Виктор отвёл руки за спину, спрятал запонку и протянул кулаки. Даниэль напряжённо смотрел на них, словно сканируя кулаки рентгеновским излучением из глаз.

– Здесь, – наконец отозвался он, решительно коснувшись правого кулака Виктора.

– Эээ, дружище, извини! Ничего личного, но сегодня удача не на твоей стороне, – Виктор вздохнул и показал пустую ладонь. Запонка была в другой руке. – Не принимай близко к сердцу!

Даниэль был расстроен. Он не мог поверить и принять, что дважды судьба-индейка обманула его.

– Ну и ладно! – Даниэль попытался улыбнуться. – Вуаля! Ну и пусть. Меньше беспокойства. Гора с плеч. Давай лучше выпьем!

Друзья заказали ещё по бокалу, выпили за успех предприятия, и разошлись по номерам.

Виктор с облегчением сбросил ненавистный фрак, и отправился под душ. Стоя под струями горячей воды, он размышлял о воле случая. А было ли то, что он дважды вытащил жребий, случайностью? Или судьба таким образом возлагает на него особые надежды, которые он теперь должен оправдать? В какое прошлое забросит его завтра прыжок? Что он там увидит? Получится ли быстро сориентироваться? Как извлечь максимальную пользу из предстоящего путешествия?

Вопросов было много, и хотя ясных ответов пока не было, Виктор почему-то был спокоен. Он знал это чувство, когда вот-вот задача решится, части пазла обязательно сложатся. Ему казалось будто он уже знает как всё будет, просто боится себе в этом признаться. Просто нужно немного подождать, успокоиться, взять паузу. Здоровый сон будет здесь как нельзя кстати. А завтра будет день – будет песня!

В течение всего следующего дня Виктор и Даниэль были заняты рабочими делами на симпозиуме. Встречи, обсуждения, доклады, деловая чехарда. Но весь день Виктор думал о предстоящем событии и никак не мог сосредоточиться. Даниэль понимал это и взял на себя большинство хлопот по взаимодействию с коллегами.

Виктор не мог точно знать, в какое время забросит его прыжок. Но исходя из того, о чём он много читал и размышлял уже довольно продолжительное время, он подозревал что это будет всё-таки Россия времен победы Наполеона. Исходя из этого, следовало и подготовиться, хотя до встречи с академиком оставалось лишь несколько часов. «Перечитать дайджест по тому времени, подумать какие сведения можно добыть для науки… Или же действительно поступить по совету Бертье – плюнуть на всё и просто насладиться? Гулять, наблюдать, общаться, примерять на себя как бы я мог жить в том времени? Наверное, так будет лучше всего. Тем более что не понятно в каком качестве я появлюсь там. Одно дело граф, другое – крепостной крестьянин. Строить сейчас сценарии – дело неблагодарное. Сориентируемся по обстановке!»

Ровно в 9 вечера молодые люди стояли у дверей кабинета академика Бертье. В зале приёмов был полумрак. Свет был притушен, секретаря не было, телефоны молчали. Было тихо. Старинные напольные часы, дребезжа, проиграли мелодию и начали бой, отсчитывая часы. На девятом ударе двери кабинета академика распахнулись, и он появился перед ними.

– Добрый вечер, я ждал вас, прошу в кабинет! – Бертье отступил в сторону и широким жестом показал коллегам куда пройти. В просторном кабинете академика тоже было темно. Только за столом тёплым и уютным светом горела настольная лампа, и в углу, где стояли уютные драпированные кресла с округлыми спинками и кривыми ножками, горел торшер, тоже старинный. Туда все и направились. Разместившись, они начали разговор. Слово взял академик.

– Как прошёл день? – Бертье начал издалека. – Надеюсь, силы ещё остались? У нас есть три часа, нужно использовать их с умом. Позвольте узнать, кто из вас сегодня примет на себя уникальную миссию хрононавта-отпускника?

Виктор развёл руками, а Даниэль указал на него, сокрушённо качая головой: – Этот господин перед вами, монсеньор!

– Отлично! Ведь выборы были мирными, не так ли? – Бертье посмотрел на Даниэля. – Не переживайте, коллега, мы найдём способ повторить это предприятие и для вас.

