Красная Дева

– В капитаны? Я же говорю, что всего лишь должна знать, куда мы будем плыть. – Неприятно было осознавать, что её приняли за наивную девицу, собирающуюся покорить всё море одним лишь взмахом руки. – Я не позволю отвести себя на острова и сдать в наложницы.

– Ты совсем дурочка? В приличных портах такой дрянью не занимаются.

Девушка фыркнула. Чтобы там ни говорили, она ни за что не поверит, что на весь порт нет ни одного торговца, занимающегося контрабандой. Однако всё же слукавила:

– Меня не волнует, чем вы тут промышляете. Особенно, если я собираюсь уплыть отсюда на вашем корабле.

– Ишь какая, кусается, – елейно протянул матрос. – Пойми, этим команду ты не откупишь.

– Ну, это явно больше, чем вы получали. – Осмелев, она даже усмехнулась прямо в лицо матросу. – Будет ещё.

– И, глядя на тебя, я должен этому поверить?

– Почему бы и нет?

– На твоей могиле так и напишут: «Почему бы и нет». – Мужчина дёрнулся, ткнув пальцем себе в грудь. – Я лично выцарапаю это на твоём деревянном гробу, когда буду сбрасывать его в море.

– Вы должны понимать, что это непрактично.

– Что? Твоя смерть?

Девушка пожала плечами, мол, кто знает? Но она всё больше и больше заинтересовывала мужчин, что было ей на руку. Нельзя сдавать позиции, поэтому беглянка решила довести мысль до конца:

– Использование древесины для гробов. Лучше приберечь её для пробоин в корпусе корабля. Телу, сброшенному в море, уже всё равно.

– Ха, что ещё предложишь?

Ей удалось застать моряков врасплох. Те двое закивали головами, делая вид, что раздумывают над очевидным, но гениальным ответом. Их же говорливый друг попытался свести всё в шутку.

Нельзя отрицать, что образ дерзкой и решительной девушки чем-то зацепил моряков. Как бы не хорошеньким личиком или приглянувшейся фигурой. Но для красивой точки беглянка повторила вновь:

– Ещё раз предложу взять меня на борт.

Неизвестно, была это настойчивость или удача, а может, у торговцев вопреки всему имелись на неё другие планы, но своего ей добиться удалось. Да, это был не тот фрегат из красного дерева, о котором она мечтала, а всего лишь торговая каравелла с потёртыми парусами и выцветшей палубой, но она могла унести её прочь из Равендора. А именно этого беглянка хотела. Для неназванной девушки невзрачный торговый парусник был идеальным вариантом.***

Её провели на палубу почти сразу же. Если на корабле кто-то и был, то спал в кубрике, а один или два дозорных не придали значения девушке в компании матросов.

Тяжесть мешочков с золотом напоминала морякам об их договоре, поэтому они довели её прямо до каюты капитана. Двое отвалились ещё по пути, спустившись в трюм. Проведя девушку в помещение, матрос облокотился о дверной проём и внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

Что же, этого достаточно, чтобы сбежать. Больше ничего не нужно. Сначала исчезнуть, а потом начать всё сначала.

Внутри каюты горели масляные лампы. Теперь моряка можно было разглядеть в подробностях: седеющие волосы ещё сильнее выделялись на загорелой коже, тёмные глаза прятались в вечном прищуре, а ровно подстриженный контур бороды был слишком аккуратен для моряка.

Беглянка осмотрелась. Каюта выглядела почти так же, как комната любого дома в простом районе Равендора, только меньше мелочёвки, которая могла попадать во время качки. Полки стеллажей в основном были заняты плотно стоящими друг к другу книгами. Простая кровать со скомканной постелью, а по углам напихано всё, что только возможно. Тёплый свет ламп и прибитый к палубе ковёр придавали каюте уюта, но в основном помещение выглядело беспорядочно.

Убедившись, что за ней до сих пор наблюдают, девушка прошла к столу, перебирая накиданные сверху документы и накладные: опрокинутая пустая чернильница, счёты, очки, сложенные в отдельную стопку судовые журналы в кожаном переплёте. Беглянка поставила чернильницу, подвинула ровно стул и подняла взгляд на моряка. Не снимая капюшона, она напоминала нищенку, но взгляд говорил об обратном. К тому же лицо её было слишком ухоженным, чтобы кто-то мог принять её за замарашку.

