Тайновидец. Том 4: Обратное течение

– Печальная история, – кивнул я.

В ответ Изюмов хрипло засмеялся, оскалив желтые зубы. Его смех был больше похож на кашель.

– Зато моя голова осталась при мне. И когда-нибудь я посчитаюсь с его сиятельством. Не смейтесь, сударь! Я придумал, как улучшить мой собственный метод. Я могу делать шкафы для хранения самых разнообразных снадобий. И эти снадобья будут храниться годами, ничуть не меняя своих свойств. Понимаете? Повара, целители, алхимики, аптекари – все выстроятся ко мне в очередь. А Мясоедов разорится со своими холодильными шкафами!

Его глаза блестели как у сумасшедшего. Остановившись посреди тротуара, он одним глотком допил содержимое бутылки. Хотел отшвырнуть ее в сторону, но передумал и сунул в карман.

– Вы собирались показать мне дом, где живет Елизавета Федоровна, – напомнил я.

– Да, – приходя в себя, кивнул Изюмов. – Прошу за мной.

Он свернул в небольшой сквер с чахлыми липами. Отсыпанная крупным песком дорожка привела нас во двор желтого четырехэтажного дома. Возле одного из подъездов дворник в брезентовом фартуке нехотя подметал мостовую. Дворник с подозрением зыркнул глазами на Изюмова. Но, увидев нас, сменил гнев на милость и вежливо поклонился издалека:

– Доброго дня, Елизавета Федоровна. Доброго дня, сударь!

– Здесь, – сказал Изюмов. – Вот этот подъезд. Квартиру я, к сожалению, не знаю.

– Благодарю вас, – кивнул я, доставая из бумажника несколько купюр и визитную карточку Игоря Владимировича. – Вот деньги. Купите одежду. Приведите себя в порядок и завтра с утра приходите по этому адресу. Его сиятельство вас примет, я его предупрежу. Возможно, ваш проект его заинтересует.

– Граф Воронцов, – прочитал Изюмов.

И с недоверием посмотрел на меня.

– А вы кто будете, сударь?

– Это не имеет значения. Еще раз благодарю за помощь.

– Это я благодарю вас, сударь, за то, что приняли участие в судьбе обманутого человека!

Изюмов отвесил нам изящный поклон. Одну руку он при этом прижал к сердцу, а другой прятал в карман деньги.

– В десять утра, – напомнил я. – Не опаздывайте.

– Не сомневайтесь, – заверил меня Изюмов. – Буду непременно. А теперь прошу прощения. Дворник вот-вот позовет городового, а я недолюбливаю полицию.

***

– Зачем вы дали ему деньги? – спросила Елизавета Федоровна, когда Изюмов скрылся за углом.

– А зачем вы кормили его супом? – улыбнулся я.

– Я не об этом, – смутилась девушка. – Конечно, я понимаю, что вы хотели ему помочь. Но ведь он все пропьет. Я могла бы купить ему одежду. Мне совсем не трудно. Это входит в обязанности помощника.

– А еще отвести в баню и в парикмахерскую, – усмехнулся я. – Вам хочется быть нянькой?

– Но так вы были бы уверены, что ваши деньги не пропадут.

– Изюмов интересует меня только в том случае, если возьмет себя в руки. Если не сможет – так тому и быть. Давайте поищем квартиру.

Елизавета Федоровна снимала комнату на втором этаже у некой Прасковьи Ивановны. Этой информацией с нами охотно поделился дворник. Вопрос его удивил. Пришлось коротко объяснить, что девушка временно потеряла память в результате нападения бандитов.

– Развелось негодяев, – сочувственно покачал головой дворник. – Управы на них нет. Собрать бы всех, да выслать на Соловки, к чертовой матери. Вот, хоть этого Изюмова взять! Когда-то инженером был, с портфелем ходил. А теперь? Болтается по помойкам, деньги клянчит да пьянствует. Так и до воровства дойдет.

– А вы давно его знаете? – поинтересовался я.

– Да лет десять, не меньше. Он в соседнем доме квартиру в подвале снимал. Хороший подвал, сухой! Даже с окнами. Там теперь столярная мастерская.

– Я вижу, вы человек любознательный, – улыбнулся я. – Может быть, подскажете – где служит Елизавета Федоровна?

– А вот этого я не знаю, – развел руками дворник. – Елизавета Федоровна не говорила. Да она и живет здесь полгода, не больше.

Он повернулся к Молчановой.

