Наяль Давье. Граф северо-запада

Так вот, что они могли такого важного делать? Мне в голову ничего не приходит, кроме совсем уж бредовых и нереалистичных вариантов. Надеюсь, я смогу найти хотя бы какие-нибудь документы, которые подтолкнут меня в нужную сторону. Пусть я и не подписывался, но вроде как живу теперь тут, не переломлюсь, если немного постараюсь.

Если подумать, то ничего странного в том, что я натолкнулся на надпись, не было. Если посмотреть, то магистр упоминал неких оракулов. Если я не ошибаюсь, то это такие ребята, которые видят будущее. Вполне может быть, что один из них предсказал нечто подобное.

В общем, разобрались с тем, зачем мне карта, с моим экспресс-обучением магическому языку магическим способом, с тем, что я в будущем должен что-то делать. Осталось понять, кто или что такое Аркана?

Сколько бы я ни думал, но так ни к чему и не пришёл. Это могло быть всё что угодно. «Не позволяй узнать, что у тебя есть Аркана». Хм, то есть выходит, она у меня есть по умолчанию. Значит, это не какой-нибудь артефакт, который я должен был найти. Тогда что же это? Может, имеется в виду инородная душа? А что, мало ли как они называли таких вселенцев, как я. Вдруг именно Аркана.

В итоге размышления по поводу непонятного слова я оставил на будущее, понадеявшись, что и об этом в книгах будет хотя бы что-нибудь. Самому мне гадать можно сколько угодно.

Наш отряд между тем продвигался всё дальше. В каждой встреченной нами деревне мы закупались продуктами, фуражом и всякими нужными вещами. Ещё пару раз сталкивались с зачарийцами, но их группы были такие небольшие, что мы, можно сказать, даже не заметили их.

– Надеюсь, у них есть горячая вода и хотя бы лоханка побольше, – сказал я, смотря на небольшой городишко внизу.

Это первое селение, в котором число дворов превышало три десятка. Думаю, его вполне было можно назвать городом. Конечно, я сгущал краски, так как мне удавалось и помыться, и постирать вещи в тех деревнях, которые мы встречали на пути. Просто мне уже не терпелось прибыть домой, вот я и ворчал время от времени, сам себе напоминая вредного старикашку.

Вода нашлась, так же как и лоханка. Мне даже вещи постирали, еще и накормили вполне себе нормальным ужином – настроение у меня немного поднялось. Ровно до того момента, как я не сбросил с кровати в небольшой таверне покрывало. Спать с клопами и блохами я точно не собирался. Проклятое средневековье! Я покосился на облезлую шкуру на полу, тут же вздыхая.

Пнув кровать от досады, надел плащ, накинул капюшон и вышел из номера, намереваясь спать хоть под открытым небом, но только не в этом клоповнике. Хан, подпирающий стену в коридоре, посмотрел на меня вопросительно.

Не собираясь вдаваться в подробности, прошёл мимо.

– Пройдёмся, поглядим на этот городок.

– Так, скоро ночь, милорд. Думаете, стоит?

– Далеко уходить не будем. Тем более до ночи еще несколько часов, сто раз успеем вернуться.

На это Хан лишь пожал плечам, мол, хозяин барин. Проводив глазами пышнотелую служанку, подмигнул ей, тут же принимаясь довольно скалиться, когда она в ответ притворно засмущалась, отворачиваясь.

Город меня не впечатлил от слова совсем. Обычные деревянные дома, иногда попадались сделанные из грубого камня. Дома низкие, грязные. Некоторые из них, правда, стояли на камнях. О том, чтобы улицу можно было бы чем-нибудь покрыть, тут никто никогда не слышал. Все просто месили грязь. Помои не выливались, конечно, под ноги прохожим, но даже без этого грязищи хватало. Судя по всему, людям к дому прилагался небольшой участок. Кто-то на этих участках что-то высаживал, но большинство строили там крохотные сараи, в которых держали скотину. Так что к грязи добавлялся и еще весьма характерный аромат. Часто можно было увидеть бегающих коз или куриц, за которыми присматривали дети.

