Иван Спицин

Он прикрыл глаза, тяжело вздохнул, и мысли вихрем закружились в голове.

– О боже, что же я натворил. Это, конечно, было круто… Но я понимаю, что был неправ и поступил безответственно. Хотя… – он слабо улыбнулся, – ни о чём не жалею. Я просто хотел увидеть эти когтистые горы…

Ваня задумался, как бабушка переживала, пока он бродил по лесу.

– Ну что ж, утром мне устроят разбор полётов, – пробормотал он. – Сам виноват, и мне отвечать за свои поступки.

Он потянулся к кружке с водой, которую заботливо оставила бабушка, сделал пару глотков и снова откинулся на подушку.

Ваня был ещё тем бунтарём, но меру знал и всегда чувствовал ответственность за свои поступки. Он хорошо понимал людей, особенно когда им было плохо, и умел читать их эмоции даже без слов.

Смышлёный мальчишка.

Проходили дни и недели. Ваня медленно восстанавливался, пил чай с брусникой, ел бабушкины пироги и поправлялся. С каждым днём его состояние улучшалось.

– Простите меня, бабушка, дедушка, – говорил он, сидя на крыльце. – Я не хотел такого. Просто увидеть когтистые горы хотел…

Но ни бабушка, ни дедушка не ругали его.

– Со всеми бывает, Ванюш, – говорила Яна Николаевна, поглаживая его по голове. – Ты не виноват. Просто хотел увидеть горы. Жив, а это самое главное. Так радуй нас дальше своей несводимой улыбкой!

Юрий Николаевич добавлял с доброй усмешкой:

– Будь горд, что отправился в этот поход! Ты храбрый малец, все это знают. Но в следующий раз будь аккуратнее. Не стесняйся спросить нас, что и как сделать. Мы всегда поможем и в беде не оставим.

Ваня слушал их добрые слова и неустанно благодарил:

– Спасибо вам, бабушка, дедушка, за вашу любовь, за заботу, за тёплые слова. Через месяц Ваня окончательно восстановился. Утром он выбежал на улицу, как всегда, полный энергии. Юрий как раз собирался на работу.

– Дедушка! – крикнул Ваня, догоняя его.

– Ай, что такое, внучок? – обернулся Юрий.

– А можно мне с тобой? Хоть посмотреть, как теперь всё стало без машин и этой механики.

– Ну, пойдём, поглядишь на наш новый мир! – ответил дед, усмехнувшись.

Ваня с радостью побежал вперёд, но Юрий окликнул его:

– Не спеши, внучок! Я не такой быстрый, как ты.

– Знаю, знаю! Просто я так давно уже не гулял.

Когда они пришли на поле, Ваня только и делал, что удивлялся.

– Это что же, здесь теперь быки? И собаки? И коровы? И овцы? – воскликнул он, широко раскрыв глаза.

– О да, внучек. Прекрасно, не так ли? – улыбнулся Юрий.

– Да ещё как! – восторженно ответил Ваня. – А это… Вера?

– Да, ступай, поздоровайся. Думаю, она будет тебе рада.

Ваня подошёл к Вере, и девушка, увидев его, буквально расцвела от радости. Она обняла его и спросила:

– Ну, как ты?

– Я прекрасно! – ответил Ваня, сияя улыбкой. – Я вас всех плохо знаю, но так рад видеть. Эти люди в синих рубашках… Они мне жизнь спасли?

– Да, именно они… – начала Вера, но не успела договорить.

Мальчишка уже умчался к ветеринарам. Подбежав к ним, он обнял каждого и сказал:

– Спасибо вам! Вы мне жизнь спасли!

Главный ветеринар рассмеялся:

– Привет, Ванюшка! Вижу, ты уже во всеоружии и готов снова отправляться в путешествия?

Ваня покачал головой:

– Ох, точно не такое, как в последний раз.

Попрощавшись со всеми, он побежал домой.

Когда Ваня зашёл в дом, его накрыла странная, тревожная тишина. Даже часы в комнате не тикали. Казалось, время остановилось.

