Теория снежного кома

Рио уставился на меня, как будто я только что выстрелила в него из базуки.

– «ЛОЛ»?! Это даже не слово!

– Ох, бедный Рио… – сказала я с оттенком жалости. – Это сокращение. В 2012-м все так писали, и, между прочим, я зарабатываю кучу очков, ха!

Рио обречённо вздохнул, схватился за голову и вскрикнул:

– Я так и знал! Ну вот и нахера я выбрал именно этот путь, сижу и соблюдаю правила, если в итоге выигрывает тот, кто знает мемы и анатомию!

Это вызвало взрыв хохота у нас с Анжеликой.

– Просто ты пока слишком зелёный для игр с нами, – сквозь смех выдавила сестра. – Но всегда можно улучшать свои навыки. Достаточно лишь почаще наведываться к нам.

Я перемешала свои буквы, предвкушая следующий ход. Эта игра в Скраббл, как всегда, полна абсурда, сарказма и нелепых слов. И именно поэтому мы так любили в неё играть все вместе. Когда у Анжелики выдавался выходной.

Внезапно, дверь распахнулась с таким грохотом, что буквы на столе подпрыгнули. В проёме возникла фигура папы, шатающегося и громко напевающего что-то невнятное на русском языке. Его глаза безумно блестели, галстук был повязан вокруг головы, как пиратская бандана, а от него несло смесью водки и дешёвых сигарет.

– Дочи! – заорал он, запинаясь о ковёр. – Кто тут папу не ждал? А папа пришёл! И что я вижу? Играют, веселятся! А папа… папа страдал!

Анжелика, обычно спокойная, смутилась.

– Ну вот, приплыли, – пробормотала она на русском.

Рио, у которого и так был шок от «ZHOPA» и «ЛОЛ», теперь просто застыл с открытым ртом, наблюдая за разворачивающимся цирком.

Я постаралась изобразить невозмутимость, хотя внутри всё похолодело. С пьяным отцом никогда не знаешь, чего ожидать.

– Привет, – сказала я как можно более спокойным тоном. – Мы играем в Скраббл.

– Эти ваши американские прикольчики, – заплетающимся языком недовольно произнёс папа в ответ. А потом заметил Рио. – О! Привет, пацан.

Рио, разумеется, не понял и слова. Хотя, возможно, «привет» прозвучало для него достаточно знакомо. Вспомнилось то, как друг пытался однажды выговорить «здравствуйте» на русском, но едва не сломал себе язык.

– Здравствуйте, сэр, – неловко кивнул Рио. Раньше он моего отца пьяным не заставал, поэтому мне стало перед ним стыдно.

Нет, я рассказывала о том, что папа любит выпить в ближайшем баре, но собственными глазами он пока за этим не наблюдал. У нас вообще семьи были совершенно разные. Его родители довольно успешны, могут позволить себе жить в престижном модном районе, любят друг друга… А у меня всё обстояло совсем иначе.

Поэтому я всё время стеснялась рассказывать людям «извне» о своей жизни. Она у меня не сахар.

Папа попытался пройти к нашему столу, едва не свалившись при этом. Анжелика быстро подскочила и перехватила его руку.

– Папа, может быть, присядешь? – сказала она, пытаясь усадить его в кресло. – Отдохни.

Но он не сдавался.

– Нет, я не хочу сидеть! Неужели мне нельзя поиграть с дочами и их другом! – Он попытался схватить буквы со стола, но вместо этого просто рассыпал их по всему полу.

Рио, который до этого момента просто молча наблюдал за происходящим, видимо, решил, что пора ретироваться. Он осторожно отодвинул свой стул.

Мне захотелось испариться.

– Тебе, наверное, лучше идти домой, Рио, – произнесла я, окинув взглядом валяющиеся буквы. – А мне придётся прибраться.

– Я могу помочь, – искренне отозвался друг.

Я подняла взгляд и благодарно улыбнулась ему, но не стала принимать помощь:

– Не надо… Это… надолго. Он, наверное, опять ходил к своим друзьям и… В общем, после этого всегда затем следуют длинные философские разговоры. Тебе не нужно этого видеть.

– Ты уверена? Я мог бы…

– Нет, Рио. Иди.

Я сделала неопределённый жест рукой, подразумевая весь тот хаос и абсурд, который обычно сопровождал такие пьяные визиты папы. Рио понимающе кивнул.

– Хорошо, если ты уверена… – сказал он, почесав затылок. – Позвони, если что-нибудь понадобится. Серьёзно.

