Хрупкое заклинание

Как раз в тот момент, когда Нив думала, что рухнет от скуки, глашатай возвестил:

– Его королевское величество король Фелипе V де Тодос лос Сантос де Каррильо.

В ней зародилось волнение. Она почти забыла, что инфанта Роза должна была прибыть сегодня вечером.

– Его величество сопровождает свою дочь ее королевское высочество инфанту Розу де Тодос лос Сантос де Каррильо и мисс Мириам Лакалье.

Наконец-то случится то, чего она ждала всю ночь: она увидит принцессу. Конечно, при условии, что ей вообще удастся ее увидеть. Иногда – да что там, почти всегда – Нив ненавидела свой рост.

Она поднялась на носочки и вытянула шею, надеясь разглядеть получше, но ничего не увидела из-за высоченного леса шиньонов. Кит пробежал глазами по ее лицу с жестоким восхищением ребенка, наблюдающего, как переворачивается черепаха. Нив приготовилась к любому презрению, которое он сочтет нужным выплеснуть на нее в этот раз.

– Ты! – обратился он к стоящему перед ней мужчине.

Джентльмен выглядел оскорбленным таким грубым обращением, но, увидев Кита, стоявшего позади него со скрещенными руками и мрачным выражением лица, побледнел.

– Ваше высочество! Чем могу быть полезен?

– Отойди, ты мешаешь.

От шока Нив скрутило в комок.

– Я… – Мужчина выглядел озадаченным, но покорно кивнул. – Конечно, ваше высочество. Я не знал. Приношу свои искренние извинения.

Несколько других придворных, находившихся поблизости, в знак согласия отошли в сторону, явно желая избежать острого языка принца. Нив недоверчиво уставилась на Кита. Зачем он это сделал? Скорее всего, отсюда ему тоже мало что видно, но она не могла себе представить, что ему захочется увидеть женщину, на которой он не желал жениться.

Почувствовав ее взгляд, он обратил свое внимание на нее:

– Что?

– Ничего!

По крайней мере, он легко проглотил ее благодарность.

Уверенное клацанье каблуков по деревянному полу прорезало гул сотни разговоров. Когда шаги прекратились, в помещении воцарилась напряженная тишина. Даже Джек уставился на дверь с таким выражением лица, какого Нив у него еще не видела: это явно ужас.

Король Фелипе и инфанта Роза стояли на пороге меж позолоченных двустворчатых дверей, словно картина маслом в роскошной раме. Король, своим могучим телосложением напоминавший медведя, заполнял дверной проем широкими плечами. Золото сверкало на погонах его пиджака в военном стиле и на обруче в его темных кудрях. Но внимание присутствовавших было приковано к его дочери, на которой не было ни капли золота, ни единого драгоценного камня.

Платье инфанты Розы ниспадало до пола гофрированными слоями муарового черного шелка. Цвет честно говоря, шокировал. Ни одна авлийская дворянка не носила черного, если только не соблюдала траур. Черная кружевная вуаль скрывала от глаз почти все черты лица инфанты, но Нив видела, что ее мрачно поджатые капризные губы накрашены черной помадой. Ее темные волосы лежали блестящими прядями, подчеркивая оливковую кожу. Инфанта прикрыла веки, словно собравшиеся совершенно ее не интересовали. Ее фрейлина шла на шаг позади отца и дочери Каррильо. По сравнению с Розой мисс Лакалье в алом платье выглядела воплощением солнечного света. У нее были круглые щеки, губы, растянутые в улыбке, и ореховые глаза с искорками озорства. Густые каштановые волосы она собрала в скромный узел на затылке.

– Боже мой, – прошептал кто-то рядом с ней, – принцесса выглядит как ходячий мертвец.

– Хуже того, – ответил собеседник, – она выглядит как простолюдинка.

Ропот пронесся по комнате, как холодный ветер. Одни выглядели восхищенными, другие – оскорбленными. Нив не знала, что и думать. Вероятно, в воздухе Сутэма было что-то такое, что все особы, приближенные ко двору, обладали холерическим нравом.

Когда кастильская принцесса направилась к Джеку и Софии, Нив краем глаза взглянула на Кита. Он смотрел на Розу так, словно она вышла прямо из его худших ночных кошмаров прямиком в его гостиную.

– Неплохо, Кит, – ободряюще прошептал Синклер, – она обаяшка.