Сердце у Вани забилось медленнее, и он тревожно окликнул:

– Бабушка? Бабушка!

Но в ответ была только тишина. Ни шагов, ни звуков.

Мальчишка быстро проверил кухню, затем выбежал на улицу, думая, что бабушка могла быть в огороде. Но её нигде не было.

– Где же она? – прошептал Ваня, оглядываясь.

Бабушка всегда была или на кухне, или во дворе, но сейчас её не было ни там, ни там. Тревога начала сжимать грудь мальчишки. Медленными, осторожными шагами Ваня направлялся в спальню. Его тело будто сковало предчувствие беды. Он шёл, стараясь не дышать громко, словно боялся потревожить тишину, которая словно давила на стены дома. Зайдя в комнату, Ваня мгновенно застыл. Его взгляд остановился на неподвижном теле бабушки, лежавшем на постели. Тело было бездыханна. Мальчик остолбенел, не в силах осознать происходящее. Его душа кричала, но рот оставался нем. Он не мог ни моргнуть, ни двинуться, ни заплакать, ни произнести хоть слово. Только стоял, словно каменный, и вглядывался в то, что не мог и не хотел принять. Это был момент, когда Ваня впервые понял, что такое настоящая боль потери. Наконец, пересилив себя, он медленно вышел из спальни. Как только он оказался за её пределами, внезапная волна эмоций накрыла его с головой. Ваня побежал в свою комнату, упал на кровать и зарыдал так громко, что казалось, весь дом содрогался от его горя.

Подушка быстро промокла от слёз. Мальчик всхлипывал и шептал:

– Господи, за что? Как я теперь без неё? Как это могло случиться?

Он метался в своих мыслях, задавая вопросы, на которые не мог найти ответов.

– Что же дедушка скажет? Как он это переживёт?

От напряжения и изнеможения Ваня уснул.

Проснулся он от звука захлопывающей калитки. Сквозь тишину он отчётливо услышал шаги – дедушка приближался к дому.

Ваня подскочил с кровати и бросился к двери. Когда Юрий вошёл, ничего не подозревая, мальчик кинулся к нему, обнял и разрыдался.

– Что случилось, внучок? – встревоженно спросил дедушка, глядя в заплаканные глаза Вани. – Давай, рассказывай!

Но Ваня только мямлил, сбивчиво и невнятно повторяя:

– Ба-бушка… Бабушка…

– Что с ней?! – строго спросил Юрий, чувствуя нарастающее беспокойство.

– Спальня… – захлёбываясь слезами, выдавил Ваня.

Юрий сразу направился туда. Зайдя в спальню, он остановился как вкопанный. Его глаза округлились от ужаса, а в голове закружились тысячи мыслей. Он смотрел на неподвижное тело своей жены, его Яны, и не мог осознать происходящее. Воспоминания хлынули на него, одно за другим: их свадьба, первая встреча, первый поцелуй… И самое главное – её голос, который в его подсознании снова и снова повторял: "Я люблю тебя, милый". По мужской щеке Юрия скатилась одна скупая слеза. Но он не мог стоять на месте. Хоть разум и подсказывал, что всё уже бесполезно, но сердце требовало действия.

Он выбежал из дома и, срывая голос, кричал:

– Беда! Добрые люди, помогите!

Ветеринары, проверявшие состояние лошадей неподалёку, тут же выбежали из конюшни на его зов.

– Что случилось, Юрка?! – крикнули они.

Юрий, запыхавшись и трясясь, проговорил:

– Жена моя… Она… Умерла… не с того ни с сего! Что же делать, братья? Подскажите!

Главный ветеринар, Добрыня, взял его за плечо и твёрдо сказал:

– Пойдём, Юрка. Мы посмотрим. В стороне не останемся.

– Скорее, давайте скорее! – умолял Юрий, не в силах сдержать слёзы.

– Мы уже идём, друг мой, – ответил Добрыня.

