Люби Меня До Смерти/Love Me To Death

Inside, a spacious Roman-style hall greeted us, sunlight creating an open, comfortable atmosphere. Here Ema and I temporarily parted. Alone in a dusty basement room, I stood uncertainly until hearing faint rattling. At first I dismissed it, but the sound grew louder. My enhanced senses located its source – the opposite wall, where bricks trembled as if something weak pushed from behind. Curiosity and fear gripped me simultaneously.

Очутившись внутри, мы попали в просторный зал, обустроенный в древнеримском стиле. Солнечный свет просачивался, казалось, отовсюду, придавая уют и открытость огромному пространству. Здесь мы ненадолго расстались. Уже одного меня провели в обычное подвальное помещение, пыльное и тёмное, и закрыли за мной дверь. Я стоял несколько минут, пока не услышал тихое дребезжание. Сначала я списал это на богатую фантазию, но постукивание повторилось уже громче. Благодаря недавно обретенному острому зрению и идеальному слуху я с лёгкостью обнаружил источник звука. Он доносился прямо из стены напротив, будто кто-то неуверенно хотел выбраться наружу, но для этого не хватало сил. Меня одновременно охватили чувства любопытства и страха. Что это могло бы быть?

Touching the bricks silenced them. When I removed one, something flew out and circled the room like a bird before hovering at eye level. The flying object revealed itself as a book. Its emerald light instantly hypnotized me, rendering me a willless subject to ancient magic.

"Vihtung im mach Bernaus," spoke a voice neither male nor female – indescribable, only felt.

"Vihtung im mach Bernaus," I repeated without comprehension. The Book made me recite the phrase repeatedly: "Vihtung im mach Bernaus. Vihtung im mach Bernaus. Vihtung im mach Bernaus."

Я дотронулся до кирпичей, и звук сразу прекратился. Не успел я вытащить один из них, как нечто выскочило из стены и закружило по комнате словно птица. Налетавшись вдоволь, оно повисло над уровнем моего лица на расстоянии протянутой руки и раскрылось. Летающий предмет оказался книгой. Ярко-зеленый свет загипнотизировал мгновенно, и я стал безвольным рабом во власти древней магии. Книга заговорила со мной:

– Вихтунг им мах Бернаус, – послышался не мужской, но и не женский голос. Звучание его нельзя объяснить словами, можно только почувствовать.

– Вихтунг им мах Бернаус, – повторил я, не понимая смысла сказанного. Книга заставляла повторять странные слова вновь и вновь, и я безропотно подчинялся, – Вихтунг им мах Бернаус. Вихтунг им мах Бернаус. Вихтунг им мах Бернаус.

After perhaps a hundred repetitions, meaning emerged: "I am the one called Bernaus. Vihtung am kalah parkrekus… I pledge to obey the established rules… Violators will be condemned to death…" Though I didn't consciously memorize everything, each word imprinted in my memory for future recall. The Book's light seemed to enter and merge with my energy.

When it ended, I awoke as from a dream (though I'd never slept), energized and ready. Only one task remained: meeting the Council.

Я повторил непонятную фразу сотню раз, пока озарение не появилось из ниоткуда, и я начал осознавать сказанное: “Я есть тот, кого именуют Бернаусом. Вихтунг ам калах паркрекус… Я обязуюсь подчиняться установленным правилам… Те ем сангех тонакус… Нарушивших их – ждет смерть…” И так далее в подобном духе. Я уже не смогу вспомнить всего, что произносил, как в бреду, но каждое слово откладывалось в моей памяти без какой-либо зубрежки. Они сами придут на язык, когда в них появится необходимость. Что-то Книга сделала ещё. Её свет будто вошёл в меня и слился с моей энергией. Когда всё закончилось, я словно пробудился ото сна, хоть и не засыпал вовсе, и почувствовал себя полным сил и готовым к действиям. Последнее, что мне оставалось сделать на сегодня – встретиться с Советом.