Он ещё раз бросил взгляд на пьяного отца, бормочущего что-то про советскую власть и мировое господство, обнял меня и направился к двери.

– Ещё увидимся, мистер Льдов, – доброжелательно попрощался он с хозяином дома, а потом, когда вместо папы ответила ему Анжелика весёлым: «Приходи ещё, поиграем!», помахал ей и вышел из дома.

Когда за Рио закрылась дверь, в гостиной воцарилась тишина, нарушаемая только бессвязными речами папы. Я вздохнула и собрала остатки Скраббла.

Анжелика грустно взглянула на меня. В этом взгляде читалось: «Мне жаль». Я вздохнула снова, на этот раз более устало.

Папа плюхнулся на кресло, посмотрел на меня мутным взглядом и вдруг расплылся в широкой, сентиментальной улыбке.

– Дочка… Ты так похожа на маму…

В этот момент Анжелика, до этого молча стоявшая в стороне и убиравшая буквы со стола в коробку, замерла на месте. Потом посмотрела на папу, её губы сжались и даже немного дрогнули.

– Милана, я… – начала она, но я её перебила:

– Иди. Я с ним посижу.

Анжелика презирала эти упоминания. Она всегда избегала таких разговоров. Даже если ей хотелось быть хорошей старшей сестрой для меня в эти моменты, выносить пьяного отца, толкающего речи о нашей безответственной матери, ей было невмоготу. Поэтому я понимающе к этому относилась.

Сестра не стала задерживаться, развернулась и ушла на второй этаж, в свою комнату. Может быть, она даже поплачет. Я часто видела её в слезах. Раньше мне казалось, что это из-за очередного парня, который её бросил, но позже узнала, что всё дело в нашей маме.

Я с трудом сглотнула ком в горле. Эта тема всегда вызывала у меня приступ ярости, тщательно скрываемый за маской показного равнодушия. Мамой обычно называют кого-то родного. Но в нашем случае это женщина, которая бросила своих детей. Женщина, которая предпочла молодого любовника своим собственным дочерям.

– Пап, не надо, – попыталась я остановить его. – Она ушла. Забудь.

Но он словно не слышал меня.

– Помню, как мы познакомились… Это было в Москве… Я был молод, полон надежд… А она… Она была как солнце. Озаряла всё вокруг.

Он закрыл глаза, словно пытаясь увидеть её образ в своей памяти.

Я продолжила молча собирать буквы, стараясь не смотреть на него. Каждая буква казалась сейчас осколком моего собственного сердца. Я ненавидела маму за то, что она сделала с нами. За то, что сломала жизнь отцу, а заодно и мне с Анжеликой.

– Она любила танцевать… – продолжал отец, покачиваясь из стороны в сторону. – Помню, как мы танцевали под дождём… А потом… Потом всё изменилось. – Его голос к концу дрогнул. – Я не знаю, что я сделал не так… Я любил её… Я всё для неё делал…

Он замолчал, уткнувшись лицом в ладони.

Я почувствовала, как во мне поднимается волна жалости. Жалости к нему, сломленному и одинокому. Но вместе с жалостью росла и ненависть. Ненависть к маме за то, что она оставила нас с этим. С пьяным отцом, воспоминаниями и болью.

– Пап, послушай, – сказала я, положив руку ему на плечо. – Она не стоит этого всего. Она просто… гадкая женщина.

Он поднял на меня мокрые красные глаза.

– Нет… Ты не понимаешь… Сложно забыть того, кого так сильно любил…

Я горько усмехнулась.

На самом деле это просто. Мне ли не знать.

– Я не хочу об этом говорить, пап, – сказала я, перейдя на английский по привычке, он давался мне легче, чем русский, и постаралась сдержать дрожь в голосе. – Просто… пожалуйста, иди спать.

Я помогла ему перебраться на диван. Он не сопротивлялся, только пошатнулся, едва не споткнувшись о свою ногу и не разломав журнальный столик, за который ухватился на мгновение. А потом, удачно уложив его, я накрыла его пледом с кресла.

Папа что-то бормотал себе под нос ещё целых полчаса, пока наконец не вырубился, и гостиная заполнилась его громким храпом.

И вот так почти каждые выходные. По одному и тому же сценарию: отец уходит в запой и тоскует по маме. Это стало нашей мрачной семейной традицией. Вот только я научилась возводить вокруг себя стены безразличия, а Анжелика – нет. Она слишком эмоциональна, ей сложнее сдерживать чувства. Я же плачу только тогда, когда мне действительно плохо. Мои слёзы – это уже сигнал SOS.