– А вам, мон шер, мои поздравления, – академик перевёл внимательный взгляд на Виктора. – Но не расслабляйтесь! Без должной подготовки вам будет нелегко, так что ещё неизвестно кому больше повезло.

Мысль Бертье пришлась по вкусу Даниэлю, и он, поникнувший было от тяжести ситуации, воспрял духом.

Обратившись к Виктору, академик сказал: – Я не сомневаюсь что вы знаете все протоколы наизусть, но я рискую всем и не хочу чтобы что-то пошло не так. Поэтому давайте ещё раз обговорим основные моменты, от начала до конца.

Виктор кивнул.

– Итак. Вы перенесётесь в то историческое время, которое больше всего занимает ваш ум, во время сна. Мы здесь не можем, во всяком случае пока, регулировать в роли кого, где и как вы осознаете себя там. Мы также не сможем контролировать чем вы там будете заниматься. И мы не сможем вас выдернуть обратно в случае опасности. Поэтому на вас ложится обязанность: вести себя сообразно обстоятельствам, соблюдать максимальную осторожность, не лезть на рожон. Бывали случаи когда хрононавты погибали в своих снах. Это единственный вариант проснуться досрочно, но я уверен – вы этого не хотите, не так ли?

– Конечно нет, монсеньор, – улыбнулся Виктор. – Я буду осторожен.

– Хорошо. Вы будете помнить, что вы из будущего. Но ваш багаж знаний будет ограничен контекстом эпохи. Вы не сможете вспомнить ничего из того что могло бы вызвать временной парадокс. Ваша деятельность и образ жизни должны быть нейтральными – это одно из главных правил хрононавта, за которое он отвечает головой.

На этом академик остановился и многозначительно помолчал.

– На кону стоит не только ваша жизнь. Не создавайте ситуаций, которые могут изменить будущее. Мы не знаем, чем это может закончиться. Однако наиболее вероятным результатом для вас лично станет невозможность возврата назад. Вы никогда не увидите своих родственников, друзей и коллег, этого привычного мира, и навсегда останетесь в тех неидеальных обстоятельствах, куда вас закинул прыжок. Можно сказать и так, что у вас останется только одна жизнь – та, в которой вы осядете навечно. А мы, ныне здравствующие, можем исчезнуть, и хотя даже не почувствуем этого, но лично мне не хотелось бы чтобы это случилось. Понимаете меня?

– Очень хорошо понимаю, монсеньор – ответил Виктор тихим голосом. – Я буду внимателен.

– Надеюсь. Мы ведь все хотим, чтобы ваше путешествие было увлекательным, запоминающимся, и завершилось без эксцессов. Чтобы вы могли вернуться к своим исследованиями и порадовать нас ещё многими замечательными открытиями!

Академик встал, прошёлся по кабинету заложив руки за спину, и снова помолчал.

– Вы решили, какую максимальную продолжительность путешествия вы установите? Испытаем ваш «Обратный Отсчёт» заодно, интересно будет взглянуть.

– Думаю поставить максимум в 35 дней. Когда отведенное для эксперимента время в прошлом подойдёт к концу, то я вернусь обратно принудительно. Это видится мне оптимальным сроком для полного погружения. Чтобы успеть всё посмотреть, и уже захотеть вернуться. Как раз я в отпуске уже два года не был, вот заодно и отгуляю!

Академик согласно покачал головой.

– Логично. Да будет так.

Разговор продолжился почти до полуночи. Убедившись, что предыдущая научная команда покинула павильон полигона, коллеги переместились туда и стали готовить оборудование к прыжку.

Капсула времени стояла посередине зала. Это была полупрозрачная капсула с местом для размещения одного хрононавта в положении лёжа. К ней подходили многочисленные провода. Невдалеке, за прозрачным сплошным барьером, располагался центр управления, с мониторами, панелями, и прочим сопутствующим оборудованием. Ничего необычного. Суперкомпьютер, разумеется, находился в другом месте, и соединялся с полигоном посредством кабелей.

Электронные часы показывали 00:05 19 августа 2024 года. Нужно было торопиться. Бертье щелкнул тумблерами, в павильоне зажегся свет, управляющие панели заиграли индикаторами, голографические экраны зажглись разноцветными трёхмерными картинками. Виктор помог академику инициировать нужные сценарии, и с помощью принесенного картриджа внёс изменения в настройки для активации «Обратного Отсчёта». Даниэль тем временем занимался Капсулой.