– Вроде, откуда-то вы в столицу приехали, барышня. То ли из Твери, то ли из Рязани. А может, из Вологды. А на службу каждое утро уходили, это верно. Как идете мимо меня, так непременно поздороваетесь. Сердечная вам за это благодарность. А хотите, я вам про других жильцов расскажу? Я здесь всех знаю, не сомневайтесь.

– С удовольствием воспользуюсь вашей любезностью, – улыбнулся я, доставая из кармана монету. – Напомните, как зовут квартирную хозяйку Елизаветы Федоровны?

– Прасковья Ивановна. Добрая женщина, ничего не скажешь. Муж у нее землемером служил, да помер года три назад. А квартира осталась, вот она комнаты и сдает.

– Она сейчас дома? – прервал я словоохотливого дворника.

– А где же ей быть? – удивился дворник. – Как с рынка вернулась, так и сидит в квартире. Чай пьет, наверное. Или что покрепче.

Он хитро улыбнулся и понизил голос:

– Любит Прасковья Ивановна к рюмочке приложиться. И меня всегда угощает, если какой ремонт в квартире нужен.

– Благодарю вас, – кивнул я.

– Может, еще про кого желаете узнать?

– В другой раз, – улыбнулся я, доставая из кармана еще одну монету. – У меня к вам еще одна просьба. Если когда-нибудь вам встретится полицейский следователь – такой кругленький и серьезный, в круглых очках – и станет расспрашивать про Елизавету Федоровну, вы передайте ему привет от Тайновидца.

– Непременно передам, ваша милость, – закивал дворник. – Не сомневайтесь. А вы, стало быть, и есть Тайновидец?

– Угадали. А теперь нам пора.

На лестнице пахло кошками.

– Вам придется съехать с этой квартиры, – сказал я.

– Почему? – удивилась Елизавета Федоровна.

– Во-первых, мы договорились, что до конца расследования вы будете жить в моем доме. Человек, который ударил вас по голове и столкнул в воду, возможно, ищет вас. Здесь вам будет грозить опасность. Во-вторых, вам сейчас нечем платить за комнаты. И в-третьих, среди ваших соседей неизбежно пойдут пересуды. Не думаю, что это доставит вам удовольствие.

– Понимаю, – серьезно девушка. – Хорошо, я съеду.

Она прикусила губу и отвернулась к пыльному лестничному окну, которое выходило во внутренний двор. Но тут же справилась с собой.

– Все наладится, – убежденно сказала она. – Я осталась жива, это самое главное.

– Браво, – улыбнулся я. – А теперь отдохните минуту. Сейчас нам с вами придется преодолеть очень серьезное препятствие.

В глазах девушки сверкнуло любопытство.

– Какое?

– Вашу квартирную хозяйку, разумеется. Вы ведь привели в дом незнакомого мужчину. Не думаю, что вашей хозяйке это понравится. Скорее всего, она попытается выставить нас за дверь.

– Вы правы, – рассмеялась Елизавета Федоровна. – И что же мы будем делать?

– Чувства Прасковьи Ивановны меня не слишком волнуют, – улыбнулся я. – Но нам нужна информация. Поэтому разыграем небольшой спектакль. Вы готовы?

Елизавета Федоровна глубоко вдохнула и выпрямила спину.

– Сейчас я ваш секретарь, – с улыбкой сказала она. – И готова выполнять ваши распоряжения. Что нужно делать?

– Отлично, – одобрил я. – Просто подыгрывайте мне.

Глава 7

Мы поднялись на второй этаж, и я несколько раз повернул ручку звонка. Внутри квартиры хрипло задребезжал колокольчик. Послышались шаркающие шаги. Щелкнул засов и дверь приоткрылась.

– Тайная служба, – строго сказал я и решительно потянул дверь на себя. – Здесь проживает Елизавета Федоровна Молчанова?

Открывшая дверь женщина охнула и схватилась за сердце. Ее круглое краснощекое лицо с высоко поднятыми бровями вытянулось от испуга.

– Здесь, батюшка! Только я ее уж два дня не видела.

– Ваше имя Прасковья Ивановна, вы квартирная хозяйка?

– Точно так, я. Как муж мой помер, так комнаты сдаю…

– Зайдите, – сухо кивнул я Елизавете.

И снова повернулся к хозяйке:-

– Это она?

– Она, – изумленно подтвердила женщина. – Лизонька, да за что же вас?

– Будьте любезны отвечать на мои вопросы, – нахмурился я. – Елизавета Федоровна проживает одна?

