Путеводная звезда

Мне пришлось принять предложение Кана потанцевать только потому, что я чувствовала себя лишней с девочками. И даже потом я проводила время в его компании. По крайней мере, ему не пришлось проходить через всю эту ерунду, и он мог заставить меня улыбаться своим несерьезным юмором. Но я поняла, что что-то происходит. Как будто Гекче, Бахар, Эмре и Кан о чем-то сговорились. И Батухан поддержал этот план. Хотя он все еще был занят ухаживаниями за Дениз.

Я больше не могла терпеть эти тайны между ними. Я решила уйти от них и пойти в ресторан. Я отошла в угол и просто стояла там, наблюдая за людьми со стороны. На самом деле мне хотелось, чтобы Мустафа пришел как можно скорее. Только он мог спасти меня от этих мучений. Чуть позже он написал мне, что будет там, и мне не терпелось его увидеть. Я отвечала на его сообщение, набирая текст, когда меня поразило присутствие человека, приближающегося ко мне в этот момент. Я выключила телефон и оставила его на столе, перед которым стояла. Когда я подняла глаза, несмотря на то что между нами произошло, я встретилась со взглядом Огуза, который искренне улыбался. Но после того, что мы пережили за последнее время, я не хотела даже приближаться к нему. После той ночи в кинотеатре между нами была огромная дистанция.

– Мы же не дуемся, правда?

На самом деле я и сама не знала ответа на его вопрос. Я пожала плечами, но он был здесь, и я не хотела причинять ему боль. Более того, когда он так невинно стоял передо мной, я больше винила себя. Тот вечер в кинотеатре был ошибкой.

Я не должна была давать ему надежду.

– Нет, мы не дуемся, – сказала я, нацепив на свое лицо приятную улыбку.

Он сделал шаг ко мне и подошел ближе.

– Это хорошо, потому что я наконец-то могу пригласить тебя на танец.

Я не знала, как реагировать, когда он протянул руку. Здесь были все, и мне не хотелось быть в центре внимания. Но и танцевать с Огузом только для того, чтобы сделать его счастливым, я не хотела. Я уже собиралась покачать головой, словно отвергая его.

К нам приближался Демир со своими сердитыми карамельными глазами. Я быстро отказала Огузу, не задерживая свою реакцию. Огуз понял, что мой взгляд переместился куда-то в сторону. Он сразу понял, на кого я смотрю, потому что поднял руку вверх.

Быстро опустив руку, он сказал: «Опять этот засранец. Атмосфера становится напряженной. Мне лучше убежать, пока я не разнервничался, и найти именинницу», – пробормотал он. И, прежде чем Демир успел что-то ему сказать, он ушел. В какой-то момент я подумала, что должна поблагодарить его за понимающее поведение.

С уходом Огуза Демир продолжил приближаться ко мне. Я не могла перестать радоваться. Все, что мне сейчас было нужно, чтобы он был прямо передо мной. Мне казалось, что вот он рядом со мной уже улучшил мое настроение. Тучи внутри меня уступили место сияющему солнцу. Он подошел ко мне и встал спиной. Он облокотился на круглый стол, как и я, и засунул руки в карманы пиджака. Я не удержалась и прикусила губу.

Он выглядел очень привлекательным и слишком красивым. Я не думаю, что другие мужчины могли выглядеть так же привлекательно, как он. Я старалась не использовать слово «красивый». Оно мне не очень нравилось. Для меня красив Джейми Дорнан[10]. Не просто привлекательный, а очень красивый мужчина, но не в этом дело…

– Как дела, Полярная звезда?

Я тяжело выдохнула.

– Все идет ужасно, Демир. Как у тебя?

Краем глаза я рассматривала его. Я еще раз прикусила губу.

– То же самое.

– Тогда дай пять.

Когда я подняла правую руку и направила ее к нему, он улыбнулся, его улыбка превратилась в усмешку, и он схватил меня за руку и сжал ее. Несколько секунд мы смотрели на наши сцепленные руки, но, вспомнив, где мы находимся, я отпрянула назад.

Я вернулась в прежнее положение и прислонилась спиной к столу. Прищурив глаза и пытаясь совладать с нервами, он продолжал смотреть на меня. Я знала, почему он так себя ведет.

– Что он тебе опять сказал?

Конечно, он говорил об Огузе. Интересно, если бы Огуз не пришел ко мне, решился бы он подойти ко мне? Так ли это? А Сенем весь вечер гонялась за ним как хвост. И он ходил вокруг да около. Разве я что-нибудь сказала? Конечно, нет (!).

