Рыцари и ангелы

Жизнь потекла своим чередом. Но это было только внешне. На самом деле все принципиально изменилось. Пока Варя болела, а Алла металась между ней и врачами, вдруг образовалась между ней и ребенком какая-то пуповина. Алла уже не могла воспринимать эту девочку как дочку своей сестры. Это был ее ребенок. Он болел и умирал на ее руках. В тот момент только от нее зависела жизнь этого маленького существа. Такое чувство невозможно забыть или изгнать из памяти. Невозможно затереть бытовыми хлопотами. Алла все больше и больше сближалась с ребенком, а Мила все больше отдалялась. Младшая сестра иногда замечала, что Варя больше любит тетю, чем родную маму. Но Алла не хотела обострять отношения и переводила разговор на другую тему.

Шли годы, Алла растила Варю, готовила ее к школе – учила читать, писать, водила в разные кружки и секции. А Мила все устраивала свою жизнь. Вернее, она ее не устраивала, а просто плыла по течению. Все тот же самый инфантилизм. О будущем она просто не думала. Чистякова-младшая не очень отдавала себе отчет, что все бытовые проблемы тащит на себе старшая сестра. Стоило бы повзрослеть, взять на себя ответственность. Но зачем? И так все хорошо. Она уже привыкла, что главная в доме – Алла. Так было всегда, сколько она себя помнила. Зачем же что-то менять? Тем более, так приятно вернуться во времена юности – беззаботность, веселье, неограниченный доступ к мужскому вниманию.

Алла, думая, что перед ней не ребенок и не подросток, а взрослый человек, который осознает последствия своих поступков, все время говорила сестре, что надо подумать о будущем. Но фразы «молодость не вечна», «всегда найдутся те, кто моложе и красивее тебя», «не до пенсии же тебе щелкать ножницами» вызывали у младшей сестры рефлекторную глухоту. Мила основательно застряла в парадигме «шестнадцать», дальше вакуум.

Варя подросла и уже стала превращаться из подростка в девушку. Алла устала бегать по клиентам, открыла свой кабинет, чтобы принимать пациентов в одном месте, дополнила свою практику баночным массажем, изучила методы Риодараку и Фоля. А Мила все никак не могла найти того единственного, с кем счастливо проживет долгие голы и достойно встретит старость. Она периодически сетовала: «К нашему берегу то говно, то щепки». Но это была неправда. В ее фильтрации поклонников был какой-то изъян. Не ей только такие попадались. Это она таких выбирала. Как говорил психолог Сатья, подсолнух тянется к солнцу, а банный лист к жопе. Алла, несмотря на полное отсутствие личного опыта, тем не менее неплохо разбиралась в людях. Она периодически пыталась направить поток отсева в другое русло, но безуспешно. Сестра просто не понимала, о чем она говорит.

– Мила, ну чем тебе не угодил Толя? Хороший, спокойный, детей любит, зарабатывает хорошо, – проводила профагитацию старшая сестра.

– Он скучный, – отвечала вяло Мила, качая ногой, сидя на табуретке в кухне и рассматривая свой педикюр.

– А тебе клоун нужен? Иди работать в цирковое училище. Или в Театр эстрады. Их там – море Лаптевых.

– Да я не о том.

– А о чем?

– Хочется чего-то такого… – и Мила разводила руками, изображая вселенский объем, и мечтательно закатывала глаза к потолку.

Видимо, под этим жестом подразумевались средневековые замки с ливрейными слугами, золотые кареты и сказочные принцы. И, главное, каждый день праздник – балы, маскарады, турниры. Сестра с детства любила сказки и признавала только этот жанр литературы. Да и с Варей они с одинаковым удовольствием смотрели экранизации классических произведений. В фаворитах ходили Спящая красавица и Белоснежка. Дальше ее мысль в плане обустройства личной жизни не двигалась, она даже не пыталась войти в контакт со скучной реальностью.

