Охотник на Магов

Андрей Коробов

Охотник на Магов

Глава 1. Кандидат

– «Маги призваны поддерживать Равновесие…»

Альдред ходил кругами. Взглянул в лицо чародейки.

– Это из Дюжины Столпов. Слышала, наверно?

Девка не отвечала. Пустые глаза уставились в одну точку.

«Ничего! Мы только начали».

Инквизитор хмыкнул, заложил руки за спину.

Зарёванная, девка только давилась соплями. Стояла на стёртых коленях. Спина – вопросительным знаком.

Альдред остановился, притопнув.

Чародейка вздрогнула и округлила рот.

Инквизитор сделал шаг навстречу. На лице – ни единой эмоции.

Взгляды пересеклись.

Он наклонился к магичке и строго потребовал:

–… Так выполни свой долг.

Бесполезно. Волшебница засопела и увела глаза.

По залу раздавался её жалобный скулёж.

«Да!.. Ковыряться в чужих мозгах долго и муторно. Всегда проще вышибить. Но тут иной случай».

Ему ли жаловаться? Знал ведь, на что шёл.

В голове он прокручивал разговор накануне с ментором…

– Верховный не сообщил, кто мне достанется?

– Тебе повезло, что я в комиссии! – смеялась та. – Можешь не волноваться, трудно не будет.

Они заперлись в кабинете. От греха подальше.

– Кто там?

– Девчонка. Совсем неумеха. Привезли пару дней назад. Из деревеньки у черта на рогах.

– Как умудрилась попасться?

– Мамонька благочестивая оказалась. Донесла в приход, что доча лунатит… Это полбеды. Хуже всего, жилы горят зелёным огнём.

– Потрясающе…

Они оба знали, чем чревато возиться с магами этой Ветви.

– Рано переживать. Она не дикарь, не самородок. Значит, не опасна. Твое дело малое.

Альдред скривил губы. Пытался настроиться.

На кону его будущее все-таки!

– Короче, миротворцы ждать не заставили. Девка ветками замахала. Наших это не впечатлило.

– Больно надо разбираться с тонкой душевной организацией!

Альдред скрестил руки.

– Ну да. Её просто скрутили и отправили к нам.

Наставница уселась на краешек стола и хлопнула себя по ляжкам.

– Есть досье?

– Пишется. Хотя, как бы, не о чем…

– Заселили в общежитие?

Она причмокнула губами и сказала:

– Не-а. Даже оранжевой робы нет, о чем ты! Рано.

– Может, швее и не придётся заморачиваться.

– Какой ты добрый у меня! Так не пойдёт!

– Знаю-знаю. – Альдред вскинул предплечья. – Где она сейчас?

– В карцере, где ж ещё. Маринуется пока.

Каждый маг через это проходит.

Одиночка. Беспросветная тьма. Только крысы, вши да постельные клопы.

Неволей всхлипнешь, зарыдаешь…

Деревенской не верилось, что жизнь так изменилась. Это ещё ладно – её заложила собственная мать!

«Так будет лучше для всех, Эдени!» – заявила старушка.

Немудрено. Матушка боялась магов. Больше зловещих демонов и чудищ из лесных гущ.

Это нормально. Чародеи ведь бродят среди обычных людей.

На губах Альдреда заиграла улыбка.

Чистый азарт, спортивный интерес – и никаких зверств.

«Идея».

Обычно он карал еретиков, надзирал за невольниками, укрощал строптивых.

Иногда работал с теми, кто атаковал надзирателей. Такие – материал отработанный. Разговор с ними короткий: пришёл, увидел, умертвил.

«И вот мы здесь».

Эдени должна доказать пользу человечеству или сгинуть навеки.

Самое малое – поделиться заклинанием.

Крестьянка не могла избавиться от ощущения, будто её унижают и насилуют, принуждая к невозможному.

Да, она гуляла в Серости осознанно. Но лишь раз!

Бежать некуда. Фантомной пылью вокруг неё начертали четыре символа. Те мерцали на полу кислотным пурпуром.

Внутри круга только она и стенд с пергаментом. На нём она изобразит руну. Тогда её заклинанием воспользуется любой смертный.

Любой, кто щедро заплатит.

В круг Эдени легко вошла. А вот выйти сама не сможет. Метнуть заклятие в собравшихся – тем более. Ей не противостоять рунописцу, который создал барьер.

Она могла навредить лишь себе. Жаль кишка тонка…

Эдени злобно поглядывала то на Альдреда, то на комиссию.

