, охрана, ошейник и правила. И я – его новая игрушка.

Глава 1

Я сидела рядом с ним в такси. С самым красивым мужчиной в моей жизни. Никогда еще не была настолько счастлива – безгранично, безрассудно. Сердце билось о ребра, словно раненая птица, а дух захватывало от любви и от того, что я натворила.

Сбежала из дома. От этих религиозных фанатиков, которые держали меня взаперти, считая своей собственностью. Отбирали заработанные деньги, отнимали телефон. Но я купила новый втайне – отложила и купила. С него зарегистрировалась на сайте знакомств.

Абдул написал первым. После него я уже ни с кем не хотела общаться. Увидела его фото – замерло сердце. Черноволосый, смуглый, кареглазый. Меня не смутило, что он араб. Наоборот, это подхлестывало, вызывало дрожь предвкушения. Особенно когда он писал нежные словечки на арабском, а я переводила их и краснела.

Влюбилась почти мгновенно. За пару дней попала в этот сладкий капкан с головой, с каким-то безумием, дикостью чувств.

Когда он сделал предложение, я согласилась не раздумывая. Мы продумали план побега, он отправил деньги. Я должна была прилететь к нему в Эмираты, где он встретит меня и привезет в свой сказочный дом на берегу Индийского океана. Из нищеты – в невесты миллионера.

Я никому ничего не рассказывала, даже лучшей подруге. Это была моя тайна. "Никому и ни за что", – сказал Абдул. "Никто не должен знать".

Сбежала прямо с уроков – автобус до центра, потом поезд. Через сутки была в столице. Мне казалось, что меня уже ищут, преследуют, что родители подняли всех на уши. Но я знала – восемнадцатилетнюю меня никто не станет искать сразу. Трое суток вроде дают.

Почему восемнадцать и школа? Меня отдали в первый класс с семи с половиной лет – так решила мать, чтобы я помогала ей с младшими детьми.

Я посмотрела на руки Абдула и положила свою ладонь на его смуглые пальцы. Он сжал мое запястье, и по телу разлился жар.

В аэропорту он оказался намного лучше фотографий. Черная рубашка, дорогие рваные джинсы, белозубая усмешка.

– Красавица, Злата… какая же красавица.

Родители назвали меня этим именем за волосы – с рождения они были чисто золотого цвета. Не рыжие, не льняные, а именно золото. Лично мне имя не нравилось. Как и волосы, которые вечно хотелось обрезать. Они густые, огромные и если расчесаться то вокруг лица будет кудрявое золотое облако.

Такси мчалось по красивым улицам, пока не остановилось у отеля. Невысокое здание, явно не пятизвездочное. Первая тревожная нотка – почему не роскошный отель? Но Абдул улыбнулся так обворожительно, объясняя что-то про конспирацию, что я тут же забыла о сомнениях.

Мы зарегистрировались на ресепшене – он назвал другое имя и показал свой паспорт. Я украдкой заглянула, но на арабском ничего не поняла. Наверное, действительно конспирация, чтобы нас не нашли.

Поднялись в номер. Как же я мечтала оказаться с ним наедине. Чтобы он сжал меня сильными руками, прижался губами к моим губам… Потом мы упадем на постель, и он станет моим первым.

Номер был недорогим, но мне было все равно. Я потянулась к Абдулу, он усмехнулся и щелкнул меня по носу.

– Моя нетерпеливая девочка хочет, чтоб я сделал с ней все, что обещал?

Лицо вспыхнуло.

– Сделаю. Сходи в душ, я спущусь в ресторан, возьму нам перекусить.

Я кивнула и с радостью пошла в ванную.

***

Я мылась под горячей водой и пела дурацкие песни, капли стекали по спине, попадали в рот. Меня трясло от предвкушения. Сегодня я впервые познаю мужчину, сегодня мой Абдул сделает меня своей… О Боже, это будет волшебно. Он не причинит боли – он же такой нежный.

Обмоталась полотенцем, вышла из ванной и замерла.

В номере стояло четверо мужчин в черных костюмах. Мой мир рухнул в одно мгновение.

– Вы ошиблись номером. – сказала я на ломаном английском.

– Переодевайся и пойдешь с нами. Только попробуй завизжать – трусы в глотку затолкаю, поняла? – один из них говорил по-русски с акцентом.

– Где Абдул? Что вы с ним сделали?

– Рот закрыла, шармута. Оделась и тихо пошла с нами. – у него были страшные глаза, чуть навыкате, черные. Лицо темное, лоснящееся от пота.