Но на этот раз Кит ничего не ответил. Он лишь оцепенело шагнул вперед, когда Джек настойчиво махнул ему рукой.

Эта свадьба обещала быть весьма интересной.

Нив напряглась, пытаясь прислушаться к их разговору, но, как бы близко к королевским особам она ни стояла, она ничего не могла расслышать среди общей болтовни. Однако различила тонкую улыбку Джека и испарину на его бледном лбу. Он так глубоко поклонился королю, что Нив подумала, что его нос может прочертить полосу по полу. Король Фелипе имел репутацию человека с горячим нравом и военной доблестью. Тем не менее она не ожидала такого почтения от человека вроде Джека Кармина.

– Меня почти угнетает, когда я вижу его таким, – сказал Синклер, проследив за ее взглядом, – никогда в жизни не видел Джека таким заискивающим и жаждущим угодить.

– Как вы думаете почему?

– Инфанта Роза – единственная дочь короля, и он, как известно, слишком ее опекает, – ответил Синклер. – Вероятно, нелегко было уговорить его отдать свою маленькую драгоценную принцессочку Авалэнду. Готов поспорить, что он может и передумать. Только посмотрите на него.

Фелипе смотрел на дочь с таким открытым обожанием, что сердце Нив затрепетало от странной смеси жалости к себе и тоски. Но по мере того как Кит приближался, облик короля менялся. Дело было не только в отвратительном сюртуке, нет, он оценил Кита с первого взгляда, и по каменному выражению неодобрения на его лице Нив поняла, что нашел его негодным.

Тогда ее охватила новая волна страха. Она не сможет обеспечить свою семью, если король решит отменить свадьбу. Ее мечты зависели от того, как самый неприятный и противоречивый мужчина в Авалэнде проявит себя перед тем, кто уже решил, что никто и никогда не будет достаточно хорош для его дочери.

Это означало, что ей придется сделать все возможное, чтобы Кит выглядел как принц, даже если он не будет вести себя должным образом.

6

Первый бал Сезона был назначен уже на сегодняшний вечер, а Нив еще не закончила колдовать над сюртуком Кита.

Недостаток сна за последние несколько ночей начал давать о себе знать, ее пальцы побелели и онемели. И это предупреждение: Нив знала, что такие нагрузки ничем хорошим не закончатся. Прошли годы с тех пор, как симптомы проявлялись настолько, чтобы замедлить ее работу, но, с другой стороны, она никогда раньше не использовала свою магию так интенсивно. Она не знала, что будет, когда ее разочарование перевешивает беспокойство. Но иногда несоответствие между тем, что могло дать ее тело, и тем, что требовали ее разум и обстоятельства, грозило свести с ума.

Все чаще Нив считала, что смирилась со своей участью: собственное тело предало ее. Какое-то мрачное утешение она находила в том, что ей известно, какая смерть ее ждет, даже если не знала точно, когда это случится. У них с богом смерти Донном непростое взаимопонимание. Он не врывался к ней, как ночной вор, а словно вытягивал из нее силы медленно, как фермер, пускающий кровь своему скоту для пудинга.

Многие в ее семье – как владеющие кейрдом, так и не владеющие им – страдали от одной и той же болезни: усталость, боль и отеки без явной причины, сокращение срока жизни, пальцы, которые становились белыми на холоде и при стрессе. Некоторые дожили до шестидесяти лет, кто-то умер в двадцать. Нет надежного способа узнать, сколько осталось жить, кроме как по цвету волос. Выцветающие волосы были ее песочными часами, напоминающими, сколько ей отмерено и что нужно усердно работать.

Нив уставилась в свой блокнот, не в силах обработать несколько идей, которые набросала около трех часов ночи. Линии менялись, чем дольше Нив на них смотрела, и она не могла убедить себя, что хоть что-то из нарисованного имеет смысл. Вот только бы вспомнить, где она оставила карандаш.

Она крутанулась на месте и врезалась прямо в вешалку, на которой висел сюртук. Он покачнулся, но Нив успела его подхватить, и он не упал.

– О! Мне очень жаль.

У сюртука не было глаз и головы, но Нив могла поклясться, что он смотрел на нее неодобрительно. Или, возможно, ей нужно лечь спать. Когда она в последний раз спала?

Неважно. Сейчас она закончит последнюю вышивку на сюртуке Кита, а потом вздремнет. Она достала из захламленного ящика рабочего стола несколько булавок и зажала их в зубах. Пока она работала, солнечные лучи, словно стрелки часов, прокладывали себе путь по полу.

