На крючке

Ее рот приоткрывается на вдохе.

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – я делаю шаг ближе. – Ты нервничаешь?

– Нет, – бормочет она. Ее грудь прижимается к моему торсу при каждом вдохе, вызывая дрожь по всему позвоночнику.

– Не лги мне, – свободной рукой я прикасаюсь к ее волосам и убираю выбившуюся прядь за ухо.

– А то что? – шепчет она.

– Лучше тебе не знать, – уголок моих губ приподнимается.

Наши глаза встречаются, в груди становится тесно. Она смотрит на меня так, словно пытается разглядеть оттенки моей души, и от этого ощущения появляется зуд. Я отвожу глаза, понимая, что внутри меня кроме пустоты она ничего не найдет.

Венди дотрагивается до моего лица и поворачивает голову так, чтобы я снова посмотрел на нее. От ее прикосновения екает сердце.

– Зачем ты позвал меня?

Я смотрю на ее рот: мне хочется знать, так ли она хороша на вкус, как и на ощупь. Я наклоняюсь ближе, чувствуя, как ее дыхание ласкает мои губы.

– Чтобы пожелать спокойной ночи, – шепчу я.

Венди прижимается ко мне всем телом, и даже сквозь ткань рубашки я чувствую жар.

Эта девушка способна свести меня с ума.

– Тогда почему ты бездействуешь? – спрашивает она. – Не желаешь мне доброй ночи.

Пораженный такой откровенностью, я вскидываю брови. Кровь приливает к члену, делая его твердым, как камень. Обняв Венди за талию, я притягиваю ее к себе и прогуливаюсь пальцами по ее стану.

– Ты этого хочешь?

– Д-да, – заикается она.

Ее руки прижимаются к моей груди. Я наклоняюсь и уже почти прикасаюсь губами к ее губам…

Тук. Тук.

Венди отпрыгивает. Я напрягаюсь, раздраженный тем фактом, что кто-то позволил испортить такой яркий момент.

– Что надо? – шиплю я.

Дверь открывается, и в кабинет заходит Ру.

– Детеныш, я тут… О, черт, – его шаги замирают, он смотрит на представшую перед ним сцену. – Я помешал?

Так и хочется сказать ему, чтобы он убирался, но вместо этого я натягиваю улыбку:

– Если ты спрашиваешь, значит, ты уже знаешь ответ.

Ру садится на диван у дальней стены и широко расставляет ноги.

– Не хочешь нас познакомить? – он кивает в сторону Венди.

Сердце так и замирает. Нет. Я не планировал знакомить Ру с Венди: меньше всего на свете мне хочется, чтобы он сложил два плюс два и понял, что она дочь человека, который пытается запустить руки в наш бизнес.

– Меня зовут Венди.

Я поворачиваюсь к ней, затем к Ру, и тут происходит странная вещь.

Непонятная горячая энергия обрушивается на мои внутренности и пронзает их насквозь. Я едва сдерживаюсь, чтобы не притянуть Венди в объятия и не показать тем самым Ру, что она принадлежит только мне.

– Венди, – улыбается он. – Я Ру. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – она легонько машет ему пальцами. – Я вас оставлю. Доброй вам ночи.

Моя грудь вздымается, когда она направляется к двери. Как только Венди проходит мимо меня, я хватаю ее за запястье:

– Я могу отвезти тебя домой?

– Все в порядке, правда. Я возьму такси, – она качает головой.

Я бы и хотел возразить, но я понимаю, что такое напористое поведение может ее отпугнуть.

– Тогда позволь мне проводить тебя.

Прикусив нижнюю губу, она кивает и поворачивается к двери. Обняв ее за талию, я замечаю широкую улыбку Ру.

– Ты, – я указываю на него, сузив глаза. – Никуда не уходи.

– Закончи свои дела, малыш. У нас вся ночь впереди, – Ру с усмешкой вскидывает руки.

Я провожаю Венди к выходу, не обращая внимания на нескольких людей, которые все еще находятся в баре: пара посетителей и Мойра с Керли, которые наводят порядок.

Когда мы выходим на улицу, такси уже ждет. Венди уже хочет открыть дверь, но я резким движением прижимаю ее к машине, положив ладони на холодную крышу.

– Я могу тебя отвезти. Ты уверена, что поедешь на такси?

С улыбкой она поворачивается ко мне:

– Спасибо, я справлюсь.

Я прижимаю ладонь к ее щеке, большим пальцем скольжу по нижней губе. Ее зрачки расширяются в желтых бликах уличных фонарей.

– Детка, когда ты подаришь мне свидание?

– А когда ты хочешь?

– Вчера, – я прижимаюсь к ней, Венди прислоняется к двери. – Сейчас. Завтра.

– Давай завтра, – она кладет руки мне на грудь.

– И как я тебя найду? – я наклоняюсь и прикасаюсь ртом к ее уху.

– Я заканчиваю в кафе в семь часов. Можешь меня забрать, – она поднимается на носочки, чтобы дотронуться губами до моей щеки. – Спокойной ночи, Джеймс.

