Хроники Темного Универа. Начало (сборник)

– Как ты меня достал, – проворчал Гильс, перепрыгнул на ряд вперед, встал ногами на сиденье и, ловко подтянувшись, снял с верхней полки желто-полосатую, похожую на толстого шмеля, сумку и кинул ее в упыря.

– До универа меня не будить, ясно? – громко предупредил всех окружающих вампир, сверкнув багровым отсветом глаз из-под потолка салона, потом опустился вниз, и в проход полетели две черные кроссовки.

Влада почувствовала легкую досаду – Гильс так и остался сидеть впереди, видимо, чтобы ему никто не мешал, и теперь сиденье рядом с ней пустовало.

– Дети! Не дыша-а-а-ать! – взвизгнула Лина Кимовна.

Влада поспешила набрать в легкие воздух, хотя как раз ей-то это было делать необязательно – она же не нечисть и ей круги да пороги нипочем. Так, на всякий случай…

Автобус подбросило, словно он перескочил через кочку или лежачего полицейского, и поехал очень медленно, нырнув в белую пелену. Туман лип к стеклам, будто клочковатая мокрая вата. Шум голосов смолк, и в автобусе стало тихо.

Влада таращила изо всех сил глаза, стараясь не дышать вместе со всеми и сжав переносицу двумя пальцами. На уши упала мягкая тишина, будто автобус ехал в слое ваты.

– Ш-ш-ш-ш… – послышался легкий свистящий шепот на самой грани слуха, и кровь запульсировала в висках. Будто кто-то, как рентген, просматривал ее насквозь тяжелым, но сонным взглядом. Как неприятный, очень долгий укол, только боль была в мыслях, в сознании, а не в теле.

Автобус продолжал ползти в молочно-белой пелене, потом она резко оборвалась, на миг показались ночные лесные дали, и снова – нырнул в туман.

Голова у Влады гудела, неразборчивый шепот стал совсем тихим, а потом скорость автобуса резко прибавилась, туман рассеялся и давящая на уши тишина отпустила.

Ведьминские круги остались позади – послышались негромкие разговоры, да по салону разносился раскатистый храп Лины Кимовны.

«Как флюорография на школьном медосмотре, очень похоже…» – подумала Влада и, рывком приоткрыв окошко, вдохнула ночной ветер. Ветер пах дождем и лесом, трепал волосы, был еще теплым – лето ведь закончилось всего часа три назад…

Глава 8

Навязчивый тролль

За окном автобуса замелькали огоньки. Видимо, это была та самая Болотинка, из которой пришла ведьма, – на вид обычная деревенька, с рядами огородов, теплиц и невысоких домиков с застекленными верандами. Во многих домах горел свет – Влада с удивлением поняла, что в Болотинке жили люди.

Проехав деревню, автобус медленно двигался по асфальтовому шоссе мимо ночных лесов и полей.

Позади Егор Бертилов с Мариком Уткиным, переругиваясь шепотом, чавкали чем-то вонючим и увлеченно пробовали нарисовать круг. Влада смутно подозревала, что это происходит при помощи шариковой ручки прямо на спинке ее кресла, судя по нехорошему треску его обивки.

Впереди, в отражении темного стекла, если вытянуть шею, можно было увидеть четко обрисованный профиль спящего Гильса Муранова.

До сих пор она старалась поменьше смотреть на вампира, а если смотрела – сразу отводила глаза. Слишком красивое лицо, такое, что захватывает дух и глаза отвести почти невозможно.

Пялиться на симпатичного мальчишку, когда он с тобой разговаривает, – неудобно, еще вообразит себе невесть что. А вот, когда он спит, есть возможность его как следует рассмотреть.

Влада устроилась поудобнее, скинула кроссовки, забравшись с ногами в кресло, и прижалась к стеклу, стараясь заглянуть вперед.

