А чего дома сидеть? Том 4: Россия, Афганистан и Иран

Я делюсь своим примером, но имею в виду, конечно же, не только себя, отражая общую проблему, где бестактность вдруг стала нормой, а защита личных границ постыдной. Я не знаю автора следующих строк, но этот человек сказал: «Уважение к себе иногда означает, что вам придется стать плохим героем в чужой истории». К сожалению, это очень неприятно, но защита иногда требует именно такого подхода. Другое дело – бабочки, просто заснули на колесах нашей машины и молчаливо, ненавязчиво погрузили меня в очередное путешествие по своему внутреннему миру возможного материнства.

За годы размышлений мы с Валерой рассмотрели различные варианты: усыновление, суррогатное материнство или участие в программе наставничества для подростков из детских домов, оставшихся без попечения родителей или проживающих в кризисных семьях. Изучив вопросы усыновления, мы быстро решили отказаться от этого варианта. Возможность стать родителями через суррогатное материнство мы не исключаем, но этот способ рассматриваем как крайний. А идея наставничества нам очень близка и интересна.

В 2019 году я выступала на конференции TEDx в Новосибирске, слоган этой конференции звучит так: «Идеи, достойные распространения», темой моего выступления был собственный пример создания личного рецепта счастья, где я рассказывала, как кочевой формат жизни повысил индекс моей удовлетворенности. Но передо мной выступал другой спикер – Анастасия Землянова, ее спич был посвящен проблеме сиротства и скрытой реальности детских домов, о которой не принято говорить в обществе. Анастасия рассказывала о наставничестве и на ее выступлении зал плакал, я тоже. И не только из-за невыносимой горечи, потому что слушать приведенные в пример истории было по-настоящему тяжело. Но и потому, что я сама ребенком осталась жить на улице, и в том возрасте натворила много ошибок, от которых меня не уберег никто из взрослых, их со мной рядом не было. Никто не предостерегал меня от дурной компании, не направлял в правильную сторону и не подсказывал, какое решение принять в сложных ситуациях. По этой причине в моей юности размылись понятия «плохо» и «хорошо». Позже, по мере взросления, я потратила слишком много лет только на то, чтобы вырваться из неблагополучного окружения. И теперь, в зрелом возрасте, я по-настоящему осознаю, как в те трудные времена мне была необходима поддержка взрослого человека, его знания и опыт.

Слушая выступление Анастасии, я чувствовала глубокий отклик в своем сердце, ведь я могла дать детям-сиротам то, чего не было у меня, провести их в большой мир, подсказать ответы на волнующие вопросы подросткового возраста, возможно, помочь с выбором профессии или хотя бы познакомить с ней поближе. Я могла бы вдохновить подростка или напомнить ему о важных жизненных ценностях. Дети-сироты часто не имеют представления о том, как устроена жизнь за пределами детского дома: они не умеют вести быт, делать покупки в магазинах, не знают, как оплачивать коммунальные счета, и о том, что они будут приходить каждый месяц, как искать могилку бабушки или получить паспорт. Часто становятся жертвами мошенников или маргинальных групп, которые тянут их в мир наркомании, алкоголизма или криминала.

Мы с Валерой очень хотим пойти в наставничество, но одно из главных условий этой программы – посещать ребенка не менее одного раза в неделю, на протяжении минимум одного года, и для нас это условие, из-за формата кочевой жизни, пока что самое трудновыполнимое. Но мы знаем, что это время обязательно придет – возможно, в ближайшие несколько лет.

Я снова немного отвлеклась от основной темы книги, но действительно считаю важным поднимать и проговаривать значимые вопросы.

На следующий день, когда у нас пошел третий месяц путешествия, мы прибыли на материковое побережье Татарского пролива, в рабочий поселок Ванино, расположенный на Крайнем Севере. Здесь расположен крупнейший транспортный узел Хабаровского края, и именно отсюда отправляются грузопассажирские паромы на Сахалин. Это поразительно: в начале мая мы были на одном краю земли – Кольском полуострове, а сейчас, в конце июня, мы уже на другом. Но климат здесь такой, что полноценное лето приходит поздно, а иногда и не приходит вовсе. И это не шутка: несмотря на июнь, нам снова понадобились теплые вещи.

