Часы с глухой кукушкой

Со всеми условиями Роман согласился быстро. Напрягал лишь один момент – он ничего не знал о заказчике. Если другие клиенты хотели остаться в тени, он всё равно находил возможность выяснить кто это, откуда человек и по какой причине он обратился к частному детективу. Частного детектива не интересовали фамилии, его занимали мотивы. А тут вдруг словно тёмное пятно. Он даже не понимал мужчина это или женщина. Тайный субъект общался очень сухо. Он гарантировал оплату услуг и не ограничивал исполнителя в сроках. Даже наоборот предположил, что время пока не играет никакой роли. Исполнитель, то есть Коротченко должен предоставлять отчёты о финансовых издержках. И естественно помимо этого он получает на свой счёт в банке фиксированную понедельную заработную плату. Все финансовые сведения Роман отправлял на электронный адрес заказчика. Коротченко предполагал, что может мухлевать с отчётностью и завышать цифры. Но что-то его останавливало от подтасовки. Не исключено, что существует третий глаз, который контролирует его деятельность. Подпортит репутацию приписками, потом пиши пропало! А вот объект находился как на ладони. Жил себе не тужил. Конечно со своими проблемами и жизненными перипетиями. Коротченко не понимал в полной мере, что нужно субъекту от объекта. Рома не понимал до поры до времени, пока история не закрутилась в тугой узел, как бельё в стиральной машине после дикой круговерти в центрифуге.

Он проснулся не в духе. Когда ближе к вечеру Роман приехал домой его словно срубило. Он знал это состояние. Так было всегда, когда отступал стресс. Коротченко слышал, как жена громыхала кастрюлями на кухне. На второй этаж поднимался масляный дух блинов и тушёного мяса. Мужчина глянул на часы, которые неоновым светом освещали тумбочку. Оказалось, что сон сморил его всего на тридцать минут. Он прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Вот всё вроде хорошо. За время службы в ГИБДД он умудрился отстроить двухэтажный добротный деревянный дом, разбить сад с озерцом и отгородиться от любопытных взглядов высоким забором. Сауну поставил всё с того бруса, который получил в качестве взятки от соседа. Правда, права он вернуть ему не смог, сам лишился должности, но и стройматериал возвращать отказался. Что упало, то пропало! И нечего тут антимонии разводить! Никто не мог предполагать, что так получится. Сосед со временем смирился, но здороваться не начал и права каким-то образом вернул. Ромка замечал его за рулём автомобиля. Нашёл сосед ещё одного дурака только уже за машину песка, черепицы или гипсокартона. Факт рассчитался стройматериалами, потому что держит точку на строительной базе. А Кортченко что, да ничего – переступил и пошёл дальше. Некогда ему варится в бульоне заправленном муками совести. Бабки надо зарабатывать, бабки!

Ужинали в тишине. Дочь с женой видели, что глава семьи не в духе. Вообще Роман держал домочадцев в ежовых рукавицах. Так он сам думал, понимая в глубине души то, что женщины вертят им как хотят. Только семья чётко соблюдала правила игры – папа грозный, строгий добытчик, а девочки послушные и верные Пенелопы.

– Папа мне деньги нужны, – Маргарита подняла на отца ангельские глазки. – Мы всем классом собираемся в Санкт-Петербург на экскурсию.

– На сколько дней? – пробубнил с набитым ртом Роман. – И сколько надо?

– Поездка на три дня, – вклинилась жена. – И надо всего тридцать тысяч.

– Я разве с тобой разговариваю, – Коротченко сурово сдвинул брови. – А у тебя языка нет? – обратился он к дочери. – Кто в Питер собирается ты или мать?

– Ну я, – Маргаритка перевела взгляд от матери к отцу. Её не пугал грозный тон отца. Она знала, что все требования будут выполнены. – В тридцать тысяч входит билет на поезд туда и обратно, гостиница и питание. Ещё нужно на карманные расходы.

– Тебя не пугает тот факт, что наш ребёнок в тринадцать лет едет в самостоятельное путешествие в другой город? – Роман отодвинул тарелку с недоеденными мясом. – Может и тебе дать тридцать тысяч на поездку? Будешь ребёнка сопровождать.

– Нет не пугает, – качнула головой Светлана. – Когда-то надо начинать давать свободу девочке. И если все родители станут увязываться за детьми, то что это будет? И потом они едут в сопровождении классного руководителя и школьного психолога.

