Пути в отражениях

– Может она их спрятала за шкафом?

Девочка сорвалась с места и побежала в спальню бабушки. Вернулась она меньше, чем через минуту.

– Там темно. Нужен фонарик.

– А может под половицей. Или дверца в стене, заклеенная обоями. Ты должна внимательно осмотреть, прощупать и простучать буквально всё.

– Когда я их найду, мне придётся снова ждать, когда пройдут целых шесть лет? – обиженно надулась Вика.

– Я тебя научу, как перенестись ко мне. Это совсем просто. Но ты не должна этого делать, чтобы повидаться со мной. Или просто сбежать, если вдруг сильно обидишься на свою тётю или одноклассников. Я должна быть уверена, что используешь этот способ лишь в одном случае: когда найдёшь эти книги.

– Обеща-а-а-ю. – Уныло протянула девочка.

– Ты можешь мне пообещать, что не будешь лениться и станешь искать эти книги, не отвлекаясь на кукол и игры во дворе?

– Я совсем не должна гулять?

– Ну, после школы немного. Поиски должны стать такой же частью твоего распорядка дня, как уроки.

– Обеща-а-а-ю.

– Ну, раз так, то тебе будет совсем не трудно повторить за своей матерью слова обещания, взяв в руку этот кулон. Он будет хранить в себе твои слова и я всегда смогу напомнить тебе об этом, призвав его в свидетели…

Тетя вернулась через час и нашла там дожидающуюся её девочку. Её сестра уже ушла.

– Всё-таки не взяла тебя с собой? Ну, ничего, проживём и без неё. Не переживай. Поехали домой.

На третий день проявилась вся сила непреложной клятвы. Тётя с ужасом разглядывала похожую на татуировку змеи метку на груди девочки. Сейчас она доставляла Вике сильную боль. Выслушав сбивчивый рассказ девочки, тёте пришлось вернуть Вику в бабушкину квартиру и боль сразу прекратилась. Поняв, насколько всё серьёзно, она даже помогала ей с поисками тайника, но безуспешно.

Девушке совсем рано пришлось стать самостоятельной. Накоплений, оставшихся после бабушки, было достаточно, чтобы она не была голодной, раздетой и разутой, но никаких излишеств она себе не позволяла и экономила каждую копейку.

Поисками она занималась с одержимостью. Ей очень хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Иногда она даже вскакивала посреди ночи, чтобы проверить пришедшую во сне идею. Странным было то, что после принесения той клятвы она совсем перестала видеть во сне свою бабушку, которая раньше часто являлась к ней со словами утешения. Словно, это было наказанием за то, что она нарушила её запрет и начала искать книги.

Нет, она не росла нелюдимой и замкнутой. Не озлобилась на весь мир. Но эта клятва словно создавала вокруг неё незримый барьер. С ней никто не пытался сблизиться. Однажды она захотела найти утешение в церкви и, войдя туда, ничего не ощутила. Затем какая-то бабка жёстко отчитала её сначала за внешний вид, потом за то, что она не туда поставила свечку, навсегда лишив желания возвращаться.

Её бабушка была верующей, но никогда не ходила в церковь. Она говорила, что Господь давно покинул этот мир и бессмысленно обращаться к нему с просьбами.

Приближалось её восемнадцатилетие и девушка с нетерпением ждала возвращения матери. Детские обиды переросли в настоящую ненависть к этому человеку.

В этот раз Вика собиралась сорвать проклятый кулон с шеи матери и разбить его. Та сразу поймала взгляд дочери и её губы скривились в недоброй усмешке:

– Думаешь, твоя клятва хранится в этом кулоне? Как наивно.

Восемнадцатилетняя девушка сжала кулаки.

– Ненавижу! Знала бы ты, как я тебя ненавижу! Ты обманом заставила меня принести эту клятву! Никакая ты не мать, раз пошла на такое! – выкрикивала она в ярости.

– Я была вынуждена. Пойми, моя жизнь в опасности. От меня ждут, что я принесу эти книги и, когда терпение этих людей закончится, меня ждёт судьба незавиднее твоей. Но я не могу остаться здесь на месяц или на год, чтобы самой вести поиски.

– Ты говоришь неправду! Ты можешь вообще не возвращаться туда. Всего-то нужно разорвать связь с тем медальоном и остаться здесь. Я хорошо помню, что говорила тебе бабушка.