Красивый все-таки у Гильса профиль. Прямой нос с небольшой горбинкой, четко очерченный подбородок, длинная челка, падающая на глаза. Интересно, он действительно спит?

В фильмах и книгах вампиры притворялись спящими, а у самих были ушки на макушке. Еще вампиры пили кровь, а Гильса за этим занятием она еще никогда не видела. Скорее наоборот – вампир относился к ней очень спокойно и снисходительно, как к младшей и бестолковой сестренке, которая постоянно влипает в неприятности. Совсем не то, чего ей хотелось бы. Если бы он хотя бы раз просто захотел порисоваться перед ней, как это делал Егор Бертилов…

Вдруг автобус тряхнуло на кочке и Влада чувствительно стукнулась лбом о стекло. О, черт, еще шишки не хватало.

– Да, Муранов нравится почти всем девчонкам в универе, – послышался рядом язвительный гнусавый голос. – Больно ударилась?

Влада вздрогнула и повернулась, потирая лоб рукой.

Пустое сиденье рядом с ней уже кто-то занял, и теперь этот кто-то ухмылялся, рассматривая ее зелеными глазами.

Зеленые глаза – значит, тролль. Хотя этот зеленый цвет был ближе к желтому – как высохшая на солнце трава. По виду лет четырнадцать, тощий, с узким худым лицом, немного крючковатым носом и близко посаженными глазами. Вроде бы лицо самое обычное, но тролль постоянно морщился, и в этом было что-то отталкивающее и неприятное.

– При чем здесь Муранов? – Влада равнодушно пожала плечами. – Я просто смотрю в окошко.

Еще не хватало, чтобы этот тролль начал распускать слухи, что она влюбилась в Гильса. Все-таки нечисть любопытнее людей и замечает все очень быстро. Здесь не ее школа, где в классе большинство не заметят и слона на потолке, так что надо быть начеку.

– В окошко? Там же темно, а люди в темноте не видят, – ехидно возразил тролль. – А я тебя сразу приметил, интересная внешность. Вроде с первого взгляда – ничего особенного, а привлекает внимание. И волосы странные. Они у тебя с рождения такие или покрасила чем?

– Всегда такие были, – неохотно ответила Влада – собеседник нравился ей все меньше и меньше с каждой секундой.

– А ты немногословная, девчонки обычно трещат без умолку, – заметил тролль. – Или моя компания тебя смущает?

– Я ведь даже не знаю твоего имени.

– Ну, это легко исправить, – незнакомец закинул ногу за ногу и устроился поудобнее, расплывшись в улыбке. – Я Отто Йорг. И, как можно легко догадаться, я тролль. Угощайся…

Отто сунул ей в ладонь горсть семечек, и Влада сжала их в кулаке, досадуя, что не успела отказаться.

– Очень приятно, – вежливо ответила она, – а я…

– А ты Влада Огнева, у которой все в порядке, – перебив ее, хихикнул тролль Отто. – Я слышал, кто твой дедуля. Тот самый Венго-Огнев, которого мы проходили по истории. Странно, что магу из такой могущественной семьи пришлось искать работу у нас, у нечисти…

Влада искоса глянула на Отто – не смеется ли он. Но у этого тролля было такое постоянно морщившееся лицо, что и не поймешь – смеется или нет. Ну, может, чуточку издевательски сверкали желто-зеленые глаза.

– Мой дед не маг, а учитель… – выдавила из себя Влада. – А в МУН работать его пригласили, и ничего он сам не искал.

– А ты сама-то ведьма, раз происходишь из семейки Венго? – с усмешкой прищурился тролль.

– Никакая я не ведьма! Я просто человек. И учиться буду наравне с вами…

– Наравне? Не думаю… – ухмыльнулся тролль. – В МУНе людей почти что нет, только одна кухарка да сынуля ее, жуткий идиот, хе-хе… Его учат отдельно ото всех, вместе с одним еще более тупым вурдалаком, и это гордо называется дневным факультетом. А вот когда ты будешь идти баиньки, у нас будут начинаться наши лекции, для нелюдей. Угадай с трех раз, что приготовлено для тебя?

