Хроники Драгомира. Книга 5. Там свет погаснет навсегда

Татьяна Лакизюк

Хроники Драгомира. Книга 5. Там свет погаснет навсегда

Лакизюк Татьяна

Хроники Драгомира

«Там свет погаснет навсегда»

Книга пятая

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1

– Ну нет! Не хочу я к дедушке Сардеру! Ну, мама… Пожалуйста! – сонная тишина коридора разбилась пусть и очаровательным, но весьма капризным голоском.

– На его занятиях только и делать, что спать или умереть от скуки, – подхватил мальчишеский голос.

– Нет, нет, нет и еще раз нет! Как будущие целители вы должны знать о растениях все, – решительный голос мгновенно заглушил возражения. – И не надо мне рассказывать, что вам скучно. Я тоже училась у вашего дедушки. И ничего! Как видите, очень даже и жива.

– Уж лучше бы мы пошли к Сентарии. У нее намного веселее.

– Знаю я ваше «веселее». Будете хохотать все занятие и толку ноль. Так что живо завтракать, мы едем в Смарагдиус!

– Но мама… – заныли детские голоса.

– Никаких «но»! И поспешите. Сегодня праздник, после обеда вы уже должны быть здесь.

Топот детских ножек, сопровождаемых недовольным ворчанием, некоторое время был слышен, затем затих. Вновь наступила тишина. Но сон как рукой сняло.

Реальгар улыбнулся и, с наслаждением потянувшись, встал с кровати. Племянников двойняшек О́ливина1 и Касситерию2 он обожал. У него не было братьев и сестер. Какое-то время он даже расстраивался из-за этого, но недолго. Шесть лет назад у любимой двоюродной сестры Луны и ее мужа Эгирина появились очаровательные близнецы. После этого Реальгар пропадал в Манибионе, наслаждаясь каждой минутой в их обществе. И даже накануне своего дня рождения он приехал в гости к родным.

Вчера вся семья, играя в головоломки, засиделась в гостиной, и поэтому Реальгар понимал негодование близнецов. Встать в такую рань, да еще и отправиться в Смарагдиус на занятия к господину Сардеру, славящемуся заунывными лекциями, тем более в день рождения их обожаемого дяди, было верхом разочарования. Вот и пришлось Луне потратить немало времени, чтобы уговорить строптивых Олива и Касси не упрямиться.

Все еще улыбаясь, Реальгар выглянул в окно и присвистнул от удивления.

За ночь Драгомир преобразился. Шутка ли – два дня рождения подряд. Реальгар был не против объединить оба праздника, но Луна все еще упрямилась. Несмотря на то, что со дня полной победы над черной магией прошло целых семнадцать лет, Луна все еще недолюбливала личный праздник. Каждый год она в тайне опасалась, что может произойти что-нибудь плохое.

«Пусть хоть у Реальгара будет нормальный день рождения, а то вдруг на следующий день что-нибудь да случится», – решила Луна.

С тех пор так и повелось: два грандиозных праздника подряд, что радовало драгомирцев, обожавших веселье. С вечера и до поздней ночи жители доставали из сундуков праздничные наряды для домов. Из-за того, что праздники в Драгомире случались часто, украшений становилось больше, как и сундуков. И уже не одной хозяйке, нырнувшей в них с головой, понадобилась помощь, чтобы выбраться на свободу.

Реальгар еще раз потянулся, вытащил из-под подушек сонную Меридию и заторопился в обеденный зал.

За столом уже собралась вся большая семья. Во главе стола восседал Александрит, который изо всех сил пытался удержать серьезный вид. По правую руку от него сидела Нефелина. В отличие от мужа она не скрывала смех и, широко улыбаясь, с любовью наблюдала за переполохом, который устроили за столом обожаемые внуки. Олив и Касси, как обычно, затеяли шумный спор, во весь голос выясняя, кто же будет сидеть рядом с бабушкой и дедушкой. Если Касси хотела сегодня сесть с бабушкой, то Олив неизменно хотел того же. Если же Олив бежал к деду, то Касси немедленно торопилась вслед за ним. Уставший Фиччик уже охрип, пытаясь навести порядок.

Да-да, тот самый Фиччик!

В день восемнадцатилетия подопечной он не ушел в амулет, как это было заведено в Драгомире, а остался с ней, что само по себе было невероятным чудом.

