Тайны Великой Эрдинии: Запретные земли

– Всё! Хватит! – вмешалась в разговор Таля. – Птицы все равно не прилетят ни сегодня, ни завтра, ни даже послезавтра. Поэтому говорить не о чем! Оставим эту тему. Во всяком случае, пока, – быстро добавила она, видя, что Крим собирается возразить. – Ты сегодня и так слишком много сказал. Сейчас отдохни, поешь…

– Мы не будем есть! – с улыбкой покачал головой Крим. – Мы должны подготовиться к встрече с избранным.

– С избранным? – покачала головой Таля, догадываясь, кого имел в виду Крим. – Ладно, вы подготовитесь. Но птицы прилетят не ранее, чем через три с половиной недели. Вы ж до их прилёта с голоду умрёте, а ты сам сказал – должны умереть так же, как и Арон.

– Три с половиной недели? – Крим внимательно посмотрел в глаза хозяйке. – Значит, гвейны прилетают лишь в полнолуние? – догадался он.

Та уверено кивнула. Она решила, что до следующего полнолуния дети одумаются, и перестанут нести чепуху по поводу необходимости их смерти, да и вообще смерти целого мира.

Прошло ещё два дня. К разговору об Ароне ни хозяева, ни гости больше не возвращались. Вилон, Ника и Крим стали спокойнее и как-то умиротворённее, что с первого взгляда должно было порадовать Талю и Карила, но почему-то такое состояние детей лишь настораживало. Кип же, наоборот, ходил потерянный, словно чувствовал надвигающуюся расплату, о которой говорил Карилу, когда тот сообщил ему о смерти друга.

Дети, как и ранее, выполняли всю работу по дому, теперь уже практически освободив хозяев от их повседневных обязанностей, но не было в них той жизни, которую увидели Карил и Таля в тот жуткий вечер, когда ребята, ведомые хозяином, впервые переступили порог их дома. Действия всех, кроме Кипа, были скорее машинальными, казалось, Крим, Вилон и Ника совсем смирились со своей участью, и в душе находились уже не здесь. Кип же вёл себя так, как будто его спутники были уже мертвы, а он просто присутствовал на последним с ними прощании.

Глава 2. Воскрешение

Отдал тебе я душу, жизнь отдал.Склонился, покорившись высшей воле.Но ты, друзей оставив, вдруг пропал.И дух мой устремился вслед. До болиСжимал я кулаки, бросая всем,Кто вкруг меня утешить собирался,Слова, что нет решения проблем.Но боги! Как жестоко ошибался!Утратив веру, вмиг я потерялНадежду, забывая, что на светеЕсть чудо. И себя я убеждал,Что в смерти я одной свой путь наметил,Я был неправ! Лишь в этом каюсь я…Отрывок из «Гимна повелителю» жреца Крима.

День проходил за днём, а ничего так и не изменялось. Таля и Карил наблюдали за гостившими у них детьми, и видели, как быстро они удаляются от реальности. Создавалось впечатление, что их гости уже были готовы к переходу в мир, куда отправился их друг – к переходу в преисподнюю.

Постоянная тоска и безысходность повисла над домом. Даже собственные дети Карила и Тали больше не смеялись, не ругались и вообще не проявляли никакой активности. Они как будто заразились странной инертностью от гостей. Но что было совершенно необъяснимо – эта инертность распространялась не только на хозяев дома, но и на их знакомых. А те – Карил точно это знал – никогда не видели ни Кипа с Кримом, ни Вилона с Никой. Как-то незаметно весь город словно замер в ожидании худшего.

Прошло около двух недель с момента, когда Карил передал Арона своим сослуживцам, которые должны были отвести мальчика к судьям. И за эти две недели изменилось всё. Происходящее вокруг пугало Карила, а вот остальные жители Кутуки, казалось, ничего не замечали. Безрадостное существование за полмесяца стало совершенной нормой для всех внутри крепости. И порой Карила посещала мысль, что и вне их города творится нечто похожее.

Это было странно, очень странно. Всё чаще и чаще хозяин дома вспоминал тот разговор, который пару недель назад произошёл у него с гостившими в их доме детьми. Они говорили что-то о том, что виною складывающейся ситуации может оказаться тот мальчик – Арон, – который объявил себя магом. И в такие моменты Карил уже было начинал верить в ту магию, о которой говорили Крим и Кип – в магию смерти Арона. Если на секунду предположить, что всё, что сказали эти мальчишки, правда, то обладающие силой – настоящее зло. Ведь даже их смерть влечёт за собой разрушение целого мира.