– И всю оставшуюся жизнь вздрагивать от каждого шороха? Эти люди так просто не сдадутся, они найдут способ прийти сюда и тогда…

Оценив произведённый её словами эффект, женщина сменила драматические интонации на вкрадчивый голос:

– Милая, развивай свою наблюдательность, ищи подсказку. Вспоминай. Может ты замечала что-то необычное, но не придавала этому значения. Может бабушка совершала какие-то действия, которые ты считала странными или смешными. Когда ты найдёшь и принесёшь мне эти книги, у тебя начнётся совсем другая жизнь. Только представь: роскошные наряды, драгоценности, прислуга. Ты будешь посещать балы, приёмы и званые ужины…

Девушке уже давно хотелось сбежать, уехать из этой проклятой квартиры далеко-далеко, начать другую жизнь. Она даже пыталась это сделать, но метка под сердцем уже через три дня вынуждала её вернуться. Побег был невозможен. Она должна выполнить клятву и лишь тогда обретёт свободу.

Вика очнулась от нахлынувших воспоминаний и виновато посмотрела на Игоря:

***

– Прости, накрыло. Мать взяла с меня клятву, что я буду вести поиски и потом передам ей эти книги. Я не могу нарушить данное ей слово. Мне было двенадцать. Она очень сильно давила на меня. В ход пошли ласка, укоры, обещания, даже слёзы. Мама, действительно, великая актриса.

– Получается, что трогательная забота о дочери – не более, чем спектакль, а твоя грусть после расставания… Впрочем, сейчас это не столь важно. Значит, в этот раз она поручила тебе найти помощника для поисков и твой выбор пал на меня. Хорошо, я попытаюсь помочь. Ты знаешь хотя бы приблизительное место, где спрятаны эти книги?

– Где-то в квартире есть тайник.

– Как ты узнала о его существовании?

– От матери, когда мне было шесть лет. Это она сказала мне, что у бабушки есть две старинные книги. А у ребёнка, что на уме, то и на языке. Мне это не давало покоя, и однажды я попросила бабушку показать мне их. Бабушка тогда очень сурово отчитала меня и сказала, что я ещё слишком маленькая, чтобы интересоваться подобными вещами, и вообще они надёжно спрятаны, и чтобы я не вздумала их искать, иначе она меня очень сильно накажет.

– И даже когда ты стала старше, бабушка никогда не заводила с тобой разговор об этом?

– Никогда. Думаю, она боялась, что я выболтаю секрет своей матери или тётке.

– Похоже, что прошлое твоей семьи скрывает не одну тайну.

– Прошлое моей семьи… – Девушка грустно вздохнула. – А ты знаешь, что в квартире нет ни одного альбома со старыми фотографиями? Бабушка никогда не усаживала меня рядом с собой, чтобы показать себя в молодости, свою маму, отца, своих дочерей во младенчестве, дедушку. Я уж не говорю о более старших поколениях.

Игорь погрузился в размышления. В обычной квартире мест, где можно устроить тайник, было не так уж и много.

– Уверен, что в поисках тайников и полостей вы всё не один раз проверили и простучали всю мебель, стены и половицы. Так почему ты думаешь, что я смогу помочь? У тебя появилась подсказка?

– Тётка неотступно находилась рядом с бабушкой до самого конца. Думаю, она ждала прояснения сознания перед смертью. Но бабушка, казалось, не видела нас. Обращалась то к своему мужу, то к Ирочке. Затем она стала очень беспокойной, порывалась встать и начала причитать: «Книги, спрятать книги. На свету нельзя – украдут. В тенях нельзя – сгинут. В отражениях». Тётке с трудом удалось её удержать. Думаю, это было ошибкой. Отпусти она её – и бабушка, наверняка, привела бы нас к тайнику.

Вика пристально посмотрела в глаза Игорю:

– Тайник, безусловно, существует. Ты же хорошо разбираешься в «железе». Не так давно я видела документальный фильм, в котором группа археологов с помощью специального сканера, закреплённого на тележке, получала на компьютере изображение, находящегося на глубине несколько метров городища. Я стала искать что-то подобное через интернет-магазины и мне удалось приобрести портативную модель размером с металлоискатель. Он способен просвечивать стены и полы. Вот только когда я подключаю его к ноутбуку, появляется лишь сообщение «Неизвестное устройство». Инструкция на китайском и, по сути, состоит всего из нескольких пиктограмм. Мне нужна помощь в подключении и настройке. Ну, так что? Впереди два выходных. Ты готов потратить один из них на помощь одинокой девушке?

