Сердце Севера. История Ростова

Рядом с группой Ярополка притаилась Лада. Она не держала оружия. Ее руки были пусты. Она что-то беззвучно шептала, медленно проводя пальцами по воздуху, словно раздвигая невидимую паутину. Дозорный на вышке, стоявший прямо над ними, вдруг сладко, по-детски зевнул, потер глаза и, пошатываясь, отвернулся, чтобы посмотреть на улетающих птиц. В этот момент тени под его вышкой пришли в движение.

Сигнал Ярополка был не звуком. Легким кивком головы.

И ад разверзся.

Две стрелы одновременно сорвались с тетивы. Милана ударила в основание черепа дозорного, и тот без единого звука рухнул с вышки вниз. Ратибор влепил свою стрелу в спину разбойнику, который сидел к ним спиной. Тот лишь коротко крякнул и завалился лицом в миску с остатками каши.

Шестеро оставшихся вскочили, их сонные, похмельные мозги не успевали ничего понять. Но было уже поздно.

С оглушительным ревом, похожим на медвежий, Родислав вынес хлипкие ворота плечом. За ним, как два молодых вепря, неслись его сыновья. В то же мгновение из двух других дыр в частоколе в лагерь хлынули остальные.

Ярополк первым налетел на ближайшего разбойника и, не давая тому даже поднять меч, всадил свой топор ему прямо в грудь. Хруст ребер и предсмертный хрип потонули в общем реве.

Родислав, размахивая своим чудовищным молотом, настиг второго и с одного удара снес ему плечо вместе с рукой. Разбойник взвыл от боли, но второй удар в голову оборвал его крик.

Это была не битва. Это была резня. Хирургически точная, быстрая и беспощадная. Оставшиеся четверо были окружены. Один, в ужасе, бросился на колени, моля о пощаде. Всеволод, чьи глаза горели неистовым огнем, с размаху опустил свой топор ему на голову. Остальных добили за несколько ударов. Все было кончено за полминуты.

Глава 46: Новые Союзники

Кровавая резня в лагере закончилась так же внезапно, как и началась. Ярополк, стоя посреди трупов охранников, тяжело дышал, пытаясь унять дрожь в руках. Это была не усталость, а последствие смертельного напряжения. Он оглядел своих людей – злых, возбужденных боем, но целых. И посмотрел на тех, ради кого все это было затеяно.

Рабы-мужчины, сбившиеся в кучу, все еще не могли поверить в произошедшее. Их глаза, еще минуту назад полные рабского, животного страха, теперь наполнялись чем-то другим – диким, почти безумным изумлением.

Ярополк подошел к ним.

– Путы! Рубите путы! – крикнул он своим людям. – И дайте им оружие!

Его парни, не задавая вопросов, начали топорами и ножами перерубать веревки на руках и ногах пленников. Освобожденные мужчины медленно, неверяще поднимались на ноги, потирая затекшие, стертые до крови запястья. Им в руки совали мечи и топоры, снятые с тел их мучителей.

– Женщины и дети – в лес! – приказал Ярополк. – Стрибор, Любава, уводите их! Быстро! Спрячьте так, чтобы сам леший не нашел!

Несколько его людей подхватили перепуганных женщин и плачущих детей и, не теряя ни секунды, повели их прочь из этого кровавого ада, в укрытие.

А мужчины остались. Пятнадцать человек из отряда Ярополка и около двадцати освобожденных рабов. Грязные, худые, в рванье, но теперь вооруженные. Их глаза горели лютой, накопленной за месяцы унижений ненавистью.

Вперед вышел высокий, изможденный мужчина лет сорока, с густой бородой и лицом, покрытым шрамами. В руке он сжимал разбойничий меч так, что побелели костяшки. Он назвался Богданом.

– Их было больше, – сказал он хриплым, давно не использовавшимся для нормальной речи голосом. – Утром ушла большая ватага, тринадцать человек. Они вернутся к закату.

– Мы знаем, – кивнул Ярополк. – Мы будем их ждать.