В какой-то момент Карил всё же не выдержал, и решил подойти к Кипу, считая, что так как этот мальчик – самый старший из тех, кто хоть что-то может объяснить, а к тому же выглядит он наиболее способным к здравым размышлениям, то за этими разъяснениями следует обращаться именно к нему.

С самого начала Карил не верил, что смерть Арона может повлечь за собой какие бы то ни было серьёзные последствия, но теперь он уже не так был в этом уверен, хотя в голове у него до сих пор возникали сомнения. Как мог маленький мальчик уничтожить всю радость мира, всего лишь умерев? И вот за разрешением этих сомнений он и отправился к Кипу.

Когда Карил подошёл к старшему из гостивших у него мальчиков, тот занимался починкой кресла-качалки, разломанного Примом ещё год назад. Не вдаваясь в излишние сантименты, Карил с ходу спросил:

– Расскажи мне, что не так с Ароном?

Кип медленно поднял голову, остановив своё занятие, и внимательно посмотрел на хозяина.

– Что не так с Ароном? Он мёртв!

Но такой ответ совершенно не устроил хозяина дома.

– Это я знаю, – вздохнул Карил, усаживаясь на лавку возле мальчика. – Объясни мне, как его смерть может повлиять на происходящее в этом мире.

– Не могу, – тихо ответил Кип. – Я не имею право открывать тайны лицу, не посвящённому храму хранителей. Я дал клятву.

– Ты сказал, что мир скоро рухнет, – Карил наблюдал за точными движениями мальчика, вытачивающими из дерева украшенным самоцветами кинжалом деталь для спинки кресла. – Так какой смысл хранить тайну? Возможно, зная, в чём тут дело, мы сможем предотвратить падение нашего города?

– Разве я сказал, что падёт город? – удивился Кип. – Простите, наверное, я плохо знаю ваш язык. Я имел в виду гибель всего мира. И нет! Никто не сможет сделать что-либо, чтобы предотвратить это. Разве что ты сможешь воскресить Арона, но, если его разорвали птицы, это невозможно.

Кип отвлёкся от кресла и внимательно уставился в глаза Карила. Странная мысль буквально ввинтилась в его голову.

– А… – Кип глубоко вздохнул, желая сдержать раздирающие его эмоции, от которых даже сердцебиение мальчика убыстрилось. – Кто видел, как Арона раздирали птицы?

– Никто, конечно! – пожал плечами Карил. – Кто же станет так рисковать, что пойдёт на это смотреть? Его же птицы сожрут вместе с казнённым!

– А позже… – от посетившей его догадки Кип никак не мог выровнять дыхание. – Кто-нибудь удостоверился, что… – новый судорожный вдох. – от Арона ничего… – Кип снова запнулся. – Арона там нет? – наконец, нашёл мальчик слова.

Карил только пожал плечами.

– А смысл? – мужчина покачал головой, удивляясь глупости мальчишки. Он же сказал – ни от кого ничего не остаётся! Но всё же решил повторить. – Позже уже смысла ходить туда не было. На камнях никогда ничего не остаётся.

– Никто не видел? – Кип привстал, изумлённо вытаращив глаза. – Ты сказал нам, что Арон мёртв, даже не убедившись в этом?

Кинжал исчез из рук мальчика так быстро, что Карил не успел заметить, куда тот его дел. Теперь уже парень выглядел сосредоточенным и собранным. И хотя страж был намного крупнее мальчишки, сейчас ему показалось, что тот возвышался над ним, словно скала.

Карил тоже предпочёл встать. Чувствовать себя слабее ребёнка он не хотел, а именно такое чувство посетило его, когда он встретил твёрдый взгляд мальчика.

– Ты говорил, что знаешь, где он умер? – Кип перешёл на шёпот, голос отказывал ему, надежда разрасталась в его глазах. Но там была не только надежда. Что-то дикое и первобытное сквозило в отрывистых жестах и внезапно появившейся решительности. – Тебе это известно?

Карил краем глаза заметил, как насторожился Крим. Тот всем телом повернулся к ним, словно впитывая каждое слово Кипа, хотя сам при этом находился возле колодца, который стоял настолько далеко, что услышать их мальчик просто не мог.

– Да, я знаю! Но всё это… – начал было Карим, но Кип властным голосом перебил.

– Отведи нас туда! – Кип бросил взгляд на Крима, который поставил ведро на край колодца и бегом припустился к ним. – Сейчас!