– Хочешь сказать, что…

– Да-да, будешь учиться днем, с кухаркиным тупицей и вурдалаком, – закивал Отто. – С тебя спрос будет небольшой. Ты ведь слабее нас, не можешь отводить глаза, как мы, тролли… Или летать, как валькирии… Ну насчет вампиров я вообще молчу…

Влада в ответ только хмуро промолчала.

А ведь этот тролль Отто сейчас специально портил ей настроение. И так понятно, что она едет в МУН только из-за деда, но очень не хотелось самой себе в этом признаваться.

– Кстати, – внимательно глядя в потемневшее лицо собеседницы, продолжил расспрашивать Отто: – А твои мама с папой как тебя отпустили в Темный Универ, а?

– Если ты слышал про меня, наверное, должен был знать и то, что у меня их нет, – напряженно ответила ему Влада.

– А где же твои родители? Умерли?

– Не знаю. Наверное.

– Да ну? Ты сирота, получается?

Влада до боли сжала семечки в кулаке, с тоской думая, что неплохо бы, если бы кто-нибудь сейчас подошел и отвлек этого Отто.

– Нет, – резко ответила она. – У меня есть дед, и он моя семья.

Разговор начинал ее беспокоить – слишком навязчиво тролль лез в душу и наговорил массу гадостей с улыбкой, как ни в чем не бывало.

– Говорят, что сироты компенсируют отсутствие родителей, пытаясь найти побольше друзей, и очень часто попадают впросак, – снисходительно продолжил Отто. – Вот ты и тянешься к сильным и успешным вроде Гильса. Внешность у тебя, конечно, ничего, но ты не тянешь на дружбу с ним. Вон и тряпочку себе на коленку завязала, в стиле Муранова, да? Чтобы понравиться ему?

– Да ничего подобного! Я не… – начала было возмущенно Влада, но тролль опять не дал ей договорить.

– Даже не мечтай, – перебил он ее. – Гильс в прошлом году все со старостой Валькируса общался, очень привлекательная шестнадцатилетняя особа… А тебе сколько, одиннадцать есть уже?

– Мне скоро четырнадцать, – зло ответила Влада.

Тролль неприятно захихикал, а Влада вдруг почувствовала, что настроение у нее упало ниже, чем подошвы кроссовок. Надо же, ведь она пообщалась с этим Йоргом всего-то пару минут, а уже чувствовала себя никому не нужной неудачницей, которую никто никуда не звал.

Сейчас Владе очень хотелось, чтобы Отто куда-нибудь провалился. Или чтобы Лина Кимовна перестала храпеть и в очередной раз поинтересовалась, не съел ли кто-нибудь новую студентку.

Гильс, кстати, по-прежнему дремал в переднем ряду и не собирался просыпаться, несмотря на разговор за его спиной.

«Лучше бы и я заснула, – с досадой подумала Влада, – чтобы тролль не привязался…»

– Ноги затекли, – с извиняющейся улыбкой сказала она Отто и вытянула ноги вперед, при этом как бы случайно пнув коленом спинку переднего сиденья.

Спустя секунду оттуда показалась голова Гильса – глаза были сонными, а взгляд багрово-черных глаз не предвещал ничего хорошего.

Все-таки спал, не прикидывался.

– Извини, я нечаянно, – улыбнулась Влада, лихорадочно соображая, что можно сказать недовольному разбуженному вампиру. – Ты спал, да?

– Уже нет, – хмуро ответил Гильс и взглянул на тролля. – Отто, а ты что тут делаешь?

– Я-то? Общаемся с новенькой, – улыбчиво сморщившись, осклабился Йорг. – Разве нельзя?

Гильс перевел взгляд с тролля и вопросительно взглянул на Владу.