10. Council and Beginning

10. Совет и Начало

The Council consisted of five representatives. Since Bernauses don't live to old age, all members were young but wise beyond their years. They sat at a large oak table in what served as both meeting room and library. The oldest appeared about forty, the youngest barely twenty. They greeted me by rising briefly before resuming their seats. Like a chastened schoolboy, I stood motionless before them, awaiting my "disciplinary hearing."

Совет состоял из пяти представителей. Так как Бернаусы не доживают до старости, все члены Совета были молоды, но мудры не по годам. Только через поединок можно занять место в Совете до достижения 25-летнего возраста, а с 25 лет передается по наследству. Верховные Бернаусы расположились за большим дубовым столом в комнате, служившей библиотекой. Самый старший Бернаус выглядел лет на сорок, а самому младшему я бы дал чуть больше двадцати. Они поприветствовали меня, поднявшись со своих мест, и тут же уселись обратно. Я, как нашкодивший школьник, стоял неподвижно перед ними, ожидая оглашения “строгого наказания от педагогического совета”.

"Nertakung am talah litange likatak Bernaus ("We welcome you, new Bernaus")," declared Dapirul Eimo Verkelom, raising his right hand in greeting. The Estonian, early 40s, ranked among our most powerful members. Rumors about him ranged from heroic to scandalous, though I reserved judgment until verifying their truth. Simply meeting this legendary magician honored me profoundly. Our entire exchange used the Book's mysterious tongue.

– Нертакунг ам талах литанге ликатак Бернаус (“Мы приветствуем тебя, новый Бернаус”), – наконец, подняв правую руку в знак доброжелательности, произнёс Дапирул в лице эстонца Эймо Вэркелом, одного из самых могущественных и влиятельных Бернаусов. О нем ходило много слухов, от самых героических до непопулярных, но я предпочитал не верить сплетням до тех пор, пока сам не убеждался в их правдивости или ложности. Главное то, что я лично встретился с великим магом, и уже этот факт являлся большой честью. Весь наш разговор шёл на языке Таинственной Книги.

After Eimo, other Council members welcomed me: Irish Jennifer Lewis, 30, plump-cheeked and cheerful-voiced; Argentinian Jose Ramolis, 19-20, with jet-black hair and steel-gray eyes; Italian Josepe Varlekone, 25-27, athletic with a stern countenance; Japanese Mikuchi Nakamuri, 30-35, petite with ever-smiling eyes yet a perpetual frown.

Вслед за Эймо меня поприветствовали остальные члены Совета: ирландка Дженнифер Льюис (30-летняя добродушная тетенька с пухлыми щечками и звонким голосом); аргентинец Хосе Рамолис (молодой человек лет 20 с черными, как уголь, волосами и серыми глазами); итальянец Джозепе Варлеконе (тоже молодой человек лет 25-27 с атлетическим телосложением и грозным лицом); японка Микути Накамури (маленькая и щупленькая женщина лет 30 с вечно улыбающимися глазами и нахмуренным выражением физиономии).

Each demonstrated their unique powers while reiterating rules I'd learned pre-initiation – emphasizing the dire consequences of violation. Apparently intimidation formed standard initiation protocol. I discovered Book dictated our lifespans yet couldn't foresee all actions – that oversight fell to the Council. My primary duty: obey the rules unquestioningly.

Каждый из них продемонстрировал возможности и силы, которыми они владели. Также напомнили об основных правилах, знакомых мне еще до начала инициации, и поделились участью, которая мне грозила, как и всем им. Видимо, запугивание считалось обычным методом при принятии новичков в свой круг. В общем, удалось разведать, что Книга определяет жизненный путь и решает, сколько времени мне будет отведено. Но даже ей, как выяснилось, подвластно не всё. То, что не способна видеть она, входит в функции Совета. Главное, что от меня требовалось – строго следовать правилам.

The meeting revealed little new, despite much ceremony. Though disappointed, I feigned admiration to please Ema, who beamed with pride at my performance.

"My mission's complete," Ema said, hugging me and kissing my cheek. "Now we're equals."