– Скоро ночь! – Карил отступил от мальчика на шаг, ощущая иррациональный страх перед этим ребёнком. Конечно, мальчишка ничего не мог ему сделать. Он сам был хорошо обученным воинскому искусству стражем, но что-то в глазах Кипа заставляло его испытывать испуг.

– Не важно! – с чувством произнёс Кип. Он схватил мужчину за руку, и тот понял, что его внутреннее чутье оказалось верным – хватка у мальчишки была железная: захочешь – не вырвешься. И снова приказ. – Покажи нам это место!

– Ну, хорошо, – пожал плечами Карил, стараясь ни словом, ни жестом не показывать, какие чувства у него сейчас вызывает этот подросток. Монах? Неужели их там та́к учат? – Сейчас довольно безопасно, мы можем и прогуляться. Но потом не говори мне, что я тебя не предупреждал! Арон мёртв. – Почувствовав, что Кип его, наконец, отпустил, мужчина всплеснул руками. – Да ведь две недели прошло! Никто бы не выжил, даже если бы птицы не прилетели. А птиц видели. Они носились над скалами, словно буря.

– Словно буря… – повторил за хозяином Крим, уже стоявший у него за спиной. И голос этого ребёнка заставил хозяина вздрогнуть.

Было чувство, что ещё чуть-чуть, и Крим будет способен его разорвать. Что это? Магия? Но его птица не обращала никакого внимания на этих двоих. Если бы у них была магия, разве бы пернатая себя так вела? Но всё же всё его нутро вопило об опасности. И как бы ни были ранее приятны ему гости, которых он приютил в ночь полной луны, сейчас Карилу захотелось как можно дальше отвести их от своего дома.

Предупредив Талю, Карил повёл Кипа и Крима к скалам – обычному месту казни колдунов, которые имели неосторожность попасться в руки Протэру. Там волшебников привязывали к скалам как жертвоприношение гвейнам – огромным страшным птицам-людоедам. В те дни, когда гвейны получали свою жертву, часть их сразу улетала обратно. Куда? Никто не знал. Но часть гвейнов точно не налетала в такие ночи на город.

Карил торопился. Сейчас он докажет эти двоим, что никакой надежды на то, что их друг выжил нет. Те немного успокоятся, и они все вместе отправятся домой.

Мужчине не хотелось возвращаться домой после захода солнца. Говорили, что ночью за территорией города полно волшебных созданий, которые люто ненавидели стражей, каковым он и являлся. Кроме того, сегодня он так торопился вывести возбуждённых необоснованной надеждой мальчишек из дома, что совершил очень большую глупость – оставил дома птицу, которая смогла бы отпугнуть от него маленьких магических созданий – Лиски. Без птицы с волшебными созданиями просто не было сладу! Лиски быстро находили тех, кто отправлял их на смерть, стоило им только немного расслабиться, и мстили. Мстили жестоко и безжалостно.

Война между людьми и колдунами велась давно. Карил не мог сказать, когда именно она началась. Но это было задолго до того, как родился его дед или прадед. Единственное, что могло остановить распространяющееся по земле волшебство – это некоторые из птиц, которые высасывали силу из магических созданий, и часто поедали их самих. Такими были те птицы, которых приручали стражники. Таковыми были и гвейны. Но гвейны, кроме всего прочего, не гнушались и человеческим мясом, поедая людей без остатка, не оставляя ни одной обглоданной косточки. Клювы их были изогнутыми и такими сильными, что они могли раздолбить не только кости, но и скалы, и даже металл.

Пока Карил с мальчиками шёл по крепости, мужчина казался расслабленным, а вот выйдя за её внешние стены, он начал оглядываться, словно ожидая внезапного нападения.

Кип, увидев, нервозность своего проводника, толкнул рукой Крима, указывая на мужчину.

– Посмотри, как ведёт себя Карил, – прошептал Кип другу. – Что-то здесь не так – нужно быть внимательнее.

Но Крим лишь пожал плечами, чем вызвал горестный вздох Кипа. Тот уже давно замечал, что друг отошёл от этого мира, и единственное, чего он сейчас ждал, – это смерть, которая, как ни странно это было при столь сильном желании, никак не наступала.

Карил не решился сразу заходить в лес и повёл мальчиков по широкой дороге, на которой хотя бы изредка попадались прохожие и повозки. Люди, в основном спешившие попасть в город до закрытия ворот, приветствовали стражника, поспешно склоняя голову, а затем продолжали свой путь. Карил машинально кивал им в ответ, быстро, почти бегом двигаясь дальше.