И вот она уже запрыгивает в такси, закрывая за собой дверь.

Я подхожу к передней двери, стучу в пассажирское окно, пока оно не опускается, беру в руки визитку с именем водителя и понижаю голос, чтобы Венди не услышала:

– Если с ней что-нибудь случится, ни один уголок земли не сможет скрыть тебя от меня. Понял?

С круглыми от удивления глазами таксист кивает и берет у меня из рук пачку купюр.

– Вот и умница.

Я стучу по крыше такси и остаюсь на обочине, пока они не сворачивают за угол. Интересно, что это за теплое ощущение в груди? И почему мне кажется, что завтрашнего дня придется ждать целую вечность?

Глава 12

Венди

В шкафу творится апокалипсис; на полу валяются кучи одежды. Я со стоном смотрю на эти горы тряпок. Как это возможно – иметь столько шмоток и не найти тот единственный комплект, который можно надеть?

По спине бегут мурашки, когда я смотрю на часы и понимаю, что до встречи с Джеймсом в «Ванильном стручке» осталось всего полчаса.

Дьявол.

Да, можно было попросить его подъехать к дому, но от одной только мысли, что он увидит особняк, у меня сводит живот. Он начнет удивляться, расспрашивать, а учитывая, что он первый человек в моей жизни, который обратил внимание на меня, а не на кошелек моего отца, я надеюсь избегать этого разговора как можно дольше.

Путь к моему сердцу пытались проложить множество мужчин, однако все они улыбались мне неспроста. Хотя глаза у них и были добрыми, они никогда не сияли в моем присутствии так ярко, как это происходило в присутствии моего отца. Да и я никогда в них не влюблялась. Еще в юном возрасте, в шесть лет, если быть точнее, я поняла, что людей интересую не я, а исключительно польза, которую я могу принести. Даже дети понимают, что такое одиночество, и когда умерла моя мать, все люди, на которых я так полагалась, сразу же отвернулись, как будто я превратилась в проблему, а мое горе стало для них невыносимым.

И, возможно, именно поэтому меня так тянет к Джеймсу. Потому что впервые в моей жизни кто-то хочет меня, а не все это дерьмо, которое идет в придачу.

Вздохнув, я останавливаю выбор на черном платье, достаточно облегающем, чтобы продемонстрировать мои формы, но довольно простом, чтобы не сделать вывод о моем стремлении понравиться.

Наконец я заканчиваю сборы и спускаюсь по лестнице. Джон сидит в гостиной, разложив на журнальном столике сотню деталей от модели самолета.

Я плюхаюсь в кресло напротив него.

Брат поднимает глаза, и они тут же округляются:

– Отпадно выглядишь. Неужели свидание?

– Спасибо. Да, так и есть, – я улыбаюсь, в груди теплеет от его комплимента.

– Круто, – он улыбается. – А я планирую позаниматься.

Его слова меня ранят, опускаясь на грудь тяжким грузом. Я ведь так и не рассказала ему о школе-интернате. Вообще, мне кажется неправильным знать и молчать, но папа обещал вернуться домой. Это он должен смотреть в глаза Джону, рассказывая о его отъезде из дома.

Я оглядываюсь, отмечая готовые модели самолетов, расставленные в разных местах. Джон всегда ими увлекался, но с момента переезда он заполонил ими весь дом.

– Как ты справляешься? – интересуюсь я.

– Смотря что ты имеешь в виду, – прищурившись, Джон наклоняет голову и внимательно рассматривает детали, которые склеивает.

– Ну… все. Переезд и прочее. У тебя все хорошо?

– Да, все нормально. Было бы здорово навсегда остаться в этом доме и больше никогда не переезжать, – брат пожимает плечами.

Меня гложет чувство вины. Может, есть еще время отговорить папу от этой дурацкой затеи с интернатом? Но опять же, насколько это полезно для здоровья ребенка: сидеть целыми днями дома в компании старшей сестры?

– Серьезно, Венди, все нормально. Ты слишком обо мне печешься, – Джон потирает нос.

– Кто-то ведь должен.

– Иди уже на свидание, – отмахивается он.

– Хочешь, я отменю свидание? Побудем вместе, – покусывая щеку, я тереблю пальцы.

Взгляд Джона наконец отрывается от самолета и перемещается на меня, и, судя по круглым глазам, моя идея ему не пришла по вкусу.

– Ладно, ладно. Не стоит так реагировать, – я тяжело вздыхаю.

Он улыбается, и от вида этих ямочек на щеках сердце пронзает боль: они так похожи на ямочки нашей матери.

– Так и быть. Увидимся позже, – я поднимаюсь со стула и собираюсь уходить.

– Не делай ничего такого, чего бы не сделал я.

– Ты ничего не делаешь, – щурюсь я.

– Вот именно, – хихикает брат.

На долю секунды я даже задумываюсь об отмене встречи с Джеймсом: он выглядит устрашающе, всепоглощающе – рядом с таким человеком невольно сводит живот, а разум затуманивается. Но как только эта мысль приходит мне в голову, я ее тут же отбрасываю, зная, что ни за что на свете не откажусь от свидания.