– Одна, – закивала хозяйка. – Как приехала, так все одна.

– Гости у нее бывают?

– Да откуда же им взяться, батюшка? – хозяйка всплеснула полными руками. – Никого не было. Да и Лизонька целыми днями на службе, с утра до вечера.

– Где она служит?

– Этого я не знаю. Мне-то ведь что? Лишь бы квартиранты жили тихо, гостей не водили, да за комнаты платили исправно. А с расспросами я не лезу.

– И что же, совсем никого не было? Даже подруг? Может, молодой человек провожал?

– Было, – вдруг закивала Прасковья Ивановна. – С месяц назад. Дважды его в окно видела. Но он только до подъезда Елизавету Федоровну проводил, и все.

– Как он выглядел?

– Обычный такой. Ростом чуть пониже вас, в сером костюмчике. Все улыбался и на окна поглядывал.

– Так-так, – многозначительно сказал я, оглядываясь в квартире.

В широкий коридор выходили двери, выкрашенные в одинаковый белый цвет. Между ними стояли узкие шкафы для вещей – порядком обшарпанные.

– Где ее комната?

– Здесь, ваше благородие, вот за этой дверью. Только ключа у меня нет. Я ведь в чужие комнаты не заглядываю.

– Как же так, Прасковья Ивановна? – нахмурился я. – А если пожар в квартире, а жильца нет? Непорядок.

– Сейчас, батюшка! Сейчас поищу. Есть запасной ключ. Вспомнить бы только, куда засунула.

Женщина скрылась в глубине квартиры. Раздался звук выдвигаемых ящиков, звон посуды.

– Видно, Прасковья Ивановна и в самом деле не страдает излишним любопытством, – тихо сказал я Елизавете. – Иначе ключи были бы у нее под рукой.

Тяжело дыша, хозяйка вернулась к нам.

– Нашла, батюшка! Вот он.

Я взял у нее ключ и открыл дверь.

– Входите, Елизавета Федоровна! А вы, Прасковья Ивановна, подождите в коридоре.

Комната была обставлена бедно. Вся мебель, судя по ее печальному состоянию, принадлежала квартирной хозяйке. У Елизаветы здесь были только личные вещи.

Девушка вошла вслед за мной и с любопытством оглядела комнату.

– Я жила здесь? – удивленно спросила она. – Ничего не узнаю. Какие-то чужие вещи.

Она повернулась ко мне. Я заметил в ее глазах огонек азарта.

– Это ведь самое настоящее расследование. Кажется, я начала входить во вкус.

– Замечательно, – улыбнулся я. – В таком случае, осмотритесь внимательно. Соберите самое необходимое. Комната временно останется за вами, об этом я позабочусь. Так что остальные вещи будут в сохранности. А я пока подробнее побеседую с Прасковьей Ивановной.

– Хорошо, – уверенно кивнула Елизавета Федоровна.

Я ободряюще улыбнулся ей и вышел в коридор.

Прасковья Ивановна, как я и просил, ждала возле двери.

– Позвольте, батюшка, я Елизавете хоть пирожков соберу? – взмолилась она. – С утра напекла, теплые пирожки еще. И вас угощу. Служба у вас тяжелая, государева.

– Не стоит, – отказался я. – Вы добрая женщина, Прасковья Ивановна. Поэтому я скажу вам кое-что, чего не должен говорить.

Я многозначительно понизил голос.

– Только не болтать. Никому, слышите?

Прасковья Ивановна жадно подалась вперед

– Ни единой живой душе, ваше благородие!

– Елизавета Федоровна не арестована, – сказал я. – Она будет работать на Тайную службу. Бороться с врагами императора и отечества, раскрывать тайные заговоры.

– А разве такие бывают? – ужаснулась Прасковья Ивановна.

– На каждом шагу, – уверил я ее. – Эта комната пока останется за госпожой Молчановой. Какую плату вы берете за месяц?

– Копейки не возьму, ваше благородие!

– Ни в коем случае, – строго сказал я. – Ваша доброта может вызвать подозрение у заговорщиков.

Я заплатил Прасковье Ивановне за месяц вперед и постучал в дверь комнаты.

Через минуту Елизавета вышла в коридор. Она успела переодеться в тот самый деловой костюм, о котором говорила продавщица в магазине готового платья. В руках девушка держала блокнот в картонной обложке.

– Думаю, что так я больше похожа на помощницу следователя, – улыбнулась она.

Прасковья Ивановна проводила нас до дверей. На пороге я обернулся и приложил палец к губам:

– Никому, помните?