Вчетвером они вошли в спальню. Ветеринары осторожно подошли к кровати и начали осмотр.

После долгой тишины Добрыня поднял глаза на Юрия и тихо сказал:

– Вы видели её утром? Она вставала?

– Нет, – с горечью ответил Юрий, опустив голову.

– Она умерла во сне, – произнёс Добрыня, его голос был мягким, но полным печали. – Её тело слишком холодное. Видно, что она давно лежит в одной позе. Мне очень жаль, Юрка. Она ушла из этого мира, но она всегда будет с вами. В ваших сердцах.

Юрий молча кивнул.

– Доброй души вы люди… Спасибо вам, – прошептал он, с трудом находя слова.

– Держись, Юрка, – сказал Добрыня, положив руку ему на плечо. Его коллеги также выразили соболезнования.

Дедушка повернулся к Ване, который всё это время стоял у порога, опустив голову всхлипывал.

– Ванюш, ступай в свою комнату. Поздно уже. Завтра обо всём поговорим.

Ваня поднял покрасневшие глаза и ответил:

– Хорошо, дедуль. До завтра… Я люблю тебя.

Он пытался улыбнуться, но не смог. Его сердце было слишком сжато ужасом и болью. В своей комнате Ваня лёг на кровать, но сон не приходил. Он лежал, слушая гнетущую тишину, которая казалась ещё сильнее, чем раньше. Она была такой же, как та, что накрыла его, когда он впервые увидел неподвижное тело бабушки. Ваня лежал, сжимая одеяло холодными руками, и смотрел в потолок. Он не мог уснуть до самого утра, впервые в жизни осознав, что такое страх, боль и неизбежность потери. Когда умерли родители Вани, он был ещё слишком мал, чтобы осознать это. Бабушка и дедушка стали для него настоящей семьёй, окружив заботой и любовью. Но теперь, когда не стало бабушки, дом наполнился тишиной и холодом, которые не могли заглушить ни работа, ни разговоры. Юрий Николаевич медленно укутал тело своей жены в мягкое покрывало, аккуратно перенёс её в другую часть комнаты и склонился над ней. Он поцеловал её на прощание в лоб, словно последний раз хотел почувствовать тепло, которого уже не было, и прошептал:

– Я люблю тебя, моя милая… как сильно я тебя люблю…

Сжав губы, он выпрямился и с трудом отправился в свою кровать. Но уснуть не мог. Мысли и воспоминания не давали ему покоя.

– Как же так, моя дорогая? – думал он, глядя в потолок. – Неужели сил твоих больше не осталось? Мне удостоилось прожить жизнь с тобой, самой прелестной, доброй, кроткой и заботливой женщиной, о которой можно только мечтать…

Его глаза наполнились слезами, но он пытался их сдержать. Одна единственная слеза скатилась по щеке и упала на подушку. Через несколько минут Юрий всё же провалился в сон, уставший от горя и воспоминаний.

Летели годы. Минул год, второй, третий. Ване исполнилось восемнадцать. Он уже давно помогал дедушке в хозяйстве. Стар стал Юрий Николаевич. Работать в поле больше не мог, да и ноги уже не позволяли. На полях трудились молодые – сыновья других дачников, такие же, как Ваня. Сам Юрий лишь изредка приходил на поле, здоровался со всеми и мило беседовал. Без бабушки жизнь была тяжёлой. Никто больше не готовил пирогов, не встречал уставших работников горячим ужином. Дом стал пустым, тихим. Ваня, видя, как дедушка с каждым годом всё больше слабел, старался заботиться о нём как мог. Каждый день, возвращаясь с работы, он приносил дедушке еду и новости. Но в душе уже подростка эта жизнь ему не нравилась. Однажды вечером, уставший после пахоты, он сел рядом с Юрием и тихо сказал:

– Дедуль, совсем мне не по душе эта работа. Я в город хочу, в большой и красивый…

Юрий посмотрел на внука с тёплой улыбкой и кивнул:

– Поезжай, внучок. Здесь есть кому обо мне позаботиться. А у тебя своя жизнь, так и строй её, как хочется тебе. Я люблю тебя, Ванька. Не забывай меня.