Сахалин

На Сахалин мы отправились спонтанно. Его не было в нашем маршруте, мы свернули к нему после Хабаровска, хотя по плану должны были ехать во Владивосток. Точнее сказать, мы вообще не придерживаемся строгих маршрутов, от которых было бы нельзя отклониться. Еще в 2017 году, когда я путешествовала на велосипеде, хорошо помню момент, как стояла на развилке под Екатеринбургом, выбирая между Челябинском и Тюменью, решая, какой дорогой мне поехать. И ликовала внутри, что настолько свободна в своих решениях, что могу по-настоящему выбирать, куда мне хочется отправиться именно в этот момент. Объединившись с Валерой, мы придерживаемся такого же подхода: определяем только общий вектор движения, не привязываясь к конкретным участкам. Особенно в больших странах, где присутствует огромное количество дорог, и каждая может привести куда угодно, мы это «куда угодно» выбираем ситуативно, опираясь на внутренние ощущения. Вплоть до того, что можем посмотреть, чем отличается погода в двух регионах, и этот фактор станет для нас решающим. То есть позволяем себе выбирать в моменте, а не в соответствии с нитью маршрута, который утвердили дома. Это избавляет от нервотрепки. Так и сейчас – после Хабаровска мы спонтанно направились на Сахалин, сделав поворот в сторону, хотя по плану у нас должен был быть Владивосток.

От порта Ванино до острова Сахалин курсируют паромы старых проектов «Сахалин», и на первый взгляд это может показаться достаточно романтичным, но на деле это очень специфичное удовольствие, напоминающее пытку, на которую ты согласился добровольно. Испытания начинаются уже на этапе покупки билетов. У этих паромов нет четкого расписания, приобрести билеты заранее невозможно, грузопассажирские судна появляются стихийно. Поэтому все, что может сделать пассажир, планируя отправление, – это прибыть накануне к билетной кассе, записаться в очередь на билет и ждать звонка с информацией о приближающемся рейсе. Но стоит учесть, что даже нахождение в очереди не гарантирует получение билета, ведь никто заранее не знает, сколько будет свободных кают на судне. Когда тебе наконец позвонят и сообщат, что продажа билетов открыта, нужно быстро явиться к кассе с вещами и быть готовым к отправлению.

Но даже когда билеты уже на руках, точное время прибытия парома остается загадкой. Пассажирам приходится сидеть в зале ожидания, уходить оттуда нельзя, потому что посадку на судно объявят внезапно и ждать никого не станут. При этом пассажиров приглашают к кассе для покупки билетов в восемь утра, а сам паром может прибыть только к восьми вечера. То есть, чтобы попасть на паром, нужно пройти несколько кругов ада. Многие делятся историями о том, как им приходилось ждать посадки весь день, считая это удачей, ведь бывают случаи, когда ожидание растягивается на три-четыре дня.

Но и это, к сожалению, еще не все. Если пассажир планирует отправиться на Сахалин с собственным авто, просто так явиться на паром не получится. Телефон, который мы получили, чтобы решить вопрос провоза машины, нам озвучил, что соответствующую заявку нужно подавать за две недели до отправления. Этого мы совсем не ожидали и очень просили оператора сделать хоть что-нибудь, но нам сказали, что это невозможно. В ближайшую неделю отправить нас не смогут точно. К тому же стоимость провоза автомобиля с трейлером составила восемьдесят тысяч рублей в обе стороны. То есть такой сервис будет еще и дорого стоить. Тут, конечно, мы призадумались, стоит ли ждать две недели и платить такие деньги за услугу. Мы решили не сдаваться, но немного изменили свой план.