– Если ты планируешь задержаться здесь, тогда твоих денег будет мало.

– Я это прекрасно понимаю, поэтому в будущем, обещаю, вы получите больше, – спокойно ответила беглянка, заняв руки тем, что складывала разбросанные бумаги в отдельную стопку: отец приучил её к порядку в документах. – Мне ведь тоже нужна гарантия, что, получив плату, вы не бросите меня за борт. Поэтому часть сейчас, часть потом.

Беглянка невольно подумала о прошлом капитане, брошенном на пристани. Действительно ли его оставят там или из жалости вернут на корабль? Потерянное доверие команды восстановить тяжело, а этот моряк, стоящий перед ней, явно имел большое влияние на экипаж. Может, если безмолвное свержение уже произошло, капитана оставят в качестве, например, клерка? Да, она бы так и сделала. Но, видимо, не ей решать.

Пока матрос думал над тем, что сказать, девушка сквозь ворох бумаг добралась до карты. Она сначала обвела пальцем контуры Равендора, а потом, обогнув континент посреди морей с безопасной стороны, провела кривую линию до острова, отличающегося от других отсутствием рек и озёр. Солярис. Континент-пустыня. Не самый благополучный, но самый разносторонний. Там до сих пор не могли искоренить работорговлю, однако людей всё равно тянуло в песчаные края. Жить бы там беглянка не смогла, переждать же бурю лучше всего именно на Солярисе.

Из раздумий её вырвал матрос, что никак не хотел оставлять девушку в покое.

– Каюта твоя, но ребята ещё ничего не знают и пусть не знают дальше.

Она кивнула, медленно и с пониманием.

– От меня не будет проблем.

– В отсутствие капитана я здесь главный, и ты мне нравишься, поэтому можешь спать спокойно.

– Благодарю? – беглянка дёрнула бровью в недовольстве, но понадеялась, что матрос этого не заметиь.

– Не огрызайся, если хочешь доплыть в спокойствии. Нож у твоего горла может оказаться в любой момент. Или не нож. И не у горла. Я об этом могу и не знать.

Пришлось проглотить угрозу. Чтобы не сказать ничего лишнего, она поджала губы и сосредоточила внимание на карте.

Поняв, что отвечать незнакомка не собирается, мужчина снова завёл с ней разговор, но и тот оказался коротким.

– Куда держишь путь?

– Солярис.

Он кивнул, собираясь удалиться, но его застиг врасплох наивный вопрос незнакомки:

– Капитана вы ведь оставили за бортом, кто теперь руководит кораблём… Что нужно, чтобы занять его место?

Пират ухмыльнулся. Дерзость беглянки ему явно нравилась. А обрывочные разговоры говорили о том, что она осознала, куда попала.

– Метишь из оборванки в капитаны?

– Просто спрашиваю.

Моряк почесал бороду, прикидывая, насколько отчаянной может оказаться девушка перед ним.

– Думаю, моего убийства будет достаточно, – шуточный тон не сочетался с выражением его лица. – Ладно. Это слишком. Тебе бы осмелиться взять в руки оружие.

Поставив точку в разговоре, моряк ушёл. Беглянка спешно закрыла дверь и сразу же навалилась на неё спиной, выдохнув с облегчением. Даже эта тонкая деревянная преграда дарила ощущение безопасности. Физически она чувствовала себя чужой на корабле: стены давили, липкие мысли цеплялись к спящим неподалёку мужчинам, а одиночество нахлынуло грубой волной. Ноги едва не подкосились от осознания того, что она осуществила половину своего плана. Осталась самая малость.

Проверив дверь на наличие замка, она заперла её на всякий случай. Упоминание ножа у горла показалось ей слишком красноречивым и прямолинейным.

Прикрыв глаза на мгновение, беглянка услышала приглушённый разговор по ту сторону двери. Шум в сознании мешал расслышать каждое слово, будто сказанное матросами не должно было достичь её ушей.

– Капитан вернулся?

– Мне откуда знать? Валяется где-то в полуобморочном состоянии. Как будто неясно.

Последовала недолгая пауза. Беглянка прислонилась ближе к двери.

– Кого это ты тогда притащил?

– Пассажирку. Заплатила неплохие деньги, попросила подкинуть её до Соляриса.

Собеседник, кажется, выразил недовольство громким ругательством.