Ваня, удивлённый таким ответом, обнял дедушку и ответил:

– Конечно, дедуль! Всё моё детство ты был со мной рядом. Ты и бабушка… Я обязательно вернусь. Как только у меня всё наладится, я письмо тебе вышлю. Вера его принесёт.

Услышав имя Веры, Юрий улыбнулся ещё шире:

– О да, внучок. Помню, как только она появилась здесь. Такая милая, доброжелательная девушка. Старается, трудится на благо нашей дачи, природы, людей.

Он кашлянул, но продолжил уже более серьёзным тоном:

– Ступай, Ванюша. Я благословляю тебя. Какие бы трудности не встретились на пути, ты справишься.

– До лучших встреч, дедуль, – ответил Ваня, вспомнив любимую фразу Веры.

На следующий день Ваня попрощался со всеми. Последней его провожала Вера, которая вызвалась довезти его до станции.

Они ехали верхом на лошади, медленно, не спеша. Казалось, Вера специально тянула время, будто не хотела так быстро отпускать Ваню.

– Ну что, Ваня, готов к своему второму приключению? – спросила она, слегка усмехнувшись.

– Да, Вера, – ответил он, бросив взгляд на горизонт. – Это и правда приключение.

– Готов покорять новые земли? – с лёгкой улыбкой спросила она снова.

– Думаю, да, – сказал Ваня, задумчиво глядя вперёд. – Но я несу себя навстречу неизвестному. До этого я был только в маленьком городке неподалёку. Не знаю, что меня ждёт дальше.

Вера взглянула на него с добротой и твёрдостью:

– Ванька, ничего не бойся. Я помню тебя ещё маленьким. Уже тогда я видела, что ты не просто мальчишка. На тебя жизнь многое возложила. Ты справишься.

Они подъехали к станции. До отправления поезда оставался ещё час. Ваня помог Вере спешиться, и они вместе подошли к перрону. Ваня замер, глядя на рельсы, уходящие вдаль. Вера стояла рядом, не произнося ни слова, чтобы не нарушить этот момент. Это был новый этап его жизни. Ваня чувствовал это каждой клеточкой своего тела.

– Вера, спасибо тебе за всё! – сказал Ваня, стоя на перроне и глядя ей прямо в глаза. – Я хочу пожелать тебе удачи в твоём деле. Ты многое сделала для нашей дачи и продолжаешь её совершенствовать. Спасибо за все добрые и тёплые слова, которые ты мне говорила. До лучших встреч!

Вера улыбнулась, а потом рассмеялась, и Ваня не смог сдержать улыбки. Они обнялись так крепко, словно не виделись целую вечность.

– Всё, мне пора, – тихо произнёс Ваня, отпуская её. Он направился к остановке, но на мгновение обернулся.

– До лучших встреч, Ваня! Я буду ждать тебя! – крикнула Вера ему вслед, махнув рукой.

Ваня улыбнулся и поднял руку в ответ, прежде чем продолжить свой путь. Вера вскочила на лошадь и не спеша поскакала обратно, возвращаясь к своим делам, но в душе ещё долго ощущала тепло этого прощания.

Глава 2

Сев на скамью в ожидании поезда, Ваня погрузился в свои мысли. Воспоминания о детстве накрыли его волной, наполняя душу теплом. Как же хорошо тогда было – беззаботные дни, когда он веселился от души, а солнце, казалось, светило только для него. Каждый день был по-своему неповторим. Люди вокруг казались такими чудесными, добрыми, привлекательными.

