Любовь на одном вдохе

– Привычка все делать быстро, – пожал он плечами на мой вопрос.

– Не думала, что ты подождешь меня, – сказала я, косясь на него, рассматривая исподтишка.

– Я здесь не в первый раз, хорошо знаю территорию, – ответил Андрей. – А ты впервые, можешь заблудиться, так что решил тебя проводить.

Нас встретили веселыми возгласами «а вот и наша заблудившаяся парочка», «ну наконец-то!». Свободных кресел оказалось ровно два и стояли они рядом, так что сели мы с Андреем тоже вместе.

Ник хмыкнул и удовлетворенно кивнул. Вот же сводник, – возмутилась я про себя, то есть это он так устроил, чтобы мы с Андреем и здесь сидели рядом. На мой возмущенный взгляд Ник только улыбнулся и послал мне воздушный поцелуй.

Решив не обращать на его попытки сводничества никакого внимания, я наконец огляделась.

Мы расположились около бассейна отеля, освещенного изнутри лампочками так, что вода в нем переливалась и отбрасывала голубые блики нам на лица. Всего нас было шестеро. Ник с Ольгой, вторым инструктором, пара из Москвы, молодожены Денис и Настя, и мы с Андреем.

Ольгу я однажды встречала на учебных вебинарах в Питере, как и Ника. Дениса и Настю видела впервые. У них были базовые сертификаты, и они хотели усовершенствовать навыки глубинного ныряния, чтобы получить сертификат следующего уровня.

У Андрея, как и у меня, уже были сертификаты второго уровня, который позволял нырять на глубину самостоятельно, без инструктора, но я здесь была для того, чтобы еще раз пройти базу.

– Отлично, – хлопнул в ладоши Ник. – Просто прекрасно! Вы примерно на одном уровне, а значит, будем нырять на равных. Андрей, ты будешь страхующим Ляли. Денис и Настя под присмотром Ольги. Ну а я присмотрю за всеми вами.

Все рассмеялись. Ник обладал удивительным обаянием и харизмой. Мне кажется, он никогда не бывает хмурым и серьезным. Даже когда он один, он все равно с улыбкой на губах. Хотя, может, это особенности нации и менталитета?

– Итак, план на завтра. Подъем в семь. Да, Ляля, да, в семь, – увидел он мою гримасу. – У нас много дел, а еще в семь пока не жарко. Так вот, встаем, легко завтракаем, не наедаемся – это важно! Выполняем дыхательную гимнастику, растяжку, упражнения на расслабление и идем знакомиться с водой, привыкать к ней. Но сначала проговорим все еще раз в теории, потому что – что?

– Что? – хором спросили мы со смехом.

Как будто детски сад, ясельная группа.

– Что, что. Для того, чтобы получилось в воде, нужно чтобы сначала получалось на суше, вот что! – нравоучительно ответил Ник.

И мы, смеясь, дружно ему отсалютовали.

– После первого знакомства с водой – второй завтрак, более плотный, и отдых, – мы все радостно выдохнули на это. – А в тринадцать часов – вторая водная сессия.

На этот раз был выдох с нотками разочарования.

– Я не понял, а вы для чего сюда приехали? Пузо греть или нырять? Вот и будем активно нырять, – строго заявил Ник на наши вздохи.

– Мы приехали нырять, – за всех ответил Андрей.

– Вот тогда не вздыхаем мне тут, – еще строже ответил Ник и улыбнулся. Никак не получилось у него играть роль «плохого полицейского». – После второй сессии в воде – медитация и дыхание. Ну а потом ужин и свободное время. План на остальные дни я расскажу накануне вечером на таком же брифинге. Да, и напомню, что каждый вечер после ужина встречаемся здесь же, у бассейна, и делимся впечатлениями. Ну все, ребята, если вопросов нет, можно расходиться и отдыхать. Внимание! Ключевое слово – отдыхать! Если хорошо не выспитесь, до ныряния не допущу.

Нет, «плохой полицейский» под конец встречи у Ника все-таки получился.

