Тайновидец. Том 5: Старшая ветвь

Я сварил себе кофе, осторожно выглянул на балкон и увидел, что небо до самого горизонта обложено серыми тучами.

На завтрак Игнат подал холодный пирог с мясом.

– И куда вы собираетесь в такую непогоду? – ворчал он.

Я развел руками.

– Приглашение от Его Величества. Ну, не отказываться же.

– Промокнете и простудитесь, – зловеще покачал головой Игнат. – В такую погоду нормальные люди дома сидят, а не по морям шастают.

– Я обязательно учту это на будущее, – улыбнулся я.

Игнат упаковал мне с собой остатки пирога.

– Неизвестно еще, чем вас будут кормить на этой императорской яхте, – непреклонно сказал он. – Что там за печка, что за повар? Зальет дождь трубу и конец. Будете голодом сидеть до самого Петергофа.

Вместе с пирогом он уложил в мой саквояж бутылку темного рома.

– А это-то зачем? – изумился я. – Неужели ты считаешь, что на императорской яхте нет выпивки?

– Это ром, – сказал Игнат. – Я читал, матросы его очень любят. Вот их и угостите, чтобы яхту на волнах не опрокинули.

– Если я напою императорских матросов ромом, то кораблекрушение неизбежно, – рассмеялся я.

– В крайнем случае сами выпьете, – стоял на своем Игнат. – Полезно для здоровья.

Извозчик высадил меня у летнего императорского дворца. Дождь так и не прекратился. Правда, из ливня он превратился в мелкую холодную морось, которая с большим удовольствием заползала за воротник.

У причала на серых невских волнах покачивалась красавица яхта.

– “Заря” – прочитал я надпись на борту.

Несмотря на хмурое утро, медные буквы сверкали. Их только что начистили до блеска.

Возле широких сходней скучал матрос в белом кителе. Над головой он держал зонтик. Я оценил это удобство. Видно, его величество заботился о своих служащих.

– Извольте представиться, Ваша милость, – вежливо сказал матрос, когда я подошел к нему.

– Граф Александр Васильевич Воронцов, – ответил я.

Матрос вытащил из-за пазухи порядком намокший список, провел по нему пальцем, нашел мою фамилию и кивнул.

– Проходите, ваше сиятельство.

– Эта яхта построена из корабельного леса? – не утерпев, спросил я.

Матрос удивленно поглядел на меня.

– Конечно, ваше сиятельство.

– Благодарю вас, – улыбнулся я.

На корме яхты под широким тентом прогуливались мой отец и Анна Владимировна. Отец по своей привычке был хмур и недоволен жизнью, а Анна Владимировна радостно улыбалась.

– Доброе утро! – вежливо поздоровался я. – Благодарю вас за приглашение.

– Доброе утро, Александр Васильевич! – радостно откликнулась Анна Владимировна.

Отец что-то невнятно пробурчал. Это можно было принять как за приветствие, так и за проклятие.

Но я предпочел выбрать первый вариант.

– Не выспались, ваше сиятельство? – сочувственно спросил я отца.

Василий Игоревич недовольно нахмурился и ничего не ответил. Я с любопытством огляделся:

– А где его величество?

Разумеется, отец сейчас же недовольно фыркнул. Наверное, своим бестактным вопросом я снова нарушил какие-то правила хорошего тона.

– Его Величество выйдет к завтраку, – с улыбкой сообщила мне Анна Владимировна.

Тем временем на яхте началась суета. Судно готовилось к отплытию. По стальным трапам загрохотали флотские ботинки. Со скрипом поползли на борт сходни. Матросы отвязывали толстые канаты, которые крепили яхту к причалу. Раздался пронзительный свисток боцманской дудки, а затем – громкая команда:

– Ставь паруса!

С легким шорохом в хорошо смазанных блоках ходили снасти. Разворачиваясь, хлопнул парус. Я восхищенно следил за этим непонятным и сложным, но отлично организованным процессом. И вот паруса наполнились ветром. Яхта вздрогнула и отошла от причала. Покосившись на Анну Владимировну, я заметил на её лице выражение детского восхищения. Отец внимательно следил за тем, как матросы выполняют команды боцмана. Иногда он едва заметно кивал, одобряя их расторопность.