Квартирная хозяйка молча закивала.

***

Ключ от комнаты я забрал с собой.

– Нашли что-нибудь интересное? – спросил я Елизавету Федоровну, когда мы вышли из квартиры.

– Ничего, – покачала головой Молчанова. – Чемодан под кроватью, но в нем только одежда. Ни писем, ни драгоценностей, кроме сережек. Спасибо, что помогли их вернуть.

– А почему вы их не надели? – спросил я.

– Знаете, они мне не очень идут. Мне кажется, что это не мои серьги.

– Интересная подробность, – удивился я.

– А что вы сказали Прасковье Ивановне? – заинтересовалась Елизавета.

– По большому секрету я предупредил ее, что вы теперь работаете на Тайную службу.

– Зачем? – изумилась Молчанова.

– Во-первых, чтобы сохранить вашу репутацию, – улыбнулся я. – Но есть еще одна причина. О ней я пока промолчу.

– И что мы будем делать теперь? – спросила Елизавета Федоровна.

– Постараемся отыскать место вашей настоящей службы. Возможно, там вас знают лучше. Все-таки, они платили вам жалованье, видели ваши бумаги.

Я остановился и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну, конечно, жалованье! Если вы служите в каком-нибудь учреждении, то деньги, скорее всего, получали в банке. В любом случае, это нужно проверить.

Ближайшее отделение Имперского банка мы отыскали на соседней улице. Тяжелая дубовая дверь, начищенные до блеска бронзовые ручки, швейцар у входа и колонны из полированного серого камня говорили, что перед нами солидное учреждение, в котором не боятся хранить деньги состоятельные люди.

– Граф Александр Васильевич Воронцов, – представился я управляющему. – А это моя помощница, Елизавета Федоровна Молчанова.

– Очень приятно, – поклонился управляющий. – Аркадий Семенович Лисицын, к вашим услугам.

Он был похож на злого духа из детской сказки – маленький, худой, с широкими плечами и очень подвижным лицом.

– Прошу за мной, ваше сиятельство!

Управляющий любезно улыбнулся, растопырив длинные руки.

– Прошу вас удостоверить вашу личность, – сказал он, указывая на хрустальный шар, размером с человеческую голову. Шар был закреплен на прямоугольной подставке из ярко-зеленого малахита.

Такие артефакты существовали в каждом отделении банка, и я отлично знал, как ими пользоваться. Положив ладонь на шар, я громко и отчетливо повторил:

– Граф Александр Васильевич Воронцов.

Внутри шара заклубилась зеленоватая дымка.

– Все в порядке, – радостно заверил меня управляющий. – Как поживает Игорь Владимирович? Ваш дед – один из самых уважаемых наших клиентов.

– Благодарю, Игорь Владимирович чувствует себя прекрасно, – ответил я.

Склонившись за стойкой, Аркадий Семенович зашелестел бумагами, проверяя мой баланс. Его улыбка стала еще шире.

– Вижу, ваши личные счета в превосходном состоянии, – обрадовался он. – Я бы даже сказал, что на них излишне большие суммы.

– Вы считаете, что много денег – это плохо? – улыбнулся я.

– Нет, ну что вы! – управляющий вскинул руки, показывая, что не согласен с этим утверждением. – Но почему бы не заставить деньги работать? Их можно очень прибыльно вложить.

– Например? – заинтересовался я.

– Да вот хотя бы в акции артефакторных мастерских. Буквально на днях его сиятельство граф Мясоедов лично объявил о выпуске дополнительных акций. Он собирается привлечь капиталы, чтобы расширить свое производство холодильных шкафов. Вы слышали об этом?

– Холодильные шкафы Мясоедова? – спросил я. – Это интересно.

– Еще как! – подхватил управляющий. – Предприятие очень надежное, не сомневайтесь. Мы и сами собираемся приобрести эти акции на внушительную сумму.

– Но сегодня я не настроен заниматься делами. Просто сопровождаю даму. Она хотела бы проверить состояние своих счетов.

На лице управляющего промелькнуло разочарование и мгновенно исчезло.

– Конечно, конечно.

Он повернулся к Елизавете Федоровне.

– Будьте любезны удостоверить вашу личность.

Следуя моему примеру, девушка положила руку на хрустальный шар.

– Елизавета Федоровна Молчанова, – четко произнесла она.

– Одну минуту.

Управляющий снова зашелестел бумагами. Когда он поднял голову, его лицо выражало сожаление.