Помнила о миротворцах, грозных в немоте. Их чародейка боялась, как огня, поэтому вообще не смотрела в их сторону.

– Ты же знаешь, это неизбежно.

– Я, й-а-а… – Девка дышала сбивчиво. Тряслась, как лист на ветру. – Я не могу… Н-ничего не выйдет. Со-с-о-жалею…

«Ответ неверный».

Терпение кончалось. Начали чесаться руки. Альдред готов был забить её ногами, лишь бы получить заклинание.

Такая работа.

Его останавливали строгие правила, которые преподала наставница:

– Насилие – крайняя мера. Запомни, если хочешь прыгнуть выше репрессора. Пока маг не ушёл в отказ, не применяй грубую силу. Мягкую – сколько угодно. Тем кураторы и отличаются.

Ментор прыснула смехом и добавила:

– Но это не значит, что магов нельзя провоцировать. Всё хорошо, что впрок.

Альдред поглядел на бедняжку сверху-вниз, выказывая презрение. Выпрямился и отвернулся, затевая спектакль.

Эдени показалось, он закипает от гнева.

Мучитель опять развернулся и выпалил:

–Что значит «я не могу»?! Эдени!..

В глазах горел огонь. Он всплеснул руками.

Чародейка вздрогнула, но отозвалась, будто собачонка. Карие глазки следовали за ним. Её озадачило и даже немного тронуло, что к ней обратились по имени. В первый раз в проклятом Круге!

Его риторика – очередной трюк, хитрый в простоте.

Следовало подготовить почву.

– Посуди сама. Если бы ты не была сновидицей, осознала бы себя в Серости?.. Ты бы блуждала между Её слоями? А помнила бы свои похождения?

Эдени замялась. Откуда ему знать, что испытала она по ту сторону?

Волшебница неуверенно выдавила из себя заветное…

– Нет…

Магичка не почувствовала опасность. Не привыкла видеть угрозу в парнях. Тем более, в ровесниках. Даже если с пояса свисает странный кинжал. Ведь если оружие так и не пустили в ход, не о чем беспокоиться.

Фатальная ошибка. Понятия она не имела, как работают кураторы.

– Это онейромантия. Значит, ты – маг. Не так ли?

Она вцепилась тонюсенькими пальцами в засаленную юбку. Подсознательно понимала, к чему он клонит.

Страх оступиться овладел ей. Пот лился ручьями. Эдени утиралась грязным рукавом.

Теперь и самой волшебнице врать казалось глупым: уже попалась.

Чаровница собрала волю в кулак и пролепетала:

– Да. Видимо, да…

– Поэтому ты здесь…

Разведя руки в стороны, инквизитор окинул зал.

–… в Янтарной Башне. Здесь ты в безопасности. Янтарная отделка не пропускает в Круг демонов. Так что Злу не заморочить тебе голову. Это особенно важно для тебя, ведь ты онейромант. Уход в Серость – основа твоего дара. То, что тебя отличает.

– Н-ну да, это так.

Эдени наполняло спокойствие. Она даже начала врать себе, что впереди жизнь, а не существование. А первые дни в карцере – всего лишь временные неудобства.

– Об этом я и говорю.

Альдред улыбнулся ей.

Сновидица почувствовала неловкость. Уж не подбивает ли он клинья? С таких улыбочек в деревне все и начиналось. А заканчивалось – валянием на сеновале.

Может, он хочет её защитить? Интригующе! К ней закрался жар в чресла.

Просто начала видеть то, что хотела видеть.

– Можешь поверить на слово. Твоя мама очень тебя любит. Она сделала всё, чтобы ты оставалась хорошим человеком…

Эдени напряглась, но после опомнилась: о ней знают всё.

–… Думаешь, тебе удалось бы развиваться дома? У тебя не было никого, кто наставил бы на верный путь. Никого, кроме демонов.

Альдред заглянул ей в глаза со значением.

Намёк сработал. Дрожа, чаровница вспоминала хтонических титанов из снов.

Чудища выплывали из туманов Серости. Девка при виде них бежала в никуда. А наяву обмочилась, попортив ночнушку…

Крестьянка состояла в приходе. Была наслышана об этих тварях до личной встречи.

Священник сказал правду. Бестии обещали весь мир, только бы душа потеснилась в её теле. Совсем вытеснить Эдени им не составило бы труда.