– Мы будем обсуждать это сейчас? – спросила я.

Его глаза становились все темнее и темнее. Ладно, он не любит Огуза. Может, даже ревнует, но в такой вечер наш долг выполнять свои обязанности. Когда он сказал: «Да, это именно то, что мы собираемся обсудить», я указала на толпу, как бы напоминая, что мы не одни.

– Давай переживем эту нелепую ночь, и я больше ничего не хочу. Разве что свободно держать тебя за руку.

Я легонько оттолкнула его руку, когда он приблизился ко мне. Мне пришлось. Даже несмотря на смущение и волнение, он должен был помнить, где мы сейчас находимся.

Когда он понял, что я пытаюсь донести до него, то отошел от меня, но по выражению его лица я поняла, что он начинает получать от этого удовольствие. Я могла бы сделать что-нибудь, например поиздеваться над ним. В последнее время он часто придирался ко мне в школе танцев, потому что я не могла сделать движение, которое он показывал мне снова и снова.

– Ты выглядишь так, будто тебе весело, – сказала я с сарказмом.

Он бросил на меня косой взгляд, как бы говоря: «Ты серьезно?», и фыркнул.

– Да! Что скажешь, Ниса? Мне так весело, невероятно весело. На самом деле, мне так весело, что я скоро выйду на сцену и буду танцевать танец живота под «Виноградники Анкары».

В ответ на его реакцию я хихикнула, и он засмеялся вместе со мной, просто от нервов. На его щеках появились ямочки, и он стал еще привлекательнее. Некоторое время я не могла оторвать от него глаз. Я бы сказала, что я залипла.

– На тебе пиджак поверх футболки. Разве тебе не жарко?

Я не могла не упомянуть об этом, когда в очередной раз восхитилась его элегантностью. Я ничего не могла с собой поделать. Там было очень жарко.

Мне было интересно, как он чувствует себя в пиджаке.

– Мне очень жарко… Может, Сенем поймет, пожалеет меня и оставит в покое наконец.

Когда он снова сократил расстояние между нами и с ворчанием приблизился ко мне, то прижался губами к моему уху, несмотря на всех окружающих.

– Ты выглядишь прекрасно, – прошептал он, и я не смогла подавить дрожь.

То, что он был так близко ко мне, когда вокруг так много людей, – это было нехорошо. Я была потрясена его словами, но мой взгляд тут же начал искать Сенем, и я нашла ее, разговаривающую с Огузом в углу. Я попыталась прислушаться к их разговору. Мне нужно было хоть ненадолго отвлечься от Демира.

Он провел пальцами сначала по моей обнаженной шее, а потом по хвостику. Я не могла пошевелиться, когда почувствовала это.

– Уместно, что ты говоришь мне это в день рождения своей девушки? Как ты думаешь? – спросила я с учащенным пульсом.

Он продолжал играть с моими волосами, не убирая руки.

– Мои глаза не видят никого, кроме тебя… Что мне делать?

Мы рисковали сократить расстояние между нами, и я отошла от него. Я и не заметила, что мы оказались так близко. Лучше было бы мне сдержаться, пока он не выкинул чего-нибудь.

– Но больше не собирай волосы, – продолжил он.

Я с любопытством посмотрела на него. Он постоянно повторял это. В школе танцев каждый раз, когда я поднимала волосы, он делал мне замечания.

– Почему?

– Потому что мне нравится, когда ты с распущенными волосами.

Мое лицо покраснело, и на этот раз мне пришлось отвести глаза от Демира. Я не привыкла к этому, но Демир, похоже, не возражал. Словно для того, чтобы снова сократить расстояние между нами, он приблизил руку к моему уху.

– Давай выйдем на террасу и потанцуем под дождем, а потом я…

Не дав ему закончить фразу, я легонько покачала головой и на этот раз оттолкнула его от себя.

– О чем ты думаешь, когда предлагаешь выйти на террасу в такую погоду?

С тобой? Да еще в такой день?

Улыбнувшись своей реакции, я поняла, что мое поведение развеселило его, и даже я получила от этого удовольствие.

Когда он сказал: «Ты покраснела», – я ответила ему многозначительным взглядом и открыла рот, чтобы сказать, что причина в нем, но тут меня пробрала дрожь.