– Лучше бы нового капитана привёл, а прошлого грохнул где-нибудь в подворотне. Он у меня уже вот тут сидит! Ещё немного – и я свалю с этого корабля.

– Зачем ты мне это рассказываешь? Разбирайся со своими желаниями сам.

На следующее утро беглянка приставила холодное лезвие к его горлу. И больше никто не посмел сомневаться в её решимости.

Глава 2 «Двое из таверны»

Как волны смывают узоры на песке, так и корабль уносит всё дальше и дальше от прошлого.

Утро после маленького мятежа принесло много хлопот, но все они были приятными.

Девушка не решалась подступиться к штурвалу корабля, пока они не выйдут в море, поэтому наблюдала за всем, стоя рядом с капитанской каютой. С её каютой. Каждый раз, когда она думала об этом, желая скорее ощутить солёный ветер и услышать шум волн, сердце трепетало в груди.

Матросы смотрели на своего нового главнокомандующего косо, но не могли не выполнять приказов. В основном они молча работали. Опасения были абсолютно понятны, так что девушка их не винила. Она, наоборот, старалась не злоупотреблять полученной властью и подступаться ко всему постепенно. Всё же, чтобы назвать себя капитаном, мало приставить нож к горлу.

Ранее, тем же утром, ей пришлось представиться, хотя она не хотела делать этого до момента отплытия. Непонятно почему. Возможно, боялась, что её узнают раньше времени.

Но тогда Ариэль Рохас перестала существовать как девушка с Равендора и возродилась из морской пены, чтобы командовать кораблём.

Она собиралась бежать. Остаться на Солярисе и там начать всё с самого начала. Судьба же предоставила способ быстрее, но сложнее. Небольшой мятеж, маленький спектакль, который перевернул обычное утро команды.

Когда нож оказался у мужской шеи, моряк не дрогнул, в отличие от Ариэль. Стоя на шканцах, он командовал экипажем не хуже капитана, который так и не появился на палубе после ночной пьянки. Остальные внимали его приказам, собираясь приступить к утренней проверке такелажа. Ариэль представили матросам как важную пассажирку. Никаких подробностей или преувеличений. Оттого и нож из-за пояса достать не составило труда. Разве что дрожь в руках мешала держать его крепко. Моряк сам поставил её рядом с собой, сам же вчера ночью и говорил странные вещи. Думал запугать? Не тут-то было.

Холодное лезвие в лучах утреннего солнца нарочно не прижималось к чужой коже. Моряк смог повернуть голову: увидел сведённые строгие брови, острый огненный взгляд и сжатые губы. Остальные матросы встрепенулись, зашумели.

– Стойте! Стойте! Да кто же от развлечений утренних отказывается? – он вытянул руку в предупредительном жесте.

Все перешли на шёпот, оставаясь в напряжённой нерешительности и оглядываясь. Предпринимать что-либо они явно не намеревались. Дурная девчонка нож к горлу приставила, значит, и резануть могла. А человек на шканцах пользовался большим уважением. Побольше, чем капитан.

– Осмелилась? – едко спросил моряк.

Ариэль вздрогнула, не ожидая такого спокойствия от того, кому угрожали смертью.

– Вы тоже не боитесь.

Матрос ухмыльнулся, его губы скривились в издевательской улыбке. Вместо ответа он схватил её за запястье, но, имея достаточную силу, не отвёл нож в сторону. Ему будто нравилось ощущение опасности.

– Ты разве не собиралась уходить?

– Решила задержаться. – Ариэль смогла быстро совладать с удивлением, в очередной раз убедившись в странности этого человека. Нужно прогнать всякую неуверенность. Быть сдержанной, дерзкой, холодной и решительной. – Зачем начинать заново на Солярисе, если корабль у меня уже есть?

Вопреки ситуации моряк рассмеялся. Коротко, низко, словно сам факт её уверенности забавлял его.

– У тебя?

– Да, у меня.

Тяжёлая тишина опустилась на палубу. Прошло несколько вечных секунд, прежде чем голос прозвучал снова:

– Лишь Сиринг нам судья! – не обращая внимания на нож, смеясь, матрос поднял руки в капитулирующем жесте. Он обратился к товарищам со всей серьёзностью: – Слышали, свиньи морские? Поприветствуйте нового капитана!

Шум заполонил пространство, смешался с солёным воздухом и возмущением пронёсся по палубе.