В общем, и не город, и не деревня, а не пойми что. Нечто среднее. Магазинов тут как таковых не было. Лекарства покупают у лекарки, которая живёт в двух домах от таверны, в которой мы остановились. Есть гончарная, где делают хорошие горшки. Местные покупают их охотно. Несколько женщин занимаются пошивом одежды. Недалеко имеется деревенька, люди из которой по субботам привозят молоко. Зерно покупают у них же, потом везут в мельницу. Она тут неподалёку, у реки. Лепешки пекут сами из той муки. Один занимается кожей, делает из неё хорошие вещи. Ещё один колесных дел мастер. А вообще работают местные кто где. Кто заплатит, у того и работают. Мужчины то тут, то еще где-нибудь постоянно. Женщины за домом смотрят, детей рожают да за скотиной, если таковая есть, присматривают.

Все это я узнал от обычного нищего. Просто шел мимо, смотрю, сидит мужик без руки, весь грязный, косматый, а взгляд больно уж умный. В общем, не дал мне тот взгляд мимо пройти.

– И где руку потерял? – спросил я, протягивая кусок мяса, который мне Хан из таверны специально для этого человека принёс. Встретил я его, когда возвращался назад из своей небольшой прогулки.

– У местного барона работал. У него седло одно пропало, так конюх на меня показал. Вообще, руки мало кто рубит, да и принято только кисти, а этот по самый локоть отмахнул.

– И чего в нищие подался? Неужели ничего более придумать не смог? По глазам ведь вижу, что умный.

– Почему не смог? Смог, только не любят у нас вороватых. А попробуй, докажи, что не виноват. Тут мирок маленький, всё про всех знают. Я даже в столицу ходил, устроился в лавку одну помогать хозяину, так через неделю же выгнали. Кто-то от барона меня увидел, ну и донес хозяину лавки, что, мол, вора привечает.

– А дальше чего не пошёл? Ведь Хонор не единственное королевство.

– Бродил я везде, да только всё же вернулся обратно домой. Вы, ваша светлость, неужели думаете, что я так год или два маюсь? Нет, двадцать лет с тех пор прошло. Только вот в чём-то память людская коротка, да избирательна, а в чём-то ой как злопамятна. До сих пор порой припоминают мне то седло, которого я и не крал. Да что я говорю, Вы, поди, и не верите мне.

– Почему не верю? – я встал и потянулся. Мужика я давно проверил, так что теперь знал, что он действительно никакой не вор. – Как, говоришь, тебя зовут?

– Матис, ваша светлость, – мужчина тоже поднялся, посматривая на меня сверху вниз.

– Можешь звать меня милордом. Хан, помыть, причесать, приодеть, в общем, привести в нормальный вид. Потом приведешь ко мне. Я буду в таверне. Поужинаю пока что.

– Слушаюсь, милорд.

Спросите, зачем мне какой-то нищий, которого я нашел на обочине жизни? Всё просто, Матис на самом деле очень умён. Работал он у того барона управляющим и, насколько я смог просмотреть его память, при нём баронство начало понемногу шевелиться. Не всем это понравилось. Был он, правда, в то время очень молод, всего двадцать стукнуло, но даже тогда смог понять, что его просто банально подставил человек, который метил на его место. Именно по его вине Матис никак не мог найти работу в Хоноре. Я думаю, что там замешана не только привлекательная должность, но что-то еще. Так глубоко копать я не стал. Просмотрел ещё немного о тех временах, когда он был за пределами Хонора. Там Матис тоже несколько раз хорошо устраивался, но каждый раз жизнь скидывала его с насиженного места, вновь и вновь окуная в отхожее место. Человек он хоть и умный, но, видимо, лишен удачи начисто. А еще слишком честный, а таких обычно быстро пожирают более амбициозные и хитрые люди.

Так вот, мне управляющий и самому нужен. С учетом того, сколько всего я задумал, без человека, который возьмет хотя бы бумажную часть, просто нереально. Надо только не забыть приставить к Матису кого-нибудь из людей Аболье. Пусть маячит за спиной. Может, хотя бы это отпугнет какую-то прямо мистическую неудачу Матиса.

Конечно, брать такого невезучего человека весьма опасно, но я знаю, что идеальных людей вообще не существует. Этот хоть воровать не станет, и мне не придётся об этом переживать. Хотя стоит время от времени проверять. Деньги это такая вещь, которая может и святого соблазнить.

– Милорд.

Я поднял голову, отрываясь от прожаренной до золотистой корки куриной ножки. Около стола стоял Хан и рядом с ним Матис, которого я сразу и не узнал. Конечно, вещи были не новые и далеки от шикарных, но, по крайней мере, чистые и не воняли. Бороду ему сбрили, волосы помыли и собрали.