Яхта вышла на середину реки и быстрее заскользила по воде. Её подгонял не только ветер, но и течение. Впереди виднелись ажурные арки Дворцового моста. Средний пролет моста заблаговременно развели, чтобы императорская яхта могла беспрепятственно выйти в море.

Хлопнула дверь, и на палубе появился лакей. На нём был такой роскошный красный мундир с золотым шитьем, что в первую минуту я принял его за адмирала. Услышав это предположение, отец снова недовольно фыркнул, а Анна Владимировна весело рассмеялась.

Лакей невозмутимо покосился на нас.

– Его Величество просит вас пожаловать в кают-компанию, – с легким поклоном сказал он. – Прошу за мной.

Он проводил нас к широкому трапу, заботливо устланному красной бархатной дорожкой. Этот трап был совсем не похож на те крутые лесенки, по которым сновали матросы. Он был пологим и удобным.

Кают-компания оказалась на удивление просторной. Не знаю, как строители яхты умудрились поместить её в узком изящном корпусе. Она совмещала в себе столовую и гостиную. Посередине стоял дубовый стол, накрытый на пять человек, а вдоль бортов тянулись удобные мягкие диваны. Мощные балки из темного дуба поддерживали стеклянный потолок, по которому стекали струйки дождя. На переборке висели круглые часы в тяжелом медном корпусе.

Лакей указал нам наши места за столом. Я с удивлением отметил, что меня решили посадить рядом с Его Величеством.

Кроме нас в кают-компании находился еще один человек – молчаливый мужчина лет сорока в морском мундире, с густой проседью в темных волосах и пышными усами. Наверное, это был капитан. Впрочем, мне так и не удалось это узнать. Весь завтрак мужчина молчал, как будто набрал в рот воды.

Мы стояли возле своих мест, ожидая, когда войдет его величество. Отец сурово смотрел на меня. Наверное, он опасался, что за столом у императора я буду вести себя слишком вольно.

– Его императорское величество! – торжественно объявил лакей.

Мы замерли в ожидании, а мужчина во флотском мундире вытянулся по струнке.

Император легкой походкой вошел в кают-компанию и сразу же оказался в центре внимания. Он поцеловал руку Анне Владимировне, вежливо поздоровался с моим отцом и сердечно улыбнулся мне.

– Очень рад, что вы приняли моё приглашение, Александр Васильевич, – сказал он.

Затем отодвинул свой стул и окинул нас быстрым, чуть насмешливым взглядом.

– Прошу садиться.

Слуги немедленно принялись подавать на стол.

– Я всё время вспоминаю историю нашего знакомства, Александр Васильевич, – дружески сказал мне его величество. – Помните, когда я пригласил вас в свою ложу на ипподроме?

– Разумеется, помню, ваше величество, – улыбнулся я. – Такой день непросто забыть.

– Вы правы, – согласился император. – Ваш жеребец Мальчик тогда скакал просто изумительно. Вы не забыли, что обещали мне первого жеребенка?

– И я непременно выполню это обещание, – ответил я.

– А где ваша супруга? – спросила императора Анна Владимировна.

– Её величество не выносит морских прогулок, – просто ответил император. – Императрицу мутит даже при небольшой качке.

Мы беседовали мило, без малейшего напряжения. Только мой отец чувствовал себя не в своей тарелке. Он то и дело поглядывал на меня, как будто ожидал какой-то мальчишеской выходки.

Постепенно беседа стала оживленной, хотя и необязательной. Даже отец вставил несколько слов. Только моряк упорно молчал, сосредоточившись на еде.

Что касается меня, то я довольно быстро заскучал. И то и дело поглядывал в иллюминатор, за которым медленно проплывали невские берега. Яхту едва заметно покачивало.

Честно говоря, мне очень хотелось поскорее закончить завтрак, выйти на палубу и полюбоваться заливом. Я никогда не ходил под парусом, для меня это было совершенно новое впечатление. Но как уйти посреди завтрака, тем более, если за столом присутствует Его Величество? Отец, конечно, мне этого не простит.

Я ещё несколько минут помучился, а потом решил, что как-нибудь переживу отцовский гнев. Поднялся из-за стола и с улыбкой извинился перед императором.

– Прошу меня простить, Ваше Величество, я ненадолго…

Дождался легкого кивка и с облегчением покинул кают-компанию.