Так что пока у меня всё замечательно.

Я осторожно постучалась в комнату Анжелики. Она дала разрешение войти хриплым голосом, и я толкнула приоткрытую дверь. Сестра сидела на кровати. Ей тяжелее всего приходилось в нашей семье. Она работала на двух работах, чтобы обеспечивать нас. Папа тоже работал, но часто напивался, а работодатели не слишком лояльно относятся к алкоголикам. Так что увольнения – это частая практика в его жизни.

– Всё нормально? – осторожно спросила я, сев рядом с Анжеликой. Я вдруг начала подозревать, что тут дело не только в пьяной речи отца о маме.

Сестра шмыгнула носом.

– Помнишь Рассела? – спросила она.

Я кивнула, потому что отлично помнила её последнего бойфренда. Он пару раз заходил в гости. А в самом начале их отношений взбирался к ней в комнату через окно.

– Он сделал мне предложение, – добавила Анжелика.

Меня шокировало это признание. Я замерла на мгновение, не зная, что сказать. Рассел казался таким… обычным. Не то чтобы он был плохим парнем, просто я никогда не видела его рядом с Анжеликой в долгосрочной перспективе. Думала, это очередная краткая интрижка.

– И что ты ответила? – осторожно спросила я, стараясь не выдать своего удивления.

Анжелика снова шмыгнула носом и отвела взгляд.

– Я… я не знаю, что ответить.

– Что значит, ты не знаешь? Ты его любишь?

– Люблю, – тихо ответила она. – Но…

– Но что?

– Но я не знаю, как оставить вас. Как выйти замуж и думать только о себе и о нём, когда здесь… это всё. Ты, папа…

Я почувствовала, как у меня ком подкатил к горлу. Вот оно что.

– Анжелика. – Я взяла её за руку. – Ты не должна жертвовать своей жизнью ради нас.

– Но кто о вас позаботится, Милана? Кто будет оплачивать все счета, если папу снова уволят? Кто будет следить за ним, когда он в таком состоянии?

– Мы справимся. – Я постаралась придать своему голосу уверенности, хотя сама не была уверена в этом. – Я временно устроюсь куда-нибудь, а потом, когда закончу университет, найду работу. В IT-сфере очень хорошо платят. А папа… он может измениться. Он должен измениться.

– Ты знаешь, что это не так просто, Милана.

– Я знаю. Но ты не можешь позволить этому остановить тебя. Ты заслуживаешь счастья, Анжелика. А Рассел вроде хороший… Наверное. По крайней мере, он мне нравится. И, что самое главное, он не бедный. Ты должна сказать ему «да».

Анжелика посмотрела на меня, её глаза были полны слёз и сомнений.

– Ты действительно так думаешь?

– Я уверена в этом. Ты самый сильный человек, которого я знаю. Ты справишься со всем. И мы справимся тоже.

Мне так хотелось, чтобы она поверила мне, чтобы она поверила в себя.

– Я подумаю, – прошептала Анжелика, уткнувшись мне в плечо.

Ещё не чёткое «да», но это уже начало. И этого пока достаточно. Она имеет право на собственное счастье.

– Подумай хорошенько, – сказала я. – И помни, что я всегда буду рядом. А теперь, – я попыталась улыбнуться, – тебе нужно пойти и принять душ. И перестать плакать. Рассел не захочет жениться на опухшей от слёз невесте.

Анжелика слабо улыбнулась в ответ.

И тогда я вышла из её комнаты, чувствуя себя опустошённой, но и немного обнадёженной. Впереди нас ждёт много трудностей, но я знала, что мы справимся с ними вместе. Потому что мы семья. И мы всегда будем поддерживать друг друга.

Потому что у нас больше никого нет, кроме нас самих.

* * *

Сегодня во время занятия по информатике мистер Бьёрн прямо-таки светился.

Вообще он, с вечно взъерошенными тёмно-каштановыми седеющими волосами и энтузиазмом, бьющим через край, всегда выглядел как вечный студент, который просто задержался в университете на пару десятков лет. С его лица почти никогда не сходила широкая улыбка, действительно молодящая его.

Когда урок подошёл к концу, и все собрались покинуть аудиторию, профессор, хлопнув в ладоши, весело и громко пропел:

– А вот моих избранных студентов попрошу задержаться! Как у вас дела? Готовы к завтрашней поездке? Надеюсь, все собрали чемоданы?