На платной портовой стоянке мы оставили рыжика с красным прицепом и, когда паром прибыл, отправились на посадку без них. Но и на этом этапе наш опыт оставлял желать лучшего: очередь на посадку держали на улице несколько часов, под дождем и на холодном ветру. Среди пассажиров были дети и пожилые люди. Присесть было некуда, под ногами хлюпала грязь, люди стояли с чемоданами в руках, потому что поставить их тоже было некуда. В толпе злились и матерились. Кто-то начал блеять, демонстрируя, что с пассажирами здесь обращаются как с баранами. Но это был этап посадки на режимном объекте, потому развернуться и уйти было уже нельзя. Судам серии «Сахалин» уже 39 лет, и они в полной мере соответствуют своему возрасту. На пароме предлагаются места от класса «люкс» до обычных сидячих кресел, и вариант размещения можно выбрать только из того, что осталось в наличии, когда до пассажира дошла очередь на кассе. Нам досталась нижняя палуба, на нее обычно соглашаются с неохотой: там темно, холодно и нет электрических розеток. Мы, конечно, расстроились и, когда поднялись на паром, сразу отправились к бортпроводницам клянчить каюту классом выше. На удивление, наш вопрос был быстро решен, и за доплату нас перевели на верхнюю палубу. Внутри каюты отличались от нижнепалубных только наличием окон и розеток. Интерьер был рассчитан на людей с крепкими нервами.

Постельное белье, хоть и с большой натяжкой, но все-таки можно было назвать терпимым, а подушки и матрасы были грязными и свалявшимися – смерть для спины и гарант беспокойного сна. Позже выяснилось, что в них кто-то обитает: утром я вышла на остров с искусанными руками. Наличие насекомых на мне легко проверить, видимо, какой-то особенный запах тела, и если в матрасе кто-то живет, я сразу об этом знаю. Возможно, такие подробности утомляют, но, к сожалению, и это еще не все.

Несмотря на платный провоз животных, на пароме для них не предусмотрено никаких условий. Выгулять собак во время 18-часового рейса было негде. Для нашей маленькой Воли у нас с собой была специальная пеленка, а Болтика мы пару раз выводили писнуть на палубе. Разумеется, уговорить собак потерпеть было невозможно. Но все-таки были и хорошие моменты: в каюте имелась раковина и кран с теплой водой, а на этаже – туалеты и душ. По билету пассажиру полагалось питание: лапша быстрого приготовления, кофе и печенье. Если же хотелось чего-то более серьезного, на борту работала столовая, но тоже не для тех, кто вертит носом. Учитывая все эти нюансы, на Сахалин лучше добираться самолетом – так выйдет экономнее по времени и деньгам, нервам и физическим силам. Правда тогда вы не увидите косаток, которые долгое время сопровождают паром. Это самый приятный бонус в данном мероприятии. Остальное же, к сожалению, в наше время и за такие деньги выглядело позорно и унизительно. Через несколько дней мы планировали отправиться обратно и рассчитывали раздобыть для нашего семейства каюту класса «люкс».

Сойдя с парома на остров, первым делом мы отправились забирать заранее забронированную машину из проката, а после, по наводке местных жителей, в специальный магазин за морской едой. Купили свежесваренных креветок, икру морских ежей и, конечно же, симу. Сима – это представитель лососевых, известный также как вишневый лосось, который обитает исключительно на азиатском побережье Тихого океана. Что-то вроде омуля на Байкале, только сима на Сахалине – она так же находится под защитой и запрещена к массовому вылову. Еще, конечно же, Сахалин – это корейская еда, на островах живут корейцы, а мы, пока ехали вдоль границы с Китаем, успели подсесть на китайскую еду и, попав на Сахалин, не могли упустить возможность попробовать еще и корейскую кухню. Так в нашей обязательной программе появился хемультан – суп из палтуса и морепродуктов.

Несмотря на то, что на главном острове Сахалина огромное количество интересных мест, которые определенно стоило бы посетить, нам больше всего хотелось побывать именно на Курильских островах, особенно на Итурупе. Однако сначала мы узнали, что для посещения Курил требуется пропуск (пограничная зона), который оформляется в течение тридцати дней, а вернуться с Итурупа на главный остров региона еще сложнее, чем с Сахалина на материк. В те же дни на меня в социальных сетях вышли представители сахалинской администрации с предложением выступить на молодежном форуме. Узнав о наших трудностях с пропуском, они предложили помощь в его ускоренном получении, но вот помочь с логистикой на Итуруп и обратно не могла даже администрация. Места на эти паромы выкупаются заранее, на них большие очереди, и никто не мог предсказать, когда у нас получится оттуда выбраться. Мы, конечно, не были готовы к такой информации и поняли, что все это очень плохо вписывается в наши планы. Поэтому просто решили, что все, что мы можем взять от Сахалина в этот приезд, – одной ногой погулять по острову несколько дней и второй сразу же возвращаться на материк.