Поднявшись на палубу, я подошёл к ограждению и замер от восхищения. Дождь уже перестал. Яхта как раз выходила из устья Невы в залив. Слева на берегу я заметил знакомый низкий сарай. Возле этого сарая мы не так давно нашли тело репортера Михайлова.

Вот сарай остался позади, а справа протянулся низкий камышовый остров. Когда яхта подошла ближе, из камышей с испуганным кряканьем взлетела утиная стая.

Высокая палубная надстройка скрывала меня от посторонних глаз. Поэтому мне казалось, что на борту яхты я совершенно один. Яхта шла почти бесшумно. Только острый нос с едва слышным шипением резал невысокую волну. Любуясь уходящими назад берегами, я почти потерял счет времени и даже забыл о том, что обещал императору вернуться к завтраку.

За спиной послышались шаги.

– Так вот, куда вы сбежали! – воскликнул насмешливый голос.

Вздрогнув, я обернулся и увидел императора.

– Прошу прощения, Ваше Величество! – улыбнулся я. – Надеюсь, вы меня поймете. Я впервые в жизни вышел в море под парусом.

– Вот как? – удивился император. – В таком случае можете не извиняться. Я очень люблю морские прогулки. Но каждый раз переживаю незабываемые впечатления.

Император непринужденно облокотился на ограждение.

– Мне тоже удается выйти в море куда реже, чем хотелось бы, – запросто сказал он. – Знали бы вы, сколько у меня дел: то балы, то приемы, то торжественные встречи, то совещание министров. Хоть бросай все и убегай в матросы.

Он весело посмотрел на меня, и мы вместе засмеялись.

Мне показалось, что это удобный момент для откровенного разговора.

– Ваше величество, я хочу попросить вас о небольшом одолжении, – сказал я.

– Слушаю вас, Александр Васильевич, – кивнул император.

– Я с удовольствием прогуляюсь с вами по парку Петергофа, – вежливо сказал я. – Но после прогулки не сможет ли кто-нибудь из ваших слуг отвезти меня в Сосновский лес?

– А зачем вам это понадобилось? – с удивлением спросил его величество.

Я не хотел рассказывать императору про завещание графа Сосновского, чтобы не подводить Никиту Михайловича Зотова. Конечно, он повел себя не слишком умно, но наша ссора – это наше с ним личное дело.

– Я недавно познакомился с лесничим графа Сосновского, – сказал я, – и он пригласил меня к себе в гости. Я много слышал про корабельный лес. Конечно, мне любопытно побывать в таком магическом месте.

– А мне кажется, это связано с завещанием графа Сосновского, – Лукаво улыбнулся император.

– Так вы знаете? – удивился я.

– Разумеется, – кивнул его величество. – Никита Михайлович прислал мне зов и все рассказал.

– Ну, Зотов, ну молодец, – я невежливо хмыкнул, но тут же опомнился и смущенно взглянул на императора.

– Я очень рад, что вы взялись за это дело, Александр Васильевич, – серьезно сказал император.

– Но если вы все знаете, почему бы не попросить заняться расследованием Тайную службу?

– Потому что я не хочу давать делу о завещании официальный ход без веских оснований, – объяснил его величество.

– А почему? – не слишком вежливо поинтересовался я.

– Вы представляете, сколько в Империи несправедливо обиженных наследников? – улыбнулся император. – Если они узнают, что я лично заинтересовался хотя бы одним делом о наследстве, то они сразу же съедутся в столицу и будут неделями околачиваться в моей приемной и добиваться личной встречи. Вы считаете, мне это нужно?

– Вряд ли, – согласился я.

– Вот именно, – кивнул его величество. – У меня и без наследных тяжб хватает забот. Но в этом случае дело касается корабельного леса. И я не могу пустить его на самотек. Поэтому я буду очень рад, если вы проведете, хоть и неофициальное, но самое тщательное расследование, Александр Васильевич.

– Сделаю все, что смогу, Ваше Величество, – кивнул я.

– Знаете что? – император с интересом посмотрел на меня. – Раз уж вам так нравятся морские прогулки, я прикажу, чтобы вас отвезли в Сосновский лес на яхте.

– А это не слишком? – усомнился я. – Меня вполне устроит обычный мобиль.

– Не слишком, – покачал головой император. – Я слышал, что корабельный лес достался какому-то купцу. Если вы прибудете на моей личной яхте, он поостережется вам слишком грубить и не станет чинить препятствий в вашем расследовании. Но всем остальным вам придется заниматься самостоятельно.