Мы стали расходиться по своим номерам, и Андрей проводил меня до моей комнаты, где пожелал доброй ночи и пошел еще зачем-то искать Ника. А я так устала и хотела спать, что только вяло пробормотала ему что-то в ответ и ввалилась в комнату.

Сил на душ уже не было. Я разделась и нырнула в кровать, блаженно вытягиваясь, готовясь к спокойной ночи без сновидений.

Но я не учла одного – я устала, и организм был изрядно истощен стрессом последнего месяца работы. А когда я находилась в таком раздрае, меня всегда подкарауливал он.

Мой сон, мой кошмар, который преследовал меня с шестнадцати лет.

Глава 9

Сон-воспоминание Ляли

Все вокруг было залито майским солнцем, и я, счастливая, прихожу со свидания с самым лучшим парнем из школы. Он на год старше меня, учится в выпускном классе, по нему вздыхают все девицы старше восьмого класса, но он выбирает именно меня.

Я ужасно этим горжусь, ведь считаю себя самой обычной, и ничего выдающегося в моей внешности нет. В классе и в параллелях есть девочки гораздо привлекательнее, но Вадим ухаживает за мной, не обращая внимания на шепотки и косые взгляды.

Мамы дома нет, она по обыкновению в это время на работе.

Я влетаю в квартиру. Мне так хорошо, что хочется кружиться на месте, раскинув руки, и смеяться. Казалось, я вся пропитана синим майским небом, свежей листвой и сиренью, которая только-только начала цвести. Ее в Питере много, в многочисленных сквериках и дворах. Вот и у нас в открытое окно из двора доносится ее терпкий аромат. Я подлетаю к окну. Вадим стоит внизу и ждет моего появления. И как только видит меня, весело машет рукой и посылает воздушный поцелуй. Я шутливо «ловлю» его пальцами и прикладываю к своим губам.

– Тебе он нравится, да? – голос сзади раздается так неожиданно, что я подпрыгиваю. Не ожидала, что Виктор уже дома. Хочу обернуться, но руки отчима не позволяют.

– Нет, не оборачивайся, смотри на него, – говорит он и целует меня в плечо.

На мне надет легкий воздушный сарафан на бретельках, потому что в конце мая неожиданно пришло лето, так было жарко.

Я смотрю, как Вадим машет мне на прощание, отворачивается и уходит. А мне хочется крикнуть ему, чтобы не уходил, чтобы остался, потому что мне становится страшно, очень страшно. А еще мне странно. Происходит что-то неправильное и непонятное.

Руки отчима залезают под юбку сарафана, оглаживает бедра, ягодицы, а в спину мне упирается что-то твердое, и я с замираем сердца и брезгливостью осознаю, что именно. Я изо всех сил пихаю его локтем, пытаясь оттолкнуть. Он охает и тут же смеется, но отступает на шаг назад. Я резко оборачиваюсь и затравлено смотрю по сторонам. Сзади подоконник и третий этаж. А выход из комнаты закрывает этот урод.

– Ты что, маленькая, только не говори, что вы еще с ним не переспали и ты девственница, – с усмешкой говорит он. – Сейчас молодежь такая ранняя, думаю, ты такая же. Вон вырядилась так, что у любого здорового мужика встанет.

– Вы ненормальный, да? Извращенец. Вы же муж мамы, как вы можете? – я смотрю на него беспомощно. Может, мне все показалось?

– Могу что, сладкая? – он неуловимым движением оказывается рядом, почти вплотную ко мне, но руками не трогает. Проводит носом по щеке, шее, вдыхая аромат духов. – От тебя обалденно пахнет. Что за духи? Подарю Лизке.

Лиза – это моя мама. Два года назад умер папа. А спустя год мама вышла замуж за Виктора. Не знаю, чем он ее покорил, но они были как будто вообще из разных миров. Мама – тихая, интеллигентная, работает в библиотеке и не представляет своей жизни без книг. А Виктор… Брутальный мачо-самец, байкер, часто зависающий в компаниях таких же любителей погонять на мотоцикле. Но мама влюбилась в него, я видела, как она на него смотрела сияющими глазами. На папу она так не смотрела никогда.

– Виктор, прекратите, – тихо говорю ему.