«Избранные» студенты замерли на местах и переглянулись. Мистер Бьёрн удачно выбрал момент: на этом уроке были все, кто полетит в Норвегию. Ну, почти. Не хватало Джордана, но он был занят подготовками к предстоящему матчу по баскетболу. Ну и замечательно, что мне не пришлось видеть его чёрную физиономию ближайшее время.

А ещё не хватало Рио. Но он не имеет отношения к нашей группе, так что его быть и не должно здесь.

– Профессор, а мы точно успеем вернуться к Рождеству? – заговорила Саманта с одного из первых рядов. – И что насчёт Wi-Fi в Лиллехаммере?

Бьёрн расплылся в улыбке. Как и всегда.

– Моя дорогая, – ответил он, – не волнуйтесь ни о чём. Все даты были чётко спланированы. Мы успеем вернуться домой, и вы все проведёте Рождество в кругу семьи… А что насчёт интернета, – он подмигнул, – я уверен, в Норвегии Wi-Fi даже лучше, чем здесь. Викинги ведь тоже использовали интернет, правда, вместо роутеров у них были руны.

Аудитория дружно засмеялась. Все, кроме меня.

Саманта кивнула, успокоенная словами профессора.

– Ну что ж, раз все готовы, – продолжил Бьёрн, – тогда слушайте внимательно последние инструкции! Во-первых, не забудьте взять с собой тёплую одежду. В Норвегии в этом году экстремально холодно. Во-вторых, не бойтесь экспериментировать и задавать вопросы. Помните, что самое главное в этой поездке – это узнать что-то новое и получить удовольствие. И в-третьих… – он сделал паузу, понизив голос до заговорщицкого шёпота, – не верьте всему, что вам рассказывают о троллях!

Он снова подмигнул, и аудитория вновь заполнилась хихиканьем. Бьёрн, казалось, наслаждался своей ролью шутника и вдохновителя.

– Ну а теперь, мои юные падаваны9, – сказал он, поднимая руки вверх, – вперёд, к приключениям! Завтра в восемь утра встречаемся у автобуса. И не опаздывайте!

С этими словами профессор Бьёрн выбежал из аудитории, оставив после себя шлейф энергии и предвкушения. В воздухе чувствовалось, что завтрашняя поездка будет незабываемой. Даже я, обычно относящаяся ко всему скептически, почувствовала лёгкий трепет в груди.

Норвегия… Нас в этой далёкой северной стране ждёт что-то интересное. А сможем ли мы выходить за пределы зимней школы и посещать какие-нибудь местные кафешки или магазины? Я бы хотела приобрести какие-нибудь сувениры для папы с Анжеликой.

– Ну, кто с кем полетит? – произнёс Шейн, приобнимая Саманту за талию. – Все уже решили?

– Мы, очевидно, будем вместе, – хихикнула Саманта, прижавшись к своему парню сильнее. От них за версту разило всей этой ванильной ерундой. Аж зубы сводит.

– Я подумывала пригласить Лану, – начала Хлоя, поглядывая на меня, – но Аврора предложила объединиться с ней.

Мне захотелось ей посочувствовать. Потому что черноволосая Аврора Доусон, всегда одевающаяся так, словно собралась в церковь – член сестринства «Delta Lambda Phi». Эти сестринства и братства довольно странные. Хоть они занимаются как бы добрыми делами, доверия у меня почему-то всё равно не вызывают. Наверное, из-за того, что напоминают секты. Однажды они звали и меня, но я благополучно отказалась.

– Что вообще значит «кто с кем полетит»? – нахмурилась я, привлекая всеобщее внимание.

Ко мне метнулись все взгляды. В том числе и взгляд вальяжно устроившегося на своём месте рядом с Кенни Эйса.

– Ну, в смысле, кто с кем будет передвигаться, – пояснил Шейн, глядя на меня с удивлением. – Ты не читала сообщения профессора в группе? Мы должны разбиться на пары, чтобы вдруг не потеряться или ещё что-то…

– А это обязательно? – огрызнулась я. – Я прекрасно себя чувствую в одиночестве и вполне способна самостоятельно плестись за Бьёрном.

– Да ладно тебе, Милана, – вмешалась тем временем Хлоя. – Не будь занудой. Летать в одиночестве скучно.

– А мне скучно, когда кто-то болтает у меня над ухом, – парировала я.

– Ну, тогда можем передвигаться вместе, – предложил Кенни, добродушно улыбаясь. – Обычно я, конечно, болтливый, но когда нужно, могу заткнуться.