Алле стало понятно, что опять все придется брать в свои руки. Варя уже большая, ей нужна своя комната. От родителей же досталась крошечная двухкомнатная квартирка. В одной из комнат, поменьше, жила она. В другой, побольше, Мила с Варей. Эта «большая» комната вмещала в себя, помимо стандартной стенки, только один диван, на котором те и спали вдвоем. Можно, конечно, было бы продать это жилье, взять ипотеку и купить другое, побольше. Но это только теоретически. Почти все заработанные деньги уходили на аренду ее кабинета и Вариных репетиторов. Большую ипотеку не потянуть, а на маленькую можно взять только квартиру где-нибудь за МКАДом, причем в строящемся доме. А где тогда жить, пока удастся въехать? И как тогда Варя будет добираться до своей школы? А школа хорошая, еле-еле удалось попасть. Не переводить же ребенка не пойми куда? На своей личной жизни Алла давно поставила крест. Так что выход один – выдать Милу замуж. Но за кого?

Вариант подвернулся совершенно неожиданно. К ней на прием как-то пришла старушка с болями в шее. Алла поставила иголки и попросила посидеть спокойно минут десять. Бабуля сидела неподвижно, но рот у нее не закрывался. Вещала та без удержу, будто только для этого и пришла. Она рассказывала про свои болячки, про одинокую жизнь, про позабывших о ее существовании родственниках, покойном муже и многом другом. В конце она спросила, не может ли Алла приезжать к ней на дом? Она уже пожилая, добираться до кабинета ей тяжело. Алла решила было уже отказаться, но пациентка была такой милой, да еще предложила оплачивать сеансы в двойном размере, так что передумала и согласилась.

Жила Елена Борисовна не где-нибудь, а в Романовом переулке, что в двух минутах ходьбы от Кремля. Одна в огромной четырехкомнатной квартире. Старушка в средствах не нуждалась, но была очень одинока. Поэтому всегда искренне радовалась приходам Аллы и превращала банальную процедуру иглотерапии в светский прием. Из буфета извлекались тоненькие, как яичная скорлупа, фарфоровые чашки, серебряный чайник с такими же молочником и сахарницей, на кружевную накрахмаленную скатерть выставлялись угощения – и начиналась неспешная беседа.

Сначала Аллу такой формат общения несколько тяготил: вместо отведенных на сеанс тридцати минут приходилось сидеть в гостях добрых два часа, а то и больше. Но со временем почувствовала вкус к таким чаепитиям. Этот дом был единственным местом, где она могла отдохнуть. Да к тому же хозяйка оказалась интересной рассказчицей.

Родственников у Елены Борисовны было много, но к ней никто не приезжал, за исключением внучатого племянника Ильи. Да и тот бывал в гостях не чаще пары раз в месяц. Из-за тотального одиночества потребность выговориться у старушки была колоссальной. И она присела на уши Алле плотно – поведала о всех своих родственниках: кто куда уехал, где живет и с кем, чем занимается и кем работает. Когда тема ныне здравствующей родни подошла к концу, в ход пошли семейные альбомы. Предки хозяйки оказались намного интереснее: отец – художник, дед – дирижер Большого театра, тетка – нейробиолог.

Алла вполуха слушала бесконечные истории и периодически посматривала по сторонам. Вот в таком доме надо жить, а не в их крошечной квартирке. Но о подобных хоромах и мечтать не приходилось. Стоили они столько, что сумма находилась где-то за гранью реальности. Но в тот момент, когда Елена Борисовна заговорила о своем не очень крепком здоровье и желании написать дарственную Илье, чтобы другие родственники не могли ни на что претендовать, у Аллы неожиданно появилась идея.

В сущности, план был прост как дважды два. Чтобы стать обладательницей этой квартиры, достаточно выдать Милу замуж за Илью. И не беда, что внучатый племянник женат. По уверениям Елены Борисовны, в браке тот несчастлив, да и детей у пары нет. Так что греха большого не будет, если сестра уведет его из семьи. А то, что молодой человек – тряпка и подкаблучник, даже лучше. Такого проще взять в оборот.

Оставалось только выбрать удобный момент для знакомства. Главное, чтобы все выглядело естественно. Но и с этим проблем не возникло. Болтливость старушки оказалась как нельзя более кстати. Потребовалась буквально пара невинных вопросов, чтобы та охотно выложила дату следующего визита Ильи. По счастью, тот совпадал с очередной процедурой.

В указанный день Алла появилась на пороге квартиры Елены Борисовны вместе с сестрой. Извинилась, конечно, что так получилось. Но они с Милой уже давно планировали сходить на выставку сокровищ японских императоров в Кремле. Это же рядом, вот и зашли вместе. Хозяйка же только обрадовалась появлению в доме нового лица, тем более такого миленького. Она даже подвела гостью к окну, чтобы получше рассмотреть, а потом по-детски всплеснула руками: «Какая хорошенькая! Настоящая куколка!»