Он вспомнил бабушкин пирог. Этот вкус, этот аромат… родной, уютный, незабываемый. Но тут же в его памяти всплыли и другие моменты, те, что навсегда оставили шрам на его сердце. Тот гнусный, ужасный день, когда бабушки не стало. Это ему не забыть никогда. Ваня вспомнил ветеринаров, которые пытались помочь дедушке, их добрые слова. "Я никого и ничего не забуду," – подумал он про себя. – "Каждую минуту своего детства. Я был счастлив, но были и изъяны… И тот роковой случай, который изменил меня навсегда." Погружённый в воспоминания, Ваня даже не заметил, как подошёл его поезд. Услышав гудок, он встрепенулся, поднялся, отряхнул одежду – сам не зная зачем, – и направился к вагону. Вскоре он уже сидел на своём месте. Когда поезд тронулся, он мельком взглянул на пейзаж за окном. Родная земля словно на миг мелькнула в его памяти. Ехать предстояло долго, и мысли снова заполнили его голову. "Ну что ж, новая жизнь! Новый я! Новые знакомства!" – с лёгкой грустью произнёс он про себя, глядя на постепенно меняющийся пейзаж за окном. После долгого пути поезд наконец прибыл на место. Перрон был наполнен шумом и суматохой. Люди кричали, звали своих, обнимались, прощались. Ваня, не торопясь, вышел из вагона и остановился на мгновение, чтобы осмотреться. Толпы людей двигались во всех направлениях. Казалось, весь город был в бесконечном движении. "Ну что ж, вот он – город," – подумал Ваня. – "Пойду, пройдусь, да место себе найду." Сложив руки в карманы, он неспешно направился прочь от перрона. Каждая улица была полной жизнью: нескончаемый поток людей, машин, шум, гам. Ваня остановился, чтобы оглядеться. Он не ожидал увидеть такое количество людей, даже зная, что город большой.

– Эй! Подвезти тебя? – внезапно раздался голос из машины.

Ваня обернулся и увидел мужчину за рулём. Немного растерянный, он ответил дрожащим голосом – то ли от холода, то ли от растерянности:

– Да нужно бы. А дорого?

– Да нет, двести рублей. Клади и поехали.

– Идёт! – кивнул Ваня, садясь на заднее сиденье.

Машина тронулась, и вскоре они уже ехали от Витебского вокзала в сторону улицы Жуковского.

Когда поездка закончилась, Ваня вышел из машины, выдохнул и сказал сам себе:

– Ну, хоть поездка без происшествий…

Он пошёл дальше пешком, напряжённо глядя по сторонам. Город, казалось, давил на него своей суетой. "Что же мне теперь делать? Ничего родного, люди чужие…" – размышлял он. И вдруг его взгляд упал на объявление, прикреплённое к столбу:

"Нужна рабочая сила. Перемещать мешки, кули, ящики разного веса. Без опыта принимаем."

Это был склад. Ваня, недолго думая отправился по указанному адресу. Работа оказалась тяжёлой, но платили неплохо, и на первое время этого было достаточно. Более того, договорившись с директором склада, Ваня смог остаться там жить, пока не найдёт себе жильё. Он быстро освоился: молодой, сильный, привычный к тяжёлому труду, Ваня справлялся с задачами ловко и без жалоб. Год работы в поле вместо дедушки закалил его. Проработав на складе два месяца, он получил первую серьёзную зарплату – пятьдесят тысяч рублей. Наконец, Ваня смог позволить себе снять квартиру. Это была небольшая однушка в центре города. Старенькая, с облупившимися обоями, но для него она казалась уютным уголком.

– Скромно, но уютно, – сказал он себе, оглядывая новое жильё.

Теперь у него была своя крыша над головой. Город не давал заскучать: шум, суета, работа, новые лица.

– Как же будет легко? – говорил он себе, лежа на старом диване. – Новый город, новые люди, вечно проезжающие машины… Но ничего, свыкнусь. Найду своё дело в этом огромном городе.