– Я к этому привык, Ваше Величество, – улыбнулся я. – Благодарю вас за помощь.

– А что это за история с ритуалом, который пытался провести граф Мясоедов? – Как бы, между прочим, спросил император.

– Вы и об этом слышали? – удивился я.

Император покосился на меня.

– Разумеется. Имейте в виду, что у полковника Зотова нет от меня секретов, по крайней мере в том, что касается служебных дел. Не думайте, что он жаловался на вас, но поставил меня в известность, что вы уничтожили свиток.

– Это был очень опасный ритуал, Ваше Величество, – откровенно признался я. – Я не мог рисковать и вынужден был уничтожить свиток. Попадись он кому-нибудь на глаза, могли бы появиться новые жертвы.

– Я понимаю, – кивнул император. – Но вы ведь прочли свиток перед тем, как уничтожить его?

Он испытующе посмотрел на меня.

– Прочел, – честно ответил я.

– Хорошо, – улыбнулся его величество. – Обещаю вам, что больше не стану возвращаться к этой теме. А теперь давайте наслаждаться плаванием. До Петергофа не так уж далеко. Будем ценить каждую минуту.

Яхта сменила курс и пошла вдоль берега. Ветер задул сильнее. Он разогнал тучи, и вдруг выглянуло солнце – свежее и радостное. Чуть в стороне навстречу нам шел большой торговый корабль. Я посмотрел на него и увидел, что между нами из воды торчит плоский черный камень. Огромный валун, который в незапамятные времена принес сюда ледник и оставил на дне залива. На камне стояла разлапистая металлическая тренога, магическая лампа. Под треногой на камне нежились несколько нерп.

– Давно пора убрать этот камень, – задумчиво сказал император. – Он мешает кораблям, но тюленей жалко. Пусть остается.

Нерпы провожали императорскую яхту любопытными взглядами, поворачивая усатые морды. Словно услышав слова императора, одна из нерп приветливо помахала нам ластом.

Глава 6

Когда на горизонте показался Петергоф, погода окончательно наладилась. В небе ярко светило солнце. Дождевые облака пугливо жались к горизонту. От плоского берега, далеко в море, выдавался причал, сложенный из огромных валунов, скрепленных раствором. Дальше зеленел вымытый дождем парк. А выше, на холме, я заметил длинную крышу загородного императорского дворца.

Императорская яхта "Заря" осталась у причала, а мы сошли на берег. Его Величество вежливо подал руку Анне Владимировне.

– Идемте, господа! – кивнул он нам. – Посмотрите, какое великолепие может сотворить искусный маг природы.

– Это совсем не похоже на парк, – удивленно заметил я. – Где же ровные песчаные дорожки, одинаковые деревья, аккуратно подстриженные кусты?

– Это все дальше, – улыбнулся император. – Во втором и третьем ярусе. Но вот что я вам скажу, Александр Васильевич… Проложить дорожки и постричь кусты может любой садовник. Для этого не нужно быть магом Природы. Именно такой парк окружает дворец. Он отлично подходит для чинных прогулок и приема важных гостей. А здесь совсем другой замысел. Впрочем, Анна Владимировна расскажет обо всем куда лучше, чем я.

– Мне хотелось оставить на берегу почти нетронутую природу, – слегка покраснев, объяснила Анна Владимировна. – Здесь только те растения, которые и без того растут в окрестных лесах.

– Скупая северная красота, – подхватил император. – Знаете, мне это нравится. Я прихожу сюда, когда хочется отдохнуть от дел и официальных приемов. Взгляните, какое чудо!

Он указал на самую обыкновенную тропинку, протоптанную в высокой траве.

– Эта тропинка петляет между деревьями и камнями, – улыбнулся император. – Идти по ней куда интереснее, чем по ровной дорожке.

Его Величество оказался отличным экскурсоводом. Анна Владимировна радостно улыбалась, то и дело краснея от удовольствия. Мне тоже нравилась прогулка. Только мой отец недовольно хмурился. Бросив на него быстрый взгляд, я заметил, что Василию Игоревичу не терпится сказать какую-то резкость. Его сдерживало только присутствие императора.

– У вас замечательный магический дар, Анна Владимировна, – тем временем сказал император.