На «ход первой ноги» мы объехали несколько пляжей в поисках местного янтаря, в простонародье именуемого сахалинитом. Дальневосточный янтарь имеет цвет крепкого, густого чая с вишневым оттенком. Он старше балтийского собрата почти на 15 миллионов лет и лежит прямо под ногами на побережье, среди кучек природного мусора из деревяшек и мелких угольков, выброшенных приливами Охотского моря. Черный уголь и сахалинит здесь на берегу всегда рядом, как верные спутники друг друга, дожидаются своих искателей, оседая на уютных песчаных просторах.

Мы возились палочками в песке, выковыривая камушки с ракушками, раскапывая янтарь, а после полезли и в воду, копошиться с водорослями. Пока их вылавливали, заметили, как к берегу подъехал мужчина, надел высокие рыбацкие сапоги и зашел по пояс в воду, тоже собирая водоросли. По камням, торчащим из воды, я подобралась к нему поближе и стала расспрашивать. Оказалось, что мужик набирал их для супа. А если нужны водоросли для салата, то он рекомендовал перебраться на берег к соседнему селу.

– Ух, – восхитилась я, – обожаю, когда вот так еду можно раздобыть своими руками. Там же, рядом с нами небольшой компанией лежали на камнях тюлени. На них никто не обращал внимания, местные жители занимались своими делами на берегу, и только мы с Валерой и нашими собаками завороженно замирали и приглядывались. Такой Россию мы еще не видели. Сахалин – особенное место, и сюда, без сомнений, точно хочется вернуться – спокойно, со всеми разрешениями и кучей времени, чтобы снова покопошиться на самых необычных островных пляжах и понаблюдать за жизнью морских зверей.

«Второй ногой» мы отправились добывать билеты на обратный паром, и вся эта паромная головоломка заиграла новыми красками. Публикация о нашем опыте поездки на пароме в моих социальных сетях вызвала резонанс – новостные сахалинские паблики активно распространяли ее, а главный медиахолдинг острова на основании этого материала опубликовал статью. Нам стали писать местные телеканалы с просьбами о комментариях и развернутых интервью, а одно из самых крупных федеральных СМИ предложило опубликовать мою заметку на их платформе. Я же, выкладывая материал о пароме, думала, что эти скучные подробности про блох и отвратительный сервис будут никому не интересны, и, когда в мой блог посыпались комментарии в духе «спасибо, что не замалчиваете проблему», – искренне удивлялась. С каких пор описывать свои впечатления о поездке в общественном транспорте стало чем-то вроде смелого поступка? А когда еще и на обратном пути к нам на пароме подошел персонал выяснять отношения, стало окончательно понятно, что я, того не желая, разворошила осиное гнездо. Вот что происходило дальше.

Мы позвонили на кассу, внесли себя в бронь и запросили двухместную каюту класса «люкс». На пароме их всего две. Поздно вечером следующего дня, когда открылась продажа билетов, приехали в кассу с вещами, и, к нашему удивлению, выяснили, что нам могут предложить только общий восьмиместный номер на нижней палубе.

– Погодите, но мы же бронировали «люкс», – настаивала я.

– «Люксы» уже заняты, – резко ответили в кассе без возможности к обсуждению.

– Какое гнусное бронирование! За него же перевозчик взымает плату, – начала бурчать я. Но кассир была надрессирована и на возмущения не реагировала. Но и я не остановилась.

– С нами две собаки и, если мы окажемся в одной каюте с посторонними людьми, это никому не понравится. Собаки будут гавкать.

Кассир внезапно оживилась.