– Власть, богатство, внеземная красота. Мужчины всех цветов, всех возрастов, всех кошельков и всех чинов – всех, каких только пожелаешь! Контроль над умами людей. Тебе одной – и больше никому. Просто доверься мне, деточка…

Это воспоминание, или сейчас кто-то шепчет ей на ухо?..

Контингент Круга разношёрстен. К каждому свой подход. Поэтому Рунный Зал не обшит янтарём.

Всякий чародей здесь, как на ладони. Лёгкая добыча для демона…

– Ты нуждаешься в Равновесии, а Равновесие нуждается в тебе. И в твоём редком даре.

– Н-но…

Чародейка нервно закусила губу.

Частично удалось убедить. Теперь они точно не враги – союзники или около того.

– Скажи, ты любишь маму?.. Так же сильно, как она тебя?

Эдени сощурилась. При чем тут старушка? Её предательство втоптало дочь в землю!

Сладкие речи репрессора и ореол сострадания вкупе с рассудительностью сделали своё дело.

Крестьянка взглянула на жизнь под другим углом. Вспомнила то хорошее, что разделяла их семья.

Не хотелось, чтоб овечье смирение матери ставило крест на узах. Даже если больше они друг друга не увидят.

– Д-да, я люблю её, – шептала чародейка. – Очень сильно…

«Как мило!»

Инквизитор немного даже завидовал. Своей матери никогда не видел. Хотя это к лучшему.

– Ты ведь хочешь, чтобы она спокойно жила? Не беспокоилась о том, как ты тут? Чтобы она могла только радоваться за тебя?

– Да!

Во взгляде промелькнул блеск решимости.

– Тогда тебе нужно начертать руну. Сделай первый шаг на пути к саморазвитию. Покажи себя. Хотя бы ради мамы.

В голове Эдени промелькнула шальная мысль…

Чем этот парнишка отличается от демона?

– Как Вы не понимаете?.. – От согласия Эдени отделяло всего ничего. – Я не знаю, как управлять силой. Откуда мне знать, как я попала Туда?.. Это вышло случайно. Слу-чай-но!..

– А на что тебе я, Эдени?

Его тембр голоса разливался мёдом.

Альдред сохранял внешнюю любезность. Чуть наклонил голову набок.

Магичка осеклась. Он сказал мягко:

– Я помогу. Даю слово…

Она ощутила ауру, что исходила от инквизитора. Как у мага, сказала бы, если б видела кого-то из них ранее.

Одно сновидица могла сказать: кровь по её венам забежала быстрее. Что за чувство?

Ритуал Начертания неизбежен. Либо Эдени справится, либо её песенка спета.

– Я попробую…

– Ну вот! Другой разговор.

– Что мне делать?..

– Возьми.

Альдред выудил из кармана пузырёк, полный непонятной жижи, и протянул ей. Дрожа, Эдени потянулась за бутылочкой.

К счастью, не подорвалась: рука инквизитора очутилась внутри круга.

Она принялась изучать пузырёк. Ни этикеток, ни отметок.

– Что это?..

Глава 2. Псевдо

– Нектар.

Сколько в этом слове! Обмана, алчности, силы, вожделения, блаженства…

…и боли.

– Нек… тар?

«Вроде я не нанимался в ходячие энциклопедии». Но вечно приходилось что-то растолковывать.

– Зелье. Повысит уровень эфира в твоей крови. Стимулятор Эффекта Материи. Маг вырабатывает энергию сам, но медленно. А нектар ускорит процесс.

Всё не так просто.

– Лишним не будет.

– Его все маги пьют? – В глазах Эдени сияло детское любопытство. – И сновидцы, и элементалисты, и…

Репрессор кивнул.

– Была ни была.

Волшебница не без труда откупорила бутылёк.

Усомнилась, не хотят ли её отравить? Понюхала. Запах поманил изысканной, винной тонкостью.

Альдред еле сдержал хохот.

Чародейка отхлебнула немножко.

По густоте напоминало монастырское пиво, или мёд. Алкоголя кот наплакал.

Она замычала от удовольствия.

– Сладкое!

Глаза её округлились.

– В нектар добавляют вино, апельсиновые корки…Мёд.

– Так вкусно… Только зачем?

– Я всех тонкостей не знаю. Знаю, что сладкое бодрит. Мёд маскирует горечь трав. А ещё зелье так хранится дольше.

– Любопытно. Мы варенье так закатываем в деревне. Целый год может простоять на антресоли – и хоть бы хны.

– Понимаю.

«С мёдом я не соврал. А вот трав там нету. Об остальных ингредиентах ей необязательно знать. Сблюёт ещё».