Солнце уже почти касалось горизонта, когда Карил подвёл мальчиков к высокой скале, на которой, к своему удивлению, обнаружил безжизненно висящее, но абсолютно целое тело маленького мальчика. Голова того почти касалась груди, лица не было видно за копной слипшихся от крови волос. Очевидно, мальчик был мёртв – иначе и быть не могло, однако запах тления отсутствовал. Карил подумал, что его мог унести ветер, дующий не в их сторону, но всё же… Мужчина внимательно всматривался в висящее на цепях маленькое тельце, исподволь ожидая, что вот-вот, и мальчишка шевельнётся.

Карил потряс головой. Глупости! Это странные надежды Кипа всколыхнули в нём подобные чувства.

– Он здесь! – шёпот Крима заставил Карила отвлечься от собственных мыслей. – Здесь!

На глаза мальчика навернулись слёзы. А в голосе его проскользнуло нечто такое, что не могло оставить Карила безучастным. Мужчина, воин, не раз видящий смерть, с удивлением обнаружил, что и у него перехватывает дыхание от одного лишь предположения, что посланный им на смерть мальчишка может оказаться жив. Глупость, конечно! Но вдруг?

А Крим, уже не скрывающий катящихся по щекам слёз, задрав голову, смотрел на висящее на цепях тело. В глазах мальчишки Карил видел всё то, что, к удивлению своему, как будто бы ощущал сейчас и сам – это было и почтение, и преданность, и жгучая радость, соседствующая с непонятным Карилу облегчением. Почтение? Преданность? Неужели поступок мальчишки, решившего спасти друзей ценой своей жизни, так сильно впечатлил и его?

– Не знаю, почему птицы не разорвали его, но он не может быть жив! – Карил взял Крима за плечо и чуток встряхнул, желая привести того в чувство.

Но приходить в эти самые чувства Крим, почему-то, не хотел.

– Я должен снять его оттуда! – мальчик со странной для его возраста силой отбросил руку стража и стрелой ринулся к скале.

– Стой, глупый! – воскликнул Карил. – Здесь же лестница есть!

Крим резко затормозил и оглянулся. Глаза мальчика пылали, во взгляде было столько счастья, что на мгновение у Карила в голове промелькнуло, что Крим лишился рассудка. Видя состояние мальчика, Карил покачал головой и сам отправился за лестницей.

А Крим тем временем оглянулся на внимательно всматривающегося в висящее на скале тело Арона Кипа.

– Слушай! – быстро зашептал Кипу Крим. – Отвлеки его. Он не должен видеть, что происходит наверху. Заговори с ним, пока я буду там!

– Ты это чего задумал? – подозрительно спросил Крима Кип, уже понимая, что именно собирался сделать друг. И планы Крима Кипу совсем не были по душе. Это было слишком опасно. А во время путешествия Кип ясно видел, как именно относится Арон к своему вечному спутнику. Арон очнётся – он просто не может не очнуться. А Крим… Его бездыханное тело будет валяться внизу на камнях. Кип пришёл в ужас от такого предположения.

– Это единственный выход! – Крим схватил Кипа за плечи. – Помоги мне, пожалуйста!

– Ты не удержишься там! – покачал головой Кип. – Ты не выживешь!

Будущий воин церкви старался говорить тихо, но в душе он орал, орал во все свои лёгкие. Он не мог, никак не мог допустить гибели Крима. Тот слишком сильно нужен Арону. Да и сам Кип уже давно проникся к своему побратиму слишком тёплыми чувствами, чтобы бездумно посылать его на смерть.

– Не важно! – глаза Крима лучились радостью. – Он будет жить!

Внезапно Кипа посетила ещё одна мысль. Ведь Крим, сделай он то, что собрался, о чём говорят манускрипты, о чём пишется в пророчестве, – сделай он это, и… он не удержится наверху. Ему попросту не хватит времени. И тогда что?… Тогда – всё! Для всех – всё! Процесс ведь нельзя прерывать. Остановить это сможет лишь избранный. А он ещё мал! Слишком мал!

– Ты не сможешь! – возразил Кип. – Он не выживет. Ни ты, ни он!

– Даже если есть один шанс! – руки Крима дрожали от возбуждения.