– Могу предложить вам подождать ровно час, если какие-то пассажиры с бронью на «люкс» или двухместную каюту не явятся, эти места я смогу отдать вам.

– Хорошо, давайте так и сделаем, – подобрела я и вернулась к месту ожидания.

Час длился долго, но на рейс действительно не явился кто-то из пассажиров, и нам досталась обычная двухместная каюта на верхней палубе. А в одном из «люксов» разместилась семейная пара, с которой мы немного подружились еще во время первого заплыва. Они возвращались этим же рейсом. Мужчина, водитель грузовика регулярных почтовых рейсов на Сахалин, рассказал, что для водителей, плывущих вместе с машиной, существуют привилегии на бронь лучших номеров. Именно поэтому паромы перед рейсом часто приходят с заранее выкупленными каютами.

Спустя пять часов пассажиров обратного рейса отправили на посадку, и когда мы зашли в свою двухместную каюту, приятно удивились. На этот раз, несмотря на все ту же простоту, она выглядела гораздо уютнее: чистые подушки и одеяла, аккуратные матрасы. Окна приведены в порядок, не было ободранных стен и мебели. Мы остались довольны и, пока паром наполнялся пассажирами, в общей суете прошмыгнули поразглядывать каюту класса «люкс». В «люксе» пышности тоже не наблюдалось, но номер оказался существенно просторнее: кроме двух комнат, в нем были туалетные удобства и некоторая техника. Возвратившись к себе в каюту, мы размышляли, что, видимо, та неликвидная запасная каморка с блохами, которую нам выдали за доплату в прошлый раз, была всего лишь способом дополнительного заработка для персонала.

В самом конце заплыва, когда судно уже приближалось к материковой части и интернет снова появился, к нам вдруг постучалась перевозбужденная старшая бортпроводница. Персоналу кто-то передал о моей публикации.

– Ребята, я все понимаю, но почему, если вы остались недовольны предыдущей поездкой, вы не пошли с этим отзывом к капитану, а написали в интернете?

– А какой в этом смысл, разве капитан не знает, что происходит на его судне? – возразила я, не понимая, к чему все это.

– Из-за вас теперь будет хуже всем. Вы это понимаете? – продолжала она, и в ее голосе звучала настойчивость.

– Кому всем?

– Всем. Пассажирам, – ответила женщина. – Теперь людям из-за вас будут отказывать.

– Это не так, – вмешался Валера. – Через кризис вы придете к улучшению. Так же тоже нельзя, мы написали, как было, ничего от себя не придумывали.

– Хорошо, ребята, я вас поняла, – сказала женщина и так же резко исчезла, как и появилась.

Через несколько минут мы прибыли в порт и, направляясь к трапу, слушали, как, пробегая мимо нас, другая бортпроводница демонстративно возмущалась: «Поназаводили свои каналы, рассказывают они там». Мы не реагировали. Люди старшего поколения были приучены молчать, еще несколько десятилетий назад голос человека заколачивался глубоко внутрь. Но сейчас другая эпоха – время говорить.

Позже, в толпе у трапа, когда пассажирам разрешили спускаться, мы увидели, что внизу на земле стоит капитан. Он всегда спускается в числе первых, сопровождаемый своим шпицем. Когда капитан заметил нас в толпе, в его взгляде сверкнули молнии. Валера на него не смотрел, а я сделала безразличный вид.

– Толя, вон они! – прогремел капитан, обращаясь к мужчине, который пропускал пассажиров по трапу.

Толя начал разглядывать толпу перед собой.

– Да не там ты смотришь, они сзади, – не унимался он.

Мы с недоумением прошли в толпе других пассажиров мимо Толи и спустились к капитану. Тот стоял в стороне, сверля нас пронизывающим взглядом, но не подходил. Вместе с остальными людьми мы направились в автобус и выехали за территорию порта. Забрали машину с платной стоянки, и на этом все закончилось. Следующие несколько часов, как и большинство пассажиров парома, мы ехали до ближайшего кафе со стоянкой для ночевки, обсуждая произошедшее и пытаясь разобраться в своих впечатлениях. Но следующим утром мы проснулись, отправились путешествовать дальше, и нам было уже неважно, что случилось на этом пароме. Мелкая неприятность, которая не стоит внимания среди тех новых впечатлений, которые ждали нас впереди. Но чтобы завершить эту тему в своих социальных сетях, я опубликовала ее продолжение, и она снова вызвала большой отклик. Поразительно, но особенно активно реагировали сами сахалинцы, благодаря нас за то, что мы придали эту проблему широкой огласке.