Богдан обвел взглядом своих товарищей, а потом снова посмотрел на Ярополка.

– Кто вы? – спросил он.

И Ярополк рассказал. Коротко, без прикрас. Кто они, откуда и куда идут. Рассказал о своей мечте найти вольные земли. А потом предложил им выбор.

– Теперь вы свободны. Можете забрать часть этого оружия и уйти своей дорогой. Попытаться вернуться домой. Но основная банда вернется скоро. Мы остаемся здесь, чтобы встретить их. Если вы останетесь и будете драться с нами, то вся добыча, что мы найдем в этом логове, будет нашей общей. И каждому из вас найдется место в нашем новом поселении. Выбирайте.

Богдан горько усмехнулся.

– У нас нет дома, вожак. Наши деревни сожжены. Наши семьи убиты или угнаны в полон. Возвращаться нам некуда. – Он обернулся к своим. – А вы? Хотите снова прятаться по лесам, пока вас не поймает другая такая же стая? Или хотите вернуть долг?

В ответ ему был яростный, согласный гул. Эти люди потеряли все, кроме своей ненависти. И шанс отомстить был для них дороже любой другой свободы.

– Мы останемся, – сказал Богдан, поворачиваясь к Ярополку. Теперь он говорил не как раб, а как равный воин. – И мы поможем вам отправить этих тварей к их чертовым богам. Что нужно делать?

Глава 47: Кровавая Встреча

Они не стали праздновать. На это не было ни времени, ни сил. Вместо этого они готовились к смерти – своей или чужой. План был прост, как удар топора. Не прятаться в лесу, а использовать сам лагерь как приманку и ловушку. Несколько трупов охранников они демонстративно оставили лежать там, где те упали, создавая картину внезапного нападения, с которым "успешно" справились свои же.

Всех женщин и детей, которых теперь было больше десятка, под охраной Стрибора, Любавы и еще пары ребят, увели вглубь леса. Лада ушла с ними, но перед этим она подошла к Ярополку.

– Кровь притягивает кровь, – сказала она своим тихим, нездешним голосом. – Будь осторожен, вожак. Их предводитель силен не только телом. За ним стоит темная тень.

Остальные – чуть больше тридцати человек – затаились. Они расположились по обе стороны от главной тропы, ведущей к воротам лагеря, укрывшись в густых зарослях. Ярополк, Родислав, Богдан и самые опытные бойцы встали в первых рядах. За ними – вчерашние рабы, сжимавшие в руках мечи и топоры с такой силой, что костяшки пальцев белели. В их глазах горела лихорадочная, почти безумная решимость.

Они вернулись на закате, когда солнце уже окрасило небо в кроваво-красные тона. Тринадцать человек. Уставшие, грязные, злые от бесплодных поисков. Впереди на серой в яблоках лошади ехал их главарь, Рябой, – огромный детина с рябым, обезображенным оспой лицом и пустыми, жестокими глазами. Они ехали шумно и беспечно, уверенные, что возвращаются домой, где их ждет горячая похлебка и покорные женщины.

Ловушка захлопнулась идеально.

Они вошли в узкое дефиле, где тропа шла между двух холмов. Первыми, как и было условлено, ударили лучники. Милана и Ратибор работали как единое целое. Две стрелы сорвались почти одновременно, поразив двух разбойников в самом конце колонны.

Рябой взревел, выхватывая меч, но было уже поздно.

С оглушительным, нечеловеческим воем из-за деревьев на них хлынула волна мстителей. Это был не слаженный удар воинов. Это был набег отчаявшихся. Вчерашние рабы, ведомые Богданом, бросились на своих мучителей с безумной яростью. Они не умели фехтовать. Они просто рубили, кололи, вцеплялись зубами, не обращая внимания на раны. Один из них, получив удар мечом в плечо, упал, но успел вцепиться в ногу разбойника, повалив его на землю, где его тут же добили.