Луна и не мечтала о таком подарке. Накануне совершеннолетия она и Фиччик, просидев много часов в обнимку, пролили немало слез из-за неизбежности расставания. Луна никак не могла смириться с тем, что ее обожаемый хранитель будет жить в камне, а что касается Фиччика, так тот вообще не хотел возвращаться туда, откуда выбрался всего лишь каких-то пять лет назад. Его стенания слышал весь Драгомир. И, видимо, Эссантия решила, что Луна из-за проклятия Жадеиды провела слишком мало времени с хранителем и вмешалась. Каково же было изумление девушки, когда она, проснувшись рано утром после дня рождения, кое-как открыла заплаканные глаза и первым делом увидела хвостик хранителя, торчащий из-под груды подушек. С громким воплем, переполошившим весь Манибион, Луна вытащила перепуганного и взъерошенного хранителя и чуть не задушила в объятиях. Об этом Фиччик потом долго рассказывал, жалуясь и причитая, чем неизменно вызывал слезы у подопечной. Но эти слезы были слезами радости. Луна долго боялась, что Фиччик все равно вернется в камень, просто через восемнадцать лет после своего появления. Так нерушимое правило Драгомира, пусть и с опозданием, но все же будет исполнено. Годы шли, и страх рос с каждым днем. Но и в тот день, когда Луне исполнился тридцать один год, а Фиччику восемнадцать, хранитель все равно остался с ней.

И Луна успокоилась, решив, что хранитель с ней навсегда. Правда, не совсем с ней. После замужества подопечной его назначили на почетную должность главного эксперта дворцовых кухонь. С утра до ночи Фиччик носился серебристой молнией, проверяя содержимое кастрюль и котлов. Ни одно блюдо не подавалось на стол без его одобрения. Фиччик был рад и горд, с каждым годом округляясь все больше. Так бы и дорос до размеров откормленного кабанчика, если бы не близнецы. После рождения детей Фиччик стал присматривать за ними.

Зачем?

Все просто. Хранители неугомонных близнецов были им под стать. Хрупкий птерофор3, белоснежный Нивео4– хранитель Касси – только на первый взгляд казался таким нежным и беспомощным. На самом деле под изящной внешностью скрывался упрямый и задиристый мальчуган, от чьих проделок все сходили с ума. Этим он напоминал Чиру – хранительницу Эгирина, которая не стеснялась пускать в ход кулаки. Хранительница Оливина – темно-зеленая листовидка5 Фолия,6 хоть и была более спокойной, но обожала хвастаться, болтать и красоваться, что любит делать Фиччик. Таким образом, хранители детей вобрали в себя все несносные черты хранителей родителей, и поэтому повзрослевший и, следовательно, ставший более серьезным Фиччик был вынужден присматривать за всеми ними разом. Округлившийся животик немедленно исчез, и Фиччик вновь стал прежним. Совмещать две должности удавалось с трудом, но он не сдавался. Лишаться звания главного дегустатора он не собирался, а потому старался изо всех сил.

Дети росли, и постепенно Фиччику становилось легче. В этом году они наконец-то пошли в школу, и уже целый месяц Фиччик наслаждался долгожданным покоем. С утра близнецы занимались в Манибионе и дважды в неделю ездили в Смарагдиус к Сардеру, который обожал правнуков. Несмотря на то, что земные науки преподавались близнецам и без него, он все равно вмешался в учебный процесс, настояв на том, что часть предметов будет давать лично. Хоть близнецы и готовились стать целителями, земной дар, полученный от Эгирина, никто не отменял – нужно осваивать и эту науку.

Сегодня как раз настал такой день.

Касси и Олив, решившие, что в честь дня рождения Реальгара у них будет выходной, теперь дулись и капризничали. Их очаровательные лица с поджатыми губами и насмешили Александрита, который так же любил баловать внуков, как и вся остальная семья.

Да что там! Как и все жители Драгомира.

– Ну, мама, ну можно… – протянула Касси.

Глядя на улыбающиеся лица дедушки и бабушки, двойняшки решили предпринять еще одну попытку отвертеться от поездки в Смарагдиус.

– Нет, и точка! Прекратите спорить! – Луна была неумолима.

– Эх! Никакого просвета в этой беспросветной жизни! – печально вздохнул Олив, взбираясь на стул.

– Проходит жизнь… И вся мимо… – тут же подхватила Касси, нанизывая на вилку большой румяный блинчик, фаршированный грибами.

– Хватит причитать! – вмешался Фиччик. – Все ваши песни я знаю наизусть.

– Конечно, знаешь! – глазки Касси хитро заблестели.