– Куда?

– Куда надо. Одевайся.

– Я никуда не пойду.

Самый низкий схватил меня, нагнул за затылок. Полотенце соскользнуло.

– Сука. Я сказал одеваться. Иначе сейчас мне ботинки лизать будешь, а парни тебя во все дыры отымеют. Поняла?

Кто-то с ухмылкой сказал что-то по-арабски, и они рассмеялись.

– Абдул вернется и заплатит вам… он…

– Рот закрыла.

Меня толкнули, и я голая упала на ковер, судорожно схватилась за полотенце.

– Я сам тебя одену.

Я быстро начала одеваться, прикрываясь полотенцем. С волос текла вода, руки дрожали. Стараюсь, но пуговицы не застегиваются от страха.

Внезапно заходит Абдул. Я радостно хочу кинуться к нему, но меня хватают за волосы, а он… он пожимает руку одному из них. Второй дает ему конверт.

Время остановилось. Я молчу… меня парализовало. Смотрю и понимаю – это конец. Прямо сейчас меня продали. Продал тот, кому я доверилась всем сердцем. Продал этим жутким людям. Все тело стало холодным как лед, сердце билось дико, прямо в горле. Не было сил закричать, не было сил что-то сказать.

Вот почему "никому не говорить"… вот почему другое имя на ресепшене и дешевый отель. Все было спланировано.

Абдул подмигнул мне и вышел. Вот и все. Быстро, равнодушно, как лезвием по самым заветным мечтам. Мечты звонко разлетелись на куски и порезали меня изнутри первыми рваными полосами разочарования.

– Ну что, сама пойдешь или вынесем?

Меня можно было вынести, но я пошла сама. На ресепшене никто даже не посмотрел – сделали вид, что ничего не видят. Меня вывели и затолкали в зеленый фургон с заляпанными номерами.

Я сидела в темноте, смотрела в никуда. Еще позавчера завтракала дома вместе с восьмью сестрами и братьями – нас в семье десятеро, родители баптисты. Вдруг показалось, что тем утром хлеб с маслом и сыром был особенно вкусным… а мать не такая жестокая, как мне казалось.

Что я наделала… Меня же никогда не найдут, никто даже не станет искать.

Слезы покатились по щекам, глаза обожгло солью. Меня лихорадило как при температуре, пока я слушала приглушенные голоса похитителей.

***

По звуку мы приехали в какое-то шумное место. Меня выволокли из машины, толкнули в моторную лодку. Там были еще две девушки – такие же перепуганные, с загнанным взглядом. Кажется, мечты сбываются по-издевательски страшно. Я таки увидела океан. Вдохнула морской воздух.

– Наташки. Молчать, сучки. Будете много пиздеть – вылетите за борт акулам на корм. Ахахаха. – пошутил один из них, толкнул полненькую девушку в плечо, потом ущипнул за грудь.

Все молчали. Лодка понеслась, дребезжа мотором. Соленые брызги опалили лицо. Было страшно настолько, что кишки завязывались в узел. А что если прыгнуть в воду?

– Даже не смотри туда. Поняла? Достанут и могут изуродовать, – сказала одна из девушек.

Я вздрогнула и посмотрела на нее. Только теперь увидела у нее на щеке синяк. Тяжело дыша, посмотрела на берег, потом вперед. Впереди виднелся корабль – большой, белоснежный, красивый. Кажется, мы плывем именно туда.

И что там? Что эти твари с нами сделают? Я боялась даже предположить. Но мозг уже подкидывал истории про идиоток, проданных в рабство.

И я стала одной из них.

Глава 2

Нас согнали в роскошную комнату, обитую бархатом с золотом. По одной засовывали в ванную, приказывали мыться, сушить волосы и выходить голыми.

Никто не смел ослушаться – самый главный стоял с ножом. Не направлял его на нас, но никто не хотел испытать, что будет при отказе. Нас было восемь. Когда очередь дошла до меня, я судорожно вдохнула и вошла в ванную.

– Десять минут. Через десять минут к тебе войдут и помогут.

Я не хотела их помощи. Уже слышала и видела, что это такое. Вторую девушку, которая заперлась изнутри и долго не выходила, очень жестко мыли наши надзиратели. Они выломали дверь и вошли вдвоем. Не знаю, что с ней делали, но она дико кричала и плакала. После этого все мылись быстро – я тоже.