– Эй, Сильвер, ты с ума сошёл?

– А как же наш капитан?!

– А вы видите его здесь? – крикнул матрос, упиваясь происходящим.

– Это мятеж!

– Бунт!

– Но вы ничего не можете с этим поделать!

– Ты в своём уме?

Новый капитан медленно убрала нож, крепко сжимая рукоять. Сохраняя молчание, она наблюдала за тем, как по верхней палубе волнами проносится сомнение и как одни подговаривают других на мятеж.

Моряк развернулся к ней, отрезая от шумящей толпы.

– Ты теперь в центре. Все взгляды на тебе. – Его голос звучал спокойно, но в нём угадывалась скрытая ирония. – Один неверный шаг – и море проглотит тебя с потрохами.

Ариэль внимательно наблюдала за ним, пытаясь понять, насколько реально происходящее.

– Что ты так на меня смотришь? – он снова рассмеялся, уперев руки в бока. – Думала, оно мне надо? Капитанство – слишком большая ответственность. Я с радостью понаблюдаю со стороны. Ты не глупа. И довольно смелая. Как-нибудь разберёшься. Брошенная в море к голодным акулам.

– Будете ждать моего провала? – голос Ариэль был спокойным, но в нём ощущалась вызванная напряжением сталь. Всё ещё никому нельзя верить.

– Посмотрим, как долго ты продержишься. Я буду наблюдать.

Для Ариэль его слова были пропитаны обжигающим холодом. Она подумала, что лучшим решением будет не стоять на месте, поэтому спустилась со шканцев. Мысли путались, но Рохас отчётливо понимала, что начать нужно с каюты: навести порядок, перебрать все документы, понять, какой груз хранится в трюме. Подобная рутина немного успокаивала, позволяя постепенно влиться в морской быт.

Пока она шагала, задумчиво глядя перед собой, проходящий мимо матрос выразил свой молчаливый протест – плюнул Ариэль под ноги, презрительно глянув на неё. Ей ничего не оставалось, кроме как остановиться. Пятно человеческого протеста не вызвало ничего, кроме отвращения. Никакой ярости, только холодная сдержанность. Настолько, насколько она могла.

Ариэль медленно достала нож, развернула его рукоятью к плевавшему и расчётливо заявила:

– Если хочешь выразить своё недовольство, делай это правильно. Я не против крови, но палуба должна оставаться чистой.

Матрос недоумённо уставился на протянутую рукоять, почувствовав, как его действие привлекло внимание других.

Пока он раздумывал, Ариэль чувствовала, что ещё немного, и она сойдёт с ума от ожидания. Хотя такой отчаянный шаг уже можно было назвать первым признаком безумия. Ей с трудом удавалось сдерживать спокойное выражение лица, пока моряк прожигал в ней взглядом дыру.

– Или ты уже всё сказал?

Он молча ушёл, но было в этом молчании что-то смиренное и ожидающее.

Ариэль потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы, спрятав нож, сделать несколько шагов.

Сейчас, проветривая душную каюту, она стояла у открытой двери в новой одежде, надо признаться, совсем ей не по размеру. Пришлось выбирать из того, что нашлось в запасах у старого капитана. Так широкая белая рубаха оказалась затянута поясом, рукава, чтобы они не казались огромными, закатаны до самых локтей. Штаны и обувь Ариэль менять не стала, чтобы не казаться совсем уж безразмерной. Только капитанская шляпа лежала на столе, дожидаясь своего момента.

Пока всё шло по плану. Как только солнце оторвётся от горизонта, команда снимет якорь, отшвартует судно, раскроет паруса, и корабль умчится, подгоняемый ветром. Ариэль бы сделала это куда раньше, чтобы никто не знал, что в порт вообще заходила торговая каравелла. Но одно она оставить так и не смогла. Речь шла не о письме в родной дом, не о встрече со старыми друзьями, а о маленькой прихоти её совести.

Рохас, по-прежнему прислонившись спиной к дверному проёму каюты, сверлила взглядом свою правую ладонь. Она то сжимала её в кулак, то шевелила пальцами, будто проверяя, работает или нет. Именно этой рукой она пару часов назад держала нож у горла того моряка, что пустил её на борт.

Выживает тот, кому повезло, и Ариэль посчастливилось выгадать нужный момент.