– Поддерживаю, – весело улыбнулся я. – Мне бы тоже хотелось научиться магии природы.

Я сказал это просто так, без всякого умысла. Давным-давно я узнал, что магический дар един, и при большом желании можно открыть в себе любую его грань. Но отца мои слова буквально вывели из себя.

– Что за ерунда? – прошипел он. – Как можно научиться магии природы, если у тебя к ней нет никакого дара? И что это вообще за магический дар для настоящего мужчины? Магия природы хороша для мечтательной девушки. А тебе, Александр, было бы куда полезнее задуматься о делах рода.

Повисла неловкая пауза. Анна Владимировна снова покраснела, на этот раз от стыда. Его Величество задумчиво переводил взгляд с отца на меня.

– Василий Игоревич, у меня есть к вам серьезный разговор, – наконец сказал он. – Извольте следовать за мной.

Коротко кивнув отцу, император, не оборачиваясь, пошел по тропинке. Отец бросил на меня последний недовольный взгляд и поспешил вслед за его величеством.

Мы с Анной Владимировной остались вдвоем.

– Простите его, Александр Васильевич, – несчастным голосом сказала Гораздова, когда император и мой отец скрылись за деревьями. – Поверьте, он сказал это не потому, что хотел вас обидеть.

Я пожал плечами.

– Знаю. Он хотел выплеснуть свою обиду. Вот только от этого никому не легче. Пожалуй, на какое-то время нам нужно снова прекратить наше общение.

– Помните вашу встречу во сне? – неожиданно спросила Анна Владимировна. – Вы тогда выпустили его из какого-то старого сарая. После этого сна Василий Игоревич начал меняться. Поверьте мне, я это чувствую.

– Я тоже чувствую, – улыбнулся я. – А что толку?

– Это очень трудные перемены и очень болезненные, – тихо сказала Анна Владимировна. – Поэтому ваш отец иногда срывается. На все нужно время.

– Вы правы, на все нужно время, – согласился я.

И решил сменить тему разговора.

– А как идут приготовления к вашей свадьбе?

– Полным ходом, – благодарно улыбнулась Гораздова. – Уже отпечатали приглашения. Я вам обязательно пришлю.

– А господин Иевлин по-прежнему готов осчастливить ваших гостей своими лакомствами?

– Господин Иевлин два дня назад прислал мне окончательный вариант свадебного меню. Тридцать второй, между прочим. А вчера снова передумал и прислал тридцать третий. И битый час жаловался на то, что на окрестных фермах невозможно достать свежие перепелиные яйца нужного качества.

– Настоящий мастер своего дела, – рассмеялся я. – Уверен, он вас не разочарует.

Я посмотрел на тропинку.

– Похоже, беседа Его Величества с моим отцом затягивается. Предлагаю не терять время и посмотреть парк.

Мы с Анной Владимировной неторопливо пошли по тропинке.

– Вы и в самом деле хотите побольше узнать о магии природы? – спросила Гораздова.

– Конечно, – улыбнулся я. – Вы же знаете, насколько я любопытен.

– Мне кажется, вы хорошо чувствуете настроение людей, – задумчиво сказала Анна Владимировна. – Тогда вам будет проще понять.

Она посмотрела на верхушки деревьев.

– Растения, они почти как люди. Тоже чувствуют и понимают. У них есть свои желания. Они даже разговаривают, только молча. Без слов.

– И вы разговариваете с ними? – с интересом спросил я.

– Иногда, – кивнула Анна Владимировна, – но чаще стараюсь просто понять их, уловить их желания и немножко помочь, добавив магии. Вот и все волшебство.

Мы обогнули большой камень, вросший в землю. Я увидел беседку, густо увитую диким виноградом.

– Все-таки у вас здесь не только растения, – улыбнулся я. – Замечательная беседка. Она как будто выросла в этом парке.

– Эта беседка с сюрпризом, – загадочно улыбнулась Анна Владимировна.

– Вот как? – заинтересовался я.

Подойдя ближе, я заглянул внутрь беседки и с удивлением увидел, что на круглом столе стоит серебряный поднос с бокалами, полными свежего лимонада.

– Очень предусмотрительно, – удивился я, – у его величества отличные слуги. Я как раз хочу пить.