– Я побежала. Меня подружка ждёт. Уроки я уже сделала. Вернусь не поздно! – дочь поняла, что вопрос с поездкой решён. Она отодвинула стул и вышла из-за стола. – Деньги надо отдать завтра классухе, – она чмокнула отца, потом мать в щёку и вышла из просторной столовой.

Родители проводили девочку взглядом, потом Роман повернулся к жене и сдавленным голосом, чтобы не услышала Рита, произнёс:

– Ну ты мать даёшь! Так просто отправляешь дитя непонятно куда! А ты узнала какая гостиница, какой поезд, все ли дети едут? Ей всего тринадцать лет, а она помимо дорогого телефона желает получить золотое колечко, серьги, и вот сейчас подавай ей путешествие!

– Именно подавай! – беззлобно огрызнулась жена. – Привяжи её к ноге и запри дома. Вот тогда не будет причин для беспокойства! Наша дочь выросла!

– Да не болтай ты! Выросла! Куда там! Ей всего тринадцать!

– Не нервничай, – Светлана поднялась, подошла к мужу сзади и, склонившись, обвила руками шею. – Через год Рита получит паспорт, а через два окончит школу, поступит учиться в ВУЗ, потом встретит парня и выйдет замуж. Через какое-то время мы станем бабушкой и дедушкой. Таково течение жизни. Ничего не изменить, как в том стихотворении с фонарём и аптекой.

Оба не сговариваясь глубоко вздохнули.

Коротченко высвободился из объятий жены и поднялся.

– Спасибо за ужин, – он взял со стола телефон, который пискнул, получив сообщение. Рома прочитал текст и засобирался. – Мне тоже надо ехать.

– Так вечер на дворе, что за работа? – Света вернулась на своё место и уткнулась в тарелку изображая недовольство. – Ты не отдыхаешь толком. Вместе уже сто лет никуда не входили. У нашей дочери жизнь интересней, чем у нас.

– Вот умеешь ты испортить настроение! – Коротченко уткнувшись кулаками в стол, наклонился к жене. – Деньги сами себя не заработают и нет у меня любовницы. С вами бы справиться! Иди целуй уже!

– Ровно, как тот кот, который гуляет сам по себе, – женщина оттаяла. Она приподнялась, потянулась к мужу и уткнулась губами в шершавую щёку. Светлана отстранилась и погладила мужа по плечам. – Если мы уснём, то передвигайся тихо.

– Обещаю. Деньги переведу тебе на карту, – он направился в прихожую и на ходу крикнул. – Да выясни про гостиницу, кто едет и сколько денег дают другие родители на дополнительные расходы. Рано ещё шиковать. Так на мороженое, на пончики, колу и шоколад.

– Всё выполню, мой господин, – Светлана с ехидной улыбкой проводила мужа взглядом начала убирать со стола.

До того, как выехать из ворот, Коротченко открыл планшет, несколько минут провёл перед неоновым экраном, потом позвонил на знакомый номер:

– Привет. Надо встретиться.

– Что опять?

– Не опять, а снова.

– И что на этот раз?

– На месте решим.

***

Раскидав вещи по полкам Иноземцева отправилась в школу. Сначала шла быстрым шагом, но постепенно перешла на бег. А когда взялась за ручку входной двери сердце уже выскакивало из груди. В холле она неожиданно увидела своё отражение в зеркале и ужаснулась. Одежда была та же, в чём утром гуляла с Люьеной. Из-под пуховика выглядывала растянутая домашняя футболка, с шеи свисал жидкий длинный шарф похожий на коричневую сосиску, в добавок из капюшона выглядывали растрепанные волосы. Хорошо ума хватило сменить угги на сапожки. Хотя эта деталь уже не спасёт положение. Таня поправила выпавшую прядь, понимая, что ничего не исправит. Если снять шарф сосиску, то домашняя майка покажет себя во всей красе.

В зеркале позади себя она заметила сына, который стоял в компании одноклассников и смеялся. Иноземцева прикрыла глаза втянула носом воздух и задержала в лёгких на несколько секунд, потом выдохнула, повернулась и направилась к Мирону.

– У тебя есть одна минута, чтобы объяснить мне суть происходящего.

Она взглянула на сына снизу вверх и дёрнула его за руку, уводя прочь от компании. По ходу не выдержала и зашипела:

– Тебе я смотрю весело. Всё, что происходит это норма для тебя!