Часы уже пробили десять. Ваня, уставший после рабочего дня, улёгся на диван. Смотрел в потолок, размышляя о том, что ждёт его впереди. "Как там дедушка поживает? Заботятся ли о нём как следует?" – думал Ваня, лёжа на старом диване. Решив, что на этой неделе обязательно отправит письмо в деревню, он крепко уснул, уставший после тяжёлых рабочих дней. Сон был сладким, а утро наступило пасмурным. На улице стоял декабрь, петербургская зима встретила его сыростью, холодным ветром и слякотью. Снег лежал на земле, но его покрывали грязные разводы, характерные для этого времени года в городе.

Ваня проснулся, заварил себе чаю и, откусив кусочек старого печенья, сказал себе:

– Ах, как хорошо в воскресенье быть дома. Напишу письмо дедуле, скучаю я сильно… И одежду надо бы купить, а то я совсем как старый дедок из деревни. Тулуп дедушкин – весь в дырах, штаны малы, да порваны. Зима, как никак, уже в городе.

С этими мыслями он улыбнулся, отпил ещё глоток чая и продолжал покусывать печенье. Вскоре, одевшись, Ваня вышел на улицу. Ледяной ветер пробирал до костей, проникая сквозь дыры в старом тулупе. "Как же холодно-то," – подумал он, шагая широкими шагами в сторону ближайшего магазинчика. Магазин оказался недалеко. Когда Ваня вошёл внутрь, его лицо было красным от мороза, а руки едва шевелились. Немного отогревшись, он направился к стенду с джинсами. Цены его поразили: две с половиной тысячи за простые джинсы, а некоторые доходили до пятнадцати, двадцати и даже двадцати пяти тысяч рублей. Ваня нахмурился, рассматривая ценники, и тут к нему подошёл владелец магазина.

– Вам помочь? – спросил он, внимательно разглядывая молодого парня.

– О да, я бы не отказался, – ответил Ваня, скривив лицо, когда увидел джинсы за двадцать пять тысяч.

Мужчина, заметив его реакцию, улыбнулся:

– Вы не удивляйтесь, цены у нас такие для тех, у кого карманы рвутся от денег. А вы, я вижу, впервые в нашем магазине. Как вас зовут?

– Ваня, – коротко представился он. – А вас?

– Белогор. Имя старое, странное, но мне оно по нраву.

– Да нет, хорошее имя, – ответил Ваня, пытаясь вспомнить, где же он слышал это имя раньше. Кажется, в детстве, но точно он не мог припомнить.

– Вам джинсы для какой цели? – спросил Белогор, внимательно глядя на парня.

– Ну как, носить! – с ухмылкой ответил Ваня.

Мужчина рассмеялся:

– Это понятно. Но вы поймите меня правильно. Люди разные приходят: кто покрасоваться, а кто – удивить своим видом. Но, судя по вашему тулупу, вы явно не из таких.

– Уж точно нет, – твёрдо произнёс Ваня. – Я работаю тут поблизости: мешки таскаю, кули, ящики. Мне нужны джинсы на каждый день, чтобы и работать, и по городу гулять, не стыдясь своего вида.

– Хорошо! Что-нибудь подберём, – кивнул Белогор.

Ваня, перебивая его, заметил:

– А что это за джинсы? Похоже, что старые.

– Эти? – Белогор посмотрел на пару джинсов, которые висели в дальнем углу. – Да, этим джинсам много лет. Никто их не берёт. Один парень как-то купил, да через неделю вернул.

– Дорогие, наверное, – предположил Ваня.

– О, вовсе нет! Как раз наоборот. Они стоят всего пятьсот рублей. Никто их дороже и не купит: поношенные, потертые, да и лежат у нас уже лет десять.

– Я их возьму! – почти выкрикнул Ваня, заинтересованный необычной находкой. – А откуда они вообще у вас?

– Эти джинсы пришли к нам из Америки, – начал рассказывать Белогор. – Когда-то давно, лет десять назад, их отправили с очередной партией одежды. Я работаю здесь уже много лет, и помню, что никто на них даже не смотрел. Ваня задумался. Эти джинсы казались ему чем-то особенным, будто они ждали именно его.