Я предпочла промолчать, проглатывая слова вместе со звуком телефона. Мустафа написал мне и сообщил, что находится за дверью. Очевидно, я должна была пойти и встретиться с ним.

Когда я сказала: «Мне нужно выйти», Демир лукаво усмехнулся, приподняв брови, как будто ожидал этого. Конечно, он думал, что это из-за того, что он говорил раньше.

– Дело не в тебе, Демир. Мустафа здесь, я его встречу.

– Хорошо, иди.

– А ты оставайся здесь, – сказала я, ткнув в него указательным пальцем.

И, подняв обе руки вверх, он развернулся и пошел прочь от меня.

Он начал ускоряться.

Когда Демир снова пошел к Эмре и Батухану, я изменила направление и направилась к двери.

Я уже собиралась выходить, когда поняла, что дождь усиливается, а молния демонстративно бросает вызов началу нового дня. Прямо на террасе я сделала шаг к Мустафе, который бежал, спасаясь от дождя, ко мне навстречу. То, что я увидела перед собой, меня очень удивило. Ведь я впервые видела его таким нарядным.

На нем был костюм и даже галстук. Мустафа был одет очень официально. Когда я насмешливо сказала ему: «Оооо! Какая элегантность, мистер Мустафа!» – он закатил глаза, даже не пытаясь ответить, и обнял меня за плечи. И я поняла, что должна держать язык за зубами.

Чтобы избежать дальнейшего воздействия мелкого дождя, я впустила его, и он зашел внутрь, засунув руки в карманы брюк, оглядел ресторан и слегка присвистнул.

– Ого! Какое шикарное место.

– Да, и не говори! Блондинка проверила каждую деталь не знаю сколько раз.

Я немного повысила голос из-за музыки.

Мы с Сенем встретились взглядами, и она показала, чтобы мы подошли к ней. Мне пришлось взять Мустафу за руку. Я направилась к Сенем.

Внезапная пауза Мустафы заставила меня тоже остановиться. Он случайно на кого-то налетел.

– Притормози, бык!

В ответ на звуки голоса я обернулась. Это была Айбюке.

Она мгновенно сглотнула и уставилась на нас. Мустафа не издал ни звука.

Я схватила его за руку и снова начала тащить, но его глаза не отрывались. Он скользил взглядом по Айбюке. Самое интересное, что Айбюке тоже постоянно оборачивалась и смотрела в нашу сторону. Минуточку! Я уже однажды подвергалась таким взглядам. Эй! Что это? Что происходит? Что за обеспокоенные взгляды?

Я еще крепче схватила Мустафу за руку и начала тащить его. И когда я шла, то смотрела на него, широко раскрыв глаза. Почему он так долго смотрел на Айбюке? Он должен был объяснить это.

– Что это было, черт возьми? – спросила я с любопытным видом.

Я посмотрела на Мустафу. Именно на этот вопрос я и хотела получить ответ.

Давай, объясни мне.

– Я должна спросить тебя, Мустафа, – сказала я довольно резко.

Когда я спросила, он все еще улыбался про себя и все время оборачивался и смотрел в ту сторону. Что происходит с этим мальчиком? Оставив свой вопрос без ответа, я вернулась к Сенем.

В голове были одни вопросы.

Мы продолжили идти. Хотя странность ситуации все еще беспокоила меня, Мустафа, сделав вид, что ему все равно, подошел к Сенем и поздравил ее с днем рождения, после чего вручил небольшую подарочную коробку. Но меня так раздражало это неподобающее поведение, что я решила найти Гекче и Бахар, а не оставаться с ними.

Пытаясь пройти среди толпы, я увидела, что Бахар была с Батуханом и Дениз. Что ж, мне пришлось исключить Бахар из своего выбора, раз она была занята сватовством своего брата. Я решила пойти к Гекче, но не нашла ее нигде.

Я видела, как Кан улыбался в углу, пока я искала глазами Гекче. Я думала, что наконец-то нашла кого-то, кто отвлечет меня. Но мне пришлось отступить, когда я увидела рядом с ним Огуза.

Наступил момент, когда мое невезение достигло своего пика. Я не могла подойти к нему, потому что не хотела общаться с Огузом. Он найдет, чем достать меня, а в такой день я была к этому совершенно не готова.

Когда эмоции, путавшие мои мысли, снова заняли свое место в моем сознании, я почувствовала, что не могу подавить свою нервозность.