Вымыла тело душистым мылом, голову шикарным шампунем. Мельком взглянула в зеркало – глаза испуганные, вся бледная до синевы. Промокнулась полотенцем и вышла наружу. Полотенце тут же содрали, по телу пошли мурашки, затвердели соски. От стыда пылало лицо.

– Эту и эту в сторону.

От ужаса замерло сердце. Почему нас в сторону? Нас убьют? Мы не подходим?

Они осматривали девушек как скот. Проверяли зубы, ощупывали грудь, живот, смотрели подмышки, раздвигали мерзкими пальцами половые губы. Это было невыносимо унизительно. Такого я еще не испытывала.

– Ты девственница?

Киваю, закусывая губу. Он отмечает что-то в блокноте.

– Сколько лет?

– Восемнадцать.

– Болезни есть?

– Нет.

– Месячные регулярные?

– Да.

Заставил открыть рот, потрогал зубы, я показала язык. Потом помял груди и ущипнул за соски. Сказал что-то на своем языке, все заржали. Потом раздвинул половые губы и потрогал пальцами. Меня передернуло от отвращения, затошнило.

– Встала направо.

Нас в стороне оказалось двое – я и другая девушка, не та, что была вначале. Судорожно выдохнув, я обняла себя руками. Остальных увели. Нам выдали одежду – прозрачные шаровары и блестящие ожерелья, едва прикрывающие грудь.

– Наташки, танцевать будете и улыбаться, поняли?

Мы кивнули. Они ушли, заперев нас в каюте.

– Меня Света зовут, – сказала моя подруга по несчастью.

– Я Злата.

– Случайно попала?

– Да…

– А я намеренно. – В ее голосе не было ни капли сожаления. – Нищета достала. Денег хочу, много. Одежду красивую, хорошую еду. Специально никому не давала. Девственницы дорого ценятся у них. Высший сорт. Значит, продадут богатеньким. Купит тебя какой-то миллионер – в роскоши будешь купаться.

– Я домой хочу… Мне не нужна роскошь.

– Ну и дура. – Она пожала плечами и отвернулась. – А что дома? Учеба в универе, и то если поступлю на бюджет. Потом работа за гроши. Муж какой-то алкаш или нищеброд, дети вечно сопливые.

Я молчала. Мне нечего было сказать. Я бы променяла этот кошмар на свой шумный дом, на мамины руки, на смех сестер и даже на суровость отца. Правы они были…

– Сейчас аукцион будет. – Света заговорила деловито, словно объясняла правила игры. – Улыбайся, танцуй, двигайся. Заманивай. Чтоб выбрал самый лучший и ставки росли.

– А что, если никто не выберет?

– В бордель отправят. Будешь затраты отрабатывать. По двадцать мужиков в день через себя пропускать.

Стало тошно. Голодный желудок взметнулся к горлу, перехватило дыхание.

За дверью послышались голоса. За нами пришли. Повели по темным коридорам, втолкнули в какую-то дверь. Внутри полумрак, костюмы, пудреницы, палетки, помады.

Света тут же принялась краситься. Я не притронулась ни к чему. Потом ее увели. Я осталась одна. Захотелось реветь, просто орать от боли и обиды, от этой безысходности. Абдул, ублюдок. Какой же ублюдок. Он заманил меня. Все было ложью. Меня провели как последнюю дуру.

– Пошли. Чтоб старалась. Поняла? Иначе забью до смерти, и взгляд свой упрямый спрячь.

Я танцевала вяло, просто двигалась. Но то, что на меня смотрели, я чувствовала кожей. До меня доносился голос ведущего.

– Номер пять ведет. Сто тысяч раз, сто тысяч два… О, номер семь. Новая ставка. Сто двадцать раз, сто двадцать… номер пять перехватил… ох ты ж. Пятьсот тысяч раз, пятьсот тысяч два, пятьсот тысяч три. Продана.

В голове это слово отбивалось пульсацией. "Продана, продана, продана…"

Меня увели со сцены, переодели в платье, красивые туфли, расчесали волосы.

Тот, что всегда разговаривал с нами, ходил довольный. Схватил меня за подбородок.

– Самородок ты, Наташка. Молодец.

– Я Злата.

– О да, ты Злата. Самая настоящая. Не наделай глупостей. Тебя шейх купил.

Шейх. Слово отозвалось эхом в голове. Какой-то араб. Богатый. Купил меня как вещь. Как украшение для своего дома.