По расчетам Аллы внучатый племянник должен был появиться сразу после процедуры. Чтобы задержаться подольше, требовался какой-то повод, но тот все никак не находился. Чай уже выпили, угощения съели, пришло время откланяться. Чистякова-старшая судорожно соображала, что бы такого придумать. Второго шанса у них не будет, она это четко понимала. Если не сейчас, то никогда. Но тут неожиданно подыграла Мила. Она случайно обратила внимание на крошечные забавные фигурки, стоящие в одной из витрин, и подошла поближе посмотреть.

– Ой, какие забавные! – воскликнула она и ткнула в стекло тоненьким детским пальчиком. – Что это такое?

– Это нэцкэ, – встрепенулась Елена Борисовна и тут же ринулась к гостье.

Неожиданно нашлась новая тема для разговора, и хозяйка с радостью подхватила брошенный шар. Упускать такую возможность было бы верхом глупости. Раньше все разговоры сводились к родственникам, теперь же открылось новое месторождение тем – имущество.

Оказалось, что коллекцию собирали еще ее дед и отец. Бывали по делам в Японии, что-то покупали в России. Находили людей, готовых расстаться за бесценок с уникальными экспонатами. В итоге получилась подборка ничуть не хуже, чем в музее Горького. Вернее, даже лучше, поскольку Рябушинский, истинный владелец особняка, собирал в основном окимоно.

– Окимоно? А что это? – сделала круглые глаза Мила.

– Окимоно – дословно «поставленная вещь», то есть статуэтка, – пояснила старушка.

– А нэцкэ тогда что?

– О, это совсем другое! Это что-то типа брелока-противовеса на оби.

– А оби что такое?

– Пояс, который носят поверх кимоно и кейгори.

У гостьи от обилия незнакомых слов сделалось страдальческое лицо. Она благоразумно не стала задавать вопросы дальше, поскольку догадывалась, за этим хлынет просто неуправляемый и неподвластный мозгу поток специфических терминов. Елена Борисовна правильно оценила ситуацию:

– Деточка, я вам сейчас все объясню. Поверх кимоно надевался пояс, который называется оби. Но в японском традиционном костюме карманы не предусмотрены, а мелкие предметы с собой носить приходилось постоянно. Чтобы как-то решить эту проблему и были придуманы нэцкэ. Они служили противовесом для сагэмоно…

Алла прислушивалась к беседе. Разговор тек в правильном направлении, старушку несло. Чистякова по себе знала, что Елене Борисовне надо дать допеть всю песню до конца, иначе заболеет. Но имелся еще один хитрый прием: если попытаться намекнуть, что пора уходить, Елена Борисовна включала форсаж. Поэтому, почувствовав, что тема начала выдыхаться, решила зайти с козырей.

– Мила, – напомнила она о себе строгим голосом. – Перестань мучать Елену Борисовну бесконечными и утомительными вопросами. И не забудь, нам еще на выставку надо попасть.

Сестра в ответ на неожиданную реплику только слегка приоткрыла рот и захлопала ресницами. Она четко помнила, что цель визита – какой-то очень перспективный и состоятельный родственник, которому обязательно надо понравиться. Почему же Алла вдруг решила, что пора уходить, не дождавшись финала? Но пока Мила пыталась переварить полученную информацию и правильно на нее среагировать, хозяйка подключилась к диалогу:

– На выставку вы еще успеете, никуда она не денется. Аллочка, ты же видишь, твоей сестре очень интересно японское искусство. Не мешай нам. Лучше пойди и сделай еще чай.

Это было то, что нужно. Такой билет открывал возможность к неограниченному времени пребывания в апартаментах старушки. Рвать его стало бы форменным идиотизмом. Но чтобы мизансцена выглядела максимально правдоподобной, гостья обреченно вздохнула, пожала плечами и покорно побрела на кухню.