– Мам успокойся, – Мирон вялым мешком волокся за матерью. – Я виноват, но не виноват. Ты просто верь мне. Так сложились обстоятельства. И если бы ситуация повторилась, я сделал бы тоже самое.

Мать вдруг остановилась, закусила губу и выпустила руку парня. Она поняла, что в этом мире действительно можно доверять только сыну.

– Хорошо поговорим дома. А сейчас пошли, – Татьяна постучала в дверь и не дожидаясь приглашения, вошла в кабинет директора. – Разрешите?

– Да. Здравствуйте.

Директор тучная женщина с идеально закрученной высокой причёской и аккуратным маникюром строго посмотрела на визитёров поверх очков и указала рукой на длинный ряд стульев, предлагая выбрать самим, куда садиться. Рядом с руководительницей, поджав сухие губки, пристроилась Изольда Робертовна. Она неожиданно подскочила и заискивающе склонилась над директорским столом.

– Может будет лучше, если мы поговорим с мамой мальчика? А Мирон может подождать в коридоре.

– Вы для чего меня сюда пригласили? – Иноземцева поправила шарф-сосиску на груди, прикрывая мятую майку. Она не чувствовала неловкости от своего внешнего вида. На неё нахлынула какая-то агрессивная волна. – Из телефонного разговора я поняла, что мой сын что-то натворил. Вы являлись свидетелями происходящего? – Таня подержала паузу и не дождавшись ответа, продолжила. – Это он должен объяснить что случилось, а не вы! Пусть озвучит свою версию из первых уст. В конце концов, мы можем выслушать одноклассников.

Классный руководитель с директором переглянулись и последняя скривив губы, незаметно качнула высокой причёской. Иноземцева заметила, как два педагога солидаризировались перед внешним врагом.

«Они уже всё для себя решили, – с тоской подумала Татьяна. Она подошла к ряду стульев, села и потянула за рукав сына, силой усаживая возле себя. Её рассмешила мысль, которая мимолётно пролетела в голове. – Какой-то руководящий стандарт. Директоров словно вырезают по специальным лекалам. В какие чёрные дыры пропадают красивые, энергичные бывшие студенты педагогических институтов! Или усаживаясь в кресло на голове возникает хала, а на лице появляется спесь, важность и пропадает любовь к детям?»

– Я могу начать? – директриса взяла очки, сбросила серебристую дужку и пристроила на нос. – Ваш сын избил своего одноклассника. Вернее сказать, что покалечил. Пришлось вызывать медицинскую службу. Врачи оказали мальчику первую помощь. Мы вынуждены были пригласить родителей, которые и забрали его домой. Но прежде я, как директор отчиталась перед ними за инцидент.

В кабинете повисла пауза.

– Итак вы ждёте чего-то от меня? – Иноземцева еле скрывала раздражение. – Я не прихватила с собой ремень, публичную порку здесь я устраивать не стану. Для начала мне надо выяснить все детали этого недоразумения.

– Ах вы так это называете – недоразумение? – вклинилась Изольда Робертовна. – Татьяна Михайловна, вы должны понимать, что причины приведшие к рукоприкладству уже не имеют значения. Важен сам факт того, что Мирон ударил одноклассника. Произошла не драка между мальчишками, а избиение…можно сказать и так. Потому что мальчик не оказал сопротивления и не дал сдачи.

– А вы не думаете, что сын депутата специально спровоцировал драку, чтобы подставить моего сына?

Классная руководительница опустила глаза, она вспомнила, что сама проболталась родительнице о том, что инцидент произошёл с участием депутатского сынка.

– Да какая разница чей он сын, – продолжила гнуть свою линию Изольда Робертовна. – Бить нельзя никого! Это последнее дело. Тем более это не мужской поступок для такого крепкого и сильного парня, как ваш Мирон.

– В этом я с вами соглашусь, – вздохнула Татьяна, отодвинулась и всем корпусом повернулась к сыну. – Мирон ты можешь объяснить причину побоев? Зачем ты напал на мальчика?

– Побоев не было, – парень поднялся, не выпуская из рук рюкзака и тряхнул кудрявой головой. – Я ударил один раз и за дело, – Мирон помедлил. – Я не сожалею о содеянном и причину озвучивать не стану.

«Вот же упрямый – подумала Таня, с укором глядя на сына снизу вверх. – Ну что нам теперь делать? Ведь выгонят из школы!»