Глава 3

Меня повели дальше по коридорам. Запах дорогих духов, кожи, денег – все здесь пропитано властью и богатством. Дверь распахнулась – каюта-кабинет, роскошный до неприличия. Золото, мрамор, персидские ковры. За массивным столом сидел мужчина лет сорока. Смуглый, с аккуратной бородкой, в дорогом костюме. Глаза темные, внимательные. Рядом стояла европейка – блондинка с короткой стрижкой. Симпатичная.

– Вот она, – сказал мой конвоир. – Злата. Восемнадцать лет. Девственница. Здоровая.

Мужчина за столом встал. Высокий, статный. Подошел медленно, неторопливо. Я стояла, опустив глаза. Сердце билось так сильно, что казалось, его слышно всем в комнате.

– Подними голову.

Голос обманчиво мягкий, с легким акцентом. Я подняла глаза. Он смотрел внимательно, изучал каждую черточку лица. Потом обошел вокруг. Я чувствовала этот взгляд на спине, на волосах, на фигуре.

– Красивая, – произнес он наконец. – Очень красивая. Имя тебе подходит. Злата. Золотая.

Он что-то сказал на арабском моему конвоиру. Тот кивнул и вышел. Женщина осталась.

– Меня зовут Ибрагим, – сказал он, садясь за стол. – Я советник и друг шейха Асада. А это Элен, она будет твоей… наставницей.

Указал на кресло напротив. Я села, сжав руки в замок.

– Ты боишься?

Я молчала. Конечно боюсь. До дрожи в коленках, до холодного пота.

– Это нормально, – сказал он спокойно. – Как тебя сюда привели?

– Обманули, – выдавила я.

– Понятно. Работу предложили? Или любовь?

Я не хотела рассказывать об Абдуле и просто кивнула.

– Классика, – усмехнулся он. – Каждый год сотни девочек ведутся на эту удочку. Откуда ты?

– Из России.

– Город?

– Воронеж.

– Семья есть?

– Есть.

– Ищут тебя?

– Не знаю.

Он налил себе воды из графина, сделал глоток. В его движениях была неторопливая уверенность хищника, который знает – добыча никуда не денется.

– Слушай внимательно, сука. – Голос Ибрагима стал холодным как лед, но лицо сохранило вежливое выражение. – Ты теперь собственность шейха Асада. Он заплатил за тебя большие деньги. Ты – вещь. Игрушка для его развлечений. Будешь жить в его доме в Эмиратах. У тебя будет комната, одежда, еда. Все, что он сочтет нужным дать.

Контраст между спокойным тоном и чудовищными словами парализовал.

– Взамен ты будешь выполнять желания хозяина. Любые. Без вопросов, без возражений. Когда скажет лаять – будешь лаять. Когда скажет ползать – будешь ползать. Когда захочет трахнуть – раздвинешь ноги и будешь благодарить. Понятно, шлюха?

Я сглотнула. Горло пересохло. Слезы жгли глаза.

– А если я откажусь?

Он засмеялся. Смех злой, презрительный.

– Откажешься? – резко ударил ладонью по столу. – Ты ничтожество. Ты никто. У тебя нет права отказываться.

Встал, подошел вплотную. Схватил за волосы, дернул назад. Больно.

– Видишь ли, дрянь, у шейха есть люди в России. Найти твою семью – минутное дело. Адрес, работа, школа твоих сестренок. Все известно.

Кровь застыла в жилах. Он знает про семью. Про сестер.

– Ты же не хочешь, чтобы они сдохли в канаве?

– Нет, – прошептала я.

– То-то же, сука. Кстати, о сестрах. Младшей сколько лет?

– Пятнадцать.

– А-а-а, – протянул он с усмешкой. – Пятнадцать. Самый сок. И наверное хорошенькая, раз ты такая красивая получилась.

Я не ответила. Он дернул за волосы сильнее.

– Я спрашиваю, тварь.

– Да… красивая.

– Вот и славно. Запомни накрепко, мразь. Одно неповиновение – и шейх прикажет привезти ее сюда. Молоденьких здесь берут нарасхват.

Слезы потекли по щекам. Я зажала рот ладонью, чтобы не зарыдать в голос. Сестренка. Моя маленькая Ленка. Я не хочу ей такой участи.

– Плачешь, дрянь? – он отпустил волосы и отошел. – Хорошо. Слезы тебе пригодятся. Шейх Асад любит, когда его игрушки плачут.

Сел обратно за стол, налил воды. Как будто ничего не произошло.