Именно в тот момент, когда она засыпала заварку, появился Илья. Следовало бы держать процесс под контролем, но электрический чайник только начал закипать, так что пришлось выглянуть лишь на минутку, представиться и узнать, будет ли он чай. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы с облегчением выдохнуть: внучатый племянник оказался внешне вполне ничего. Хорошо сложен, прилично одет и даже внешне приятен. По пятибалльной шкале на твердую четверку. Алла хоть и провела с сестрой вводный инструктаж, объяснила всю грандиозность замысла, но абсолютно не была уверена, что все пройдет по плану. Окажись Илья обрюзгшим, плешивым дядькой в растянутом, несвежем свитере, и план бы рухнул. Мила бы брезгливо сморщила носик и просто отказалась хоть как-то реагировать на кандидата в мужья. Убедившись, что хотя бы по этой части проблем не будет, Чистякова вернулась на кухню.

Оттуда было почти не слышно, о чем разговаривают в комнате, и Алла начала немного нервничать. Особых надежд на инициативу Милы она не возлагала. Пока Чистякова-старшая, готовясь к походу, рисовала воздушные замки и проводила вводный инструктаж, сестра сидела молча и внимательно слушала. Но особого энтузиазма от затеи не испытывала. Похоже, для себя она определила исключительно пассивную роль.

Но Алла зря переживала. Когда она вошла с подносом в комнату, Илья уже сидел с открытым ртом. И даже не шевелился. Угол зрения у него сузился до размеров Милиной фигуры, так что звон чашек, когда гостья поставила посуду на стол, стал для него полной неожиданностью. Он даже слегка вздрогнул. Мила же, согласно классическим законам обольщения, не обращала на Илью никакого внимания. Вся она превратилась в слух, пока старушка с упоением продолжала свой экскурс в историко-культурное наследие Страны восходящего солнца.

– Милочка, деточка, посмотри, какая красота! – заливалась соловьем хозяйка. – Это мастер Хосюнсай Масаюки. Работа середины девятнадцатого века. Я вообще восторгаюсь этой японской особенностью – абсолютно любые, совершенно утилитарные вещи люди умудряются превратить в предметы искусства. Ведь что такое нэцкэ по своей сути? Брелок на шнурке, а как красиво. Залюбуешься! Я уже не говорю про оружие самураев – катана, это вообще что-то неописуемое!

Лекция затянулась на добрый час. Елена Борисовна упивалась повествованием, позабыв даже о собственном племяннике. Только решив, что тема раскрыта полностью, она подпустила Милу к столу и сама уселась рядом. Но ситуацию из-под контроля не выпускала и перешла к изложению нюансов чайной церемонии. Тема Японии оказалась благодатной. Еще на полчаса, не меньше. Но Алла не протестовала, как и остальные слушатели. Ее вполне устраивало, что Илья млеет от Милиного экстерьера и глазами уже готов сделать непристойное предложение. А тот был согласен слушать любую ахинею, лишь бы не мешали елозить по гостье взглядом. Миле же вообще все нравилось – и благодушная хозяйка, и ее рассказы, и онемевший родственник, закапавший слюной весь пол.

Когда все вместе наконец-то покинули гостеприимный дом старушки, Алла взяла инициативу в свои руки. Не дав сестре опомниться, она чмокнула ее в щеку, сообщила, что надо успеть к еще одному клиенту и устремилась в противоположном от метро направлении. Чистякова-младшая к тому моменту уже вполне освоилась и приняла правила игры, так что хлопать ресницами не стала. Только крикнула на прощанье: «Да-да, конечно» и помахала рукой.

Так начался этот роман. Хотя развивался он не совсем в том направлении, как виделось это Алле. Адюльтер в ее планы не входил. Такие отношения могли тянуться годами без каких-либо перспектив и бонусов. Но как-то влиять на сестру та имела возможность только во времена детского сада и начальной школы. Позже на Милу стало давить почти бессмысленно. Младшая сестра на любую промывку мозгов реагировала однотипно – отмахивалась, отшучивалась и переводила разговор на другую тему.

Чистякова-младшая сидела на табуретке и сладко зевала. Говорить про Илью ей совсем не хотелось. Она так привыкла, что мужчины сами проявляют активность в отношениях и добиваются ее внимания, что просто не представляла, как можно их что-то заставить делать. Да и надо ли?

– Так квартира его жене достанется. Я посмотрела в интернете, такие хоромы больше двухсот миллионов стоят! А ей-то за что, этой мегере? У нее и так все есть. Тебе разве не обидно?