– Ведь ты же нас им и научил, – захихикал Олив.

При виде их хитрющих глаз все рассмеялись.

Улыбающаяся Луна встала. Перламутровые адуляры, украшающие пряди волос, пронзительно сверкнули на ярком солнце. Все невольно зажмурились. После победы над черными книгами крохотные белоснежные камни, что как роса усеяли волосы Луны и спасли жизнь, так и остались с ней. С тех пор не нашлось бы ни одного человека, который смог остаться равнодушным, глядя на переливающиеся всеми цветами радуги адуляры. Луна с самого первого дня в Драгомире уже отличалась от остальных его жителей, а затем и вовсе стала похожа на сказочное создание. Сердца драгомирцев, обожавших все блестящее и сверкающее, были отданы их спасительнице навеки. Реальгар гордился тем, что у него есть такая сестра, а Касси и Олив тем более. При каждом удобном и неудобном случае рассказывали всем желающим о подвигах мамы.

Откинув тяжелые пряди за спину, из-за чего адуляры мелодично зазвенели, Луна подняла хрустальный бокал, наполненный искрящимся лимонадом.

– Я бы хотела сказать тост!

Все замолчали. Дети перестали ерзать и уставились на маму.

Луна ласково посмотрела на Реальгара, но на мгновение тень воспоминаний накрыла лицо. Все сразу поняли, о чем она думает. Семнадцать лет назад глубокой ночью черная магия едва не забрала Реальгара с собой, а следом и Луну. Колдовские книги отняли всю жизненную энергию девушки, и, если бы не адуляры, которые сверкали в волосах, кто знает, чем бы обернулась решающая битва. Александрит сжал плечо дочери, а Нефелина взяла за руку. Эгирин с нежностью и глубоким сочувствием посмотрел на нее. В его глазах светилась такая любовь и тепло, что Луна судорожно вздохнула, чувствуя, как привычная паника начинает отступать.

«Подумаешь об этом завтра, – мысленно приказала она себе. – Сегодня еще можно ничего не бояться».

И похолодела еще сильнее, вспомнив, когда именно Гиацинт напал на Драгомир. Это случилось за неделю до дня рождения – в момент свадебного торжества.

Получается, невозможно предугадать, когда вновь придет беда? Какой праздник она выберет? И чем ей так приглянулся именно день рождения Луны? Ведь именно в ее день она приходила чаще всего.

Паника вновь зашипела и, как гремучая змея, начала разворачивать тугие кольца страха.

– Итак, мы хотели сказать… – деликатно кашлянув, проговорил Александрит.

Луна с благодарностью оглянулась на родителей и, с усилием улыбнувшись, повернулась к брату.

– Реальгар! С днем рождения! Пусть все мечты сбываются! И пусть тебя никогда не коснется война, – зачастила она, скомкав заготовленное ранее длинное поздравление.

– С днем рождения! С днем рождения! – послышалось с разных сторон.

– Сегодня вечером тебя ждет грандиозный сюрприз, – продолжила Луна.

– Ну что ты! – смутился Реальгар. – К чему такие хлопоты? Тем более мне всего семнадцать лет. Не совершеннолетие же! Может, все сюрпризы завтра? Давай уже объединим наши праздники.

– Ни за что!

Луна тут же побледнела и закусила губу. На лице вновь появилась тревога.

Реальгар печально опустил голову. Он знал, что его уговоры ни к чему не приведут. Луна вернется в обычное состояние лишь завтра – тогда, когда замолкнет последний удар часов, отмеривших полночь. До этого момента она будет торопить время, изо всех сил скрывая страх от близких и принужденно улыбаясь драгомирцам, которые успели позабыть ужасы войны. Те будут плясать, веселиться и, конечно же, захотят видеть ее – свою спасительницу. И не просто видеть. Они захотят разделить с ней радость. И Луне придется притворяться, вздрагивая от каждого шороха.

Луна, легко считав все мысли брата, потянулась к нему.

– Не обижайся, – шепнула она, крепко обнимая его. – Но сегодня твой день! Поздравляю!

Растрепав непослушные каштановые волосы, Луна крепко поцеловала Реальгара и энергично хлопнула в ладоши.

– А теперь завтракать! У нас еще куча дел! – хитро улыбнулась она.

– Ага… – тут же заканючили близнецы. – А мы на учебу!