Эйс рядом с ним пихнул его в бок, недовольный таким раскладом. А я тогда решила поинтересоваться:

– Но разве вы оба не будете вместе?

– Нет, – усмехнулся Мудила, опередив друга. – Я выбрал себе в пары Фелисити. Вот прямо сейчас.

У меня автоматически расширились глаза, хотя я и старалась не показать вида.

Я повернулась к Фелисити, всё это время молча сидевшей в самом дальнем углу аудитории за своим ноутбуком. Она, кажется, снова готовила очередную статью. Услышав своё имя из уст объекта своего воздыхания, Фелисти резко подняла голову.

– А? Что?

– Эйс летит с тобой, – ответил Шейн. – Какая это, наверное, честь для тебя.

Саманта хихикнула ещё раз, как глупая маленькая девочка, а Шейн прильнул к её белобрысой макушке губами. Хлоя с Авророй переглянулись. Их лица говорили о том, что они тоже вполне удивлены ситуацией.

– Ты же не против? – улыбнулся Эйс.

Фелисити, кажется, не дышала. Она взглянула на меня, ища ответов, но, увы, их не было даже у меня. Мне бы самой объяснить, что это тут за чертовщина происходит.

– К-конечно… – Фелисити прокашлялась, чтобы больше не запинаться, очевидно, и продолжила: – Конечно, не против, Эйс… Будет круто.

Нужно отдать ей должное. Она мастерски привела себя в чувства и завладела собственными эмоциями. Учитывая то, что она явно сходит с ума у себя в голове от радости. Ну и здорово. Я должна радоваться. Этот упырь делает мою работу за меня.

Хотя, с другой стороны, это всё же напрягает. С каких пор он начал замечать Фелисити? И почему именно сейчас – когда она попросила меня о помощи?

– Спасибо, Кенни, за предложение, – ответила я, стараясь быть вежливой. – Пожалуй, соглашусь разделить этот полёт с тобой.

Мудила в ответ раздражённо закатил глаза, как будто ожидал отказа, а я нарушила его планы.

– Отлично, – снова улыбнулся Кенни.

Я удачно воспользовалась отсутствием Джордана. Если бы он был здесь, обязательно вызвался сопровождать меня. А так у меня был шанс заиметь нормального компаньона, а не этого кретина. Так что Кенни Янг – самый идеальный вариант, раз девчонки уже заняты. Надо было соглашаться на Хлою. Но, к сожалению, уже поздновато об этом думать.

– Я тут, кстати, узнал, что шале, который для нас подготовила школа, находится отдельно, – сообщил Шейн.

– Что значит «отдельно»? – переспросил Эйс.

Шейн распустил свои русые волосы, доходящие ему до верхушек плеч, а потом заново собрал их в небольшой хвост на затылке, отвечая:

– Ну, вокруг сплошные горы и красивые виды. Цивилизация далековато. Нужно спускаться по горе и проехать где-то километров сорок.

Меня не на шутку встряхнула эта новость. Я просто не смогла сдержаться от важного вопроса:

– А как там обстоят реальные дела с интернетом? Профессор ведь сказал…

Эйс, противник гаджетов и прочего, естественно, не упустил возможности снова меня подколоть:

– Мы, если что, летим для того, чтобы набираться знаний у умных людей, а не сидеть в телефоне. Сидеть в телефоне ты можешь и тут.

– Если что, интернет нам и для учёбы может понадобиться, pidrila.

– Pirtila? – Эйс приподнял бровь, явно наслаждаясь моей вспышкой. – Увы, я не понимаю марсианский.

– Тебе и не нужно, – прошипела я. – Просто знай, что это не комплимент.

Шейн попытался разрядить обстановку:

– Ладно, ребят, успокойтесь. Я выяснял насчёт интернета. Ситуация такая: Wi-Fi в шале есть, но не самый стабильный. То есть, почту проверить, сообщение написать, позвонить и пару страниц загрузить хватит, но стримить Netflix или играть в онлайн-игры не получится. Так что Бьёрн просто пытался нас не напугать, когда говорил о том, что там крутой интернет… Как-то так.

– То есть, считай, что его нет, – проворчала я.

– И это не самое ужасное, что могло быть, – заговорила Хлоя, улыбнувшись. Всё её лицо было осыпано веснушками, а волосы имели рыжеватый оттенок, что делало её похожей на эльфа. – Может, это даже и хорошо. Отдохнём от нашей зависимости, пообщаемся вживую.

– Общаться вживую с этим мудаком? Спасибо, обойдусь, – огрызнулась я.