– А почему мне должно быть обидно?

– Хотя бы из-за дочери. Квартиру же можно продать, купить поскромнее или подальше от центра, а Варю отправить учиться за границу.

– Ой, да перестань ты! С чего ты вообще решила, что он захочет ее продавать? И тем более тратить деньги на чужого ребенка?

– Для того ты и есть, чтобы он захотел! Ты что, не знаешь, ночная кукушка дневную перекукует.

– Ладно, хватит уже. Поговорю я с ним, только отстань. Вот поедем завтра в командировку, там и поговорю.

Сестра удовлетворенно кивнула. Пережимать ей тоже не хотелось. Мила, несмотря на легкость характера и поверхностность, была иногда фантастически упряма.

Глава 3

– Опять поедешь в свою командировку и будешь пьянствовать там целую неделю? – зло полюбопытствовала жена, бросив на своего благоверного искоса презрительный взгляд.

– Даша, ну что ты такое говоришь? Почему пьянствовать? Откуда такие нелепые фантазии? – изумился Илья.

– Это не фантазии, а реальность. Ты вспомни, каким ты вернулся в прошлый раз? Ты же языком еле ворочал. А несло от тебя перегаром так, что окна запотели. Как у тебя вообще совести хватило появляться в таком непотребном виде?

– В каком таком? Нормальным я был. Ну так, выпили чуть-чуть с ребятами в аэропорту за удачную поездку.

– Нормальным? Для вытрезвителя да, ты был абсолютно нормален.

– Да ладно тебе. Не драматизируй. Пара бокалов пива – это не федеральное преступление. А ты забыть уже полгода не можешь.

– Пара бокалов пива? Да ты костюм свиньи не успел снять, пока домой летел. Какой там снять, я думаю, ты его в самолете еще и застегнул, а потом еще капюшон с ушками натянул.

– Мне нравится твоя образность. Ты всегда умела красочно и емко описывать события. Надо же, капюшон с ушками! Бездна фантазии. Тебе бы писательством заняться. Я серьезно, талант же погибает. Что мы сейчас читаем? В основном переводную литературу. Известных отечественных авторов по пальцам одной руки пересчитать можно. Вот например… – попытался увести разговор муж.

– Не заговаривай мне зубы! Так напиваться – это просто пошло! – негодовала Дарья.

«Вот как есть Скоба. Вцепилась же намертво. Теперь, пока не улечу, будет меня изводить нравоучениями. И, главное, в чем смысл? Все равно же выпью, проест плешь или нет. Делать одно и то же десять раз подряд, рассчитывая на другой результат, это признак идиотизма. Но объяснить нереально. Да и себе дороже», – с тоской подумал Илья и посмотрел на часы. До вылета оставалось еще семь часов.

К сожалению, день был воскресный, и Дарья на работу не собиралась. По этой причине отрывалась по полной. Это усугубляло положение. Обсуждать свое поведение Илье не хотелось так же сильно, как и сильно хотелось есть. Но еды в доме не водилось по определению. Жена решила, что запах пищи в квартире – это мещанство. Она не для того столько времени и денег вложила в дизайн жилища, чтобы опошлять его кухонным чадом. А обставила его супруга в соответствии с последними мировыми трендами – в духе скандинавского минимализма. Правда, слегка увлеклась. Вернее, не увлеклась, а достигла невиданных доселе высот. Таких, что могла бы уже читать лекции и проводить мастер-классы. Даже среднестатистический швед решил бы, что в доме как-то уж очень аскетично и не совсем уютно. На фоне подобного интерьера любой человек смотрелся чужеродным объектом. Любой, кроме Дарьи. Она в него вписывалась полностью и становилась неотъемлемой частью.

Исключение составляла кухня, забитая под завязку бытовой техникой. Но все эти блага цивилизации – варочная панель, духовой шкаф, микроволновка, гриль, тостер – сияли девственной чистотой, поскольку служили лишь декорациями. Пользоваться ими не предполагалось изначально. В почете была только кофемашина. Капсулы для нее занимали все подвесные шкафчики, а пакеты с молоком – весь холодильник. На случай ядерной войны этого количества точно должно было хватить. В конце каждого дня аппарат протирался с применением бытовой химии, а затем корпус полировался специальной замшевой тряпочкой до зеркального блеска. Погуляев называл процедуру предпродажной подготовкой.