– Да мне сегодня везёт, однако! – сказал Ваня, крепко держа джинсы в руках. – Что ж, их я возьму. Но мне бы ещё куртку да тёплую! Чтобы не продувало.

– Ну что ж, подберём! – отозвался Белогор, жестом приглашая его пройти к стенду с верхней одеждой.

Ване было в новинку видеть такие яркие и красочные куртки. Красные, синие, зелёные, да хоть фиолетовые – чего только не было. Никогда раньше он такого не видел: ни в детстве, ни позже, живя в деревне. Только здесь, в Петербурге, он замечал, как люди, одетые в яркую одежду, вальяжно расхаживали по улицам, иногда усмехаясь, глядя, как Ваня кутается в свой старый, дырявый тулуп.

– Во всех цветах, каких только пожелаете! – с гордостью произнёс Белогор, показывая ассортимент.

Ванин взгляд упал на синее зимнее пальто. Оно висело чуть в стороне, мягкое, строгое, с красивой отделкой из шерсти. Цвет словно манил его.

– Такое красивое… – прошептал Ваня, провёл рукой по ткани и, с опаской, взглянул на бирку.

двенадцать тысяч рублей.

Он нахмурился, прикинул в голове свои расходы и, наконец, твёрдо решил:

– Беру!

После оплаты он пожелал Белогору хорошего дня.

– Хорошего дня, Иван! Приходите ещё! – искренне ответил продавец, провожая его улыбкой.

С каким-то детским восторгом Ваня быстрыми шагами направился домой. Улыбка не сходила с его лица. Придя в свою маленькую квартирку, он поспешно примерил обновки. Надев джинсы и пальто, Ваня подошёл к старому, грязному зеркалу.

– Вот это да! – прошептал он, глядя на себя. Ему казалось, что он преобразился. Никогда раньше у него не было ничего подобного: нового, красивого, современного. Все вещи, которые он носил, были дедушкины или куплены на сельских рынках. А теперь он выглядел совсем как горожанин.

С чувством гордости и уверенности Ваня вышел на улицу, чтобы купить конверт и написать письмо дедушке. Он шёл неспешно, наслаждаясь этим моментом. На него начали оглядываться прохожие. Но смотрели на него вовсе не с восхищением. Ваня, сияя от радости и широко улыбаясь, выглядел немного глуповато для спешащих и серьёзных городских жителей. Кто-то усмехался, кто-то бросал насмешливые взгляды. Но Ваня не замечал этого. Он был счастлив.

Вернувшись домой, он сразу же сел за письмо. Каждое слово он писал с теплотой и душевностью, вкладывая в текст всё, что чувствовал. Ему хотелось, чтобы дедушка почувствовал его любовь и благодарность. Ваня знал, как важны добрые слова на старости лет, особенно от того, кого ты воспитывал. К вечеру письмо было готово. Ваня аккуратно сложил его, запечатал конверт и отправил. Тем временем, в деревне, дедушка вёл спокойную, размеренную жизнь. Возраст давал о себе знать: колени болели, ходить было тяжело, и большую часть времени он проводил в своём любимом кресле с книгой в руках. Чтение всегда было его страстью, но раньше времени на это не хватало из-за работы. Жизнь на даче текла медленно. Раз в три дня его навещала Вера, приносила продукты, помогала по хозяйству. Но, несмотря на заботу, дедушка всё равно беспокоился за Ваню. Как он там? Нашёл ли работу? Всё ли у него в порядке? Однако в глубине души Юрий Николаевич знал: Ваня всегда справлялся. Проворный, сильный, он найдёт выход из любой ситуации, если это действительно важно. Через три дня Вера снова зашла к дедушке.

– Юрий Николаевич, вам письмо! – радостно сказала она, передавая конверт.

Дедушка сразу почувствовал, что это письмо от Вани. Он аккуратно открыл его, достал листок и начал читать.

В каждом слове чувствовалась забота и любовь. Дедушка облегчённо выдохнул.

– Работа есть, жить есть где, самое необходимое он себе обеспечил, – произнёс он с улыбкой.