– Ну, я тоже не горю желанием проводить время с тобой, Лягушка, – парировал Эйс. – Однако у нас нет выбора.

– Вот именно, – согласился подавший голос Кенни. – Профессор не поймёт, если мы вернёмся обратно в аэропорт с двумя вашими трупами.

В аудитории снова повисла неловкая тишина. Все понимали, что наша с Эйсом взаимная неприязнь может стать проблемой во время поездки. Я тоже это понимала. Иногда даже хотелось послать всё к чертям собачьим и отказаться лететь, но я напоминала себе о том, ради чего лечу. И становилось легче.

Фелисити пялилась на Мудилу вполне открыто, и будь я рядом с ней сейчас, обязательно ущипнула бы. Нам ещё предстоит печенье готовить вместе. Тогда и ущипну, чтобы привести в чувства.

Парни не любят девчонок, которые сами вешаются на них. Им нравится самим бегать за юбками. И ценят они именно таких, потому что сложно им достались. Тоже самое со всем – мы ценим то, что с огромными усилиями добивались, а то, что легко пришло к нам в руки, быстро надоедает.

Фелисити нужно этому научить, а то она так и будет пускать слюни на этого конченого кретина.

– Ладно, давайте сменим тему, – предложила Саманта, помассировав переносицу. – Что мы будем делать в Норвегии, кроме учёбы? Какие экскурсии планируете?

– Я слышала, там есть потрясающие фьорды, – сказала Аврора своим писклявым голосом. – Хочу обязательно посмотреть.

– А я хочу увидеть северное сияние, – мечтательно произнесла Хлоя.

– Северное сияние – это банально, – презрительно фыркнул Эйс. – Лучше пойти в поход в горы.

– В поход в горы без интернета на неизвестной местности? – не удержалась я. – Ты серьёзно?

– Боишься заблудиться? – ухмыльнулся Эйс. – Не волнуйся, я отлично ориентируюсь на местности. Могу везти тебя под ручку.

– Спасибо, но я лучше буду сидеть в шале, – ответила я, закатывая глаза.

– Тогда не жалуйся, что тебе скучно… А, забыл. Скукота и ты – это синонимы.

Я почувствовала, как во мне снова закипает гнев. Этот парень просто не мог упустить ни единой возможности, чтобы меня подколоть.

– Слушайте, может, хватит? – вмешался Кенни, глядя на нас с беспокойством. – Мы же едем вместе. Давайте попробуете поладить хотя бы эту неделю.

Я метнула недобрый взгляд в сторону Эйса.

– Я постараюсь, – соврала в итоге. – Но не обещаю.

– И я постараюсь, – сказал Мудила, и это наверняка тоже было ложью. – Но не обещаю.

В воздухе по-прежнему чувствовалось напряжение, но хотя бы появилась надежда на то, что мы оба попытаемся отвлекаться. Вообще, если он не будет лезть ко мне и не станет показываться мне на глаза, высока вероятность того, что я даже забуду о его существовании.

Но ему это не выгодно. Он портит мне жизнь со школы, поэтому вряд ли он не воспользуется случаем в очередной раз меня подставить или ещё что-то вроде того.

Потому что в последний раз за испачканные краской джинсы он пригрозил, что «я ему должна». Он придумает что-то поизощрённее. Мне нужно быть готовой ответить ему тем же.

6. Печенье с солью

Я вышла из аудитории с паршивым настроением.

За мной тут же увязалась Фелисити, что было вполне ожидаемо: я ведь сама предложила ей испечь печенье для Мудилы, пока мы не уехали. Это будет прекрасным жестом заботы с её стороны в отношении его.

Но вот после того, как он сам вызвался стать её «парой» на время перелёта, я уже начала сомневаться в том, что мои «услуги» вообще нужны ей.

– После занятий можем поехать к тебе, – предложила Фелисити сходу. – Чтобы приступить к первому этапу по завоеванию Эйса.

Я ужаснулась: папа наверняка снова напьётся. Он всегда стабильно пьёт два дня подряд. То есть, вообще не бывает такого, чтобы он выпил в один день и не выпил сразу на следующий. А учитывая, что вчера было воскресенье…

– У меня… – начала я, судорожно пытаясь придумать отговорку. – Сегодня к нам в гости собираются наведаться тётя с мужем и детьми. А они не дадут нам спокойно работать на кухне. Так что не вариант.

Фелисити кивнула:

– Ну тогда можем поехать ко мне. Предки как раз до самой ночи работают.