Он покосил глаза на комиссию.

– Мне нравится. – Эдени положила опустевший пузырёк рядом, вкрутив пробку. – Что дальше?

– Как ощущения?

Крестьянка рассмеялась. Смех показался вымученным.

«Начнём».

– По твоим жилам течёт эфир. Сконцентрируй энергию в пальцах… и голове. Добейся безмятежности. Постарайся вызвать сон наяву. Для начала.

Это основа основ. Эфир – ничто, пока не станет Материей.

– Это как?

– Чего не знаю, того не знаю. – Альдред пожал плечами. – Ты сновидец, не я.

Волшебница вздохнула.

– Попробуем…

«Ждём. Надеюсь, ты родишь что-нибудь».

Альдред отошёл и достал часы на цепочке.

«Подыхаю с голоду. Интересно, останется обед, когда закончим, или пехтура опять всё сметёт?..»

Награда стоит потуг. Альдред в свои девятнадцать добился немалого успеха. Претендовал на повышение.

Отчасти – потому что хотел сам. Отчасти его толкали вперёд.

Детали, преграды – всё это вторично.

Время показало, все таланты при нем.

Комиссия увидит, он достоин перейти в практики.

Его статус повысится.

Больше не будет ни опеки, ни контроля. А это куда ценнее!

Экзаменаторы были довольны. Хотя по каменным лицам и не скажешь.

Когда они с ментором переглянулись, та кивнула.

Мягкая сила убеждения – вот, что главное в работе с озлобленными чародеями. Пусть язык насилия самый понятный.

Власть над умами магов – то, на чем зиждется порядок в Круге.

Если провалится, Альдред застрянет среди живодёров-репрессоров. Или подастся в миротворцы: там постоянно требуется свежее мясо.

«Угадай, почему».

Оттуда не подымаются. Альдред и так занимал низший уровень иерархии. Расти и расти.

Собравшиеся заскучали.

Эдени надрывалась, пыхтела и шипела. Вены так и не загорелись.

Значит, слов и жестов недостаточно. Недостаёт самоконтроля.

– Я не могу… Бесполезно!

– Пробуй снова, – безразлично отвечал инквизитор.

И так обед пропустил.

– Да не выходит! Я пытаюсь, честно! Без толку!

Оторопела вдруг.

– Может, я и не маг?.. М-может, дело в другом?.. Не мучайте меня, прошу, отпустите домой! Я там нужнее! Это ошибка!..

– Инквизиция не ошибается.

Эдени поникла. Не могла вынести холода водянисто-голубых глаз.

Только сейчас увидела настоящего репрессора: втёрся в доверие и использовал. Маска слетела так легко.

Чародейка заплакала.

– Как дитё малое.

Инквизитор полез в карман плаща. Возня его вымотала.

Достал кожаную перчатку, подшитую к медному браслету, что напоминал костяную руку.

Вдел пальцы, сжал в кулак и разжал.

Девка не видела: глаза залили слёзы.

Он знал, как разбудить чары.

– Ничего личного, – впопыхах бросил Альдред. Как бы извиняясь.

Потянул руку к барьеру.

Силовое поле стало зримым.

Лиловое и полупрозрачное.

Рука пришла в движение. Кисть крутилась и вертелась, пальцы крючились и разгибались. А в круге происходил ад.

Чародейку впечатало в поле, по телу бежал ток. Она взвизгнула, будто прикипела к раскаленным углям.

Эдени бросало от стенки к стенке, на пол, а по границам барьера бегали молнии.

Тело тряслось в припадке. Альдред не спешил.

Боль выглядит глупо. К душераздирающим крикам он глух: давно привык.

Мысленно отстранился, обособился от чужих страданий. Эдени за живого человека не считал.

Так, просто податливая кукла. Вещь. Ресурсоемкая, обезличенная единица.

Инквизитор уверенно вдавил голову Эдени в барьер и держал.

Не умрёт. Только немножко прокоптится кожа.

Пытки дали результат: жилы действительно загорелись изумрудным огнём.

Вот оно!

Цель оправдывает средства.

Свет покатил изо рта и глаз.

Магия постоянно мечется между разрушением и созиданием. И вот она отозвалась на угрозу извне.

Альдред расслабил руку и снял перчатку.

Эдени отлипла от барьера и сгорбилась, тяжело дыша. Из-под юбки натекла лужа.

Потянуло аммиаком. Этот запах… Так здесь воняли скопища магов.