– Ваши счета совершенно пусты. Остаток вы сняли четыре дня назад, и с тех пор платежи не поступали.

Елизавета Федоровна прикусила губу.

– А до этого платежи приходили регулярно? – поинтересовался я.

– Сожалею, Александр Васильевич, – развел руками управляющий. – Но я не вправе открывать эту информацию, даже вам. Она касается другого клиента. Может быть, Елизавета Федоровна сама ответит на ваш вопрос?

– Я разрешаю вам открыть эту информацию Александру Васильевичу, – сказала Молчанова. – Или скажите мне.

Управляющий удивленно посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на меня.

– Ваше сиятельство, я вынужден просить объяснений. Что здесь происходит?

Моя магическая способность говорила о том, что он насторожился. Банковские служащие подозрительны, это входит в круг их профессиональных обязанностей.

Конечно, я мог бы узнать необходимую информацию через Зотова, но не хотел раньше времени дергать Никиту Михайловича по таким пустякам.

– Не берите в голову, – добродушно улыбнулся я. – Просто у девушки расходы не сошлись с доходами. Знаете, такое часто бывает. Пустяки. А что касается акций графа Мясоедова, есть там одна любопытная новость…

– Какая? – навострил уши управляющий.

– Неважно. Мы уже уходим. Не хочу тратить ваше драгоценное время, Аркадий Семенович.

– Подождите, – занервничал управляющий. – В конце концов, это просто формальность. Вы же понимаете, что у банка строгие правила. Но госпожа Молчанова подтвердила свою личность, так что все в порядке.

Он снова зашелестел бумагами.

– Ну, вот все и выяснилось. Платежи поступали каждую пятницу. В последний раз – два месяца назад.

– Откуда? – как бы между прочим поинтересовался я.

– Из редакции “Магических сплетен”. Знаете, это вечерняя газета, очень популярная среди горожан. Даже я иногда читаю по вечерам.

– Наслышан о ней, – улыбнулся я. – Что ж, благодарю за помощь. Всего хорошего, господин управляющий.

– Подождите! А что за новость про акции Мясоедова?

– А я уже и забыл.

Я оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Управляющий наклонился ко мне через стойку и вытянул шею.

– Ходят слухи, – тихо сказал я, – что скоро на рынке могут появиться холодильные шкафы совершенно новой конструкции. Но это недостоверная информация. Не думаю, что вам нужно обращать на нее внимание.

– Вы поэтому не хотите приобретать акции?

– Я стараюсь быть осторожным, – улыбнулся я. – И вкладываю деньги исключительно в предприятия нашего рода.

– Это очень разумно, – подхватил Аркадий Семенович. – Благодарю за совет, ваше сиятельство! Если я еще чем-нибудь могу быть вам полезен, вам стоит только сказать.

– Благодарю вас, больше нам ничего не нужно.

– Вот теперь точно понятно, что я нищая, – печально усмехнулась Елизавета Федоровна, когда мы вышли на улицу. – А еще меня уволили со службы. Или я сама уволилась. И поэтому перестали поступать платежи.

– Отличный логический вывод, – улыбнулся я.

– “Магические сплетни”, надо же! Это ведь они печатают репортажи о магических расследованиях? Интересно, кем я там работала? Мне почему-то кажется, что я была репортером. Может быть, я даже о вас писала, Александр Васильевич?

– Может быть. Ну, что будем искать дальше? Или вы устали?

– Ну, уж нет! – тряхнула рыжей челкой Елизавета Федоровна. – Я не успокоюсь, пока не выясню о себе все.

– Вы точно были репортером, – рассмеялся я. – Можете в этом не сомневаться.

– А зачем вы в банке сказали, что скоро появятся новые модели холодильных шкафов? – с любопытством спросила девушка. – Хотели наказать Мясоедова за то, что он украл изобретение инженера Изюмова?

– Нет, – усмехнулся я. – Всего лишь беспокоился о капиталах нашего рода и крепости Империи. Они хранятся в Имперском банке – как и деньги его величества.. Если банк купит акции Мясоедова, а Изюмов все же доберется до Игоря Владимировича, то банк может потерять деньги.

– А если не доберется?

– Ну, идея-то никуда не денется. Если ее можно превратить в деньги, мой дед именно так и поступит.

– А что будем делать мы? – спросила Елизавета Федоровна. – Едем в редакцию “Магических сплетен”?

Я покачал головой.

– Ни в коем случае.

– Почему? – удивилась девушка.