– Позвольте я поясню, – директор помедлила. – Мирон ударил одноклассника – это ЧП. Однако с такими ситуациями мы сталкиваемся почти каждый день. Школа живой организм. Дети чувствуют злость, несправедливость гораздо острее, чем взрослые. Конечно отчислять всех подряд за драки мы не можем и не хотим. Есть различные способы воспитания от школьной доски позора до постановки на учёт в отдел по делам несовершеннолетних при полиции. Но он нанёс побои сыну депутата и именно отец избитого мальчика настаивает на отчислении. Господин Павловский состоит в попечительском совете школы, он один из главных спонсоров, – руководитель школы устало сняла очки, прижала пальцы к переносице в уголках глаз, потом снова заправила дужки за уши. – Задача власти сделать жизнь граждан лучше! Идёт депутат в парламент и обещает, мол построю больницу, спорткомплекс и стадион! Снижу вам граждане налоги! Построю дороги ровные, как яйцо. От должностной высоты зависит и глобальность обещаний! И вот этот влиятельный господин от власти выполняет свои обещания. А конкретно – если Мирон останется в школе, то о спонсорской помощи можно забыть.

– И что нам делать? – Иноземцева сникла. – Мирону надо закончить полугодие. Через шесть месяцев ЕГЭ. Он уйдёт и вы его больше не увидите. Куда я его сейчас определю? В какую школу? Его просто никуда не возьмут!

– Я советую вам перевести сына на домашнее обучение, – директриса выражала неумолимость. – В июне придёт и сдаст экзамены вместе с другими ребятами.

– Значит материальное благополучие вам важнее судьбы ученика? – Татьяна лихорадочно соображала, какие доводы ещё может привести. – Это же человек, который только начинает жить! Не дайте ему разочароваться!

– Заметьте, что я ставлю на кон не своё личное благополучие, – директриса вздохнула. – Мне больше нечего добавить.

– Я хоть что-то могу сделать? – Иноземцева цеплялась за соломинку. – Может поговорить с этим депутатом или с его сыном?

– Я не думаю, что разговор приведёт хоть к каким-то результатам. Павловский старший настроен решительно.

Мать с сыном вышли в коридор. Школа ещё шумела привычными звуками. Они остановились возле окна из которого виднелся двор и искрилась разноцветными огнями новогодняя ёлка. Иноземцева невероятно устала за этот долгий жуткий день, она не хотела говорить и думать о том, что произойдёт завтра. Татьяна стянула с шеи шарф и вытерла со лба пот. После разговора наступила какая-то апатия. Мирон мялся рядом с виноватым видом. Мать резко потянула сына за локоть и закинула голову, пытаясь заглянуть ему в глаза.

– Скажи мне, чего тебе не хватает? Я разве мало делаю для тебя? Осталось всего чуть-чуть и ты вот взял и всё испортил!

– Дома учить предметы буду. Сэкономим на обуви и на школьных завтраках, – бубнил Мирон, пряча хитрый взгляд. – Не злись на меня, я всё правильно сделал. Обещаю, что буду учить предметы.

– Ты на уроках толком ничего не делаешь, а один дома без палки и контроля вообще дурака валять станешь! – мать потрепала Мирона за руку, показывая, что она не сердится. – Пороть тебя уже поздно. Да и не хочу я! Теперь ты должен сам принимать решения.

Они оторвались от подоконника и направились к лестнице, ведущей на первый этаж.

– Так расскажи сыр бор-то из-за чего? – накопившуюся досаду Татьяна пыталась спрятать за разговором.

– Из-за Машки.

– Из-за какой? Это у той, что тёмные кудрявые волосы?

– Ага.

– Красивая девочка, а шевелюра вообще чудо. То ли на еврейская кровь у неё, то ли армянская.

– Я не знаю. Но я в неё не влюблён, чтобы ты знала, – торопливо добавил парень.

– Теперь знаю, – улыбнулась Таня, понимая, что сын именно влюблён. – За что пацана этого отволтузил?

– Пвловский снял видео тайком и выложил в школьный чат.

– Про что кино?

– Если я расскажу, то мне придётся набить морду самому себе.

– Ладно, толку от такой тайны нет никакой. Вся школа видела компромат. Так твой одноклассник залез на чужую территорию?

– Именно! Павловский тайком снимал многих и с ним не связывались, но в данном случае он перешёл границу.