Закончив с компьютерной частью, Виктор спустился в зал испытаний. Там было тихо. Чуть слышно приятно жужжала вентиляция и помигивали лампочки. Капсула раздвинула стенки, давая возможность хрононавту залечь и удобно расположиться в ней. У Виктора было такое ощущение что сейчас его положат в эту Капсулу, она примет вертикальное положение, как ракета, и с рёвом и клубами дыма вознесётся в небо.

Зайдя в специальный закуток, Виктор переоделся в комбинезон хрононавта. Даниэль помог ему правильно надеть и расправить капюшон, пронизанный датчиками, проверил что все застёжки застёгнуты, посторонних предметов нет, и жестом показал академику, что всё готово. Академик в микрофон дал команду:

– Укладывайтесь!

Виктор лёг на кушетку Капсулы Времени. Даниэль какое-то время пристёгивал датчики, проверял крепления и контакты. Убедившись что всё в норме, он ободряюще взглянул на Виктора, и пожал его руку.

– Желаю тебе оттопыриться по полной, дружище! Тебя ждёт незабываемый экспириенс, воспользуйся им грамотно! Уверен, ты справишься! – Даниэль хитро подмигнул и отошёл от Капсулы.

Оставшись один на своей половине лабораторного павильона, Виктор поднял глаза и увидел на стене напротив крупными буквами написанный лозунг: «Respecte le passé, crée le futur!» – «Уважай прошлое, создавай будущее!»

«Звучит как напутствие», – подумал Виктор. Створки Капсулы плавно затворились, и наш герой остался в тишине замкнутого пространства. Свет, проникавший через стенки Капсулы, медленно стал затухать, и вскоре наступила полная темнота. Виктор ожидал что же будет дальше. Его веки стали тяжелеть, и его стало клонить в дремоту. Ощущения были схожи с теми что испытывает человек сидя в салоне самолёта перед вылетом, когда пилоты понижают давление в салоне. Виктор не сопротивлялся своим ощущениям. Он закрыл глаза и вскоре, сам того не заметив, провалился в глубокий сон.

– Савва Ильич! Савва Ильич! Просыпайтесь! Опять в амбар лезут! – громкий голос вырвал Виктора из забытья. Кто-то оживлённо тряс его за плечо.

– А? – Виктор встрепенулся, приходя в себя и открывая глаза.

Он лежал на животе поперек широкой деревянной кровати в просторной горнице. В комнате было светло от утреннего солнца. Он был одет – в цветастой жилетке поверх мятой синей рубахи-косоворотки, и просторные холщовые портки в полоску. Юфтевые сапоги-гармошки стояли рядом с кроватью.

Над ним склонилась худая чернобородая фигура мужика непонятных лет с выпученными глазами. Он не переставал трясти Виктора за плечо.

– Ладно, будет тебе! – Виктор дернул плечом, сбрасывая с себя надоедливую руку. Он было хотел собраться с мыслями, оглядеться получше, стряхнуть с себя сонливое состояние, но острая мысль пронзила его: «Спасать добро!» Он явно знал что делать. Тело само подпрыгнуло на кровати, перевернулось, Виктор вскочил и, проворно наматывая портянки и засовывая ноги в сапоги, принялся раздавать указания мужику, которого как будто хорошо знал:

– Фадей, ты давай к входу в амбар, отвлекай их, а я зайду изнутри. Вилы у меня с собой. Митьку пошли к соседу за подмогой. Сколько их?

– Да кто ж их знат, вроде трое, – Фадей заторопился к двери, грохоча сапогами по деревянному полу.

Виктор как будто знал этот дом, и куда ему нужно идти. Заглянув за дверь, он достал припрятанные вилы, и в спешке запрыгал по ступенькам вниз. Выбежав во двор, он сощурился от яркого солнца и голубого неба, и, пугая кур, побежал к амбару. Он знал: там хранится его богатство, то чем он живёт, благодаря чему он благополучествует – товары для торговли. И сейчас самое главное – отвести беду, защитить свою собственность.

Зайдя в амбар через заднюю дверь с вилами наперерез, он прислушался. У ворот, выходящих на улицу, происходила возня. Похоже ломали замок. Послышался крик Фадея:

– А ну вон отсюда, босота залётная!