У Игоря были и другие вопросы, но их можно задать уже на месте или по дороге, поэтому он просто встал с кресла и сказал:

– Поехали.

– Подожди. Мне нужно ещё накраситься. Не могу же я выйти на улицу в таком виде?

– Халат можешь закинуть в стиральную машину, – крикнул он ей в след.

Она не дошла до ванной буквально пару метров, когда входная дверь открылась.

Девушка неподвижно застыла в хозяйских банном халате и тапочках. Любые объяснения или отрицание были просто бесполезны.

– Мама, познакомься. Это Вика, – выдавил из себя Игорь.

– Здравствуйте, – смущение на лице девушки было неподдельным и искренним.

Держа в руках пластиковый контейнер из-под торта, женщина переводила взгляд то на растерянного сына, то на покрасневшую Вику и сама чувствовала себя очень неловко.

– Как неловко. Игорь, ты мог бы оставить хотя бы ключ в двери. Я тоже хороша… Даже не подумала сначала позвонить. Тогда бы мне не пришлось вас смущать. Я тут принесла тебе твой любимый пирог с вишней и яблоками… Всё, я уже ухожу, проводи меня до лифта.

Вика прошмыгнула в ванную и оттуда послышался шум воды.

Мама Игоря Елена Николаевна, определённо, обладала кулинарным талантом. Семья, гости и коллеги по работе, которым довелось что-либо попробовать, нахваливали её стряпню. Когда Игорь стал жить отдельно, она стала иногда приносить ему домашнюю выпечку и предмет её особой гордости – соленья, приготовленные по бабушкиным рецептам, вроде фаршированных баклажанов или маринованных грибочков. Заодно она проверяла содержимое холодильника, чтобы Игорь не сполз на полуфабрикаты сомнительного происхождения. Игорь понимал, что это не было опекой или контролем со стороны матери. Именно так близкие люди заботятся друг о друге.

На лестничной площадке мать нерешительно остановилась:

– Игорь, эта Вика… Знаю, что ты сейчас начнёшь злиться, но вы совершенно не подходите друг другу. Девушки с такой привлекательной внешностью манипулируют мужчинами на подсознательном уровне. Используют их в повседневной жизни для решения любых, даже самых незначительных проблем. Не из-за того, что они плохие, а потому что мужчины сами из шкуры вон лезут, чтобы услужить им, ловят каждый взгляд, чтобы предложить свою помощь, заботу, защиту.

– Мам, не продолжай. Я понимаю, как это выглядело со стороны, но, поверь, между нами ничего не было. Просто вчера вечеринка завершилась за полночь, а она живёт на другом конце Москвы. Вот я и предложил ей переночевать у себя. Обычная вежливость.

– А она случайно не из…

– Нет, мама. Мы вместе работаем. Она порядочная девушка.

После ухода матери в квартире остался сладкий запах выпечки и корицы, который для одинокой Вики ощущался, как запах трогательной заботы близких друг о друге. Так пахла только семья. Щемящее чувство собственного одиночества пробудилось в ней с новой силой.

Особая атмосфера доверия, которая возникла между Игорем и Викой была разрушена: они всё так же принадлежали разным мирам. По дороге к метро Игорь ловил на себе короткие взгляды Вики и наконец не выдержал:

– Ты ведь не думаешь, что это было подстроено? Моя мама иногда приходит вот так, спонтанно, чтобы просто меня увидеть. Я тоже заглядываю к родителям на выходных.

– Подстроено? Конечно, нет. Думаешь, я не понимаю, что у тебя своя жизнь? Семья, друзья, увлечения, – Вика немного помолчала. – Уверена, что я не произвела на твою маму благоприятного впечатления. Она, наверное, решила, что я провинциальная шлюшка, которая решила захомутать её сына через постель. Впрочем, у неё есть такое право.

Игорь смутился.

– Вика, ничего такого она не подумала. Мама добрый человек и никогда не станет по одному взгляду навешивать на других ярлыки. К тому же я ей объяснил, что вчерашняя вечеринка завершилась поздно и ты просто не успевала вернуться домой до закрытия метро. Вот я предложил тебе переночевать у меня.

Девушка внимательно посмотрела на Игоря, словно пытаясь уловить в его словах ложь или следы неискренности.