Кип чувствовал – сейчас друг не хочет слушать никого. В данный момент у него лишь одна цель – спасти! Спасти Арона любой ценой. Но Кип не верил, что у Крима получится. Он слабее него, он не так хорошо выучен, он – младше, в конце концов! А вот его, Кипа, учили как воина.

– Ты нужен ему больше! – внезапное решение поразило даже самого Кипа. – Я сделаю это!

Крим ошарашенно уставился на Кипа, а потом отрицательно покачал головой.

– Исключено! Это должен быть я. Со мной больше шансов – ты знаешь.

– Да, знаю! Но… – против последнего Кип возразить не мог.

Он видел, что магия Арона воздействовала на Крима, сам же Кип не находился под властью избранного. Кип сжал челюсть так, что зубы его скрипнули. Связь Арона и Крима – это решало всё! Крим был соединён с Ароном духовно, а значит… Именно он в состоянии пробудить избранного от вечного сна, если тот вдруг погрузился в небытие.

– Отвлеки Карила! – ещё раз попросил Крим. – Я постараюсь выжить!

– Это невозможно! – скривился Кип, вспоминая прочитанные в библиотеке храма древние тексты. – Ты не выживешь!

– Поверь мне, нет ничего невозможного! – Крим был так возбуждён от радости, охватившей его при виде висящего на скале тела Арона, что просто сиял от счастья.

Кип больше уже ничего не мог сделать. Он просил, он предлагал. Крим был неумолим. Да! Всё верно! Для воскрешения избранного нужна жертва. И самая подходящая жертва – та, которую уже принял Арон, с которой у него установлена связь. Но Крим… Душу Кипа накрыла чёрная тень. И мальчик впервые понял, что проклятье – это не просто слово. Прокляты они все!

– Может, сначала его снимем? – ещё раз попробовал Кип образумить слишком радужно воспринимающего кажущееся мрачным будущее Крима.

– А потом как будем отгонять от Арона Карима, который наверняка сразу решит похоронить бездыханное тело? Убьём мужика? – саркастически добавил Крим. – Или, может, принесём в жертву? – но увидев огонёк надежды в глазах Кипа, быстро пояснил. – Не забудь, у Карима жена и двое детей!

Кип тяжело вздохнул и перевёл тяжёлый взгляд на Карила, как раз в этот момент показавшегося из-за скалы, на которой сейчас висело неподвижное тело Арона. Мужчина волок за собой огромную металлическую лестницу.

– Поможем? – Крим, прищурившись, смотрел на мужчину, поклажа которого явно превышала его возможности.

– Сам дотащит! – сквозь зубы бросил Кип.

Сейчас он злился на стража, как никогда. Ведь именно его действия привели Арона к тому, что в настоящий момент он уже точно перешёл на ту сторону бытия, а Крим… С Кримом они сейчас разговаривают в последний раз.

– Вот лестница! – тяжело дыша Карил приставил к скале тяжёлую раздвижную конструкцию.

Кипу доводилось видеть подобное на тренировках в храме воинов церкви. Мальчик заученными движениями быстро закрепил длинное сооружение, составленное из пяти частей. Основание было самым широким, тут располагалось тридцать ступенек, затем лестница сужалась. Но даже её верх был вполне внушительных размеров. Небольшие перила служили для того, чтобы не дать поднимающемуся на достаточно большую высоту человеку, свалиться вниз. Эта конструкция, скорее всего, не позволит бездыханному телу Крима свалиться вниз после того, как он отдаст свою жизнь за то, чтобы разбудить избранного, от благополучия которого сейчас зависит, останется ли хотя бы крупица жизни в этом проклятом Повелителем мире.

Подставив лестницу к скале так, чтобы верхняя её часть находилась прямо возле тела Арона, чуть ли не соприкасаясь с ним, Кип решительно кивнул Криму. Время кончилось. Его не осталось ни на то, чтобы попытаться отговорить одного из самых дорогих сердцу Арона людей от вынужденного жертвоприношения, ни на то, чтобы даже попрощаться с этим дорогим и сердцу Кипа человеком.

Крим быстро начал подъём и уже через пару минут был на самом верху. Взглянув сверху вниз на Кипа, Крим кивнул, давая знак, что пора приводить их план в исполнение.

– Что это за место? – Кип не нашёл, что ещё спросить, кляня себя за то, что с самого начала не подготовил нечто, способное отвлечь стража.

– Место казни! – спокойно ответил тот, не сводя взгляда с Крима.

Мужчина даже не заметил злого, колючего взгляда своего всегда бесстрастного гостя.