Так, если этот вампир сонный болван, сейчас он отвернется…

– Семечек хочешь? – Влада протянула вперед руку, разжав кулак.

Семечки прилипли к ладони и впились ей в кожу так, что на ладони выступило несколько капель крови.

Гильс поднял на Владу удивленные глаза. Ну наконец-то догадался.

– Отто, пересядь-ка. Мне надо достать свой чемодан.

В глазах тролля промелькнуло что-то – будто он тоже понял девчоночий маневр.

– Конечно.

Криво улыбнувшись, он встал и ушел в другой конец автобуса, а Гильс занял его место.

– Извини, что разбудила, – тихо сказала Влада. – А то мне не отвязаться было от этого Отто.

– Проехали, не извиняйся, – отрезал вампир. – Что он от тебя хотел?

– Расспрашивал. Он сказал… – Влада искоса глянула на Гильса. – Что у меня необычная внешность.

– Ну, в этом он прав. – К разочарованию Влады, голос Гильса остался бесстрастным и спокойным. – С Йоргом лучше не общайся, он наполовину гоблин, от таких одни гадости. И хватит нервничать, ты проколола себе руку.

Влада отвернулась, и взглянула в окно, и тут же вскрикнула, да так громко, что, похоже, разбудила всех, кто спал.

– Смотрите! Что это??! Там, под землей!!!

Взламывая асфальт, что-то бежало под темной дорогой, то отставая, то обгоняя автобус.

– Что?! Что случилось?! – Лина Кимовна, прекратив храпеть, подскочила как ошпаренная со своего сиденья и бросилась к окну.

– Да это же Горяев! – с облегчением выдохнула она. – Федя Горяев, ничего страшного…

– Лина Кимовна! – громко спросил Ганц Готти. – А что – Горяев в этом году снова учится в МУНе? Который год уже?

– Да, учится, и не надо шутить на эту тему! – строго и пафосно ответила оборотенесса. – Восьмой год на первом курсе и когда-нибудь перейдет на второй. Учиться он любит и… – Лина Кимовна издала почти что истерический вздох. – И мы должны поощрять тягу вурдалаков к учебе!

– К буфету нашему у него тяга, а не к учебе, – громко заметил Гильс, и многие засмеялись. – Опять будет храп в мусоропроводе и дырки в полу.

– Надо смириться, – трагическим басом произнес Егор. – Вот если бы Горяев падал сверху, было бы значительно хуже…

В автобусе раздался дружный хохот, как вдруг сверху действительно что-то спрыгнуло или упало, и послышался топот и беготня по крыше автобуса.

– Валькирии! – истерически завопила Лина Кимовна, высунув голову в окошко. Ее аккуратная прическа растрепалась ветром и теперь напоминала бешеного дикобраза. – Прекратите прыгать по крыше автобуса!!! Сорветесь, а медпункт и так переполнен первого числа будет! К болотникам в общежитие поселю! Потом от вас всю жизнь тиной вонять будет!

С крыши донеслось хихиканье, и Влада заметила, как на фоне ночного неба быстро пронеслись какие-то крылатые тени.

Оборотенесса перевела дух, набрала побольше воздуха в легкие и рявкнула:

– Горяев! Я все вижу! Прекрати портить асфальт, иди по земле!!! Иди по земле, паразит, а то в буфет не пущу!

Как только она это произнесла, холм под асфальтом лопнул, из него выскочило нечто темное и, размахивая длинными руками, неуклюжими шагами поскакало по обочине. Нечеловеческими прыжками оно нагоняло мчащийся во весь опор автобус, перемахивая через овраги, ручейки и валуны…

Пока не влетело башкой в ствол дерева.

Послышался звук, похожий на столкновение пустого медного самовара с товарным поездом, дерево переломилось и начало заваливаться со страшным скрипом.

Оборотенесса ахнула, схватившись за голову и бормоча что-то о переполненном медпункте.