– Не переживайте вы так! – улыбнулся Реальгар. – Я тоже пойду готовиться к поединкам. Так что не только вы сегодня будете учиться. Праздник праздником, но поединки еще никто не отменял.

Луна машинально коснулась символов, добавившихся к ее рисунку. Жемчужная ветвь, сила алмаза, энергия рубина каждый год будоражили умы выпускников, вот и настал черед Реальгара испытать силы. Сдав на отлично все экзамены, он уже прошел отбор, и на пальце горделиво сверкало кольцо участника. Осталось дело за поединками, которые вот-вот наступят.

– Расскажи, мама! Ну, пожалуйста! Расскажи про поединки! – Касси и Олив умоляюще посмотрели на Луну. Рассказы о поединках они были готовы слушать часами, хоть и знали их наизусть.

– Ну хорошо! – улыбнулась Луна. – Давным-давно ваш папа…

2

– Аксиния7! Аксиния! – в унисон завопили дети, радостно размахивая руками.

Отдувающийся Лунфич пытался перевести дыхание, с завистью глядя на то, как Олив и Касси несутся навстречу очаровательной девчушке шести лет. Чуть не сбив ее с ног, они закружились в веселом хороводе, поднимая ногами целые облака пыли.

– Ну, здравствуй! – Сентария радостно потянулась к Луне, крепко обнимая ее.

Они улыбнулись друг другу и с любовью посмотрели на радостно кричащих детей.

– Я знала, что у вас сегодня занятие, и решила тоже приехать. Да и Аксиния не усидела на месте. Ради друзей она даже согласилась потерпеть лекцию, которая ей и не нужна.

Как и положено, рыжеволосая, веснушчатая, яркая как вспышка, дочь Аметрина и Сентарии унаследовала огненный дар отца. Как, впрочем, и всё остальное. Достаточно одного взгляда на девочку, как все понимали, чья она дочь. Копия Аметрина, к счастью, более утонченная и необыкновенно красивая. Точно такой же упрямый подбородок, огромные янтарные глаза с желтоватыми всполохами, очаровательные веснушки, которым было тесно на вздернутом носике, яркий румянец на полщеки и тот еще характерец. Единственное, что ей досталось от Сентарии, так это непослушные кудри, закрученные в тугие пружинки, правда огненного цвета, и любовь ко всему живому. Аксиния обожала возиться с растениями и животными, а еще больше любила лучших друзей, вот и напросилась сегодня с мамой в Смарагдиус.

– Пойдем поболтаем, пока дети у господина Сардера. А потом поедем к вам на праздник.

– Ну, ты же знаешь, что я «за»! И тебе будет приятно вернуться домой. Все так же скучаешь? – Луна сочувственно взглянула на подругу.

После переезда в огненный петрамиум Сентария никак не могла привыкнуть. И это несмотря на то, что Аметрин построил для нее в саду собственную оранжерею с лабораторией, и Сентария целыми днями пропадала внутри. Ей удалось вывести сорта деревьев и кустарников, которые, в отличие от остальных, круглый год полыхали красными, оранжевыми, желтыми и даже золотыми листьями. Занявшись озеленением, хотя в данном случае «окраснением» Гарнетуса, Сентария получила орден от Гелиодора. Ведь тот был счастлив.

Еще бы! Теперь его родной петрамиум наконец-то стал похожим на гигантский костер. Все бы хорошо, но Сентария скучала по буйству красок Смарагдиуса. Ей не хватало зелени, простых полевых цветов, разнотравья и, конечно же, экспериментального сада главного дворца земного петрамиума. Разведя в оранжерее огромное количество орхидей, которые напоминали ей Серафима, она пыталась вырастить целовальника гостеприимного, так полюбившегося подругам еще в детстве, чтобы хоть немного приглушить тоску по родному петрамиуму.

– Скучаю, – вздохнув, призналась Сентария. – Правда, с Аксинией особо не заскучаешь. Иногда мне кажется, что в ней смешалась вся родословная Аметрина. Все, кто думал, что было сложно совладать с Пиритти и Пироппо, еще не знали Аксинию, – рассмеялась она.

– Точно, – согласилась Луна, широко улыбнувшись. – Наша девочка заткнет обоих за пояс. Причем одной левой.

Сентария и Луна, проводив взглядом детей, отправились в сад наслаждаться природой.

Фиччик, приняв свое прежнее обличье, лежал на траве и притворялся спящим. Сколько раз он корил себя за полеты после сытной еды. Отдуваясь и пыхтя, он возмущенно сопел, пытаясь хоть как-то восстановить дыхание. Через какое-то время до него стали доноситься звуки возни, сопровождаемые приглушенным смехом.