Кип, изо всех сил пытаясь отвлечься от горьких мыслей, начал лихорадочно подбирать новые слова, способные привлечь внимание Карила, но тут ему помог внезапно возникший возле них говорящий зверёк.

– Лиски здесь! Лиски всё видит! – заверещал тот, выпрыгивая перед ними откуда-то сверху.

Карил в страхе уставился на зверька. Кип мысленно усмехнулся. Боится? Пусть! И пускай это маленькая и очень глупая месть, но пусть хотя бы это мелкое создание пощекочет нервы бугаю, отдавшему ребёнка на растерзание птиц лишь за то, чтобы в будущем дежурить внутри стен крепости.

А рыжий грызун тем временем старательно подливал масло в огонь. Недаром этот непоседа обладал именно огненным даром!

– Лиски заколдует стража, и страж больше не будет говорить своей птице, чтобы та убивала Лиски! – зверёк быстро забрался на одиноко растущее среди камней дерево, оказавшись на уровне лица Карила, и, мелко затрясшись, захохотал.

– Мне жаль, что я не взял птицу с собой! – прошипел на Лиски Карил, окончательно отвлекаясь от добравшегося до Арона Крима. – Вот бы она полакомилась.

– Лиски всё видит! – снова расхохотался зверёк. – Птицы нет! Нет птицы!

Зверёк поднялся чуть выше по стволу дерева, не сводя маленьких круглых глаз со своего врага, затем показал Карилу язык.

– Ты что, дразнишься? – от удивления у мужчины опустились руки, которые до этого он выставил так, словно собирался защищаться им от огненных шаров, которые так хорошо умели пускать эти магические животные. Карим никак не мог сообразить, почему до сих пор жив. Он, конечно, никогда не встречался с Лиски один на один, без своей птицы, на всё, чему его до этого учили, говорило о том, что эти жуткие создания убивают людей сразу, мгновенно сжигая их дотла.

Увидев, что зверьку удалось отвлечь стража, Крим быстро вынул из рукава туники кинжал хранителя и полоснул себя по левому запястью, тут же молниеносно спрятав кинжал в ножны, притороченные к внутренней части рукава.

И пока кровь не хлынула вниз на землю, Крим правой рукой поднял за волосы голову Арона и прижал разрезанное запястье к губам своего господина и друга.

…Знакомое чувство тёплой волной наслаждения окатило Арона. Жизнь вливалась в него, заставляя вновь биться сердце и вздыматься грудь. Но сейчас он не был в том состоянии безвременья, плывя по реке, протекающей в промежуточном мире между миром живых и миром мёртвых. Он был жив. Ему было больно, он многократно чувствовал смерть, но он до сих пор был жив, ощущая и тело, и каждую рану на нём.

Он никогда ранее не задумывался о том, как долго может находиться без пищи. Иногда мальчику казалось, что она ему вовсе не нужна. И только наставления брата Марка – его личного философа – заставляли Арона утолять несуществующий голод.

Но сейчас, когда набросившиеся на него, как на любимое лакомство, птицы, высосали практически все его силы, Арон ощущал бесконечную жажду и жгучий голод, который никак не мог утолить, вися здесь и день ото дня теряя последние оставшиеся крохи силы, а затем, каждое следующее утро понимая, что эти силы вовсе не были последними, и можно потерять ещё чуть-чуть.

А теперь он купался от наслаждения приливом жизни, текущей по… ЧУЖИМ ВЕНАМ? Но Арон раньше уже ощущал этот вкус, он знал, что это, и знал, чем ему грозит продолжение этого самого наслаждения. Мальчик с трудом смог оторвался от сладостной влаги, открыл веки и посмотрел в серые глаза своего друга.

– Что ты делаешь? – он смог выдавить из себя лишь слабый шёпот. Слова, вылетевшие с его уст, были словно ветер, но Арон знал, что Крим понимает его. Хорошо понимает!

– Пытаюсь вернуть тебя к жизни! – рассмеялся обессиленно облокотившийся на скалу возле него Крим.

– Лучше сними меня, пока ещё можешь! – Арон сам удивился, насколько более сильным стал его голос за несколько секунд.

– Сделай ещё пару глотков! – предложил Крим, протягивая сочащееся кровью запястье.

– Хватит! – Арон бы зарычал, если бы только мог. – Вытащи меня из этих цепей. Если не хватает сил, можешь просто сбросить меня вниз, и слезай сам. Быстро!

– Да, господин! – склонил голову Крим, шаловливо поглядывая на друга.