– Ты звала меня?

Кит!

Нив вздрогнула, крутанувшись на стуле. Когда их взгляды встретились, булавки изо рта посыпались на пол. Его губы разошлись, кислое выражение лица сменилось удивлением, возможно, от того, что она выплюнула столько металла. Кит и Нив уставились друг на друга, находясь в разных концах комнаты.

Крапива, которую он вырастил во время их последней ссоры, развевалась за окном, как флаг капитуляции. Листья загибались в его сторону, прижимаясь к стеклу, и в рассеянном свете, который они пропускали, вся комната словно мерцала. Сердце заколотилось в грудной клетке.

– Я разве не советовала вам стучать погромче? – пролепетала она.

– Я стучал. Это тебе нужно обращать внимание на то, что происходит вокруг.

Нив с трудом удержалась от резкого ответа. Она слишком устала, чтобы препираться с ним.

– Дайте мне, пожалуйста, ваш сюртук. Я хочу убедиться, что то, над чем я работаю, вам подходит.

Не говоря ни слова, Кит стянул с себя сюртук и протянул ей. От теплой и мягкой ткани слабо пахло перегноем и табаком. Нив передала Киту только что сшитый сюртук и постаралась не слишком внимательно следить за тем, как он его надевает. На первый взгляд изделие сидело просто великолепно. В Нив разгорелась гордость – наконец-то он выглядел как подобает принцу: царственно и внушительно.

Нив восхищалась цветом – настолько глубоким, что он мог быть вырезан из полуночного неба, – и его решительными четкими линиями. Ее помощницы сшили сюртук просто прекрасно. Вышивка, полностью выполненная зачарованной серебряной нитью, потребовала больше времени и терпения, чем все, что Нив приходилось делать до этого. Рисунок – заросли крапивы, тянущиеся вдоль спины – ускользал от взгляда. Его можно было разглядеть, только если повернуть голову в нужную сторону или если на него падал свет.

Никогда ранее она не вкладывала столько своей сути в сшитую одежду.

«Я вообще не хочу, чтобы меня видели», – сказал ей Кит, и она восприняла эту колкость как признание.

И поэтому, как бы больно ей ни было, она вплела в вышивку воспоминания о безопасности. Чары позволят ему спрятаться у всех на виду. Если бы она позволила себе сосредоточиться, не обращая внимания на привычное ощущение собственной силы, то увидела бы, как магия начинает действовать. В этом сюртуке линии его тела расплывались, а лицо становилось нечетким. Это заставляло взгляд скользить по нему, словно он был незнакомцем в толпе или не более интересным, чем предмет мебели.

Кит изучал свое отражение в зеркале. Она ожидала, что он начнет ерзать – большинство людей так и делают, примиряя свои ожидания с реальностью того, что она сотворила, но вместо этого он стоял неподвижно, глаза его блестели. Нив приготовилась к его реакции, она ждала, что он с шумом бросит сюртук на пол, как ее носовой платок. Но он ничего не сказал.

В ней расцвела неуверенная надежда. Она сложила руки на груди:

– Что вы думаете?

Она ненавидела себя за беспокойство, прокравшееся в ее голос. Она ненавидела себя за то, что ее волновало его мнение.

– Все в порядке, я полагаю, – сказал он с запинкой, едва не подавившись словами. – Я могу идти?

Он полагает, что все в порядке! Нив заполнило горькое разочарование. Но по сравнению с его первыми двумя реакциями на ее работу это действительно высокая оценка.

– Пока нет. Мне нужно закончить изделие и пришить подклад. Повернитесь ко мне спиной, пожалуйста!

Кит злобно взглянул на нее, явно возражая против самой идеи поворачиваться спиной, но все же позволил ей поворачивать его то в одну, то в другую сторону. Он терпел это с удивительным терпением.

Нив поправила лацканы и осмотрела свою работу. Она провела подушечками больших пальцев по вышивке, как раз там, где вырезы застенчиво изгибались вокруг его ключиц. Нив запоздало сообразила, что этот сюртук надет на мужчину, а не на манекен. Она не могла прикасаться к нему так небрежно. Ее обдало жаром.

– Э-э-э, – сказала она одновременно с его словами: «Что…»

Дверь распахнулась. Они отпрянули друг от друга так быстро, что Нив едва не запуталась в своих юбках.