Ярополк не участвовал в общей свалке. Его цель была одна. Он прорвался сквозь хаос и встал перед Рябым, который уже спешился и теперь отбивался от наседавших на него людей.

– Я твой противник! – крикнул Ярополк, оттесняя остальных.

Главарь оскалился. Он был силен, как бык, и опытен в таких схватках. Его тяжелый меч со свистом рассекал воздух. Но Ярополк был другим. Он не лез напролом. Он танцевал вокруг Рябого, уворачиваясь от его смертоносных ударов, и наносил свои – короткие, быстрые, болезненные. Удар топора по ноге, чтобы замедлить. Удар по руке с мечом, чтобы ослабить хватку.

Рябой ревел от ярости и бессилия. Он не мог попасть по этому юркому дьяволу. Наконец, выдохшись, он сделал последнюю, отчаянную попытку – бросился вперед, пытаясь свалить Ярополка массой. Этого мгновения Ярополк и ждал. Он резко шагнул в сторону, уходя с линии атаки, и пока главарь по инерции проносился мимо, нанес страшный удар обухом топора по затылку. Раздался глухой треск. Рябой рухнул на колени, а потом лицом в грязь.

Увидев, что их вожак повержен, оставшиеся в живых разбойники дрогнули. Их боевой дух иссяк. Они попытались бежать, но бежать было некуда. Их окружили и добили. Быстро, жестоко, без пощады. Бойня закончилась. Над поляной повисла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием победителей и стонами умирающих.

Глава 48: Добыча и Новый Путь

Победное ликование было коротким, диким и кровавым. Вчерашние рабы ходили среди трупов своих мучителей, плевали им в лица и тыкали мечами, убеждаясь, что те действительно мертвы. Ярополк не мешал им. Он понимал, что эта ярость должна найти выход, иначе она начнет пожирать их изнутри.

Когда первые эмоции схлынули, началась работа. Жестокая и прагматичная. Они обыскивали все. Снимали с мертвых разбойников не только оружие, но и добротные сапоги, кожаные пояса, любую целую одежду. Родислав лично проверял каждый меч, каждый топор, откладывая в сторону хорошее железо и бросая в кучу бесполезный хлам.

Обыск лагеря принес богатую, по их меркам, добычу. Десятка три мечей разной степени паршивости, еще больше топоров, ножей, несколько хороших луков и сотни стрел. В землянке главаря Рябого, смердящей потом, перегаром и немытым телом, они нашли небольшой, окованный железом сундучок. В нем, на подкладке из грязного бархата, лежали монеты – горсть серебряных и почти полный мешок медных. Казна шайки. Но главным сокровищем были не они. Главное сокровище хранилось в амбаре.

Там, в прохладе и темноте, они нашли то, что означало жизнь. Десять мешков муки. Огромные, прокопченные дочерна куски лосятины и кабанины, подвешенные к потолку. Бочонок с солью, который был для них дороже любого серебра. Несколько мешков с сушеными грибами и крупами. Этого было достаточно, чтобы их разросшийся отряд мог пережить не одну неделю пути, не полагаясь на капризы охоты.

Ночью они не спали. Они устроили пир на костях. Жарили на кострах мясо, делили найденный хлеб. Пили разбойничью брагу. Это было страшное, почти истеричное веселье. Люди смеялись, но в их смехе слышались слезы. Они плакали, но слезы эти были слезами облегчения. Они выжили. Они отомстили.

Ярополк не участвовал в общем пире. Помня слова Лады, он взял самый жирный кусок мяса и лучший из отобранных мечей. Он ушел к реке и там, на берегу, принес свою жертву. Он просил прощения у духов земли за кровь, что пролилась на нее. Он оставил меч на камне как плату. Он понимал, что такой долг нельзя отдать просто так.

На следующий день они собрали всех вместе. Почти шестьдесят человек. Его отряд изгнанников из Вербной Луки и тридцать бывших рабов, мужчин, женщин и детей, чьи глаза все еще были полны страха, но в них уже теплилась надежда. Они были разношерстной, оборванной, измученной толпой. Но теперь у них была общая цель и общая победа, скрепленная пролитой кровью.