Я шагнул в беседку, и в этот момент гибкие побеги дикого винограда молниеносно обвили мои запястья. Я не ожидал ничего подобного. Поэтому, не успев даже подумать, быстро отскочил назад. Побеги немедленно отпустили меня и повисли, слегка покачиваясь. Анна Владимировна весело расхохоталась.

– Это и есть сюрприз? – ошарашенно спросил я.

– Да, – сквозь смех сказала девушка. – Детям очень нравится.

– Значит, вы помогаете растениям исполнять их желания? – уточнил я. – Любопытно. А этому винограду нравится хватать и пугать ничего не подозревающих людей?

– Ну, да, – кивнула Анна Владимировна. – Это же вьющееся растение. У него инстинкт. Но он просто веселится.

Я повернулся к беседке и пристально посмотрел на виноград. Потом медленно и осторожно протянул руку. Гибкие побеги заметно напряглись. Они снова готовились меня схватить.

– Ну-ну, – строго сказал я, – прекрати.

Стоило мне убрать руку, и побеги снова обвисли. Виноград старательно прикидывался самым обычным растением. Но я-то уже знал, что это не так.

Я попробовал послать винограду зов. Вспомнил опыт общения со своим живым домом и решил повторить это с растением.

– Я не собирался тебе вредить, – сказал я, – просто хотел лимонада. День довольно жаркий, ты так не считаешь?

В ответ пришел короткий импульс, и я улыбнулся. Виноград был похож на проказливого и любопытного мальчишку-хулигана, который предвкушает новую проделку. Я снова протянул руку, и его предвкушение усилилось. Он готовился схватить меня – так мальчишка собирается стащить пряник, едва строгая нянька отвернется в сторону.

– Я уже знаю, на что ты способен, – усмехнулся я и сделал шаг вперед.

Длинный побег тут же рванулся ко мне и обвил запястье. Я не стал вырываться, просто стоял. Через секунду хватка побега ослабла.

– Так-то лучше, – кивнул я. – Между прочим, ты ведешь себя невежливо. Девушка явно хочет пить. Позволь мне угостить ее лимонадом.

На этот раз ответ винограда был куда более продолжительным. Растение по-прежнему прекрасно обходилось без слов, зато великолепно использовало эмоции. Так что не понять его было совершенно не сложно.

– Значит, ты тоже не отказался бы угостить лимонадом эту красотку? – улыбнулся я. – Так в чем же дело? У тебя отличные гибкие побеги. Они очень цепкие и сильные, насколько я могу судить. Ты вполне способен взять бокал.

На секунду виноград задумался над моими словами. Потом его побег отпустил мою руку и нырнул в полумрак беседки. Я видел, как лоза обвилась вокруг ножки бокала, попыталась его приподнять и задрожала от напряжения. Бокал был довольно тяжелым. Тут же ей на помощь метнулся еще один побег. Вместе они сумели оторвать бокал от стола и осторожно понесли его к выходу. Виноград галантно протянул бокал, изумленной Анне Владимировне.

– Это мне? – удивилась Гораздова, осторожно принимая бокал. – Спасибо.

Потом с восторгом посмотрела на меня.

– Александр Васильевич, это же вы сделали? Но как у вас так сразу получилось? Вы ведь даже не маг природы, и так легко договорились с растением.

– Я просто предложил вашему питомцу проявить галантность, – усмехнулся я. – И он не смог устоять.

– Это поразительно, – покачала головой Анна Владимировна. – Я начинаю думать, что вы не только Тайновидец. У вас есть еще какой-то совсем особый магический дар. Дар учиться магии.

– Отчасти вы правы, – улыбнулся я. – Не так давно я узнал, что магический дар всегда один. Просто у него много очень разных граней. И любопытный маг вполне способен овладеть самыми разными проявлениями магии. Главное – не терять интереса.

– Так просто? – удивилась Гораздова.

Я со смехом развел руками.

– В общем, да. Другого секрета я не знаю. Правда, сейчас мне помогло умение разговаривать с моим домом. И еще артефакт усиления дара, который сделал ваш отец.

Я показал Анне Владимировне перстень с черным алмазом, который подарил мне артефактор Гораздов.

– Знаете, кажется, я начинаю входить во вкус. Хочу поговорить еще с каким-нибудь растением. Вы случайно не сажали здесь корабельные сосны?

– Как вы догадались? – удивилась Анна Владимировна. – Я действительно посадила в этом парке несколько корабельных сосен. Они здесь, совсем рядом.