Почему Мустафа так заинтересовался Айбюке? Почему он так смотрел на нее? Я не понимала, стоит ли мне серьезно воспринимать это после нашего последнего разговора с глазу на глаз на пляже. И в том последнем разговоре он настойчиво спрашивал меня, кто такая Айбюке. Что происходит? Я должна поверить в эту любовную чушь? Ни за что!

Я быстро попыталась выкинуть из головы эту мысль, которая меня совсем не радовала, и сосредоточилась на единственном человеке, который мог ответить на мои вопросы. Мне нужно было найти Мустафу и поговорить с ним. Я должна была прямо задать ему вопросы, которые крутились у меня в голове.

Было бы лучше, если бы он как можно скорее покончил со своим интересом к Айбюке, иначе, в противном случае, мне пришлось бы взять все на себя. С Сенем у меня ничего не получилось, возможно, но я не хотела повторять ту же ошибку.

Я повернулась и снова начала двигаться в том направлении, откуда пришла, и мой взгляд сначала переместился в сторону Сенем. Но Мустафы с ним уже не было. Я не знала, куда он делся, прошло всего несколько минут. Куда делся этот мальчик? Я перевела взгляд на Сенем и увидела Гекче в дальнем конце зала, рядом с диджеем. Заметив ее, я с облегчением выдохнула.

Я подошла к диджею и попросила его поставить один из моих любимых треков, Гекче обернулась и лукаво посмотрела мне в глаза. Она хорошо ладила с Мустафой. Так что была большая вероятность, что она знала, где тот находится.

– Гекче, ты не видела Мустафу? Он только что приехал, но внезапно исчез.

– В последний раз я видела его с Айбюке.

Я не знала, что ответить. Гекче указательным пальцем показала в дальний угол зала. Хотела бы я быть слепой. К моему изумлению добавилось разочарование.

Не сдержавшись, я сглотнула и быстро спустилась с того места, куда поднялась. Во-первых, что Мустафа делал с Айбюке? Во-вторых, почему они так весело смеются? И в-третьих, Мустафа – где он умудрился взять эту красную розу, которую вручил Айбюке?

Гекче сказала: «Мне кажется, огонь разгорается, Ниса. Я говорю тебе», – и в моем сознании вспыхнула правда. Какой еще огонь? Кто-нибудь может подать мне шланг? Я должна потушить этот пожар.

Не обращая внимания на ликующую насмешку Гекче, я двинулась в дальний угол на другой стороне ресторана, чтобы положить этому конец. Кто-то должен был положить конец этой бессмыслице.

Несмотря на то что я едва помещалась среди танцующих, мне наконец-то удалось протиснуться к столику, возле которого находились Мустафа и Айбюке. Что ж, я попрошу своего умника-друга заплатить за это позже. И в то же время я яростно смотрела на Айбюке.

Я быстро вырвала красную розу из ее рук. Я бы сделала что угодно, чтобы разозлить ее сейчас.

– Отдай мою розу!

Почему это твоя роза? Мы купили их специально, чтобы украсить эту вечеринку.

Забрав розу, я взяла ее в руку и прижала к себе. Я старалась держаться холодно. Что это за крупные украшения? Не очень-то идет молодой девушке. Такие нелепые украшения? Я собиралась просить своего лучшего друга прекратить это и держаться от нее подальше. Иначе я не отвечала за то, что может произойти.

Не обращая внимания на гневный взгляд Айбюке, я взяла Мустафу за руку и начала тащить его за собой, и он последовал за мной.

Он отстранился от Айбюке, но только для того, чтобы избежать сцены. Он решил смириться и пошел за мной. Я довела его до самого дальнего угла, сложила руки на груди и встала прямо.

Я посмотрела ему прямо в лицо.

– Девочка, зачем ты мне мешаешь? Почему ты мешаешь моей удаче, ворчунья?

Какой еще удаче? О чем он говорил? И если для него это удача, то будь я проклята!

– Разве я не говорила тебе, что это запретный плод? Почему ты настаиваешь на том, чтобы ввязаться в это?

– А что ты знаешь? Может, у нас с ней что-то получится.

Несмотря на мою серьезность, Мустафа все еще пытается посмеяться надо мной и разозлить меня.

Я продолжала:

– Мустафа, я убью тебя. Клянусь, я убью тебя.

Еще немного, если он меня разозлит, я отброшу свой образ доброго приятеля и покажу когти.

– Может, заткнешься, Ниса? Я оставил прекрасную девушку из-за тебя.