Бедолаги ютятся в мелких «общажных» комнатушках, будто заключенные в зиндане. Стоят на головах друг друга, источая смрад. Слышно даже в коридорах.

Выглядела бедняжка неважно. Волосы раскидало.

Она ещё вопила, а свет всё лился из головы. Инквизитору удалось пробудить сновидца. Мост между Равновесным Миром и Серостью.

Девка смолкла. Жадно хапала воздух. Посмотрела на Альдреда.

За потоками энергии не видать глаз.

Крестьянка ненавидела его. Целиком и по отдельности.

Чёрный кураторский плащ с подкладкой из тончайших металлических лесок для защиты от магии.

Обманчиво ангельские глаза.

Черты лица почти идеальной симметрии, которые поначалу казались прекрасными.

Непослушные, неестественно седые волосы.

Трупную бледноту кожи.

Ну как она могла подумать, что он красив, что он ей друг?..

– Так-то лучше. Больше болтали.

Иногда надо быть настойчивее.

– Козлина! – рявкнула Эдени. Сорвала голос.

Альдред усмехнулся.

Всегда забавляло, когда маги бесновались. Хрупкие существа.

Он покачал головой неодобрительно.

– Вот и зарядилась. Делай, что говорят, и покончим с этим. У тебя еще есть шанс доказать, что ты чего-то стоишь. Прислони руку к пергаменту. Создай заклинание. Тогда свободна. Я устал слушать нытьё. И не собираюсь целый день с тобой нянчиться.

– Я тебе это припомню! – прошипела ощерившаяся крестьянка.

Чувствовала себя униженной. И кем?..

– Все вы так говорите.

Инквизиторам не понравилась откровенность. Но вмешиваться не стали.

Гнев может поспособствовать мощному заклинанию на выходе. И дорогому.

Комиссия и сама не стала бы церемониться.

Кряхтя, Эдени поползла к стенду. Ладонь распласталась по пергаменту, плотно прилипая из-за пота.

Спустя время с губ полились жуткие стихи.

Остаётся загадкой, из каких глубин Серости берут заклинания такие, как она. Среди Ветвей мало кто вообще наговаривает чары. Даже среди онейромантов.

Свет и Тьма знают, через какие кошмары продиралась Эдени. Она мешала слова на языке извне:

Яррак чоктар илым дэст цукван!

Сыктир ван шак чоджу гидар!

Малкар омнибак сэрты джасэ!

Алькаф усын илып жыртыб бан!

То немногое, что Альдред «различил». Чтение продолжалось минуту. Пергамент вдруг засиял.

Инквизитор улыбнулся: почти готово!

Радость сменили ужас и отвращение.

С её век сорвались кровавые слёзы. Жирные капли попадали на пол.

Кап… Кап. Кап.

Потекло из ноздрей и ушей. Тонкими алыми змейками.

– Какого?..

Чтение прерывалось кровохарканием. Но Эдени, давясь, продолжала, сама не своя.

Вошла в транс.

Подобного Альдред никогда не видел. Не припоминал, чтоб со сновидцами приключалось… такое.

Гадая, наблюдал.

Вмешиваться рано. Экзамен легко провалить. Малейший проступок чреват фиаско.

Заклинание было готово. Эдени, утопая в зелёном эфире, не сумела отпустить волну. Завопила снова.

Комиссия вздрогнула.

Боль. Агония. Она поднималась из чрева, из грудной клетки, прожигая плоть насквозь.

Невыносимо…

Девка упала и забилась в конвульсиях. В приступе пнула пузырёк. Тот, бренча, покатился к ногам инквизиторов.

Животные крики и судороги отозвались холодком в затылке. На своём веку Альдред повидал немало смертей. И к доле приложил руку сам. Они давно перестали трогать его.

Былое чувство ужаса вернулось.

Он округлил глаза.

Как человек может так кричать от боли?

Некоторое время Альдред стоял, как истукан. Опомнился. Засобирался кинуться на помощь.

Но ментор поравнялась и выставила руку, не пуская. Покачала головой.

Только дров наломает.

Альдред подчинился.

Скрюченные пальцы потянулись к лицу. Эдени раскрыла рот – так широко, что при судорогах вывихнула челюсть, давя ей на горло.

Крики зазвучали утробно.

Вопли доносились будто…

Из Серости.

Как от нехватки воздуха, Эдени царапала ногтями лоб и щёки, нанося новые, поверхностные раны. Иной раз цепляла склеру, кровя глаза.