Я осмотрел лицо своего управляющего – пусть он сам пока что и не знает о своей должности. Много шрамов, губы тонкие, упрямо поджатые, нос явно несколько раз сломан, но относительно ровный, брови густые, морщины глубокие, глаза карие, цепкие, но взгляд, несмотря на суровый вид, мягок. Может, в этом причина всех его неудач?

– Садись, Матис, – я кивнул в сторону свободного стула. Тот не стал отнекиваться, просто сел и выжидающе уставился на меня. – Скажу прямо, мне нужен управляющий. То, что ты не вор, я знаю. Осталось выяснить, что ты знаешь. Считать, писать, я так полагаю, умеешь.

– Конечно, милорд.

– Отлично. Языки какие-нибудь знаешь?

– Древний калхит еще знаю. И пишу на нём и говорю. У меня отец был управляющим старого барона, он меня и научил.

– Отлично. Вести учёт?

– Мой отец…

– Отлично. Будешь моим управляющим. Ты знаешь, кто я?

– Ваш человек рассказал мне об этом. Честно говоря, я немного… Вы уверены, ваша светлость? Такого как я… Я думаю, вы можете позволить себе нанять в столице любого управляющего. Никто не откажется от такой чести.

– Мне не нужен любой. Запомни, Матис, теперь на тебе будет лежать большая ответственность и много работы. Сам я больше люблю заниматься другими делами. И еще, всё, что ты увидишь рядом со мной, никогда не должно достичь чужих ушей. Хотя о чём это я, даже если ты захочешь, всё равно не сможешь никому ничего рассказать, – последнее предложение я буквально прошептал себе под нос, принимаясь задумчиво рассматривать таверну.

– Простите, – Матис подался чуть вперед, явно желая услышать мои слова.

– Ничего. Говорю, можешь идти. Хан, сними и для него номер. Хотя постой. Пусть спит в моём, я в тот клоповник всё равно не вернусь.

Спорить со мной ни Матис, ни Хан не стали. Да я уже и не думал об этом, размышляя, где бы мне переночевать. Как раз в этот момент в трактир вошла молодая женщина, которая несла какой-то кулёк. Я даже жевать перестал. Обычно тут все такие пышные, а эта стройная и худенькая. На лицо лет тридцать, не сильно симпатичная, но и не страшная.

Подозвав рукой трактирщика, сунул ему в руку мелкую медную монету.

– Кто такая? – спросил, кивая в сторону женщины, которая о чём-то говорила с женой трактирщика.

– Это Агнис. Платья шьет. Мужа нет, если вы об этом, ваша светлость. Помер давно. Есть дочка, но год назад сама замуж вышла, да в дом мужа ушла.

– Это сколько же ей лет?

– Так старая уже. Кажется, тридцать три. Вы бы на кого помоложе, ваша светлость, внимание обратили. Вон у меня доча, пятнадцать в этом году исполнилось, самый сок девка. И телесами Создатель не обидел, кость широкая, мясо сочное.

Я едва не сплюнул. Так описывает, будто не девушку предлагает, а телку какую-то.

– Ты мне поговори, – зло зыркнул на мужика. – Как-нибудь без тебя разберусь, кого, куда и с кем.

– Дык, я же ничего такого, я же…

– Иди давай отсюда.

– Конечно, конечно, ваша светлость.

Сильно вдаваться в подробности не стану, скажу лишь, что номер свой отдал я не зря. И отдохнул, и выспался, и плоть свою порадовал. Вдова оказалась весьма горячей женщиной. И клопы не кусали.

Наутро отдал один золотой женщине и ушёл. Она не стала изображать из себя оскорблённую невинность, послушно взяла деньги и лишь легко поцеловала.

– Перепиши всё, что мы закупили по дороге. Вот деньги, купи себе писчие принадлежности. Есть в этом городе место, где можно достать их? Есть. Вот и отлично. Так вот, перепиши всё. Отдельно веди учёт деньгам. Сколько поступило, когда поступило, если говорю, откуда, то и эту информацию записываешь, если нет, в скобочках указываешь это. Так же с продуктами, вещами, фуражом. В конце каждого месяца будешь представлять мне общий отчёт. Мелочи меня не интересуют. Например, поступило в казну сто золотых, было затрачено сто пятьдесят. И короткую выжимку, куда ушли эти деньги. Например, двадцать пять золотых на еду, двадцать пять золотых на корм лошадям и так далее. Иногда буду проверять те бумаги, в которых ты записываешь, так что будь аккуратен, чтобы я потом не сидел, часами разбирая твои каракули. Если нужен фураж, не стоит каждый раз бегать ко мне и говорить об этом, взял, отрядил людей, выдал им деньги и послал, куда надо. То же самое и с продуктами. Ко мне подходить только с какими-нибудь сложными вопросами. Ну, первое время можешь обращаться по любым, даю тебе три месяца на это, зато потом чтобы всё делал сам. Понял?