– В редакции “Магических сплетен” полно ваших бывших коллег. Они отлично вас помнят и очень удивятся тому, что вы их забыли. А ведь они репортеры – значит, завтра же в “Магических сплетнях” появится статья о вас.

– Что же делать?

– Есть один человек, который может нам помочь, – улыбнулся я.

Глава 8

– Кого мы ждем? – с любопытством спросила Елизавета Федоровна.

– Вашего коллегу, – улыбнулся я. – Как-то он попал в неприятную ситуацию, гоняясь за магической сенсацией, а я помог ему выпутаться.

Мы сидели в трактире неподалеку от Имперского банка. Елизавете Федоровне очень хотелось поехать в редакцию “Магических сплетен”, но я ее остановил.

– Мы же можем только взглянуть на редакцию с улицы, – предложила она.

Я покачал головой.

– Не нужно, чтобы сотрудники газеты вас видели. Да и меня тоже. Предлагаю перекусить и отдохнуть.

Я выбрал столик, из-за которого было удобно наблюдать за входной дверью и заказал нам воздушный омлет с курицей и овощами. Себе взял кофе, а Елизавете Федоровне – ее любимый яблочный компот.

С самого утра у нас во рту не было ни крошки. Тем не менее, Елизавета Федоровна ела неохотно.

– Кусок в горло не лезет, – призналась она. – Все время думаю о том, что со мной произошло. Жила себе спокойно, и вдруг – раз! – вся привычная жизнь куда-то исчезла.

– Страшно? – сочувственно улыбнулся я.

– Страшно, – со вздохом согласилась девушка.

– Попробуйте посмотреть на это с другой стороны, – предложил я. – Вы попали в невероятное приключение. Увидели мир с другой стороны. Редко, кому выпадает такая удача.

– Вы правы, ваше сиятельство, – кивнула Елизавета Федоровна. – Так я и постараюсь относиться ко всему.

– Ну, и отлично, – улыбнулся я. – А вот и наш информатор.

В трактир вошел высокий худой человек. В его остром лице было что-то напоминающее белку. Человек быстро огляделся, настороженно блестя глазами.

– Мы здесь, господин Черницын! – окликнул я его.

Это был репортер Черницын. Не так давно он по уши влез в историю с запретными зельями, которыми торговал купец Сойкин. Одним из таких зелий Черницын умудрился опоить моего скакового жеребца Мальчика. Я мог бы подать в суд на репортера, но пожалел его.

Безрассудный поступок репортера позволил мне прикоснуться к изумительной магической тайне. Разыскивая противоядие для Мальчика, я познакомился с туннелонцами – удивительными алхимиками из другого мира. Туннелонцы много лет путешествовали между разными мирами, разыскивая Огненного Скакуна.

Был в моем решении и холодный расчет. Я рассчитывал, что когда-нибудь мне пригодится помощь газетчика.

Так оно и вышло.

– Добрый вечер, Александр Васильевич, – кивнул Черницын, присаживаясь за наш столик. – Я очень удивился, когда вы прислали мне зов. В редакции сейчас самые горячие часы, идет сдача материала в завтрашний утренний номер. Но я бросил все и поспешил к вам. Надеюсь, не зря?

Он внимательно взглянул на девушку, и его глаза блеснули любопытством.

– Добрый вечер, сударыня.

– Познакомьтесь, – предложил я. – Господин Черницын, репортер. Кстати, в каком издании вы сейчас работаете?

– В “Имперском вестнике”, – ответил Черницын.

– А это Елизавета Федоровна Молчанова.

– Очень приятно, – настороженно кивнул Черницын. – Я видел вас в нашей редакции.

– Когда это было? – заинтересовался я.

– Примерно месяц назад.

– Зачем она приходила?

Черницын удивленно поднял брови. На его лбу образовались острые морщины.

– Неужели Елизавета Федоровна сама не помнит? – спросил он.

Другого я и не ждал. Репортер есть репортер – он везде видит повод для вопросов.

– Нам с Елизаветой Федоровной нужна ваша помощь, господин Черницын.

– Я весь внимание, – ответил репортер, машинально достав из кармана блокнот.

Но я огорчил его:

– То, что я вам сейчас расскажу – не для печати. Имейте это в виду.

– Вот как? – понимающе кивнул Черницын. – Ну, если вы не собираетесь поделиться сведениями, значит, вы хотите, чтобы ими поделился я.

– Именно так.

– Прошу прощения, – извинился Черницын и взмахом руки подозвал официанта. – Будьте добры кофе, и покрепче.