– Ты снова спас мою репутацию. Я очень благодарна тебе за это.

Глава 3. Путь в отражениях

В метро Игорь стал думать о квартире, в которой ему предстоит вести поиски. Кроме зала, в котором происходил разговор, он смог увидеть только коридор и часть кухни. Не паркет, не ламинат, не ковролин, а самые настоящие дощатые полы, окрашенные коричневой краской. Доски укладывались на лаги, а это означало, что под каждой половицей есть полости, одна из которых вполне может оказаться тайником. Вот только… Будь это в самом деле так просто, то к нему не обратились бы за помощью.

Теперь сама обстановка. Пока Игорь был ребёнком, то частенько бывал в старых квартирах у своих бабушек и дедушек. Старики с каким-то невероятным упорством цеплялись за те вещи, среди которых они прожили почти всю свою жизнь и очень обижались, когда их называли хламом. Все эти ковры на полах и стенах, югославские и румынские мебельные стенки из начала восьмидесятых тогда были признаком достатка и связей. Купить подобное в магазине без знакомств было просто невозможно. А сервизы? А столовый хрусталь? Они просто стояли на стеклянных полках внутри шкафов, как музейные экспонаты.

А эта квартира была старше почти на одно поколение. Она застыла в начале семидесятых годов.

– Наша станция, выходим. – сказала Вика, прервав его размышления и подошла к дверям вагона метро.

Как только они вошли в квартиру, Вика стала торопливо разуваться и стягивать с себя ветровку. Она сунула под ноги Игорю домашние тапочки:

– Одевай. Сейчас я принесу ту штуку и ноутбук.

– Не спеши, – остановил её порыв Игорь. – По дороге мне пришли в голову некоторые мысли, и я хочу их проверить. Ты позволишь мне прежде внимательно осмотреть зал?

Девушка стала очень серьёзной.

– Игорь, в квартире есть вещи, которые нельзя двигать. Я буду находиться рядом, и, прежде чем что-то сделать, ты должен сказать мне об этом.

Игорь не скрывал своего удивления:

– «Вещи, которые нельзя двигать»? Знаешь, подобный запрет звучит довольно странно. Ты можешь мне объяснить кем, а главное, зачем он был установлен?

– Бабушкой, ещё тогда, когда её дочери были совсем детьми. Она им строго-настрого наказала никогда не двигать шкаф, пианино, не трогать картину на стене и ещё несколько предметов. Говорила, что это помешает в случае большой опасности им спрятаться.

– Проход? Если от расположения этих вещей зависит его работа… Ясно. На случай побега.

– Вероятно. Да, и появилась ещё одна зацепка. Моя мать в этот раз предположила, что, кроме книг, где-то в квартире спрятан ещё один предмет – ключ от этого тайника. Поэтому мы до сих пор не смогли ничего найти. Это какая-то печать, которую бабушка использовала для открытия прохода. Небольшая вещица с оттиском на одной стороне и небольшой ручкой с другой. Мать её видела дважды, и она тоже не была найдена.

– Значит, печать. Скажи, шторы раздвинуть можно?

Вика подошла к шторам и двумя широкими движениями раздвинула их от края до края. Открылась застиранная тюлевая занавеска и совершенно пустой подоконник с чугунной батареей отопления под ним.

В солнечных лучах затанцевали пылинки, и комната стала выглядеть ещё более старомодной. Выцветшие обои с невыразительным рисунком. Потолочный гипсовый фриз по периметру и декоративная розетка вокруг люстры белились столько раз, что геометрический орнамент едва угадывался. Стол, стулья, кресло, сервант, диван. Вся эта мебель приобреталась по отдельности и не имела ни единого стиля, ни расцветки.

Игорь осматривал комнату снова и снова, пытаясь ощутить неправильность того, что видел. Как в тесте на внимательность при поиске несоответствий на картинке. Существовал ещё один вид тестов – найди n-отличий. Но для него использовались два очень похожих изображения. Когда началось развитие компьютерной индустрии, эти тесты на внимательность перекочевали в казуальные игры.

Печать. «Спрятать в отражениях». Разум пытался хоть как-то связать между собой одно и другое. Вот оно! Игорь ожидал появления этого чувства.

– Вика, принеси мне зеркало. Только не из косметички, а побольше.

– Что ты собираешься с ним делать? – удивилась девушка.

– Пускать солнечных зайчиков, – отшутился он. – Увидишь.