Мы медленно ехали вперёд, поэтому я нашел время просветить Матиса по поводу его новой работы. Я на самом деле плохо себе представлял должностные обязанности управляющего в этом мире, поэтому попросту спихнул на него ту работу, делать которую мне совершенно не хотелось, но важность которой я отчётливо осознавал.

Было заметно, что Матис нервничает. Я его хорошо понимаю, вроде и не ждал от жизни мужик ничего, а тут и работа, и лошадь, и обязанности, и странный граф. Про то, что я отчего-то странный, я узнал из слов моих людей. Это они в городе услышали, что про меня сплетни поползли. Мол, молодой слишком, одевается не по моде, да и ведет себя странно. И люди у него под стать. Молчаливые, больно уж серьезные какие-то, не пьют, только зыркают, да в сторону графа своего поглядывают.

– Конечно, милорд. Всё, что вы перечислили, и так входит в обязанности управляющего. Можете на меня положиться.

– Да, еще, я приставлю к тебе Отиса, но говорю сразу, это не потому, что я тебе не доверяю. Это необходимо для внушительности. Поверь, когда за спиной маячит громила, люди становятся более сговорчивыми. Отис!

– Да, милорд?

Ко мне тут же подъехал тот, о ком я говорил. Отис на самом деле был самым здоровым среди моих людей. Два метра роста, широченные плечи, кулаки что те кувалды, шея как у быка, глаза небольшие, злобные. Хотя на самом деле добрейшей души человек. Правда, когда его не трогаешь.

– Вот, это Матис. Будешь его теперь сопровождать, если наш управляющий куда-нибудь поедет на встречу. Если вдруг у него возникнут какие-нибудь недопонимания, то постарайся, чтобы при виде тебя все недопонимания попросту исчезали. Хорошо?

– Бить можно?

– Если только совсем начнут наглеть или же если сами первыми полезут. И то легонько.

– Я вас понял, милорд, – прогудел Отис, окидывая внимательным взглядом Матиса. – Если что зовите, господин управляющий.

– Х-хорошо, – ответил тот, провожая взглядом громадную спину.

Бедная лошадь, как она вообще возит это чудовище? Рядом с такими людьми я ощущаю себя ребенком! Хотя стоит признаться, что с моим невеликим ростом тут больше половины кажутся мне громилами. Ну да ладно, не в росте дело. Как говорится: мал золотник, да дорог.

Я снова погрузился в свои размышления, мысленно скидывая с себя крохотный камень, который давил мне на плечи. Хорошо хоть с бумажной работой теперь будет не так много возни, а то знаю я, каково это бывает. Сунешь голову – и пропал. Вечерами я продолжал заниматься с Аболье, а также рылся в своей книге, конечно, безрезультатно, но у меня буквально чесались руки, так хотелось поскорее разобрать всё, что у меня есть, и начать изучать магию нормально. То, что делал я до этого, было обычным методом тыка. Получится – отлично. Нет – значит, нужно попробовать чуть по-другому.

Продвигались мы вполне себе спокойно. Кроме тех трех стычек, что были у нас с заблудившимися немного зачарийцами, больше никаких треволнений не было. Что и не удивительно – на такой большой отряд, по местным меркам, никакой дурак не станет нападать. Тем более на лошадях тут передвигаются либо воины, либо благородные. И на тех и на других нападать себе дороже.

Если в первый раз, когда мы добирались от столицы до моих земель, я не обратил внимания, то сейчас до меня дошло, что тут просто огромное количество леса. Что и говорить, мы почти всё время двигались по лесной дороге, лишь изредка выезжая на поля. И то те поля обычно были искусственными, очищенными людьми для посевов. Прямо действительно местная Сибирь.

Я за это время еще несколько раз медитировал, рассматривая очаг-кокон, но, кажется, тот совершенно не менялся. И это меня хоть и радовало, но не сильно, так как я понимал, что такое его состояние лишь временно.