Ей не спалось из-за безумной идеи, на которую беглянка решилась после разговора с матросом. И даже если не вероломное преступление, у Ариэль было полно дел до отплытия.

Самый внимательный или знающий её человек заметил бы уставший взгляд, направленный на правую ладонь, которую Ариэль рассматривала, будто чужую, но на корабле таких людей и в помине не было. Сейчас это, несомненно, содействовало успеху. У Рохас есть возможность нарисовать идеальную картинку, если она не потеряется в собственной игре, но в будущем… Придёт миг, когда она сможет доверить своей команде собственную жизнь.

Возможно от многих моряков по прибытии на Солярис придётся избавиться. Не в прямом смысле. Разжаловать и оставить на берегу с хорошим откупом – Ариэль хотела, чтобы как можно меньше матросов из изначального состава продолжили плавание на каравелле. Тогда ни у кого не будет причин ни шептаться, ни планировать саботаж. Утренняя сценка дала понять, что иерархия на корабле способна быстро измениться. Чего таить, тогда Ариэль насторожили слова того моряка, но виду она не подала. Да и пока всё складывалось так, как ей нужно.

– Э-э-э… Тут к вам пришли, мэм. – Ариэль спешно завела руку за спину, потому как перед ней возник мальчишка, циклов десяти или двенадцати. Ещё совсем несмышлёный юнга, выпросивший место на корабле или, вероятно, сын одного из матросов. Он глядел на неё снизу-вверх, хлопая огромными глазищами и постоянно дело утирая нос рукавом.

– Ах да, – до того, как Ариэль поняла, кто с ней заговорил, она хотела напомнить о том, как следует обращаться к капитану, но воздержалась от лекции на этот раз. – Приведёшь его ко мне?

Мальчишка ещё раз утёр нос рукавом и, протяжно шмыгнув, ускакал прочь. Причём действительно ускакал. В нём было столько юношеской энергии, что Ариэль сомневалась, умеет ли он просто ходить.

Чтобы не затягивать с отплытием, она поскорее вернулась в каюту, готовясь принять гостя.

Вчерашний беспорядок на столе был ликвидирован, бумаги аккуратно разложены и спрятаны в ящики. Единственное, что осталось нетронутым – судовой журнал. Для капитана, который спустил куда-то свою выручку, записи выглядели сносно: месяц, день, координаты, маршрут и соответствующий дате товар.

До того, как Ариэль успела сесть, в дверном проёме появился мужчина в сопровождении мальчишки.

– Не нужно было меня провожать, я прекрасно знаю, где тут что находится, – огрызнулся вошедший мужчина, прожигая девушку взглядом, но, при всём желании, не внушая опасности. Вместе с этим он выглядел уставшим и потрёпанным. С ночи всё стало только хуже, а может, темнота скрывала некоторые нюансы внешности. За счёт пальто он выглядел больше, однако на деле был худощав и невысок. Гладковыбритый, не считая бакенбард, с крупным орлиным носом и тонкими губами.

– Мне жаль, – и ей действительно жаль. Иначе бы она не стала говорить с ним. Ариэль вообще не собиралась думать о прежнем капитане, однако приняла его в качестве гостя. Рохас готова пойти на компромисс, в большей степени выгодный для неё, конечно же. Но, несомненно, это чистое благородство, приукрашенное личными мотивами.

Ариэль поймала на себе недовольный взгляд и сразу же сменила манеру речи. При всей неприятности ситуации она старалась сгладить углы, он же уступать не собирался.

– Хорошо, вам виднее, но в произошедшем вы сами виноваты. Я лишь оказалась там, где нужно. Возможно, стоит сказать «спасибо» для приличия, – посоветовала Ариэль, выйдя из-за стола и облокотившись о него.

Понимание во взгляде схлестнулось в схватке с сильным недовольством, но Рохас не могла дать эмоциям полноценно взять верх. По крайней мере потому, что юнга всё ещё стоял в дверном проёме. Присутствие лишнего собеседника девушка исправила довольно быстро:

– Ты чего уши, как паруса, развесил? Займись делом.

Поймав грозный взгляд Ариэль, послушный юнга мигом ушмыгнул из поля зрения, оставив их наедине.

– Благодарю, – выдавил из себя мужчина. На худых щеках заиграли желваки. От Ариэль не скрылось, как он сжал кулаки. Как бы ни хотелось, она не могла судить его за такое пренебрежение.