Хохот в салоне достиг апогея, казалось, что сам автобус от смеха подпрыгивает и качается. Компания кикимор во главе с Дриной заливалась серебристым хихиканьем, Марик заухал своим совиным смехом, утирая слезы под очками не слишком чистым носовым платком, Егор хихикал, даже Гильс улыбался, хотя все последние часы он выглядел серьезным и даже отстраненным.

Влада рассмеялась вместе с остальными, чувствуя, что к ней возвращается хорошее настроение. Все, хватит нервничать, хватит слушать гадости от всяких Йоргов.

Автобус резко нырнул куда-то вниз, так, что несколько чемоданов попадали, а Владе на голову сверху свалилась ее дорожная сумка с вещами. Ну что же, очень кстати, не надо доставать.

За окнами потянулись ярко-синие полосы, заблестели ровные стены.

– Подъезжаем, ребята! – охрипшим голосом вещала Лина Кимовна. – Не толкаться, не драться! Огнева! У вас все в порядке?!

Влада прильнула к окну, чувствуя, как сильно забилось сердце.

Какой он, Темный Универ? Огромный средневековый замок, сложенный из замшелых камней, с огненными воротами, по краям которых стоят стражи, похожие на последние достижения компьютерной графики?

Нет, ничего этого не было.

Темный Универ пока что полностью оправдывал свое название – в окне была тьма хоть глаз выколи. Ну и еще ее собственное встревоженное бледное лицо в отражении темного стекла.

– Пррриехали! – возвестил водитель автобуса.

Ребята повскакивали с мест, началась радостная суматоха.

– Выходим из автобуса и идем за мной на линейку, – громко сипела Лина Кимовна, шагая по проходу. – Что это за свинство? – возмутилась она, останавливаясь за спиной у Влады и ткнув пальцем в разорванную спинку сиденья. – Уткин! Где Бертилов, я ему голову оторву! Опять этот негодный тролль прикинулся чемоданом?!

– Я сейчас все уберу, – поспешно среагировал Марик и, высунув длинный раздвоенный язык, принялся слизывать с коричневой кожаной спинки нарисованные каракули.

Влада поспешила отвернуться.

Все же упыри не совсем приятные существа, но Марик же не виноват, что родился упырем.

Впереди – первая в ее жизни линейка Темного Универа.

Подхватив сумку с вещами, она поспешила на выход, стараясь в кутерьме не потерять из вида своего деда и не наступить никому на ногу.

Глава 9

Линейка номер восемь

Вокруг разливался неяркий свет – и темнотой не назовешь, и место, куда они приехали, толком не разглядишь. Похоже на очень широкий тоннель, по которому со свистом гуляет сквозняк.

Все выглядело очень современно: над головой невысокий, чуть выше крыши автобуса, блестящий белый потолок с круглыми и очень тусклыми шарами-лампами. Идеально ровные блестящие стены, под ногами что-то вроде асфальта, расчерченного белыми полосами. За автобусом тянулись ряды сверкающих новеньких автомобилей всех возможных цветов и моделей.

Влада шагнула было вслед за убегавшими ребятами, но Лина Кимовна принялась что-то сипеть и размахивать руками, показывая на нее и деда.

– Огневы, оставайтесь возле автобуса, вас встретят, – помог оборотенессе Гильс. – Я правильно перевел?

Та кивнула, держась рукой за шею, а потом снова замахала руками, уводя ребят за собой вглубь странного тоннеля.

Расстроившись, Влада смотрела им вслед. Вот уже и начались различия, люди остаются, нелюди – уходят.

– Паразиты, довели меня! Все мои уроки на весь семестр отменяются, и все получают заранее пятерки!! Срочно мне горячего рома и побольше! Бертилов, вы лучший тролль в нашем универе!! Я ведь правильно вас перевожу, Лина Кимовна? – доносился веселый голос Егора. В ответ раздался дружный смех, удаляющийся топот и возмущенное сипение оборотенессы.