Мы почти доехали до земель, которые раньше принадлежали графу Фабьен. Нам оставалось не более пяти километров, но солнце уже село, поэтому я приказал разбивать лагерь. Я рассчитывал, что мы всё-таки успеем, поэтому ехали быстрее, чем обычно. Именно поэтому мой приказ останавливаться все восприняли с превеликим энтузиазмом.

В эту ночь я плохо спал. Мне всю ночь снился какой-то неясный образ, к которому я испытывал весьма теплые чувства. Было такое ощущение, будто встретил старого друга. Кажется, я звал его по имени, которое, впрочем, поутру не мог вспомнить. Да что говорить, я даже толком описать этого человека не смогу. Просто смутный образ, будто тень в пасмурный день. Вроде она есть, но толком и не разглядишь.

Замок Фабьен предстал перед нами во всей своей «красоте». Люди тут же порадовались, я же скептически оглядел строение. Обычный замок. Серый, сложенный из не слишком отесанных камней. Донжон, стена, ворота и ров, который был заросшим и напоминал больше пруд, чем нормальный защитный элемент укреплённого строения. Под стенами замка образовалась деревня, которая больше напоминала небольшой город. Стеной обнесена она не была. Дома почти все каменные. Я присмотрелся, камень отесан очень плохо, по сути это были просто ровные булыжники, из которых и складывали свои дома местные жители. Были и деревянные домики, выглядели они чуть лучше, но местная привычка строить неказистые, низкие дома меня немного напрягала. Как гномы, в самом деле. Или хоббиты.

Пока мы ехали, на нас, естественно, все смотрели, побросав дела, которыми до этого занимались. Я же в свою очередь рассматривал местное население. Хм, ну что сказать? Измученными они не выглядели. Любопытные, живые взгляды простых людей. Одеты не в тряпье, хотя и небогато, почти все одинаково.

Ворота в замке были открыты, и нас уже встречали. Окинув взглядом мужчину, вздохнул. Он может даже не представляться, я и так знаю, кто это.

– Добрый день, ваша светлость. Моё имя Грегуар, я служил покойному графу Фабьен долгие годы управляющим. Я бы хотел…

– Грегуар, – перебил я мужчину, отцепляя от него нити. Ворует по-страшному. Впечатление от погружения в его ауру и мысли осталось таким, словно сунул руку в отхожее ведро. – Передайте все дела Матису. И можете быть свободным.

– Да, конечно, ваша светлость, – тут же поклонился Грегуар, пятясь назад. Не сомневаюсь, что он был очень рад, что его вообще не казнили за то, что он вынес после того, как тут побывал Райнер, почти все ценное в замке. А зачем мне его казнить, тем более прилюдно. Место, куда он перетащил всю казну, я и так уже знаю.

Как я и думал – замок был совершенно пуст. Просто груда камня. Слуги смотрели испуганными ланями, а на бывшего управляющего, который порхал, словно весенняя бабочка, зло и с ненавистью. Понятно, кто-то не поделился. И вроде же не дурак. Жадность, она многих сгубила.

– Аболье, – позвал я, садясь на каменный стол в комнате, которая, видимо, раньше была кабинетом. – Этот Грегуар… мне надо, чтобы он безвременно покинул этот мир. Понимаешь? Например, выпил яду или же упал на нож пять раз подряд. Сам упал, конечно же.

– Милорд, почему бы просто не казнить?

– Казнить… Можно и казнить. Народ порадуется, только мне какая от этого польза? Народ веселить в мои планы не входит. Думаешь, станет считать меня справедливым после этого? Только вот я уверен, те, кому это нужно, потом повернут эту казнь в свою сторону. Мол, казнил, ирод, человека невиновного. А так, умер и умер, все мы смертны, в конце концов. Ты же не думаешь, что это Райнер настолько обнаглел, что ободрал замок до такого состояния? Нет, он, конечно, тоже немало отсюда утащил, но вот нашлись умельцы, которые и после него постарались. И этот Грегуар один из них. Нет, нам надо по-тихому всех их передавить.

– Как прикажете, милорд. Есть у меня парочка ребят, которые весьма сведущи в деле, когда нужно именно по-тихому.

– Хм, – я даже заинтересовался. Хм, не думал, что такие люди у меня есть. Что и говорить, надо будет потом всех своих проверить более тщательно. Так, на всякий случай.