В эту секунду что-то громко звякнуло. «Сбили замок, ироды!» – мелькнуло у Виктора в голове. Загремел засов и заскрипели петли отворяющихся ворот. На противоположной стороне амбара возникла полоса света. Сжимая вилы, Виктор бросился мимо полок и тюков с товарами к входу. Перед собой он увидел трёх расхристанных патлатых мужиков без шапок. Один держал в руках большой камень. Пахло перегаром.

Все трое остановились и мутным взглядом уставились на Виктора, вернее – на вилы, которые тот держал в руках.

– А ну назад, сукины дети! – неожиданно для себя угрожающе рявкнул Виктор, и медленно пошёл на непрошенных гостей.

Те попятились назад. Один был до того пьян, что не удержался и завалился на спину, да так и остался лежать. Другой, стоящий впереди всех, сгорбившись и выставив вперед ладони, несвязно забормотал:

– Тих тих тих, барин, мы того, ошиблись дверью видать, тих тих тих, уже уходим, тих тих тих!

Виктор перевел взгляд на третьего.

– Бросай камень, дура!

Тот послушно бросил камень на землю, ещё немного попятился, и вдруг, резко развернувшись, побежал, вихляя, по улице. Но тут же запутался в полах своего армяка, и упал. Закопошился, стал неуклюже подниматься.

Виктор заметил, что не знает этих пришлых. Стало быть, решили грабануть «на авось», не зная толком что внутри. Эти едва ли вернутся сюда снова.

Тем временем, воспользовавшись замешательством и падением своего подельника, главарь тоже пустился наутёк.

Из переулка послышался топот – это соседи спешили на подмогу.

Мерно стучали ходики. Фадей внёс только вскипевший самовар. От самовара тянулся сизый дымок. Заложив руки за спину, Виктор в задумчивости расхаживал по комнате взад-вперед. Скрипели половицы. Мягкий ковёр скрадывал звуки шагов. Из открытого окна тянуло осенней прохладой, запахами увядших листьев.

– Фадей, какой сегодня день?

– Неужто запамятовали, Савва Ильич? Неделя, воскресный день.

– А число какое?

– Вчерась Новолетие праздновали, стало быть, сегодня второе сентября-с!

Фадей установил самовар, вынул из буфета чашки и блюдца, одну поставил под носик. Ловко орудуя руками, расставил на столе блюдо с баранками, пиалу с кусковым сахаром, масленку и банку с душистым малиновым вареньем.

– Присаживайтесь, милостивый государь, а я пойду гляну как там с новым замком, – сказал Фадей и удалился.

Виктор подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. «Так вот значит как. Так вот значит кто я теперь». На Виктора смотрел молодой мужчина лет двадцати пяти, с черными слегка завитыми кверху усами и стриженой по моде бородкой. Черты лица были похожи на его, Виктора, лицо, и голос вроде тоже, и руки, и комплекция. Но Виктор чувствовал себя гостем в этом теле.

Он помнил, что на самом деле живёт в будущем, а сюда попал временно, вроде как на экскурсию. Что у него нет никакой особой миссии, кроме как приятно проводить время и получать удовольствие.

«Хорошенькое удовольствие – от налётчиков вилами отмахиваться», – подумал он.

Попытавшись вспомнить кем он является в своей настоящей жизни, Виктор понял что не может этого сделать, как не силился. Зато он прекрасно осознавал, в роли кого оказался. Потомственный московский купец второй гильдии, уважаемый и преуспевающий гражданин, живущий в добротном фамильном доме в Замоскворечье, держащий двор и чайную лавку, торгующий китайским чаем, специями, печеньем и сладостями, и имеющий ещё одно место в торговых рядах на Чистых прудах. Фадей – его верный приказчик, ещё при папеньке служил. Родители его померли уже лет пять как, оставив всё хозяйство на единственного сына. Потому и жениться не успел: дело стало всё время отнимать, не до того стало. По дому управляет тот же Фадей, да его жена, добродушная Марфа. Есть несколько приходящих наёмных, да мальчишка Митька, фадеев сын, на побегушках. Вот и вся его «семья».

«Получается, я человек серьёзный, заметный, от меня люди зависят… Не забалуешь» – Виктор усмехнулся. – «Могу ли я вот так просто оставить лавку, людей, и пойти странствовать по свету удовольствия ради? Вероятно, придётся как-то совмещать».