"I've heard that before," I replied, holding her close. "Just don't say you're leaving."

В целом, мало нового я открыл для себя на инициации. Я всё же надел маску довольства и восхищения, чтобы угодить Эме, которая всем своим существом выказывала удовлетворение и гордость за меня.

– На этом моя миссия окончена, – заявила Эма, по-дружески приобняв меня и чмокнув в щёчку. – Теперь мы с тобой равны.

– Что-то похожее слышал от тебя и раньше, – ответил я, прижав девушку крепче к себе, – только не говори, что собираешься меня бросить.

"Not if you keep proper distance," she said, pulling away. As she turned to leave, something arrested her.

"Ema? What's wrong?" I approached as she paled alarmingly. "You okay?"

"Yes… just… a premonition." She faltered. "No, we're connected. Something's happened to…" Her sentence fractured as she collapsed. I barely caught her feverish, limp form before it hit the ground.

– Этого не произойдет до тех пор, пока ты будешь сохранять дистанцию, – отстранившись, Эма направилась к выходу, но что-то её вдруг остановило.

– Эма, что случилось? – я подошёл к ней. Она показалась мне чересчур побледневшей. – Ты в порядке?

– Да… да, всё хорошо, просто… предчувствие, – неуверенно пролепетала она. – Хотя нет, мы связаны. Что-то произошло с…– не успев договорить фразу, она потеряла сознание. Я успел подхватить её ослабевшее и охваченное жаром тело.

11. New Mystery

11. НоваяТайна

Ema was shaking as if with fever. Her eyes kept opening, illuminating with bright green flames. She repeated incoherent words, none distinguishable.

"Somebody help me!" I shouted. Everyone remaining in the house after the initiation came running – Council employees, since the members had teleported away. Fortunately, these were experienced Bernauses who immediately recognized her condition. They calmed me, insisting this wasn't abnormal. When magic interferes, nothing can help. It can destroy utterly yet recreate anew. We could only wait until the magic subsided. They suggested moving the delirious girl upstairs to a bedroom.

Эму всю трясло, как в лихорадке. Глаза её то и дело открывались, озаряясь ярко-зеленым пламенем. Подруга бессвязно повторяла какие-то слова, но разобрать хотя бы одно из них было невозможно.

– Кто-нибудь, на помощь! – крикнул я. На зов сбежались все, кто еще находился в доме после инициации. Это были служащие Совета, члены которого уже давно покинули особняк, телепортировавшись. К счастью, присутствующие оказались опытными Бернаусами. Они сразу поняли природу странного недуга и стали успокаивать меня, уверяя, что в этом нет ничего страшного. Если в дело вмешиваются заклинания, помочь ничем нельзя. Они могут разрушить что угодно до основания, но вместе с тем воссоздать уничтоженное с нуля. Ничего не оставалось, кроме как ждать, пока их воздействие не прекратится. Единственное, что мне предложили, так это отнести бредившую, находившуюся в бессознательном состоянии девушку в одну из комнат особняка на втором этаже.

The Council, I learned, had no permanent residence like a military headquarters but convened where needed, renting properties and employing full-time staff.

As for the Almighty Book? It materialized where required, vanishing just as mysteriously. Only Council members could summon it – though some believed they used spells rather than direct contact. Others claimed Book knew when to appear, while skeptics doubted its existence entirely, considering it either illusion or merely a spell collection. Bernauses supposedly combined its magical language with their energy to create unnatural abilities.

Как выяснилось, у Совета не имелось в наличии постоянного места пребывания, вроде главного штаба, а собирался там, где в нём появлялась необходимость. Для этих целей брали в аренду на длительный срок жилое помещение и нанимали служащих, которые работали на Совет на постоянной основе.