Где-то что-то хлопнуло, и наступила тишина.

Дед озирался по сторонам с видом орла, который высматривает дичь, сидя на скале.

– Подземная парковка, автомобили, неплохо, – похвалил он. – Не отстают от людей, смотри-ка.

– А толку-то? – послышался из-за автобуса чей-то шепелявый голосок. – Скоро тут все провалится во тьму, ждать недолго…

– Так… – Дед решительным быстрым шагом метнулся за автобус, и не успела Влада испугаться, как он появился оттуда, держа за шкирку маленького щуплого человечка с красными воспаленными глазками, одетого в забрызганный белой краской рабочий халат. Его белесые редкие волосики были взъерошены, а острый носик сморщен, что придавало лицу плаксивое выражение.

Человечек разжал крючковатую руку и выронил кисть, которая покатилась по земле, пачкая ее белой краской.

Дед поднял его повыше и принялся рассматривать, как энтомолог бы рассматривал редкую бабочку, пойманную сачком.

– Кто это?! – Влада испугалась, потому что человечек вдруг начал жалобно всхлипывать, и из его глазок полились слезы.

Дед, правда, и бровью не повел.

– Это горемычник, разновидность домового, так называемый Ego Minor, – объяснил он тоном лектора. – Очень распространенный вид нечисти. Где поселится, там доводит всех людей до депрессии, стонет о каких-то бедах, катастрофах и концах света. Поразительное существо, ни одной позитивной мысли в голове…

– Отпусти-и-ите меня, я требую уваже-е-ения! – рыдающим голоском заскулил горемычник. – Я здешний завхоз, Фобос Карлович! Я разметку рисую. Отпусти-и-ите!!!

– Да отпусти его, ты же больше не ванхельсинг! – воскликнула Влада. – Ты что – забыл?

– Да помню я, помню, – дед опустил горемычника на землю. – Фобос Карлович, значит… А раньше в деревнях таких существ изгоняли осиновыми вениками.

– А напрасно-то изгоняли, – всхлипнул Фобос Карлович, поспешно отпрыгнув от деда и громко сморкаясь в рукав халата. – Те деревни в одночасье в болото затянуло, как я и предупреждал. Горяевка однажды ночью взяла да провалилась, и все ее жители стали вурдалаками, эхх… А были обычные темноглазы, вот как вы…

Вдруг неподалеку раздалось звонкое восклицание и топот.

Плаксивый завхоз кинул взгляд в сторону, заворчал что-то вроде: «У-у-у-у, а вот и черта нелегкая несет…» – и, пятясь, поспешно юркнул под ближайшую машину.

Влада, уже ничему не удивляясь, ждала, что откуда-нибудь и вправду вылезет черт, и даже чуть было не схватила деда за руку, но… к ним стремительно неслась, огибая машины, кудрявая низенькая толстушка в белом фартуке.

Она была человеком, а не чертом, но Владе почему-то показалось, что у нее четыре ноги. И еще странно было видеть здесь лицо, не освещенное горящими глазами. Правда, сейчас это лицо было перекошено от ярости.

– Я тебе покажу темноглазов! – подбежав, заорала толстушка вслед смывшемуся завхозу. – Попадись мне только, черт полосатый! Людями нас называют, людями!!!

Тяжело дыша, она повернулась к Вандеру Францевичу и Владе, и ее круглое, как каравай, лицо моментально поменяло гневную гримасу на доброжелательную.

– Добро пожаловать в это кошмарное логово, семья Огневых! В первый раз в жизни вижу настоящего ванхельсинга, уважаемый Вандер Францевич! И не обращайте внимания на жаргон нечисти, нас, людей, они кличут темноглазами.

– С кем имею честь беседовать? – церемонно произнес дед, приподнимая шляпу.