Нет, я, конечно, мог просто отпустить этого вора, да потом забрать всё, что принадлежит мне, но зачем оставлять за спиной тех, кто будет озлоблен и в какой-нибудь крайне неприятный для меня момент воткнёт в спину нож? Не нужны мне такие люди позади. Совесть? А как же заповедь не убий и всё такое? Тут средневековье. Сам не озаботишься о своей безопасности, никто не озаботится. По большому счету, если бы не был выгоден королю, то он, я уверен, предпочел бы укоротить меня на голову. Во избежание, так сказать, неожиданностей от такого странного и, я уверен, как он считает, опасного мага.

После замка мы направились в город, который значился за графом. До него было полдня пути, но так как в пустом замке делать было больше нечего, мы почти сразу отправились туда. Более внимательно я осмотрю его позже, когда тут хотя бы стулья появятся.

Город не произвёл на меня никакого впечатления. Всё по стандарту – серость, убогость и грязь. Люди тут выглядели не беднее и не богаче тех, кто жил около замка. Тут был даже рынок. Поглядел я на то, что там продают. Всё-таки я никак не могу привыкнуть к этой атмосфере средневековья. У нас тоже на рынках не всегда соблюдали санитарные нормы, но что творилось тут, нельзя даже представить. Лично видел, как кусок мяса свалился с прилавка прямо в грязь, а продавец просто поднял его, обтер тряпкой и положил обратно.

Как оказалось, в любом городе обязательно имелся глава. Чуть позже я узнал, что при любом посещении города любым аристократом глава города обязан появиться перед ним, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Хм, а в прошлом городе никакого главу города я не видел. Это что, получается, меня оскорбить пытались или же просто стечение обстоятельств такое?

В этом городе глава меня сам нашёл, раскланялся и пригласил поужинать в его доме. От главы то и дело ощущались эмоции волнения и легкого интереса, ничего смертельного, в общем. Для него смертельного, я имею в виду.

Звали его Жуан, и был он внебрачным сыном какого-то местного барона. Но судя по возрасту лет так за пятьдесят, отец его, скорее всего, давно уже скончался. Жуан был человеком весьма спокойным, неконфликтным и угождающим. Да, наверное, это самое правильное слово. Я вообще не понимаю, как можно столько лет служить Фабьен и самому не запачкаться и остаться на своём месте. А ведь, как оказалось, Жуан действительно не имел никаких дел с зачарийцами, почти не зная, что его граф предатель. «Почти» потому, что в последние годы он стал догадываться о чём-то таком, ведь стало происходить много странностей.

При разговоре со мной он вроде как и жалел, что такой хороший человек оказался замешан в подобном, но через секунду выражал радость, что новый граф оказался таким приятным человеком. И ведь говорил он так искренне и проникновенно, что поневоле чувствовалась симпатия к этому человеку. Что самое интересное, он и думал так же. В общем, я решил оставить его на своём месте, сказав лишь, что я не терплю грязи. На что глава тут же пообещал, что подумает, что с этим можно сделать. Думать ему я не дал, просто сказал, что дороги надо мостить камнем. Для отходов рыть специальные ямы и нанимать людей, которые будут следить за чистотой улиц. В идеале надо бы сделать канализацию под городом. Нужны трубы для неё, а пока что можно выкопать тоннели под городом. Как придумаю, из чего сделать трубы, так можно будет делать нормальную канализацию. А сейчас вызвать из столицы мага земли, дать ему задачу, проследить, чтобы прорыл всё правильно. Потом укрепить тоннели – и, пожалуйста, пользуйтесь. Ладно, пока пусть улицы мостят. Не думаю, что сделают это они так уж быстро.

Поглядел на карту города, показал на парочку домов, которые нужно снести и поставить по-другому, так как они стоят совершенно не к месту, чуть ли не перегораживая улицы. Жуан со мной не спорил, только поддакивал и восхищался моим умом и сообразительностью. Я поначалу заподозрил его в лести, но как оказалось, мужчина был просто в восторге, что для его города что-то собрались делать. Прошлому графу на него было откровенно плевать, а глава, будучи на этой должности много лет, буквально прикипел к городу. Сам он иногда для него что-то делал, но на самом деле был скован в финансах и многого сделать не мог, да и Фабьен побаивался, поэтому старался лишний раз к нему со своими мыслями не лезть.