Джек вошел в комнату с мрачным видом военного командира. В этот момент все стены Кита рухнули. Странная, удивительная уязвимость, которую она видела на его лице всего мгновение назад, превратилась в маску полного презрения. Однако Джек, казалось, ничего не заметил. Его взгляд прошелся по комнате раз, потом еще. Он посмотрел на Нив, нахмурившись.

– Что ты здесь делаешь? – гневно спросил Кит.

– А, – Джек выглядел удивленным, – вот ты где.

Кит нахмурил брови с неопределенным беспокойством, когда Джек напряженно моргнул. Затем его глаза загорелись от осознания того, что сделала Нив. Он выглядел почти благодарным.

Ее охватило тайное волнение. Чары сработали именно так, как она рассчитывала. Но теперь, когда Джек смотрел прямо на брата, действие магии ослабло. Он оценивал Кита, словно ювелир, приложивший к глазу лупу. Холодная безликость этого взгляда почти заставила Нив почувствовать возмущение за Кита.

Через несколько минут Джек спросил:

– Ты счастлив?

– В восторге, – сухо ответил Кит.

– Отлично.

Если Джек и знал, что Кит пытается убить его одним лишь взглядом, то, похоже, это его ничуть не беспокоило. Он достал карманные часы из кармашка на поясе.

– Ну что ж, приготовься, Кит. У нас не так много времени. Король Фелипе и инфанта Роза будут здесь через несколько часов.

– Минуточку, – вмешалась Нив. Оба Кармина посмотрели на нее с одинаковым недоумением, но она продолжила: – Сюртук еще не готов.

С неохотой Кит отдал наряд девушке.

Джек смотрел на нее так, словно она была головоломкой, которую он еще не до конца разгадал.

– Очень хорошо. Спускайтесь, когда будете готовы к балу.

Нив не могла понять, паника это или волнение, от которого ее сердце заколотилось.

– Я не знала, что приглашена.

– Конечно, вы приглашены, – сказал Джек, как будто это совершенно очевидно. – Я ожидаю, что вы будете там. Вас должны увидеть.

«Должны увидеть? – подумала она. – Меня?»

Но она была никем. Конечно, он имел в виду, что ее работы должны быть замечены, возможно, чтобы разжечь ожидание свадебных нарядов Кита и Розы. Ей придется выбирать наряд с умом.

– Конечно, я приду.

Ей хотелось бы иметь больше времени на подготовку, но она справится. Оставалось только раскроить и пришить подклад к сюртуку Кита. Это напомнило ей, что она так и не нашла карандаш. Бормоча себе под нос, Нив порылась в куче вещей на столе. Если бы только она могла вспомнить, где…

– За ухом, – сказал Кит.

– А? – Ее рука подлетела и нашла карандаш, спрятанный за ухом. – Спасибо.

– Не за что, – пробормотал он и направился к двери, словно ему не терпелось сбежать поскорее.

* * *

Вечером Нив разложила на кровати платья, которые привезла из Махлэнда. Она изо всех сил старалась не прикасаться к ним. Нельзя быть слишком осторожным, когда речь идет о заколдованных нарядах. Если их перебирать, можно за мгновение испытать огромный спектр эмоций. Она уже делала так пару раз, и ей не хотелось повторять этот опыт.

Нив смотрела на наряды с нарастающим беспокойством. Это ее первый бал в жизни, но Джек передал ей приглашение так беспечно, как будто это привычное дело для Нив. На балу надо выглядеть элегантно, но не вызывающе, смело, но не экстравагантно, классически, но не старомодно. Ей нужен наряд, который говорил бы: «Мне здесь самое место», но не был бы слишком дерзким.

В конце концов Нив выбрала два любимых платьях. Первое – из белого муслина, на пришивание пайеток к юбкам которого ушли недели. Она пропитала каждый стежок пьянящей радостью поздней летней ночи, и теперь платье искрилось, как детский смех. Второе платье – из персикового хлопка с вышитым заклинанием, благодаря которому ее обладательница казалась самой прекрасной из всех в глазах того, кто на нее смотрел. Персиковый цвет, конечно, привлекателен, но она приехала в Авалэнд не для того, чтобы заманить кого-то в ловушку. Подойдет и белое.