Мы говорили о девушке, которую в школе все считали легкодоступной. Девушка переспала с его братом. Я не знаю, как он мог не заметить этого.

– Ну, по крайней мере, я подарил ей розу, – продолжал ворчать он.

Он смеялся надо мной или действительно был серьезен? Я не могла понять, что это. Его глаза не отрывались от Айбюке. В то время как раньше, когда мы жили в приюте, он смотрел на Сенем во все глаза.

– Она опасна.

Я вспоминала яркое красное платье и помаду Айбюке.

– О! Огонь даже зовет тебя! – сердито фыркнула я.

Улыбка на лице Мустафы становилась все шире и шире. Тогда он сказал: «Ну я пойду», но я схватила его за куртку и быстро потащила за собой.

Я поняла, что больше не могу это выносить.

– Мустафа, что с тобой происходит? Что это за поведение? Что случилось с твоими чувствами? – задавала я один вопрос за другим.

Лицо Мустафы стало таким же серьезным, как и мое. Он был напряжен.

– Ниса, разве мы не говорили об этом? У меня больше нет этих чувств. Они исчезли. И разве я не говорил тебе, почему я должен относиться к чему-то так, словно я слепой?

Его слова еще больше запутали меня. Что это значит? К Айбюке его привлекала только ее красота?

– Ну и что? Разве красота – единственная причина? А та девушка…

Не дав мне закончить, он ткнул меня указательным пальцем, чтобы я остановилась.

– Она переспала с моим братом. Не думаю, что стоит повторять это снова и снова. В этом нет необходимости. Я прекрасно знаю, что к чему. Я сказал: «Все совершают ошибки. Ты тоже ошибаешься».

Как он мог защищать такую девушку передо мной, перед своим другом?

– Откуда ты знаешь, что это была ошибка?

Я загнала его в угол. Он закатил глаза.

– Я извинился за то, что столкнулся с ней, мы встретились и немного поболтали. Не перебарщивай. Ты становишься очень душной.

Он обрушил на меня свои обидные слова, даже не дав мне возможности ответить. Когда он начал уходить от меня, я не сдалась и пошла за ним. Ладно, мы поговорим об Айбюке.

Я могла бы отложить это на потом, но то, что Мустафа пытается уйти от разговора, злило меня. Мне даже не нравилось, что она существует, а он говорит мне: «Ты мешаешь моей удаче». Невероятно. Все было не так. Когда я, задыхаясь от ярости, побежала за Мустафой, то увидела, как он движется к Демиру, который стоял в одиночестве.

Как и его брат, он прислонился спиной к стене и начал осматриваться. И мне удалось встать между ними, хотя и с небольшим толчком. Я начала подражать их поведению. Это было очень странно. Хотя я понимаю, что два молодых человека мне небезразличны, это было еще более странно, но неважно.

– Как дела, брат Демир? – спросил Мустафа, не отрывая взгляда от окружающей обстановки.

Я подняла брови с ошеломленным выражением лица, когда он задал этот вопрос, и посмотрела на него, как бы говоря: «Какого хрена ты делаешь?».

– Я в дерьме, брат. А ты?

– Это все, что у меня есть, брат.

Пока все эти разговоры витали в воздухе, мои глаза начали гореть от тяжести. Мне было сложно молчать, когда я находилась рядом с ними обоими. И я снова поняла, что это огромная ноша – хранить чужие секреты.

Два брата стояли рядом со мной, и один из них даже не подозревал обо всем этом. Этот секрет, которым Мустафа меня обременил, был настолько тяжел, что теперь я не понимала, как мне держать его в себе. Кто знает, как долго я буду скрывать это от Демира?

Глава 6

Вечеринка продолжалась, подали торт, и Сенем загадала желание и задула свечи. Некоторые гости наслаждались легкой музыкой в пустом пространстве в центре. Другие танцевали вокруг столов, за которыми расположились, весело болтали или ели торт. После того как я лично подала торт части гостей, я расположилась с Батуханом и Эмре. Мы начали о чем-то болтать, как я заметила Кана. Он за чем-то внимательно наблюдал. Я предложила свой кусочек торта одному из гостей и направилась к нему.

Проследив за его взглядом, я поняла, что он наблюдает за Гекче и Мустафой, которые танцевали и смеялись в центре. Я знала, что она проявляет интерес к Мустафе, но это не было серьезно. А мой друг своим поведением сегодня испытывал мое терпение. Сначала заигрывал с Айбюке, а теперь танцует с Гекче.