– И в классе не нашлось другого героя, который бы восстановил справедливость? – от бессилия Тане захотелось плакать. Она никогда не позволяла себе слезливую слабость. Вот и сейчас взяла себя в руки.

– Так получилось, что не нашлось. Изольда Робертовна же проболталась, что я высокий и сильный.

– Ну да. Я этого не знала.

– И потом никто не захотел связываться с депутатским сынком.

– А ты значит полез на амбразуру! Ты понимаешь, что через шесть месяцев вас уже ничего не будет связывать и этот подлый поступок одноклассника всеми забудется. Все пойдут дальше и только ты останешься на обочине!

– Скажи, а подглядывать за чужой интимной жизнью можно? – Мирон остановился.

– Мы все в той или иной степени взаимодействуем с окружающими нас людьми. И проявление любопытства это нормально, – Иноземцева чувствовала себя измотанной, но оставить без ответа вопросы сына не могла. Она аккуратно подбирала слова. – Однако, когда любознательность нарушает личные границы происходит конфликт интересов. Важно понимать, почему человек совершает такие поступки.

– В том всё и дело. Непонятно, зачем ему это? У Павловского состоятельные родители, он хорошо одевается, у него дорогие вещи. Даже в школу привозит личный водитель! Почему он унижает других, не таких богатых, более слабых сверстников? Почти всегда отвратительные выходки сходят ему с рук.

– Но не в этот раз, хочешь ты сказать, – мать покачала головой. – Робин Гуд засучил рукава и вышел на тропу войны. А давай попытаемся разобраться, почему возникают такие ситуации.

– В чём тут разбираться? Он подлец и кто-то должен был его остановить.

– Давай я буду называть причины такого поведения, а ты применяй это к Павловскому. Например: родители не объяснили нормы приличия и правила поведения. Мальчик попросту плохо воспитан.

– Это точно про Павловского. Родителям плевать на него. Они увлечены собственной карьерой и его воспитанием никто не занимается. Стоит только посмотреть светскую хронику в интернете. Там мамаша с папашей мелькают во всех ракурсах.

– Следующая причина тоже берёт начало из семьи. Родители попросту не объяснили ребёнку, где проходит граница между личным и чужим пространством. Они не втолковали парню, что существует элементарное чувство такта. У него возникло неудовольствие своей личной судьбой. Из-за отсутствия нормальных семейных отношений, близких дружеских связей появился нездоровый интерес к чужой более насыщенной жизни.

– Согласен. Одноклассник одинок. С ним никто дружить не желает, вот он и достаёт всех своим назойливым присутствием. И ты знаешь, всё что он делает получается из рук вон плохо.

– Вот, – кивнула Татьяна. – Возникает чувство зависти к одноклассникам, которым весело вместе. И мы переходим к основе взаимоотношений Павловского с обществом. Он просто несчастен и одинок.

– Может ещё пожалеть урода, который тайком снял видео о том, как девочка стягивает парик и оказывается лысой из-за генетического заболевания! Он думает, что это весело! И правильно, что дал ему в морду!

– И что никто в классе не догадывался, что Маша носит парик? – Татьяна всплеснула руками.

– Может кто-то и знал. Наверное её лучшая подружка. Без волос мы её не видели, даже короткую стрижку она не носила. В начале учебного года Маша пропускала много уроков и как-то незаметно произошла подмена на парик.

– И где Павловский застал её без волос?

– Угадай! В женском туалете.

– О какой ужас! Как это отвратительно подглядывать за девочками.

– А я о чём.

– Павловский сильно пострадал? Ты сломал ему что-нибудь?

– Не знаю. Я ударил один раз, но со всей силы. Кровь из носа пошла. Изольда Робертовна вызвала скорую помощь, следом прилетел папаша. Самое отвратительное во всей этой истории не драка, а поведение Павловского старшего. Как бы тебе объяснить? – парень задумался на секунду. – По большому счёту отцу было плевать на сына. Его разозлил тот факт, что кто-то может испортить его собственность. Реакция быдла, наглеца, хозяина жизни. Так же он повёл себя, если бы кто-то поцарапал его автомобиль или сказал дурное слово в адрес его жены. Это танк от власти, который не остановится ни перед чем. Ну, а дальше ты всё знаешь.

– Как всё сложно. Честно сказать, я не понимаю, как мы выйдем из этой ситуации.

– Забей! Я что-нибудь придумаю!