Одевшись, она спустилась по лестнице, аккуратно перекинув через руку новый сюртук Кита. Дойдя до половины императорской лестницы, она остановилась. Пока она сидела в своей комнате, слуги занимались делом. На каждой ступеньке распустились белые лилии и цветы, а благоухающий жасмин оплел кованые балюстрады.

И тут она заметила Джека, Софию и Кита, застывших у подножия лестницы. От Кита исходила такая мрачная аура, словно он стоял в центре поля боя, а не в самой прекрасной комнате для переодевания, которую она когда-либо видела. Кит был в одной рубашке, руки он засунул в карманы. Нив поспешила к ним, и все трое повернулись к ней.

– Мисс О’Коннор, вы похожи на сакские ледяные поля в яркий день, – тепло сказала София. Ее бледные глаза сияли от восторга. – Маленькой я играла там, гоняясь за духами мороза вместе с сестрами. Что скажете, ваше высочество?

У Джека было довольно странное выражение лица. Он изучал свою жену так, словно не узнавал ее.

– Не могу ничего сказать. Я никогда там не бывал и ни разу не слышал, чтобы ты говорила о подобном.

София расстроилась, ее возбуждение быстро улетучилось. У Нив скрутило живот. Она хорошо знала, что такое разочарование: дружески протянутая рука проигнорирована.

Однако, надо отдать Джеку должное, он быстро понял, что оговорился.

– Но это очень причудливый наряд. Он напоминает лето в Вудвилл-холле. Отец приезжал к нам летом, когда мы были детьми. Помнишь, Кит?

– О да, – мрачно отозвался Кит, – припоминаю.

Лицо Джека стало холодным. Похоже, они помнили то лето совершенно по-разному.

На мгновение все замерли в неловком молчании. Нив отчаянно желала снова увидеть девичье удивление на лице Софии. Ее умилило, что такая уравновешенная женщина, да еще и принцесса, так легко растаяла перед радостным человеком.

– Я подарю вам платье, если вы захотите, ваше высочество.

Хотя на этот раз улыбка была более сдержанной, она все же вернулась.

– Я хочу этого больше всего.

– Очень великодушно с вашей стороны, – сказал Джек, явно растерянный.

– Это самое меньшее, что я могу сделать в ответ на вашу доброту, благодарю, что приглашаете меня на такие события.

Она передала сюртук Киту, желая, чтобы он поскорее забыл о ране, которую вскрыл Джек.

– Примерьте его, пожалуйста.

Принц безропотно надел его. Эффект заклинания сказался сразу же. Очертания Кита стали расплывчатыми, его фигура превратилась в размазанный набросок углем. Джек в недоумении моргнул, затем его рот сложился в мрачную линию. Наконец до него дошло, что именно она сделала.

– Он должен хоть немного управлять этой магией, – кротко предложила Нив.

– Что ж, всегда полезно иметь запасной выход, – сказал Джек, ни к кому не обращаясь. Он проверил карманные часы и раздраженно хмыкнул: – Заканчивайте! Гости скоро начнут прибывать. Ну что, София?

София положила руку в изгиб его локтя и позволила проводить ее до входной двери.

Время почти пришло.

Через окна Нив наблюдала за вереницей карет, появившихся из леса за дворцовыми садами. Из-за массивных карет и величественных лошадей казалось, что на дворец идет небольшая армия. Но сейчас она не могла позволить себе отвлечься. Ей нужно сосредоточиться на задаче… если, конечно, удастся. Она посмотрела на стоявшего с мрачным выражением лица Кита, а потом несколько раз моргнула, чтобы снять чары с глаз. Несмотря на то что Кит выглядел нечетко, его яркие янтарные глаза пылали, словно маяк в туманном море. С каждым мгновением его облик становился все отчетливее и отчетливее. «Сюртук сидит на нем идеально, – решила она, – остается только добавить несколько декоративных пуговиц».

– Садитесь, пожалуйста!

Он так и сделал. Нив устроилась рядом с ним на лестнице. Она вдела нитку в иголку и принялась пришивать перламутровые пуговицы к его сюртуку. Бешеный пульс и тепло его тела мешали ей сосредоточиться. Закончив, она обрезала нитку и сунула ножницы в швейный набор.

– Этого должно хватить, – сказала она удовлетворенно, – даже король не сумеет найти в вас недостатки.

– Отлично, – отрывисто ответил он.

Отлично?! Нив работала дни и ночи напролет всю неделю, и такова степень его благодарности? Но, взглянув на него, она решила, что Кит выглядит растерянным. Нив постаралась не принимать это на свой счет. На сей раз в его плохом настроении не было ее вины.