Несмотря на то, что мы вроде как родня, хоть и не по крови, я продолжала обращаться к нему на «вы». Он оставался для меня чужим. А когда он попытался меня упрекнуть в этом, сказав, что он – мой новый отец, я ответила категорично: «У меня был и всегда останется только один отец. И это не вы. Мой отец умер, но он продолжает им оставаться. А вас я не знаю».

Виктор тогда скривился, мама побледнела и тут же заявила, что я должна извиниться.

– Ну что ты, Лизок, девочке совершенно не за что извиняться, – заявил тогда Виктор, окидывая меня внимательным и каким-то изучающим взглядом. – И в общем-то она права.

– Так что я должен прекратить, Ляля-я-я? – Виктор так приторно и противно протягивает мое имя, что меня передергивает.

– Трогать меня. Иначе… – я замолкаю, пытаясь сообразить, что я тогда сделаю. Расскажу маме? Она любит его и наверняка встанет на его сторону. Обращусь в полицию? С чем? И я молчу, не зная, как продолжить. Просто стою и молча смотрю на него.

– Ну, ну, тебе просто показалось невесть что, из-за романтического настроя, – он поднимает руки и со смешком отступает от меня. А я боюсь опустить глаза ниже его пояса, где недвусмысленно топорщатся его шорты. – Просто решил поближе уловить аромат духов, а у Лизы скоро день рождения. Будет отличный подарок. Все, сладкая, не отвлекаю, тебе же еще наверняка домашку делать.

К моему облегчению он выходит из комнаты. Из открытого окна ветер приносит запахи сирени, и я понимаю, что на всю оставшуюся жизнь теперь возненавижу ее аромат. Так же, как и свои духи.

***

Я резко распахнула глаза, вынырнув из сна. Сердце бешено билось, и я пыталась отдышаться, как будто только что сделала марафонский забег. Давно мне не слилась та ситуация. Надо было все-таки сходить перед отъездом к психотерапевту. Но я настолько замоталась, что забыла записаться, а потом и вовсе некогда стало. Ладно, море все вылечит. И еще – дельфины. Вот, кто настоящие целители.

Я еще полежала какое-то время, приходя в себя, отгоняя липкие воспоминания. Потянулась к телефону, чтобы посмотреть, сколько времени и сколько я спала. Часы показывали четыре утра. Еще было темно и пока даже намека на рассвет не было. Вроде бы солнце в это время встает здесь в шесть с копейками. Попытаться еще поспать или встать и идти на море, встречать восход солнца? Наверное, нужно еще поспать, ведь сегодня первая сессия ныряния, а как я насыпавшаяся нырять буду? Так, уговаривая себя, я закрыла глаза. Но перед внутренним взором сразу встало лицо Виктора и его взгляд…

Я ту же распахнула глаза и включила свет. Нет, спать больше не получится. Поэтому я встала, быстро умылась, натянула спортивный костюм, взяла камеру и отправилась встречать солнце и здороваться с морем.

Глава 10

Я вышла к морю. Солнце еще только касалось горизонта. Песок все ещё холодный под босыми ногами, но скоро он начнет обжигать стопы. На пляже – никого. Только пара заплутавших собак, лениво копающих ямки в прибрежной полосе.

Я иду прямо к кромке воды. Море спит. Волны дышат медленно, тяжело, как человек в глубокой фазе сна. Я скидываю сандалии, стою на мокром песке. Они проваливаются глубже, оставляя отпечатки. Их тут же «съедает» волна. Но мне мало – я шагаю ещё дальше, пока вода не коснётся щиколоток.

Влажный воздух с привкусом соли и йода. Я облизываю губы и счастливо улыбаюсь, и наконец-то чувствую, что немного оживаю. Но грудь что-то сжимает. Не страх – что-то другое. Предчувствие чего-то нового.

Вдруг я заметила на соседнем участке пляжа ребёнка. Девочка лет десяти. Она держала в руках ведёрко и смотрела в воду. Напряжённо, будто ждала чего-то. И что-то в этом затаившемся ожидании меня пронзает.

Всплеск поды о песок – и я уже не в Дахабе.

Я снова там. На берегу реки.