Она принесла ему прямоугольное зеркало, по формату близкое к стандартному листу бумаги.

– Такое подойдёт?

– Вполне.

Игорь медленно поворачивался в комнате, держа под углом зеркало так, чтобы реальное и отражённое изображения не имели разрыва. Он пытался найти отличия. Первым делом он изучил сервант с расставленными на его полках хрусталём и посудой. Задней стенкой серванта служило тоже зеркало. Ничего.

Затем переместился к пианино и стал так же тщательно осматривать отражения статуэток и фигурок. На его взгляд, ни одна из них художественной ценности они не представляла. Больше всего они смахивали на шахматные фигуры из совершенно разных наборов с высотой от двенадцати до пятнадцати сантиметров и чуть больше трёх сантиметров в основании. Вот только определить какая из них была ладьёй, слоном или пешкой, он так и не смог. Лишь две фигурки совершенно выбивались из этой коллекции. Одна изображала чёрную гаргулью, сидящую в такой же позе, как на Соборе Парижской Богоматери, а вторая… Его сердце заколотилось, как сумасшедшее. Метод, который случайно пришёл ему в голову, сработал. Он нашёл отличие! Сделав несколько глубоких вдохов, он справился с волнением.

– Надо признать, что твоя бабуля – нечто. Скажи, эту фигурку можно двигать? – Он протянул руку и через отражение указал пальцем на уродливую фигурку шахматного коня, словно наскоро вылепленную из хлебного мякиша.

– Можно.

– Тогда бери её. Это – печать, – сказал он, не сводя глаз с отражения коня.

– Игорь, не шути так.

– Быстрее!

Сейчас он боялся даже моргнуть. Наконец рука Вики отразилась в зеркале и взяла фигурку.

Игорь облегчённо вздохнул и опустил зеркало. Фигурка не рассеялась и оставалась в руках девушки.

– Я и не шучу. Теперь отдери фетр на её основании.

Девушка стала поддевать ногтями приклеенный к донышку кругляшок ткани и, когда краешек приподнялся, оторвала его.

– Ключ от всех дверей! На виду у всех!

Вика от радости запрыгала по комнате, как теннисный мячик. Игорь тоже не скрывал своей радости и удовлетворения: ему удалось потратить меньше десяти минут, чтобы разгадать такую головоломку!

– На виду, говоришь? Разве ты помнишь эту статуэтку?

– Н-н-нет, – ошеломлённо прошептала девушка, сразу став серьёзной.

– Вика, я не знаю, как это объяснить. Печать всё время находилась здесь, но в то же самое время её здесь не было. Она находилась… – Игорь не знал, как это лучше сформулировать, – в наложенной реальности. Понимаю, что это ненаучно, но другого объяснения у меня нет. Итак, ключ теперь есть. Осталось найти сам тайник. Но почему ты назвала эту печать ключом от всех дверей?

Девушка по-прежнему выглядела растерянной.

– Не знаю. Это название само пришло в голову, как только я её увидела.

Совсем, как «Анненский», едва Игорь услышал ту строфу из стихотворения.

– Ты позволишь мне на неё взглянуть?

Игорь подошёл к окну, чтобы изучить печать получше. Как оказалось, статуэтка была лишь контейнером, и когда он потряс её над ладонью, то оттуда выпала сама печать чуть меньше трёх сантиметров в диаметре, искусно вырезанная из сердолика. Её ручка удобно обхватывалась пальцами, а оттиск был весьма похож на распространённый образ Георгия Победоносца с копьём. Но существо под копытами коня было не драконом, а многоглавой гидрой, которую всадник поражал не в пасть, а в сердце. Никаких надписей или символов ни на ободке, ни на печати не было.

– Ну что, продолжим поиски? – поинтересовался он у девушки, возвращая печать.

Вика продолжала с восхищением смотреть на Игоря, пока он рассматривал печать и этот вопрос вывел её из оцепенения. Она сразу смутилась:

– Игорь, подожди меня немного здесь. Я лишь уберу в своей комнате м-м-м… некоторые интимные вещи женского гардероба.

– Не беспокойся за их сохранность. Я не фетишист.

Уже из коридора до него донеслось фырканье и слово «шутник».

Буквально через минуту Вика позвала его в другую комнату.