– Всё же, зачем я здесь? – он придирчиво осмотрел убранную каюту.

Ариэль скрестила руки на груди, заговорив чётко и терпеливо:

– Чтобы стать частью команды.

– При всём уважении, вы отняли у меня эту возможность.

– Вильгельм. Так ведь вас зовут? – Она дождалась утвердительного кивка. – Вильгельм, я даю вам шанс не остаться без работы. Это щедрое предложение, учитывая ситуацию, в которой мы оказались. Я, может, и отняла эту возможность, я же её и возвращаю. Но с некоторыми поправками.

Вильгельм хотел было что-то ответить, но Ариэль подняла ладонь, прервав его.

– У вас есть семья?

– Нет, – немного подумав, он всё же с толикой отвращения добавил: – Больная мать.

Ариэль понимающе кивнула. Вместо того, чтобы продолжить диалог, Рохас протянула ему очки, которые нашла вчера на столе, а следом журнал с записями.

– Это же… – Натянув на нос очки и открыв предоставленные бумаги, Вильгельм прищурился, недоверчиво посматривая то на Ариэль, то в журнал.

– Да. Я сильно облегчу себе работу, если у меня будет человек, работающий с записями. Делать это вы умеете хорошо, поэтому возможность отличная.

– К чему бы мне соглашаться?

– Вам нужна работа, не так ли? За больными требуется уход, и он стоит немало денег. Часть моей доли будет уходить вам в карман, чтобы мать ни в чём не нуждалась. Остального достаточно, чтобы жить в комфорте.

На этом они и разошлись. Ариэль – успокоив свою совесть. Вильгельм – получив возможность продолжать работать на знакомом корабле.

Около месяца пути привели их к песчаным берегам Соляриса. Дорога заняла больше времени, чем Ариэль предполагала – постоянный штиль Южного моря затруднял дорогу. Зато проведённое на корабле время она потратила с пользой, знакомясь с судном. После недели пребывания на каравелле скрип досок стал родней колыбельной, а ещё через одну – Ариэль точно знала количество ступеней, ведущих в трюм, или сколько шагов в ширину капитанский мостик. Когда дул попутный ветер и отсутствовала необходимость следить за всеми, Рохас приходила к носу корабля. Она вслушивалась в мелодию ветра, играющего с парусами и такелажем, наблюдала, как киль рассекает водную гладь, оставляя пенистые разводы, чувствовала брызги солёной воды на лице. В такие моменты её охватывало непередаваемое ощущение полного триумфа. Будто весь мир сузился до корабля и одновременно расширился до бесконечных границ океана.***

Они с командой успели притереться друг к другу. Не настолько, чтобы чувствовать себя уверенно и в безопасности, но достаточно для сосуществования. Она даже запомнила имена многих. Вильгельм, теперь занимающийся бумагами, хоть и был немногословен, но работал хорошо. Джорджи, маленький, вечно шмыгающий носом, но прыткий юнга, тратил свою энергию во благо корабля. Тот самый матрос, который привёл Ариэль на борт, и чью спесь девушка поубавила при помощи ножа, остался на должности штурмана. Все называли его Сильвером, но она никогда в жизни не слышала такого имени. Скорее всего, матросы пользовались сильно прижившимся прозвищем. Может, он был не самым благородным человеком, но читал карты лучше, чем книги, а с кораблём управился бы даже с закрытыми глазами. К тому же Ариэль должна быть ему благодарна. Исключительная до безумия азартность Сильвера и его скрытые мотивы сделали её капитаном. Куда приятней было бы ощущать себя особенной, но Рохас попросту надеялась, что это не часть коварного плана штурмана.

Ариэль старалась запоминать имена всех тех, кого собиралась оставить на корабле. Всё же, из чувства собственной безопасности, она не могла формировать костяк команды из малознакомых моряков, однажды предавших бывшего капитана.

Многих она оставляла из-за их навыков, кого-то – из чистой симпатии. Например, приятным удивлением было, когда в утро после маленького мятежа на палубу поднялись две девушки. Почти одинаковые, весьма крупные и подтянутые, сестрицы Ленокс говорили мало, но работали много.

Сидя в каюте за столом, Ариэль пару раз начинала составлять список, но каждый раз сжигала его над свечой, чтобы он не попал в руки любопытным матросам.