– Теперь мы пойдем вместе, – сказал Ярополк, обращаясь ко всем. Его голос был тверд. – На север. Искать нашу землю. Строить наш новый дом. Кто не хочет – может взять свою долю припасов и уйти.

Никто не ушел. Для бывших рабов он был не просто спасителем. Он был вождем. Единственным, кто не только дал им свободу, но и показал, как за нее нужно драться.

Они сожгли лагерь. Черный, густой дым поднялся к небу, стирая это грязное место с лица земли. Огромный караван, увеличившийся и отяжелевший от добычи, двинулся на север. Их путь стал тяжелее – теперь нужно было кормить и защищать почти шестьдесят душ. Но и они стали неизмеримо сильнее. В их руках было оружие. В их сердцах – мрачная решимость. И они больше не были одиноки в этом безжалостном лесу.

Глава 49: Чужие в Степи

Неделю они шли на север, и с каждым днем Великий Лес неохотно выпускал их из своих объятий. Деревья редели, подлесок становился ниже. Наконец, они вышли из-под сени деревьев, и их ослепило солнце и бескрайний простор. Лес остался позади, как темная, грозная стена. Впереди, насколько хватало глаз, простиралась равнина, поросшая сухой, жесткой травой, колышущейся на ветру. Воздух здесь был другим. Сухим, горячим, пахнущим пылью, полынью и свободой.

Но эта свобода была лживой, как улыбка шлюхи. Они вышли из владений Лешего, древнего и честного в своей жестокости. И вошли в земли, где правил другой хозяин. Не дух, а человек. И законы его были куда более подлыми и непредсказуемыми. Они вышли на границу Дикого Поля – выжженной земли, которую хазары считали своим пастбищем.

Именно здесь их и заметили.

Рассвет следующего дня был холодным и туманным. Молочная дымка стелилась по земле, скрывая горизонт. И в этой дымке на вершине ближайшего холма возникли три темных, неподвижных силуэта. Всадники. Они не двигались, просто сидели на своих коренастых, лохматых лошадях и смотрели. В их неподвижности было что-то хищное, выжидающее.

Сердце Ярополка ухнуло в живот, оставив там ледяную пустоту. Это были не разбойники. Силуэты – низкорослые лошади, характерные изогнутые луки за спинами, островерхие шапки – не оставляли сомнений. Хазары.

– Кольцо! – прорычал он, и его голос, хриплый ото сна, заставил всех вздрогнуть. – Мужики, в круг! Оружие к бою! Женщины и дети – в середину! Живо!

За считанные секунды их разбредшийся лагерь превратился в уродливого, ощетинившегося ежа. Три десятка мужчин, вооруженных чем попало – мечами, топорами, копьями, – встали плечом к плечу, создав живую стену. В центре этого дрожащего от страха и адреналина кольца сгрудились женщины, прижимавшие к себе плачущих детей. Это была жалкая, почти безнадежная защита против конных лучников. Но это было все, что у них было. Право умереть стоя, а не на коленях.

Всадники на холме, увидев их лихорадочные приготовления, пришли в движение. Они не понеслись в атаку. Медленно, неспешно, с ленцой сытых волков, они начали спускаться с холма. И теперь стало видно, что их не трое. За холмом показались другие. Пять. Семь. Десять. Патрульный разъезд. Они приближались, и каждый удар копыт по сухой земле отдавался в груди у беглецов глухим, похоронным стуком.

Глава 50: Круг

Их оказалось десять. Целый десяток всадников, вынырнувших из утреннего тумана. Патрульный разъезд. Они не кричали, не неслись в атаку с гиканьем. Они делали нечто худшее.

Они начали молча кружить вокруг ощетинившегося отряда. Их низкорослые, выносливые кони бежали легкой, неторопливой рысью. Стук десятков копыт по сухой земле создавал гипнотический, сводящий с ума ритм. Десять всадников. Десять смертей, кружащих по замкнутому кругу.