Что же насчёт Всемогущей Книги? Она появлялась из ниоткуда сразу там, где в ней нуждались и также бесследно исчезала в никуда. Вызвать ее могли только члены Совета. Одни придерживались мнения, что Совет не мог обратиться к Книге напрямую, а делал это с помощью определенного заклинания. Другие же утверждали, что Книга знала всё сама и просто появлялась в нужную минуту в нужном месте. Третьи верили, что никакой Могущественной Книги не существовало. Либо кто-то магией создает ее иллюзию, либо она представляет собой просто сборник заклинаний (надо сразу учесть, что заклинания используются Бернаусами для создания магии, которой у них нет от природы, то есть используют магическую силу языка Книги в сочетании с собственной энергией, что в симбиозе создает необходимую способность).

These theories lacked proof. Speculating was pointless anyway – Book couldn't help Ema now. The wall clock struck noon. Outside, unseasonably warm sunshine marked Indian summer. Ema loved October; I preferred winter. Nostalgia suddenly overwhelmed me.

В любом случае всё это догадки, которым нет достоверных подтверждений и доказательств. Размышления о Книге бессмысленны, ведь помочь Эме они никак не могли. Часы на стене комнаты, куда я отнес девушку, пробили полдень. На улице царила солнечная и не по-осеннему теплая погода. Наступила пора бабьего лета. Октябрь – любимый месяц Эмы, а я предпочитал зиму. На меня вдруг сильной волной нахлынула ностальгия.

Memories surfaced of my orphanage years – particularly my first kiss with the girl I'd thought I loved. We'd been berry-picking when our group separated. Finding Ema asleep against a pine tree, her vivid image still etched in my mind decades later, I'd kissed her lips. She'd sprung up, delivering a slap whose echo reverberated through the woods. "Don't ever do that again!" she'd hissed before fleeing. The lesson stuck – I never repeated that mistake (except once, after careful consideration). That kiss confirmed my hopeless infatuation. Though other girls found me attractive, Ema never reciprocated.

Воспоминания о времени, проведенном в детском доме, стали выплывать из далеких закоулков памяти и визуализироваться. Вот мой первый поцелуй с девушкой, которую я, как мне казалось, всегда любил. Это произошло в лесу. Мы с группой отправились по ягоды. Эма, расположившись прямо на траве, облокотилась спиной о ствол сосны и будто погрузилась в сон. Этот образ не потерял красочности даже годы спустя. Внезапно я нагнулся к ней и поцеловал в губы. Девушка, как ошпаренная, вскочила на ноги и влепила мне такую смачную и звонкую оплеуху. «Больше никогда не смей этого делать!» – в ярости прошипела она и бросилась от меня прочь. Урок этот я выучил на всю жизнь. Подобной ошибки уже не повторил впредь ни с одной девушкой (не буду лукавить, появится еще одна, из-за которой я наступлю на те же грабли). Хотя именно тот поцелуй окончательно убедил меня в том, что я безнадежно пал под чары Эмы. Меня же она не полюбила, несмотря даже на тот факт, что внешне я всегда считался привлекательным. Тем не менее Эму боготворить я не переставал ни в подростковом, ни во взрослом периодах жизни.

Seeing her now – helpless, weak – I yearned to kiss her again but refused without consent. I'd understood early that while men initiate relationships, women ultimately choose. No persistence overcomes disinterest. My subsequent relationships all failed because I sought Ema in every partner, inevitably disappointing myself.

И вот подруга лежала передо мной, такая беспомощная и слабая. В ту минуту ничто не могло мне помешать поцеловать её вновь, но не хотел делать этого без её ведома. Я понимал, что для создания отношений инициативу в большинстве случаев проявляет мужчина, но выбор всегда остаётся за женщиной. И каким бы настойчивым кавалер ни был, дама никогда не выберет его. Я встречался со многими женщинами, но ни с одной из них мне не удалось построить длительных отношений. В каждой я пытался найти схожие с Эмой черты, а, разочаровавшись, вовсе прекращал отношения и бросался в новые поиски, чтобы всё вернулось на круги своя.

When Ema began dating Kayus, I distanced myself to avoid jealous torment. His death later reunited us, but I harbored no illusions. We'd gone separate ways.