С какой целью он это делает? Когда Кан спросил: «Разве это так плохо – питать надежды, Ниса?» – я не знала, что ему ответить.

Наблюдая за Мустафой и Гекче, я не могла понять, что движет каждым из них. Почему она упорно разбивает сердце Кана? Она не могла не видеть, что ему больно.

– Почему ты это сказал?

– Потому что я такой глупый.

Как будто бы пытаясь поддержать Кана, я приблизилась к нему. Когда я похлопала его по руке, на его лице появилась небольшая улыбка, но грусть все равно осталась. Такой живой, жизнерадостный человек, и при этом его сердце постоянно разбивали.

– Мы были очень близки в течение нескольких недель. Мы были так близки. И я подумал… Я идиот. О, черт! Клянусь богом, я такой отсталый! Я такой глупый. Я настолько глуп, что рассчитывал даже на малейший интерес с ее стороны.

Безудержная любовь Кана к Гекче была отчетливо видна в его глазах. Но по его гневу было понятно, что он уже не надеется ни на что. В последнее время Гекче вела себя странно. Она всегда была слишком близко к Кану, что очень смущало ее. Я не верю, что она поцеловала его в щеку без причины. Я много раз видела, как она внезапно прыгала ему на шею. Конечно, Кан, надеялся, что это не просто так. А как же иначе? Он действительно любил Гекче. Я не могла понять. Если они так близки, то… Почему ты сейчас танцуешь с Мустафой, а не с Каном?

– Я пойду подышу воздухом, вернусь позже.

Кан быстро отошел от меня, даже не дав мне возможности возразить, и вышел на террасу в такую холодную погоду. Может быть, ему будет полезно побыть одному какое-то время. Когда Кан ушел, музыка наконец прекратилась, и Гекче и Мустафа улыбнулись друг другу и перевели дух рядом со мной.

Гекче смотрела на меня ясными, как море, глазами, словно что-то искала. После секундного колебания она повернулась ко мне.

– Где Кан?

Я не могла не закатить глаза. Танцевать перед парнем с другим, а теперь спрашивать, где он.

– Иногда я действительно не понимаю тебя, Гекче, – сказала я.

В ее глазах был все тот же непонимающий взгляд. Но когда она продолжала смотреть на меня, словно все еще ожидая ответа, я поняла.

– Он вышел, – сказала я, указывая головой на выходную дверь.

Я быстро развернулась к ним и улыбнулась Гекче и Мустафе. Я с трудом сдерживала себя. Сегодня вечером я пыталась думать о чем-то конкретном, чтобы отвлечься от всего этого. Пытаясь избавиться от всего этого стресса, я искала, чем можно утешиться.

– Я тебя совсем не понимаю. По крайней мере, не показывай этого.

Гекче внимательно посмотрела на меня. Затем ее лицо посерьезнело.

– Слушай, ты опять несешь чушь. Мы просто танцевали. Ничего такого.

Не обращая особого внимания на ее слова, я пошла за Гекче, которая последовала за Каном. Они наверняка поссорятся, и я хотела предотвратить это.

Выйдя на террасу, я забеспокоилась, что Гекче и Кан промокнут под дождем. Но они находились в крытом помещении террасы, под крышей. Я с облегчением выдохнула.

Кан выглядел сердитым. Пока он смотрел на Гекче, та говорила ему, что он должен успокоиться.

– Кан, пожалуйста, ты можешь успокоиться? Ты неправильно понимаешь.

– Почему я должен успокоиться, Гекче? Кто я, что я для тебя? Чтобы я успокоился? Слушай, я так больше не могу. Хорошо? Если тебе со мной некомфортно, если я тебе не нужен, так и скажи. Не держи это в себе. Я не буду обижаться, оскорбляться или злиться на тебя. Я перестану. Я больше не буду тебя беспокоить, я не буду тебя донимать. Скажи мне, дай мне знать.

В то время как отчаяние Кана отражалось в его тоне, Гекче пыталась сократить расстояние между ними.

Закрыв дверь, она подошла к нему и начала поглаживать его руки.

Очевидно, она собиралась снова начать разговор на тему «мы два близких друга».

– Кан, ты действительно не понимаешь.

– Я не понимаю? Конечно, я не понимаю, потому что я здесь самый глупый. Все это время я чувствовал себя глупо, потому что бегал за тобой. Я действительно глупый. Да! Именно так.