– Ой ну что это «забей»! Терпеть не могу весь этот дешёвый сленг. И что ты придумаешь? Придумалка уже выросла? Ты понимаешь, что деньги и власть сейчас решают всё! Мы такие маленькие винтики, как в наручных часах!

– Этот депутат напомнил моего отца. Да, кстати, а нам от от него что-нибудь осталось?

– Осталось! – раздражённо произнесла Таня. – Наша квартира и ресторан «Рога и копыта»!

– Вот что забыл. Пока тебя в школе ждал, позвонила бабушка. Завтра год, как отца нет. Она зовёт на кладбище. Ты разрешишь поехать?

– С завтрашнего дня ты птица вольная. Лети куда хочешь! В школу не надо, дисциплины нет, надзорные органы отсутствуют. И когда я тебе запрещала с родственниками видеться? Ко мне свекровь уже никакого отношения не имеет. Теперь она спокойно может пить кровь у молодой жены твоего отца. А для тебя она бабушка. Разрешу только с тем условием – она тебя заберёт и привезёт назад. Не нужно мне новых переживаний! Пережить бы те переживания, какие есть. А их немало!

Остановившись на крыльце, Таня снова натянула на себя шарф и застегнула молнию на куртке со словами:

– Пойдём домой. Я ужас какая голодная и устала сегодня, словно мешки разгружала.

Улицы покрылись сумерками, только фонари рассыпали жёлтые круги и из витрин магазинов и из ярких окон квартир наблюдалось движение. Сегодня Таня переживала один из худших дней в своей жизни. Проблемы словно накапливались, топтались возле дверей и ждали удобного случая. Трудности просочились в один момент радостно демонстрируя, насколько беспомощным может быть человек перед неумолимой судьбой. Проблемы подмигивали чёрными глазами и спрашивали:

– И как ты сможешь преодолеть нас, как решишь дилеммы и сложности, которые от тебя не зависят!

Иноземцева шагала загребая сапожками снег и засунув руки в карманы, демонстрируя свою досаду.

Она переживала нечто подобное в жизни, когда проблемы собирались в кучу, потом прорывались как нарыв. Так уже случилось, когда она находилась в состоянии развода с мужем. Казалось, что из этой ситуации уже не выбраться без потерь. Тогда накал дошёл до такой степени, что нечем было дышать. То, что она раньше боялась потерять, оказалось такой мелочью по сравнению с тем, что удалось сохранить! Хер с деньгами, с домом, машинами и с зарубежными виллами! Главное сын с ней рядом, есть жильё и покой. И вот тебе нате, получите и распишитесь! Покой нам только сниться! Очевидно, что увольнение с работы, труп в квартире и лишение школьного места это не конец. Должно ещё что-то произойти!

– Постучалась в дверь

Боль не званная,

Вот она любовь окаянная!

Промычала вполголоса Таня и про себя подумала, что постучалось что-то, но не любовь. Да и не до сентиментальных фантиков сейчас. Она, углубившись в свои мысли думала, что поёт про себя, а оказалось, что вслух и Мирон её услышал.

– Ты что поёшь? – парень забежал вперёд и встал перед матерью. – Отличное настроение для песен!

– Ты мне прикажешь плакать, рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом? Не хватало нам проблем, вот ты тут добавил! Молодец ничего не скажешь, поддержка для матери растёт!– она закинула голову и глубоко вздохнула. Татьяна не хотела рассказывать парню о трупе в квартире. И в то же время понимала, что соседи разнесут известие о том, что в их квартире половину дня провели представители правоохранительных органов, – нас ограбить сегодня пытались. Я полицию вызывала.

– Нас обчистили? – в свете фонарей белки глаз Мирона блеснули, показывая бешеный интерес. Кто это сделал?

«В его возрасте ничего не имеет значения. Ограбили – вот это новость! Выгнали из школы – ерунда! Мало ли на свете школ! Родители развелись – так во многих семьях такое происходит. Если не поступит в ВУЗ, то придётся пойти в Армию – эка невидаль! Даже смерть отца он перенёс относительно спокойно. Это и понятно – к тому времени мы уже не жили вместе больше года.»

– Вора кто-то спугнул. Все вещи на месте.

– А полицию тогда зачем вызывала?

– Так замки сломаны, дверь открыта. На тот момент, когда мы вернулись с Люськой с прогулки я же не знала, всё ли на месте. Тут ещё Валентин Николаевич через плечо заглядывает. Любопытный.