Gently patting Ema's snow-pale forehead, I recalled another memory: childhood sledding. Ema had sat before me as we hurtled downhill, my arms locked around her until we tumbled, still embracing.

Узнав, что Эма встретила Каюса, и между ними вспыхнуло пламя страсти, я впал в депрессию, а позже и вовсе отстранился от подруги детства на неопределённое время, чтобы совсем не сойти с ума от ревности и безответной любви. Сблизила нас смерть её любимого, но я уже не питал никаких иллюзий насчет нас двоих. Каждый пошёл своей дорогой.

Я погладил Эму по голове. Она вся побледнела в лице, как первый снег. Мне вспомнился зимний вечер. Мы, дети, толпой с санками в руках бежим за территорию детского дома к крутому склону в лесу. Поднимаемся в гору, бросаемся кучей малой на несколько саней. «Держи меня крепко», – слышится голос сидящей впереди Эмы, и я, обняв ее крепко, прижимаю к груди. Кто-то отталкивает сани, и мы с криками восторга и ужаса летим вниз, теряя кого-то по пути, пока не остались лишь мы вдвоем и совсем одни. Сани, подпрыгивая, поднимали нас до седьмого неба от счастья. В итоге мы переворачиваемся и летим кувырком вниз, а я по-прежнему не отпускаю Эму из цепких объятий.

Suddenly darkness swallowed me. I stood alone in the basement where I'd met Almighty Book. The voices came from everywhere: "Emilius… Emilius…"

"Who's there?" I spun blindly, my enhanced vision useless.

The chorus continued: "Emilius! Emilius!"

"Who are you?" Fear gripped me.

"We have many names, none meaningful to you," they whispered.

"Show yourselves!"

"Turn around!"

Внезапно вокруг всё темнеет, и я нахожу себя посреди комнаты, которая оказывается подвалом, где произошла моя встреча со Всемогущей Книгой. Вместо Эмы я сжимаю в объятиях пустоту. Вдруг слышу, как несколько голосов одновременно окликают меня по имени со всех сторон: “Эмилиус… Эмилиус”. Ледяной холодок пробегает по спине.

– Кто это? Кто здесь? – я, как юла, кручусь по сторонам, но даже при своём сверхчувствительном зрении ничего не могу разглядеть во мраке.

– Эмилиус! Эмилиус! Эмилиус! – голоса в унисон повторяют моё имя.

—Что вам от меня надо? Представьтесь! – страх охватывает всего меня.

– У нас много имён, но ни одно из них не расскажет о нас ничего, – шептали голоса.

– Покажитесь!

– Обернись!

I obeyed. A ghostly figure hovered, radiating strange energy and glow.

"Are you The Book?" I stated more than asked, paralyzed.

"Emilius, stop him!"

I awoke abruptly, having dozed off in the chair. The dream's vividness made it feel real, though incomprehensible. Deciding not to dwell on it, I was interrupted by the same command echoing in my mind: "Stop him!"

"Emilius!" Ema's weak voice dispelled the phantoms. Color returned to her cheeks as the fever broke. She smiled faintly. "I have to confess something… We have…"

Her phone's sudden ringtone cut her off.

Повернувшись, я увидел перед собой не то видение, не то призрак, витающий над землёй. От него исходили странное свечение и энергия, которую я не ощущал никогда ни до, ни после.

– Ты и есть Книга? –Застыв на месте, я не мог пошевельнуться.

– Эмилиус, останови его!

И в ту самую секунду я проснулся. Я даже не заметил, как заснул в кресле, а сон показался настолько настоящим, что в его реальности не приходилось сомневаться. Из него я ничего не понял, но решил не ломать голову. Я настроился забыть на время о сновидении, как вдруг голоса, раздаваясь в моей голове, так ясно повторили знакомую фразу: “Останови его!” От неожиданности я вскочил с места.

– Эмилиус! – прозвучал слабый голос Эмы. Он рассеял страхи и возвратил меня в действительность. Улыбка просияла на моём лице. Я сел на краешек кровати и взял её правую руку в свои ладони. Жар начал спадать, бледность уступила место румянцу, а глаза обрели естественный цвет. – Я должна тебе кое в чём признаться… Мы сове… – Договорить она не успела, так как громко заиграл рингтон сотового телефона из её сумочки.