– Если будешь послушной шлюхой, с семьей ничего не случится. Шейх даже будет переводить им деньги. Тысячу долларов в месяц. За твои услуги.

Тысяча долларов. Большие деньги для моей семьи. Цена моего тела и души.

– Видишь, как просто. Ты служишь шейху, семья получает деньги и остается живой. Всем хорошо.

Он встал, подошел к окну. За стеклом море.

– Шейха зовут Асад, – сказал он, не оборачиваясь. – Обращаться к нему только "мой господин" или "хозяин". Никаких имен. Завтра утром полетишь в свой новый дом на частном самолете. Персонал объяснит остальные правила. Их много, и за нарушение любого – наказание.

Обернулся ко мне. Глаза холодные, жестокие.

– Есть вопросы, сука?

– Я смогу связаться с семьей?

– Нет. Никаких связей с прошлой жизнью. Ты умерла для них. Теперь ты собственность шейха Асада.

Элен что-то записала в блокнот, не поднимая глаз. Как будто обсуждали покупку мебели.

– Отвезите эту в отель, пусть готовится, – приказал Ибрагим. – Номер готов. Завтра в восемь утра вылет.

– Хорошо.

Ибрагим подошел вплотную. Схватил за подбородок, сжал пальцы. Больно.

– Запомни главное, шлюха. Шейх Асад – твой хозяин и бог. Ты – его вещь. Будешь послушной сукой – проживешь дольше. Будешь упрямиться – сдохнешь в муках. И семейка твоя следом отправится в землю.

Я стояла на подкашивающихся ногах. Меня било ознобом, вдоль позвоночника тянулись искры ужаса. Элен взяла меня под руку.

– Пойдем, девочка.

Мы вышли из кабинета. В коридоре меня сразу окружили охранники – молчаливые, мрачные мужчины в черных костюмах. Повели вверх на палубу.

– А где Света? – спросила я у Элен.

– Ее тоже забирают. Будет с тобой.

На палубе нас ждала Света. Стояла рядом с охранником, выглядела довольной, даже счастливой. Увидела меня и подмигнула.

– Ну что, подружка, едем к новой жизни.

Глава 4

Я ничего не ответила. Как она может радоваться? Мы же рабыни теперь. Вещи. Как в наше время такое может происходить. Рабство. Из свободного человека ты вдруг становишься чьей-то собственностью.

Нас ждала быстроходная лодка. Белая, дорогая, с мощными моторами. Сели все вместе – я, Света, Элен и два охранника.

Лодка помчалась по морю на большой скорости. Ветер хлестал по лицу, волосы развевались. Света смеялась, подставляла лицо брызгам.

– Круто. Как в фильме. – кричала она мне через шум мотора.

Я молчала. Смотрела как удаляется корабль.

Через полчаса показался берег.

– Вау. – присвистнула Света. – Вот это размах. А ты что кислая такая, Златка? Радоваться надо.

– Чему радоваться? – прошипела я. – Нас продали как скот.

– Ну и что? Зато теперь мы будем жить как принцессы.

Она нисколько не переживала. Наоборот, была в восторге. Как будто на курорт едет, а не в рабство.

Отель оказался шикарным небоскребом с балконами аквариумами-бассейнами. Зеркальными окнами. Нас встретил администратор в синем костюме с позолотой. Его улыбка растянулась до ушей.

– Ахмед, покажи девочкам номера. – сказала Элен.

Нас повели по коридорам. Отель внутри роскошный как дворец. Мрамор, золото, дорогие картины на стенах.

– А мы вместе будем? – спросила Света.

– Да, – ответила Элен. – Вас обеих купил шейх Асад.

Я посмотрела на Свету. Она улыбнулась довольно.

– Вот и хорошо. Веселее будет.

Мне стало не по себе. Света явно считала это игрой. А что если она попытается понравиться хозяину больше чем я? Что если станет любимицей? Что будет со мной? Я все еще помнила как Света сказала, что могут отправить в бордель. А еще ужасное обращение того мужчины на корабле. Ибрагима. Хорошо что его нет здесь. Он говорил про мою семью, про Лену. Пусть лучше я, чем моя сестра.

Нас поселили в соседние номера. Света сразу принялась изучать свой гардероб, примерять платья.

– Смотри какая красота. – заглянула ко мне, держа в руках прозрачное платье с камнями. – Наверное для танцев. Будем развлекать шейха.

– Ты серьезно этому радуешься?

– А чему тут грустить? Мне двадцать лет, я красивая, попала к богатому мужику. Буду стараться ему нравиться, авось в любимицы выйду.