В будни с вопросом питания дело обстояло попроще. Выпив дежурную чашку кофе, Илья мчался на работу. Там ровно в час дня открывалось окно кормления – начинался обед. В столовой неплохо готовили, к тому же разнообразно и сытно. Если постараться и набрать побольше хлеба, то вообще можно было продержаться до следующего дня.

Не то чтобы Даша питалась только кофе, нектаром и пыльцой. Ей тоже иногда хотелось есть. Правда, в основном это случалось во второй половине дня. Тогда она приглашала прогуляться в ближайшем парке. Там у входа как раз работал небольшой ресторанчик. Совершив променад, она предлагала заглянуть в заведение, где можно было в тепле выпить чай с какой-нибудь сдобой. Прекрасное окончание трудового дня. К булочке, правда, прилагалось что-то мясное с гарниром и салат. Но до такого праздника еще требовалось как-то дотянуть. В воскресное же утро о еде можно было даже и не мечтать.

Илья Погуляев познакомился со своей будущей женой еще в институте. В те времена он был статен, исключительно хорош собой и обожаем противоположным полом. Романы, бурные и не очень, скоротечные и чуть более длительные, сопровождали его в течение всего времени обучения. Девушкам он нравился за легкий характер, английское чувство юмора и красивый голос. На студенческих вечеринках он брал в руки гитару, и вся женская аудитория припадала к его ногам. Вся, кроме Даши Скобы. Она не посещала подобные мероприятия.

Но не заметить стройную девушку с густыми светло-русыми волосами и ярко-голубыми глазами Илья мог бы только в одном случае – если бы лишился зрения. Конечно, она привлекала его внимание и будоражила воображение. Исключительная миловидность в сочетании с какой-то необъяснимой отстраненностью делают из любой женщины принцессу. Тем более что так Даша себя вела не только по отношению к Погуляеву, но и ко всем своим однокурсникам.

Бывают девушки компанейские – веселые, заводные, открытые. С ними комфортно в тусовке и легко найти общий язык. А случаются «снежные королевы». Те никого от себя явно не отталкивают, но и не подпускают слишком близко. Для мужчин, которые по натуре своей охотники, такие экземпляры – вожделенный трофей. Процесс завоевания становится в подобном случае куда интереснее и важнее, чем сам факт обладания. Илье тоже хотелось заполучить в свою коллекцию сердечных побед такого редкого зверя. Но повод никак не находился.

Он даже подумывал, не стоит ли спросить совета у кого-нибудь из своих бывших пассий, с кем после расставания у него сохранились хорошие отношения. Но случай подвернулся сам собой. Как-то Илью с Дашей оставили на кафедре на отработку пропущенных занятий. Делать одну и ту же работу порознь совершеннейшая глупость, поэтому Погуляев предложил скооперироваться. Чего-чего, а здравомыслия у Скобы было хоть свиней откармливай, так что уговаривать ее не пришлось. Управились довольно быстро.

Дорога от института к метро существовала только одна, так что путь к подземке молодые люди вынуждены были проделать вместе. Если бы Илья заговорил о красоте улыбки или длине ног со всеми их соблазнительными изгибами, то это стало бы его реквиемом. Поэтому он ограничился только темами учебной программы. Такие разговоры слабо способствовали сближению, зато появилась возможность хотя бы иногда непринужденно болтать в стенах родного ВУЗа.

Погуляев искренне рассчитывал, что частые встречи в конечном итоге выведут на качественно другой уровень общения. Но время шло, а парадигма не менялась. Топтание на месте, как правило, имеет два исхода – признание полного фиаско и, как следствие, отказ от намерений или переход к более активным действиям. Молодой человек выбрал второй путь. Начать решил банально – с цветов.

Даша приходила на лекции всегда одной из первых. И всегда занимала одно и то же место. Как-то раз на парте она нашла букет. И отодвинула от себя, решив, что кто-то что-то перепутал. Но следом появилась подруга и переложила цветы назад, напротив Скобы.

– Убери, пожалуйста, свой букет. Он мне мешает, – она опять отодвинула розы в сторону одногруппницы.

– Он не мой, а твой.

– Не поняла? – удивилась Даша.

– Что тут непонятного? Тебе подарили.

– Кто?

– Не велено говорить, – хихикнула подруга.