12. Unsolved Problem

12. Нерешенная Проблема

After handing the cell phone to Ema, I went to the window to give her privacy for the conversation. Still, I didn't dare leave her alone, considering her recent condition.

"I'm listening," Ema answered weakly. After a pause: "Oh, I see! We'll be there soon!"

Hanging up, she called to me:

"That was Leia. She wants everyone at our place ASAP. She has something important to tell us."

Подав мобильник Эме, я отошёл к окну, чтобы максимально дать ей личное пространство для разговора. Однако я не решился оставлять подругу совсем одну, учитывая состояние, от которого она только начала отходить.

– Слушаю? – слабо ответила Эма в трубку. – О, понятно! Скоро будем! – закончив разговор, она окликнула меня. – Звонила Лея и просила всех срочно собраться на нашем месте. Ей нужно кое-что сообщить.

"Can't it wait? You're still weak. How will you manage?" I tried hesitantly to dissuade her, knowing it was futile. Once Ema decided something, nothing could stop her.

"Don't worry—magic will restore my strength quickly."

I helped her stand and descend the stairs. True to her word, within hours she'd recovered completely, showing no signs of her earlier attack.

At the meeting place, everyone's anxious expressions revealed they'd all experienced similar fevers.

– Это не может подождать? Ты пока ещё слаба для прогулок. Как собираешься идти в таком состоянии? – несмело попытался я воспротивиться её намерению подняться с кровати, но понимал, что это будет бесполезно. Если Эма что-то решила окончательно, ничто уже не могло её остановить.

– Не переживай, магия быстро восстановит мои силы.

Я помог Эме подняться с кровати и спуститься вниз по лестнице. Действительно, силы стали постепенно возвращаться к ней, и уже через пару часов она выглядела, как огурчик, и ничто уже не напоминало о странном приступе.

Soon enough we got to the place of meeting. Everyone was anxious.

"What's going on, Leia? What happened to us?" Matas demanded.

"Since we're magically linked, you felt my vision – though distorted through transmission. I saw a future episode foretelling one of our tragic deaths. Everyone except you, Emilius."

Leia paused, expecting outbursts. Instead, heavy silence fell.

"That explains why I didn't feel anything," I finally said, breaking the tense quiet. All eyes turned to me, wide with fear.

Мы собрались на условленном месте, никто не скрывал своей встревоженности.

– В чём дело, Лея? – первым спросил Лукас. – Что за хрень с нами такая произошла?

– Так как мы связаны друг с другом при помощи сильного заклинания, вы почувствовали ощущения моего видения. Однако совсем не поняли его, поскольку оно передалось через меня в измененном виде. Я увидела эпизод из будущего, сообщивший о трагической гибели одного из нас. Исключая тебя, Эмилиус, – Лея замолкла, ожидая бурной реакции, но вместо этого повисла гробовая тишина.

– Понятно, почему я ничего не ощутил, – наконец я прервал неудобное молчание, нависшее, как грозовая туча над головами. Все обернулись ко мне, глядя испуганными глазами.

"I'm sorry – I forgot to mention we're connected by a powerful spell. Any magical shock affecting one transmits immediately to all." Ema paled again, sharing the group's inexplicable dread.

"Can I join this spell?"

"Fortunately no," Leia said grimly. "Breaking the spell would kill everyone. It's irreversible."

"Where did you learn this spell?" I pressed, childlike in my curiosity.

"Enough questions, Emilius!" Milie cut in. "We need solutions. Leia, can you share more details?"

– Прости, я забыла тебе сказать, что мы связаны специальным сильным заклинанием на случай, если с нами что-нибудь случится, поэтому все магические потрясения, происходящие с одним, передаются всем, – бледность вновь подступила к лицу Эмы. Она, как и остальные, испытывала необъяснимый ужас.