Их смуглые, обветренные лица с высокими скулами были абсолютно непроницаемы. Ни злобы, ни любопытства – лишь пустота. Они держали в руках короткие, туго натянутые луки со стрелами на тетиве. Их молчание и этот монотонный стук копыт давили на нервы сильнее любого боевого клича. Это была не подготовка к битве. Это была психологическая пытка. Они играли с ними, как кошка играет с мышью, прежде чем сломать ей хребет.

Круг медленно, но неумолимо сужался. Они заставляли беглецов сбиваться все плотнее, жаться друг к другу, мешая замахнуться топором или мечом. Ярополк стоял в первом ряду, и капли холодного пота стекали у него по вискам. Он сжимал рукоять своего боевого топора так, что пальцы онемели. Он понимал всю безнадежность их положения. Если начнется бой, это будет не бой. Это будет расстрел. Конные лучники просто будут держать дистанцию и методично, одного за другим, выкашивать их, как косой траву. Их топоры и короткие мечи были бесполезны против стрел.

– Не дергаться! – прорычал он своим людям, и его голос был хриплым от напряжения. – Щиты – если их можно было так назвать – поднять! Стоять плечом к плечу! Не давать им разорвать кольцо! Если нас разделят – нам конец!

Воины внутри кольца сбились еще плотнее, инстинктивно пытаясь укрыться за спинами товарищей. В центре, среди женщин, заплакал ребенок, и этот тонкий, испуганный плач на фоне монотонного стука копыт звучал особенно страшно.

Наконец, предводитель хазар, воин в потертой кожаной броне с притороченным к шлему лисьим хвостом, отделился от круга и подъехал почти вплотную. Его конь фыркал, выбрасывая клубы пара. Хазарин не говорил. Он молча, с ленцой, рассматривал их. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользил по их лицам – испуганным, злым, отчаявшимся. Он задерживался на их оружии – разномастном, в основном трофейном. Он хищно осматривал женщин, оценивая их молодость и красоту. Он, как торговец на невольничьем рынке, прикидывал, чего стоит эта толпа. Сколько можно выручить за молодых девок? Сколько стоят эти крепкие, хоть и оборванные мужики? А сколько мороки будет, чтобы их всех перебить и связать? Эта немая оценка была унизительнее любого удара. Они были не врагами. Они были товаром.

Глава 51: Язык Серебра

Напряжение стало физически ощутимым, как тугая веревка на шее. Воздух звенел. Еще мгновение, еще один удар сердца – и прозвучит гортанная команда, и на них обрушится смертоносный град стрел. Ярополк напряг мышцы, готовясь к своему последнему, безнадежному рывку. Он не собирался умирать, стоя на месте. Он хотел забрать с собой хотя бы одного из этих ублюдков.

И в этот момент его локтя коснулась чья-то рука. Он обернулся. Это был Богдан. Его лицо, покрытое шрамами, было серым, но в глазах горел холодный, расчетливый огонь. Он, в отличие от остальных, не был парализован ужасом. Он уже видел такое. Он знал правила этой игры.

– Вожак, дай серебро, – прошептал он так тихо, что его едва можно было расслышать. – Все, что есть. Быстро. Это единственный язык, который они понимают.

Ярополк на секунду замешкался. Отдать серебро, добытое кровью? Отдать единственное их богатство? Но, взглянув в глаза Богдана, он понял – это их единственный шанс. Не раздумывая, он сунул руку за пазуху и вытащил один из двух кожаных мешочков с монетами, что они нашли в сундуке Рябого.

Богдан выхватил его. Не открывая, он, растолкав передних, сделал несколько шагов из строя, выходя на открытое пространство. Он поднял мешочек высоко над головой, чтобы предводитель хазар его хорошо видел. Он не кланялся. Он не умолял. Он просто стоял с протянутой рукой. Это не была мольба о пощаде. Это было деловое предложение.