Кит достал из кармана трубку и кисет с табаком, Нив удивилась.

– Я и не знала, что принцы курят трубку, – поддразнила она, – подобное больше подходит простолюдину.

Он напрягся, пытаясь понять, насмехается ли она над ним или нет.

– Этот конкретный принц – да. Я не люблю нюхательный табак, так что это последний порок, который у меня остался.

Нив молчала. Тон Кита не располагал к расспросам. И в то же время он не делал никаких попыток уйти и не просил ее удалиться. По милости богов они существовали рядом друг с другом, не вступая в глупые споры. Нив не хотела все портить, но ей не нравились тишина и спокойствие – с ними слишком много ненужных мыслей закрадывалось в голову. Например, как странно наблюдать, что он берет трубку уголком рта. Нив заставила себя оторвать от него взгляд, но ей потребовалось некоторое усилие, чтобы прогнать образ деревянного кончика трубки, мягко приминающего его нижнюю губу.

– София кажется милой, – проговорила она, но голос прозвучал слегка придушенно.

– Ты сегодня держишься ужасно непринужденно.

Она застенчиво вспыхнула:

– Не я первая нарушила приличия. Кроме того, вы не препятствовали нашему знакомству.

– Не то чтоб я особо пытался. – Кит чиркнул спичкой и раскурил трубку. В воздухе разлился запах табака. – Я знаю ее не лучше, чем ты.

Она не сразу поняла, что он отнесся с пониманием к ее слабой попытке завязать разговор. Это вызвало у нее интерес. Она не считала Джека и Софию молодоженами, но Джек что-то упоминал о длительном отсутствии Кита при дворе. Неужели они действительно не встречались до этого лета? Она понимала, что сейчас ведет себя как любопытная девушка или, как однажды сказал Кит, как дерзкая. Но ее почти успокоило то, как лениво он прислонился к лестнице и откинул голову назад, обнажив горло над узлом шейного платка. Впервые, с тех пор как Нив увидела Кита, он выглядел почти умиротворенным, словно курил в открытом поле, а не в богато украшенном фойе принца-регента.

«Каково это, – невольно спросила себя она, – быть настолько уверенным в себе? А может, ему просто плевать на все?»

– Вы были на их свадьбе? – спросила девушка.

Он выдохнул струйку дыма:

– Конечно.

Нив отмахнулась от облака дыма:

– Это было давно?

– Года полтора назад. – Кит сделал еще одну длинную затяжку, затем вздохнул. Вдох-выдох-вдох. Каждый его вздох то усиливался, то ослабевал, как прилив. – Ты уже закончила допрос?

Лицо Нив залилось краской. Она полагала, что вела себя дерзко, и понимала, что не может задавать такие вопросы, как: «Как можно забыть свадьбу собственного брата?»

– Пока что да, – ответила она.

Около них появился Джек.

– Кристофер, гости… – Джек осекся, недовольно хмыкнув. – Ради бога, убери это, здесь тебе не пивная.

Кит поднялся и спрятал трубку в карман. Бросив мимолетный взгляд на Нив, он сказал:

– Постарайся не попасть в неприятности.

– В каком смысле? – спросила она, но он уже удалялся.

Теперь она могла наслаждаться балом без его пристального взгляда.

Бал! Самый первый в ее жизни. Как она могла забыть?

В глубине души Нив знала, что не стоит радоваться такому событию. Но ее самые дикие, самые глупые мечты упорно не покидали ее с девичества. Она представляла, каково это – войти в бальный зал, где все знают ее имя, танцевать с незнакомцем под сияющей люстрой, а еще влюбиться.

Но желать таких фривольностей – эгоизм высшего порядка. Даже сейчас она чувствовала на себе тяжесть бабушкиного неодобрительного взгляда. Она подумала о своих соотечественниках, таких же как Эрин, которые, разочаровавшись, бросили работу. Кто она такая, чтобы наслаждаться радостями авлийского двора, когда многие пострадали от них?

Нужно работать изо всех сил, как можно дольше, как можно быстрее, чтобы те, кого она любила, были в безопасности и счастливы, чтобы сохранить наследие своей семьи. Если она сможет взять на себя их бремя, это сделает ее жизнь – сколько бы жалких лет ей ни было отпущено – чем-то значимым.