Внимание Джеймса – это огонек, мерцающий в сердце и освещающий все на своем пути. А еще где-то в самых темных уголках моего сознания живет надежда, что если мой отец узнает об этих встречах с Джеймсом, с парнем, который немного старше и намного сильнее меня, то он, наконец, вернется домой.

По дороге в кафе тревога нарастает, как штормовая волна. Я иду к входной двери, вспотевшими руками поправляя платье, и глубоко дышу, чтобы успокоить нервы.

О чем я думала, соглашаясь на это?

Я специально приехала немного пораньше, чтобы у меня было время, но как только я захожу внутрь, я вижу его. Одетый в идеально подогнанный по фигуре костюм, он болтает с Энджи, как будто они старые друзья. Интересно, как бы он выглядел в джинсах или старой запятнанной футболке? Складывается ощущение, что он всегда одет с иголочки.

С колотящимся сердцем я осматриваюсь. Сегодня в кофейне довольно многолюдно, и Джеймс пока что меня не заметил. Идти к нему – все равно что нырять в глубокую воду, не умея плавать, но я не останавливаюсь, а, наоборот, ускоряю шаг: странное чувство возбуждения толкает меня вперед, чтобы я узнала, насколько глубоки эти воды.

Сначала меня замечает Энджи, и я сразу отмечаю, как блестят ее глаза.

– Эй, крошка, посмотри-ка, кто-то пришел раньше тебя! Кто-то высокий, темноволосый и привлекательный.

Джеймс поворачивается, и от одного его взгляда, словно от скачка напряжения, тело начинает искрится, а волоски приподниматься.

– Привет, – улыбаюсь я.

Расправив плечи, он подходит ко мне и легонько прикасается губами к моей щеке. Его тепло порождает мурашки, почти лишая меня дыхания. Кончики его пальцев скользят по моей руке, и он отступает, глядя на меня томными, раздевающими догола глазами. Пьянящее ощущение растет в глубине живота и оседает у меня между ног.

– Прекрасная, – произносит он.

Вроде бы одно только слово, но оно ласкает меня, как бархат, и дарит незабываемые ощущения внутри живота.

– Ты тоже. Он улыбается.

– Ты находишь меня красивым? – его игривый тон разжигает во мне тот странный огонь, который вспыхнул в момент нашей первой встречи.

В момент, когда я задавалась вопросом, каково это – быть другой Венди.

– А ты думаешь, что мужчина не может быть красивым? – я выгибаю бровь.

– Мужчина может обладать многими качествами, дорогая, – он подходит ближе. – Но единственная красота, которую я сегодня надеюсь лицезреть, – это твоя.

Живот сводит, бабочки вспархивают.

– Твой язык нужно запретить законом, – бормочу я. – Ну так что, куда ты меня приглашаешь?

Энджи смеется.

– Какая разница, крошка? Просто иди, – она отмахивается от меня.

Джеймс, бросив взгляд в сторону Энджи, обнимает меня за талию.

– Твоя подруга права. Расслабься и позволь мне тебя как следует накормить, – он наклоняется и прикасается губами к моему уху. – А если ты будешь хорошей девочкой, тогда, возможно, я покажу тебе истинную причину, по которой мой язык следует держать под замком.

Меня накрывает тепло, проникая в самые глубины души и пульсируя между ног.

– Очень самонадеянно, – с удивленным вздохом я упираюсь пальцами в его грудь.

С блеском в глазах он провожает меня к двери, по-прежнему обнимая за талию.

– Ты ведь должна знать, какие блюда представлены в меню.

Мы выходим на улицу, и Джеймс ведет меня к тонированной Ауди. Подойдя к машине, я тянусь к ручке, но не успеваю и дотронуться, как он уже тут как тут – помогает мне открыть дверь и сесть внутрь.

Сердце замирает. Вроде бы такой простой жест, но я начинаю чувствовать себя особенной. Чувствовать, что обо мне заботятся.

– Мне следовало бы обидеться, – подмечаю я, когда он забирается на водительское сиденье.

С улыбкой Джейсон заводит машину, но с места не трогается.

– Почему? – он поворачивается ко мне.

– Ты только что велел мне быть хорошей девочкой, и ты… ну, ты понял.

– Я не уверен, что понял, – он вскидывает бровь.

Быстрым движением он наклоняется, прижимая меня спиной к сиденью, и проводит носом по моей шее. От этого прикосновения у меня сводит живот и сбивается дыхание.

– Потому что я хочу прижаться к твоим губам? – его губы скользят от моего уха вниз по челюсти, пока не оказываются над моими.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Отсылка к Neverland (Нетландия) – вымышленное место, где происходит действие произведений Джеймса Барри о Питере Пэне.

2

Цитата из «Питера Пэна»: «Она спросила, где он живет. – Второй поворот направо, – сказал Питер, – а потом прямо, до самого утра».