«И с чего это воры среди бела дня распоясались, да пьяные уже с утра заявились? Или это нормально для этого времени?»

Вернувшийся Фадей вывел Виктора из размышлений.

– Замок новый навесили, Савва Ильич, всё прибрали, слава Богу. – приказчик снял картуз, вошёл в залу, покрестился на иконы в Красном углу.

– Садись Фадей, выпьем чайку, – предложил Виктор.

Фадей пристроился к столу и принялся разливать по чашкам ароматный свежий чай. В комнате было прохладно, и от чашек поднимался пар.

– Однако, Савва Ильич, так мы долго не продержимся. Вы, конечно, правильно решили не уезжать, чтобы товар наш защитить, но нас всего двое мужиков-то на такое хозяйство, и так уже третью ночь не спим.

За окном неожиданно что-то ухнуло, будто разорвалась бочка пороха, спугнув вороньё с деревьев. Каркая и галдя, птицы поднялись над домами и полетели в сторону Кремля. Зазвонили церковные колокола. Фадей встал, перекрестился, подошёл к окну. Рука Виктора тоже сама потянулась ко лбу, чтобы перекреститься.

– С нами крестная сила! – Фадей озабоченно посмотрел поверх крыш домов, на горизонт, где на другой стороне Москвы-реки золотом горели маковки куполов Кремля. – Вроде как пушка стреляла… Что же будет с нами? Почто оставлены еси и Богом и государем?

Колокола продолжали звонить, и Виктор понял что был это не обыденный «малиновый звон», а тревожный набат, предвещающий что-то плохое, трагическое, неизбежное.

– Вчерась цельный день обозы через город проходили, – сообщил Фадей. – Марфушка сказала. Полно, сказала, раненых да побитых, все чумазые, перевязанные, господа офицеры мрачные, угрюмые, да всё молча, молча проезжали. А за ними чиновники московские, обозы да кареты доверху барахлом набиты, до того доходило что сами господа рядом шли, не то кони не тянули. Сказывают, одна купчиха диван на повозку умудрилась затащить. Вот на кой он ей сдался, диван этот? Либо уронит по дороге, либо дождь испортит, либо на налётчиков нарвётся да всё равно бросит…

И тут на Виктора нахлынула новая волна понимания. Москва, покинутая жителями, ждала своей участи, а именно оккупации войсками французской армии! Он очутился в гуще событий, в самом историческом моменте! Какая удача!

– А ещё сказывают люди, что француз прямо на пятки нашим обозам наступал, так что даже давал, говорят, нашим дорогу, словно и не было Бородина! – добавил Фадей, поглядывая на Виктора, как бы желая увидеть на его лице выражение горя и стыда, которое испытывал он сам.

Виктор выпил остаток чаю, поставил блюдце на стол, поднялся и подошёл к окну. Вместе они стояли, смотрели на Кремль, слушали набат, и думали каждый свою думку. Ещё и недели не прошло после страшного, кровопролитнейшего бородинского сражения, и вот Москва без боя покоряется Наполеону. Горе, горе и позор государству Российскому! Нам, конечно, не впервой: двести лет назад поляки и литовцы уже занимали Москву. Но то были времена древние, смутные. Сейчас же государь император слава Богу здравствует и правит, времена прогрессивные, так неужто только народное ополчение способно защитить народ русский от поругания? А как же армия? Где же сам Александр Павлович? Отсиживается в Петербурге. А ну как Наполеон двинет к столице?

Надев картуз, Виктор решил пройтись. Всё равно лавка уже неделю как была заперта. Для защиты он захватил с собой небольшой кинжал в ножнах, повесил на пояс поддевки.

Начиналась золотая осень. Берёзы, словно стражи уходящего лета, шумели ветвями. Город погрузился в тишину. Колокольный звон умолк, и только ветер продолжал свой бесконечный разговор с листвой. Улицы, обычно полные жизни и суеты, теперь пустовали. Балчуг, сердце купеческого дела, замер в ожидании чего-то неизбежного. Все заведения, опасаясь беды, были закрыты, а некоторые даже укреплены досками, словно щитами перед лицом врага. «Не поможет», – автоматически подумал Виктор, но взял идею на заметку.