Спустя несколько месяцев, в сентябре 2023 года, в порту Ванино произошло обновление флота: на рейс Ванино – Холмск вышел новенький паром «Александр Деев», а к концу 2024 года парк обещали пополнить его братом-близнецом, судном «Василий Ощепков», который прямо сейчас достраивается комсомольскими корабелами на Амурском судостроительном заводе.

Владивосток

Во время пандемии мы два года жили во Владикавказе, и многие удивлялись, когда мы сокращенно называли его Владиком. Некоторые думают, что Владик – это исключительно Владивосток. Но на самом деле оба названия Владивосток и Владикавказ образованы от слова «владеть», соответственно Владивосток – это «владеть Востоком», а Владикавказ – это «владеть Кавказом». То есть они оба Владики, и я бы сказала, что Владикавказ даже больше Владик, потому что Владивосток получил свое имя по аналогии с Владикавказом, который был основан раньше на 76 лет.

Когда мы вернулись на первоначальный маршрут и достигли Владивостока, первым делом отправились на еще один край земли – чудесный и ветреный остров Русский. Очень хотелось задержаться в каком-нибудь красивом месте и пожить без езды на автомобиле хотя бы несколько дней. Но в первый же день на Русский пришел циклон и принес с собой затяжной дождь с сумасшедшими порывами ветра. Мы остановились у мыса Ахлестышева на побережье залива и все-таки успели насладиться морскими видами до того, как погода окончательно испортилась. Рядом с нами на тонких, длинных ножках покачивались хрупкие нежно-белые соцветия. Снежные маки считаются неофициальным символом Приморского края и цветут не больше трех недель в году, застать их цветение удается не каждому, и такая редкая и молчаливая компания, занесенная в Красные книги Амурской области и Хабаровского края, пришлась нам очень по душе.

А когда стемнело и мы готовили ужин, показалась и еще одна соседка – кумушка-плутовка, подкравшаяся клянчить еду. Оказалось, что лисы стали достопримечательностью острова еще много лет назад, когда одно рыжее семейство обустроилось неподалеку от билетных касс Приморского океанариума. Туристы, восхищаясь милыми созданиями, стали подкармливать лисичек, те вскоре привыкли к людям и стали приходить сами в надежде получить какое-нибудь лакомство. Но после того, как в 2015 году под колесами машины пострадал лисенок, на острове силами волонтеров была организована деревня для лис. Теперь у рыжих хищников появилось свое безопасное место с оборудованными кормушками, где всегда есть еда, но лисички так и продолжают выходить к людям за дополнительными угощениями. Мы наблюдали, как наша гостья охотилась за крупными жуками, с хрустом их пережевывала и снова возвращалась к нашему трейлеру в надежде, что мы с ней поделимся чем-нибудь вкусным. Мы в этот вечер жарили тофу и тушили капусту, угощать Патрикеевну было нечем. Болтик с Волей возмущались ее присутствием и в конце концов прогнали попрошайку. А ночью пришел циклон, и вокруг нас все заклокотало.

Кухонный отсек нашего домика немного затопило, трейлер от сильного ветра раскачивало в разные стороны, и мы, сладко засыпая, как в детской кроватке-люльке, все-таки понимали, что время нашего беззаботного отдыха еще не настало. Климат Приморского края имеет свою специфику – летом здесь наступает сезон тайфунов. Каждый год тропические циклоны посещают Приморье, нанося огромный ущерб инфраструктуре и сельскому хозяйству. Утром мы поспешили покинуть берег, а следом и сам остров. Преодолевая циклон, мы направились в сторону границ Китая и Кореи и добрались до бухты Табунная.