– Ах да, я – Роза, я тут главная… главная по кухне, – спохватилась кудрявая толстушка, протягивая деду полную руку. – Какая у вас прелестная внучка, только слишком худенькая! А это мой сыночек, Митенька.

Из-за спины Розы высунулась аккуратно стриженная мальчишеская голова с пухлыми щеками. Голова эта была почти до носа замотана в толстый шерстяной шарф. Мальчишка неловко и смущенно кивнул и тут же юркнул обратно.

«Как похож на морскую свинку, – подумала Влада. – Так вот почему мне почудились четыре бегущие ноги. Этот Митенька просто прилип к своей маме».

– Я надеюсь, вы доехали хорошо? – Главная по кухне решительно тряхнула кудряшками.

– Лина Кимовна очень старалась, – хмыкнул дед. – Как вам здесь живется, нечисть не обижает?

– Да сейчас, как же… Вот они у меня где все! – Роза показала внушительный кулак, испачканный в муке. – Вот все думают – кухарка, значит, никто… А без буфета даже нечистая сила никуда не денется. А я все умею готовить: и для вампиров коктейли, и для троллей всякие салаты, и для упырей мух сушеных так, что пальчики оближешь…

– Я полагаю, что первым делом мне необходимо прийти в деканат университета? – прервал Розу дед.

– Нет-нет! Это все завтра, когда будет светло, – замахала руками Роза. – Мне поручено вас встретить, проводить в наш, Светлый, корпус и накормить ужином. Идемте скорее, а то мы стоим как раз на парковке для вылезания вурдалаков. А у меня при себе ничего тяжелого нету под рукой… – добавила она с сожалением.

Влада глянула под ноги – на ровном серебристом асфальте под ногами белела разметка, как на парковке для машин, только с треугольниками посредине. Так вот что рисовал краской на асфальте завхоз-плакса!

Вспомнив про Федю Горяева, который мог вылезти из-под земли в любую минуту, Влада поспешила вслед за дедом и продолжавшей трещать Розой.

– Погодите… Какой ужин, если мне надо идти вместе со всеми на общую линейку? – вдруг воскликнула Влада. – Она же прямо сейчас начнется, и все остальные уже там!

– Ты туда не пойдешь, что ты! – ужаснулась Роза. – Ты же человек, а не какой-нибудь там… нелюдь! У людей здесь дневные занятия, а на ихние всякие линейки да свистопляски люди ни ногой! Идемте скорее!

«Дневные занятия в одном классе с этим Митенькой и вурдалаком Горяевым», – расстроилась Влада, стараясь не смотреть на сына кухарки. Тот невнятно похихикивал и посматривал искоса на нее, будто старался понравиться, но лучше бы он этого не делал.

Идти пришлось долго, мимо рядов сверкающих автомобилей, и дед не переставал бормотать что-то о процветающей нечисти.

– Здесь целая система подземных ходов, я смотрю, – старик указал вперед, когда они повернули в четвертый раз.

– Так они же их не копают, – объяснила Роза. – Им пузыри огненные скалы и землю, как масло, прожигают.

Подземная парковка напоминала лабиринт, который копал огромный сумасшедший крот, – повороты шли один за другим то направо, то налево, а потом начался резкий подъем вверх по ступенькам, а пронизывающий сквозняк превратился в ветер.

Осталось только несколько ступенек, и Влада преодолела их чуть ли не бегом, не дожидаясь остальных, так ей не терпелось увидеть Темный Универ.

В лицо ударил ветер, перехватив дыхание и взлохматив волосы. В воздухе пахло озоном, будто недавно пронеслась гроза. Перед Владой открылась огромная ровная площадь, заполненная мерцающими огнями. Темноту разрывали яркие полосы – будто проносилось что-то очень быстрое, что не успевал рассмотреть глаз. Над площадью нависала мрачная скала, только присмотревшись к которой можно было увидеть, что ее прочерчивают ровные ряды окон.