Комнатка девушки была совсем небольшой. Лишь окно отличало её от чулана или кладовки. Места здесь хватило только на узкую, почти армейскую кровать, стоящий возле окна стол-тумбу и стул. Некуда было поставить даже небольшой шкаф или трюмо. Совершенно спартанская обстановка. Окно выходило на… Да никуда оно не выходило. Через стёкла старой рамы были видны только кроны многолетних деревьев и торец другого дома. Северная сторона. Солнце сюда даже не заглядывало. Из-за нехватки места, ноутбук соседствовал с зеркалом на подставке, косметикой и прочими мелочами, которые занимали всю поверхность стола. Подоконник превратился в полку, на которой в беспорядке лежали вещи. Но даже в такой тесноте на нём нашлось место для вазы с пионами. Они уже распустились, и комната была наполнена лёгким ароматом.

В простенке висели старые часы с неподвижным маятником и двумя гирьками на цепочках.

– Они не сломаны. Просто слишком уж громко тикают, а ещё отбивают каждый час. Я не могла выносить это и остановила их, – объяснила Вика, заметив интерес Игоря к этому предмету. – Но перемещать эту вещь нельзя.

Девушка определённо испытывала неловкость, зная, что он невольно начнёт сравнивать её жильё со своей квартирой.

– Ты, скорее всего, никогда не видел такой убогости, верно? Но это какая-никакая квартира, а не коммуналка.

Вика смущённо поправила покрывало на своей кровати и продолжила:

– Эту отдельную комнату я получила после того, как бабушкину спальню разделили надвое и сделали ещё одну дверь. Стенка совсем тонкая. Реечный каркас, обитый фанерой с двух сторон и оклеенный обоями. Но я готова сама сломать её, если она помешает твоему поиску в отражениях.

– Ломать мы ничего не будем. Пока, во всяком случае. Здесь точно ничего нет. Давай перейдём в бабушкину комнату.

Вика открыла дверь в комнату и включила свет. Застоявшийся воздух и специфический запах старых вещей сразу проник в нос. Окна здесь не было вовсе, а абажур окрашивал свет от лампочки в выцветший абрикосовый цвет. Мебели здесь было ещё меньше – вся обстановка состояла всего из двух предметов. Одним из них была высокая железная кровать с периной, накрытая лоскутным покрывалом. В изголовье лежала стопка подушек с наброшенной на них кружевной накидкой. У кровати на стене висел бледно-зелёный гобелен с изображёнными на нём оленями. Вторым предметом был огромный трёхстворчатый платяной шкаф с зеркалом на всю дверцу почти в рост человека.

– Когда-то здесь стоял ещё сундук. Но ему не нашлось места, когда разделили комнату. Бабушка хранила в нём старые вещи, и он всегда был закрыт. Знаешь, он вполне подходил для того, чтобы на дне спрятать эти книги.

– Зачем обсуждать то, чего уже давно нет? – задумчиво проговорил Игорь, поворачиваясь вместе с зеркалом в руках.

Он осмотрел через зеркало стены, затем присел на корточки и заглянул под кровать. Там на полу лежали два допотопных чемодана. После этого Игорь подошёл к платяному шкафу и начал осматривать снаружи его дверцы. Меньше чем через минуту он опустил зеркало и повернулся к девушке:

– Я нашёл тайник и, прежде чем его открыть, предлагаю сходить в какое-нибудь кафе поблизости и перекусить.

Услышав это, у Вика порывисто схватила его за рукав, чтобы удержать. На её лице отразилось сильное волнение, а глаза наполнились мольбой.

– Игорь, давай сразу… Ты себе представляешь, какое напряжение я сейчас испытываю?

Слёзы выступили у неё на глазах. Она ждала этого момента больше десяти лет! Но Игорь был непреклонен:

– Вика, я понимаю твоё волнение. Но это не просто маленький тайник, а довольно большое пространство, в которое можно войти. Если внутри придётся продолжить поиски, то неизвестно, на сколько это затянется. А мне на сытый желудок думается лучше.

– В холодильнике есть еда, давай я тебя покормлю. Первое, второе, бутерброды…

– Я не сомневаюсь в твоих кулинарных способностях, но… давай я всё тебе объясню в кафе.

В кафе девушка заказала себе лишь чашечку кофе и продолжила бросать на Игоря укоризненные взгляды.

– Не могу есть. От волнения у меня совсем пропал аппетит.

Он же невозмутимо купил порцию картофеля фри и салат «Цезарь» и направился к самому дальнему столику.