Света пожала плечами.

– А ты как хочешь. Можешь дуться и страдать. Только помни – хозяин один, а нас двое. Кто больше понравится, та и будет жить лучше.

Она ушла к себе. Я поняла – Света не подруга мне. Она соперница. И очень опасная.

Она постоянно что-то планировала, репетировала походку, изучала восточные танцы по видео в планшете.

– Надо быть готовой произвести впечатление, – говорила она. – Первое впечатление самое важное.

Я молчала. Не хотела соревноваться за внимание хозяина. Но понимала – придется. Иначе Света затмит меня полностью.

Завтра новая жизнь. Жизнь рабыни богатого арабского шейха. Жизнь игрушки в золотой клетке.

В голове крутились картинки сегодняшнего дня. Аукцион. Этот осмотр как скотины. Руки мерзкие на моем теле. Голос ведущего. Продана.

Как я хочу быть сейчас дома. В своей маленькой комнатке, которую делила с Ленкой. Слышать ее тихое сопение во сне. Мамин голос из кухни. Папино ворчание на телевизор.

А они даже не знают где я. Что я. Живая ли вообще.

В животе заурчало. Не ела со вчерашнего дня. На столике стояла ваза с фруктами. Взяла яблоко, надкусила. Сладкое, сочное. Но глотать не хотелось. Тошнота подкатывала к горлу.

Зазвонил телефон в номере. Подняла трубку.

– Злата? Это Элен. Как дела?

– Нормально.

– Поела?

– Нет.

– Нужно поесть. Завтра долгий перелет. Закажи что-нибудь из меню. Или спустись в ресторан.

– Не хочется.

– Понимаю. Но надо. Асад не любит слабых девочек. Ему нравятся здоровые, красивые женщины. А больная ты ему не нужна.

Положила трубку. Взяла меню. Все на английском и арабском. Ничего не понятно. Набрала номер ресепшн.

– Можно заказать что-нибудь поесть?

– Конечно. Что желаете?

– Не знаю. Что-нибудь простое.

Принесли куриный суп и салат. Ела через силу. Каждая ложка давалась с трудом. Но доела. Элен права. Надо быть сильной. Выжить любой ценой.

Пошла в ванную. Включила воду в джакузи. Горячая вода успокаивала. Закрыла глаза, попыталась ни о чем не думать. Но мысли лезли сами вызывая легкие приступы панической тошноты.

Эмираты. Никогда там не была. Видела только в фильмах. Небоскребы, пустыня, богатство немыслимое. И там мой новый дом. Дом хозяина.

Хозяина. Я теперь чья-то вещь. Собственность. Тот подонок Ибрагим сказал, что за меня много заплатили. Дорогая игрушка. Что он будет со мной делать? Когда это случится в первый раз?

Затряслась мелкой дрожью. Вылезла из ванны, завернулась в полотенце. В зеркале отражение бледное, испуганное. Глаза красные от слез.

Открыла шкаф. Там висели платья, костюмы, белье. Все дорогое, красивое. Размеры мои. Они заранее все подготовили. Значит знали что я соглашусь. А куда деваться то.

Надела ночную рубашку. Шелковую, нежную. На теле приятно. Легла на кровать. Постель мягкая, пахнет дорогим бельем.

За окном шумел прибой. Монотонно, убаюкивающе. Глаза начали слипаться. Но как только задремала – снились кошмары. Аукцион. Эти взгляды. Руки на теле. Просыпалась в холодном поту.

Так и промучилась до утра. В семь утра позвонила Элен.

– Подъем, спящая красавица. Через час вылет.

– Я не спала.

– Понятно. Ничего, в самолете выспишься. Душ, завтрак и на выход.

Встала как разбитая. Голова кружилась от недосыпа. Приняла душ, почистила зубы. Накрасилась немного. В зеркале все равно вид неважный.

Одежда в шкафу была подобрана со вкусом. Выбрала простое черное платье и туфли на небольшом каблуке. Выглядела прилично.

Позавтракала в номере. Кофе, круассаны, фрукты. Аппетита не было, но заставила себя съесть. Сил понадобится много.

В восемь утра за мной пришла Элен. Выглядела она свежо, отдохнувшей. Волосы аккуратно уложены, макияж безупречный.

– Хорошо выглядишь, – оценила она. – Шейху Асаду понравится.

Света переоделась в самое красивое платье, тщательно накрасилась. Выглядела сногсшибательно.