«Там явно происходит что-то интересное, – подумал он. – Но мне так лень куда-то лететь. Ах, если бы то, что там происходит, пришло сюда и происходило прямо здесь! – Фиччик мечтательно закатил глаза. – Я бы смог валяться на солнышке, продолжать лениться и заодно смотреть».

Выждав пару минут, он понял, чтобы там не происходило, приходить к нему оно не намерено. Любопытство победило. Надрывно вздохнув, он все же разлепил сонные глаза и потащился за близнецами. И вовремя. Те делили огромную порцию мороженого, уже изрядно испачкав друг друга, а заодно и хранителей. Мороженое принесла с собой Аксиния, которую, в свою очередь, угостила бабушка Чароита. Собираясь в Смарагдиус, они выехали рано утром и уже успели проведать родителей Сентарии. Воздушная бабушка дала внучке целое ведерко и, чтобы мороженое не растаяло, отправила вместе с ней крохотный, но очень холодный ветерок. Из-за маленьких размеров ветерок злился и оттого возмущенно фыркал, разбрасывая вокруг охапки колючего инея, что было на пользу мороженому. Несмотря на ласковое солнце, протягивающее к земле яркие лучи, лакомство аппетитно поблескивало мельчайшими кристалликами льда. Глядя на блеск льдинок, ветерок еще больше разошелся, изрядно «пощипав» носы как близнецам, так и Аксинии.

– Ай! – дружно вопили они, но упрямо продолжали тянуть ведерко каждый на себя.

Фиччик, козырнув авторитетом, немедленно вмешался. Достав из рюкзачка Аксинии припасенные для мороженого стаканчики, он быстро поделил лакомство на ровные порции. Близнецы хотели сначала оспорить его решение, начав препираться, что одна порция больше, другая меньше, но быстро присмирели, вспомнив о репутации Фиччика. На глаз тот мог разделить что угодно и на какое угодно количество частей. Можно и не проверять – полученные порции лакомства будут одинаковыми. Решив не спорить, а молча есть и наслаждаться вкуснятиной, дети с хранителями поспешили к Сардеру. Фиччик отправился вслед за ними с намерением поспать на лекции.

Наигравшись, ветерок понял, что его миссия выполнена, и решил полететь вслед за Сентарией и Луной. Догнав подруг, он «ущипнул» первую прямо за ухо.

– Ай! – вторя детям, воскликнула Сентария.

Ветерок, радостно прозвенев льдинками, хотел наброситься и на Луну. Увидев, кто перед ним, тут же затормозил, замерев на месте. Льдинки тоненько звякнули и затихли. И тому была причина.

После победы над книгой воздуха Луна познакомилась и подружилась с самим Каэлием – могучим ветром, источником Кристаллиума. И с тех пор ни один ветер, даже самый свирепый, не смел спорить с волшебницей. Луна раз и навсегда приручила строптивую воздушную стихию. Вот и ледяной ветерок застыл перед ней в немом обожании. Пролетев вокруг, он слегка припорошил ее волосы, из-за чего они стали сверкать еще сильнее. А подув в лицо, украсил бледные из-за тревоги щеки нежным румянцем.

– Да лети уже, лети! – рассмеялась Луна, отряхиваясь от льдинок, которые стремительно таяли, покрывая волосы сверкающей росой.

Ветерок еще немного позвенел и улетел, весело фыркая. Теперь ему есть что рассказать собратьям.

– Ты как? – настала очередь Сентарии участливо смотреть на подругу. – Снова переживаешь?

– Да! – Луна подняла глаза, полные тоски. – Прошло немало лет, а я так и не могу избавиться от дурных предчувствий. Посмотри, день рождения еще не наступил, а у меня уже руки как ледышки. Несколько ночей я толком не могу уснуть. Стоит закрыть глаза, как начинают наступать неясные тени. Они окружают меня и шепчут, шепчут, шепчут. У меня скоро лопнет голова.

– А что Эгирин?

– Он пытается мне помочь. Благодаря ему я кое-как, но все же справляюсь. Одного не могу понять. Раньше мои, кхм-кхм, видения были более понятными и ясными, а сейчас… Какое-то смешение теней, которые что-то от меня хотят. Но что? На этот вопрос у меня нет ответа. Это все угнетает меня.

Сентария вздохнула.

– Может, ты ничего не понимаешь, потому что ничего и нет?