Дойдя до моста через Москву-реку, он остановился, поражённый видом. Кремль, величественный и неприступный, словно белоснежный корабль, возвышался перед ним. Закатная заря играла на золотых куполах, и казалось, что они мерцают и переливаются всеми оттенками огня. Виктор, затаив дыхание, вглядывался в эту знакомую древнюю красоту.

Он подумал о том, как много поколений видели этот же Кремль, как много судеб переплелось с его стенами. Он представил себе царей и князей, бояр и простых людей, захватчиков и ополченцев, которые в разные времена боролись за него или защищали его. И вот теперь он, Виктор, стоял здесь, связанный невидимой нитью с будущим, в котором Кремль всё так же будет услаждать взоры людей.

Но мир этой картины был внезапно нарушен. На противоположном берегу, под стенами Кремля, наметилось движение. Виктор, присмотревшись, понял – это французы. Он узнал их сине-белые мундиры, различил золотые эполеты на плечах офицеров, услышал отрывистые команды. Солдаты быстро и деловито рассредотачивались, выставляли караулы, сходились в строй и двигались дальше. Их было много, очень много. Вот они уже были на подходе к угловой Беклемишевской башне, готовые разделиться на две группы – в сторону Васильевского спуска и на мост, в противоположном конце которого стоял Виктор. Это уже было слишком опасно, нужно было немедленно уходить.

Стараясь остаться незамеченным, Виктор повернул было назад, как внезапно послышался дробный стук копыт. Из-за угла показался экипаж: гнедая кобыла, запряженная в бричку, в которой сидела девушка. Увидев её, Виктор подумал сначала, что она просто решила невовремя прогуляться, но тут же его охватило беспокойство. Лошадь, судорожно тряся головой, не уменьшала скорости. Не сбавляя темпа на повороте, она поскользнулась на мостовой и чуть не упала, но всё-таки восстановила равновесие и помчалась еще быстрее прямо на Виктора. Девушка была белее мела, но молчала. Она держалась из последних сил, уцепившись двумя руками за козлы. Её бешено мотало вправо-влево. Повозка приближалась. Виктор увидел бешеные выпученные глаза лошади, несущейся на него, и понял что должен действовать. «Помогите!» – отчаянно крикнула девушка. Когда бешеный экипаж поравнялся с ним, Виктор попытался зацепиться за него, чтобы остановить.

Тем временем французские солдаты, уже успевшие взойти на мост со стороны Кремля, заметили суматоху и подняли тревогу. Их офицер, будучи верхом, быстро выхватил пистолет и не целясь выстрелил в сторону лошади. Животное, взвившись на дыбы, завалилось влево, проломило ограждение моста и начало падать в реку, увлекая повозку за собой. Девушку выбросило из переворачивающейся брички, но, на её счастье, Виктор стоял совсем рядом, и сумел поймать её. Оба упали и откатились на самый край моста. Лошадь и повозка с грохотом оказались в воде.

Мост был невысокий, так что вода брызнула вокруг и щедро окатила их. Лошадь, барахтаясь в воде, издала жалобное ржание. Виктор лежал на спине, девушка была без чувств в его объятиях.

Французские солдаты, ошарашенные происходящим, сбежались к месту происшествия. Офицер, сделавший выстрел, спешился и тоже подошел к ним. Он был высок, суров и седовлас. “Вы молодец, месье,” – сказал офицер, глядя на Виктора с уважением. “Вы спасли ей жизнь.” Он подал Виктору руку, помогая подняться. Вместе они аккуратно перенесли девушку на мостовую и уложили на поддевку, которую Виктор для этого снял. Офицер выпрямился и скомандовал своим солдатам разделиться. Одним он приказал вытащить лошадь и повозку из воды, другим – развести костёр.

– Спасибо, господин офицер. Если бы не ваш меткий выстрел… – растерянно сказал Виктор по-французски. Офицер удивлённо поднял бровь.

– Вы говорите по-французски?

Виктор ответил утвердительно.

– Приятная неожиданность, – офицер протянул ему руку в белой перчатке. – Жан Дюваль! Капитан линейного полка.

– Виктор! – начал было молодой человек, но замялся, замотал головой. – Вернее, Савва Ильич Лебедев, купец второй гильдии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3