Ледяная кромка под босыми ступнями. Холод впивается в кости, пальцы сводит судорогой, но я не двигаюсь. Река стелется подо льдом, мутная, тяжёлая, темная, она будто с трудом дышит сквозь трещины. Я тогда тоже едва дышала.

Отец?.. Нет. Не отец. Отчим. Его крики в доме. Я бегу. Я практически лечу сквозь заснеженный сад, срываясь с тропинки. У воды резко падаю на колени. Под пальцами – холодная корка снега. Дышу коротко, прерывисто. Вижу, как река затягивает трещины, как будто хочет спрятать меня.

И тогда я проваливаюсь. Холод рвёт кожу, но я не чувствую. Только – тишина. Там, под водой, нет криков. Нет ударов. Только я и дыхание. Но и оно скоро прекратится. Я смотрю вверх – реальность расплывается за льдом, как за мутным стеклом. Холодно. Очень холодно.

Но я должна вернуться. Не знаю, как мнем это удалось. Не помню. Помню только звук – хруст снега и дыхание. Сухое, надломанное. Свое? Или чужое?

– Ты чего? – голос.

Я дёргаюсь. Девочка с ведёрком стоит рядом. Смущённо теребит шорты.

– Ничего, – ответила я. – Всё хорошо.

Но это не так.

Я опустила взгляд. Вода касается ног. Не ледяная – тёплая, ласковая. Как любящие руки. они пытаются меня согреть. Но внутри – пока тот же холод.

Я достала камеру и навела на девочку. Рука дрожит так, что я не могу нажать на кнопку.

Мне все еще кажется, что песок сейчас уйдет из-под ног и волна затащит меня вглубь. Вдыхаю резко, обжигая лёгкие. И тут же выдыхаю.

Это не река. Это море. Другая вода. Другая я.

Но дыхание всё ещё сбито.

Девочка улыбнулась и убежала. А я стою.

И понимаю, что не умею дышать.

Я вернулась в отель. Казалось, воздух с каждой минутой становился все гуще, жарче. будто пробираюсь сквозь вязкий воздух – с каждой минутой он становится гуще.

Внутри меня все ноет. Будто что-то откололось, потерялось, утонуло. Пальцы все еще дрожат. Я шла по коридору и вдыхала ароматы свежего хлеба, кофе и влажного песка. Отель медленно просыпался и готовился к завтраку. И в этой привычной египетской меланхолии вдруг – Андрей. Он стоял, опершись о колонну, и смотрел прямо на меня. Неожиданно просто, как будто всегда был частью этого места.

– Я встретил Ника, – сказал он, не отрывая взгляда. – Он просил передать, что через полчаса – разминка. А потом – в воду.

Он отрывается от колонны и уходит в свой номер.

Но его слова все еще звучат в голове. Мы идем в воду.

Я не знала, что во мне было сильнее – страх или желание оказаться на глубине. Ведь я за этим и приехала.

Вместо завтрака я только пью воду и сразу иду на разминку. Так вся группа уже в сборе. И Андрей. Он молча наблюдает за мной. Казалось, он видит меня насквозь.

Разминаюсь механически, как учили. Повороты шеи, круги плечами, растяжка, квадратичное дыхание.

– Боишься? – Андрей внезапно оказался очень близко, так, что его губы почти касаются моего уха. – Без камеры не полезешь. – Он кивнул на мой подводный бокс. – Пусть он будет сегодня твоим щитом.

Он называет камеру «щитом». Почему-то это почти трогает. И ведь он почти угадал. Я держась за неё, будто за талисман, который всегда оберегал меня. И я впервые чувствую к Андрею что-то вроде доверия.

После разминки мы спустились к воде. Ник с Андреем несут буек. Мы решили нырять поочередно. Сначала мы с Андреем и Ник как инструктор.

Глубина манит, в её темноте – тайна. И страх. Вдох. Выдох. Нырок.

Под водой – другая вселенная. Тишина, вибрация, слои цвета, расслаивающиеся, как старый негатив. Сердце колотится. Пальцы сжимают бокс, словно это спасательный круг. Камера дрожит вместе со мной.