– Ты знаешь, я тоже так думаю. Наверное, я становлюсь истеричкой.

– Истеричкой? Ну уж нет. Кто угодно, но не ты, – Сентария легко рассмеялась и сжала ладонь подруги. – С детства ты была самой рассудительной и смелой из нас.

– Так это в детстве, а тут уже старость на носу!

– Старость?! – Сентария еще больше развеселилась, глядя на абсолютно гладкое, сияющее молодостью и свежестью лицо подруги. – Это в мире по ту сторону земли ты могла бы сказать нечто подобное, но уж точно не здесь!

И правда, Луна из года в год становилась краше. Черты лица стали тоньше, из-за чего глаза казались огромными. Крохотные адуляры, сверкающие в волосах, появились и на ресницах. Теперь и Луна могла похвастаться искорками, делающими взгляд загадочным. Высокие, четко очерченные скулы были покрыты еле заметным румянцем, придавая коже ослепительную свежесть, а волосы вились крупными локонами до пояса.

Представив себя в роли старушки, Луна улыбнулась и тихонько выдохнула. Тревога отступила, и девушка принялась непринужденно болтать о пустяках. Правда, слишком непринужденно. Заметив это, Сентария потащила ее в лабораторию, чтобы заварить там успокаивающий чай. Может, он хоть ненадолго уберет это затравленное выражение из глаз?

Так за разговорами пролетело утро, и настало время большого праздника. Если свой день рождения Луна не любила, то ради обожаемого племянника старалась вовсю. Стоило им вернуться в Манибион, встретив у дворца Аметрина и Аниту с Гелиодором, Луна тут же включилась в подготовку. Казалось, что ее энергичный голос раздавался из-за каждого угла. Ни одно действие не обходилось без нее. Дворец загудел, как огромный растревоженный улей. Придворные с охапками полотенец, посуды, подсвечников, цветов, украшений носились в разные стороны, подгоняемые Луной. Сентария и Эгирин с облегчением переглянулись. Хотя бы на пару часов Луна перестанет думать о страхах.

– Ну! И что мы тут стоим? Чего ждем? – прямо над ухом Эгирина раздался голос.

Он, подпрыгнув от неожиданности, резко обернулся. За его плечом в воздухе висела обожаемая жена, которая секунду назад командовала в другом конце коридора.

Смахнув рукой невидимый пот со лба, Луна уставилась на мужа и друзей и язвительным тоном продолжила:

– Если вы будете переминаться с ноги на ногу, сюрприз сам себя не организует. Живо на задний двор! А ты! – Переведя взор на безмятежного Аметрина, подпиравшего могучими плечами стену, Луна ткнула в него пальцем, – отвечаешь за фейерверки! А где они?

Аметрин нехотя отлепился от стены и побрел на задний двор, бормоча себе под нос:

– У тебя есть свой муж, вот им и командуй. Нашлась еще одна злючка-колючка, а то мне своей мало.

– Я все слышу! – в один голос воскликнули Сентария и Луна.

Взглянув друг на друга, они расхохотались. Эгирин с еще более посветлевшим лицом посмотрел на Луну.

– Я готов! Что нужно делать?

Задорно улыбаясь и понизив голос до заговорщицкого шепота, Луна начала рассказывать.

3

Чтобы случайно не увидеть сюрприз, Реальгар должен был сидеть в комнате, отведенной ему еще с самого рождения. Маясь от безделья, он решил заняться любимым делом. Прочитав книги о Драгомире, написанные гостем из мира по ту сторону земли Стефаном, который стал популярным писателем, он тоже загорелся написать что-нибудь эдакое.

Реальгара, как первого ребенка, рожденного после печально известного проклятия, интересовала знаменитая ведьма. В будущем он видел себя великим воином – таким же, как отец, и собирался посвятить жизнь защите Драгомира. К тому же воин-целитель будет незаменим на поле боя. Поэтому он начал собирать информацию о войне, длившейся так много лет. Он хотел подробно разобрать и описать стратегию ведьмы, понять ее душу, чтобы при возможном повторении событий быть во всеоружии.

Жадеида его интересовала гораздо больше, чем другой захватчик Гиацинт. Ведь только она смогла собрать самую большую армию, завоевать немалую территорию, создать новый петрамиум и много лет держать в страхе Драгомир. Более того, Жадеида – единственная ведьма, которая в одиночку противостояла черным книгам, не позволив им убить себя или полностью поработить.