В один момент неестественно выгнулась спина. Ни за что в жизни она сама бы не пошла на такое. Её выворачивало наизнанку.

Что-то потустороннее. Изнутри.

Позвонки хрустнули. Мученица потухла, замолчала и обмякла.

Готова.

Альдред замер. Он забыл, как дышать.

На язык лёг терпкий, неестественный привкус озона – отголосок Ритуала Начертания.

Наставница поглядела на пергамент. Онейромант погибла, но оставила заклятие. Хорошо бы массового поражения!

Руна сияла, распластавшись во всю ширь полотна.

Хоть на что-то сгодилась…

Репрессор потерялся в рое мыслей. Лишь когда ментор коснулась плеча, пришёл в себя.

Инквизитор выпрямился и поглядел на ментора.

– Ты справился.

Немногословная и хладнокровная, по обыкновению.

– Я?..

Уши заложило – настолько громко кричала Эдени. А может, давление так скакнуло? Эхо ещё разносилось в голове.

– Вы знаете, что делать! – бросила бойцам наставница. – Скальп и сердце!

Миротворцы направились к сундуку, чтобы достать инструменты.

Один надумал вытащить девку за ноги из круга.

Только потянул, его окликнули. Он поспешил к остальным.

Маг может принести пользу и после смерти.

Волосы накапливают эфир, поэтому многие отпускают шевелюру. Бороду, если возможно. Изначально же эфир вырабатывается в сердечных клапанах.

Всё это нужно высушить и перемолоть в порошок. Развести с мёдом в разбавленном вине, приправить пахучими специями и апельсиновыми корками, чтоб не возникло и намёка на людоедскую подоплёку. Смешать до однородной субстанции – вот и весь рецепт нектара.

Псевдонектара.

В Равновесном Мире давно истощились Недра, где добывали чистый минерал. Если и находят прииски, горсточка стоит состояние.

Вот, почему на него Церковь установила монополию. Чистым весом золото выходит дешевле.

Останки сожгут. Как положено. Вопреки пересудам злоязыких зевак, своих псов Инквизиция человечиной не потчует.

– Ритуал Начертания окончен, – объявила наставница.

Кураторы уже были на полпути к выходу.

Наставница и сама уходила. Вот так просто.

Репрессор не дал. Вцепился в её рукав.

– Что такое?

– Как это я справился? Она же умерла! И как?..

Растерялся, бедняга.

– Тише, тщ-щ. – Наставница приставила к своим губам указательный палец. – Альдред…

Призыв подействовал.

Послушное дитя.

– Проверка прошла хорошо. Ты всё сделал. Так или иначе. Тебе есть, чему поучиться, но комиссия одобрит кандидатуру. Я гарантирую.

Всё было схвачено! С самого начала!

Мысль пришлась не по вкусу, оставляя горечь во рту.

– А что… с ней? – Альдред качнул головой на переломанный труп.

– Девчонка сдохла. Но твоей вины нет. Умерла она не напрасно…

Покровительница указала на пергамент.

– Заклинание мы получили. Архиепископ останется доволен и обязательно помолится за душу Эдени. Хотя… вряд ли это будет впрок.

Она захихикала.

– Сновидица не справилась со своей силой?

– И да, и нет. Слишком открыто вела себя. Зря. Серость опасна, ты же знаешь. Кто-то позарился на её душу. Пока она собирала заклинание, демон легко мог прибрать бедняжку себе. Стоит отдать должное: за жизнь она цеплялась до последнего…

Наставница ущипнула воспитанника за подбородок, широко улыбнулась.

– Хорошая работа, Альдред Флэй. Добро пожаловать в практики.

Тот смягчился, когда она игриво подмигнула. Её одобрение действует не хуже обезболивающего.

Что ж, плевать. К чему треволнения?

Ментор довольна им, а он – получил желаемое.

Альдред не мог представить, что произошло там. Но понимал: ему ещё не раз придётся столкнуться с подобным. Лишь бы пореже.

Наивные надежды. Мир инквизиторов серый, он полон ужаса. Обоюдной боли.

Из размышлений вырвал встревоженный голос:

– Сестра Кайя!

Ментор машинально повернулась лицом к говорившему. Следом – Альдред.

Оставшийся куратор судорожно указывал на сновидицу.

Латники хватались за пики с палашами.

Тело Эдени подёргивалось. Изо рта песком сыпался хрип.

Под кожей трупа что-то шевелилось…

Глава 3. Новорожденное