Я пытаюсь сделать снимок. Первый. Но объектив запотевает и реальность расплывается. Вообще всё плывет. Меня охватывает паника.

Слишком похоже на ту реку.

Но рядом я знаю, что я не одна. Со мной – Андрей. Спокойный, уверенный. Его ладонь касается моего плеча – молчаливый вопрос – «всё нормально?». Я закрываю глаза. Снова открываю. Показываю знаком, известным всем фридайверам, что все ОК. Отпускаю все мысли, проговариваю про себя, какие мышцы сейчас расслабляю, как когда-то делал инструктор йоги. Постепенно расслабляюсь и позволяю воде принять меня.

А потом всплываю.

– Неплохо для первого раза, – говорит Ник. – Завтра будет лучше. Отдыхай пока. Андрей, готов?

Я даже не отвечаю и не реагирую. Просто дышу. Вдох – выдох. Живая. Никто не заметил моей внезапной вспышки паники.

Я повисаю на буйке и наблюдаю, как погружается Андрей. Просто, технично. Красиво. Ник уже в воде, он держится за буй справа. Андрей тоже вскоре появляется на поверхности. А прямо под нами – тёмная, почти чёрная бездна, холодная, бездонная.

Я сжимаю ладонью верёвку, ведущую вниз. Она натянута, будто зовёт.

– Ты готова? – спрашивает Ник.

Я киваю. Андрей молчит, только едва заметно смотрит в мою сторону. Он кажется отстранённым, но я чувствую – следит и бдит.

Вдох-выдох. Я начинаю спуск. Вода закрывает меня сверху, как плотное стекло. Первые метры даются легко. Камера болтается на запястье, вокруг меня – тишина, я слышу только ритм сердца. Смотрю на наручный компьютер.

Десять метров.

Свет меняется – мир синеет, звуки исчезают.

Двадцать метров. Останавливаюсь. Глубина гулкая, плотная. Обнимает меня, как родную. Впереди стайка маленьких серебристых рыб – они движутся так, будто плывут сквозь мягкий шелк.

Я подношу к глазам камеру, настраиваю фокус.

И вдруг что-то захватывает грудь. Слишком резко, будто руки, что когда-то сдавливали мне рёбра. Вода мгновенно становится холоднее, темнее. Меня охватывает паника. Мне вдруг кажется, что я больше никогда не смогу дышать.

Вода повсюду, и она как та река. А я – снова девочка, которая прячется под корягами.

Я хватаюсь за трос, но он выскальзывает. Пальцы не слушаются. Сердце бешено колотится, отдаваясь в голове набатом. Мне кажется – я не успею подняться на поверхность. Больше воздуха нет. Я задыхаюсь. Реальность расплывается

И тут я вижу Андрея. Его глаза – прямо в мои. Его рука касается троса рядом со мной. Не меня – троса. Его пальцы касаются троса чуть выше моих. Он слегка кивает, – «все в порядке, успокоилась?».

– Спокойно, – как будто я слышу его голос сквозь гул крови.

И мне передается его спокойная уверенность. Я закрываю глаза, но тут же открываю, чтобы он не подумал, что я теряю сознание. Соединяю указательный палец с большим в знак ОК. Да, я – окей, я могу.

Он всё ещё смотрит. внимательно, отслеживая каждое мое движение, каждый жест, движение ресниц. И я вдруг понимаю – я больше не одна.

Мы остаёмся там еще на какие-то пару мгновений – в этой тишине глубины – не двигаясь. Глаза в глаза. Паника медленно отползает, как тень, которую прогнало солнце, а её место занимает что-то другое. Что-то новое. И невероятно теплое.

Он касается троса, показывает, – поднимаемся?

Я киваю.

Мы поднимаемся вдвоём, одновременно, не разрывая взгляда.

На поверхности нас встречает легкий ветерок и солнце. Но я не слышу ничего, кроме биения своего сердца.

Он снимает маску.

– Ты справилась, – просто говорит он.

Я не могу ответить, горло перехватывает. Просто киваю. А внутри что-то екает. Не про воду, не про страх и не про ту девочку в замерзшей реке.

Про него. Про нас.